***
Закатное солнце пламенело над городом, превращая сгустившиеся на небесах облака в расписанное розовато-фиолетовыми красками полотно. Местами еще мелькали золотистые всполохи, но их время истекало неумолимо. Пара часов – и Пуньяпуром полностью завладеет тьма. Красиво, чарующе и незыблемо, подытожил Наруто, сидя на подоконнике в комнате Саске, согнув правую ногу и водрузив на неё локоть. День выдался утомительный, тянуло расслабиться и забыть обо всем. Сегодня у них получилось замысловатое двойное свидание. Забавно, решил Удзумаки, поглядывая на беседующего с Микото Саске. Идея позвать принцесс на обед принадлежала ему, а превратить совместную трапезу в нечто более романтичное умудрился Учиха. Изрядно удивив, между прочим. Естественно, старался приятель ради Ханаби, сияя, словно начищенный чайник. В итоге они провели с царевнами часа три, гуляя по саду и разговаривая на всевозможные темы, причем Саске не отходил ни на шаг от Ханаби, оттеснив Наруто к Хинате. С самым невинным видом. Нет, Наруто не возражал. Хината ему нравилась, если не сказать больше, однако разбираться детально в собственных чувствах и уж тем более надеяться на взаимность Удзумаки боялся. И не столько из-за возможных отказов. Живи Хината где-нибудь в Токио, встреться они там, он обязательно бы с ней познакомился, пригласил бы куда-нибудь, вскоре рискнул бы поцеловать, а здесь… Их разделяет слишком большая пропасть. Внебрачный ребенок и иноземец без гроша в кармане не пара законнорожденной девушке из высокородной семьи. Не там, где разделение на сословия сильны до сих пор. Сколько у индийцев основных каст – четыре*? Как ни крути, ему вряд ли удастся вписаться в систему. Далекие от радужных мысли прервал звук закрывшейся двери, побудив вздрогнуть и, осмотревшись, заметить отсутствие владелицы дома. Госпожа Микото провела с ними остаток вечера, предложив поужинать вместе. Саске, пусть и слегка уставший, с радостью согласился, Наруто же, понимая стремление друга побыть с родственницей, спорить не стал, а потом и вовсе уточнил, не желают ли они пообщаться наедине. Младший Учиха уверенно усадил друга за стол, отказавшись уединяться, и возражений не принимал. Пришлось смириться, есть медленно, и, украдкой взирая на женщину, подводить итоги своеобразного исследования. Микото невольно даже способствовала умственному труду: говорила мало, по возможности избегая прямого контакта с гостем и больше слушая сына. М-да, вздохнул Удзумаки, поежившись от проникшего в помещение ветра. Ощущение получалось двояким. С одной стороны, запертая в рамках полученного воспитания, живущая в определенной среде, представительница древнего клана, кшатрани**, волею судьбы ставшая жрицей в храме. Вероятнее всего, не способная вырваться из сжимающих её ограничений. С другой – любящая мать и сестра. Жаль, первое сильно сдерживает второе. Впрочем, его суждение могло быть поспешным, а потому ошибочным. - Мама принесет для нас молоко, - сообщил Саске, оценивая количество пустого пространства и прыжком занимая место напротив. Наруто нахмурился, пытаясь провести параллель между обозначенным напитком и собой. - Для нас? Учиха кивнул, копируя его позу. - Когда мы с Итачи были детьми, мама каждый вечер приносила нам молоко перед сном. С кардамоном, медом и каплей розовой воды. Теперь же за братом ухаживает Изуми, а нынче компанию мне составишь ты. Удзумаки равнодушно пожал плечами. Обещанное питье не вызывало восторг. - Мы будем пить его здесь? - Твоя комната рядом, сбежать всегда успеешь, - без возражений пояснил Саске. – А хочешь, переночуй тут, места полно. Расслабься, бестолочь, и расскажи что-нибудь. - Например? - Ну-у, - потянул