Мы больше не в Канзасе, командор Шепард

– ОК, договорились, – кивнул Шепард. – И, лейтенант Ваабери – если в будущем повторится, сразу обращайтесь ко мне. Не к старпому, не к доктору Чаквас – ко мне. Я капитан, и боевой дух команды – на моей ответственности. – Так точно, капитан! – Амина Ваабери залихватски отдала честь и умчалась едва не вприпрыжку. Командор Шепард устало потер виски. Инструкция уверяла, что никакой усталости быть не должно. Что шесть часов форсированного электросна в капсуле заменяют нормальный отдых, и стакан сливок впридачу. А командор все равно чувствовал себя так, словно не сомкнул глаз. Только ныл скальп, там, где жала на череп шапочка гипностимулятора. Наверное, потому, что капитану «Нормандии» приходилось заниматься своим делом. Шепард так и не привык командовать кораблем: умел, но не любил. На своем месте он чувствовал себя во главе десантного звена, а не за штурвалом. Он вспомнил, как жаловался ему Андерсон ровно на то же самое, и усмехнулся – сейчас его бывший капитан и неудачливый кандидат в СПЕКТРы взлетел до адмиральского чина и поста советника на Цитадели. Непредсказуема военная карьера, что ж поделаешь. А за свою команду Шепард чувствовал себя ответственным. Можно было переложить бумажную работу на Прессли, финансовую часть на Вентера, инженерную – на Адамса. Но в ответе за происходящее на борту все равно капитан. Командор сам не мог понять, каким словами смог убедить лейтенанта Ваабери, что все будет хорошо. Что «Нормандия» не просто найдет обратную дорогу в Млечный путь, но вернется с победой. Что проблемы, которые валятся на ее экипаж одна за другой, разрешимы. Что капитан знает, что делает. Что следовать по стопам Джамина Бакари не стоит. Штатный состав экипажа «Нормандии» не предусматривал ни психолога, ни капеллана, ни даже офицера по кадрам. На корабле не хватало места даже для нормальных коек в кубрике – что там говорить о балласте? Но, оказавшись за миллионы световых лет от дома, сломаться мог любой. Кроме капитана, потому что обязанность поддерживать дух и волю команды лежит на нем. Меня бы кто поддержал, мрачно подумал Шепард, хлопнув ладонью по панели лифта. Двери медленно сомкнулись. Сам командор не мог расслабиться даже перед Эшли, потому что она – тоже его подчиненный. Как и «гражданские специалисты» – читай, команда СПЕКТРа. А из обитателей этой галактики на роль конфиданта подходил разве что старый мудрый гоблин Йода, но, учитывая, какая судьба постигла орден джедаев как раз под его руководством, Шепард поостерегся бы следовать его советам. В ангаре царила повседневная суета. Эшли в оружейке пыталась восстановить разрубленный пополам «ковалев», не перепечатывая автомат целиком. Рядом с ней копался в каком-то устройстве кварианец Витор. Гарруса видно не было, но из «Мако» доносился бодрый лязг. Во время боя на Хоте-6 машина пострадала не очень сильно, но реквизировать новую на ближайшей базе Альянса, как во время гонки за Сареном, уже не получится – таким образом команда Шепарда сменила в свое время три БТРа: один утонул в лаве на Теруме, другой пошел на металлолом после Фероса, а последний после неудачного выхода из масс-реле на Цитадели восстановлению тоже не подлежал. Нынешний придется беречь. Лиа’Ваэль нар Ульнай что-то оживленно обсуждала с ЗХЧ. Завидев капитана, Вентер попытался высвободиться из ее хватки. – Добрый день, шкипер! А почему мы миновали Рендили? Командор растерянно глянул на него. Ему было совершенно непонятно, почему ЗХЧ задает этот вопрос, и какое вообще имеет отношение курс «Нормандии» к делам хозяйственным. Сейчас фрегат шел в гиперпространстве. Миновав самый длинный – по времени, не по расстоянию – отрезок пути от Колумуса до систем Кореллианской дорожки, «Нормандия» ушла в прыжок к системе Яг’дхуль, откуда по Римманскому торговому пути должна была достичь сектора Слуис-Ван, откуда уже до Дагобы можно было добраться малой скоростью, минуя излетанные тракты. – Потому что нам нечего делать на Рендили? – предположил он. – Очень жаль! – Вентер явно пригорюнился. – Старпом передал мне ваше указание, но в здешнем «голонете» нет даже общих поисковых машин, и дистанционно… – Стоп, стоп! – перебил его