Damaged

Цветная фотокарточка гнется в пальцах, глянец бежит полосами от электрического света, и мужчина перестает двигать челюстями — жвачка меж зубов застревает. Серьезно? Девка? Эрик бесшумно хмыкает, второй рукой забирает у темнокожего мужчины пухлый конверт и садится в кресло. Он продолжает рассматривать смазливое девичье лицо, а потом вновь чавкает, сладость из мятной резинки высасывает. Хмыкает еще раз. Нетипично это. Ему в заказы кто только не попадал. И элита, и отребье, и нелюди. Но бабы очень редко влетают в черный список Макса, который прямо сейчас сидит напротив. Если только конченные бляди, которые хоть как-то переходят ему дорогу. Что сделала эта большеглазая телка — тот еще вопрос. А у нее волосы собраны в конский хвост, высокий, густой — локоны по плечам стелются, щекочут концами шейные позвонки. Рот такой аккуратный, красиво очерченный, грудь проглядывает под просторной футболкой спелыми сосками, руки-крылья, тонкие, длинные. Сфоткали ее прямо на улице, кадром зацепили летящую походку, запечатлели широкий шаг, спешность движений. Куда-то направляется. Вообще ясно куда. В колледж. Эрик читает едва размытую надпись на блестящей гранитовой табличке здания. Да и сумка у нее подходящая, вместительная, лямкой за плечо держащаяся. Для книг всяких, лекций и курсовых. — И чем тебе не угодила малолетка? — Эрик говорит, а сам поражается, что произносит мысли вслух. Какого он хрена спрашивает? Ему-то что за дело? У него миссия краткая. Получил фото, пару фактов биографии, адреса, места обитания, примерный распорядок будней и пошел готовить любимый ствол с девятым калибром под рокот бас-гитар в наушниках, население планеты прорежать. И Максу интерес киллера не нравится. Эрик-то все видит в мужских миндалевидных глазах. — Не мне. Джанин. Она просила убрать побыстрее. Ты знаешь, ей отказывать нельзя, — и все же отвечает. Хмурится, но инфу дает. — Ясно. Ладно. Эрик и правда никогда не задавал ни единого вопроса о заказных. Просто в данном случае взыграло любопытство. Пусть так называется. Он складывает фото пополам, сует в верхний карман кожаной куртки. Выйдет на улицу — сожжет. Он никогда ничего не оставляет от убитых. Никогда и ничего. И даже в памяти. Нельзя. Очень непростительная хуйня выйдет из всего этого. Знает уже, имел опыт. — Завтра девчонка не должна дышать. — Значит, не будет. Эрик поднимается с кресла — искусственная кожаная обивка кресла неприятно скрипит. Пора осмотреться. У него есть несколько адресов. И каждый надо проверить. Дом этой малолетки, его окрестности, улицы вблизи колледжа, парк, в котором она иногда гуляет, магазины по пути, станцию метро. Мужчина должен отследить за короткое время все возможные маршруты, знать обо всем. И тогда он сработает чисто. Без ляпов. Профессионально. И Макс будет доволен. И его крашенная в пергидроль сучка. Мысль о Джанин вынуждает скривится. Где Макс только нашел эту стерву? Вечно ими помыкает, под расстрел подставляет, кажется, любого, кто криво иль косо на нее глянет. Совсем без тормозов. Хуже Эрика. Хотя Эрик привык. Он всего лишь марионетка. А за нитки всегда дергал Макс. Такой уж у них тандем. Лично Эрика всю жизнь это устраивало. Но дело в том, что сейчас Джанин имеет Макса, а значит имеет и Эрика. И это, блять, совсем ему не по нутру. Раздражает. Когда киллер выходит на улицу, то первым делом выплевывает жвачку. Вся сласть растворилась на языке, остался лишь вкус резины. А взамен ей — сигарета. Легкий хлопок кремния — колесико вжикает, высекает огонь. Мужчина с удовольствием прикуривает, затягивается глубоко. Его тянет опять взглянуть на девку. Хрен знает. Но что-то в ней есть. Он тянется пальцами в карман, за ребро сгиба выуживает лощеную бумагу. Эти огромные оленьи глаза. Может, Эрика глючит, но складывается стойкое ощущение, что она смотрит прямо на него. Пытливо так, дерзко. А такие взгляды на себе он не жалует. Точно глючит. Просто у фотки ракурс такой. Чего он гонит напраслину? Руку опускает, прячет фотку. Мужчина садится в машину, поворачивает ключ зажигания, заводит мотор и выезжает к центру города. Осмотреться надо, да. И маршрут мужчина проделает ровно такой, какой идет по списку адресов. Ничего особенного он не обнаруживает, когда дожидается девицу по имени Беатрис Прайор, выходящую из парадной двери колледжа. Она идет быстро, сутулится, ноги переставляет длинные, обтянутые синими джинсами. А задница-то ничего. Булки трутся друг о друга, внимание мужское забирают. Эрик чертыхается. Ему бы определиться с укромным местом, где без шума и пыли сможет