Flyboys

Хакс не задержался в столовой после того, как ушла его эскадрилья. Ему нужно было увидеть полетные записи пилотов, а для этого ему необходимо было вернуться в командный центр. Изучить планировку аэродрома было довольно нетрудно: большинство таких авиабаз были построены по одним и тем же чертежам. Одна главная взлетная полоса, возможно, со вторичным пересечением, где-то приблизительно три тысячи тридцать пять сотен футов в длину. Её окружала более узкая дорога, позволяющая самолету без проблем выехать на стартовую позицию или покинуть её при посадке. Рядом с ней, в нескольких сотнях футов от главной взлетной полосы, находились ангары для легкого доступа к самолетам. Позади них стояли командные здания, казармы и другие объекты, сгруппированные достаточно близко друг к другу. Хакс был уверен, что сможет найти дорогу обратно, но, выйдя из столовой, он наткнулся на молодого человека, стоящего на улице. Его черные волосы были влажными, как будто он довольно долго простоял под дождем.  — Командир Хакс? — спросил он.  — Да.  — Я сержант Митака. Дофельд. Меня назначили денщиком. Хакс посмотрел на него. Несмотря на дождь, он выглядел ухоженно, его форма была в полном порядке, а подбородок — чисто выбрит. Это отлично указывало на то, что одежда Хакса и его комната будет содержаться в надлежащем виде. Денщик не был слугой, но заменял камердинера и гонца, чтобы передавать приказы. Если Хакс правильно помнил, Сноук послал Митаку, чтобы собрать его эскадрилью в столовой для знакомства. — Приятно познакомиться, Митака, — сказал Хакс.  — Взаимно, сэр, — чуть склонив голову, ответил сержант. — Если хотите, я покажу вам вашу комнату, — он жестом указал на рюкзак, висящий на плече Хакса, — где вы можете оставить свои вещи.  — Это было бы неплохо. Ведите. Внутри казармы были прохладными, но сухими. Через дверь слева находилась большая комната, в которой было по крайней мере кроватей пятьдесят, аккуратно выстроенных в ряды и идеально застеленных. Рядом с каждой кроватью стоял ящик, похожий на сундук, — единственное место для личных вещей пилота. Как и у Хакса, у большинства солдат было мало вещей, поэтому никто и не жаловался. Помещение обогревалось от угольной печи, расположенной в центре. Это был примитивный комфорт, но все же он был гораздо лучше, чем холодная палатка на мокром поле.  — Комнаты офицеров наверху, сэр, — сказал ожидающий у подножия лестницы Митака. Когда они поднимались, деревянные ступени жалобно поскрипывали под их сапогами — знак недавней постройки. Казалось, что бараку было не больше нескольких месяцев. В начале года Уолкастл, вероятно, был сельхозугодьем. Девять месяцев спустя в здании все еще пахло свежесрубленной древесиной. Наверху был коридор с выстроенными в ряд дверями комнат — большая роскошь. В армии понятия конфиденциальности практически не было. Находясь в Биггин-Хилле, Хакс делил комнату еще с четырьмя офицерами и ожидал такой расклад и здесь, но комната, в которую привел его Митака, имела лишь одну кровать и небольшой стол.  — Вы будете спать здесь, сэр, — объявил Митака. — Вам это подходит?  — Конечно, — искренне обрадовался Хакс. Он уже собирался подойти к кровати и оставить у её подножия свой вещмешок, но Митака поспешно вынул его из его рук.  — С вашего позволения, сэр, — сказал он. — Я позабочусь об этом. Хакс кивнул.  — Хорошо. Мне нужно еще уладить кое-какие дела с подполковником, но, думаю, я вернусь в ближайшее время.  — Конечно, сэр, — с готовностью кивнул Митака. — Я разберу ваши вещи, когда вы вернетесь. Не хотите выпить чашечку чая? В тот момент предложение теплого чая звучало божественно, поэтому Хакс тут же согласился. Митака с готовностью выпрямился, щелкнув каблуками сапог.  — Очень хорошо, сэр. Я принесу вам. Хакс оставил его выполнять поручение, а сам вернулся назад, направляясь через поле в сторону командного центра. Из соседних ангаров был слышен звук работающих двигателей нескольких самолетов. Вероятно, механики решили оставить их в тепле на случай, если пилотам понадобится немедленно взлететь. Потому что если двигатели слишком сильно охладятся, то самолеты заглохнут, прежде чем успеют подняться в воздух. Поэтому хотя бы раз в час их нужно прогревать, чтобы держать их в боевой готовности. Хаксу нужно будет не забыть послать Митаку предупредить наземный персонал его эскадрильи, чтобы они разогрели самолеты для их утренних тренировочных полетов. Так как их некому было использовать, скорее всего, ими никто не занимался. Когда он добрался до командного центра, первой, кто его поприветствовала, была Рей. Она широко улыбнулась ему, демонстрируя прямые чистые зубы.  — Здравствуйте, сэр, — поздоровалась она. — Могу ли я чем-то помочь?  — Я надеялся взглянуть на полётные записи моей эскадрильи, — сказал он. — Полагаю, у подполковника они имеются.  — Он предупредил, что вы захотите их увидеть, — усмехнулась Рей. — Они здесь, — она подошла к столу со стороны кресла оператора и взяла груду перевязанных шпагатом папок. — Спасибо, — беря их в руки, поблагодарил её Хакс.  — Всегда пожалуйста, сэр, — она кивнула на документы в руках Хакса. — Они интригующие ребята, эти американцы. Довольно необычные.  — Да, верно, — согласился он. — Я предполагаю, что им потребуется какое-то время, чтобы привыкнуть к тому, чем мы тут занимаемся.  — Думаю, они справятся, — бодро сказала Рей. — Хотя, если мы можем вам чем-то помочь, только скажите.  — Я ценю это, — улыбнулся Хакс. — Уверен, они будут рады познакомиться с вами. И с другими девушками здесь. Девушкам авиакорпуса также запрещалось вступать в отношения с пилотами и наземным персоналом, с которыми они служили, но эти правила почти ожидаемо прогнулись, и в конечном итоге их просто перестали соблюдать. Однако Хакс не хотел, чтобы его эскадрилья отвлекалась на всякие любовные связи на базе, поэтому не спешил представлять их Рей и остальным. Если его пилоты хотят общения, они получат его в городе во время своего отпуска. Его довольно легко устроить, а это значит, что, вернувшись к работе, им необходимо будет оставить все свои потребности за пределами базы. Рей слегка засмеялась.  — Вам не о чем беспокоиться, сэр. Мы не собираемся искать себе здесь мужей. У Джессики и Элен есть мужчины, хотя они и на войне.  — А у вас? — поинтересовался Хакс.  — Ну, у меня есть кое-кто, кому я пишу, — с неприкрытой нежностью ответила она. — Старый друг, с которым я выросла. Финн. Он тоже на фронте.  — Надеюсь, с ним будет все хорошо, — серьезно сказал Хакс. Рей встрепенулась, её губы чуть дрогнули.  — Как и я, сэр. Желаю того же и для всех ребят здесь. Терять их всегда очень тяжело.  — Да, — согласился Хакс.  — Что ж, хватит грустных разговоров, — улыбнувшись, сказала Рей, к ней снова вернулась её бодрость духа. — Не буду больше задерживать вас. Уверена, вам предстоит много прочитать и изучить. Хакс тоже улыбнулся, более удобно перехватывая папки в руках.  — Всего хорошего, мисс Рей.  — Вам тоже, сэр. Выйдя из здания, Хакс заметил пару направляющихся к полю самолетов. Он остановился, чтобы посмотреть, как они приземлятся: каждый мягко сел на траву, останавливаясь в самом конце взлетной полосы. Там их встретили члены наземного экипажа и направили самолеты на свои места. Приземления были аккуратными и точно выполненными — признак хороших летчиков. Сжимая в руках отчеты о полетах его эскадрильи, Хакс надеялся, что его ребята проявят не меньшее мастерство. Когда он вернулся в свою комнату, на столе уже стоял небольшой чайник с чаем и фарфоровая чашечка рядом. Закрыв за собой дверь, Хакс стянул с себя китель и повесил его на крючок на двери. Усевшись за стол и налив себе чаю, он развязал тугой узел веревки, сдерживающей папки вместе. Первый отчет принадлежал Уильяму Тейлору. Согласно его записям, он прошел подготовку в летной школе в Калифорнии. Заметок о самолетах, на которых он летал, не было, но зато был полный доклад о времени, проведенном в небе, и несколько заметок об исполнении фигур высшего пилотажа. Отчет из оперативной учебной части в Абингдоне был более подробным и отметил определенную способность к групповому полету. Уильям хорошо управлял самолетами и эффективно выполнял маневры. Закрыв файл, Хакс отложил его в сторону, на кучу, где