Великая жертва

В машине музыка из радио прервалась на новости. "Несколько дней назад внезапное цунами затопило приморский городок, унеся с собой жизни тысячи людей. Власти сообщают, что никаких предпосылок к бедствию не было и поэтому жителей города не успели эвакуировать..." — Это уже интересно... — Гилберт выключил новости. — Скажи, а как ты можешь охарактеризовать погибшего? — Он увлекался восточной культурой и традициями, а медицинский метод иглоукалывания считал самым действенным и применял его, — рассказывал Мэтью. — Он даже предлагал мне вылечить астму иглами. — Не стоит, это не всегда действенно. — Гил остановился у дома. — Поэтому я и отказался, — согласился Мэтью. — Он не настаивал, и был хорошим одноклассником и неплохим собеседником. — Спасибо. Идем знакомиться с господином Кёллер. — Гилберт помог мальчику выйти. — Смотрю, ты реже используешь ингалятор? — Я принял лекарство перед тем, как пойти к вам. Его действия хватает часов на семь, а то и больше. Я вам очень благодарен. — Надеюсь, мы совсем тебя от них избавим. — Гилберт позвонил в двери. — Неужели я единственный живой в этом доме, — раздались причитания и дверь открыл невысокий парень с плюшевым туканом на плече. Строгим взглядом фиолетовых, как у Ивана, глаз он окинул Гилберта и его протянутое удостоверение. — Пап, тут Мэтью мент привел! — паренек крикнул в глубь квартиры. — Может Альфреда?! — раздался громкий ответ и тихий шорох шагов. В коридоре показался высокий мужчина, рыжий, с зелено-голубыми глазами. — Я скорее поверю, что этот охламон натворил дел. Здравствуйте. Чем обязаны? Их пригласили на кухню, где небольшая комната стала совсем маленькой, когда в нее вошел хозяин. — Я Хенрик Кёллер, отец двоих раздолбаев и временный опекун ещё двоих. Так что натворил самый тихий из моей четверки? — Всего лишь стал потерпевшим в одном довольно неприятном деле, — спокойно ответил Байльшмидт, оценивая обстановку и площадь квартиры, позволяющую проживание более шести человек. — Это мы знаем. А почему вы его провожаете? — Хенрик посмотрел на Мэтью. — И кстати, вы не знаете, в какой больнице он был? — Замечательное частное учреждение с прекрасными специалистами, — заверил альбинос, доставая из визитницы карточку с фотографией санатория. — Сегодня ему надо снова приехать на прием к врачу. У вас имеется медкарта Мэтью? — Да, но она у жены, вы подождать сможете минут двадцать? Она скоро придёт. — Хенрик поставил перед ним чашку чаю. — Только у нас на такое денег нет. — Заморским клиентам обследование и первое лечение бесплатно, — выдумал на ходу байку Гилберт, даже не посмотрев в сторону чашки. — Дорогой, возьми сумки пожалуйста, — женский приятный голос позвал Хенрика. — У нас гости?! Что же ты не предупредил? Маленькая по сравнению с мужем блондинка с почти фиолетовыми глазами смотрела на Гилберта. — Добрый вечер, а вы кто? — Это практически мой коллега, — усмехнулся Хенрик. — Следователь Байльшмидт. Он по поводу похищения Багиры Мэтью. — О, вы нашли кошечку? — она присела рядом с Мэтью и погладила того по голове. Смотрелось это мило. — Дорогая, он хочет поговорить с нашими охламонами по поводу их погибшего одноклассника. Хенрик смотрелся горой рядом со своей миниатюрной женой. — Ох, у Лукаса сейчас репетитор и он приходит поздно. А Халлдор должен быть дома, — она достала из морозильника мороженое и с хрустом раскрыла упаковку. На кухне тотчас появился парнишка с туканом, и своим взглядом фиолетовых глаз гипнотизировал вафельный стаканчик. Гилберт улыбнулся. — Молодой человек, что вы можете рассказать о вашем погибшем однокласснике? — Кто погиб? — удивился Халлдор, а потом вздохнул: — Ах, значит школа офигела и все же врет. Я так и знал. Что именно вы хотите знать? Его игры в детектива, его школьную и общественную жизнь или еще что-то? — Что значит школа офигела? — Гилберт достал блокнот. — Да потому что администрация считает нас тупыми и слепыми дегенератами, которые не в курсе что происходит. Которые даже телек не смотрят... Догадавшись, куда клонит сын, Хенрик насторожился. — Мы с тобой уже говорили об этом, — начал он. — Я знаю, чья это была машина! И ты это знаешь! — воскликнул Халлдор. — Так, стоп! — Гилберт их остановил. — Я ничего не понимаю. Я задал вопрос и жду внятного