Шепард. – Какое указание? – Выяснить возможность приобрести мобильный док! – с энтузиазмом ответил Вентер. Шепард с ужасом прикрыл глаза, осознав масштаб цунами, которое подняли несколько брошеных походя слов, и задал вопрос, который однажды уже адресовал, с катастрофическим результатом, своему ЗХЧ. – Вы, может, еще и приценивались? – Не успел, – с сожалением признал тот. – Только пробежался по открытым источникам. Не вписываемся в бюджет никак. В центральных мирах цены на оптовые закупки элноль повыгоднее, но по самым оптимистичным при… – Короче, – распорядился коммандер. – Нам не хватает примерно полутора миллионов, – развел руками Вентер. – Два с половиной можно получить, продав ядро «Тантала». Но передвижной док-фабрика флотского образца для малых кораблей дешевле четырех стоить не может. Это списанная. Я рассчитывал поинтересоваться прямо в «Рендили Стардрайв» – они когда-то проиграли «Куату» конкурс на поставку линкоров имперскому флоту, и ушли в производство кораблей поддержки и гражданских лоханок, у них есть хорошие модели. Шепард ощутил укол совести – ему бы в голову не пришло самостоятельно разбираться в тонкостях деловых отношений местных судостроителей. – Нет, – решительно отозвался он. – «Тантал» мы продавать не будем. – Но вы подумайте, капитан, – голосом джинна вымолвил Вентер. – Пусть не док, но на два миллиона можно купить корвет CR90, немного подержаный. Действующие образцы основных технологий – реактор на гиперматерии, шесть сдвоенных турболазеров, гиперпривод… Командор ощутил, что Лиа’Ваэль нар Ульнай слушает сейчас очень и очень внимательно. Он представил, что могли бы сделать из такого корабля на Перелетном флоте, потом – какими способами может попытаться излишне активная кварианка добыть пару миллионов галактических кредитов, потом – чем это может обернуться, учитывая, что за сорок тысяч кредитов, протерянных Хэном Соло, того третий год искали киллеры по всей галактике, и решил эту затею пресечь в зародыше методом отвлечения. – Я же сказал – не будем, – отрезал он, и быстро сменил тему: – О чем вы с Лией беседовали? Вентер потупился. – Запасы декстро-пайков, – признался он. В начале их нечаянного путешествия на борту «Нормандии» хранилось декстро-пищевых пайков почти на четыре месяца. Сейчас это количество сократилось вдвое. Когда оно подойдет к нулю, трем членам экипажа останется только умереть голодной смертью. Несколько дней они еще смогут протянуть на сахарном растворе, потому что в обоих галактиках, кажется, не было форм углеродной жизни, не способных усваивать D-глюкозу. Но и турианцы, и квариане происходили от хищников, и на безбелковой диете умирали гораздо быстрее, чем люди. – А их вообще можно где-то пополнить? – спросил Шепард напряженно. К его облегчению, ЗХЧ кивнул. – Можно. Это не очень распространенный товар, тут подавляющее большинство рас лево-белковые, но на торговых мирах найдется. Просто мы… ну… Постоянно от кого-нибудь удираем, перевел для себя Шепард. – Так, – произнес он. – Вот вам новое задание, мистер Вентер. Мы скоро выйдем из гипера в системе Яг’дхуль, сделаем там остановку и вы лично закупитесь декстро-провизией. Хотя бы на месяц. Возьмите с собой мистера Вакариана, пусть прихватит тестер и проверит, насколько эти пайки съедобны. И лево-продуктами тоже закупитесь, свежими. Раз уж мы решили не покупать фрегат, деньги должны быть. Авантюра с эвакуацией управляющего Норкана оказалась довольно прибыльной, а боевой дух команды поднять стоило хотя бы через желудок. – Так точно, шкипер! – ЗХЧ исполнительно взял под козырек. Шепард вздохнул и отвернулся. Он очень надеялся, что по крайней мере из системы Яг’дхуль им не придется улепетывать на форсаже. Командор помедлил, цепляя за хвост убегающую мысль, потом решительно направился в сторону моторного отсека, молясь, чтобы Адамс не пристал к нему по поводу запчастей. Хотя Адамса можно будет нейтрализовать превентивно, отправив к Вентеру согласовывать список покупок – раз уж на Яг’Дхуле все равно придется задерживаться, почему бы не воспользоваться этим на полную катушку? А потом поразмыслить в тишине, глядя на гипнотическое колыхание черенковски-синих волн вокруг ядра «Тантала». План