будут складываться рапорты пилотов с опытом среднего уровня, а затем открыл следующий. По большей части его эскадрилья, казалось, обладала базовыми навыками, необходимыми для полета на «Харрикейне». Однако сражение — это совсем другое дело. Протоколы о стрельбе были очень скудными, тренировки в основном состояли из стрельбы в воду, а это означало, что у его парней почти не было практики использовать свое оружие в небе. Это создавало значительный риск. Если кто-то из них даст осечку, она вполне может привести к неприятным последствиям, таким как попадание в своих же товарищей. Такие инциденты нередко случались в неопытных эскадрильях, даже в британских. Из-за того, что количество боеприпасов было ограничено, практика была ограниченной еще больше. Вполне возможно, что ни одна эскадрилья по-настоящему не проверяла своих навыков, пока не сталкивалась с реальным врагом тет-а-тет. К тому времени, когда Хакс прочитал все файлы и составил порядок полетов для утренних тренировок, было уже около двух часов. По Дэмерон будет одним из первых, с кем он полетит. Записи в его досье давали высокую оценку его навыкам на тренировках, и, судя по всему, он еще несколько лет летал в качестве гражданского пилота, прежде чем присоединился к волонтерам, которые отправились в Англию. Он будет хорошим примером остальным его ребятам в эскадрилье. Хакс поместил его в группу с одними из самых неопытных пилотов: братьями Миллс. За ними последуют трио из Уэксли, Стриклэнда и Кроу, а после них полетят Мельца, Тейлор и Соло. Хакс был удивлен, обнаружив, что в файле Соло был потрепанный гражданский отчет, который указывал на то, что у него было гораздо больше летных часов, чем у кого бы то ни было в эскадрилье. Судя по нему, он должен был бы получить звание капитана, но в его досье была записка его командира оперативной подготовки, которая в несколько коротких предложениях объяснила, почему он не был удостоен этого чина. Соло проявляет исключительные знания высшего пилотажа и имеет высокий потенциал для овладения боевой тактикой. Однако он плохо летает в составе и часто отклоняется от стандартной практики, тем подвергая всю эскадрилью риску. После словесного выговора о его поведении он оставался упрямым и никак не реагировал. Поведение не изменилось, так что на это следует обратить внимание командиру его эскадрильи. Хакс нахмурился, глядя на записку. Ни у кого больше не было таких замечаний, но если они были у Соло, то, скорее всего, это будет проблемой, особенно во время эскорт-миссий, когда решающим фактором был слаженный полет. Хакс надеялся, что причиной такого поведения являются завышенные запросы, но он был бы рад возможности поговорить с Соло наедине сегодня. Это позволит ему прочувствовать молодого человека, судить о его поведении самостоятельно. В без пяти два Хакс снова надел китель, должным образом поправил его и быстро заглянул в маленькое зеркало, прикрепленное к стене. Удовлетворенный своим внешним видом, он вернулся в столовую. Когда он прибыл, Дэмерон уже ждал его на ближайшей скамье. Как и было приказано, он был в униформе, хотя пуговицы на ней были потускневшими и затертыми, а галстук на шее — не до конца затянут. На левой стороне груди аккуратно покоилась нашивка, которую Хакс сперва не узнал: орел с распростертыми крыльями, сложенные в правой лапе стрелы и оливковая ветвь в другой. Выше были буквы О.Э. «Орлиная эскадрилья».  — Добрый день, сэр, — поздоровался Дэмерон, поднимаясь и отдавая честь.  — Благодарю за вашу пунктуальность, — сказал Хакс. — Можете сесть, — он занял место напротив него, сложив руки на столе. — У меня была возможность просмотреть ваши файлы, капитан. У вас самый впечатляющий отчет. Уголки рта Дэмерона приподнялись.  — Спасибо, сэр.  — Вы были лучшими в вашей учебной группе. Ваш командир высоко отзывался о вас. Я рад, что вы тут.  — Рад быть здесь, — улыбнулся Дэмерон. — С нетерпением жду завтрашних полетов. Хакс кивнул.  — Несомненно. Но прежде я хотел бы больше узнать о вас. Откуда вы?  — Что ж, я вырос в Орегоне. Мой отец был работником механического цеха. Я пошел по его стопам и какое-то время тоже работал там. Мне, если честно, никогда не нравилось это, но именно благодаря этой работе я смог оплачивать уроки полетов.  — Когда вы впервые начали летать? Дэмерон в задумчивости почесал подбородок.  — Мне было… двадцать два? Что-то вроде того. Я был примерно того же возраста, что и ребята в эскадрилье. Хакс поднял бровь.  — Вы еще не очень стары, Дэмерон. Двадцать семь. Он пожал плечами.  — Справедливо. Ты просто видишь этих ребят в команде, и это заставляет тебя думать о том, кем ты был в их возрасте. Я просто не знаю, хватило ли мне всего того, что у меня тогда было, чтобы воевать в девятнадцать, как Уэксли, — он поморщился. — Я имею в виду, в двадцать один. Хакс усмехнулся.  — Да, но я уверен, что, несмотря на его юность, он станет хорошим летчиком.  — Не сомневаюсь в этом, сэр, — сказал Дэмерон. — Это отличные парни. Я хорошо узнал их за время нашего пребывания здесь.  — Это хорошо, — согласился Хакс. — Я бы хотел воспользоваться вашей проницательностью.  — Не знаю, насколько я хорош в этом, сэр, но помогу, чем смогу.  — Я вижу, вы занимаете ведущую роль в эскадрилье, — Хакс прижал его взглядом, — Мне нужен помощник, заместитель. Полагаю, если вы, конечно, захотите, то справитесь с поручением. Дэмерон выпрямился.  — Сочту за честь, сэр.  — Отлично, — коротко бросил Хакс. — Это неофициальная роль, но мужчины обычно прислушиваются к более опытным пилотам в своих эскадрильях.  — Понимаю, — сказал Дэмерон. — Просто скажите мне, что вам нужно от меня, сэр, и я сделаю все возможное.  — Хорошо, мы начнем с вашего завтрашнего полета, — начал Хакс. — Он будет состоять из базовых навыков и акробатических элементов, которые, вероятней всего, потребуются для первых миссий. Я составил список летных групп, что полетят вместе, — он сунул руку в карман и достал небольшой лист бумаги, на котором был написан список. — Что вы об этом думаете? Дэмерон взял бумажку и внимательно пробежался взглядом.  — Думаю, план хороший, сэр. Возможно, я бы поменял местами Коротышку и Гилберта, но все остальные должны сработаться вместе. Хакс отметил эту замену.  — Отлично. Скажите мне, парни по большей части хорошо ладят между собой?  — Да, конечно. Мы подшучиваем друг над другом, но никто не обижается и не злится, если это то, что вы имеете в виду. Мы все довольно дружны.  — Рад это слышать, — сказал Хакс. — Конфликты могут поставить под угрозу эффективность всей эскадрильи. Я надеюсь, что любые возникшие проблемы будут доведены до моего сведения, чтобы их можно было решить.  — Понял, сэр, — согласился Дэмерон, — но я действительно не думаю, что у нас будут какие-либо проблемы. Они хорошие ребята. Хакс знал, что в течение срока их службы, несомненно, возникнут какие-то ссоры и недопонимания. Тринадцать мужчин просто не могут жить и работать в тесном окружении без каких-либо разногласий, но предпочтительным было свести их к минимуму. Хакс не спешил с дисциплинарными наказаниями, если их можно было избежать. Все-таки в небе не хватало надежных пилотов.  — А теперь, лейтенант, — начал он, — я хотел бы услышать больше о том, что вы думаете о «Харрикейнах», на которых мы будем летать. Вы тренировались на них, верно?  — Да. Это крепкие машины, насколько я могу судить, легкие и довольно маневренные в воздухе. У меня никогда не было проблем с управлением ими, а еще у них хороший комплект крыльев. Хакс вынужден был согласится с ним, несмотря на то, что лично он предпочитал «Спитфайры» «Харрикейнам», он должен был признать, что сильные крылья держали оружие стабильным и позволяли делать точные, правильные выстрелы. И хотя они больше не были самыми проворными или мощными самолетами в небе, «Харрикейны» здесь славно служили эскадрильям.  — Могу ли я задать вам личный вопрос? — спросил Хакс. Ни на секунду не заколебавшись, Дэмерон уверенно ответил:  — Конечно, сэр. Мне нечего скрывать.  — Что привело вас в Королевские ВВС? Ведь пересечь океан, чтобы вступить в войну, в которой даже не принимает участие родная страна, — настоящий подвиг.  — Ну, — задумчиво потянул Дэмерон, потирая себе шею, — думаю, тут есть несколько причин. Во-первых, у меня здесь есть кое-какая далекая родня, так что это не совсем чужая страна для меня. Но в основном я думаю, что Гитлера нужно остановить. Знаю, правительство США почему-то не соглашается с этим, но я хотел внести свой вклад, отправить его куда подальше от Великобритании, да и вообще выгнать из оккупированных стран, — он слегка застенчиво улыбнулся. — Полагаю, нужно еще сказать о возможности летать на истребителях. Дома полеты были совсем не такие. Тут они более… захватывающие. Хакс рассмеялся.  — Я прекрасно знаю это чувство. И даже если это единственная причина, почему вы здесь, её, поверьте, оценили по достоинству. Нам нужны хорошие летчики, и вы, кажется, один из них.  — Спасибо, сэр.  — Ну, что ж, — сказал Хакс, отстраняясь от стола и вставая, — полагаю, что это пока все, что мне нужно знать на данный момент. Спасибо, что поговорили со мной, Дэмерон.  — Рад служить, сэр, — улыбаясь, ответил он. — И, если вы не возражаете, вы можете называть меня По. Хакс протянул ему руку.  — Хорошо, По. Он наблюдал за тем, как По повернулся и направился к двери. Снаружи в ожидании стоял Брюстер Миллс, младший из двух братьев Миллса, который шел дальше по списку. Жестом указав на скамью напротив себя, Хакс приветствовал его и велел ему сесть. Они потратили полчаса на обсуждение подробностей его опыта, немного поговорили о его родном городе Тусоне, в штате Аризона. Ему было двадцать три года — самый младший из семи его братьев и сестер. У него было всего около пятидесяти часов гражданского полета и базовые навыки, полученные во время учебы в Абингдоне. Однако его знания механики полета звучали достаточно обоснованными. После него последовал его брат Льюис. Он был менее разговорчив, чем Брюстер, и большую часть времени просто сидел, скрестив руки на груди, и строго поглядывал на Хакса. Он вдумчиво и довольно детально отвечал на вопросы о самолетах, но Хакс решил, что ему нужно будет внимательно понаблюдать за ним во время утренней тренировки. Хакс увиделся еще с шестью пилотами, прежде чем столовая начала наполняться другими офицерами, пришедшими на обед. Шум на кухне нарастал еще с четырех часов, но несмотря на то, что он довольно отвлекал, Хакс продолжал. Впрочем в будущем, если ему понадобится с кем-то переговорить наедине, он будет приглашать его к себе. Места возле стола достаточно. После его беседы с лейтенантом Уордом они оба остались в здании. Уорд, тощий молодой человек двадцати четырех лет, прибывший из Роли, штат Северная Каролина, неподвижно стоял рядом, засовывая руки в карманы, а затем тотчас же вынимая их снова.  — Вы обычно сидите за одним столом? — спросил его Хакс, стремясь спокойно поговорить. Уорд указал на ближайший от двери стол.  — Тут, сэр.  — Эскадрилья сидит вместе?  — Ах, да, сэр, — чуть неловко улыбнулся Уорд. Со временем Хаксу нужно будет это исправить. Хотя он поощрял сплоченность эскадрильи, он также хотел, чтобы его пилоты ладили и с остальными на аэродроме. К тому же, так они быстрее привыкнут к жизни среди англичан. Прежде чем Хакс смог сказать что-то еще, в столовую вошла группа улыбающихся и болтающих между собой пилотов. Некоторые из них бросили короткий взгляд на Хакса, явно узнав в нем новенького, но никто не остановился, чтобы представиться. Хакс обойдет другие эскадрильи после того, как познакомится с их командирами. И сегодня вечером он намеревался сесть с ними. Спустя несколько минут столовая полностью заполнилась офицерами, гул их голосов с каждым мгновением нарастал и становился все четче и четче. С прибытием американцев акценты не слились в общем шуме: тем каким-то образом удавалось говорить громче всех остальных людей в зале. Некоторые из них кивнули ему, когда проходили мимо. Хакс про себя повторил их имена, убедившись, что может распознать каждого. Последним, кто пришел, был Бенджамин Соло. Теперь он был в форме, хотя казалось, что он так и не причесал свои слишком длинные волосы. Он прошел мимо Хакса, даже не взглянув на него, и сел в дальний конец стола рядом с Норманом Кроу. Тот коротко кивнул ему, но потом вернулся к разговору с Гилбертом и Стриклэндом. Соло же обиженным не выглядел. И хотя он спокойно сидел, скрестив на столе руки, его поза все еще была несколько ссутуленная.  — Вы, должно быть, новый командир эскадрильи? Хакс обратил внимание на низкого мужчину, который встал рядом с ним. У него был северный акцент и маленькие темные, аккуратно подстриженные усы.  — Да, — сказал Хакс, называя свое имя.  — Рад познакомиться, Хакс. Я Алистер Барлоу. Они пожали друг другу руки.  — Не хотите ли сегодня посидеть с Чепмэном и со мной? — спросил Барлоу. — Он отвечает за 222-ю. Хороший человек, — он бросил взгляд на дверь. — А вот и он сам. Эй, Чепмэн! Поди-ка сюда. Мужчина среднего роста и телосложения, командир эскадрильи Чепмэн, подошел быстрыми, короткими шагами.  — Добрый вечер, джентльмены, — он посмотрел на Хакса. — Значит, вы теперь один из «Орлов»?  — Армитаж Хакс.  — Эрик Чепмэн. Добро пожаловать в Уолкастл. У вас полно забот с этими американцами, верно? Хакс сдержанно нахмурился. Несмотря на все недостатки, которые были у его парней, когда дело касалось манер и одежды, ему не понравился проскользнувший во фразе подтекст о том, что они якобы неуправляемые.  — Они еще не очень привыкли к тому, чем и как мы здесь занимаемся, — сухо сказал Хакс, — но они научатся. Чепмэн фыркнул и потер кончик носа.  — Что ж, ладно. Хакс кинул на него короткий мрачный взгляд. Барлоу, ощутив повисшее в воздухе напряжение, прочистил горло.  — Может сядем? Я слышал, что сегодня вечером могут подать вино. Было бы чудесно, верно? Он провел их к самому дальнему от двери столу и сел с краю. Сидящие рядом летчики узнали их, но поведение их никак не изменилось: они все так же продолжали громко разговаривать и смеяться. Это лишь означало то, что командиров здесь уважали, но не боялись. Чепмэн опустился рядом с Хаксом, Барлоу — напротив них. На столе стоял простой, функциональный фарфоровый сервиз: тарелка, столовые приборы и чашка. Хакс сильно сомневался, что у них тут есть вино, но когда один из дежурных сержантов появился с бутылкой красного, он был рад даже половине кружки, которую ему налили. Вино было немного кислым, но Хакс даже и не собирался жаловаться, ведь с последнего раза, когда он лакомился такой роскошью прошло уже немало времени.  — Давно тут 129-я? — спросил он, когда перед ним поставили тарелку с картошкой.  — Шесть месяцев, — ответил Барлоу, кладя себе на тарелку три маленькие картошки. — Нас прислали из авиагруппы №13. Хакс принял от Чепмэна тарелку с черным хлебом и передал дальше.  — Здесь интереснее жить?  — Определенно, — согласился Барлоу, глотнув вина. — Намного больше настоящих боев над Ла-Маншем, чем просто сопровождений сухопутного конвоя на север, — он кивнул в сторону Чепмэна. — Но 222-я вышла из №11. Думаю, там они таким точно не занимались. Чепмэн взял тонкий кусочек цыпленка с тарелки, которую передавали по столу.  — Нам нужен был отдых, — сказал он. — Последние восемь месяцев были очень тяжелыми. Хакс понимал это. Эскадрильи довольно часто меняли, чтобы немного снять с пилотов нагрузку и дать время прийти в себя, они выполняли меньше миссий и подвергались гораздо меньшей опасности. Время прибывания его эскадрильи в Биггин-Хилле уже близилось к завершению, когда он ушел. Их, вероятно, на пару месяцев отправят в другое место, чтобы те восстановили свои силы, прежде чем снова вернулись в группу №11.  — Хотя тут тоже особо не посидишь с картами в руках, — продолжил Чепмэн. — Мы делаем по пять, по шесть вылазок каждый день, разведка, эскорт-миссии и тому подобное.  — Вы оба сегодня летали? — спросил Хакс.  — Летали, — подтвердил Барлоу. — Кружили над побережьем. Обнаружили парочку вражеских аэродромов. Хороший был рейс.  — Хотя, когда ваша эскадрилья будет готова к действиям, нагрузки будет меньше, — сказал Чепмэн. — Если они, конечно, смогут как следует подготовиться в ближайшее время.  — Завтра у нас первые полеты, — стараясь не раздражаться, проговорил Хакс. Улыбка Чепмэна была режущей, почти ехидной.  — Тогда я обязательно приду посмотреть. Хакс взял нож и вилку и целенаправленно врезался в курицу. Она была суше, чем хотелось бы, да и еще к ней не шло никакого соуса, но она утолит голод, а этого было вполне достаточно. Со стола, где сидела 363-я, вспыхнул громкий хор смеха, заставляя многих в столовой оглянуться на весельчаков. Американцев, похоже, даже и не смутили прохладные, недовольные взгляды, они продолжали разговаривать друг с другом, пока снова не засмеялись, стуча кулаками по столу. По был в самом центре этой компании и энергично жестикулировал руками, когда говорил. По обе стороны от него, наклонившись и то и дело добавляя что-то к его истории, сидели Коротышка Путнэм и Тео Мельца. Остальные внимательно слушали их, даже Соло, казавшийся далеким от разговоров, каким он всегда и был. Как-то по его лицу скользнула тонкая улыбка, но затем он снова стал абсолютно бесстрастным и невозмутимым. Повернувшись к Барлоу и Чепмэну, Хакс заметил, что они оба выглядят не в восторге от поведения американцев. Хакс сам был недоволен этим, но набитая людьми столовая — не место для ругательств и брани. Он не хотел устраивать сцены, вставать и иди через все помещение только для того, чтобы отчитать их за хорошее настроение. Нет, он обсудит это позже, возможно, когда сядет с ними. Смирившись с тем, что позволил им вести себя невоспитанно весь оставшийся вечер, Хакс вернулся к своей трапезе. Он отрезал кусок картофеля и медленно его жевал, когда поймал взгляд Барлоу.  — У вас был отпуск до того, как вы прибыли сюда? — спросил тот. — Должно быть, вам разрешили хотя бы несколько дней побыть в городе. Хакс отрицательно покачал головой.  — Я приехал прямо из Аксбриджа.  — Даже для начальства это довольно бессердечно, — заметил Барлоу, вытирая салфеткой уголки рта, — отправить человека из №11 прямиком на новую должность. И отдышаться не дали.  — Это не проблема, — сказал Хакс. Если бы ему даже и дали короткий отпуск, он бы отказался. У него было занятие получше, чем просто сидеть в пабе или бродить по Лондону. Отпуски лучше всего проводить с товарищами, а не в одиночку, да и в конце концов ему натерпелось приступить к своей новой должности.  — А я вот был бы не против хорошего длинного отпуска, — почти задумчиво, сказал Барлоу. — Не подумайте, я вовсе не пытаюсь оскорбить это милое место, но в городе намного больше танцевальных залов и пабов, где можно чудно провести вечер, да и компания другая, новые лица. Чепмэн насмешливо хмыкнул.  — Возможно, компания в здешних местах становится скучноватой, но зато тут есть очень добрые семьи, готовые предоставить бесплатный ночлег. Хакс знал, что офицеры Королевских ВВС имели определенную репутацию в некоторых часто посещаемых местах. Им предлагали напитки, когда они этого хотели, и даже приглашали домой пообедать с жителями, которых они встретили на улице. Для семей, уже привязанных к нормированию, это был существенный жест. Иногда пилоты предлагали свои деньги или пайки, чтобы компенсировать расходы за такой хостинг. Хакса тоже пару раз приглашали в дома, но он не брал это себе за привычку, в отличии от многих других. Один парень в его эскадрилье встретился и обручился с дочерью одной из семей, которых он посетил. Через четыре недели все они были на их свадьбе.  — Что ж, тут нельзя не упомянуть о домашней еде, — сказал Барлоу. Он вилкой выложил остатки вареной моркови себе на тарелку. — Намного лучшей, если честно, чем эта пища, но я бы скорее предпочел пару танцев и кружку пива, чем разговоры за обеденным столом с незнакомцами.  — Ты мог бы извлечь из этого выгоду, дорогой друг, — усмехнулся Чепмэн. — Твое умение вести беседы значительно улучшилось бы. Барлоу, не обидевшись, пожал плечами.  — Не все так красноречивы, как ты, особенно если речь идет о политике, — он вздернул бровь. — Вас интересует политика, Хакс?  — В особенности, если она влияет на военные действия, — ответил Хакс. — Но признаюсь, когда я учился в школе, я уделял больше внимания древним правительствам.  — Ох, надеюсь, вы кембриджский парень? — спросил Барлоу.  — Оксфордский. Барлоу понурил голову.  — Черт, досадно.  — Безусловно, — сказал Хакс.  — Ну, полагаю, я все равно полетаю с вами, — нанизывая последний кусочек курицы, ухмыльнулся Барлоу. — Собираетесь подняться завтра с вашими ребятами?  — Со всеми. Это будет длинный день выполнения стандартных маневров, которые, несомненно, будут утомительными и даже скучными уже после первого раунда, но последовательность необходима для того, чтобы сохранить стандарт, по которому можно будет судить о возможностях эскадрильи. — Хорошо-хорошо, — сказал Барлоу и, удовлетворенно откинувшись назад, отодвинул тарелку. — Господа, прошу меня извинить, но мне еще нужно сегодня успеть написать отчет, прежде чем я усну, так что я должен идти. Хакс и Чепмэн пожелали ему доброй ночи, и Барлоу ушел. Между ними воцарило не очень комфортное молчание. Хакс не хотел накручивать себя против Чепмэна, зная его столь короткое время, но его бесцеремонные колкости о 363-й эскадрилье были довольно утомительными. Его ребята не были идеальными, и Хакс все еще беспокоился об их мастерстве, но он не собирался полностью списывать их со счетов. «Вы один из „Орлов“», — при знакомстве сказал Чепмэн. Независимо от того, какие эти американцы, теперь они, можно сказать, принадлежали Хаксу, и он приложит все усилия, чтобы превратить их в такую эскадрилью, которая с легкостью смогла бы сравниться с любой английской. Оставив свою тарелку, Хакс встал.  — Было приятно поговорить с вами, — сказал он Чепмэну. — Полагаю, мы увидимся завтра утром, когда вы будете наблюдать за первыми полетами. Чепмэн поджал губы, зажав между ними кончик своего языка.  — Уверен, это будет настоящее зрелище.  — Да, — ответил Хакс. — Хорошего вечера. По пути к выходу он остановился у стола своей эскадрильи. Уорд и Тейлор, которые сидели в конце, повернулись к нему. Остальные тоже понемногу успокоились и обратили внимание на Хакса, хотя кого-то явно не хватало: Соло.  — В течение часа дежурные закончат уборку в столовой, — сказал Хакс. — Я встречусь с вами, Тейлор, здесь в половине восьмого.  — Да, сэр, — подтвердил Тейлор.  — А остальных без опозданий завтра жду в Третьем ангаре в семь часов утра, сразу же после завтрака. Одетыми и готовыми к полету. И, получив несколько улыбок и «Да, сэр», удовлетворенный этим, он вышел. Сейчас, после дождя, на улице было прохладнее, чем днем. На небе виднелись несколько блеклых точек звезд, увитых туманными хлопьями облаков. До встречи с Тейлором у Хакса оставалось почти три четверти часа, большую часть которого он мог провести прохаживаясь вокруг зданий аэродрома. Света было немного — попытка скрыть от ночных пилотов противника количество самолетов и остальное оборудование, — но достаточно, чтобы спокойно гулять. Обогнув столовую и направляясь в сторону ангаров, Хакс засунул руку в карман кителя и выудил серебряный портсигар с монограммой. Это был подарок от отца в честь окончания университета. Он курил нечасто, но когда между полетами не было, чем заняться, это был один из способов убить время, к тому же довольно приятный и расслабляющий способ. Вытянув тонкую сигарету из футляра, Хакс зажал её между губ. Он немного повозился со спичечной коробкой, пытаясь в темноте нащупать спичку, прежде чем ему это удалось и он поджег сигарету. Втянув дым, Хакс ощутил, как он приятно покалывает легкие, поэтому перед выдохом он на мгновение затаил дыхание, пытаясь продлить удовольствие как можно дольше. Хакс медленно прохаживался по притоптанной траве, внезапно заметив, что идет в сторону выстроенных в линию самолетов. Их краска была матовой, кажущейся бархатной в темноте вечера, металлические и стеклянные компоненты фонарей кабин блекло подмигивали в лунном свете. Хакс остановился возле одного из «Харрикейнов», любуясь гладким обтекателем втулки трехлопастного винта. За ним стоял мощный двигатель «Роллс-Ройс Мерлин», мощностью почти тринадцать тысяч лошадиных сил и максимальной скоростью в триста сорок миль в час. Конечно, он никак не мог сравниться ни с одним из лучших немецких истребителей, но самолет был вооружен восемью пулеметами 303-го калибра, каждый с четырнадцатью выстрелами в секунду. При ловком и метком пилоте, они были смертельны для любого попавшегося на пути врага. Оставив позади самолеты, он