ответа на него. — В последнее время школа слишком много утаивает от нас и врет, — вновь пытался объяснить парень. — Неделю назад нам сказали, что у нас новый классный руководитель, якобы потому, что учитель математики уволился и вообще за границу укатил, — он выжидающе посмотрел на Хенрика. — Но в тот же день утром в новостях показывали его машину под деревом. Такое чувство, что они считают нас тупыми и наивными младенцами. — А что за новый преподаватель? Какой он? — Гилберт смотрел на Халлдора. — Его еще не нашли. Наша старая математичка сейчас у всех классов заменяет. — А кто заменяет вашего классного руководителя? — Альбинос записал его ответы, в дверях зашуршали ключи. — Наш класс и без классного руководителя справится. А вообще, есть у администрации на примете одна учительница, — Халлдор назвал имя и фамилию учителя. — Посчитали, что раз у нас в классе есть и американцы, и несколько человек других национальностей, то самый лучший учитель английского будет в самый раз. — Ты говорил что-то про игры в детективы, о чем речь? — сказать, что Байльшмидт был очень удивлен, увидев давешнего парнишку, достающего его вопросами по поводу Тьмы у Стефана, это не сказать ничего. Однако на его лице даже не один мускул не дрогнул. Он продолжил опрос. Только что пришедший парень зашел на кухню, тихо поздоровавшись со всеми, но при этом взгляд ледяных глаз так и метал те самые платиновые иголки, которые словно разрубали все дружелюбие домашних, направленное к нему. Ну почти все. Халлдор не спешил с ответом, боясь, что родители не совсем одобрят то, во что их класс сует нос. — Я слушаю, слушаю, или ты хочешь моих прямых вопросов? Как думаешь, что будет лучше? — Гилберт сидел и крутил ручку. Выглянувшее золотистое щупальце показалось, предупреждая Лукаса о молчании, и втянулось обратно. — Расследовали пропажи черных котов и кошек. Не только Мэтью пал жертвой. Но почему-то заявление приняли только у него. Вы не подумайте, но это показалось нашему классу немного предвзятым, — парень мусолил в руках плюшевую игрушку, заметно нервничая. — Ну а черные коты в огромных количествах нужны либо кому-то на оригинальную шубу, либо магам. А в последнее время происходят убийства, связанные с мистическими обрядами. И было не трудно догадаться, что это их рук дело. — Вам не приходило в голову, что вместо кошек на фарш могут пустить вас? — Гилберт осмотрел мальчишек. — Что со школьной жизнью ? — Мы бы за время, пока они не начали убивать наших сверстников, успели б вычислить их. Но они убили одноклассника в неправильное время и теперь никто не знает, чего ожидать, — вздохнул мальчишка. — А со школьной жизнью все прекрасно. Учимся хорошо, Лукас у нас вообще олимпиадный чемпион. Но некоторые учителя вызывают своими действиями и словами подозрения. Но не те, что вам нужны... — Это ты про тот телефонный разговор математика с друзьями в прошлом марте? — уточнил Лукас, разглядывая через окно оживленную улицу. — Когда он еще спрашивал у нас какой транспорт идет в сторону борделя? Восемь месяцев прошло, если не девять, а вы все еще над этим угараете. — Стоп! О каком борделе идет речь и откуда недоросли знают, какой автобус туда ходит? — Гилберт посмотрел на парней. Папаня их похлопывал по столу. Поняв, что сболтнул лишнее, парень попытался улизнуть, но в дверях стояла миниатюрная мама, явно недовольная отпрысками. — В том-то и дело, что мы об этом не знали, а нас спрашивали, будто нам это известно, — парень пытался сохранить спокойный голос. — А откуда вы знаете, что туда ходит автобус? — Халлдор посмотрел на следователя. — А это, малыш, не твое дело. Я дядя взрослый. — Гилберт улыбнулся. — Итак, мы выяснили, что вы доигрались в детективы, НЕ посещали бордели, а вот о разговоре вашего математика я попрошу поподробнее. — Давно было. Я просто помню, что класс с этого угарал, — Лукас пожал плечами и вернулся на свое исходное место к окну. — Что именно он обсуждал не помню. — Там из его друзей кого-то повысили и они решили отметить, — вспоминал Халлдор, — истинным мальчишником. С блекдже... кхм, с казино, баром и борделем. Гилберт сделал пометку. — Значит так, мальчики, я вам настоятельно советую забыть обо всем, что этого дела касается. Оно не очень хорошо пахнет. Господин Хенрик, Мэтью