еще не хотел складываться, но отдельные его элементы уже крутились, как детальки рассыпанной мозаики, перед глазами командора. Оставалось ее сложить. Гаррус Вакариан с грохотом уронил на палубу ящик и выпрямился. Турианцы плохо поднимали тяжести – позвоночник у них был устроен по-другому, нежели у людей, и даже большая плотность мышечной ткани не помогала. – Ну как? – Шепард пристроился рядом, подхватив следующий ящик с репульсорной тележки с опознавательными знаками Альянса мятежников, прихваченной хозяйственным Вентером при эвакуации базы Хот-6. – Съедобно? – Хотелось бы опробовать на кварианцах, – дипломатично ответил бывший СБЦшник. – Нас в тренировочном лагере учили есть что придется, но я уже четвертый месяц питаюсь питательной пастой, мне что угодно покажется вкусным. Ваш ЗХЧ хотя и жаловался на расходы, а закупил для корабельной кухни с полтонны продуктов, и даже расщедрился не только на декстро-пайки, но и на свеженькое. – Он сделал паузу. – Ну, относительно свеженькое. Из поясной сумки он достал что-то, подозрительно похожее на ремешок вяленой говядины, и с видимым удовольствием откусил. Шепард настороженно принюхался, но вяленина ничем не пахла. Несло только от ящиков – жженой серой и еще какой-то химией. Жить на самом Яг’Дхуле могли только его аборигены-гивины, да и те при любом удобном случае норовили переселиться куда-нибудь подальше от негостеприимной родины. Поэтому торговый центр располагался на внешней, самой крупной луне планеты, вот только торговали в нем по большей части те же гивины, способные по нескольку часов обходиться вообще без дыхания, и на работу воздухоочистителей никто внимания не обращал. Если ты такой капризный – ходи волусом, в скафандре. Дубнянский с Фредериксом подхватывали коробки с запчастями, словно те были поролоновые. Пока турианец жевал, тележка опустела совсем. – И так еще четыре раза, – победно доложил Вентер. – Все дыры по наличию закрыты, шкипер. Запас жидкого водорода нам тоже пополнят. И совсем недорого! – Даже не хочу спрашивать, сколько, - вздохнул Шепард. – Вам хотя бы не пришлось распродавать резерв элноль? ЗХЧ помотал головой. – Даже мысли не было. Хотя здешние цены на… варий… поражают. – В сравнении с пространством Цитадели? Да, пожалуй. Потребность в нем, конечно, огромная, но расходуют его поразительно экономно… Правда, его задерживают в себе эти здешние паразиты, которых обнаружил проф. Норма, ты можешь посчитать – сколько нулевого элемента таким образом?... – ...Секвестрирует биомасса обитаемых миров? – докончил за капитана голос с потолка. – Минуту-у… у… Голос ИскИна поплыл, уходя в контральто. Лампы моргнули, отсылая сердца экипажа в пятки. – Ошибка расчета, – безжизненно доложила «Норма». – Отрицательная величина. – А в переводе? – спросил у потолка Гаррус. – Считая, что распространенность элноль в этой галактике такая же, как в Млечном пути, всех его запасов не хватило бы, чтобы обеспечить наблюдаемую концентрацию симбиотов Солуса, – пояснил ИскИн, немного оживая. – Чтобы привести расчет в соответствие с опытными данными, следует предположить, что кларк нулевого элемента повышен на порядок. На порядок – это в десять раз. Экзотическая материя в природе образуется при взрывах сверхновых I типа. Или в этой галактике изначально по-другому шел процесс звездообразования, или… или и сюда приложили руку небожители-протеане. Что, если скопление черных дыр, называемое Пастью – всего лишь отходы, огарки, угольки звездных костров, на которых небожители перегоняли вещество вселенной в нулевой элемент? – Спасибо, Норма, – буркнул он. – Для вас, капитан – что угодно, – промурлыкал корабль. Решив, что разгрузка окончена, а дальше в трюме обойдутся без него, командор ретировался наверх. Миновав кают-компанию и даже не поинтересовавшись, отчего вокруг камбуза клубится толпа, он поднялся в тихий гулкий БИЦ. Вахтенные офицеры и техники молча жонглировали окошками голограмм, крутилась лоскутная карта галактики над кольцевым пультом в центре зала, храпел в чьем-то пустующем кресле Хэн Соло, надвинув на нос бейсболку Джокера. А еще БИЦ был единственным местом, где постоянно находился на посту кто-то из морпехов – сейчас это была Жермин