Учиха, поерзав и устраиваясь удобнее. – Твоя мама – какая она? - Мама… - губы Наруто растянулись в улыбке. С закрытыми глазами воссоздать в памяти облик Кушины удалось без проблем. Нежность в голосе зазвучала сама по себе. – Она необыкновенная. Знаешь, мне кажется, она способна быть матерью даже для тех, кто не приходится ей ребенком. Именно так получилось с Гаарой и Сакурой. И тебя она полюбит, не сомневайся. Ведь ты мой друг. - Хм, - коротко выдал Саске, отвернувшись к уличному пейзажу и на бесконечно долгие минуты задумавшись. – Наверное, плохо подобное говорить, но моя мама не сумела бы так же. Нас с Итачи она, без сомнения, любит, а ту же Изуми приняла с огромным трудом. Странно. Мне раньше казалось – все матери одинаковые. Видимо, я ошибался. Его гложет тяжесть на сердце, догадался Наруто. Давно и сильно. Уж не связь ли Микото Учиха с неправильными людьми тому виной? - Саске, - осторожно позвал он, с боязнью и решимостью одновременно. – Твои мама и дядя… и заговор… Тебе, наверняка, трудно… - Она не перестанет быть моей матерью, Наруто, - твердо заверил Учиха, смотря на него. - В любом случае. Я не стану любить её меньше. Удзумаки сконфуженно прикусил губу. Не следовало поднимать данную тему, причиняя приятелю боль. И почему он никак не научится контролировать чересчур длинный язык? - Эй, бестолочь, - уже ставшее привычным обращение прозвучало без злости, скорее насмешливо. – Не забивай голову ерундой. Я не рассыплюсь, если на меня надавить. И раз уж ты подбил меня на откровенность, придется платить… откровенностью. - Эм… - Наруто изумленно моргнул, соображая, к чему клонит собеседник. – В смысле? Саске фыркнул, откидываясь назад и упираясь в каменную кладку макушкой. - Да вот, знаешь ли, потянуло рассказать товарищу о своих тревогах. Правда, не бесплатно, я не святой ведь. Удзумаки весело хмыкнул – похоже, буря его миновала. - А разве ты им был? - О, - картинно повел бровью Учиха. – Во мне сомневаются. Боюсь, умру от расстройства. - Чего? – заторможено отозвался блондин. Ироничный Саске вгонял в ступор, вынуждая искать подвох. - Ладно, если серьезно, - продолжил брюнет, возвращаясь к знакомому хладнокровному образу. – Мы с Ханаби любим друг друга. - Да, - машинально кивнул Наруто. – Вы ведь сами сказали нам с Хинатой об этом. - И я намерен на ней жениться. - Замечательно. В чем проблема? Учиха качнул головой, очевидно, досадуя на недогадливость слушателя. - Помимо предстоящих нам состязаний? – с легким ехидством спросил он. – К примеру, реакция моей семьи. Я уверен в отце, он будет рад за меня. А вот мама и дядя… В сваямвару я ввязался только из-за их намерения женить меня на наследнице трона, и вряд ли они возликуют, узнав, что я предпочел старшей принцессе младшую. - Ну, знаешь ли, - пробормотал Наруто, - рассказать им рано или поздно придется. - Придется, - согласились в ответ. – Раньше, чем им бы хотелось. Я уже все спланировал и готовлюсь держать удар. А посему... выкладывай правду. - А? – Удзумаки от неожиданности приоткрыл рот. Переход от личных переживаний к его скромной персоне получился чрезмерно резким. Учиха точно поправился? А то скачет с одного обсуждения на другое, не размениваясь на паузы. – Слушай, ты бы предупреждал, прежде чем переходить с темы на тему, а то за тобой не угнаться. Саске злорадно усмехнулся, судя по виду, наслаждаясь вызванной им растерянностью. - Первое правило ведения боя? Наруто с трудом подавил желание побиться лбом о маячившее перед носом колено. Держать удар, значит? Ладно, сам напросился. - Да ты свихнулся, Учиха! - Я жду. - А-а, да пропали ты пропадом! Уверить противника в его