Never wanted to dance

Когда Билл вернулся домой, на улице уже давно рассвело. Люди вовсю собирались на работу и учебу, а Билл, даже успевший принять душ на работе, всё равно отчаянно выглядел человеком, проработавшим всю ночь. И хорошо, что неясно, где именно. Диппер не спал. Сидел на диване в гостиной, подобрав под себя ноги, и вертел в худых пальцах пульт. На телевизоре перед ним мелькало какое-то азиатское кино без озвучки и субтитров. Он не обернулся на Билла. Только дёрнул плечом и с преувеличенным интересом принялся наблюдать за телевизионной сценой драки. — На дороге такие пробки, — зачем-то брякнул Сайфер, осторожно, бочком пробираясь к дивану. Брякнул и сразу же проклял себя за это, потому что придумать что-то тупее не смог бы, даже если бы постарался. — На кухне ужин остался. Уже остыл, но можно сунуть в микроволновку, — без тени эмоций сообщил Диппер. — А я спать. Он щёлкнул пультом от телевизора, выключая кино, и поднялся на ноги. Глаза у него были покрасневшие, а кончик носа характерно припух. — Опять учился всю ночь? — Предпринял Билл ещё одну провальную попытку диалога. Диппер молча попытался отодвинуть его в сторону. Билл только крепче вцепился пальцами в дверной косяк. Ему было очевидно: в голове мальчишки что-то снова съехало с нужного места к чертям собачьим. Если не поговорить сейчас, момент мог быть упущен вовсе. — Сосна. Диппер. — Мужчина устало вздохнул. — Поговори со мной. Голова болела адски, горло сушило. От последнего, явно лишнего коктейля подташнивало. Хотелось лечь и проспать хотя бы часа два, а лучше — два столетия, и в те времена, когда рядом не было Диппера, именно так он бы и сделал. Но теперь у Сайфера было перед кем оправдываться, и, господи, именно в ту минуту он искренне пожалел о том, что вообще связался с этим чёртовым Пайнсом. Даже при том условии, что до сих пор был уверен: эти отношения — лучшие в его жизни. Последовательность никогда не была его сильной стороной. Ответил Пайнс, не глядя ему в лицо. Он всегда так делал, когда пытался держать себя в руках. Само собой, чем-то хорошим это заканчивалось редко. Проще говоря — никогда. — О чём поговорить, Билл? Не о чем больше, сам знаешь, — Диппер самым краешком рта изобразил неискреннюю улыбку. — Я уже начал собирать вещи, а потом вспомнил, что больше месяца назад отказался от аренды моей старой квартиры. Смешно получилось. — Собирать вещи? — Переспросил Билл. — Мы сглупили, когда решили съезжаться. И вообще — ошибкой было заводить эти отношения. Странно, что нам смелости не хватило признать это раньше, — пожал плечами парень. Спрятал руки в карманы штанов и окончательно избавился от этой дурацкой натянутой улыбки на лице. Говорил он чуть ниже и чуть глуше обычного, а на конце фразы голос и вовсе предательски оборвался. — Я не считаю наши отношения ошибкой. — А я и не сомневался. Ну, вот и поговорили. Доволен? Теперь пропусти меня, пожалуйста. — Сосна… — Билл отчаянно пытался найти способ как-то выжить под засыпающими его обломками, но не нашёл ничего лучше, чем: — Прости меня. — Пропусти, — повторил Диппер и крупно сглотнул. — Мне очень жаль. — Ты можешь просто заткнуться и съебать? — Судя по изменившемуся голосу, злиться Пайнс начал уже по-настоящему. — Нет, — решительно отрезал Билл, скрещивая руки на груди. Сейчас, когда на нём не было «рабочих» каблуков, разница в росте с Диппером была небольшой, но чувствовал он себя так, будто смотрел на своего парня снизу вверх. — Ладно. И чего ты хочешь? — Ты злишься на меня. — Удивительная новость. Ты не ответил на вопрос. — Я не знаю, — Билл опустил голову. Сердце тревожно сжалось; волосы, из-за лака слипшиеся некрасивыми сосульками, свесились ему на лицо. — Ну вот и отойди, — громко шмыгнул носом Пайнс. — Не бойся, до утра ждать не буду. Сумка уже стоит собранная. Заберу и уеду. Пока не верну квартиру, всегда есть мотели, и вообще… — Ты остаёшься, и это не обсуждается. — А это не тебе решать, Билл. — Мне, — с неожиданной весёлостью фыркнул вдруг мужчина и поднял на Пайнса почти что озорной взгляд. Минуту назад он жалел, что ввязался в эти отношения — а сейчас, не фигурально выражаясь, дрожал от страха, что они закончатся. Нездоровый азарт кружил голову и провоцировал на безрассудные слова и поступки. — Мне и никому другому. Уж точно не тебе, потому что ты, как показывает практика, можешь делать только какую-то хуйню. Диппер ощутимо побледнел. — Сказала шлюха, — прошипел он, — ложащаяся под всех подряд и неспособная держать собственные обещания. — Я ничего