Баррет. Шепард мазнул по ней беглым взглядом, проверяя, все ли по уставу – от положения рук на автомате до угла, под которым нахлобучен берет. Все было в порядке. Кроме одной крохотной детали, на которую иной и внимания бы не обратил. Рядовая Баррет подозрительно подергивала носком ботинка. Совсем чуть-чуть. И губы шевелелись. Едва заметно. Шепард отвернулся, коротко пробежавшись пальцами по панели унинструмента. «Бэкдоры» в бортовую технику «Нормандии» поставила по его просьбе еще Тали под присмотром Адамса. Вообще-то коммандер таким образом собирался лишить Джокера его любовно собранной и виртуозно спрятанной по чужим хранилищам данных коллекции межвидового порно; правда, руки не дошли. Но перехватить управление чужим служебным унинструментом даже штатными средствами несложно, а уж когда у тебя под началом служит технический гений… Вместо вживленных динамиков сигнал с унинструмента Баррет пошел на потолочные. Кто-то уронил планшет. Хэн Соло попытался нашарить на поясе бластер, которого там не было. – И все мальчишки с базара твердят… – голосила певица. Шепард поспешно прикрутил громкость. – Рядовая Баррет, – рявкнул он, – вам не говорили, что слушать музыку на посту – устав запрещает? Баррет мучительно побледнела. – Наказание я вам назначу позже, – пообещал коммандер. – Когда вахта закончится. Кстати, свой унинструмент вы ведь потеряли? С браслетом оглушенной Баррет скрылась с корабля агентесса «Цербера», сгинувшая где-то на просторах Небесной Реки. Морпех тогда больше горевала по своей коллекции старинной поп-музыки, чем по удравшей пленнице. Нынешний ей выдали из корабельных кладовых. – Очень хочется лишить вас и этого, – пообещал Шепард. Баррет побледнела еще сильнее, хотя это было, казалось, невозможно. Коммандер обвел взглядом засмотревшихся вахтенных. Те разом сделали вид, что страшно заняты. Учитывая, что «Нормандия» стояла без движения на взлетном поле Третьего Яг’Дхульского базара, выглядело это забавно. -- А то вы что-то заскучали на посту, рядовая, -- добил ее коммадер. – Внимательнее надо быть. И не попадаться, добавил он про себя. Потому что морпех, которого за нарушениями ловит начальство – это уже не морпех, а ополчение какое-то, или, страшно сказать – пехота. Проклятая песня с одного куплета привязалась намертво, как пропечатанная на извилинах. «Ходи как египтянин…». – Парам-пам-пам, – мрачно проворчал коммандер, – пам, пам-пам… Пытаясь выгнать подобное подобным, он даже подергал ладонью на уровне груди. Песенка как крутилась в голове, зацикленная, так и не переставала. «Ходи как египтянин…» Шаги за спиной. Шаг в сторону. Намеченный удар назад проваливается в пустоту, и командор ощутил на своем горле ребро чужой ладони. – Теряешь форму, милый, – довольно заметила Эшли ему в ухо. Шепард замер, сраженный внезапным близким теплом. «Нормандия» была настолько тесна даже для немногочисленной своей команды, что уединение становилось недостижимой роскошью. Ощущение женского тела -- рядом, отделенного лишь несколькими слоями ткани – отнимало покой. – Отвлекся, – признался командор, выкручиваясь из захвата. – Голова забита разным… в ушах звенит… песня еще эта привязалась… – Баррет, – без доли вопроса заметила Эшли. – Ну да. – Шепард развел руками. – Хожу, а в ушах крутится: «Ходи как протеанин…». – Что? – Тьфу! Как египтянин! Египтянин! – Взгляд командора слегка остекленел. – Протеанин… – Милый, ты в порядке? – озабоченно спросила Эшли. – Э, то есть – командор, вы в порядке? – Да, – рассеянно отозвался Шепард. – Просто мысль одна… -- Тогда держи. – Она сунула ему в руки стакан с крышкой. – Привилегия начальства – я отстояла очередь к раздаче за тебя. Вентер с парнями приволокли две канистры молока банты. Не знаю, кто такая банта, но я свою порцию уже выпила. -- Оно голубое, -- в некотором обалдении заметил Шепард. -- Это не самое странное, что мы видели в этой галактике, -- практично заметила Эшли. – Это даже не самое странное, что мы в ней ели. Командор осторожно отхлебнул из стакана. Молоко банты оказалось сладковатым и густым, точно сливки, от него едва уловимо несло одновременно сгущенкой и козлом. -- Спасибо, -- ответил он. – Я все-таки решила, что ты