Мое спасение.

Суматошный день близился к завершению, когда, освободившись от уроков, мы с ребятами засели в комнате парней. В этот вечер обычное обсуждение наших вечных поисков и разгадок было запретной темой. Как-то негласно все решили подарить себе выходной, хотя бы на день. Конечно, мысль о том, что на чердаке находится связанный учитель-убийца, не располагала к полному расслаблению, но все же. Мой мозг без того был «перегружен» и требовательно просил отдыха. Даша с Ромой ничего не знали. Макс с Андреем молчали. А у меня просто язык не поворачивался пересказать им эту историю. Я сидела на кровати Максима и бессмысленно листала журнал, рассматривая яркие картинки. Рома «завис» в новой игре, беспощадно расстреливая зомби на компьютерном экране, беспрестанно клацая «мышью». Даша просто смотрела в окно и, наверное, думала о том, что происходит между ней и Андреем. Честно говоря, я понятия не имела, что там у них происходит. Меня слишком задел ее поступок, потому что я видела, как было больно Максу. Ко всему прочему, если бы Даша хотела меня поставить в известность относительно своих планов или мыслей, она бы уже сделала это. Дверь хлопнула. В комнату вошли Макс и Андрей. Парни переглянулись. И каждый направился в сторону своей кровати. Макс опустился рядом со мной, напряженно вцепившись взглядом в Дашу. Андрей отсел, как можно дальше от девушки, но Старкова сделала вид, что не уловила этого телодвижения. Она подсела ближе к нему и что-то прошептала на ухо, отчего вид у парня стал не менее напряженным, чем у Морозова. Я лишь наблюдала за этой картиной, оставаясь четвертой лишней. — Что читаешь? — Макс выхватил у меня журнал, чтобы, скорее всего, отвлечься. — Где вы были? — прошептала я. — Это секрет. — Макс… — В гостях у «Кубика». Кормили дядю, чтобы не помер с голоду, — язвительно сообщил парень. — Что? — вскрикнула я. Даша с Андреем уставились на нас. Первая — с удивление, второй — как на спасательный круг. Я покачала головой, показывая подруге, что все в порядке. — Он вас узнал? — тихо спросила я. — Конечно, узнал. — Как ты можешь, так спокойно говорить об этом? Он же убьет нас, если освободится… — Вик, я, что должен трястись от страха? — устало спросил Морозов, откидываясь назад на подушку, прислоненную к стене. Его раздраженный взгляд вновь нащупал Дашу. Я снова повернула голову в сторону соседней кровати. Даша, положив руку на предплечье Авдеева, что-то настойчиво выспрашивала, но парень молчал. Вид у него был весьма недовольный: нахмуренные брови, поджатые губы, напряженные плечи. Впрочем, Максим выглядел не лучше. Внезапно, Макс откинул от себя журнал. Тот с тихим шелестом повалился на пол. Морозов встал с кровати и стремительным шагом вылетел в коридор. Дверь за ним громко хлопнула. — Что это с ним? — Рома оторвался от своего занятия и, хлопая глазами, уставился на нас. — Ничего, — ответила я, поглядев на Дашу. Я подумала, что девушка захочет догнать его и поговорить, но она лишь отвела взгляд от двери. Я вздохнула и пошла сама. Не понимаю. Неужели конец их отношений привел к концу их дружбы? Я догнала Максима на первом этаже, когда он собирался выйти во двор школы. Невольно на пару секунд я «выпала из реальности», залюбовавшись парнем. Темно-синие джинсы, черная футболка, облегающая накаченные мышцы рук, взъерошенные волосы и, как обычно раздраженный взгляд темно-зеленых глаз — как тут остаться спокойной? Моргнув, я постаралась избавиться от наваждения и торопливо спустилась вниз. Заметив меня, он остановился и подождал, когда я поравняюсь с