всадить свинец в красивую головенку этой дуры, а не пялиться на зад. Дерьмо какое-то. Пора сосредоточиться на деле. И только на нем. Девчонка заходит в Макдональдс, и Эрик наблюдает за ней через стеклянные витрины. Вот подходит к кассе, вот шевелит ртом, вот протягивает кредитную карту, вот ждет, сидя на высоком стуле, вот забирает пакет с заказом. Жратва тебе не понадобится, девочка. Уже нет. Эрик криво усмехается, а потом выруливает на дорогу, вновь медленно направляется за Прайор. А она заходит в центральный парк, идет вдоль аллеи, почти исчезает за пышной зеленью и кронами низких деревцев. Блять. Придется тащиться за ней пешком. Эрик паркуется возле кованных ворот, выходит из машины, водружая на нос черные очки и ощущая в просторном кармане кожаной куртки увесистую ношу. К стволу еще полагается прикрутить глушак, а эта часть у него отдельно хранится. На месте разберется, если пристрелить девку окажется удобно. И он догоняет ее, оставляет в поле своего зрения, но не высовывается, держится пары десятков шагов. Прайор садится на скамью возле голубого озера, по подвижной ряби которого плавают белоснежные лебеди. Эрик насчитывает семь царственных птиц. Их называют красивыми, величественными, гордыми. Мужчина прижимается спиной к толстому стволу дуба, укрывается от лишних глаз, лениво рассматривает открывающийся пейзаж. И что в этих птицах красивого? Он лично не понимает. Шеи длинные, удобно сворачивать, с треском ломать. И шея лебедя очень похожа на шею девчонки. Такая же тонкая и длинная. Один резкий поворот пальцев и нет проблемы. Можно было бы обойтись без выстрелов. Но Эрика она к себе не подпустит. Это не те подножные шмары, что с удовольствием запускают пальцы в его ширинку, оценивая толщину и длину члена, которые сами лезут в руки, и убить их наслаждение и удовольствие в одном флаконе. Девка же — сущий ребенок. Вон телефон достает, камеру включает, щелкает этих медленно скользящих по зеркальной глади воды птиц. Идиллия, вашу мать. И возможность сейчас хорошая подкрасться к ней сзади и свернуть башку. Рядом ни прохожих, ни собачников, ни мамаш с колясками. Можно воспользоваться, но киллер отчего-то присматривается дальше. На большом пальце Прайор блестит перстень. Широкий такой, с эмблемой. И так замечательно, что у Эрика зрение острое. Он различает голову льва, и тогда рот его приоткрывается. Да нет, быть не может. Кажется, поди. Мерещится. Мужчина отталкивается от шершавого ствола и делает несколько шагов вперед, глаза прищуривает, присматривается к украшению на пальце девочки, увлеченно щелкающей на телефон грациозных птиц. Нет, он не ошибается. На кольце лев. Эмблема самой богатой и влиятельной корпорации Чикаго. Вот же блять. А фамилии владельца он не знает. Как так? Эрик достает мобильник, открывает браузер и вбивает имя в поисковик. Прайор выдается обширной статьей в википедии и картинками с эмблемой льва. Эндрю и Натали Прайор основали компанию своего имени двадцать лет назад. Они вложились малыми средствами в технологии поиска и передачи данных и ныне получили патент на средства связи и слежения, которым нет равных на современном рынке. Бла-бла-бла. Эрик морщится и читает далее. Дочь — Беатрис Прайор остается единственной наследницей состояния, так как ее мать Натали Прайор и брат Калеб Прайор погибли в автомобильной аварии в середине прошлого месяца. Эндрю Прайор вскоре женился на Джанин Мэттьюс, тем самым не выждав положенный траур по погибшим. Охуеть. Эрик вращает глазами по буквам на дисплее и не может перестать удивляться. Так эта белобрысая сука, манипулирующая Максом, еще и на член Прайора заскочила? Правда интересно. А девчонка ей теперь преграда к цели, которую Эрику поручено убрать. Он вдруг начинает злиться до скрежета зубов. А вот нихрена. Эрик, конечно, отработает бабло. Но только в обратном направлении. Мужчина еще раз бросает взгляд на макушку растрепанных волос девчонки. Беатрис. Судьба или не судьба, но она будет жить по крайней мере сегодня. Эрик разворачивается на пятках и покидает притихший парк. Убить Джанин будет намного сложнее. И сделать это нужно либо ночью, либо завтрашним днем. Иначе у Макса возникнут вопросы относительно девки Прайор. А вот без Джанин заказное убийство аннулируется. Зачем убивать кого-либо, если главный заказчик мертв? И сделает он это не из жалости к малолетке с лебединой шеей и оленьими глазами. Неа. Просто Джанин выпилить предпочтительнее. Чтобы и Максу мозги никто не туманил. И косвенно на самого Эрика не влиял. Повезло тебе, Беатрис-трис. Сегодня точно.