непобедимости. - Второе? - Удивить, чтобы он растерялся. - Чем я и занимался, если ты не заметил. Третье напомнить? Ага, не заметишь тут! И в кого же он уродился-то, а? - Нет, - буркнул Наруто, подпирая кулаком подбородок. – Ты меня добьешь. Давай, начинай. Саске выдал свою фирменную ухмылку. - О, да мы смелые! Итак, Наруто, ответь на вопрос. Оба твоих друга собираются обзавестись семьей и детишками в необозримом будущем. А ты сам не хочешь? Остаться в городе, попытать счастья с Хинатой. Или она тебе не нравится? - А тебе не кажется это слишком уж откровенным, теме? – поинтересовался Наруто, возвращая усмешку. – Да, Хината мне нравится. Вот только я ей не ровня. Нам не позволят быть вместе. Учиха переваривал полученную информацию пару секунд, а затем отмахнулся. - Итачи и Изуми тоже не разрешали, а они просто взяли своё, наплевав на общее мнение. И победили. К тому же, с царём будет намного проще, чем с моим милым семейством. Тебе всего-то и нужно – рассказать ему, кто твой отец. Для сына Минато он сделает исключение. - О, благодарю за совет, - почти пропел Удзумаки, старательно сдерживая издевку. – Надо бы им воспользоваться. Скажи, Шисуи участвует в сваямваре, верно? Саске ошеломленно застыл. И поделом. Настала и его очередь гадать, какая муха кого укусила. - Да, - опасливо подтвердил тот. - Прекрасно. Он ведь прибудет утром? - Да. Бестолочь… - Ещё лучше! – перебил Удзумаки. - Помнится, он дал мне слово отыскать моих близких. Если он их нашел, то приведет с собой, верно? Учиха ведь держит слово? - Разумеется. Чего ты… Наруто со смехом спрыгнул на пол, шагая к Учихе почти вплотную и шепотом, будто по секрету, проговорил: - Держать удар, Саске. Разве не ты меня научил? Саске прищурился, окидывая его пристальным взглядом, но сказать ничего не успел, крепко сжимая уста под скрип дверных петель. - Мальчики, - оповестила о своем возвращении Микото. – Я принесла вам молоко. Наруто, надеюсь, вы любите молоко? Удзумаки ослепительно улыбнулся, переглянувшись с настороженно ожидающим его реплику Саске. - Благодарю, госпожа, я с удовольствием его выпью, - вымолвил он, направляясь к Микото, дабы забрать стакан с поставленного на столик подноса. За спиной раздался добродушный смешок. Саске, судя по звукам, соскочил с импровизированного сидения, нагоняя усвоившего уроки приятеля. Что ж, подвел итоги Наруто, делая первый глоток пахнущего приправой напитка. Наставник признал ничью, завтра он наконец увидится с родными, да и решение о личной жизни не за горами. День определенно удался на славу.***
Темнота постепенно сгущалась над маленьким лагерем, принося с собой остужающий ветер, почти не сдерживаемый высокими скалами. Дейдара сидел подле спящего пленника, кутаясь в выданное Шисуи пончо, и все равно отчаянно мерз от нехватки активности. Тянуло чем-нибудь заниматься, да хоть следить за тем же костром, ведь огонь, в конце-то концов, его стихия, однако после полученных травм Учиха его ни к чему не подпустит, а сбежать из-под бдительного ока капитана непросто. Даже если тот занят раздачей еды. Тсукури пусть и сталкивался с Шисуи не часто, по опыту знал – командира лучше не злить. А он умудрился. Прекрасно! Торчи теперь около бессознательного ученого, будто тот способен куда-то уйти. Хотя, если посудить, он сам с израненными ладонями вряд ли возьмется за меч. Ерунда какая, поморщился парень, аккуратно ощупывая новую перевязь. Фехтование никогда не являлось сильной его стороной, а лука и стрел поблизости не наблюдалось. Воин из него в данный момент нулевой. И тем не менее успевшее передохнуть тело требовало движений. И пищи, о чем настырно напомнил пустой желудок. Дейдара