Свет несущая

      Битва должна была состояться в Идрисе через несколько часов. Оборонительные укрепления и лагери нежити опоясывали весь периметр Аликанте.       Александр Гидеон Лайтвуд стоял на вершине одной из дозорных башен столицы, пристально всматриваясь вдаль. Там, почти на опушке леса стояли другие палатки и укрепления – вражеские. Где-то там находится предавшая его Морена…       Почти беззлобно он бьет кулаком по каменной стене и охает, все-таки не рассчитав силы. Эти два месяца были невыносимы для него. Момент, когда он понял, что Морены с ним больше нет, стал худшим в его жизни. Неумелые попытки Джейса подбодрить и сочувственные взгляды сестры только больше нервировали Охотника. Но он говорил с Клэри, которая была так же раздавлена, как и он, не ожидая, что Морена уйдет к брату. Один только Саймон со своей фирменной идиотской улыбочкой заявил, что Алек себя накручивает и Морена скоро вернется, ей просто нужно разобраться в себе, и вообще, девушки всегда так делают. Но время шло, а она все не возвращалась и даже Льюис, в конце концов, заткнулся.       Магнус Бейн, как ни странно, на звонок Алека отреагировал чересчур спокойно и хладнокровно, хотя все же не отказался встретиться и поговорить. Уже проходя в бруклинскую квартиру, Лайтвуд понял, что все это ошибка и он не найдет там того, что ищет, но маг его удивил. Выслушав историю предательства Морены, Бейн все тем же спокойным голосом посоветовал Алеку надеяться на лучшее и внимательнее рассмотреть вариант Саймона. Разозлившись, Алек выскочил от Магнуса как ошпаренный, не понимая, что на него нашло.       Но все вело его сюда. На эту башню. Вновь, как и после расставания с Магнусом, он стоял на крыше в одиночестве. Только в этот раз бросили его, и эта пустота внутри угрожает высосать из него все силы. Прямо как та, что и устроила ему эту веселую жизнь.       С высоты было видно, как город готовится к обороне. Алек знал, что Джейс и Клэри попросили мать Саймона, примитивную, присмотреть за малышкой Селин, до тех пор, пока они не вернутся. Если вернутся. А сам Саймон сейчас где-то неподалеку, вместе с Изабель помогает наносить новые защитные руны, что придумала Кларисса. Все были заняты и старались не думать, чем кончится бой.       Спустя несколько дней после ухода Морены, им пришла записка, написанная чем-то красным, подозрительно похожим на кровь. Её прислал Себастьян, который довольно вежливо пожелал им всем и Клэри, в частности, уносить ноги туда, где он не сможет их найти, иначе он вырежет любого, кто встанет на его пути. В постскриптуме, будто недостаточно было угроз, Себастьян издевательски интересуется, не познакомилась ли Клэри с их единокровной сестрой Мореной, а то в прошлый раз как-то не довелось ему о ней рассказать.       Назвав его ублюдком, Кларисса сожгла письмо в камине.       До рассвета оставалось чуть меньше часа и тревожный звон вот-вот может разорвать тишину столицы, оповещая о начале битвы. А Алек все продолжает стоять.       Что было не так с ней? Почему она ушла к этому демону, изнасиловавшему её? Может… Может, она любила его? Он слышал об этой болезни из мира примитивных, она называлась «Стокгольмский синдром». Тогда почему она убеждала Алека, что не сможет влюбиться ни в кого, кроме него самого? Она лгала?       «Фэйри не лгут» - противным голосом шепчет подсознание, и Алек чертыхается. Это не должно было закончиться вот так! Возможно, он обидел её или кто-то другой, или… Он не знал, что еще могло случиться. Морена Моргенштерн просто ушла, оставляя Александра Лайтвуда с разбитым вдребезги сердцем.       Тревожный звон раздался слишком внезапно для его ушей, хотя Алек и ожидал его всю ночь. Звон прорезал улицы, заглядывая в каждый уголок. В тишине он прокатился по всей столице, поднимая за собой волну голосов и криков. Алек бросился вниз в поисках семьи.       