365 сказок

Дождь сводил с ума, разносил по жестяным водосбросам тягучие ноты до, разбивался о мостовые, заливал стёкла и звенел тончайшими ми. Я стоял на балконе, уже насквозь промокший, и слушал какофонию, пытаясь вычленить в ней верные звуки. Где-то рядом, совсем-совсем близко, пробегали истории, которых я не знал. В тот миг, когда я настолько продрог и отчаялся уловить хоть что-то, воздух взорвался шумом крыльев. На здание напротив приземлился самый настоящий дракон. Редкий гость в нашем мире, почти невозможный гость, он смотрел на меня, щурясь, и крылья его блестели от влаги. Я слышал, как всё вокруг обрело ритм. — Мне нужно вернуться в свою реальность, — сказал он, посмотрев на зажигающиеся фонари, на вспыхивающие окна, чей свет дробился в каплях нескончаемого ливня. — Это возможно, — пожал я плечами, стараясь унять дрожь — слишком уж было холодно, да ещё и поднялся ветер. — Вот только не каждую минуту. — Когда же настанет моя минута? — После полуночи. Дракон нахмурился и спланировал ко мне на балкон, обращаясь человеком ровно в тот момент, когда страшные когти должны были сломать ограждение. — Значит, мне придётся быть твоим гостем. — Значит так. Мы вошли в дом, и я подхватил с кресла полотенце, чтобы вытереть промокшие волосы. Дракон же — темноволосый и статный — ничуть не казался намокшим, от него разливалось тепло, даже жар. — Что же ты ждал там, если дождь так тебе досаждает? — тон его был снисходительным, но я не обратил внимания. — Историю, — отбросив полотенце, я кивнул на дверь. — Возможно, ты — она и есть. — Забавно, — он последовал за мной. — Драконам известно много историй, какая нужна тебе? — Та, которой я не знаю. На мгновение он задумался, глядя на меня пристально и не мигая. Его глаза были золотыми с вертикальным зрачком, словно внутри него спряталась кошка. Мы спустились на кухню, и пока закипал чайник, он начал рассказывать. *** В тот день тоже шёл дождь, такой, как сейчас — бурный, холодный, неласковый. Но не все могли проводить время под крышей, в тепле и уюте. И ей пришлось идти раскисшей дорогой, кутаясь в видавший виды плащ. Волосы давно растрепались, влажными прядями сбегали по плечам, сумка на спине промокла насквозь, замёрзли пальцы, а в сапогах неприятно хлюпало. Однако она продолжала идти и даже не повернула к деревеньке, хоть там могла обогреться. Вот тогда-то на дороге показался всадник. Чёрный конь бодро разбрызгивал дождевую воду, а его хозяин ничуть не заботился, что дождь проберётся под одежду. На нём даже не было плаща. Только поравнявшись с путницей, он будто заметил непогоду. — Хэй, может, подвезти до деревни? — спросил он насмешливо. — Нет, там мне делать нечего, — возразила она, даже не поблагодарив. — А куда же ты держишь путь? Уверена, что дойдёшь? — Если не доберусь сегодня, то нет разницы, где умереть, — она пожала плечами. Приглядевшись, он заметил, как она дрожит. Холод давно уже обнимал её так крепко, что наверняка обернулся болезнью. — Куда же тебе нужно попасть? — К Драконьему холму. Всадник обернулся назад, дорога была неблизкая, пусть тень Драконьего холма и сейчас вырисовывалась на сизом от туч небе. Снова смерив девушку взглядом, он приказал: — Запрыгивай, отправимся к Драконьему холму. Теперь она вздохнула, но послушалась, вскоре всадник почувствовал, как лёгкое и холодное тело приникло к его спине. Она обняла его робко, явно силясь погреть хоть немного ладони, и он не препятствовал. Жар его тела был таким сильным, что никакой дождь не мог промочить его хоть немного. Развернув коня, он пришпорил его, и вороной полетел сквозь мглу и влагу. Очень скоро, убаюканная неожиданным теплом, девушка уснула, и тогда и всадник, и конь обернулись единым существом — дракон вознёсся к кудлатым тучам, унося девушку в лапах так бережно, как только мог. *** Она пришла в себя много позже, неохотно и сразу поняла, что заболела. Лёжа на постели из шкур, она едва могла привстать, чтобы оглядеть место, где очутилась. Это явно была пещера, заполненная диковинными вещами, как дорогими, так и безделушками, хрупкими и громоздкими. Сюда вёл коридор, из которого сейчас доносился запах жарящегося мяса. Хотелось бы встать, чтобы разведать, что там дальше, но девушка не могла, только обессиленно откинулась на подушку, ощущая себя слишком уязвимой и глупой. Она едва вспомнила лицо незнакомца, всадника. Куда он её привёз?.. — Проснулась? — он появился с большим подносом, где стояла и чаша с вином, и тарелка с мясом и хлебом. — Путь твой был непростым. — Где я? — В Драконьем холме. — Кто ты? — Дракон, — он засмеялся. Тогда только она поняла, что глаза его нечеловеческие. Сначала она действительно выпила вина — разогретого и пахнущего травами, потом вцепилась зубами в сочный мясной кусок, и лишь позже он спросил: — Так зачем же ты шла ко мне в логово? — Говорят, дракон может даровать силу, открыть предназначение или убить. Я пришла за одним из них. — Силы тебе и так не занимать, — он усмехнулся, чуть откинувшись на шкуры. — Убивать мне тебя без надобности. Предназначение?.. Глаза его блеснули, она же продолжила есть, справедливо рассудив, что не помешает ему размышлять. Заговорил он много позже, она успела покончить и с вином, и с мясом, и с хлебом. — Судя по всему, быть тебе ведьмой. — Но у меня… — Всё для этого есть, — перебил он. — Кроме одного. Ты не решилась. Она задумчиво вздохнула. — Не решилась, — повторил он. — Ведь так? — Наверное, — теперь в её голосе была неуверенность и даже робость. — Но что же тогда… Я зря проделала этот путь, должна была сама понять? — Иногда нужно встретиться с драконом, — усмехнулся он, — прежде чем рассмотреть дракона в самом себе. Она закусила губы, но промолчала. Её уже клонило в сон — вино, тепло и подкравшаяся болезнь вместе укладывали её на подушки. Дракон поправил шкуры, укутывая её в меха, и вышел. Это была не первая. Сколько уже приходили за смертью, потому что не могли решиться исполнить собственную мечту. И всякий раз им приходилось уснуть, чтобы во сне разобраться в себе: со своим предназначением дракон давно разобрался… *** — Вот как, — мы синхронно отставили чашки, — ты раскрываешь людям их путь. — Нет, даю им посмотреть на самих себя, — он засмеялся. — Будто я зеркало. — Есть определённое сходство, — и я подал ему руку. — Но тебя ждёт дверь. — Ах да, мне пора возвращаться. Чудилось ли, или в голосе его правда скользнуло разочарование? Может, он не так уж хотел вернуться, но есть узы, которые не преодолеть. — Приходи ещё, — я раскрыл двери, и вели они не на крыльцо во влажный мрак, а в сизый вечер иной реальности. — Возможно, всё возможно, — он перешагнул порог и взмыл ввысь в своей обычной форме. Дождь продолжал идти.