машинально потер живот, бросив тоскливый взор на Шисуи и отошедшую от Учихи рыжеволосую девушку, решительно направившую стопы к Суйгетсу. Давнее мерзкое ощущение эхом отзывалось из прошлого, напоминая о мрачных, наполненных тоской днях, и заставляя зажмуриться. «Дяденька, дяденька, пожалуйста, дайте поесть». - Я принесла чапати***, - раздался справа негромкий голос, выдергивая из размышлений. Юноша, вздрогнув, повернулся к источнику шума, гадая, почему не заметил её присутствия раньше. Не могла же она шагать бесшумно. Да, похоже, пора перестать витать в облаках по поводу и без оного. - Напугала? – мягко спросила Кушина, усаживаясь рядом и удерживая тарелку. – Прости. - Нет, просто… - Тсукури смущенно потупился, удивив сам себя, и зачем-то поправил полы одеяния. – Задумался, хм. - Позабыв об ужине? – улыбнулась Кушина, ставя блюдо меж ними. – Это плохо. В твоем возрасте важно вовремя и нормально питаться. - Х-хорошо, - послушно пролепетал Дейдара. Да что с ним творится? – Я исправлюсь. Удзумаки, взглянув на его растерянное лицо, весело рассмеялась. - Бога ради, Дейдара-кун, я же тебя не ругаю, - сказала она, отламывая кусочек лепешки и протягивая его собеседнику. – Поешь. Тсукури застыл, округлившимися глазами уставившись на тонкое женское запястье. Его собираются кормить? Как ребенка? Хотя если вспомнить о травме, вряд ли он сделает это самостоятельно, не измазав бинты – забота вполне оправдана. Кушина же, видя его медлительность, подтвердила догадку: - Мы заново обработали лекарством твои ожоги, и надо сохранить перевязку. Поэтому ешь. Стесняться тут некого. А он разве стеснялся? Вероятно, его растерянность восприняли таким образом. Ладно, подкрепиться действительно необходимо, подытожил Тсукури, подаваясь вперед и съедая предложенное. - Спасибо, - проговорил подрывник, проглотив хлеб. – Вы добрая, хм. Кушина с добродушной усмешкой сосредоточилась на процессе. - Знаешь, твоя манера говорить бывает забавна. Дейдара в очередной раз замер, на автомате жуя новую порцию и невидяще глядя перед собой. «Ты забавно разговариваешь, малыш. Как тебя зовут?» - И тебе не нужно благодарить меня, - продолжала Удзумаки, не замечая его замешательства. – Твоя мама сделала бы для тебя то же самое. Тсукури нахмурился, с трудом возвращаясь в реальность. Его мама? - Я… - горло резко пересохло, и потребовалось прокашляться. – Не знаю, хм. У меня нет матери. - О, - на выдохе вымолвила Кушина, не донеся лепешку до его рта. – Прости, Дейдара-кун. - Не страшно, хм, - отмахнулся юнец, сам наклоняясь за пропитанием. – Я их даже почти не помню, родителей. Мне едва исполнилось пять перед восстанием, а затем их не стало. - Где же ты рос? – поинтересовались в ответ. – Кто-то, наверняка, заботился о тебе. Дейдара кивнул. - Сначала я жил в приюте, правда, там и без меня оказалось полно сирот, потому я дневал и ночевал на улице. Папа нашел меня на ступенях храма просящим еду. - Папа? - Да, он усыновил меня, хм, - с готовностью разъяснил Тсукури. – И пусть мы по крови чужие, я считаю его родным. Кушина свободной рукой ласково погладила его по щеке. - Тебе повезло встретить хорошего человека, Дейдара-кун. - Да, - согласился блондин, рассматривая её. Рассказы Минато наконец обрели образ. – Знаете, во время учебы я тоже сильно обжегся. Папа перепугался, и пока меня лечили, запретил выходить из дома. Он старался пораньше вернуться с работы, приносил мне сладости. И кормил точно так же, как вы сейчас, хм. - Ты его очень любишь, верно? Дейдара моргнул, нахмурившись. Странный вопрос. Разве бывает иначе? С того самого мига, когда перед чумазым мальчишкой опустился на корточки светловолосый