прав, – сообщила Эшли, дождавшись, пока командор допьет. – Троих будет достаточно. Две девочки и мальчик. Шепард чуть не ответил, «да, дорогая», но вовремя спохватился – комендор-сержант могла решить, что над ней издеваются, и обидеться. Поэтому он ограничился осторожным «мгм». Это было тем более верно, что ничего похожего коммандер не предлагал. Перспектива стать отцом его вообще пугала немного, но, если сам Шепард был в семье единственным ребенком, то Эшли с ее тремя сестрами, двумя дядьями, теткой, и целым аппалачским кланом родственников разной степени дальности привыкла к несколько иной модели семьи, отчего планы на будущую супружескую жизнь у них временами конфликтовали. -- Тебе не кажется, -- осторожно заметил он вместо того, -- что у тебя немного слишком… большие планы? Офицерские курсы… -- Я… все еще думаю, -- призналась Эшли. – И хочу двигаться дальше, и… не знаю, смогу ли. Я точно знаю, что хороший солдат. А какой из меня офицер… -- Выйдет отличный, -- уверенно ответил Шепард. – Из тебя и СПЕКТР бы получился хороший, только не сразу. -- Вот этого не надо! – вскинулась Эшли. – Командовать – да, но служить суперагентом и вершить судьбы мира? Немного выше моей тарифной ставки. Слишком… -- Она помялась. -- …тяжелые решения приходится принимать. Шепард пристально глянул ей в глаза. – Если ты думаешь, что СПЕКТР должен решать сложные моральные дилеммы, то рекомендовать тебя Совету, наверное, еще рано. – Почему? – удивилась Эшли. – Потому что, когда от тебя требуют решать сложную моральную дилемму, – объяснил Шепард, – это значит, что тебя пытаются развести. Только и всего. Никогда не пыталась решить задачу про вагонетку? -- Кого задавить первым? – Сержант нахмурилась. – Психолог мне этими вагонетками всю голову проездил. -- Это целиком надуманная задача в надуманных обстоятельствах, -- напомнил командор. – И все же ее решают, стараются, ломают голову. А ведь ее цель – не выяснить, как ты поведешь себя в сложных обстоятельствах. Цель этой задачи – заставить тебя усомниться в собственном моральном выборе. И другой цели у нее нет. Неважно, какое решение ты примешь в реальном мире, но как только ты взялась решать задачу про вагонетку – тебя развели. Ты проиграла. Моральных дилемм не бывает. – Ну.. – Эшли замялась. – Я не хотела напоминать… но… Вермайр. Шепард пожал плечами. – Никакой моральной дилеммы мне решать не пришлось, – ответил он. – Когда перед тобой пытаются ставить выбор – спасать одного друга или второго – правильный выбор может быть только один. Спасти надо обоих. Я не справился – это мой провал и моя вина. Но другого выбора я сделать не мог. Эшли шагнула к нему вплотную. – Но ведь что-то же тебя заставило пойти за мной? – прошептала она. – Это не был моральный выбор, – ответил он так же негромко. – Это был прагматический выбор. И только не спрашивай, взмолился он мысленно, что заставило меня сделать именно такой прагматический выбор. Потому что у меня не хватит духу соврать. Потому что без Кайдена мне жить стыдно. А без тебя было бы – невозможно. -- Кроме тебя, я должен был спасти и Кайдена, -- промолвил он вместо того. -- Только не смог. – Ты же знаешь, что это было нереально. – Слово «нереально» значит, что кто-то недостаточно старался, – отозвался Шепард. – Я, например. -- Но ты же не можешь сделать все один, -- прошептала Эшли, приобняв его. -- Для этого у меня есть команда, -- ответил он. – Да и… «Пусть мы не те богатыри, что встарь Притягивали землю к небесам…». -- «Мы – это мы», -- докончила цитату Эшли. – Ну точно, как про тебя. «Дерзать, искать, найти и не сдаваться». Они помолчали минуту, поминая не только Кайдена – всех, кто остался только в памяти. Потом со стороны БИЦ донеслись голоса, кто-то насвистывал осточертевшую мелодию, и печаль рассеялась, сменившись раздражением. -- Никогда теперь не отвяжется эта песенка, -- проворчал командор. – «Ходи как протеанин»… – Опять? – рассмеялась Эшли. – Да, – пробормотал Шепард. – Снова. Оговорка по Фрейду, подумалось ему. Не думать о белом медведе. Не думать о том, что тебя тревожит. Если не думать над решением задачи – решение придет само. И тут головоломка, над которой он столько времени мучился, сложилась.