тебе не обещал, — фыркнул Билл. — С чем я тебя и поздравляю. Знаешь, следует отдать тебе должное, — парень поднял на него взгляд, чёрный и злой, и судорожно втянул воздух, — снимать с себя ответственность и перекладывать её на окружающих ты умеешь как никто другой. Просто талант какой-то! — Тебя на этом поприще мне всё равно не обойти. — А, так это я теперь во всём виноват?! — Да! — Зло гаркнул Билл. — Да, виноват! Ты знал, на что подписываешься, знал, кто я и чем занимаюсь, и то, что для тебя это до сих пор такая трагедия… Если собираешься меня переделывать, то мой тебе совет: прекрати маяться дурью! — А я и не собираюсь тебя переделывать. Я собираюсь свалить отсюда нахрен, потому что знаешь, в чем действительно заключается моя вина? — Диппер вскинул голову, стиснул кулаки и, кажется, едва не начал задыхаться от собственного прерывистого крика: — В том, что я поверил, будто ты — не такая мразь, какой кажешься. Будто тебе можно довериться. Будто тебе вообще есть дело до кого-то, кроме себя самого! — Если я такая мразь… и если ты не хочешь больше меня видеть, — улыбнулся Сайфер, с некоторым удивлением отмечая, что голос у него дрожит, — почему тогда дождался меня? Сразу не уехал, а? Неужели так нужно было высказать мне вот это всё? Брось, Сосна, слишком мелочно. Я вижу тебя насквозь. Просто ты влюбился. Диппер шмыгнул носом снова — на этот раз громче. Отворачиваться, как ни странно, не стал. Возможно, просто не хватило решимости. — Много чести для обыкновенной бляди, — отозвался он таким же дрожащим, как у Сайфера, голосом. — Я, кажется, тоже, — ляпнул вдруг Билл и нервно рассмеялся. Внутри стало очень пусто, прохладно и как-то звонко. Будто выпотрошили внутренности и истончили стенки. Показалось: тронь пальцем — разлетится осколками. Слова Диппера ударили куда сильнее. — Влюблённая шлюха — это сильно. — Диппер криво ухмыльнулся и с силой прикусил щеку с внутренней стороны. — Напомни, почему мне должно быть не наплевать? …Билл понял, что его моральный предел благополучно достигнут и уже пройден, когда с широкого размаха залепил Пайнсу увесистую затрещину. Рука взметнулась сама собой — это не было даже осознанным действием. Диппер покачнулся и непременно упал бы, если бы Билл в последний момент не удержал его на ногах. И сразу, не давая придти в себя, впечатал кулак куда-то под рёбра. С губ Диппера сорвался болезненный вскрик. Он согнулся пополам, судорожно пытаясь вздохнуть, и буквально повис у Сайфера на руке. Билл уже собирался вздёрнуть его за шкирку, когда он разогнулся сам. И тут же рванулся навстречу. Со всей дури ударил Билла в живот и зубами пребольно, до крови впился ему в плечо. — Сука! — Завизжал Сайфер. Попытался, будто собаке, разжать челюсти, но не сумел и коленом врезал Дипперу по боку. И ещё раз, и ещё, пока у того не сбилось дыхание. А потом всё смазалось. Лицо обожгло пощёчиной, острый локоть угодил по печени. Диппер бешено забился в кольце чужих рук и коротко взвыл, когда его с силой оттащили за волосы прочь. Их впечатало в стену, протащило по полу, лицом больно проволокло по ковру. Билл не мог вспомнить, когда дрался с таким ожесточением в последний раз. Если ему доводилось участвовать в драках, он старался поскорее вырубить соперника и смыться куда подальше — сейчас хотелось причинять боль. Такую, которая хоть немного помогла бы этому сосновому полену понять, что он почувствовал после его слов. Когда Билл, за волосы на затылке удерживая Диппера на ногах, несколько раз систематично и без малейшей жалости врезал ему по животу, Диппер всё-таки сломался. Задыхаясь от боли, безвольно повис у него в руках, всхлипнул. С разбитой брови лицо заливало, рот из-за лопнувшей губы был перепачкан кровью. Дышал он тяжело и с нехорошим присвистом, и на Билла затравленно уставился волком. Рациональное восприятие происходящего включилось у Сайфера в тот момент, когда парень начал тяжело заваливаться на бок, теряя сознание. Сам Билл, потрёпанный не меньше — и это при их-то разнице в силе! — оставался на ногах только благодаря кипящей внутри глухой злобе, которая, как только Диппер попытался угробить самого себя об пол, начала перерождаться в такую же беспросветную тоску. Аккуратно положив мало что соображающего Пайнса на пол, Билл рухнул на задницу рядом с ним, подтянул колени к груди и самым позорным образом разрыдался. «Пиздец», — ёмко заключила пока ещё вменяемая часть его сознания и махнула на обоих придурков рукой. Мол, разбирайтесь сами — а мне в этой эмоциональной мясорубке делать нечего.