365 сказок

Падал снег — в первый снег осени. Он мягко ложился на листья, почти невесомый, слишком чистый, точно на самом деле принадлежал какому-то иному миру. Границ реальности я пересекать не собирался, только вышел прогуляться в сквер, но вскоре новорождённый снегопад так закружил меня, что я поверил ему, а не внутреннему компасу. Ведомый танцующими снежными хлопьями, я заблудился, оторвался от родного города и вскоре уже стоял на заснеженном плато, где осень недавно сменилась зимой. Небо надо мной оказалось лиловато-сизым, висело низко и неуютно, обещая, что снегопад будет долгим и обильным. Дороги под ногами не оказалось, я двинулся вперёд, обходя сухой кустарник, прикрытый снежными шапками. Мне хотелось бы спросить, зачем снег привёл меня сюда, но отвечать было некому, ведь легчайшие хлопья, танцующие в воздухе, оставались безмолвными, а может, и не имели души. Мир был похож на сотни других, и в нём как будто совсем не было никого живого. Возможно, встретить кого-то было бы приятным приключением, но на самом деле я желал одиночества, и снегопад, похоже, решил подарить мне его. Что ж, дар был щедрым, потому я позволил и дальше вести себя, усилием воли запретив внутреннему компасу тревожиться и выискивать двери. Плато постепенно кренилось, опускалось, превращаясь в склон, и постепенно мне открылась заснеженная долина, по которой сквозь кустарник и снег пробиралась стальная лента реки. Приблизившись, я ощутил невероятную усталость и потому опустился на берегу, ничуть не заботясь о том, что мне может стать холодно. Река была слишком быстрой, ничуть не собиралась замерзать, нервно клокотала на порогах, тащила сор в волнах, плескалась о берега. Я засмотрелся на бурную воду, в которой таяли, исчезали без следа снежинки. Внутри зрел какой-то вопрос, но никак не получалось подобрать для него слов. Наконец я услышал голос, и это само по себе было удивительно, ведь я считал этот мир пустым. Однако же со мной заговорили, обратились, узнали. Пришлось оглянуться, чтобы увидеть того, кто решился начать общение. — Странник, — произнесло существо, полное снежного покоя, — тебя привёл снегопад? — Так и есть, — кивнул я, только сейчас осознав, что в моих волосах снежных хлопьев слишком много, вряд ли видно их настоящий цвет. — Метель. — Рад нашей встрече, — существо опустилось на булыжник напротив. — Здесь одиноко. — Я полагал, что тут вовсе никого нет. — В каком-то смысле именно что, — хмыкнуло существо. — Есть только я. Меня на самом деле нет. — Интересно, — согласился я. — Значит, и так бывает? — Бывает, — оно взглянуло в сторону реки. — Вероятностей так много… В какой-то из них меня не будет никогда, а где-то я пребываю в извечном покое… — И кто ты? — А важно ли знать, кто я? Я не знал, что на это ответить, чуял подвох, и потому мне не захотелось продолжать. Долго мы сидели молча, в этом-то словно и заключался главный смысл. Будто бы затем и привёл меня снегопад. Но потом меня потянуло встать. Когда я поднялся на ноги, то увидел, что в спину существа вонзён ледяной кол. Длинный, полупрозрачный, он едва ли не прошёл насквозь. Удивление охватило меня, и я подошёл ближе. — Можно ли мне посмотреть? — Посмотреть? — существо точно и не знало о своём ранении. — Здесь, — провёл я ладонью, пробежал пальцами вокруг раны. — Там больно, — пожало оно плечами. — Я могу вытащить… — Вытащить?.. Что мне оставалось? Я ухватил лёд и потянул на себя. Существо застонало протяжно, и поднялся ветер, ещё сильнее завертелся снегопад, весь мир скрылся за белой пеленой. Я тянул, и ледяной кол поддавался медленно, жутко, словно бы он врос намертво. Однако я не верил ему, чересчур просто было бы отказаться и признать, что существо уже создано повреждённым. Я продолжал вынимать кусок льда, и он двигался всё быстрее, а стон существа слился с шумом ветра. Время стёрлось, как с ним часто бывает. Я закрыл глаза, стараясь не отвлекаться на снежную круговерть, и в конце концов не увидел, но почувствовал, что кусок льда остался лишь в моей руке. Существо замолчало, дыша тяжело и часто, а снегопад почти сразу прервался, превратился в дождь. По лицу побежали капли неожиданно горячей влаги. — Что это? — спросило существо. — Дождь, — предположил я, потому что вопрос мог касаться чего угодно. — Но здесь не бывает дождей, — существо зашевелилось. — Здесь только… Капли ливня смывали снежный покров так быстро, словно весь мир внезапно решил забыть о зиме. В воздухе разлился запах, который невозможно ни с чем спутать — свежей земли, поднимающей голову травы. Весенний запах. Я поднял голову, чтобы убедиться — зимние и тяжёлые тучи сменились легчайшими перьями облаков, едва прикрывавших лазурь. Кажется, вокруг действительно стремительно наступала весна. — Я никогда не знал ничего подобного, — существо распахнуло глаза. — Что ты сделал со мной? Лёд в моих руках давно растаял, я не знал, что ответить. Немногим позже меня позвала дорога, потянула к себе дверь. Пришлось уходить, оставив вопрошающего без всякого ответа. Впрочем, в его глазах я уже видел проблеск понимания. Существо могло разобраться и без меня. Теперь. Омытая весенним дождём рана затянулась без следа. *** Вернувшись в свой город, я улыбнулся танцу снежинок. Первый и робкий снегопад блестел на ресницах проводов, заигрывал с фонарным светом, рассыпался в лужах, таял в них осколками звёзд. Я не отказался от прогулки, бродил из улицы в улицу, пока не стало так поздно, что начали гаснуть фонари. Воздух поздней осени обнимал меня и укачивал, совершенно не хотелось возвращаться в тепло. И в то же время я чувствовал, как где-то начинается самая первая в мире весна. Это согревало меня изнутри лучше всего. Когда я вошёл в дом, там было темно и тихо. На мгновение я почувствовал странное, терпкое на вкус одиночество, будто здесь и сейчас остался в мире единственным живым. Иллюзия быстро растаяла, я зажёг свет и прошёл на кухню ставить чайник, однако теперь всё стало на свои места, я понял, отчего снегопад увёл меня в тот мир. Я получил ответ на вопрос, который не сумел сформулировать. Это тоже было даром, пусть благодарность я выразил прежде, чем сумел полностью осознать и принять его. Что ж, в некоторых случаях время замыкается в петлю. И вот за окнами плескалась ночь, сыпал первый снег, а чай был горячим и терпким, как одиночество того, кто сам является целым миром, полным зимы. Закрыв глаза, я вслушивался в голос ветра, и внутри меня разрасталась печаль. Я позволял ей. Потому что некоторые вещи можно осмыслить только с её помощью. Уже завтра от неё не останется следа, однако оживший мир, переполненный весной, откроет свои двери другим странникам. Мои пальцы всё ещё ощущали холод истаявшего ледяного копья.