я возьму с собой и пришлю потом на такси. Альфреда предупредите, что если будет мешать, то я его выпорю. — Если мы его забудем и сдержим порыв, то можно будет потом нам узнать все подробно от вас? — строгий взгляд фиолетовых взгляд жуть как старался походить на щенячий. — Мы ведь так помогли вам! — Думаю, я смогу вам их рассказать. А вполне вероятно, что многое будет в прессе. — Гилберт кивнул ему. — Все, недоросли, я думаю, что ваш батя против вашей порки если что не будет. Живые и поротые вы ему ближе будете. — Не надо нас пороть! — замотал головой Халлдор. — По крайней мере не одного из нас. Весь класс тогда стоит выпороть! — Ну, тогда я пойду к директору, догадываешься, что будет? Я очень прошу — не лезьте в это, один уже погиб. Думаю, больше не нужно. — Гилберт одевшись забрал Мэтью. Насмешливый взгляд Лукаса так и говорил "Я догадываюсь, что бывает с директорами, когда вы к ним приходите". — Зря вы про порку заговорили. Они славные ребята и на рожон не полезут, — наконец заговорил Мэтью. — Ты немного не понимаешь, для кого это было сказано, уж точно не для ребят. А кое-кого выпорят и без меня, поверь мне. — Кого? — опасливо поинтересовался паренек. — Не бойся, ни тебя, ни брата это не касается. Рассказывай, как дышится? — За них я тоже переживаю, — вздохнул Мэтью. — Мне гораздо лучше дышится и даже когда нервничаю, приступы редко появляются. — Это замечательно. Думаю, наш доктор подберет тебе лечение согласно твоим показаниям. По дому не скучаешь? — Гилберт был предельно внимательным на трассе. — Рядом со мной брат, а с утратой лучшего друга я уже смирился. Так что дом мой здесь, со мной, и мне не из-за чего скучать, — он улыбнулся. — Кроме подработки. — Ты любишь животных? — Гил посмотрел на него. — В основном хищников, а конкретнее кошачьих. Хотя я и в вольеры к белым медведям захожу. Они дружелюбные, — вспоминал Мэтью. — Ну что, кабинет Тина найдешь сам или проводить? — подъехав к санаторию улыбнулся Гилберт — Не хочу вас утруждать. Я сам попробую дойти, спасибо. — поблагодарил его Мэтью, направляясь к главному корпусу. Гилберт пошел к себе. За городом серым ковром покрывалось небо, а большие лужи явно намекали на то, что здесь шел долгий и сильный ливень. Феликса в комнате не было. Зато Пруберд с маленьким динамиком на шее, едва Байльшмидт зашел в комнату, тут же перелетел к нему и сел на плечо, заверещав механическим голосом: — Пиастры! Пиастры! Гилберт вздрогнул. — Тебе не тяжело? — Байльшмидт погладил его по грудке. — А где наш зеленоглазый? Кенар махнул крылом на комод, где кошка держала в зубах свиток. Этим свитком оказалась схема санатория, а розовые ломанные линии и жирный розовый крест явно делали из нее карту сокровищ. Рядом с призраком на комоде лежали повязка на глаз и доделанная треуголка, которая в реальности выглядела лучше, чем на фотографии. На телефон пришла смс: "Сейчас узнаем, какой ты тотальный пират или не пират! Ищи сокровища!" Гилберт вздохнул. — Ну блин, ролевик! — он надел шляпу и повязку, вышел из комнаты, кошка и кенар пошли с ним. — Ну ребята, давайте искать наше сокровище. Крестом была помечена столовая. Вот только розовая дорожка представляла собой обходной длинный путь скорей всего с целью привлечь своим видом больше народу или же оттянуть время. Не исключено, что оба варианта сразу. Гилберт пробежал по территории, следом за ним собралась небольшая толпа. — Братишка, это у тебя в море девятый вал бушует или просто проголодался, весь день ничего не ев? — с порога радостно встретила его Аличе. — Золотые картофельные монеты с овощным салатом из рубинов и изумрудов и главным жемчугом в виде суфле из твоей любимой рыбки сможет утолить пиратский голод и жажду сокровищ? Рассмеявшись Гилберт её закружил. — Хватит, а где мое изумрудноглазое золото? Байльшмидт не заметил, что наступил на розовый крест, выложенный на полу из двух лент. — Пушки пли! — раздался громкий голос, и в альбиноса полетели маленькие шарики черного перца. Попадали они преимущественно в складки пиратской шляпы, не захламляя пол и не мешая остальным людям. Гилберт рассмеялся. — Ага, главное золото нашлось. Феликс все же остановился на выборе костюма юнги, хоть этот костюм состоял всего лишь из сине-белого воротника и фуражки, которая