Flyboys

Семь дней тренировок прошли в усиленном оживлении, каждое утро эскадрилья поднималась в небо в группах по восемь самолетов, чтобы отточить боевые маневры. Четверо играли роль союзников, а четверо других — врагов, они преследовали друг друга, притворяясь, что стреляют из оружия. Сначала «Орлы» были неуклюжи, а их реакция — медленной и нескладной, но с практикой их умения все улучшались и улучшались, пока сами пилоты не стали летать умело. И несмотря на то, что они все еще были зелеными, Хакс был доволен их успехами. В промежутках между полетами пилоты находили способы развлечься, изредка даже устраивали неприятности. В основном эти шалости были безвредны, но все же, после обнаружения их проделок, неизменно стояла строгая лекция от Хакса. Однажды они наклеили газетные страницы со статьями о других «Орлиных эскадрильях» на доску в зале совещаний 129-й после того, как несколько пилотов подслушали, как те критикуют прессу, пишущую, что «Орлы» опережают своих британских коллег. 71-я эскадрилья сбила внушительное количество самолетов неприятеля, достаточно, чтобы соперничать с любой эскадрильей Королевских ВВС. Они даже заработали визит авиационного маршала Шолто Дугласа, главы Истребительного командования, во время которого он, пожав им всем руки, поздравил их. Хакс лишь однажды встретил Дугласа, ему тогда вручали крест «За летные боевые заслуги», но на самом деле это была огромная редкость, чтобы маршал авиации оставлял штаб-квартиру в аббатстве Бентли для посещения какой-то конкретной эскадрильи. Прочитав об этом статью, ребята Хакса пришли в полнейший восторг и начали хвалиться, что когда-нибудь тоже заслужат такой визит, не уставая предполагать, что скажут Дугласу, и как тот им ответит. Хакс слушал такие их разговоры и забавлялся. По вечерам Хакс продолжал давать уроки о боевой тактике и механике полета. Он был удивлен, узнав, что очень немногие из пилотов действительно знают физику подъема и сопротивление, а также тягу и вес. В Оксфорде инструкторы хорошо научили его этим вещам, и он принял, как должное, что эти знания должны быть частью учебного плана для его эскадрильи — но на самом-то деле им не нужно знать математику, чтобы подняться в небо, тут нужна просто практика. Хакс опустил всякие уравнения и расчеты, обучая их только основам. Он обнаружил, что ни один из его ребят не учился в университете, хотя все они закончили среднюю школу. У некоторых возникли проблемы с цифрами, но большинство справились, очистив от ржавчины свои былые знания. Тео Мельца и Норман Кроу были особенно хороши в математике и справлялись с заданиями за половину отведенного для этого времени. Следующим обычно заканчивал По, а после него — братья Миллс. Вскоре после них спокойно приносил свою работу Бен Соло. Его ответы были почти всегда правильными, за исключением время от времени попадавшихся нескольких ошибок. За последнюю неделю Хакс заметил некоторые, почти незаметные изменения в поведении Бена. Он все еще держался особняком, во время еды садился на свое старое место в дальнем конце стола, не принимая участие в игре в карты, просто наблюдал за ней, но он перестал избегать своих товарищей, как это делал раньше. Он даже смеялся и изредка улыбался. Однако, когда дело доходило до полетов, у него все еще была склонность летать самостоятельно, а не сообща. Его ведомый, Коротышка Путнам, изо всех сил старался не отставать от него, но все равно слишком часто оставался один. Хакс также пытался поставить Бена со Стриклэндом и Уордом, но тот терял и их: ни один из них не мог угнаться за ним. Хакс не забыл о том, насколько хорошо они с Беном вместе летали, но место на его крыле было занято По, и они были хорошей командой. Вечером, когда у Хакса не было запланированного урока, он пригласил По обсудить составленные им отчеты. Они соединили два стола в зале совещаний и провели за ними, работая, два часа. У По была ценная информация о том, как занималась эскадрилья, но он разбавлял её шутками и колкостями, которые очень смешили Хакса. По был щедр на улыбки, сверкая своими прямыми белыми зубами и морщинками в уголках глаз. Он, бесспорно, был красивым молодым человеком, что не ускользнуло от внимания Хакса, но Хакса не влекло к нему каким-то неблагоприятным образом. Он искренне любил его, наслаждался его компанией и доверял ему. По был идеальным ведомым. На следующий день, на пятнадцатый день с тех пор, как Хакс принял командование 363-й, он сидел в своей комнате и делал заметки для вечернего урока. Хакс собирался обсудить со своими пилотами то, как измерить расстояние между своим самолетом и самолетом противника для того, чтобы сделать точный выстрел, не начав огонь слишком рано и не потеряв зря боеприпасы. Он планировал переместить их в ангар и посадить в кабину каждого по очереди, а остальных пилотов отводить на пятьсот, триста и сто футов от него. Это была не идеальная стратегия, но она помогла бы им хотя бы зрительно прикинуть расстояние. Хакс как раз рисовал диаграмму своих предполагаемых позиций, когда в его двери резко постучали.  — Войдите, — сказал он, поправляя исказившуюся линию, которую начал чертить со стуком в дверь. Петли скрипнули, и на пороге показался сержант Митака. Хакс, оторвав взгляд от работы, приветствовал его, не поднимаясь.  — Добрый день, сэр, — поздоровался Митака. Дрожь в голосе, когда он разговаривал с Хаксом, наконец исчезла. — Мне жаль беспокоить вас, но командир крыла затребовал вашего немедленного присутствия. Это срочно. Сообщение было доставлено спокойно, несмотря на его предполагаемую срочность, сам же Хакс тут же поднялся и потянулся к своему форменному пиджаку.  — Полагаю, он в своем кабинете? — спросил он, натягивая его и застегивая медные пуговицы — все они сияли благодаря ежедневному старанию Митаки.  — Да, сэр. Хакс схватил фуражку и надел её.  — Отлично. Митака вышел из комнаты, пропуская Хакса. Хакс прошел мимо него и поспешно спустился по лестнице. Он не несся, сломя голову, в командный центр, но бежал, стараясь не поскользнуться на мокрой траве. Последние три дня шел непрекращающийся дождь, хотя, к счастью, сегодня утром он, наконец, прекратился. Тяжело дыша, Хакс перешагнул порог комнаты радиооператоров. Трое девушек сидели на своих местах, полностью погруженные в работу. Без лишних слов Хакс проследовал мимо них, направляясь прямо к двери командира крыла. Она была приоткрыта, поэтому, толкнув её, он вошел.  — Хакс, — поприветствовал его Сноук, подняв глаза от своих документов. — Хорошо, — он говорил с зажатой в зубах сигарой, с кончика которой срывался сизый дым, заполнивший его кабинет густым запахом табака. — Быстро же Митака нашел вас.  — Да, сэр, — сказал Хакс, стоя по стойке смирно. — И я пришел так быстро, как только смог. Он сказал, что дело срочное. Сноук медленно поднялся, оперевшись руками о стол.  — Да, довольно срочное. У нас есть около часа, но я подумал, вам нужно время на подготовку. Хакс обратился во внимание. Сноук читал его отчеты с начала обучения 363-й, но ни разу не давал им поручений. Время для подготовки его людей подразумевало какое-то новое задание.  — Приготовиться к чему, сэр? — спросил Хакс. Сноук обошел стол и, захватив половину листа бумаги, подошел, протягивая её Хаксу.  — 142-я эскадрилья бомбардировщиков стартует в 16:30. Её должна была сопровождать 222-я, но у них на ремонте четыре самолета и два подбитых пилота. 129-я уже вылетела, — он вынул изо рта сигару и постучал ею по оловянной пепельнице. — Остается лишь 363-я. Хакс прочитал детали миссии в депеше, и с каждой строкой его волнение лишь усиливалось. Бомбардировщики отправлялись к аэродрому Аудемберта, недалеко от Кале: главного поля истребителей на северо-востоке оккупированной Франции. Они скинут на него бомбы, а затем, прежде чем вернуться в Англию, продвинутся немного в глубь страны, чтобы нанести удар по любым другим немецким объектам, какие попадутся по дороге.  — Ваши люди готовы к этому, командир? — спросил Сноук, сузив глаза под голыми гребнями бровей.  — Готовы, сэр, — уверенно ответил Хакс. Это была чистая правда. Они были неиспытанные боем, но сейчас как раз появился их шанс проявить себя. Сноук коротко кивнул.  — Отлично. Полагаю, вам надо собрать их и кратко изложить о деле. Вы выйдете в 16:15 и вскоре воссоединитесь с 142-й, — и пожевав сигару, добавил грубое: — Хорошей охоты. Хакс отсалютовал ему.  — Спасибо, сэр. Покинув командный центр, он направился прямо зал для совещаний, где нашел троих своих людей — Уэксли, Кроу и Тейлора, сидящих на деревянных креслах перед дверью в помещение. Они делили между собой страницы вчерашней газеты.  — Добрый день, сэр, — поздоровался Кроу, складывая свою страницу так, чтобы ему было удобнее её читать. — Мы можем вам чем-нибудь помочь?  — Да, — ответил Хакс. — Мне нужно, чтобы вся эскадрилья немедленно собралась в ангаре. Лицо Кроу просветлело, когда он спросил:  — Мы сегодня снова полетаем?  — Нас вызывают, — спокойно сказал Хакс, несмотря на важность такого заявления.  — Черт! — ругнулся Тейлор, вскочив на ноги. Он откинул лист газеты на пустой стул. — Настоящая миссия?  — Да, — подтвердил Хакс, — нам нельзя терять ни минуты. Помогите мне найти остальных, захватите свое снаряжение и как можно скорее идите в ангар.  — Хорошо, сэр! — сказал Кроу, вскочив и поспешив в зал совещаний. Хакс слышал, как он там кричит:  — Поднимайте свои задницы, ребята! У нас задание! В ответ послышались возбужденные, поднятые голоса, а затем скрип стульев по деревянным полам и тяжелые удары сапог. Пилоты вылились из здания и, переходя на бег, направились в сторону казарм за своим летным снаряжением. По мере того, как они появлялись, Хакс насчитал только девять. Он надеялся, что последних трех смогут отыскать. Хакс последовал за ними в казармы в несколько более спокойном темпе, но оказалось, что ему не потребовалось проходить весь путь к ним. Митака встретил его на полпути; он нес его куртку, шлем и перчатки. У него также был в руках шерстяной шарф — необходимость, когда дело дошло до полета. Хороший пилот должен смотреть по сторонам и, если он не хотел, чтобы застежка шлема и дыхательного аппарата натерла ему шею, ему необходимо было надевать шарф.  — Спасибо, сержант, — поблагодарил его Хакс, беря снаряжение. Он накинул на плечи куртку и завязал на шее шарф.  — Будьте осторожны, сэр, — сказал Митака. — И удачи. Когда Хакс пришел в ангар, летчики, которые были в зале совещаний, еще не появились, но один пилот уже был. Бен Соло, полностью одетый для полета, стоял у входа в здание и разговаривал с Тэниссоном. Хакс предположил, что он как всегда работал с монтажниками и механиками, открыто нарушая конвенцию. По аэродрому ходили разговоры о том, что Бен мог что угодно починить так же хорошо, как и наземный экипаж, и это заслужило уважение Хакса. Насколько он знал, тот проводил с ними больше времени, чем со своими коллегами-пилотами.  — Добрый день, сэр, — поприветствовал Тэниссон, когда Хакс приблизился к ним. — Слышал, что у вас есть для нас дело, — он взглянул на ровный ряд самолетов, стоящих в несколько шагах от них. — Что-то насчет вылета.  — Командир крыла отправляет эскадрилью присоединиться к бомбардировщикам 142-й, — объяснил Хакс, кратко посмотрев на Бена. — То, чего мы так ждали. Выражение лица Бена осталось невозмутимым, но, встретившись со взглядом Хакса, его глаза вспыхнули. Хакс узнал в них нервное возбуждение, которое он и сам испытал в своем первом боевом вылете.  — Ну, пришло время, сэр, — сказал Тэниссон, растянув губы в улыбке.  — Верно, — согласился Хакс. — Надеюсь, вы быстро подготовите самолет?  — Да, сэр. Я сейчас же скажу парням, — и элегантно отсалютовав, он исчез в ангаре, оставив Хакса наедине с Беном. Не говоря ничего, они молча смотрели друг на друга. У Хакса никогда не было проблем с общением, будучи обученным своей матерью, он уверенно ориентировался во всех социальных ситуациях, но в том, как Бен посмотрел на него, было что-то обезоруживающее, что-то, отчего все любезности, коими он отлично владел, казались банальными и глупыми. Взгляд Бена был пристальным, будто мог обнажить все, чего лишь коснулся. Возможно, именно поэтому он чаще всего прятал свои глаза и, чтобы избежать подобного внимания от других, смотрел словно сквозь. Хакс задавался вопросом, кого видел Бен, когда смотрел на него: товарища по оружию; командира, которого стоит уважать и к которому стоит прислушиваться; или чопорного пережитка эры аристократии, которой и подавно не было там, откуда приехал сам Бен. Быть может, все разом или же что-то совсем иное: Хакс вспомнил ту напряженность, с которой Бен смотрел на него в душе неделю назад. Тогда Хакс был полностью оголён и поражен его столь пристальным вниманием; оно граничило с некой жестокостью, предваряющей нападение. Никогда прежде Хакса не рассматривали таким образом. Сейчас же эта суровость отсутствовала, но глаза Бена, тем не менее, все равно смотрели только на Хакса. Хакс расслабил слишком сильно завязанный на шее шарф, прочистив горло.  — Сегодня поведешь Синих, — сказал он Бену. — Когда поднимемся, будешь держаться их. Уголки губ Бена слегка дернулись в раздражении.  — Миллс и Уэксли недостаточно быстро летают. Так было со всеми, кто летал с ним, но у Льюиса и Теммина была наиболее быстрая реакция, чем у других, которые могли бы присоединиться к Бену и Коротышке. А так как они все еще были одни, Хакс, не рискуя повредить пресловутые хрупкие эго большинства пилотов, то же сказал Бену.  — Я… мы должны летать с тобой и По, — сказал Бен. — Так у нас будет сильнее команда. Хакс покачал головой.  — Это выведет из равновесия всю эскадрилью. Нам нужно распределять лучших пилотов между теми, кто слабее, чтобы сильные вели их. А те будут следовать за ними и брать пример. Бен сердито лязнул зубами.  — Я не учитель.  — Возможно, не в прямом смысле, — возразил Хакс, — но другие равняются на тебя. Они восхищаются твоим умением и стремятся подражать ему. Это, по-своему, учит.  — Да, наверное, так, — согласился Бен. Его тон был ровным, но он, гордый похвалой, приподнял подбородок. Хакс понял, что комплименты ему он делает не часто. Он щедро хвалил других, успокаивал и укреплял их уверенность, но ни Бену, ни По так много похвал не доставалось, он не говорил им, как хорошо у них получается. Хакс предполагал, что это потому, что в эскадрилье они были лучшими летчиками и не нуждались в большом внимании, но это вовсе не означало, что их можно вот как вот отодвигать на второй план.  — Я ставлю тебя возглавить четверку, потому что ты отличный пилот, — сказал Хакс. — Я не доверяю это кому-нибудь, — он перехватил свой шлем и перчатки, скрипнув пальцами по коже. — Неужели ты вместо того, чтобы вести, хотел бы тянуться за моим и По хвостом? Быстрым движением языка Бен облизал нижнюю губу.  — Никто не летает так, как вы.  — Разве для тебя это имеет какую-то разницу? — спросил Хакс, удивленно вскидывая бровью.  — Я… — начал Бен. Он впервые с ухода Тэниссона опустил глаза. — Мне нравится. Как вы летаете, — его признание было практически застенчивым. — Я хочу летать так же, — едва слышно продолжил он. — С вами, — Бен поднял взгляд широко раскрытых глаз, словно боялся реакции Хакса. Хакс моргнул, чувствуя неожиданный, скручивающийся в животе приступ удовольствия. Когда они летали вместе, проделывая сложные маневры, между ними возникала связь, создающая странное ощущение близости. И сейчас, когда они стояли друг напротив друга, между ними промелькнули остатки этого чувства.  — Возможно, в будущем у нас будет такая возможность, — сказал Хакс, — но пока ты должен поддерживать своих товарищей. Бен выпрямился, решительно расправив плечи.  — Если я это сделаю, вы позволите мне быть на вашем крыле, — это был не совсем вопрос, но и в самом заявлении была некая неопределенность, сомнение. Когда у Хакса был рабочий план полетов, он редко менял его. Тем не менее, он обнаружил, что говорит:  — Докажи, что можешь летать с другими, и я рассмотрю твое предложение. Бен не получил возможности ответить, так как к Хаксу подбежали другие пилоты, и воздух наполнился их оживленными разговорами. Прежде чем обратиться к ним, Хакс бросил последний короткий взгляд на Бена, чье внимание было обращено на стайку новоприбывших.  — Добрый день, джентльмены, — сказал он, подняв голос, чтобы его услышали. — Как вы знаете, мы получили приказ присоединиться к 142-й эскадрилье бомбардировщиков на вылазку во Францию. Мы должны встретиться с ними над Ла-Маншем через три четверти часа. На лицах пилотов появились ухмылки, возбужденное напряжение среди них можно было практически потрогать.  — Вы будете разделены на изначальные группы по четыре, — продолжил Хакс, — как мы тренировались. Стандартной формацией мы окружим бомбардировщиков, чтобы охранять их с трех сторон. Мы будем выслеживать любые вражеские самолеты. С аэродрома, который является нашей целью, могут отправить обычный регулярный патруль, с которым мы можем столкнуться. Будьте готовы ответить, если нас атакуют.  — Сэр, — отозвался Мельца, поднимая руку. — Если я правильно посчитал, нас всех тринадцать. Это три группы по четыре пилота и один сам по себе.  — Правильно, — сказал Хакс. — Один из вас останется на земле в качестве запасного. Выражения лиц присутствующих застыли.  — Кто, сэр? — нерешительно спросил Уэксли. Хакс обвел взглядом пилотов, пока не остановился на одном.  — Вирджил, — назвал он. — На этот раз останешься здесь. Гилберт помрачнел, его плечи опустились.  — Почему я, сэр?  — Я выбрал наугад, — ответил Хакс. Это было не совсем так: он сделал выбор за несколько минут до этого. Вирджил был хорошим пилотом, но за последние два дня ему было сложнее, чем другим, справляться с упражнениями. Когда речь дошла до реального боя, Хакс больше всего беспокоился именно о нем. Он хотел позволить другим встать на ноги, прежде чем присоединить к действиям Вирджила и заведомо затруднить положение его ведомого. — Полетишь в другой раз, — сказал он.  — Да, сэр, — пробормотал Гилберт. Стоявший рядом с ним Кроу сочувственно похлопал его по плечу.  — Не вешай нос, приятель. Не успеешь и моргнуть, как у тебя появится шанс сбить джерри. Гилберт вяло улыбнулся ему.  — Моя четверка станет перед бомбардировщиками, — сказал Хакс. — Уорд займет позицию справа, а Соло — левую. Таким образом сзади процессия будет неприкрыта, но мы должны следить за врагами со всех сторон. Если увидим что-то сзади, те, кто на флангах, перекинутся назад. Это ясно? В ответ ему кивнули и согласно хмыкнули.  — Отлично. У бомбардировщиков есть навигаторы, которые нас будут вести. Нам лишь нужно следовать за ними, но помните о ваших координатах для возвращения домой. Есть вопросы? Сейчас именно тот момент, чтобы спросить. Вопросов было несколько, в основном они были о формациях и о том, что делать эскадрильи, когда бомбардировщики будут сбрасывать свой груз. Хакс рассказал им об этой процедуре, подробно описав, как они будут удерживать свои позиции до тех пор, пока атака не потребует перерыва.  — Думаете, мы встретим джерри? — спросил Стриклэнд по южному растягивая слова.  — Возможно, — ответил Хакс, — но если мы пройдем незамеченными, у них, вероятно, не будет времени подняться в воздух до падения бомб.  — У них же есть радар, верно? — сказал Брюстер Миллс. — Как и у нас? Хакс не владел такой информацией, но он знал, что инфраструктура на оккупационных территориях, скорее всего, была не так хорошо развита, как на британском фронте.  — Посмотрим, — уклончиво ответил он. — Если вопросов больше нет, тогда нам лучше всего сесть по коням. К этому времени каждый пилот уже выбрал себе свой собственный самолет. Некоторые пилоты из бывшей эскадрильи Хакса рисовали на них персональные эмблемы или знаки, когда сбивали немецких истребителей. Хакс не делал ни того, ни другого, но зато он хорошо знал свой сокол, изучил все его причуды и замашки. Члены наземного экипажа уже разогревали самолеты. Тэниссон спрыгнул с крыла, когда подошел Хакс, и отдал честь на фоне шума грохочущего двигателя. Хакс коротко отсалютовал ему в ответ, прежде чем надеть свой шлем и, забравшись на самолет, залезть в кабину. Он вывел эскадрилью на взлетную полосу в двойной линии, ведущий и рядом его ведомый.  — Контроль Уолкастла, Красный Лидер просит разрешения на взлет, — сказал Хакс по радио. На другом конце он узнал голос Рей:  — Красный Лидер, полоса свободна. Безопасного полета. С По рядом, Хакс возглавил строй. Эскадрилья выстроилась — по крайней мере, он надеялся: он не мог посмотреть, — и последовала за ним по восточной окраине к Ла-Маншу. Оттянув край перчатки, он взглянул на часы: 16:10. Хакс покрутил радио, настроив на ту частоту, которая позволит ему общаться с командой бомбардировщика.  — Вызываю 142-ю эскадрилью, — позвал он. — Это Красный Лидер 363-й. Подхожу к месту встречи. Последовала пауза, а затем хриплый ответ:  — Слышу вас громко и ясно, 363-й. Мы на пути к условленному месту. Добро пожаловать на борт. Хакс защелкнул кислородную маску и глубоко вдохнул кислород, который та подавала.  — Итак, джентльмены, — сказал он своей эскадрилье, — давайте наберем высоту и подготовимся к знакомству. Менее чем через пять минут бомбардировщики были уже в поле зрения — четверо их самолетов летели аккуратным строем. Хакс приказал Синим и Желтым занять свои позиции вокруг них. Сам же возглавил Красных, поставив их впереди и над тяжелыми самолетами. Они получили еще одно веселое приветствие от лидера 142-й, который затем объявил об их направлении и ожидаемом времени полета. Если их не перехватят немцы, на дорогу до нужного аэродрома уйдет всего двадцать минут, а затем потребуется пять или шесть минут, чтобы сбросить бомбы. Когда они летели над водой, направляясь во Францию, разговоры, которые Хакс обычно поддерживал со своими пилотами во время тренировок, отсутствовали. Во время миссии было принято сохранять частоту свободной для команд. Хакс ценил тишину — она позволяла ему сосредоточиться и внимательно следить за окружением в случае нападения, — но он хотел бы знать, что происходит в головах его пилотов. Его нервы были натянуты до предела, несмотря на удовлетворительные показания эскадрильи в обучении. Побережье появилось в поле зрения прежде, чем Хакс узнал его, полосы пляжей контрастно выступали на более темном ландшафте внутри страны. Хакс крепче перехватил ручку и приготовился к тому, что должно было произойти.  — Это Ангел, — сказал ведущий пилот 142-й. — Вижу цель. Бандитов нет. Приготовьтесь к снижению. Бомбардировщики начали равномерный спуск, входя в диапазон, чтобы скинуть бомбы. Хакс последовал за ними, наблюдая за небом вокруг них и ища любой признак немецких бойцов. «Мессершмитты» были быстрыми и проворными и могли появиться в мгновение ока.  — Оставайся с эскортом, 142-й, — приказал Хакс. — Мы будем начеку. Просто под носом своего самолета он увидел аэродром. По его периметру было разбросано несколько зданий, но большинство выглядело хрупкими и, в лучшем случае, временными. Хорошо попавшая бомба уничтожила бы большинство из них и помешала бы операциям на поле. Когда аэродром исчез под животом самолета Хакса, он услышал, как командир команды 142-й дал команду скинуть бомбы. Сначала была тишина, а потом внизу послышались приглушенные звуки взрывов. Хакс остался на крыле ближайшего бомбардировщика, повернувшись к правому борту, когда те начали поворачивать назад к западу. Развернувшись, Хакс коротко взглянул на обломки аэродрома внизу. Из одного из зданий валил дым, и несколько самолетов, выстроенных возле импровизированного ангара, превратились в кучи металлолома.  — Молодцы, ребята, — похвалил Ангел. — Поехали домой. 363-я оставила бомбардировщиков примерно в тридцати милях от Уолкастла. Они поблагодарили их, добавив:  — Надеемся скоро увидеть вас снова. Прежде чем обратиться к своим пилотам, Хакс переключился на радиочастоту Уолкастла.  — Я благодарю всех вас за работу, джентльмены. Лучше и быть не могло. Когда мы вернемся, я угощу вас кружкой или двумя пива. По радио пронеслось несколько довольных возгласов. Пиво острожными дозами приносилось сержантами, но они, несомненно, какую-то часть предоставят им, как эскадрилье, вернувшейся со своей первой миссии. Если бы Хаксу даже пришлось подкупить их для этого, он бы это сделал. Они приземлились аккуратными рядами на траву посадочной полосы, и влажность, которая сдулась с фюзеляжа на большой высоте, вернулась с падающем дождем. Благополучно поставив свой самолёт в линию и отключив двигатель, Хакс обнаружил, что улыбается от уха до уха. Даже если это и была обычная вылазка без боев, его ребята справились превосходно. Они собрались у входа в ангар, обменивались поздравлениями и окружили Вирджила, который требовал подробного описания миссии. Разговаривая друг с другом, каждый пытался перекричать остальных. Хаксу удалось пробраться через них, пока он не оказался в центре рядом с бедным Вирджилом.  — На данный момент все свободны, — сказал Хакс, — но через полчаса жду вас в столовой, чтобы выпить. Вы это заслужили. Мужчины засмеялись и, осыпая его «да, сэр», отправились в казарму, чтобы оставить там свое снаряжение. Хакс немного откинулся назад, наблюдая, как они уходят. В конце концов его «Орлы» могут чего-то добиться. В тот вечер после хорошего отчета Сноуку, Хаксу сказали, что 363-я войдет в активную эксплуатацию вылетов с бомбардировщиками. Они будут летать по целям по всему побережью Франции, некоторые будут расположены дальше других. Хакс передал это своим ребятам, собравшимся на его вечерний урок. В конечном итоге из планированного урока Хакс рассказал им немного, а вместо этого слушал разговоры пилотов о сегодняшнем опыте. Они были опьянены им, болтали и счастливо смеялись.  — Когда мы завтра выйдем, сэр? — с интересом спросил Коротышка, сидевший в своем кресле.  — Не знаю, — ответил Хакс. — Мы не узнаем до тех пор, пока нас не позовут. Так бывает часто, когда на радаре замечают приближающихся врагов.  — Неужели джерри собираются бомбить нас здесь? — скрестив руки на груди, хрипло спросил Бен Соло. — Тут, кроме сельскохозяйственных угодий, ничего нет. Все действия находятся в Авиагруппе №11. Хакс уступчиво наклонил голову в сторону. Большинство ночных рейдов проходило через Лондон и вокруг торговых портов, где поставлялись припасы, а не на сельском восточном побережье. Но это не означало, что их не вызовут защищать Уолкастл. Он был небольшим аэродромом, но все же целью.  — У тебя будет шанс вступить в воздушный бой, — сказал Хакс. — Обещаю тебе. На следующий день в десять утра их вызвали. После завтрака они, собрав свое снаряжение, направились в зал совещаний, ожидая приказа. Там они убивали время, некоторые читали газеты, другие играли в карты и разговаривали. Хакс принес с собой свою копию Геродота. Для эскадрильи, сопровождающей 142-ю, вылазка снова была спокойной, вражеские самолеты не появились. Следующие три дня прошли так же. Первоначальная новизна и волнение начали быстро исчезать, поскольку пилоты поняли, что большинство их миссий будут занимать не более получаса ровного и прямого полета с бомбардировщиками, а затем такое же неспешное возвращение на базу. Это было совсем не так эффектно, как описывала кинохроника подвиги Истребительного командования, но это была важная часть военных действий. С началом активной службы, их формальное обучение подошло к концу, но Хакс по-прежнему настаивал на том, чтобы каждый из них проводил два часа в неделю в тренажере «Линка» и посещал его уроки. Они делали это практически без жалоб. Все вместе собирались они за трехразовым приемом пищи, хотя и не всегда за одним столом. Хакс подбивал их подсаживаться к другим офицерам. Сначала разговоры между ними были неестественными и неуверенными, но постепенно пилоты из 222-й и 129-й потеплели к ним, и так у них появилась некая дружба. В тот вечер за ужином Хакс сидел между Коротышкой Путнамом и мужчиной по имени Фред Элдрич. Они обсуждали фильмы, которые раньше видели. С тех пор, как Хакс был в Лондоне, чтобы посмотреть что-то, прошло уже несколько месяцев, но Элдрич был в отпуске всего три недели назад, так что он щедро угощал их яркими сценами фильма, на который ходил.  — Похоже, это та ещё вещь, — немного задумчиво сказал Коротышка. — Мы с братом каждую субботу ездили в кино аж в Бозман, даже если там по несколько недель показывали один и тот же фильм, — он постучал по виску указательным пальцем. — Я знал их буквально наизусть. Спорим, что я мог бы научить парней, как это делается, и мы могли бы разыграть их. Элдрич усмехнулся.  — Вот это было бы зрелище.  — А вы как думаете, сэр? — спросил Коротышка, одарив Хакса яркой улыбкой. — Что-то вроде небольшого любительского театра. Хакс, позабавленный такими разговорами, сделал глоток воды.  — Кого можно убедить сыграть героиню?  — Я сказал бы, что Уэксли неплохо смотрится в платье, — рассмеялся Коротышка, а затем заговорщически понизил голос. — Хотя я бы отдал свою недельную зарплату, чтобы увидеть Бена в одном таком платьице, если, конечно, найдется подходящее. Он больше кого-либо на аэродроме. Образ, возникший в голове Хакса, был просто возмутительным, и, несомненно, молчаливый Соло никогда бы не позволил проделать с собой такой фарс.  — Для начала я бы все-таки попробовал Уэксли, — сказал он. Коротышка сверкнул ухмылкой и вернулся к остаткам своей порции. Хакс откусил еще пару кусочков курицы, тщательно и долго прожевывая её, прежде чем проглотить. Отодвинув свою пустую тарелку, он пожелал Коротышке и Элдричу хорошего вечера и встал. Это была на редкость ясная ночь, и Хакс жаждал прогуляться перед сном. Его путь освещала растущая луна, когда он, выйдя из столовой, направился в сторону госпиталя. После захода солнца, там было особенно тихо. Несмотря на то, что ночью работали дежурные медсестры, никого вокруг не было, никто не гулял возле здания, и Хакс мог наслаждаться одиночеством. Ранее в этот же день он зашел на чашечку чая к Фазме. Как и обещал, Хакс регулярно навещал её и делился рассказами об Америке, которые рассказывали ему его пилоты. Казалось, Фазма считала необычную культуру колоний увлекательной, часто упоминая, как бы она хотела побывать в описанных Хаксом местах. Такие рассказы подкрепляли также и его собственный интерес. Раньше у него никогда не возникало желание отправиться туда в путешествие, но теперь Хакс мог себе представить, как он едет в Нью-Йорк или даже в далекую Калифорнию. Возможно, когда закончится война. Однако этот конец не казался скорым: пока эскадрилья продолжала каждый день налетать на немецкие аэродромы и бомбить сооружения во Франции, новости о продвижении Гитлера на Востоке неуклонно ухудшались. Хакс ценил возможность увидеть действия собственными глазами, но он никогда не забывал жестокую реальность войны. Люди умирали каждый день, как на земле, так и в воздухе. Цена его ежедневных полетов была орошена кровью других. Хакс на мгновение задержался в тени здания госпиталя, чтобы зажечь сигарету. Дым наполнил легкие ощущением покалывания, которое его успокаивало. Держа одну руку в кармане, он легким шагом пошел по траве, на этот раз в сторону ангара. Когда он добрался туда, там не было никого, даже Бена Соло, который, как он предполагал, все еще находился где-то рядом после ужина. Возможно, тот нарушил свою привычку; в конце концов, Хакс не гулял здесь в такое время уже почти две недели. Не то, чтобы Бен приходил сюда, чтобы подождать Хакса. Он искал тишину и спокойствие. Хакс подошел к краю здания и, прислонившись к стене, втянул носом прохладный ночной воздух. Он пах свежескошенной травой и вездесущим едким запахом бензина и выхлопных газов. Они были знакомыми и бодрящими, даже родными. Хаксу казалось, что на аэродромах он провел больше времени, чем в любом другом месте, начиная с отцовского поместья и заканчивая залами Оксфорда. Хакс знал, что даже когда война закончится, он не уйдет в отставку. Он будет летать до тех пор, пока не станет сил, и тогда, если все будет хорошо, ему дадут консультативную или командную должность. Хакс не стремился к такому высокому званию, как вице-маршал авиации, но он намеревался остаться частью ВВС Его Величества, пока его окончательно не посадят на землю. Грохот проклятий изнутри вырвал его из потока мыслей. Любопытство взяло верх, и Хакс, отойдя от стены, зашел за угол, чтобы заглянуть внутрь. В нескольких шагах от двери тонкой полосой лежал отблеск света, который он раньше не заметил. Он был приглушен и полускрыт носом одного из самолётов, чья боковая панель была поднята, демонстрируя внутренности и закрывая большую часть освещения. Хакс сделал несколько шагов ближе, пока не увидел стоящего на лестнице мужчину, который что-то делал в самолете. Это оказался Бен Соло, он корпел над каким-то болтом под панелью, двумя руками пытаясь то ли закрутить его сильнее, то ли наоборот — раскрутить; Хакс не знал, что именно.  — Ну давай же, ублюдок, — прорычал он, надавливая на гаечный ключ всем весом. Болт не сдвинулся с места. Явно раздраженный, Бен откинулся назад и убрал от лица волосы. Хакс осторожно подошел, надеясь не напугать его, когда сказал:  — Что ты пытаешься сделать? Бен резко повернулся к нему. К счастью, он не подскочил от удивления. Хакс посчитал это небольшой победой. Он бы не хотел, чтобы тот упал с лестницы.  — Я… — голос Бена треснул так, словно какое-то время его явно не использовали. Он прочистил горло. — Я пытаюсь настроить бензопровод. Но этот проклятый болт никак не поддается и мешает мне это сделать, — он указал на гаечный ключ, который все еще был на болте. — Какой-то идиот его слишком сильно затянул. Хакс в недоумении поднял взгляд на сложную путаницу механики.  — Может быть, ты попробуешь это завтра со своим наземным экипажем, — предложил он. Бен презрительно посмотрел на болт.  — Возможно. Мне просто нужно… — он снова схватил ручку гаечного ключа и снова всем весом надавил на неё. На нем отсутствовала форменная куртка, он был в простой белой майке, и Хакс видел, как от напряжения на его руках вздувались вены. С последним толчком Бен издал низкое глубокое рычание, и болт наконец поддался. — Ха! — победно воскликнул Бен. Повернув болт еще на несколько оборотов, он открутил его уже пальцами и, чтобы не потерять, засунул в карман.  — Что даст твоя корректировка топливной линии? — поинтересовался Хакс, наклоняясь, чтобы лучше взглянуть на то, что делал Бен.  — Немного уменьшит потребление топлива, — ответил Бен. — Должно дать еще пару минут в воздухе. Брови Хакса удивленно поднялись.  — Так много?  — Ну, одна или две минуты, — он возился с внутренними механизмами, — полагаю, могут повлиять на драку.  — Думаю, да, — согласился Хакс. — Ты сделал это на всех самолетах?  — Нет, — сказал Бен, все еще сосредоточенный на своей задаче. — Только на тех, что стоят здесь. И на своем. Но могу сделать и на остальных, — он коротко взглянул на Хакса, — если хотите. Если бы это спросил у Хакса один из техников или механиков, он бы с готовностью согласился, но Бен не должен был выполнять такие задачи.  — Ты можешь порекомендовать это Тэниссону. Это его прерогатива. Бен отстранился, выглядя довольным своей работой.  — Я поговорю с ним завтра. Он вынул болт из кармана и вернул его на прежнее место, закрутив гаечным ключом, но на этот раз не, как предположил Хакс, слишком туго. Неторопливо спустившись по лестнице, Бен кинул ключ обратно в металлический ящик для инструментов, стоящий у подножия. Схватив висящую на ручке ящика, запачканную маслом тряпку и вытерев пальцы, медленно повернулся к Хаксу. Хакс почувствовал, как бухнулся вниз его желудок под этим выжидающим взглядом.  — Ты проводишь здесь много времени, верно?  — Полагаю, да, — сказал Бен, пожав одним плечом.  — Наземная команда не против твоего присутствия? Он покачал головой.  — Они ничего не говорят.  — Что ж, уже хорошо, — ответил Хакс. Сказать по этому поводу было уже нечего, поэтому на какое-то время между ними воцарилось молчание, хотя и не особо комфортное. Хакс должен был нарушить его. — А ты не можешь, эм, показать мне, что именно ты сделал с бензопроводом? Бен удивленно моргнул, словно переваривая просьбу, но потом молвил:  — Конечно, — он кивнул головой в сторону лестницы. — Залезайте. Хакс быстро снял пиджак и бросил его на соседний стол, не желая запачкать его маслом, а, прежде чем ступить на лестницу, подкатал ещё и рукава рубашки. Лестница была достаточно прочна для одного человека, но, когда за ним последовал Бен, она жалобно скрипнула под его весом. Ступени были слишком узкими, чтобы двое могли одновременно находиться на одном уровне, так что он остановился ниже Хакса. Они стояли близко друг к другу, Бен почти прижимался к его спине.  — Что вы знаете о системе подачи топлива? — спросил он. Хакс почувствовал гул его голоса в груди.  — Не много, — ответил он, впервые смутившись за свое невежество.  — Тогда начнем с основ, — сказал Бен. Указывая на различные элементы, он начал объяснять, как они взаимодействуют друг с другом, запуская самолет. Пока Бен говорил, лабиринт металла и трубок стал менее загадочным, хотя Хакс знал, что он никогда не сможет работать со всем этим так, как сам Соло. Он привык к низкой каденции голоса Бена, находя его странно успокаивающим. Несмотря на стылый холод в воздухе, Хаксу было довольно тепло. Указывая на разные части двигателя и выхлопных труб, Бен почти обнимал его. Осознание этого ударило в затылок с такой силой, что Хакс едва не покачнулся, его кожа кипела от каждого легкого, хотя и короткого, прикосновения руки Бена на его плече.  — Таким образом, изменение в топливной линии сделает потребление топлива более рациональным, — заключил Бен.  — Увлекательно, — сказал Хакс. Он и это имел в виду.  — Да. Как и все, что касается самолетов, — выдохнул тот, теплая волна воздуха лизнула заднюю часть шеи Хакса. По позвоночнику пробежался приятный холодок. Прошло очень много времени с тех пор, как кто-то был так близко к нему. Хаксу захотелось остаться так еще немного и насладиться близостью тепла Бена, но именно этот импульс и дал понять, что самое время идти.  — Спасибо, что показал мне, — сказал он, возможно, тише, чем ожидал.  — В любое время, — Бен в последний раз почти любовно погладил бензопровод, а затем опустил руку. Хакс чуть не подпрыгнул, когда чужие пальцы задели его ладонь. Первым по лестнице спустился Бен, освобождая Хаксу дорогу. На земле они уже были практически одного роста, их взгляды пересеклись.  — Ты на сегодня закончил? — спросил Хакс. — Составишь мне компанию на прогулке к казармам? Бен кивнул. Он подошел к лампе, в свете которой работал, и щелкнул выключателем. Ангар погрузился во тьму. Хакс подождал, когда его глаза привыкнут к лунному свету, едва проникающему вовнутрь.  — Черт, — пробормотал он. — Я не вижу мой пиджак. Послышался шорох ткани, а затем:  — Вот. Хакс слепо вытянул вперед руку, пока не почувствовал шерсть пиджака. Он взял его у Бена и поблагодарил.  — Интересно, я доберусь до выхода живым? — спросил Хакс.  — Может быть, — сказал Бен, немного смеясь. — Просто дайте мне… — его рука сжала запястье Хакса. Он сделал несколько шагов вперед, ведя его за собой. К счастью, по дороге к выходу из ангара они ни на что не наткнулись. Лишь добравшись до выхода, Бен выпустил руку Хакса, хотя он все еще чувствовал то место, где тот держал его. Возвращаясь к казармам, Хакс взял на себя инициативу провожатого. Он шел в неспешном темпе, его шаги совпадали с шагами Бена. Это напомнило ему об их синхронности в полете.  — Вероятно, в ближайшее время у нас не будет много свободного времени, — начал Хакс, — но если оно появится, я бы хотел снова полетать с тобой. Бен все так же смотрел вперед, но Хакс услышал его резкий вдох.  — Как мы это делали раньше?  — Да. Это было замечательное выступление в тандеме.  — М-м-м. Хакс взглянул на него.  — Разве ты не так думаешь?  — Да, — сказал Бен. — То есть, да, я согласен с вами. Это было… хорошо. Нам было хорошо вместе.  — Полагаю, мы поставили бы впечатляющее шоу, если бы у нас была возможность летать для аудитории.  — Вы бы хотели этого? — спросил Бен. Хакс ответил всерьез:  — Думаю, хотел бы. Бен оставил его ответ без комментариев, а Хакс ничего на это не сказал. Они шли тихо, но дружно. Когда они добрались до казарм, Хакс открыл дверь, пропуская Бена вперед, а затем следом вошёл за ним. Они остановились у подножия лестницы.  — Еще раз спасибо за урок, Бен, — молвил Хакс. — Доброй ночи. Бен пристально посмотрел на него.  — Сэр.  — Хакс, — сказал он. Он не часто переходил на неформальность, но в тот момент, после всех тех недель, когда они узнавали друг друга, это казалось уместным. — Можешь называть меня Хаксом. Кадык Бена дернулся, когда он сглотнул.  — Тогда спокойной ночи, Хакс.

***

Начало октября порадовало необыкновенно ясным днем, солнце сверкало на кабинах самолетов эскадрильи, когда они летели над квадратными полями и узкими дорогами, бегущими к Уолкастлу. У них была еще одна успешная вылазка к Франции, третья за много дней. С тех пор, как неделю назад их допустили к полетам с бомбардировщиками, они услышали новости о нарушении сообщения немецких поездов и потери их бойцов в результате взрывов. Эскадрилья праздновала это кружкой нормированного пива так часто, как только им разрешалось. И хотя немцы подорвали в ответ пару британских сооружений, Уолкастл все еще не был их целью. Несмотря на это, персонал ежедневно проводил учения в случае налета, рассеиваясь от основных зданий в уложенные мешками с песком окопы, вырытые в стратегических местах на всем аэродроме. Каждому был выдан тяжелый металлический шлем, который они должны были постоянно носить, но Хакс не мог вообразить себе ни одного пилота, который бы согласился носить его регулярно; у них и без того было достаточно снаряжения. Собственный шлем Хакса, нетронутый неделями, висел на гвоздях, прибитых к двери в его комнате. Однако медсестры и радиооператоры гораздо охотнее носили его. Хакс как-то оказался в одном окопе с Рей, которой для того, чтобы шлем не сваливался неё, пришлось использовать на нем подбородок; шлем был слишком велик для неё. Хакс нашел это странно милым. Вообще видел он её не часто, но накануне Хакс нашел Рей сидящей на ступеньках позади командного центра. Она сидела, поджав ноги, и в руках держала кусок помятой бумаги. Её обычное яркое выражение лица отсутствовало, его заменил печальный взгляд и красные глаза. Хакс осторожно подошел к ней, зная, что, скорее всего, не его дело вмешиваться в личный момент, но он обнаружил, что его беспокоит её благополучие.  — Мисс Рей, — сказал он, — с вами все в порядке?  — О, командир Хакс, — воскликнула она, поднимая на него удивленный взгляд. — Я вас не заметила, — она вытерла щеки, немного шмыгнув носом. Хакс вынул из кармана свой носовой платок и предложил его ей.  — Не хочу вмешиваться, но я думал, что вам нездоровится. Могу ли я что-то сделать?  — Спасибо, — сказала Рей, взяв носовой платок и промокнув уголки глаз, — но нет. Это всего лишь мимолетная меланхолия. Хакс бросил взгляд на бумагу, которую она держала. Это было письмо, написанное наклонным быстрым кривым почерком, а на ступеньке рядом с ней лежал, казалось, стандартный военный конверт регулярной армии. Сердце Хакса сжалось. Он вспомнил, что у неё на фронте был друг, и было очень возможно, что его убили.  — Плохие новости? — спросил Хакс. Взгляд Рей упал на письмо.  — О, нет, слава Богу. Я просто… Ну, я, как правило, плачу, когда получаю от него письмо. От Финна, — на её щеках зажегся румянец. — У него определенная манера писать. Хакс улыбнулся, узнавая знакомый эффект любовного письма.  — Значит, он здоров?  — Да, здоров, — сказала она. — Его подразделение сейчас находится в Италии. Он говорит, что там солнечно и тепло, и он хотел бы когда-нибудь отвезти меня туда.  — Это прекрасное место для медового месяца, — озорно молвил Хакс. Он ожидал жаркого румянца или нежной улыбки, но лицо Рей опечалилось. Хакс немного растерялся. — Я вовсе не хотел ни на что такое намекать. Я, конечно, мог понять все не так.  — Нет-нет, вы все верно поняли, — перебила его Рей, снова просветлев. — Я очень хочу выйти за него замуж, но это… невозможно.  — О, — вздохнул Хакс. Он не был уверен, что такого еще сказать, не вникая в её личную жизнь. Это не его дело. Рей вздохнула, сложив письмо и положив его на колени.  — Это несправедливо, конечно. Он хороший парень, наверное, лучший из тех, кого я знаю. Моей матери и отцу он нравился, они знали его еще с детства. Мы вместе выросли в Лондоне и не в самом роскошном районе. Но он… — она заколебалась, теребя большим и указательным пальцем уголок письма. — Его цвет кожи. Мы просто не можем пожениться. Сочувствие болезненно сжало грудь Хакса.  — Ах, понятно, — медленно и размеренно сказал он. — Ты права. Это несправедливо. Рей подняла на него взгляд, слегка приподняв брови.  — Вы не… осуждаете?  — Нет, — покачал головой Хакс. — Я кое-что знаю о том, как это влюбиться в того, с кем не можешь быть. Это никогда не бывает легко или справедливо.  — Мне жаль, — сказала Рей, вяло улыбнувшись, — что вам тоже пришлось столкнуться с таким. Хакс склонил голову.  — Моя ситуация — была — не совсем такая же, — молвил он, — но если вам нужен кто-нибудь, с кем вы могли бы поговорить об этом, я был бы рад выслушать.  — Спасибо, сэр. Вы очень добры, — подняв платок с колен, она протянула его ему. Поднявшись на ноги, Хакс засунул его обратно в карман. — Полагаю, мне уже нужно возвращаться к работе.  — Конечно, — сказал Хакс, отступая на шаг. — Надеюсь, вы хорошо проведете остаток дня, мисс Рей.  — Вы тоже, сэр. На какое-то время он задержался там, где она оставила его, её меланхолия пробралась в его грудь и застряла меж ребрами. Хакс редко позволял себе зацикливаться на неудачных реалиях его сердца для тех, кого оно выбирало, но были и те короткие моменты, когда избранное им одиночество пожирало его изнутри. И он никак не мог успокоится, зная, что Рей страдает так же, как и он, сдерживаемая обществом, которое отвергало всех, кто не вписывался в его аккуратные рамки домашних хозяйств и детей, мужей и жен. Они злили его, но все же ради того, чтобы летать, он заставил себя подходить под этот шаблон, шаблон образцового солдата. Хакс мог бы выбрать другой путь, возможно, остаться в Оксфорде и жить академической жизнью, где его не будут так тщательно рассматривать. Ричард, тридцатилетний мужчина, с которым у него была связь в последний год обучения, до сих пор жил в квартире в городе с каруселью все более молодых соседей по квартире. Если кто и замечал, что вторая спальня использовалась в качестве офиса, никто ничего не говорил. Но Хакс не хотел такой жизни, даже если она и означала возможность иметь любовников или, с большим риском, сохранить их. Шипящий треск радио вернул его внимание к кабине «Харрикейна». По нему он услышал, как По сказал:  — Сэр, подходим к базе. Предупредите там?  — Да, конечно, — ответил Хакс, поспешно переключаясь на соответствующую частоту. Он приветствовал контроль Уолкастла и был рад услышать на другом конце линии голос Рей.  — Для вашего приземления все свободно, сэр, — жизнерадостно сказала она. — С возвращением, 363-я. Когда они приземлились и отправились обратно в Третий ангар, улыбок и ликований не было, их заменили скучные выражения лиц и зевота от Уэксли. «Орлы» лениво снимали шлемы и расстегивали молнию на куртках, разбредаясь в сторону залы совещаний или казарм.  — Что за черт со всеми вами? — возмутился Хакс, прежде чем они смогли отойти слишком далеко. К нему обратилось несколько удивленных взоров, но большинство осталось непринужденными. Хакс нахмурился. — Вы уже устали от этих рейсов? Мимолетные «ну, да» было быстро перекрыто «нет, сэр, просто…»  — Просто что? — резко оборвал Хакс. Подошел По.  — Я думаю, парни пытаются сказать, сэр, что становится немного скучно. Мы просто летаем по тем же старым маршрутам, и никто не видит никаких действий.  — Вообще-то наши маршруты не совпадают, — остро сказал Хакс. — Они не будут бомбить одни и те же цели день за днем.  — Не технически, сэр, но… Хакс поднял руку, призывая его к молчанию.  — Да, я понимаю, что ты пытаешься сказать. Ты хочешь хороший бой, — со вздохом он стянул свой шлем, приглаживая свободной рукой помятые волосы. Не желая, чтобы подполковник сомневался в их компетентности, Хаксу пришлось признать, что ему тоже стало скучно летать с бомбардировщиками. — Хорошо, — наконец сказал он, — сегодня я поговорю с командиром крыла.  — Это было бы круто, сэр, — усмехнулся Стриклэнд. Хакс кивнул.  — Действительно. Спасибо за хороший полет, господа. Вы свободны. Он нашел Сноука в его кабинете, как всегда склонившимся над бумагами. Он коротко окликнул Хакса, когда тот постучал.  — Что привело вас сюда, Хакс? — спросил он, трижды щелкнув кнопкой авторучки по стопке бумаг на столе.  — Просьба, сэр, — ответил Хакс. — От моих парней. Сноук удивленно изогнул голую бровь.  — В самом деле? И что же они хотят от меня?  — Ну, — начал Хакс, складывая руки за спиной, — они хорошо справились с ежедневными вылазками с эскадрильями бомбардировщиками, но они начинают беспокоиться. 129-я и 222-я уже принимала участие в сражениях, а мы до сих пор нет. Им нужна возможность проявить себя настоящими бойцами. Я надеялся, что в ближайшие дни мы сможем взять на себя некоторые обязанности в таких рейдах.  — Хм, — вздохнул Сноук, откладывая ручку и сплетая пальцы под подбородком. — Думаете, они готовы к такому заданию?  — Уверен в этом. Они многого добились с тех пор, как прибыли сюда. Они настолько готовы, насколько и должны были быть, сэр, — он сделал паузу, колеблясь, но все же добавил: — дайте им шанс. Они его заслуживают. Сноук медленно моргнул.  — Что ж. Я доверяю вам, как хорошему судье, судившему их готовность. Я занесу их в строй.  — Спасибо, сэр. Мы вас не разочаруем.  — Я верю, что так оно и будет, — сказал Сноук. Он поднял руку ко рту и намочил большой палец, возвращаясь к своим бумагам. — Это все?  — Да, сэр, — отсалютовал Хакс. — Хорошего дня. Он ушел из командного центра, чувствуя себя намного легче и надеясь передать хорошие новости своим пилотам, направился прямиком в зал для совещаний. Тот был практически пустым, когда пришел Хакс, в центре в самом разгаре игры в карты сидела группа из трех человек. Они подняли взгляд на только что вошедшего Хакса.  — Играете в покер, сэр? — спросил как всегда веселый Коротышка Путнам. Он с улыбкой поднял карты.  — Давайте, — сказал Хакс. По, который сидел слева от Коротышки, притянул стул в круг.  — Присаживайтесь, сэр. Хакс уселся и взглянул на банк, лежащий в центре стола. В нем находилась парочка монет, билеты на рацион, шоколадные конфеты и сигареты.  — Закончите эту партию, я присоединюсь к следующей, — молвил он.  — Правильно, — сказал Тейлор. — Я только что увеличил ставку, По. Что у тебя?  — Уровнял, — ответил По, положив четверть плитки шоколада. — Коротышка? Путнам скривился и сбросил карты.  — Фолд. По усмехнулся и аккуратной дугой разложил свои карты, последний значительно цокнул.  — Посмотрите на них и заплачьте. Просто блеск бриллиантов. Тейлор показал указательным пальцем на свои карты.  — Ну, черт возьми, — он положил их. — Две пары.  — Ха! — воскликнул По, потянув банк на свою сторону стола. — Я же говорил, что это будет моя партия.  — Да, да, — пренебрежительно сказал Коротышка. Он пособирал карты и снова перетасовал их. Они были уже хорошо изношены, некоторые углы показывали их истинный возраст. Если игроки привыкли ко всем этим складкам и трещинам и уже не замечали их, то новичку можно было бы легко запомнить их и в следствии мухлевать, но Хакс был не такой. У него не было причин этого делать, и он никогда не был особенно хорош впервые что-то начинать. Коротышка ловко раздал карты по две, бросив через стол и Хаксу. Он взял их: пиковые туз и бубновая двойка. Не многообещающее начало. По положил в малый блайнд две сигареты, Хакс, последовав его примеру, достал свой серебряный портсигар. Он понял, что сильно раскошеливаться ему особо нечем, но этого ему должно хватить, чтобы, если остаться в игре, выиграть. Как только все ставки были сделаны, Коротышка положил флоп, и игра началась.  — Итак, сэр, — начал Тейлор, пока все рассматривали свои карты и обдумывали следующие ходы, — есть какие-нибудь слушки о еще одном полете сегодня?  — Об этом я точно не знаю, — сказал Хакс, вытащив пиковую десятку из общей колоды карт. — Хотя пару минут назад у меня был разговор с командиром крыла. По поднял брови.  — О смене назначения?  — Именно о нем. Нас должны ввести в ротацию.  — Ну и отлично! — воскликнул Коротышка, хлопнув рукой по столу и бросая в банк монеты. — Чертовски здорово слышать это. Думаете, мы начнем уже завтра?  — Это зависит от распоряжений Истребительного командования, — ответил Хакс, — но я тоже надеюсь на это.  — Восхитительно, — сказал Тейлор. — Давно пора. Позвольте заметить, сэр. Хакс усмехнулся.  — Я не против. Я придерживаюсь этого же мнения. К тому же я давно уже считал, что вы все готовы.  — Рад это слышать, сэр, — сказал По. — Я обязательно передам новости остальным парням. Они будут с нетерпением ждать завтра.  — Не сомневаюсь. Хакс ожидал, что он сделает следующую ставку, но По многозначительно положил свои карты.  — Фолд, — молвил он. Хакс вынул еще три сигареты.  — В эту игру вы играли дома? — поинтересовался он.  — Я играл, — сказал Коротышка, назвав ставку Хакса. — С моими братьями. Старший, Хаммонд, научил меня. Он тоже чертовски хорошо играл. После занятий в школе он частенько чистил карманы нашим друзьям, — Путнам рассмеялся. — А как насчет вас, сэр?  — Я научился в университете, — сказал Хакс. — Один друг, который какое-то время прожил в Америке, привез эту игру с собой. Так что это вовсе не то, чему я научился в гостиной моей матери.  — А для чего же тогда нужна эта гостиная? — спросил Тейлор. — У вас же не может быть целая комната только для рисования картин, верно?  — Это помещение для приема гостей, — возразил Хакс. — Неужели вы никогда не слышали об этом раньше? Тейлор пожал плечами.  — Конечно, нет, сэр. У моей мамы такого не было. У нас была гостиная с радиоприемником и диваном, но специальной комнаты для гостей нет. Или комната для рисования и есть гостиная?  — Не совсем, — Хакс снова взглянул на свои карты, пытаясь решить, есть ли у его одной пары шанс взять банк, а затем вернулся к Тейлору. — Какой у тебя был дом?  — Та ничего особенного, — сказал Тейлор. — Гостиная, как я и говорил, спальня для мамы и папы и еще одна для меня и моих братьев. Большая кухня. Как раз, чтобы накормить трех растущих мальчуганов. Хакс попытался представить трех молодых людей, делящих одну спальню. У него была собственная комната с большой кроватью с балдахином; до него она принадлежала нескольким поколениям Хаксов. В поместье было семь других спален, в том числе и частные резиденции для его матери и отца, а также несколько кабинетов, формальная столовая, открытые кухни и конюшня для множества лошадей отца.  — Звучит довольно очаровательно, — признался Хакс. Тейлор рассмеялся.  — Я бы так не сказал, сэр, но это же дом, — он осмотрел стол. — Вы, парни, готовы? Сначала карты положил По. У него было две пары. К сожалению, у Хакса была только одна. Тейлор показал козырного туза, но именно Коротышка был тем, кто разложил на столе карты от шести до десяти. Он с ухмылкой взял банк. Хакс выругался.  — Боюсь, на этом моя игра заканчивается, — он открыл свой пустой портсигар. — Мне нечего предложить. По достал несколько сигарет и немного мелочи.  — Я одолжу вам, — его глаза блеснули озорством. — Если сегодня вечером вы отдадите мне вашу порцию вина.  — Это серьезная сделка, — ответил Хакс, потирая подбородок. И хотя вино, которое они пили за ужином, было не очень хорошим, он был рад и такому. Однако он обнаружил, что ему все это нравится, и он был еще не готов отказаться от игры. Хакс протянул руку По. — Очень хорошо. По рукам. По передал ему ставку, и Хакс положил её перед собой. Потом Тейлор разобрался со своей, и они продолжили. Так прошел час, а затем и второй. Хакс выиграл и потерял немного своих «денег», но в итоге у него оказалось достаточное количество сигарет для вечерних прогулок, малость мелочи, которой хватит, чтобы купить кружку пива, и две плитки шоколада. Он редко ел сладкое, но сейчас Хакс был вполне доволен своими трофеями, так что открыл одну плитку и съел парочку кусочков. Остальной он поделился со всеми. Они как раз хотели начать еще одну партию, когда дверь с громким хлопком отворилась, и на пороге показался сержант Митака, его грудь тяжело поднималась и опускалась. Забыв о картах, Хакс поднялся.  — Митака. Что случилось?  — Приказ командира крыла, сэр, — задыхаясь, проговорил он. — Боевой полет над побережными авиабазами.  — Это призыв, ребята! — крикнул Коротышка. — Давайте в небо! Резким окликом Хакс послал Митаку в казарму найти других пилотов. Сам он взял Тейлора, Коротышку и По и направился к ангару. Пока Хакс туда бежал, он корил себя за то, что не требовал от своих пилотов держаться какого-то одного места. Его бывшая эскадрилья большую часть дня проводила в зале совещаний. И хотя там особо не было, чем заняться, они все равно оставались, готовые к вылету в любое мгновение. Хаксу нужно будет проследить, чтобы 363-я начала делать то же самое. Если их внезапно вызовут на задание, они должны будут быть полностью готовыми к его выполнению. Когда они добрались до ангара, три самолета эскадрильи уже разогревались, а возле них сновал Тэниссон с несколькими другими членами наземной бригады. Несмотря на то, что большинство прогонов они делали по утрам и вечерам, экипаж всегда держал самолеты в тепле. Увидев Хакса, Тэниссон подошел к нему.  — Вам понадобятся остальные соколы, сэр? — спросил он. Хакс утвердительно кивнул, хлопнув его по плечу. Тэниссон поспешил собрать остальных членов команды. Пилоты были недалеко, их группа быстро бежала по траве к самолетам и Хаксу. Они, в спешке натягивая парашюты и шлемы, карабкались на свои самолеты.  — Какой приказ, сэр? — спросил Стриклэнд.  — Мы получим координаты в воздухе, — ответил Хакс. — Сначала нам нужно взлететь. Сейчас же! Стриклэнд проворно отсалютовал ему и, махнув другим следовать его примеру, отправился к своей машине. Хакс подсчитал каждого пилота, прошедшего мимо него, увидев всех, кроме одного.  — Где Соло? — потребовал он от Мельцы, которому приказал на эту миссию остаться на земле. Обычно Хакс бы, после выговора, велел ему не брать участие в задании, но сейчас Бен был нужен ему в воздухе. Он был одним из лучших летчиков.  — Я здесь, сэр, — сказал Бен, выбегая из ангара в полной обмундировке.  — Иди к своему самолету, — рявкнул Хакс. — Бегом. Бен исчез в мгновение ока, поспешив к своему самолету, который стоял рядом с самолетом По, возле Хакса.  — Мельца, — сказал Хакс. — Иди в командный центр и слушай рацию. Мисс Рей тебе разрешит, — он подтолкнул молодого человека в этом направлении, прежде чем залез в кабину своего самолета. Спустя четыре минуты он уже взлетал в небо. На восьми тысячах футов появились тонкие, рассыпчатые облачка, которые никак не могли заслонить голубизну небес. Хакс взял восточный курс, спрашивая у управления Уолкастла координаты намеченного аэродрома. Он тотчас же получил их. Они были привязаны к северной истребительной базе, которая находилась слишком близко к городу, чтобы её можно было бомбить. Единственный способ уменьшить количество действующих бойцов — стрелять в них с неба.  — Итак, джентльмены, — сказал Хакс по радио. — Все должно происходить именно так, как я описываю. Если мы хотим привлечь к нам немцев, никаких отклонений от протокола быть не должно. Как только они нас заметят, можете летать, как вам вздумается, как вас учили, но до этого вы должны поступать так, как я говорю, — он сделал паузу, ожидая подтверждения по радио, но Хакс не предвидел, что тут же одновременно услышит больше одного голоса. Так что он продолжил: — Поведет Красный Лидер. Мы спустимся к аэродрому, выпустим пару пуль, а затем поднимемся. Через две минуты по той же схеме последует Синий. Наша цель — не попасть в самолет на земле, а заставить его последовать к нам. Если хотите, можете стрелять по зданиям. Просто заманите их в небо. Если они не поднимутся после двух заходов, в дело вступит Желтый. Если пройдем мы все, а они не отреагируют, уходим. Иногда такая тактика не срабатывает. Однако будем надеяться, что на этот раз все получится, — Хакс кинул взгляд на гироскоп, проверив курс. — Будьте готовы, когда приблизимся. Им навстречу дул легкий ветер, несколько замедляющий их скорость и волнующий под ними воду Ла-Манша. На такой полет потребуется больше топлива, так что им необходимо будет просчитать, сколько бензина уйдет во время боя. Хакс задался вопросом, сможет ли небольшая корректировка бензопровода Бена Соло дать ему эти дополнительные две минуты. Напряжение тугим узлом скрутилось в животе Хакса, когда они приблизились к береговой линии. Прошло уже больше месяца с тех пор, как он в последний раз был в воздушном бою, поэтому он беспокоился, что его ловкость несколько затупилась. Набег был довольно обычным заданием, но была вероятность того, что эскадрилья попадет в такую неразбериху, из которой один или двое из них не выберутся. И хотя это было маловероятно, но с таким небольшим практическим опытом риск существовал для них всех. Однако Хакс отбросил страх. Когда дело доходило до боя, нужно было сосредоточиться лишь на одном: сохранить себя и своего ведомого. Пока они не вернутся в Уолкастл, для него это главная задача.  — Осталось двадцать миль, — сказал он. — Мы спустимся на две тысячи футов и останемся на этой высоте до тех пор, пока не двинется Красный. Лидеры, это понятно?  — Да, сэр, — пришло три ответа.  — Тогда за работу. Все чувства Хакса обострились и нацелились на аэродром перед ним, когда он и его пилоты начали снижение. Дома и извилистые дороги внизу были уже не крошечными точками и линиями, но обрели ясные очертания. Несколько человек на поле, когда они пролетали, подняли на них взгляд, и Хакс увидел их лица.  — Орудия наготове, — сказал он, щелкая курок. Аэродром вошел в поле зрения; между зданиями и припаркованными самолетами сновало много людей. Хакс сглотнул, приготовился и выкрикнул: — Огонь. Разряжая магазины, заревели пулеметы. Пули градом сыпались на землю, попадая во что придется. Обстрел длился недолго: им нужно было сохранить свои боеприпасы, если они собираются стрелять в врагов в воздухе.  — Поднимаемся и отходим, — приказал он. — Голубой, встаньте на место. Хакс поднял свой самолет на две тысячи футов и начал медленный круг над вражеским аэродромом. С этой высоты он мог видеть, как Синий пошел на атаку, а немцы начали реагировать. Единственного варианта для возмездия, зенитного оружия, которого он мог бы заметить, у них не было. Большую часть действий на земле Хаксу разглядеть не удалось, но, прищурившись на линию самолетов, мелькнувшую под ним, он заметил, как парочка из них ринулась к взлетной полосе. Он зловеще усмехнулся.  — Желтый, — позвал Хакс, — приготовьтесь. У нас есть добровольцы, и нам нужно, чтобы они присоединились к нам.  — Они летят в ловушку, — сказал Кроу. — Они должны это знать. Ведь они могут подсчитать, сколько нас здесь. А мы просто ждем их.  — То, что мы делаем вполне естественно, — сказал Хакс. — И они тоже. Они знают риски, — он слегка наклонился на левый бок. — Давайте их любезно поприветствуем, да? Немцы взлетели парами, поднимаясь в небо со следами темного выхлопа. Они не потрудились сформироваться, вместо этого они разошлись и рассеялись по целям 363-й.  — У вас полная свобода действий, джентльмены, — резко молвил Хакс. — Но помните тренировки. Один из пилотов дал волю восторгу, когда они вступили в бой. Хакс повернулся, чтобы проследить за «Мессершмиттом», который пролетел мимо него и поднялся на большую высоту. Он знал, что его заманивают, но он повелся и последовал за ним. Немец лавировал, поворачиваясь то на левый, то на правый борт, ни на секунду не держась прямого полета. Никто не был настолько глуп, чтобы так делать; если бы вы летели по прямой линии, вас бы очень быстро сбили. Хакс сделал все возможное, чтобы держаться его хвоста, открыв дроссель для увеличения мощности двигателя своего «Харрикейна». Тот в ответ зарычал, и Хакс сократил расстояние на сто футов, входя в диапазон стрельбы. Он нажал на курок. «Мессершмитт» тут же нырнул в крутой штопор, пытаясь уклониться от пуль. Хакс последовал за ним. У него осталось всего несколько секунд до того, как закончатся боеприпасы, но он продолжал стрелять. Когда пустые пулеметы заглохли, Хакс увидел, что руль направления немца разломился градом обломков. Хакс вздрогнул, когда кусок металла ударил по фонарю его кабины, оставив на стекле трещину. И хотя он отлетел в сторону, прежде чем большие обломки могли бы задеть его, он не переставал следить за поврежденным самолетом неприятеля. Пилот изо всех сил пытался управлять им без целого руля и хвоста, полного свинца.  — Давай же, — прошептал Хакс. — Падай. Он тут же умолк, заметив, как откинулся фонарь кабины, и из неё выпрыгнул пилот. Самолет продолжал свой путь, хотя он сразу же начал терять высоту, выходя из-под контроля. Открылся немецкий парашют, относя пилота в относительную безопасность, но Хакс не сводил глаз с покинутого «Мессершмитта». Он направлялся к земле, отдаляясь и становясь все меньше и меньше, пока не взорвался на побережье вспышкой пламени и грязи.  — Вот это выстрел! — закричал По по радио, напомнив Хаксу, что он все еще был рядом с ним. Хакс не удосужился поблагодарить его, вместо этого сказал:  — Я пуст. Теперь поведешь ты, Дэмерон. Я послежу за твоей спиной, — он отлетел назад, позволив По занять свою позицию. Небо впереди их кишело самолетами. Для большинства это выглядело бы хаосом, но Хакс мог разобрать эти узоры, осторожные дорожки, которыми следовали его пилоты, чтобы преследовать врага. Большинство пар — ведущий и его ведомый — сумело остаться вместе, следя друг за другом. Немцы были быстрыми и умными, но у «Орлов» было численное преимущество. Одна пара приближалась к «Мессершмитту», заставляя его держаться того же курса и лететь прямо. Они загоняли его прямо под огонь другого бойца, который усеивал пулями его фюзеляж и продырявил кабину. Самолет лихо наклонился на правый борт, когда пилот внутри него скончался.  — Я попал! — воскликнул Уильям Тейлор. — Я подбил его, черт возьми! Хакс наблюдал, как он и остальные отлетели от падающего самолета и в одно мгновение снова исчезли из его поля зрения.  — У меня тут один на прицеле, — сказал По, привлекая к себе внимание Хакса. — И я собираюсь подобраться к нему, — он двинулся вперед, наступая на немца, который только что перпендикулярно их полету пересек воздух. Его подход был гладким и идеально выровненным, но прежде чем По смог нацелиться, появился еще один «Харрикейн», подрезая его и стреляя с поразительно близкого расстояния. «Орел» был без сопровождения ведомого, и Хакс тут же его узнал. За несколько секунд Бен Соло выстрелял все до железки в сторону «Мессершмитта», большая часть выпущенных патронов прошлась по передней части фюзеляжа. Из двигателя повалил черный дым, винт заглох и замер. Затаив дыхание, Хакс ждал, что будет, а затем в передней части самолета вспыхнуло пламя.  — Вернись, Соло! — закричал Хакс. — Он взорвется. Бен не колебался. Он выполнил аккуратный подъем в петлю и поворот. Он был уже далеко, когда «Мессершмитта» охватил огонь, и он начал распадаться в ливне красного и желтого цвета.  — Они уходят, — сказал Уэксли. — Возвращаются на базу. Нам за ними, сэр?  — У кого-то остались патроны? — спросил Хакс. Он получил несколько утвердительных ответов, но к тому моменту, когда они собрались, немцы были уже слишком далеко. — Ничего. Отпустим их. Мы сделали достаточно. Идемте домой. В общей сложности им удалось сбить пять немецких самолетов. Те просто попали в руки Тейлора, Хакса и Соло, а также Льюиса и Брюстера Миллса. Радиоканал эскадрильи был заполнен болтовней, когда они пролетали над Ла-Маншем и приближались к Уолкастлу. Хакс мог только представить себе, что думали мисс Рей и другие радиооператоры, слыша двенадцать, поздравляющих друг друга с хорошо проделанной работой человек. Их хорошее настроение поднялось еще больше, когда они приземлились и вылезли из самолетов. Братья Миллс впали в крепкие объятия, смеясь друг другу в уши. Тейлора и Соло окружили их товарищи, то и дело весело хлопая их по спинам и ероша волосы.  — Поздравляю со сбитым самолетом, сэр, — сказал По Хаксу. Они немного отстали от других.  — На самом деле это был не очень удачный выстрел, — ответил Хакс. — Пилот выжил. Но спасибо тебе, — он снял свою перчатку и протянул руку. По потряс её. — Самолет, который подбил Соло, был твоим. По пожал плечами.  — Может быть, но у меня будет еще шанс. Пацан отлично справился. Хакс посмотрел в сторону Бена. Тот был на голову выше остальных пилотов, что делало его довольно заметным среди команды. Он снял свой шлем и широко улыбался. От этого вида в животе Хакса потеплело; Бен был красив, когда улыбался.  — Он летал с большим мастерством, — сказал Хакс По, все еще не отрывая взгляд от Бена. — И грацией. По положил руку на свое бедро.  — Да, можно и так сказать. Он летает… красиво. Чего нельзя сказать о нас всех. Ну, возможно, кроме вас, сэр.  — Нет, — возразил Хакс. — Меня учили быть практичным. Он учился изяществу для выступлений, а не для боя.  — Но сегодня он доказал, что он тоже хороший пилот-истребитель, — подытожил По. Хакс кивнул.  — Да, он доказал это.