мужчина, в его жизнь вернулись яркие краски. - Он мой отец, хм, - вымолвил Тсукури, словно пытаясь тремя незатейливыми словами описать собственные эмоции. – Конечно же, я люблю его. Хотелось сказать ещё столько всего! О долгих беседах с Минато, его разговорах о потерянной невесте, и о том, сколь тесно судьба, отобрав смысл существования, способна соединить страдающие от одиночества души. А потом, наигравшись, вернуть утраченное. Столкнуть прошлое с будущим, рождая не находящие ответов вопросы. Он желал поведать о многом… а вместо того пододвинул чапати к Кушине. - Вы тоже должны поесть, хм. Оставалось жалеть о вынужденном молчании. Понимать – он сразу сообразил, кто именно перед ним, вспомнив однажды произнесенное отцом имя. Надеяться – больше она не исчезнет. И гадать, сумеет ли она, столкнувшись с истиной, быть не только Наруто и Карин, но и ему матерью.***
Он напал ближе к полуночи, обойдя ловушки, когда из мужчин в лагере остались одни раненые. Незадолго до этого, отправив в патруль Кибу, Дзюго и Шикамару, Шисуи ушел за водой к шумящей в отдалении горной реке. Суйгетсу уже дремал, удобно устроившись слева, напротив него тем же самым занимался Дейдара, положив свернутое походное одеяло под голову. Кушина, проверив состояние Кабуто, собиралась дождаться Учиху, прежде чем отдохнуть пару часов, а Карин не спалось в принципе. Потянувшись, дабы размять затекшее тело, и слегка поежившись от прохлады, девушка устало посмотрела на мать и встала, направившись к горящему неподалеку костру. Она успела опуститься на корточки, подхватив палку и собираясь, поворошив угли, подкинуть в огонь набранный днем хворост, – и тут все случилось. Орочимару атаковал с разбега, схватив Карин и поднимая её рывком, дабы развернуть спиной к себе, сразу же приставляя нож к горлу. Девчонка вскрикнула от неожиданности, вызвав переполох, а потом испуганно притихла, ухватившись за маячившую перед шеей руку. Вскочившую с места Кушину профессор остановил злобным шипением: - Не советую делать лишних движений, Кушина-сан. Или она в самом деле умрет. Мгновенно пробудившиеся Суйгетсу с Дейдарой застыли на месте, причем последний, нахмурившись, через пару секунд осторожно потянулся к лежащей рядышком сумке. Кушина, нервно оглядываясь в поисках идеи спасения, перехватила его пристальный взгляд, отметив действия юноши, и медленно шагнула вперед, отвлекая внимание врага от блондина. - Должна заметить, вы выбрали отличный момент, - сказала она, мысленно ругаясь на срывающуюся с губ чушь. Ну, и черт с ней, главное не выдать Дейдару: ему с израненными ладонями и так непросто. – Полагаю, ждать было трудно. - О, мне следует поблагодарить вас? – усмехнулся Орочимару. – Или похвалить за умение хорошо лгать? - Мать пойдет на многое ради детей, - проговорила Кушина. – Правда, вам не понять этого. - Ну, отчего же, - нажим лезвия на кожу пленницы стал сильнее, вынуждая ту сдавленно охнуть. – Вы обязательно захотите спасти вашу дочь. И я даже готов дать вам шанс. Хотите, чтобы она выжила? Тогда скажите, где находится вход в скалы. Кушина нахмурилась, слыша возню Тсукури – парень торопился, прикусив от боли губу, но сдаваться не собирался. - Вход в скалы? - Другого пути в затерянный город отсюда нет, - почти ласково пояснил недруг. – Или я неверно расценил ситуацию? Кушина досадливо поморщилась. Умный, зараза такая. - Жаль вас расстраивать, но я не знаю всей информации. - О, - наигранно удивился собеседник. – Неужели ваш проводник вам ничего не поведал? Или сведения столь секретны? - Почему бы и нет? – огрызнулась Кушина. – Его долг защищать город! - А ваш – оберегать дочурку. - Прекратите, - измученно