Позови меня шепотом

Мари неописуемо рада видеть Виктора, эта реакция вызывает у Логана некое раздражение и проскакивающие нотки ревности. Особенно после того, что он узнал. Теперь перед его глазами вырисовывалась очень четкая картинка всего происходящего, куда теперь тонко вписывались все дружелюбные позывы его брата. Нелегко жить и строить взаимоотношения, зная, что у твоего брата и твоей любимой девушки поневоле есть ребенок, которому уже года три. Прекрасная девочка с зелеными глазами. Ребекка. Жизнь — чертовски сложная штука. Эти слова даже спустя столько лет бренной жизни на земле все не теряют для мужчины смысл. Он стоит в дверном проеме, наблюдая за всем происходящим, когда ему резко начинает казаться, что что-то не так. Тоже самое, видимо, чувствует и Виктор, когда в смятении оборачивается на брата, не расцепляя руки Мари на своей шее. И правда. Обстановка в комнате дружелюбная, местами очень домашняя — как бы неуместно это слово было бы в их ситуации, но лучшего описания не найти — только вот сквозит тут что-то настолько невесомое и дурное, что становится откровенно не по себе. Виктор кивает на тумбочку возле кровати и говорит: — Проверь, сколько таблеток она выпила. Эта фраза весьма смущает как Роуг, так и всех остальных. Хоть вслух никто и не обсуждает её психическое здоровье, но все в курсе, что голоса не дают ей быть самой собой. Логан с замиранием сердца и с какой-то бессильной злостью лезет в тумбочку, отыскивая нужные пузырьки. Все оказывается в норме — таблетки она пила, ну или выкинула, конечно, но это глупо. — Что вы делаете? — взгляд Мари фокусируется на Логане, стоящем возле кровати с её пузырьками в руках. Тут же в её поведении все меняется, словно по щелчку. Она быстро отодвигается от Виктора, но, хвала всем богам, что тот успевает мгновенно среагировать и схватить её за руки. — Вы мне не верите! Я в порядке, я пила все таблетки! — Мари говорит на повышенных тонах, что сразу дает понять о том, что голоса беснуются. — Мы верим, честное слово, — голос Крида сразу становится таким непринужденным и легким, что создается впечатление, что он всю жизнь то и делает, что бешенных успокаивает. Логан пребывает просто в оцепенении. Он не раз видел такое, уж что скрывать — жизнь изрядно помотала его за двести лет. Но самое ужасное, что может произойти, и что сейчас происходит — это когда такие вещи касаются твоих близких людей. Все знают, что психические отклонения неизлечимы. Особенно тяжелые случаи. Да, конечно, это не её вина, и уж точно не её болезнь. Скорее всего можно было бы решить её проблему, будь у них или вообще где-то на чертовой планете хоть один вменяемый телепат. Но все, что осталось от мутантов по самым скромным подсчетам — всего лишь горстка людей, до которых банально не дотянулись руки правительства и всяких очистительных подпольных компаний. Чарльз бы помог ей, если бы кто-то помог самому Чарльзу. Чертова ирония судьбы. — Блять, Логан, принеси лучше воды из магазина на стоянке, — сквозь зубы шипит Виктор, видя оцепенение брата. Джеймс почему-то слушается его, что совсем абсурдно. Но дело скорее всего просто в шоке. Он не может видеть её страдания. И понятия не имеет, что с этим делать. Когда Виктор остается с ней наедине, Мари чуть-чуть успокаивается, но попыток вырваться не упускает. Она кусает его, пытается ударить, но Крид больше её, а сильнее уж точно на сто процентов. — Мне нельзя больше этих таблеток, — устало говорит она. — Я и так выпила больше нормы. Виктор кивает, соглашаясь с ней по полной программе. И вот, ему кажется, что приступ миновал. Но не тут-то было. Она крутиться в его объятьях, как юла, а когда останавливается, то пристально всматривается в его глаза и, боже мой, кажется он действительно может видеть всю агонию внутри неё. — Прекрати, — говорит он ей, словно это может помочь. «Ты идиот, Крид!» — смеется он про себя. — Ни за что, мальчик, — она очень неестественно улыбается, что сразу дает понять, что больше этим телом управляет не Мари. — Мне нравится, как ты злишься. Она каким-то образом освобождает одну руку и резко хватает его за шею, притягивая к себе. — Неужели тебе не хочется чуть-чуть веселья? — она откровенно смеется ему в губы, а затем резко целует, хотя на поцелуй это не особо похоже — просто дикие отрывистые движения. Виктор от шока даже не сразу замечает, что его губа прокусана в уже двух местах. — Раньше ты как-то поспокойней была, девочка, — вполне серьезно говорит он, разворачивая её к себе спиной и заламывая руки. Скорее всего, он не смог бы признаться, что эта ситуация его немало напугала. Такого резкого и острого приступа не было очень давно. Обычно все заканчивалось банальными истериками и несвязным бредом. Крид раздумывает над тем, что делать буквально пару минут, а затем, поняв, что никакого миролюбивого выхода нет, просто решает поступить немного жестче, чем планировалось. Его рука с легкостью сжимает её тонкую шею, перекрывая доступ кислорода к легким. Мари хрипит и вырывается, нещадно царапая его за руки, только вот толку мало — против звериной силы не попрешь. В вопросах удушения (как бы смешно это сейчас не казалось) главное не перегнуть палку. Виктор это прекрасно знает, благо, многолетний опыт работы наемным убийцей дает о себе знать. Поэтому, как только тело Мари обмякает в его руках, его хватка мгновенно ослабевает, и он аккуратно укладывает её на постель. Что-то падает на пол прямо из кармана её джинсового пиджака, и Виктор наклоняется за маленьким комком бумаги. Как только данная вещица оказывается в его руках, он сразу же понимает, что это не простой чек с заправки, а записка, внутри которой пуля. Кажется, он слышит бешенный стук своего сердца где-то в ушах. «Как станет невыносимо — стреляй», — гласит надпись на бумаге. Он чертыхается про себя, но кладет все обратно, приговаривая, что поговорит с ней об этом, только даст прийти в себя. Когда Логан возвращается с бутылкой воды, Виктору даже не приходится ничего объяснять. Он только кивает на девушку и говорит брату: — Побудь с ней, сейчас она придет в себя и скорее всего будет нести бред, поэтому ей нужно сильное любящее плечо рядом. И не особо вникай в тот бред, который она будет говорить. От души советую. Виктор как всегда ухмыльнулся и покинул помещение. Ему нужно было подумать, а еще опрокинуть пару стопок водки для успокоения. И все равно, что на часах было только семь утра.