Никто не собирался держать оборону Аликанте. Все Сумеречные Охотники и члены соглашения, оставшиеся с ними, высыпали за ворота столицы. Гам, поднявшийся с сигналом, только нарастал. Повсюду слышалось шипение наносимых рун и перезвон оружия.       Алек отыскал глазами Джейса, рядом с ним стояли Клэри и Джослин. Иззи нигде не было видно, видимо, еще не вышла из Аликанте.       Вдалеке, где стояли вражеские палатки, полыхали огни. Фэйри оставались довольно старомодным народцем, так что никто не удивился бы, если бы они действительно освещали лагерь факелами. Впрочем, рассвет быстро вступал в свои права и вскоре свет на том конце погас.       Иззи, наконец, показалась в рядах Охотников, гордо вышагивая под руку с Саймоном, прямо навстречу их отцу. Алек криво усмехнулся, глядя на бесстрашную сестру. Роберт Лайтвуд был в ярости, когда не обнаружил дочь Валентина и сестру Себастьяна, убившего их маленького Макса, в Институте. Он оставался в Нью-Йорке неделю, командуя вместо возмущенного Джейса и бросая все силы на поиски «девчонки». Сейчас Инквизитор с грозным видом рассматривал дочь и Льюиса, идущих рука об руку. Алек готов был поклясться, что сейчас произойдет ссора, но тут прогремел еще один тревожный звон.       Все разом обернулись к лесу и заметили, что враг направляется прямо на них, а впереди уже можно было рассмотреть облаченного в черное всадника на таком же черном коне – Себастьяна Моргенштерна. Охотники и нежить тут же схватились за оружие, смыкая ряды.       И над поляной раздался громкий голос. Её голос. - Не принуждай меня оставить тебя и возвратиться от тебя.       В их рядах послышались перешептывания, люди кивали куда-то влево. Алек, стоящий в первых рядах, мог видеть, как фигура всадника замерла, а после он ответил. - Но куда ты пойдешь, туда и я пойду, и где ты жить будешь, там и я буду жить. – Прокричал в ответ Себастьян.       Брожение усилилось.       На горизонте слева появились тени, вскоре переросшие в армию с всадником, одетым в алый плащ. - Народ твой будет моим народом, и твой Бог – моим Богом. – Кричала Морена, ведя за собой людей.       Себастьян полностью развернулся в её сторону и снова прокричал в ответ: - И где ты умрешь, там и я умру и погребен буду! - Смерть одна разлучит меня с тобою, Джонатан. – Кричит девушка последнюю фразу, снимает красный капюшон и направляет на него Геосфорос.       И Алек все понял. Понял, почему она ушла.       Он готов был больше никогда не видеть солнце, если у него будет возможность всегда видеть её такой – прекрасной, воинственной и верной ему. Морена не сбежала к брату, она ушла уравнивать их шансы в этой битве и сейчас стояла так далеко от него, хотя ему нестерпимо хотелось к ней прикоснуться, во главе собственной армии фэйри. - Я так рад видеть тебя, принцесса. – Действительно радостно замечает Себастьян и спрыгивает с лошади. – Я вижу в твоей руке Геосфорос, тогда как в моей – Фаэсфорос, и не могу представить момента прекраснее для воссоединения с моей парабатай.       Алек слышал потрясенные возгласы рядом с собой, но все его внимание поглощала Морена. - Что за странный наряд, Морена Аурелия? – Весело продолжает тем временем Себастьян. – Красный – безусловно, твой цвет, но ты должна носить черный. - Я ничего тебе не должна, Джонатан. – Резко кричит в ответ девушка. – Я – кровная принцесса Благого Двора, и этот плащ – дань всем тем храбрым фэйри, что присоединились ко мне в борьбе против чудовища. - Я всегда знал, что ты принцесса, любовь моя. – Издевательски бросает Себастьян, и Алек дает себе зарок, что лично вырвет из его поганого рта язык, как только окажется рядом.       