ним. — Ты куда? — тут же спросила я. — Подальше от них, — на выдохе. — Хочешь со мной? Я кивнула и потянула дверь на себя. Мы вышли во двор школы. На улице сейчас по-летнему тепло. До небольшого школьного сада дошли быстро, и, отыскав в тени раскидистого дерева скамейку, уселись там. Максим продолжал напряженно молчать, уплывая мыслям куда-то далеко. — Макс, — позвала я его. Морозов повернул голову и посмотрел на меня. Зеленые глаза до краев переполненные болью, отчаянием и злостью. Его взгляд был открытым — смотри, читай. Проглатывай каждое чувство, сверлящее меня изнутри — сможешь ли ты такое выдержать? Смогу. Я неуверенно протянула к нему руку. Коснулась теплой ладони, ощущая завораживающий жар внутри. — Не надо, Вик. Не жалей меня. Ты же знаешь, я… — Ненавидишь жалость, — закончила я. — Но я не жалею тебя, а понимаю. — Понимаешь? — он усмехнулся. Я поджала губы. Сейчас он вновь поступит так, как привык. — Что ты можешь понимать? Ты не была с человеком в отношения хренову тучу времени! Не знаешь, что такое предательство! Ты не знаешь, что такое любить столько времени… А теперь я не могу касаться ее, говорить с ней, как раньше. Мне просто… — …больно. И это нормально. — Я устал. Мне постоянно больно. — Он выплюнул это резко, раздраженно, со злостью. А после, взгляд его смягчился. Парень чуть крепче сжал мою ладонь, погладив большим пальцем. Я едва не задохнулась. Он хотел что-то сказать, но лишь поджал губы. — Что такое? — спросила я, пытаясь разглядеть ответ в его глазах. — Не хочу грузить тебя своими проблемами, Вик. — Он поднялся, не выпуская моей руки, тем самым, потянув меня за собой. Я нехотя встала, и позволила вести себя к выходу из сада. Когда мы вышли в шумный школьный двор, напичканный младшими классами, Максим, кажется, опомнился, потому что сразу же отпустил мою руку. Я сжала горящую от его прикосновений ладонь. Тихий выдох. Ноющее сердце, как всегда не вовремя дало о себе знать. Почему нельзя блокировать собственные чувства? Перед глазами всплыли его губы. Воспоминания вчерашнего дня никак не желали покидать моей головы, вызывая множество мурашек. Полуобнаженное тело с рельефными кубиками пресса, влажные после душа волосы, капелька воды, сбегающая вниз… Он был так близко… — Вика. Я вздрогнула. И посмотрела на Макса. — Что? — нервная дрожь в голосе. — Все нормально? — Да, я просто задумалась. Макс кивнул и вышел за ворота школы. Я не заметила, как мы успели к ним приблизиться. Просто позволила мыслям поглотить себя. Я последовала за ним. — Максим, мы же друзья? — спросила я, когда мы скрылись от школы за густыми ветвями деревьев, продолжая идти вглубь леса. — Это вопрос с подвохом? — Я отрицательно покачала головой. — Да, мы — друзья. — Тогда может расскажешь мне, что с тобой происходит. — Мы уже вышли на залитое солнцем озеро, где раньше проводили много времени с друзьями. В его глазах отразилось недоумение, и я поспешила добавить: — Я имею в виду не Дашу. Дело ведь не только в ней, да? Он посмотрел на меня, что-то выискивая в моем лице. А после, нервно пожал плечами, спускаясь вниз к голубой каемке озера. Там опустился на землю, достаточно далеко от воды. — Все это сложно, Вика. Мой отец… Я села рядом с ним, касаясь его плечом. — Он усыновил меня. Я в немом шоке уставилась на Макса, забывая, как дышать. — Да, — горькая усмешка. Стало как-то не по себе. Глухое чувство жалости сверлило изнутри, под ребрами. Так было всегда, когда на смену наглому самовлюбленному парню, приходил обиженный отцом мальчик. Он вырос без матери, с жестоким