попросила старшая Удзумаки, прикрывая глаза. – У вас еще есть время одуматься. Дело проиграно, Орочимару-сан. Вы не убьете нас тем же способом, которым убили Минато. Шорохи резко затихли. Кушина, страшась повернуться к Дейдаре, не видела ни его внимательного грустного взора, ни зажатого в перебинтованном запястье шара. Зато их не пропустила Карин, прищурившись и, вопреки выражению на лице, панически пискнув: - Мама! Дальнейшее поддавалось лишь слову «безумие». Орочимару, растратив терпение, рявкнул: - Хватит! Мне ваши фокусы надоели! - Нам ваши – тоже, - прошептала Кушина, и тут Дейдара, кивнув Суйгетсу, кубарем метнулся к огню, и, подсунув под пламя фитиль, бросил оружие влево. - Какого!.. – заорал Орочимару и взвыл, покачнувшись, стоило Карин со всей силы ударить его по ноге пяткой, одновременно уходя вниз. Ученый отдернул конечность, острый клинок чудом не задел горло девицы, а в следующий миг Тсукури потянул младшую Удзумаки прочь, откатываясь вместе с ней от противника. Кушина, замешкавшись, наблюдала за представлением, раскрыв рот, и упустив налет сзади – её под шумок сбили наземь, накрывая собой. Приземление оказалось жестким, ладони, пропахав по твердой почве, саднили, прогремевший неподалеку хлопок побудил вздрогнуть, а затем и без того скудную на освещение территорию заволокло дымкой. Весьма едкой, кстати, подытожила рыжеволосая, принимаясь кашлять и вспоминая поступок Дейдары. Получается, он использовал аналог дымовой гранаты. - Зачем? – спросила Кушина, не сразу осознавая – говорит вслух. - Отвлечь противника, - пояснил сверху Суйгетсу, отстраняясь и позволяя ей сесть. – И подать сигнал. - Сигнал? – изумленно проговорила она, оглядываясь и замечая Тсукури. Молодое дарование поднималось с земли, высвобождая Карин и получая пинок. Злится дочка. Зато они одержали верх. Жаль, ненадолго, решила Кушина, смотря на встающего Орочимару. Глаза слезились, разобрать что-либо дальше двух метров не представлялось возможным, а туман не спешил рассеиваться. Костер, однако, ещё виднелся, и, судя по всему, именно он и стал ориентиром для прибывшей на подмогу бригады. Сами они, и без того ослабшие, вряд ли сумели бы толком сопротивляться, а потому свист рассекаемого металлом воздуха прозвучал подобно заветной мантре. Орочимару вскрикнул, едва кинжал впился ему в плечо, машинально вцепившись в пострадавшее место и, обернувшись, скрылся во мгле. Дейдара, пригнувшись, подтащил Карин к родительнице, с замиранием сердца слушавшей раздающиеся во тьме звуки. - Вон он, вон он, я вижу! - Акамару, в бой! - Окружаем. Где Шикамару? - Без понятия, главное этого не упустить. - Рванул к низине, зараза! Собачий лай прервал бессвязные реплики, топот вкупе с ними разрывал тишину, и Кушина со вздохом обхватила предплечья. Каким образом ребята ориентируются без света, гадать не тянуло, но лучше бы вся канитель закончилась здесь и сейчас – огромной проблемой стало бы меньше. Обнявшую её Карин старшая Удзумаки будто и не видела вовсе. - Уходит! – вопил, оглушая эхом, Киба. – Да что ж… - Надоели орать, - негромкий спокойный тон Шикамару неожиданно прозвучал громче, чем прочий гвалт. – Поспать не дают. - Тебя в дозор отправили, а ты – спать?! - Поторопились бы, а? – невозмутимо парировал Шикамару, перекрывая чей-то зловещий рык. – Пока я держу его. - Без проблем, - сухо бросил Учиха. Отчетливый в наступившем молчании хруст – и Кушина заткнула уши, подтягивая колени к груди и смаргивая с очей влагу. Устала, она безумно устала от драк и смертей. - Тело сжечь, - приказал Шисуи, шагая к лагерю в расступившейся, наконец, дымке. - Заснуть посреди битвы, - весело прокомментировал