Картину разбавляет еще один всадник, скачущий со стороны леса. Король Неблагого Двора доезжает до Себастьяна и что-то резко ему объясняет вполголоса. Тот, не переставая улыбаться, отвечает что-то сердитому фэйри и указывает назад. Лошадь Короля встает на дыбы, но Себастьян даже бровью не ведет, вновь оборачиваясь к сестре. - У, видишь ли, нам хотят помешать. Мои нынешние союзники торопят меня. И хотя я не люблю решать такие дела впопыхах, вынужден спросить в лоб: ты присоединишься ко мне? - Ни за что! – Разрывает поляну голос Клэри, и она выходит вперед, отмахнувшись от предостерегающего крика Джейса. - Моя маленькая Клэри! – Взвизгивает демон вне себя от радости. – Я, несомненно, разберусь и с тобой, но, видишь ли, у нас с твоей старшей сестрой гораздо более крепкие семейные узы, не так ли, принцесса? - Кларисса права, Джонатан. Твой Бог никогда не был моим Богом, а мой народ никогда не станет твоим. Единственное, что я теперь хочу оставить от нашей клятвы, так это момент, где смерть разлучает меня с тобой. - Как будет угодно. – Разочарованно тянет Себастьян и тут же командует «В атаку!».       «В атаку!» - кричит Клэри и синхронно с ней раздается голос сестры.       Это похоже на хаос в самом исконном его понимании. Алек даже не понимает, кто на чьей стороне, просто убивает всех без разбора, пока не оказывается на самом краю битвы, чтобы наблюдать худшую её часть.       Медленно, словно во сне, он смотрит как Морена, лихо крутанув в руках Геосфорос, приближается к брату. Себастьян в точности копирует жест сестры, на его лице почти дьявольская усмешка. Когда родовые мечи Моргенштернов сталкиваются, звон оглушает Алека почище всех других звуков. Ни один из противников не отступает от удара. Вот Мор, пригнувшись, уворачивается от атаки Себастьяна. Вот сам Моргенштерн, крутанувшись для большего замаха, отбивает удар сестры. Если раньше, глядя на поединок Морены и Джейса он думал, что они дерутся как двойники, то сейчас был готов забрать свои слова назад – вот оно, настоящее совершенство. Они были продолжением друг друга, смертельно опасным зеркалом. Их ритм, удары, комбинация атак и защита – все было идентичным и идеальным. Мечи с изображением звезд с лязгом сталкивались, чтобы вновь разойтись и последовать воле владельцев. И, казалось, их схватке не будет конца.       В какой-то момент они оказываются друг к другу слишком близко, и Морена вцепляется в лицо Себастьяна, вынуждая Алека отчаянно вцепиться в меч. Он уже понял, что является не единственным зрителем, краем глаза заметив рыжую голову Клэри и рядом с ней – Саймона. Джейс тоже должен быть где-то рядом, Алек знал, что его парабатай никогда не выпустит его из виду в пылу битвы.       Её глаза сияют красным и Алек слышит сдавленный писк её сестры «Она не сможет, он ведь демон!». - Ты не сможешь! – Вторя крику младшей сестры бросает Себастьян, даже не пытаясь отстранится. Все поле боя как будто затихает в ожидании.       Мор отпускает всю свою силу, Алек видит красные прожилки вен на руках. Не опуская Геосфорос, Морена другой рукой еще сильнее притягивает к себе лицо брата, вынуждая посмотреть в её алые пылающие глаза.       Никто не верит, в то, что это возможно. Непонятно откуда взявшаяся Королева Благого Двора, которая все это время наблюдала за ходом битвы исподтишка, злобно хохочет и кричит что-то о самонадеянных девчонках. Суккубы не могут пить демонов.       Но Морена знает, что может. В последний момент повернувшись в сторону зрителей, она рыскает своими светящимися глазами по рядам и, наконец, находит его голубые. Алек ободряюще кивает ей.       Себастьян поздно осознает, что проиграл, когда губы Мор накрывают его лоб. Морена дергается, когда демоническая энергия брата, смешиваясь с энергией Охотника попадает в неё. Отстраняется и кричит, чтобы тут же вновь прижаться губами к уже покрывшемуся испариной лбу Себастьяна.       