направился к ближайшему ангару с открытым входом с одной стороны; другая его сторона была скрыта брезентом, угол которого слегка развевался на ветру. Хакс не увидел внутри никого. По-видимому, весь наземный экипаж до сих пор ужинал в собственном столовом зале. Отряхнув пепел с сигареты, Хакс еще раз глубоко затянулся, наблюдая, как теплится огонек на её кончике. Только вечером на аэродроме может быть такая тишина, как сейчас. Днем тут слышны торопливые шаги снующих туда-сюда людей, короткие окрики, рев двигателей самолетов и лавирующих между ними бензовозов. Всегда находились орудия, которых нужно было перезарядить, или неполадки, которые нужно было немедленно устранить. Но с заходом солнца все погружалось в тишину и мрак. Он как раз подходил к углу ангара, когда заметил красно-оранжевую вспышку за зданием. Она зажглась всего на мгновение, а затем снова потухла: кончик сигареты. Оставив за собой шлейф дыма, Хакс направился к фигуре, узнав, кто это был, лишь когда прислонился к стене. Лейтенант Соло докуривал огрызок сигареты, оперевшись согнутой ногой на деревянную стену ангара. Его куртка была распахнута, открывая белую рубашку. Кончик сигареты достаточно осветил его лицо, чтобы Хакс увидел, что тот смотрит на него. Хакс заговорил не сразу. Он затянулся еще пару раз, прежде чем бросил сигарету на землю, придавив её носком сапога. И хотя одной сигареты было более чем достаточно на вечер, он снова достал футляр и, открыв его, взял еще одну, прежде чем предложил Соло. Тот потянулся и взял сигарету свободной рукой, отшвырнув в сторону свой окурок. Чиркнув спичкой, тем создав короткую вспышку между ними, осветившую их лица теплым огнем, Хакс подождал, пока пламя как следует уцепится за дерево. Соло первый поджег свою сигарету, а когда пришла очередь Хакса, он уже пальцами чувствовал обжигающее тепло огня.  — Спасибо, — коротко поблагодарил Соло, выдыхая серый клуб дыма.  — Пожалуйста. Соло стер небольшой кусок табака с нижней губы, задерживаясь, чтобы взглянуть на него, прежде чем стряхнуть его с пальцев.  — Довольно необычный выбор.  — Верно. Эти сигареты Хакс приобрел по непомерной цене в последний раз, когда был в Лондоне, — редкая снисходительность.  — Они хороши.  — Да, так и есть, — согласился Хакс, легким движением стряхнув пепел. — И, к сожалению, их у меня осталось немного. Так что мне нужно их растянуть до конца недели, когда можно будет пополнить запасы. Соло указал в сторону кармана Хакса.  — Десять хватит на неделю? Хакс пожал плечами.  — Вполне. Признаюсь, я не часто этим занимаюсь. У меня нет необходимости или желания курить каждый час, особенно когда я в воздухе.  — Понятно, — бросил Соло, снова затягиваясь. — Но вы ведь не летаете дольше часа, верно? — Летаю, но редко, — ответил Хакс. — Только когда того требует задание. Но здесь нам выделяют лишь час и половину топливного бака, так что долгих полетов тут пока не будет.  — Так вот, чем мы будем заниматься здесь, верно? Сопровождать бомбардировщики? — тон Соло был кислым.  — По большей части, да, — подтвердил Хакс. — Но это все равно опасные миссии. Соло усмехнулся.  — Я приехал сюда не осматривать Францию. Я приехал сражаться. Хакс взглянул на него, но было слишком темно, чтобы как следует разглядеть его выражение лица.  — Я понимаю это, — сказал он, — и, вероятно, вам выпадет шанс повоевать, но вы с вашими товарищами едва закончили тренировки. Отправить вас в бой на данный момент, означало бы столкнуть вас с тем, к чему вы не готовы.  — Вы не знаете этого наверняка, — уперто возразил Соло. — Вы даже еще не видели, как мы летаем.  — Не видел, но я прочитал ваши личные дела.  — Бумажки не покажут вам того, на что мы действительно способны. Хотя вы уже утверждаете, что мы ничегошеньки не знаем и не умеем, — он повертел в пальцах догорающую сигарету, задумчиво глядя на неё. — В других учебных подразделениях тоже были такие же «неопытные» пилоты, как и мы. Но я бы поставил доллар на то, что вы бы не сказали им того, что говорите нам. Не так ли, сэр? Хакс нахмурился, заметив снисходительность в голосе Соло, которая ему не понравилась.  — Любая новая эскадрилья из учебной части боевой подготовки проверяется перед тем, как ей дают серьезные миссии.  — Вы сказали, что мы будем выполнять стоящие задания аж спустя несколько недель, — сказал Соло. — На тренировки будет убито слишком много времени. На данный момент мы научимся лучше на практике.  — А если вы не готовы «на данный момент», — начал Хакс, — вы погибнете и прихватите с собой один самолёт Его Величества, — он резко повернулся к Соло. — Только дураки думают, что смогут вступить в бой без надлежащих знаний, и вот что я вам скажу, пилот: я не потерплю дураков в моей эскадрилье. Подняв голову, Соло выпустил струю дыма, образуя серый ореол вокруг своей головы.  — Мы не дураки. Завтра вы в этом убедитесь.  — Надеюсь, — сказал Хакс. Он сделал паузу, чтобы снова затянуться, ища, что сказать дальше. Разумеется, у него не было никаких обязательств оставаться — он собирался встретиться с Соло через пару часов, — но у него не было и причин уходить. Было бы легко просто поговорить сейчас. — У вас немалый опыт. Более трехсот часов гражданских полетов.  — Это только то, что зафиксировано, — ответил Соло. — На самом деле их больше.  — Неужели? — удивленно спросил Хакс, кинув на него заинтересованный взгляд.  — Угу. Хакс ожидал, что он уточнит, но Соло просто молча крутил сигарету.  — Откуда у вас взялась такая возможность летать?  — Я вырос в самолете, — сказал Соло. — В самолете моего отца.  — Ваш отец был летчиком? — спросил Хакс, продолжая его дальше подталкивать к разговору, когда показалось, что тот больше не собирался ничего говорить.  — Да, привыкший путешествовать по всему западу с группой других барнстормеров. Хакс так и не смог припомнить этот термин, поэтому спросил:  — Кто такой «барнстормер»?  — Пилот-каскадер, — пояснил Соло. — Они устраивают что-то вроде своеобразного летающего цирка, демонстрируя, на что способны их самолеты. Иногда они катают в них людей.  — И таким образом они зарабатывают себе на жизнь? — поинтересовался Хакс. Соло махнул рукой с зажатой между пальцами сигаретой.  — Они, конечно, не живут, как короли, но для нормальной жизни этого вполне хватает. К тому же, у них есть возможность летать, а все остальное не имеет никакой ценности.  — Значит, вы в детстве путешествовали с этими барнстормерами? И даже летали с ними?  — Летом, когда не было школы, — почти нехотя сказал Соло. — Большую часть года я жил с матерью, но как только заканчивалась школа, я переезжал к отцу.  — Должно быть это было захватывающим для вас, — предположил Хакс. Конечно, ему бы тоже понравилось проводить лето в небе с группой летчиков-циркачей. Это звучало романтично, как, к примеру, жить с цыганами или с группой бродячих музыкантов, живущих за деньги, которые они собрали в шляпе на земле. Однако Брендол Хакс никогда бы не одобрил таких каникул для своего единственного сына.  — Это было лучшее время в моей жизни, — сказал Соло после того, как, докурив сигарету и отряхнув с неё остатки пепла, градом искр упавшего на землю, бросил её на мокрую траву. — Ничего подобного больше никогда не было. Хакс уловил нотки тоски и горечи в его голосе.  — Когда вы сами стали пилотом? — спросил он.  — В тринадцать, — ответил Соло. — Мой отец научил меня, как только я смог доставать до рычага. Брови Хакса удивленно поднялись.  — Так рано?  — Я же говорил, что у меня больше трехсот часов. Может быть, не в тех самолетах, в которых мы сейчас летаем, но не велика разница, — он кивнул в сторону «Харрикейнов». — У этих просто больше мощности и немного оружия.  — Но бой в небе не похож на эффектные фигурные полеты, — возразил Хакс. — Тут дело не в бочках и переворотах. Речь идет о том, чтобы остаться в живых.  — Я думал, что главное — сбить врага, — сказал Соло, повернувшись спиной к ветру, чьи внезапные порывы трепали его волосы и подол куртки.  — И это тоже, — согласился Хакс. — Но вы сможете это сделать лишь сохранив себя и товарищей по эскадрилье, а это требует ловкости и мастерства.  — Я могу сделать это.  — Уверен, что сможете, — сказал Хакс, — если хорошо подготовитесь. Соло досадно вздохнул, откидывая голову на стену ангара.  — Я услышал вас в первый раз, и вы услышали меня. Мы хорошие летчики. Может быть, некоторым из нас и нужно немного потренироваться, но я, Дэмерон и, может быть, Мельца и Стриклэнд завтра взлетим, и все будет в порядке. Даже больше, чем в порядке.  — Тогда я с нетерпением жду возможность увидеть ваши умения во время завтрашних полетов, — проговорил Хакс. — Продемонстрируйте мне, что вы можете следовать приказам и заботиться о своей эскадрилье в воздухе, и вы обязательно получите шанс столкнуться с немцами. Я не буду вас удерживать, если вы имеете все необходимые навыки, Соло. Он выпрямился, приблизившись достаточно близко к Хаксу, чтобы тот заметил небольшую разницу в их росте. Соло был шире, особенно в плечах и груди. Хакс не мог себе представить, что ему может быть комфортно находиться в кабине истребителя.  — Что ж, — начал Хакс, — мне нужно вернуться в столовую. Если вы все же захотите поговорить со мной в назначенное время, вы можете прийти, но не думаю, что это необходимо после нашего разговора.  — Отлично, — сказал Соло. Хакс коротко кивнул.  — Очень хорошо. Было приятно поговорить с вами, Соло. Я с нетерпением жду завтрашнего дня. Доброй ночи. Простое «ночи» последовало за Хаксом, когда он отступил к столовой.

***

Утро принесло более хорошую погоду, чем накануне, с ясным небом и хорошей видимостью. Хакс посчитал, что лучшего расклада для первых полетов его эскадрильи и желать не надо. Перейдя поле перед казармами, он обнаружил их в Третьем ангаре, ожидающими его в полной форме и свитерах. На плечах у них уже были надеты парашюты, а в руках они держали кожаные шлемы, из которых торчали плотные перчатки. Когда подошел Хакс, разговоры тут же прекратились и все внимание было направлено на него.  — Доброе утро, — поздоровался Хакс. — Вижу, вы все подготовились к сегодняшним испытаниям. Рад видеть это. Сейчас взлетная полоса наша, но это может измениться в любой момент, если вызовут других эскадрилий, поэтому я хотел бы начать немедленно. Сначала со мной пойдут Дэмерон, Миллс и второй Миллс. По, Брюстер и Льюис выступили вперед, свежие, румяные и нетерпеливые.  — Вы полетите на первых трех самолетах из ряда, — приказал Хакс. — Их уже должны были разогреть. Я поручил предупредить механиков. Сержант Митака должен был передать приказ сразу после того, как принес Хаксу его скудный завтрак, состоящий из печенья и чая. Хотя самому Хаксу больше и не надо: он никогда не мог много есть по утрам, особенно перед полетами, когда нервы уже и так взвинчены. Он не хотел почувствовать дискомфорт в желудке на середине тренировки.  — Да, сэр, — щелкнул каблуками сапог По и с братьями Миллс побежал к дальнему концу выстроенных в ряд «Харрикейнов». Около самолетов их ожидали несколько членов наземного экипажа, ждущих прибывание пилотов.  — Нас не будет около получаса, — сказал Хакс остальным. — Мы будем строиться и выполнять базовые элементы. Все маневры в небе делать только по приказу. Уэксли, Стриклэнд и Кроу, вы следующие. Будьте готовы, когда мы вернемся. Хакс оставил их, направляясь к своему собственному самолету. Когда он пришел, рядом с ним стояли два члена экипажа. Тощий молодой человек в слишком свободной униформе попытался отсалютовать ему, но из-за тяжести парашюта, который он нес, ему это плохо удалось.  — Доброе утро, сэр, — поздоровался он. — Я сержант Тэниссон. Я отвечаю за ваш сокол, сэр.  — Приятно познакомиться, сержант, — сказал Хакс, взяв парашют и перекинув его через плечо. — Надеюсь, все в порядке.  — В полном, сэр, — он почти любовно посмотрел на самолет. — Я разогрел его десять минут назад. Машина готова. Хакс почувствовал знакомый всплеск волнения, который он испытывал каждый раз, когда собирался садиться в кабину своего самолета. Взяв шлем, он надел его и застегнул пряжку. Тэниссон последовал за ним, когда Хакс подошел к левому крылу и забрался на него. Стоя на его внутренней стороне, он отпустил фонарь кабины, сдвинув его назад, за ним последовала и сама дверь, позволив ему нырнуть внутрь. Сиденье было слишком высоким, поэтому Хакс опустил его и поправил немного съехавший парашют. Затем, проверив высоту педалей направления, он привязал ноги к ремню безопасности. Защелкнув все остальные ограничения на плечах и груди, Хакс установил провод радиосвязи и кислородную трубку, соединенную с его маской и шлемом, в их гнезда с правой стороны кабины. Справившись со всем этим, он переключил главный выключатель. Циферблаты и датчики тут же ожили, указав, что подача необходимых элементов — кислорода и топлива — функционировала. В голове быстро пробежал контрольный перечень действий, которых необходимо было выполнить и проверить: рычаг управления шасси внизу, включился индикатор; загорелась сигнальная лампа; стрелка горючего поднимается. Скользя туда-сюда взглядом, Хакс ловко манипулировал ручкой управления — рычагом — и педалями, проверяя движения руля высоты, элеронов и руля направления. Удовлетворенный их работой, он включил свой радиопередатчик — набор кнопок для каждой из четырех частот. Отрегулировав подачу топлива и убедившись, что все в порядке, Хакс сделал жест Тэниссону, показывающий, что все нормально. Сержант довольно махнул ему в ответ, когда Хакс щелкнул включателями связи.  — Прием! — позвал он, нажимая на кнопку пуска и ослабевая ручку подачи масла. Двигатель с ревом включился, заставив самолёт задрожать. Хакс подождал, пока он не выровняется и не заработает бесперебойно, параллельно следя за показателем температуры радиатора, который легко мог перегреть двигатель из-за того, что довольно долго был в нерабочем состоянии. В последний раз проверив температуру и давление масла, Хакс, обращаясь к наземному персоналу, приказал:  — Убрать колодки. Тэниссон вместе с другими членами команды убрал деревянные блоки, фиксирующие шасси самолета на одном месте, позволяя Хаксу задействовать педаль газа и вырулить из ряда. Он не стал медлить, так как уже слышал звук запуска двигателей остальных самолетов, которым тоже нужно было как можно скорее подняться в воздух. Начало взлетной полосы было не слишком далеко, всего в нескольких сотнях ярдов. Хакс медленно продвигался вперед, направляя «Харрикейн» к грунтовой дороге, ведущей к главной полосе. Самолет потряхивало, пока Хакс не достиг более гладкой поверхности травяной взлетной полосы. Повернувшись на ветер, он проверил балансировочное отклонение руля высоты и руля направления, а также трение дроссельной заслонки. Хакс полностью открыл затвор радиатора и бегло просмотрел показания приборов. Все в порядке.  — Это Синий Лидер, — сказал Хакс в радиопередатчик, — прошу разрешения на взлет.  — Вас слышу, Синий, — послышался голос женщины на другом конце связи. — Полоса свободна. Хакс отпустил тормозной рычаг на ручке и толкнул его от себя, открыв дроссель. Самолет ринулся вперед, постепенно набирая скорость и увеличивая мощность. Порывы ветра свистели в ушах, облизывая незакрытую кабину, когда Хакс начал подниматься. Сначала от земли оторвался хвост самолета, выравнивая его и указывая на то, что Хакс должен дать самолету полную мощность. Мчась по взлетной полосе со скоростью почти восемьдесят пять миль в час, он почувствовал, как колеса оторвались от земли. Хакс внимательно следил за тем, чтобы скорость самолета увеличивалась до ста, ста десяти, ста двадцати. На отметке в сто сорок он начал подниматься вверх, сразу отходя в сторону от аэродрома. Хакс весело усмехнулся, наслаждаясь плавным взлетом. Он никогда не устанет от него. Достигнув нужной высоты, он потянул рычаг управления ходовой частью, чтобы поднять и заглушить шасси, и тем уменьшить обороты двигателя, снижая их до двух тысяч. Наконец, Хакс полностью закрыл дверь кабины, заперев её. Он не улетел далеко, делая круг над аэродромом, чтобы сбросить показатели гироскопа для возможной посадки. Хакс не мог видеть, что делается внизу, но отлично услышал по радио, что По — Синий Два — поднялся, а за ним последовал Брюстер Миллс. Подождав, пока они объявят свои позиции в воздухе, он дал команду строиться. Для начала они полетят стандартным четверным строем, держась его до самого Ла-Манша, а затем каждый по приказу будет отлучаться для выполнения индивидуальных элементов.  — Синие, — позвал Хакс. — Отметьтесь.  — Синий Два, на связи, — отозвался По, его голос трещал по радио.  — Синий Три, прием, — Брюстер Миллс.  — Синий Четыре, здесь, — Льюис Миллс.  — Очень хорошо, — сказал Хакс. — Сначала я хотел бы увидеть, как вы строитесь. По, будешь вторым пилотом. Брюстер, вы ведущий. Льюис, замкнешь строй. Они отметили готовность и перешли в позицию. Хакс был во главе построения как командир, По пристроился в нескольких ярдах позади слева от него. Брюстер полетел в том же положении, что и По, только по правую сторону от Хакса, а Льюис — в нескольких метрах от Брюстера справа от него. Они хорошо держались на своих местах, хотя Льюису и понадобилось какое-то время, чтобы стать на свою позицию.  — Через тридцать миль расходимся, — сказал Хакс. — Давайте посмотрим, на что вы способны, джентльмены. Они отдалялись от окраин Саффолка к Ла-Маншу, далеко под ними проносились разделенные на квадратные фермерские угодья участки земли. Достигнув побережья, Хакс заметил на краю одного поля сеть радарных систем, отчетливо выделяющуюся на фоне черной земли. Их построили по всей стране для отслеживания вражеских самолетов, нападающих на протяжении всего лета Битвы за Британию. Полученная ими информация сразу же отправлялась в оперативный штаб Истребительного командования, где немедленно разрабатывались планы защиты. Оттуда приказы поступали к авиагруппам, а затем к их секторам и отдельным аэродромам. Все это занимало не больше пары минут, а пилоты поднимались в небо не менее чем через три минуты. Это было действительно замечательное и очень полезное оружие. Побережье осталось позади в считанные секунды, и показалась волнующаяся гладь Ла-Манша, поблескивающая гребнями волн под лучами солнца.  — Держимся ближе к берегу, — приказал Хакс. — Теперь давайте посмотрим на ваши умения. Льюис, будешь первым. Все остальные, дайте ему немного пространства, но оставайтесь в составе, следуя за мной.  — С чего начать, сэр? — спросил Льюис.  — Обычная петля с плавной бочкой, — ответил Хакс. Это была простая, но хорошая комбинация, которая проверит координацию Льюиса. Довольно легко можно было заглушить двигатель при неправильном выполнении петли. Также существовало еще ряд других неточностей, которые пилот мог совершить, показывая свое умение или его отсутствие.  — Да, сэр, — сказал Льюис, выходя из строя и отлетая в сторону. Хакс внимательно наблюдал, как он начал подниматься и входить в петлю. Ему следовало бы, перед тем, как начинать фигуру, слегка опустить нос самолета, чтобы убедиться, что у него есть какой-то ориентир на земле, за который можно было бы зацепиться, чтобы выровнять полет после окончания маневра. Льюису все же удалось подняться без особых проблем. Он без срыва достиг точки полной инверсии — слава богу — и начал опускаться в исходную позицию. В целом, все было сделано хорошо. Однако, выйдя из петли, ему понадобилась короткая передышка, перед тем как войти в бочку. Эти несколько секунд могли бы стоить ему жизни в настоящем бою.  — Неплохо, — сказал Хакс, когда Льюис закончил маневр, — но нужно еще поработать над этим. Выполни фигуру снова и на этот раз попробуй предусмотреть следующее движение ручкой и педалями, это поможет войти в бочку сразу после петли. Фигуру нужно сделать быстро и без перерывов. Следующая попытка была лучше, но все же она была выполнена немного неуклюже. Хаксу придется потратить какое-то время на тренировки один на один с ним или же отправить его с более опытным пилотом попробовать сделать то же самое. Он надеялся, что По мог это сделать.  — Вернись в строй, Синий Четыре, — приказал Хакс. — Синий Два, выполни этот же маневр. «Да, сэр» послышалось уже тогда, когда По, покинув строй, входил в петлю. Колебания не было ни в едином его движении, изящная петля, а за ней гладко выполненная бочка. Хакс улыбнулся за своей кислородной маской. Вот какие пилоты ему нужны.  — Сделай мне еще половину бочки и возвращайся назад, Синий Два, — сказал Хакс. По выполнил и этот маневр превосходно: приподняв нос перед тем, как скользнул в переворот, а затем снова легко выровнял самолет.  — Отлично. Синий Три, я хотел бы увидеть те же три маневра от вас. Справитесь с этим?  — Конечно, сэр, — сказал Брюстер. Хакс попросил пилотов выполнить еще пару комбинаций, включая вертикальные развороты, горку и даже петлю Иммельмана, которая полностью изменила направление полета. Оба брата Миллса пытались справиться с этим поворотом и спустя пару попыток они успешно прошли его. — Хорошо, джентльмены, — начал Хакс, когда все вернулись в строй и полетели обратно к побережью. — Отлично поработали. На данный момент мы закончили. Завтра снова поднимемся или даже, возможно, сегодня, если нам позволит время. Приблизившись к аэродрому, Хакс выстроил их в линию, чтобы те приземлились один за другим. Это было рискованно, так как он не знал, насколько хорошо они справляются с посадкой, но Хакс был готов опираться на то, что видел в воздухе.  — По, после тебя, — сказал он. — Контроль Уолкастла, — позвал Дэмерон по радио. — Это Синий Два, прошу разрешения на посадку. Последовала пауза, и затем: — Полоса свободна для посадки, Синий Два. Добро пожаловать домой. По начал спускаться к посадочной полосе. Затем разрешение получил Брюстер, а после — Льюис. Хакс тем временем продолжал крутиться над аэродромом, поворачиваясь, чтобы видеть происходящее внизу. Самолет Льюиса находился в надлежащем положении над посадочной полосой, но он опускался быстрее, чем следовало. При таком раскладе он пролетит через всю полосу и ему просто не хватит травы, чтобы хоть как-то замедлить движение, прежде чем достичь неровной поверхности поля за пределами и повредить самолет. — Миллс, подтянись, — резко и четко приказал Хакс. — тебе нужно зайти снова и выстроиться правильно.  — Мне и так нормально, сэр, — сказал Льюис. — Я приземлюсь.  — Ты этого не сделаешь, — рявкнул Хакс. — Поднимись, лейтенант.  — Все в порядке, сэр. Я—вот дерьмо. Да, сэр, я попробую снова. Хакс тяжело вздохнул. Последнее, что ему было нужно сегодня, это завершившийся изувеченным самолетом первый полет. Он наблюдал, как, сделав круг, Льюис снова стал выровняться для снижения. На этот раз он замедлил ход до нужной скорости, и Хакс увидел, что хотя он и приземлился довольно грубо, но зато безопасно.  — Синий Лидер, будете спускаться? — спросил радиооператор.  — Нет, — сказал Хакс. — Отправьте следующую группу. Я буду ждать их здесь. Следующие пилоты поднялись в воздух примерно через десять минут, медленнее, чем надеялся Хакс, но зато все они оторвались от земли почти без происшествий. Стриклэнд не набрал достаточную высоту, и поэтому Кроу едва не подрезал его, когда взлетал. Быстрый рывок ручкой помог Стриклэнду вовремя подняться и уклониться от возможного столкновения. Как и первой группе Хакс велел им построиться. Ему уже недоставало По, который помогал остальным удерживать их позиции во время полета. Все же, выйдя на воду, они смогли как следует построиться. Уэксли оказался наиболее искусным пилотом в бочках и петлях, исполняя их хорошо и точно. Другие же выполняли эти фигуры довольно приемлемо, хотя Кроу Хаксу прошлось давать прямые инструкции, чтобы он нормально прошел инверсию, и подкорректировать его выход из этого маневра. Кроу, конечно, был далек от уклонения от вражеских самолетов. После того, как все трое удачно приземлились на аэродром, Хакс приготовился к собственной посадке. Сбавив обороты двигателя, он на ровной скорости семьдесят миль в час направил самолет вниз и, когда шасси тронули землю, применил тормоз, чтобы полностью остановиться на расстоянии нескольких сотен футов от конца взлетной полосы. Возле парковки его уже ждал топливный грузовик. Хакс заблокировал тормоза, когда подбежала наземная команда, ставя под колеса колодки. Несколько секунд двигатель еще работал на холостом ходу, пока Хакс не повернул главный выключатель, полностью заглушая его. Щелчки последних переключателей сопровождались жужжащими звуками раскручивающихся за приборной панелью гироскопами. Отключив радиосвязь и подачу кислорода, он отстегнул ремни безопасности и откинул дверь кабины. Тэниссон ожидал его снаружи, помогая ему спуститься с крыла.  — Для вас готов другой сокол, сэр. Следующие пилоты уже стоят на взлете.  — Скажи их персоналу, чтобы они стартовали, я последую за ними, — сказал Хакс. Он вытянул руки, расправляя плечи и тем убирая появившееся в кабине напряжение. С взлетной полосы послышался рев двигателя, заставивший Хакса повернуться и увидеть, как один из пилотов начал взлет. Он хорошо проскользил по земле и вскоре поднялся, отходя от аэродрома. Идя к другому самолету, Хакс наблюдал, как, ожидая остальных, этот пилот облетал аэродром. Прыгнув в кабину нового сокола и пробежавшись по основным показателям, Хакс завел двигатель. Вскоре он уже стоял вначале взлетной полосы, спрашивая разрешение на полет, а через еще несколько секунд был уже в воздухе. На этот раз с ним летели Мельца, Тейлор и Соло. Хакс проверил их, как и других пилотов, перекинулся парочкой обыденных слов и велел построиться. Их исполнение маневров над Ла-Маншем было довольно солидным. Далеко внизу блестела в коротких вспышках солнечного света, протачивающего сквозь появившиеся облака, вода канала.  — Черт побери, — восхищенно выругался Тейлор. — В Техасе и близко нет ничего подобного.  — Под нами Франция, верно? — спросил Мельца.  — Точно, — подтвердил Хакс. — В ближайшие несколько месяцев мы хорошо познакомимся с этим районом. Здесь ваше поле битвы.  — Если мы вообще когда-нибудь увидим тут битву, — проворчал Соло.  — Увидите, — подавив вспышку раздражения, сказал Хакс. — В свое время. Сначала вас нужно оценить. Желтый Два, начнем с вас. Облетите вокруг нас и подберитесь сзади, будто собираетесь выстрелить. Я пока останусь в строю, но я покину его, чтобы проверить сможете ли вы меня поймать.  — Понял, — коротко бросил Соло. Выйдя из своего места сзади, по левую сторону от Хакса, он рванулся вперед и, переворачиваясь, начал вход в петлю. Это не было частью задания, но Хакс будет позволять такие проявления вольности до тех пор, пока они не представляют угрозы остальным. Выйдя из петли, Соло резко накренился и взмыл вверх, исчезнув из поля зрения Хакса. Через несколько секунд он услышал по радиопередатчику, как Соло сказал:  — Я сзади. Готов к огню. Хакс оглянулся, увидев в нескольких сотнях футов от себя, летящий над ним самолет Соло. Ему было бы очень легко просто чуть наклонить нос и безошибочно выстрелить.  — Что ж, начнем, — согласился Хакс. На самом деле это было предупреждение, которое он дал перед тем, как резко взмыть вверх, уходя прочь, оставив Мельца и Тейлора на своих позициях. Соло немедленно перешел в погоню. Чтобы избежать его, Хакс нырнул в штопор, спускаясь к воде, а затем, внезапно поднявшись вверх, круто повернул направо. И хотя он все так же мог видеть следующего за ним Соло, он находился за пределом досягаемости его орудий. Хакс продолжал держать остальных пилотов в своем поле зрения, летая вокруг них и ведя за собой Соло. Соло был ловким, быстрым на коррекцию курса, и его было трудно скинуть. Это была впечатляющая погоня, отличный полет, лучший из всех, которые довелось сегодня увидеть Хаксу. Разве что, может быть, только Дэмерон мог бы конкурировать с ним. Однако у Соло все же были слабости. Он был агрессивен и слишком увлечен своей жертвой, вместо того, чтобы стараться предугадать следующий её ход. Хакс мог этим воспользоваться. Поднырнув, он резко поменял направление и перевернулся, оказавшись в положении, позволяющее выстрелить в хвост Соло.  — Вы на прицеле, Желтый Два, — объявил он. — И уже падаете. Вы могли бы выпрыгнуть, если удастся.  — Да, сэр, — сказал Соло, его голос был напряжен даже по радио. — Но я почти словил вас. Хакс признал это.  — Да, хорошая работа, пилот, но в конечном итоге вы так и не добились успеха. Это будет иметь большое значение, когда дело дойдет до боя. Ответа не последовало, поэтому Хакс двинулся дальше.  — Вернитесь в строй, Желтый Два. Желтый Три, вы следующий. Мельца и Тейлор тоже довольно преуспели, удовлетворительно выполнив все поставленные задачи Хакса. И хотя некоторые моменты нуждались в улучшении, особенно это касалось быстрых поворотов и слежки за врагом сзади и рядом, они не были обузой в небе. Хакс мог смело утверждать, что через две недели они будут готовы к службе.  — Хорошо, Желтые, — сказал он, когда они приблизились к Уолкастлу. — Приготовьтесь приземляться. Начнем с… — он осекся, заметив, как летящий справа от него Соло двинулся вперед. Он оказался сначала перед ним, а затем вошел в петлю, пересекая полет. — Желтый два, — крикнул Хакс. — Какого черта вы творите?  — Выстрелил, — победно проговорил по радио Соло. Хакс обернулся и увидел позади себя готовый стрелять самолет Соло. Это был хороший ход, но Хакс не давал ему разрешения исполнять еще одну тренировку рядом с аэродромом. Все должны были лететь в положении, которое позволяет правильно приземлиться.  — Возвращайтесь в строй, Соло, — прорычал Хакс. — Сейчас же.  — Да, сэр, — сказал он, звуча вполне довольным собой. Хакс позволил другим приземлиться первыми, наблюдая, как они садятся за землю, отъезжая в сторону. Он спустился последним, поставив самолет на его прежнее место в ряду. Когда Хакс вылез из кабины и спрыгнул на землю, он уже закипал от злости. То, что сделал Соло, было неприемлемым, прямым нарушением всех правил, которое могло закончиться катастрофой. Он заслуживал выговора. Строго выговора. Заметив его в ряду самолетов, Хакс снял шлем и решительно направился к нему.  — Я не переношу показуху, — хмуро глядя на него, сказал Хакс, стараясь не сорваться. — Вы подвергли риску других пилотов, вытворяя это на такой низкой высоте. Вы легко могли спровоцировать столкновение, сбив себя и потянув за собой кого-то еще. Я не потерплю такого поведения. Лицо Соло, уже покрасневшее от ветра при посадке, обрело еще более глубокий оттенок красного. Он стиснул зубы, отчего на его челюсти дернулись мышцы.  — У меня было задание выстрелить, и я его выполнил, — ответил он. — Разве не так это действительно работает в воздушном бою? Независимо от обстоятельств, вы не позволяете вашей цели уйти. Ярость Хакса вспыхнула с новой силой от явной неспособности Соло понять разницу между боем и тренировкой.  — Это был учебный полет, а не стычка.  — Но ведь это то, для чего мы тренируемся! — упорно настаивал Соло, в его глазах сверкнуло что-то очень похожее на злобу. — Почему бы не сделать это сейчас? Хакс тыкнул палец в его грудь.  — Потому что вам было приказано держаться строя. Мы готовились к посадке, а не к очередному маневру. Вы ослушались своего командира. Это нарушение было формально наказуемо, и в этот момент Хакс был очень близок к этому. Однако он сдержался, понимая, что этим не вызовет к себе расположение других пилотов эскадрильи. И Соло заслужил возможность прислушаться к словесному предупреждению, прежде чем вынести более строгие замечания. Однако, казалось, тот был непреклонен, даже равнодушен. Он продолжал злиться, все ближе наклоняясь к Хаксу.  — Я просто показывал вам, на что способен. Ведь вы хотели это увидеть, не правда ли?  — Единственное, что вы мне показали, — сказал Хакс, не отступая ни на дюйм, — это то, что на вас нельзя положиться. Мы работаем вместе в небе. То, что вы сделали безответственно и безрассудно. Я не буду терпеть это, — он пристально посмотрел на Соло. — Сдерживайте себя, или я вас отстраню. Это понятно? Карие глаза Соло расширились, а затем сузились.  — Вы не можете этого сделать. У вас нет резервных пилотов. Хакс невозмутимо вздернул нос.  — Тогда мы будем летать без одного человека. Это лучше, чем потерять двоих из-за вашей глупости. Соло выглядел убийственным, его кулаки сжались по бокам. На мгновение Хакс даже подумал, что он может ударить его, но тот остался неподвижным, дрожа от сдерживаемой ярости. Хакс отступил на шаг, не отрывая от Соло взгляда.  — Я ясно выразился, пилот? Губы Соло сжались, но он все же рыкнул короткое «да», прежде чем развернуться и уйти. Хакс наблюдал, как он отходил к ангару. Там стояло несколько других пилотов, которых Соло толкнул, входя внутрь. Они нахмурились, оборачиваясь ему вслед и бормоча что-то между собой. Хакс глубоко вздохнул, потирая затылок. Соло мог бы стать чертовски хорошим пилотом, но вместо этого тот, видимо, собирался стать именно той проблемой, которой опасался Хакс.