***

Логана уже отпустило то состояние апатии и полной потери контроля над ситуацией. Теперь он мог мыслить куда рациональней, да и к тому же, пришло осознание того, что в подобных ситуациях он бывал с Чарльзом, поэтому стало не так страшно. — Мари, — он аккуратно придвигает её к себе, так как девушка уже начинает приходить в себя. — Прости меня, — шепчет она, не открывая глаз. Логану сначала кажется, что стоит ответить и попытаться успокоить её, но тут же понимает, что разговаривает она не с ним, а сама с собой. — Прости, я не хотела тебя оставлять. Я вернусь за тобой. Я вернусь за вами двумя. Я смогу справиться со всем этим. Папа тоже будет рядом. Логан, нам нужно уехать в круиз, — она резко меняет тему, словно вспомнив, кто сидит рядом. — Построить яхту, украсть её, купить. Выкрасить в желтый цвет и плавать по морю. Или даже океану, — голос затихает, а потом она резко подымается на кровати, глотая воздух и кашляя. Логан подает ей бутылку воды, другой рукой все еще сжимая её руку. Мари сразу же переплетает свои пальцы с его, словно маленький ребенок после кошмара пытается почувствовать себя в комфортной зоне. — Ты как? — В порядке, — она слабо кивает ему. — Прости, походу этот приступ был еще хуже, чем обычно. Джеймс не находится с ответом, поэтому просто аккуратно целует её в лоб. — Все прошло. Расслабься и дыши. — Виктор… — Пошел проветриться. Скоро будет. С ним все нормально, только вот сдается мне, что ты и его напугала, девочка, — Росомаха поправляет выбившуюся прядь волос и целует её в губы. — Спасибо вам, — она поудобней устраивается в его объятьях и продолжает поцелуй. — Что я говорила? Логан хмурится, так как рассказывать такое ему было по меньшей мере неудобно. — Что-то про ребенка. Правда сказала, что их двое. Потом про то, что нам нужно уехать в круиз на желтой яхте. Мари удивленно смотрит на него, а затем её взгляд снова становится более спокойным. — Не знаю, за каких двоих я говорила. Прости. Логан вновь целует её, мысленно говоря: «Не стоит извинений». Их маленькую и такую недолговечную идиллию прерывает Виктор, который заваливается в их комнатушку мрачнее грозовой тучи. — Плохие новости. Кажется, нас либо уже взяли, либо пытаются взять в кольцо. Мои связи отмечают, что на западной дороге две засады. По восточному шоссе далеко не выедешь незамеченным. Поэтому логичней всего ехать на север, но про ситуацию там мне не докладывали пока. Но не думаю, что там лучше. Во всяком случае, выход один. Придется ехать на север. Все трое замолкают, обдумывая сложившуюся ситуацию. Дело кажется безвыходным, но другого в их жизни, кажется, и не было. Общими усилиями они приходят к тому, что выезжать будут завтра на рассвете, ведь Крид уверяет, что те ублюдки нападать не будут. В любом случае, уж точно не на глазах у гражданских и не в общественных местах. Прошлой стычки им хватило. — Советую каждому набраться побольше сил. Особенно тебе, красавица. Чувствую, нас впереди ждет пара адских деньков, — лениво бросает Крид, как всегда кровожадно улыбаясь.