Дейдара. – В духе Шикамару, хм. Кушина вяло покосилась на говорившего. Очередной солдат, обученный убивать. Пусть и хороший, пусть он и нравится ей. Хотелось плакать. - Вы в порядке? – поинтересовался Учиха, приблизившись. - Д-да, - заикаясь, пробормотала Кушина. – Я… выдержу. - Хорошо, - вымолвил Шисуи, всматриваясь в потрепанную группу перед собой и не особо веря. - Дейдара, ты молодец, справился. Отдохните, у вас есть три часа. К рассвету мы должны быть в Пуньяпуре. Пришлось принять итоги свершившегося и согласиться, стерев со щеки слезу. После произошедшего не хотелось ни видеть, ни слышать кого-либо – только надеяться: в затерянном городе будет гораздо спокойнее.***
Точно по расчетам Шисуи, отряд прибыл в убежище Акацуки на рассвете. Правда, подумала Кушина, разглядывая спутников, в весьма сонном виде. Немудрено, коли до ночи ждать нападения, а потом, недолго поспав, отправиться в путь внутри скал. Нет, отодвигающиеся в сторону при нажатии рычага каменные глыбы, конечно же, впечатляли. Карин, помнится, вообще заявила, что техника на грани фантастики, вызвав добродушную усмешку Дейдары. А вот еле передвигаться от усталости по полутемным пещерам оказалось не столь приятно. Хотя, признавала Удзумаки, в ином состоянии она бы с интересом осматривалась вокруг. Теперь же было попросту не до того. Они проходили пролет за пролетом, под конец миновав массивную запертую дверь и постучавшись в другую. Из-за толстой перегородки послышался вопрос на смутно знакомом наречии, Шисуи ответил, оглянувшись на спутников, добавил ещё пару фраз и отступил на шаг, пока в замке поворачивался со скрежетом ключ. Проход открылся, и Учиха первым прошел внутрь, жестом подзывая за собой остальных. Катакомбы, осознала, озираясь, Кушина. Это даже смешно. Из оставленного позади коридора они попали в другой, только освещенный сильнее. Пламя на факелах слегка колебалось – явный признак проникающего в помещение воздуха. Комнат поблизости не наблюдалось, а значит, данную часть подземелья использовали вместо прихожей. Сырости не ощущалось, скорее наоборот, словно местные хорошо ухаживали за своим домом. Кстати, о жителях – их уже ждали. Первым на глаза попался рыжеволосый молодой человек в черном костюме с вышитыми на куртке розоватыми облаками, следом второй – с более ярким, почти красным цветом волос и в таком же наряде. Позволив первому, судя по всему, главному, негромко переговариваться с Шисуи, он рассматривал раненых внимательными карими очами, недовольно хмыкнув при виде перебинтованных ладоней Дейдары. Тсукури поспешно спрятал запястья за спину, и жест выглядел поистине детским, невольно вызвав у Кушины смешок. Очевидно, подрывник не единожды получал отповедь за травмы и не горел желанием оправдываться вновь. - У нас тут есть раненые, - пояснил очевидное Шисуи, указывая на удерживаемые подчиненными носилки. – А его ударили смазанным ядом кинжалом. Он жив и пригодится нам в кое-каком деле, поэтому я прошу дать ему противоядие. - Я правильно понимаю, он пленник, которого необходимо уговорить помогать? – поинтересовался лидер встречающих. - Да, - кивнул Учиха в ответ, подтверждая догадки. – Кушина-сан, это Яхико, глава группы «Акацуки», а это Сасори, тот самый лекарь, о котором мы вам рассказывали. Акасуна саркастически повел бровью. - Мне быть польщенным? - Для начала бы вежливым. Медик качнул головой. - Нет времени на расшаркивания. Отнесите пленного в лабораторию, я займусь им там. Остальным раненым явиться на осмотр туда же, когда удосужитесь вымыться и сменить одежду. У вас полчаса. И не дай вам боги повредить рану. Размениваться на разговоры и далее врач не