отцом, который часто поднимал на единственного сына руку. Он вырос без любви, наверное, этим все сказано. Раны, нанесенные близким человеком, особенно родителем не заживают. Его раны тоже кровоточили время от времени… — И кто же тогда твои родители? — Я старалась говорить более уверенным голосом. Получалось плохо, коряво. — О, это самое интересное, — невесело произнес Макс. — Мои родители, если верить любимому папочке, наркоманы, продавшие меня за дозу. Знаешь, он пообещал познакомить меня с моей родной матерью. Не знаю, радоваться мне или… — Макс, все будет хорошо. Слышишь? — Ты не можешь этого знать. — Ты прав. Я замолчала. Всмотрелась в гладь воды. Вокруг было тихо, умиротворенно. Так приятно, спокойно после бесконечных нервов, подземелий и прочего. Я подставила лицо лучам солнца, наслаждаясь теплом. Ветер ласково трепал волосы и гладил щеки. Когда я вновь посмотрела на Морозова, он сидел с закрытыми глазами в той же позе, что и я. Невольно залюбовалась им. Казалось бы парень, как парень. Много таких. Но нет. Никогда бы я такого о нем не сказала. Максим Морозов не просто какой-то парень, укравший сердце среднестатистической старшеклассницы, как в любовном романе. Максим Морозов целая вселенная, в которой, надеюсь мне отведено, хотя бы крошечное местечко. Я тихо вздохнула. В голове всплыли события прошедшего Нового Года. Ведь обещала себе не вспоминать! Бывает, мне иногда снится наш неловкий танец, на который я уломала Макса, перетекший в поцелуи и… Я помню все. Как переступила запретную грань, позволив себе отдаться ему. Как сгорала от ощущения горячих губ на своей шее, ключицах. Помню его руки на талии и обнаженных бедрах. Помню наш разговор после, который обрубил все, что было. Он, ведь и тогда находился в отношения с Дашей, а после нашего поступка я долгое время не могла смотреть ей в глаза. Да, я отвратительная подруга. Да, я жалею о том, что произошло. Но… Никогда бы не захотела этого изменить. Максим Морозов был моим на одну ночь. Действительно, в новогоднюю ночь всякие чудеса случаются… — Дыру просверлишь, — вырвал меня из раздумий Морозов. Я поспешно отвела взгляд, вновь уставившись на воду. — Моя очередь спрашивать: «все нормально»? — с долей беспокойства спросил он. — Нет, все хорошо. Я все еще в состоянии шока, после твоего рассказа, — солгала я. Мы с Максом поднялись с земли, собираясь обратно в школу. — Кстати, тебя Харитонов спрашивал, — вдруг сообщил парень, глядя на меня с неприкрытым любопытством. — Зачем? — Мне откуда знать. Возможно, хотел позвать на свиданку… — Не говори глупостей. — А что? — игриво спросил друг. — Романтическая прогулка по школе, зажимания у лестницы. Ты приглядись к Славке, он для тебя все сделает. В обмен на домашку. — Иди ты, Морозов, — раздраженно ответила я. — Ты, что считаешь, что со мной можно встречаться только ради домашней работы? — Я даже остановилась, уперев руки в бока. Яростно впиваясь взглядом в него. — И, между прочим, на «зажимания у лестницы» способен только ты, потому что фантазии на большее не хватает. Так что, не гони все Харитонова. Сам не лучше. Этот нахал только гадко улыбнулся. А потом подошел близко-близко так, что искристое веселье было насквозь видно в его глазах-изумрудах. — Что ты делаешь? — приглушенно спросила я. — Запоминаю. — Что-что? — Ты так редко бываешь такой. Знаешь, Вик, тебе идет ярость, — томным голосом героя-любовника говорил Макс. И ведь издевается! А мне плевать. — Становишься такая раскрепощенная. Может и дальше попрактикуешь на мне злобные взгляды? Я заворожено