Говорят, что силы суккубов заключаются в греховной похоти. При взгляде на Королеву фэйри, безусловно, так и можно подумать. Но сила, что была заключена в её дочери – это сила любви. От отца Морена унаследовала ангельскую кровь, которую Валентин еще гуще разбавил кровью Итуриэля, ставя эксперименты на маленькой напуганной малышке, а кровь фэйри – полуангелов-полубесов – завершила остальное, усилив возможности девочки до такой степени, что та стала способной пить и управлять демонами. Но несмотря на это, Морена совершала все свои поступки из любви – любви к Алеку, к Клэри. И своего брата она тоже несомненно любила, раз подарила такую прекрасную смерть. Опьяненный страстью, он даже не заметил того, как иссыхает, как превращается в пыль его оболочка, а пыль развеивает ветер.       Фаэсфорос с грохотом падает на землю, когда Себастьян Моргенштерн второй раз в жизни покидает эту землю, в то время как Морена Моргенштерн с криком падает на землю, роняя свой меч и хватаясь за живот.       Многочисленные «Ура!», знаменующие собой конец битвы, раздаются отовсюду, а Алек несется к сгорбленной плачущей фигуре, выплевывающей черные сгустки демонической энергии.       Морена, возможно, спасла мир, но этот самый мир начинает радоваться без нее, не слыша её горьких криков и не видя до боли сжатое лезвие Геосфороса.       Только несколько человек молча собираются вокруг девушки. - Мор! – Шепчет Алек, целуя лицо девушки. – Моя храбрая девочка, посмотри на меня. Морена!       Она сидит, позволяя себя обнимать, но не пытается обнять его в ответ, и этот ступор пугает Алека до глубины души. - Морена! – Так же обеспокоенно зовет сестру Клэри и опускается вслед за Алеком на колени. - Не принуждай меня оставить тебя, - внезапно глухо начинает Мор и тянется к рукоятке Фаэсфороса. Алек хочет ей помешать, но Клэри останавливает его, качая головой. - И возвратиться от тебя. – Продолжает Морена, подтаскивая меч к себе. - Но куда ты пойдешь, туда и я пойду, и где ты жить будешь, там и я буду жить. – Тонкие пальцы обнимают лезвия, не причиняя себе вреда. - Народ твой будет моим народом, и твой Бог – моим Богом, и где ты умрешь, там и я умру и погребен буду. – Продолжает говорить девушка все громче. - Пусть то и то сделает мне Ангел, и еще больше сделает. Смерть одна разлучит меня с тобою! – Последнюю фразу Морена практически кричит.       Отбрасывая меч, она тянется к Алеку, и тот с облегчением, наконец-то накрывает её губы своими. - Все будет хорошо, моя храбрая девочка. – Убеждает он её в перерывах между поцелуями. – Ты выиграла эту войну. Ты выиграла её одна, Мор. - Это правда. – Раздается совсем рядом голос так и оставшейся стоять на коленях Клариссы. – Морена Аурелия Моргенштерн, ты доказала мне, что носить фамилию Утренних Звезд не стыдно. Благодаря тебе я смогу рассказать маленькой Селин не только об ужасном наследии Валентина, но и самой сильной женщине из нашего рода. О тебе, Мор, о моей сестре!       Кларисса сильно сжимает протянутую ей ладонь и, наконец, поднимается, чтобы вместе с мужем, Иззи и Саймоном присоединится к всеобщему веселью. - Я хотела сказать тебе это в тот день, когда на мне появилась руна. – Произносит едва слышно Морена, как только они остаются одни. – Ходила вся такая серьезная, собиралась с мыслями. Ревновала тебя к Магнусу. Нет, подожди, - кладет она ладонь на губы Алека, видя, что тот собирается возразить. – Речь сейчас не об этом. Я хотела сказать, что люблю тебя. Люблю так сильно, как, уверена, никто еще не любил, и это единственное, от чего бы я потеряла покой, если бы умерла в битве с братом – если бы ты не узнал о моей любви. - Морена Аурелия Моргенштерн… - Вздохнул Алек. – Каждый день этих чертовых двух месяцев, что я прожил без тебя, думая, что ты выбрала Себастьяна, был подобен вечному трауру. Но несмотря на боль, которую, как я думал, ты причиняешь мне, я безумно хотел услышать твой смех и почувствовать, как твои губы прикасаются к моей щеке, хотел сделать все, лишь бы ты снова была со мной. И я уверен, что есть на этой планете как минимум еще один человек, который любит так же сильно, как и ты. И если бы ты умерла в этой битве, то я бы продолжил её. И когда смерть твоя была бы отмщена, я бы умер от горя рядом с тобой, потому что тоже люблю тебя.