стал, отправившись за исполняющими приказ Кибой и Шикамару. Кушина же, смерив шествие растерянным взором, переглянулась с Шисуи. - Он всегда такой? - Обычно да, - согласился тот. – Зато он хорошо знает свое дело, поэтому тяжелый характер простителен. - Где мой сын? Он ведь не здесь, верно? - Не совсем, - уклончиво проговорил Учиха. – Но здесь имеются близкие вам люди. Удзумаки нахмурилась: - Близкие? Кто? Ответом был дружный хор из мужского и женского голосов: - Кушина-сан! В следующее мгновение, обогнув воинов, появилась приметная и очень знакомая парочка, едва успевшая вовремя затормозить, дабы избежать столкновения. - Гаара, - на выдохе вымолвила Кушина, преодолевая мизерное расстояние и крепко прижимая к себе юношу. – Сакура, - добавила она, отстранившись и пригладив отросшие розовые пряди девушки. – Я рада вас видеть! Вы в порядке? Нам сказали, ты ранен, Гаара. - Все хорошо, Кушина-сан, - с улыбкой произнесла Харуно. – Нам, на удивление, нравится в городе, - и тут же обрадовано рванула мимо, с разгона обнимая подругу. – Карин! Мы все снова вместе – здорово! Кушина, однако, не успокоившись, пристально всматривалась в Гаару, вынудив его, наконец, поведать подробности. - Мне действительно лучше, Кушина-сан. Пулю вытащили, все зажило, я лишь немного хромаю. Цунаде-сама и Сасори-сан говорят – скоро пройдет. - Наруто? – спросила старшая Удзумаки, постаравшись вложить в интонацию все беспокойство об отпрыске. Сабаку качнул головой. - Он наверху, в городе. Не переживайте, у него там отменная защита: муха и та незамеченной не пролетит. Уверен, ему скоро сообщат о вашем спасении, и Наруто обязательно придет. А сейчас… - парень запнулся, посмотрев на Сакуру; та потупилась, прикусив губу, и неуверенно пожала плечами. – Вам нужно отдохнуть, - продолжил он, быстро глянув ей за спину. – Вы, наверняка, жутко устали. - Да, точно! – с жаром подхватила Харуно. – Мы в первый день просто с ног валились. Кушина, нахмурившись, скрестила на груди руки. В ставших бессвязными репликах ощущались нервозность и фальшь. - Я знаю вас как облупленных. Что происходит? Сакура сконфуженно насупилась. - Да ничего особенного на самом деле… - договорить ей не дали. - Отец! – обрадовано вскрикнул Дейдара, срываясь на бег, к появившемуся из-за угла мужчине. На лицах Гаары и Сакуры одновременно отразилась паника, побудив Кушину с любопытством и смешанным чувством тревоги повернуться к новоприбывшему, выбравшемуся из сыновних объятий и ласково потрепавшему Тсукури по макушке. А затем и он сам обернулся, ошеломленно застывая на месте и сдавленно вымолвив: -Кушина? Удзумаки вздрогнула, ощущая – сердце пропустило удар, заходясь сразу же в ускоренном темпе. Она поспешно шагнула назад, будто сие могло уберечь её от ошибки, тем не менее, ни взволнованных возгласов, ни вообще присутствия прочих больше не замечала. Мир сузился до одного, конкретного человека, повзрослевшего, заработавшего морщины, и все же такого родного, такого… без сомнения узнаваемого. Разве можно забыть того, кому признавалась в любви, от кого родила детей, и кого считала погибшим долгие годы? И который внезапно оказался живее многих других. Хотелось сказать – невозможно, но вот оно, подтверждение, стоит перед ней, испытывая примерно те же эмоции. По крайней мере, она на это надеялась, а вот подойти и выяснить наверняка сил уже не осталось. Колени неожиданно подкосились, конечности стали ватными, сознание заволокло пеленой. Сказалась наполненная нервозностью неразбериха последних безумных дней, и Кушина, не сумев справиться с новым, самым сильным из потрясений, позволила спасительной темноте обрушиться на себя, падая на пол…