была когда-то белой кепкой, к которой пришили козырек от чёрной и кучу других деталей, что издалека и вблизи оказалось весьма впечатляющим. — Итак, юнга, ваш капитан голоден как тысяча пираний и готов слопать слона! А также показать и рассказать потом много интересного. — Не спешите есть сухопутное, капитан! — задорно ответил Лукашевич, открывая глиняные горшочки в виде сундуков и снимая крышку с центрального блюда на обычном подносе. — Отведайте морского монстра, держащего в страхе океаны! — Я каннибализмом не страдаю и осьминогов не ем. — Братишка, я же сказала, что это твоя любимая рыба, — встряла Аличе. — Это не осьминог. — А почему тогда типа кальмаров хаваешь? — удивился блондин. — Типа одних головоногих моллюсков уважаешь, а другими пивом закусываешь. Что за дискриминация? — А вот такая я странная зверюшка. — Улыбнулся Гилберт и положил шляпу на стол. — Ага, которая тотально повязку на здоровый глаз надевает, — прыснул Феликс. — Ты удивительный капитан. Тотально приятного аппетита. Мы с Аличе тотально старались. — Спасибо. — Гилберт уплетал ужин за обе щеки. — Вкусно! — Так ведь это самое тотальное сокровище всех семи морей! — улыбнулся Лукашевич. — Оно не может быть типа невкусным. Он сидел напротив и счастливо смотрел на Байльшмидта, радуясь тому, что у него получилось поднять настроение другу и, следуя всем советам Аличе, приготовить ему любимую рыбу, а точнее суфле из нее. — Нее, главное сокровище сидит передо мной. — Гил едва не урчал как кот. — Да, Пруберд просто тотальный ограненный алмаз, — согласился блондин, глядя на кенара, скачущего посреди стола и тырившего тушеные овощи. Феликс снял с птица маленький динамик. — Крутая штука. Эд сделал. А Пруберду можно такую еду? — Думаю, если он усердствовать не будет, то да. — Гил его погладил по головке, птица встряхнулась. — Может попросить Эда типа сделать нам еще парочку таких штуковин? — Лукашевич убрал динамик в карман и, хихикнув, спросил: — Может типа все же поменяешь повязку на другой глаз или вообще ее типа снимешь? Зачем она тебе тогда вообще нужна? — Хотел сделать тебе приятно. А так пикантно. Типа. Здоровый глаз и подбит. — Ну, раз типа пикантно, то ладно, носи так, — усмехнулся. — Я типа в ней еще тотально секретный кармашек сделал. Сначала типа думал, что сойдет для компресса, но подходящего материала не нашлось. Так что он просто по выкройке остался и сейчас может тотально быть тайником. — Умелец. — Гилберт улыбнулся. — Я тебе в комнате кое-что покажу, ооочень интересное. Гилберт достаточно быстро расправлялся с рыбой. — Типа не торопись так, а то типа живот разболеться может, — заботливо сказал Феликс. — Я типа еще хотел сделать из Сильвии русалку, но типа одежду на призраков не так-то просто сшить. Она тотально сквозь сантиметр проходила! — Не трогай кошку, а то будешь красивый как я. Пруша трепетно относится к своей пассии. — Я не настаивал, да и с позволения их двоих мерки взять хотел. Все тотально законно и без рисков, — ехидно усмехнулся Лукашевич. — Ну-ну, не ехидничай, а то не покажу интересность. — Гил стащил у Лукашевича фасоль. — Вредина, — совсем не обиженно ответил блондин, устраивая за фасоль вилочное фехтование. Гил гонялся за фасолькой и посмеивался. — У тебя учусь. — Из меня плохой учитель. Типа не бери с меня пример, идеальный ты наш, — Феликс не собирался уступать свою фасольку, и вилки то и дело с лязгом стукались друг о друга. — Так! — Элизабет вышла из кухни на лязг. — Это что такое?! — Это абордаж! — торжественно воскликнул блондин, не поворачивая головы и полностью концентрируясь на мини-фехтовании. Байльшмидт уступил ему. — Вот так. Жуй. — У тебя полно и овощей, и рыбы, и вообще, — Лукашевич забрал свою фасоль и поводил вилкой над всем, что осталось от еды. — А у меня типа диета, а ты еще тотально воруешь у маленьких! — Я тебе помогаю! — Гилберт улыбался. — Зашибенная помощь, — парировал Феликс. — А в чем именно она типа заключается? — В том, что беру у тебя фасольку, а отдать хочу... — Тааак, если вы все, то валите отсюда! — Элизабет стояла руки в боки. Оба одновременно кивнули и молча за обе щеки доуплетали свой ужин. — Я типа обещал Аличе помочь с посудой, так что типа встретимся в каюте, — Лукашевич, забрав всю грязную посуду, пошел на кухню.