слушала, пока он вдруг не рассмеялся. Оглушительно так, на весь лес. Запрокинув голову назад. — К-какое у тебя… лицо обалдевшее… было, — пытался выговорить Морозов, сквозь смех. — О чем… ты думала, Викусь? — Ну, ты и гад! — воскликнула я. — Заткнись, пока не подписал себе смертный приговор! — Боюсь-боюсь, — состроив детскую гримасу ужаса, продолжал глумиться этот идиот. — Дурак. Я толкнула парня. Максим, не ожидавший такого, пересек грань «земля-вода» и теперь яростные молнии уже летели в меня. Увидев хищный оскал на его недовольном лице, я, взвизгнув, понеслась прочь. Стоит ли упоминать, что бегает этот черт неимоверно быстро? Он догнал меня почти сразу же, и, схватив на руки, как куклу, потащил к воде. Тихий лес охватили мои вопли-возмущения. Я пыталась вырываться до последнего. Морозов зашел в воду по пояс. — Готова заплатить за грубое поведение? — Если ты это сделаешь, я тебя прибью. — Мгм, слышал уже. Ну, тогда, как хочешь. Сама виновата. — Не вздумай! Я задушу тебя во сне. Или утоплю прямо здесь так, что даже… Я собиралась сказать ему еще много-много «приятных» вещей, но, очевидно, Макс слушать мои разглагольствования не посчитал нужным и со спокойной совестью кинул меня в воду. К счастью, она была теплая, достаточно прогревшаяся. Некоторое время побарахтавшись, я еле как приняла вертикальное положение и убрала с лица прилипшие, словно тина, волосы. — Ну, как? Остыла? Улыбается, как чеширский кот. Вместо ответа на него обрушились брызги. Мигом намочив его, я оглядела результат собственного труда и счастливо улыбнулась. Мокрый, но отчего-то довольный Морозов продолжал взирать на меня с хитрющим взглядом. Заподозрить неладное я толком не успела. Парень быстро нырнул в воду, а там схватил меня за ногу. Я вскрикнула и вновь повалилась в озеро. Завязалась борьба. Макс пресекал все мои попытки выплыть и принять нормальное положение, а я пыталась посильнее его стукнуть, чтобы отстал. Закончили мы, когда в конец выдохлись. Из воды все равно выходить не собирались, только молча рассматривали друг друга. После, многострадальный лес, уже натерпевшийся от нас шуму, почувствовал всю мощь нашего взрывного хохота. Мы смеялись долго, как-то отчаянно выплескивая все эмоции, пока устало не замолчали. — Спасибо, — сказал Макс. Расстояние между нами было совсем маленьким. Я чувствовала его дыхание на своем лице. Нервная дрожь стайкой побежала по рукам. — За что? — За все. Он улыбнулся. Искренне. Словно и не было боли, печали, раздражения, и беспокойства. Будто вся его жизнь была наполнена счастьем, изо дня в день. Я залюбовалась. Это определенно было самым красивым зрелищем из всех! — Ты такой красивый, — очень тихо прошептала я. Максим услышал. Его взгляд опустился к моим губам. Сердце ускорило ход. Осторожно Морозов провел пальцами по моему запястью и склонил голову набок. Улыбка исчезла, оставив на его лице странное выражение, и по-настоящему глубокий взгляд. Внутри все задрожало в предвкушении чего-то. Дыхание коснулось моей щеки. Я замерла. — Не злись на меня за это, — также тихо попросил он. Его пальцы заскользили вверх по руке к шее. Я закрыла глаза, когда его губы невесомо коснулись моих. Обняв меня за талию, Макс прижал меня ближе, даря необыкновенное ощущение. Его губы уже настойчиво вовлекли меня в поцелуи. Когда тишину разрезал рваный вдох, принадлежащий мне, он углубил поцелуй, проникая языком в мой рот. Я, не сдержавшись, застонала, чувствуя только его губы и руки на моем теле. Кажется, мне удалось украсть у судьбы еще одно мгновение с Максимом Морозовым…