***

Тем вечером за ужином 363-ю встретили бурными аплодисментами. Известие об их успехе облетело весь аэродром, и даже самые маловерные британские летчики вынуждены были признать, что «Орлы» преуспели. Эскадрилья гордо заняла свои места, а Коротышка и Льюис, прежде чем сесть, отвесили забавные поклоны. Они только принялись за еду, как в столовую зашел командир крыла. Поскольку обычно на трапезах он не присутствовал, все присутствующие, увидев его, замолчали.  — Добрый вечер, — поздоровался он низким грохочущим голосом. — Я не буду на долго задерживать ваш ужин. У меня есть объявление для 363-й эскадрильи. Точнее награда за впечатляюще проделанную работу сегодня в обед, — его тонкие, потрескавшиеся губы изогнулись в улыбке. — Сегодня вечером вы свободны. Если я хорошо помню, в городском актовом зале будут танцы. Уверен, что там найдется много девушек, которым нужен партнер. Ну, если, конечно, американцы танцуют. Хакс встал прежде, чем кто-то из его ребят смог открыть рот, чтобы возразить, и сказал:  — О, уверяю вас, они еще как танцуют. И мы будем рады сходить сегодня вечером в зал и доказать это. Мужчины захлопали и закричали. Сноук еще раз криво улыбнулся.  — Очень хорошо. Транспорт будет через час. Еда на тарелках была уничтожена в рекордные сроки, что дало им несколько минут на то, чтобы побриться и начистить ботинки, прежде чем отправиться в город. Даже Хакс справился быстрее, чем обычно, и ушел в казарму, чтобы расчесаться и как следует уложить волосы. Когда он пришел в свою комнату, Митака уже ждал его с кистью для униформы и чистой рубашкой. Мужчины — чистые, умытые, пахнущие кремом для бритья — ровно в восемь часов стояли на улице подле накрытого брезентом грузовика. В его кузове для них всех стояли скамейки. Сначала залезли Брюстер и Стриклэнд, протягивая руки, чтобы помочь забраться остальным. Хакс позволил им поднять себя в грузовик и выбрал себе место между Мельцей и Гилбертом. Когда все были на борту, грузовик тронулся с места, спускаясь по переулку к городу Уолкастл, откуда и взял свое название аэродром. В большинстве окон домов, мелькавших по дороге, было темно, но когда они приблизились к центру деревни, перед актовым залом на земле лежал большой квадрат света. Как только заглох двигатель грузовика, изнутри послышалась быстрая и энергичная музыка. Хакс почесал кончик носа, внезапно почувствовав острое желание выйти. И он явно был не один такой.  — Я собираюсь схватить первую девушку, которую увижу, — заявил Уорд, потирая руки, — и не отпускать её до самой ночи.  — Никто не захочет танцевать с тобой так долго, — усмехнулся Кроу. — У тебя две левые ноги. Уорд скривил рожицу.  — Иди к черту.  — Да идите вы оба, — вмешался По, обнимая их за плечи. — Там разберетесь. Хакс спрыгнул с грузовика, согнув колени, чтобы облегчить посадку на булыжники. За ним вылез последний пилот и последовал на звуки музыки. В зале было тепло и многолюдно, большинство присутствующих было в юбках. В дальнем конце комнаты появилась группа, состоявшая из десяти человек с бодрым лидером во главе. Там стоял небольшой стол с закусками и чашей с чем-то вроде пунша. Хакс даже не мог представить себе, сколько на него ушло сахара.  — Ну, привет, — сказала женщина рядом с Хаксом. Он повернулся, ожидая увидеть незнакомку, но вместо неё показалась Матрона Фазма. Её обычный белый халат заменило платье василькового цвета с короткими рукавами и пышной юбкой. Волосы её были элегантно причесанны, а сама она улыбалась.  — Добрый вечер, — поздоровался Хакс, улыбаясь ей в ответ. — Превосходно выглядишь. Фазма пригладила юбку.  — Спасибо. У меня не так много поводов надевать эти вещи. Так что сейчас я чувствую себя немного странно без формы, — она оглядела его с ног до головы. — У тебя, конечно же, такой проблемы нет. У тебя вообще с собой есть гражданская одежда?  — Да. В шкафу в поместье моей семьи в Суррее, — он поиграл со средней кнопкой на пиджаке. — Но в любом случае мне все-таки удобнее быть в форме.  — Не удивительно, — сказала Фазма. — Но тебе идет и так, — она махнула в сторону танцпола. — Нужна партнерша? Хакс взял её за руку.  — Почему бы и нет. Спасибо. Они пошли, и Хакс не терял времени. Он один раз крутанул Фазму, тут же ловя её в объятия. Ритм был быстрым, но они легко попали в него. Фазма была прекрасной танцовщицей, она без проблем следовала за Хаксом.  — Итак, — начала она, ловко двигаясь в такт музыке. — Слышала, твои ребята сегодня отличились. Подстрелили парочку джерри.  — Еще как. Я сам попал в одного. Фазма выглядела довольно впечатленной.  — Ничего себе, командир эскадрильи. Поздравляю, — она скользнула под его руку и прокрутилась на носке. — Хотя я подумала, что ты позволишь другим сбить самолет и заслужить славу. Хакс бросил на неё косой взгляд.  — Я просто мог сделать удачный выстрел. Такое я не упускаю.  — Конечно, нет, — сказала Фазма, явно дразня его. Она знала эго пилотов и то, насколько им было важно сбить врага, даже если они и утверждали, что все это часть их долга. Хакс не мог лгать об этом. — Ты ими гордишься? — спросила она.  — Чрезвычайно, — ответил Хакс и, подняв руки над головами, повернул их спиной к спине, а затем снова вернул на место.  — Ты сказал им это? Он поднял брови.  — Да, сказал.  — Хорошо, — молвила Фазма. — Они должны знать, что справляются. Они полностью ушли в танец, сосредоточившись на быстрых шагах, проворно лавируя между другими парами. Хакс заметил Уэксли и Тейлора и их партнерш, две красивые девушки-близняшки с темно-каштановыми волосами. Он мог различить их только по цвету их платьев. Кроу и Уорд, верные своему слову, тоже танцевали, обмениваясь острыми взглядами и словечками, когда соревновались друг с другом. Коротышка Путнам был в объятиях девушки, которая была почти на голову выше его самого. Было бы еще интересней посмотреть, как бы он танцевал с Фазмой: она бы здорово возвышалась над ним. Хакс решил позже попросить её об этом. Братья Миллс находились на противоположных концах зала, Льюис потягивал пиво, разговаривая с молодой леди в зеленой кофточке и серой юбке, а Брюстер танцевал линди-хоп с круглолицей партнершей рядом с играющей группой. У Стриклэнда было по одной девушке на каждую руку, они весело кружились вокруг него, а он выглядел вполне довольным собой. Рядом танцевали Гилберт и Мельца, каждый был сосредоточен на собственной партнерше. Хакс увидел По всего через несколько пар от себя и Фазмы. Он танцевал с Рей, которая смеялась над чем-то, что он сказал. Она была очаровательна в зеленом платье с широкой юбкой, которая волнами развивалась, обнажая тонкие голени и колени, когда Рей кружилась.  — Ты случайно не видишь Соло? — спросил Хакс у Фазмы, осознав, что того на танцплощадке нет. Фазма перешла в следующий шаг.  — Кого?  — Бена Соло, одного из моих пилотов. Я знаю, что он здесь, просто… — он обвел взглядом помещение, под конец задержавшись на ряде пустых стульев в темном углу. Бен стоял там, опершись сгорбленными плечами о стену.  — О, я видела его, — молвила Фазма. — Он любимец наземного экипажа Таниссона. Слышала, он разбирается в соколах.  — Еще как, — сказал Хакс. — Я был этому свидетель. Фазма согласно хмыкнула.  — Он что, не любит танцевать? — она почти хищно прищурила глаза. — Неужели он застенчив? Я так люблю заставлять застенчивых танцевать. Хакс усмехнулся.  — Может быть, тебе стоит пойти и пригласить его.  — Да, возможно. Когда закончу с тобой, — она еще раз поднырнула под его руку, а затем развернулась к нему. Он усмехнулся. Когда песня закончилась, солист группы дал музыкантам время на передышку, прежде чем начал следующую композицию. Хакс взял руку Фазмы и мазнул костяшки пальцев сухим поцелуем.  — Спасибо за танец, — сказал он. Она кивнула и отправилась искать нового партнера. На следующей песне Хакс обнаружил себя со стройной девушкой с веснушками на длинном носу. За ней последовала полненькая молодая леди в розовом, после которой была красивая девушка со светлыми волосами, волнами спадающими на изящные плечи. К тому времени, когда закончился последний танец, Хакс уже чувствовал на своей спине пот, а его кожа под шерстяной униформой была горячей. Именно в этот момент чаша с пуншем была особенно соблазнительной. Поэтому Хакс, направляясь к столу, пересек танцпол и налил себе стакан. Пунш не был таким сладким, как тот, который обычно подавался в его детстве на вечеринках матери, но он был прохладным, а этого было вполне достаточно.  — Что это? Хакс поднял глаза, замечая стоящего на противоположной стороне стола и настороженно смотрящего на пунш Бена Соло.  — Что-то вроде фруктового коктейля, — сказал Хакс и сделал глоток, катая его во рту и на языке. — В нем нет шампанского, но есть что-то с алкоголем. Клубника и апельсин. Немного сахара. На вкус не плохой. Попробуй. Бен наполнил стакан наполовину и осторожно выпил. Скривился он не сразу.  — Что думаешь? — спросил Хакс.  — Пойдет, — пожав плечами, ответил Бен, но сделал еще один глоток. Хакс спрятал свое развлечение за стаканом.  — Что думаешь о вечеринке? Танцуешь? Выражение лица Бена тут же испортилось.  — Не совсем.  — Хм, понятно. Ну, уверен, тут найдется кто-то, кто мог бы научить тебя, — он наклонил свой стакан в сторону угла, в котором раньше скрывался Бен. — Тебе не нужно всю ночь проводить в стороне. Взгляд Бена последовал за рукой Хакса, а затем снова вернулся на танцпол.  — Выглядит сложно.  — На самом деле это не так, — возразил Хакс. — Просто нужно выучить основные шаги. Возможно, Фазма могла бы показать тебе…  — Ты можешь показать мне, — в его взгляде снова появилось напряжение, когда он пристально посмотрел на Хакса.  — Полагаю, я мог бы, — медленно сказал Хакс. — Хотя тут было бы более уместно, если бы мы нашли для тебя более подходящего партнера. Того, кто знает, как следовать. Боюсь, я могу только вести. — Это было правдой, но переиначить шаги, чтобы научить кого-то другого, было не так уж и сложно. Хакс больше беспокоился о том, как это будет выглядеть со стороны. Не могут же двое мужчин танцевать вместе, когда вокруг так много молодых девушек, чьи мужья, возлюбленные и братья ушли на фронт. Взглянув на танцплощадку, Хакс поискал знакомое лицо Фазмы. Но Рей попалась первой.  — Вот! — воскликнул он. — Мисс Рей выглядит довольно хорошей танцовщицей. Давай попросим её показать тебе.  — Нет, — проворчал Бен. Хакс нахмурил брови.  — Почему нет? Она очень любезна.  — Я не хочу учиться. Мне это не нужно, — он угрюмо допил остатки пунша в своем стакане.  — Ты стесняешься? — спросил Хакс.  — Может быть, — сказал Бен, жуя нижнюю губу. Он выглядел так неловко, что Хакс сжалился над ним. Возможно, ему не следовало удивляться: Бен никогда не был душой компании даже на аэродроме.  — Что ж, ладно, — вздохнул Хакс, поставив стакан. — Пойдем со мной. Бен бросил на него недоумевающий взгляд, но отставил свой стакан и последовал за Хаксом к выходу. Снаружи было приятно прохладно и сухо, удивительный контраст с душным воздухом зала. Перед ними лежала аккуратно вымощенная булыжником городская площадь с фонтаном в центре. Воды в нем не было, но Хакс представил себе, как из него вырывается сильная струя и падает на три нижние чаши. Скорее всего, фонтан орошал бы пустую площадь приятными брызгами. Изнутри лилась приглушенная музыка, но она была достаточно ясна, чтобы ее можно было услышать. Для цели Хакса этого было достаточно. Отступив в тень за дверью, он подозвал к себе Бена.  — Встань здесь, — велел он ему, указывая на место перед собой. Бен неуверенно остановился на шаг или два от него. Хакс поднял руку и, схватив того за рукав куртки, потянул на себя, пока тот не подошел на достаточное для танца расстояние.  — Вот, так, — сказал Хакс. — Мы не должны быть слишком близко друг к другу, как в вальсе, но ты не можешь стоять на другом конце комнаты. На лице Бена промелькнуло удивление.  — Ты собираешься научить меня танцевать?  — Если ты не одобрил кого-нибудь еще, тогда да, — Хакс хотел подразнить его, но Бен смущенно опустил взгляд. Хакс сопротивлялся желанию прикоснуться к его подбородку и поднять лицо, вместо этого он прочистил горло. — Я понимаю твое нежелание начинать с нуля, когда вокруг так много глаз. Поэтому полагаю, что здесь тебе будет легче. Бен кивнул.  — Отлично, — сказал Хакс. — Не успеешь и глазом моргнуть, как уже будешь уметь танцевать лучшие танцы, — он протянул свою левую руку. Бен моргнул, пытаясь понять, что делать, а затем взял его за руку. Его пальцы были теплыми, когда они обхватили ладонь Хакса. Хакс передвинул свою руку, пока не нашел удобное положение в хватке Бена. — Не сжимай так сильно. Достаточно, чтобы у меня был проводник. Ты будешь вести. Бен ослабил хватку, мазнув большим пальцем руку Хакса.  — Вот так?  — Да, нормально. Теперь начнем с ног. Это простой тройной шаг. Слышал когда-нибудь о нем? Бен отрицательно покачал головой.  — Это так, — сказал Хакс и начал считать, двигая ногами по образцу, начиная с левой: — Степ, степ, тр-рипл-степ, — и обращаясь к Бену, молвил: — Можешь повторить это только с правой ноги? Его первая попытка была неуверенной и немного неуклюжей, поэтому Хакс показал ему снова, считая шаги Бена. На второй и третий раз у того вышло намного лучше. Довольный результатом, Хакс сказал:  — Очень хорошо. Теперь идем дальше. Начни с шага левой ногой назад, — когда Бен ступил назад, Хакс шагнул вперед только с правой ноги, все еще держа его близко с себе. — А сейчас сделай шаг влево правой ногой, — Бен подчинился, позволив Хаксу шагнуть налево, в только что освобожденное им место. — Теперь подойди ко мне, но… — он схватил свободную руку Бена и положил её себе на спину. — Держи её здесь и поворачивай меня вместе с собой. Они сделали медленный, неуверенный поворот, Хакс указывал Бену на каждое движение ногами. Бен сначала неоднократно наступал ему на ноги, но потом стал это делать все реже и реже. Скоро он уже вел Хакса по основной форме танца, без каких-либо поворотов или других излишеств. Хаксу тоже было не легко: ему никогда раньше не приходилось выполнять роль девушки в танце; он изредка сбивался, по привычке начиная вести. Но несмотря на всю непривычность незнакомой для него роли, Хакс окунулся в ритм и позволил ему нести себя. Он называл шаги, и Бен за ними следовал. Он поймал и отпустил Хакса, делая пробное вращение, и когда оно удалось, его свободная рука снова плотно легла на спину Хакса. Хакс засмеялся от их успехов, а Бен в ответ улыбнулся.  — Как думаешь, ты сможешь вести в полном темпе? — спросил Хакс, танцуя лишь в половину силы. — Обещаю, тут ничего страшного нет, просто попробуй быстрее.  — Я попробую, — ответил Бен. — Только ты будешь говорить, что делать?  — Конечно, — они остановились, прислушиваясь к музыке, Хакс считал: — Пять, шесть, семь, восемь и шаг назад… С первым поворотом Бен справился без проблем, но сбился, когда Хакс снова приблизился к нему.  — Дерьмо, — прорычал он, начиная путаться.  — Все в порядке, — сказал Хакс. — Просто начни снова. Считай вместе со мной. Они вместе начали озвучивать движения, их голоса ускорялись и замедлялись, следуя за бодрым темпом музыки. Они как раз выполняли поворот, когда музыка внезапно остановилась. Бен замер, но Хакс провел его через последнюю часть шага, пока они не закончили, очутившись друг напротив друга и рука об руку.  — Молодец, — похвалил Хакс. — Думаю, теперь ты можешь танцевать. Не хочешь пойти и опробовать полученные знания с какой-то девушкой? Хватка Бена на его руках тут же усилилась.  — Я не могу танцевать без твоих указаний. Я забуду. Но… — он закусил нижнюю губу. — Ты хочешь вернуться и потанцевать, да? А не оставаться здесь со мной… вот так вот. Хаксу очень хотелось потанцевать там, но этот урок ему тоже нравился. Тут Бен не так быстро учился, как в кабине самолета, но все же он двигался хорошо и, скорее всего, после небольшой практики из него бы вышел отличный партнер. А сейчас у него было такое робкое выражение лица, что Хакс решил не сдвинуться с места, пока оно не исчезнет.  — Я останусь, — сказал он. — По крайней мере, еще на немного. Рот Бена дернулся в улыбке, только нижняя губа была немного красной и искусанной. Внимание Хакса задержалось на ней дольше, чем следовало бы, но он усмехнулся и стал в позицию для следующего танца. Однако эта мелодия снова не началась. Вместо неё раздался одинокий голос трубы, который подхватил тихий перелив тромбона. Темп оставался медленным и печальным.  — Начинать? — спросил Бен.  — Это другой танец, — ответил Хакс. Он должен был разбавить энергичную атмосферу интимной ноткой, чтобы позволить молодым людям насладиться близостью, которую те не могли себе позволить в других танцах. Хакс почувствовал легкое прикосновение большого пальца Бена к его руке. — Ты можешь меня научить и ему? — попросил тот. Хакса настигло колющее ощущение осознания, привлекающее его внимание ко всем тем местам, где коснулся его Бен, и к тому, как близко они были друг к другу. Пуговицы куртки Бена ловили осколки света, когда тот вдыхал, а в местах, где его пальцы касались его ладони, казалось, были ожоги, хотя кожа по прежнему оставалась гладкой. Хакс чувствовал запах его мыла — стандартный образец — и крем для бритья, по-видимому, позаимствованный у кого-то другого. Его челюсть была гладкой и чистой, за исключением небольшой царапины прямо под ней. Хакс задрожал от внезапного желания прижаться к ней губами, успокоить поврежденную кожу языком.  — Хакс. Его имя доносилось как из вакуума, заглушающееся гулом сердца в ушах. Бен изучал его лицо, его глаза были темными, а губы приоткрытыми. Хакс наблюдал, как они двигались, когда он снова заговорил:  — Пожалуйста, покажи мне.  — Хорошо, — наконец вымолвил Хакс. Он поднял правую руку Бена и положил её на свою талию, свою же — на плечо Бена. Взяв второй рукой левую руку Бена, он поставил их в обычную танцевальную позицию. — Это фокстрот. Он медленный и несложный. Начинай с левой ноги. Бен повиновался ему, когда тот описал шаги. Его движения были отрывистыми и далеко не грациозными, но Хакс упорно поддерживал его и говорил, что делать, пока они не вошли в ритм. Внутри скорбно стенала медь, а они танцевали на полутемной улице среди молчаливых теней. Как и большинство новичков, Бен двигался с опущенной вниз головой, но, когда Хакс, положив левую руку на его подбородок, поднял его лицо, он не воспротивился.  — Вот так, — сказал Хакс. — Не смотри на свои ноги. Поймав взгляд Хакса, Бен сделал, как ему велели. Его пальцы вонзились в его талию, словно прижимая ближе. На следующем шаге Хакс поддался, сократив между ними расстояние. Он ожидал, что Бен слегка отступит, но тот не двинулся с места. Горло Хакса сжалось, но он все же сказал:  — Сегодня в небе ты сделал выдающуюся вещь.  — Знаю, — молвил Бен. Хакс иронично усмехнулся от его дерзкого ответа.  — Но этот поступок был легкомысленным. Ты потерял своего ведомого и из-под самого носа По украл самолет. Он бы сбил того джерри, если бы ты дал ему еще тридцать секунд. Ноздри Бена тут же раздулись.  — Он был недостаточно быстр. А я был. Так что это мой самолет.  — Да, хорошо, твой. Но ты шел на огромный риск, стреляя в него. Если бы По был слишком близко к тебе и не успел увернуться-  — Я бы не сбил его.  — Я верю тебе, но ты должен понимать, что ставишь под угрозу всех остальных, когда летишь, не думая ни о чем другом, кроме того, как попасть во вражеский самолет. Для поддержки у тебя есть ведомый и эскадрилья. Используй их. Бен посмотрел на плечо Хакса и скользнул взглядом вдаль. Хакс вздохнул.  — Я не хочу излишне критиковать тебя. Я лишь хочу сделать из тебя лучшего пилота, насколько могу. Но для этого я так же должен думать и о других моих людях.  — Знаю, — снова сказал Бен, хотя на этот раз уже мягче. — Я буду стараться усерднее.  — Твои усилия не вызывают сомнений. Бен раздраженно фыркнул.  — Ты знаешь, что я имел в виду. Я буду стараться делать то, что ты мне говоришь. Оставаться с Коротышкой и летать с эскадрильей.  — Спасибо, — сказал Хакс, сжимая плечо Бена. — Это сделает нас сильнее. Взвившись в последнем крещендо, труба умолкла, а за ней исчезла и мелодия. Хакс и Бен замедлили шаги, а затем и вовсе остановились, все еще не отступая друг от друга.  — Ты будешь неплохим танцором, если будешь продолжать практиковаться, — сказал Хакс.  — Потанцуешь со мной еще? — спросил Бен. Хакс улыбнулся, убрав руку с его плеча.  — Я обязательно рассмотрю это предложение, но сейчас мы должны вернуться. Бен поймал его запястье, когда он развернулся, чтобы уйти.  — Спасибо, что показал мне.  — Пожалуйста, Бен. Они бок о бок вернулись в переполненный актовый зал.