I'll never be your dog

Сажусь в машину и хлопаю дверцей со всей дури - мой поживший «Yukon» на секунду приседает на амортизаторах и, кажется, раздумывает, не развалиться ли ему на запчасти. Сожалею, старик, ты тут совершенно ни при чем, а вот весь остальной мир целый день пытается вывести меня из себя! Завожу мотор и тут же срываюсь с места, подальше от этого долбанного отеля. Кровь в висках настойчиво стучит: бесит, бесит, бесит, бесит. Ритмично и однотипно, будто таймер, отсчитывающий секунды до детонации. Громко и гулко, точно и она против меня, препятствует, заглушает малейшие порывы переключиться на что-то другое и выкинуть из башки эту… Черт, ну зарекся же не вспоминать! Врубаю приемник, может, хоть его жужжание перекроет рвущиеся сорваться мысли. По радио вечернее шоу: три наигранно веселых голоса вещают без умолку и пытаются юморить. Поначалу вслушиваюсь в их болтовню, но они так гипертрофированно радостны и бодры, будто их в режиме реального времени клизмируют смесью кокаина и кофеина. Аж тошнит! Хочу сменить волну, но трио, наконец, затыкается, в эфире появляется какой-то новомодный трек из тех, под которые невольно передергивает от омерзения и хочется сжать челюсть до скрежета зубов. Все лучше пустого трепа, к тому же дает хотя бы какую-то альтернативу в качестве объекта ненависти. По началу незатейливая мелодия с сопливым текстом немного отвлекает, забавляюсь тем, что предугадываю каждую избитую рифму, причем со стопроцентным результатом, но потом эти тривиальные завывания про неземную любовь что-то замыкают в мозгу, напоминая о причине моего невъебического настроения. - Черт! – с раздражением луплю по рулю, и клаксон испускает жалобный писк. - Чейс хороший, он меня любит! – произношу на фальцете, передразнивая эту суку. Удобно, блядь, устроилась! Один обхаживает, второй ебет! И все вроде бы счастливы: кто-то в неведении, кто-то, получая максимум возможного от обоих, и я, видимо, тоже должен быть доволен: трахаю ее, когда и как захочу, но мысль, что я не единственный, кто это делает, невыносима. Вот какого художника?! Впрочем, сам виноват. На что я рассчитывал? На то, что после парочки эпичных трахов она уйдет от него? Да на хуя?! Два года назад и у меня все было разложено по полочкам: здесь жизнь, там секс. Так почему сейчас все наперекосяк? Почему сейчас мне нужно это соединить? Мне, а не ей! Что, блядь, в ней особенного? Волшебная вагина? Способность заглатывать по яйца и сосать, будто совершенно беззубая? То, что позволяет поиметь себя в любой позе камасутры и кончает сто раз подряд? А может быть то, что ничего не требуя и ничего от меня не ожидая, умудряется трепать мне нервы, будто мы женаты с незапамятных времен? Как же она бесит! Еще и съебалась сегодня, ни слова не сказав. Вышла из ванной, оделась и свалила, будто из борделя, разве что бабло на тумбочке не оставила. Это, блять, у нее теперь посткоитальная привычка сваливать. А Шеннон, мать его за ногу, какого хрена, он не сказал, что видел ее в Нью-Йорке? Какая-то компашка дебилов перебегает дорогу, приходится притормозить, чтобы не раскидать их всех по обочине. Как же. Сука. Все. Бесят. Выруливаю на автостраду и топлю газ. «Yukon» рычит вместо меня, стремительно набирая скорость. К чертям вырубаю радио, чтобы лучше слышать этот рев злости и отчаяния – он мой саундтрек на ближайшие десять минут. Фонари за окном мелькают так быстро, будто я в наркоманском трипе ловлю непонятки под вспышки стробоскопа. Петляю по всем трем полосам, играю в пятнашки с нерасторопными водителями, которые тоже, сука, бесят. Куда, блядь, все прутся, откуда повылазили? Съезжаю с автострады и с удовлетворением замечаю, что поток машин значительно поредел. Тапка в пол, и бешеная скорость по прямой слегка приглушает иступленную ярость. Несусь, разрывая темноту светом фар, вижу меньше, чем надо, но в этом самый кайф, способный заглушить идиотские мысли. Чуть не проскакиваю нужный перекресток, бью по тормозам и с заносом влетаю в поворот. Несусь к дому, но уже отсюда видно, что он светится, как люстра. Стало быть, еще одна причина моего невъебического настроения заглянула в гости. Стоит заглушить мотор, слышу, как дубасит «Pink Floyd» и понимаю, что в доме бедлам. Давно пора отжать у братишки ключи, чтобы не вламывался ко мне, когда попало, и не учинял дестрой. Подхожу к дому, ожидая увидеть, что угодно: хоть проституток в гостиной, хоть маму с братиком за готовкой пирога на кухне. Открываю дверь и обнаруживаю Шеннона перед телеком в гостиной. Звук ящика на ноль, слушает своих «Pink Floyd», смотрит порево по кабельному и пьет пиво, развалившись на диване. Ну, хоть не дрочит, уже неплохо. Смотрю на него, и глаз начинает дергаться. Так и хочется в лучших традициях реслинга запрыгнуть на него с разбега, а там уже под хруст ребер спросить, какого хуя не сказал, что видел Анну. Беру себя в руки: было бы опрометчиво с моей стороны задавать подобные вопросы, он же не знает, что я ее сам нашел. Порнуха, видимо, его не слишком зацепила: поворачивается ко мне, захлопнувшему дверь, и смотрит, будто не ожидал, что я вернусь: - О, братишка! Где ты шлялся? Я тебя уже заждался! – убавляет громкость почти до нуля и поднимается с дивана. Ага, так я тебе и рассказал! Подхожу зеркалу и выгребаю на стол все, что болтается в карманах. Ни слова не произношу, будто боюсь, что претензии и упреки сами из меня посыплются, как из ебаного рога изобилия. - Не в настроение, да? – не унимается и подходит ко мне, рыба-прилипала, блин. - Что ты хотел? – сухо произношу и мысленно отправляю его смотреть дальше свою порнуху. - Ничего конкретного, просто визит вежливости. Давно не созванивались, вот и решил тебя навестить. – С любопытством рассматривает шнягу, что я скинул на стол из карманов. Тоже бодрый и веселый, как то трио на радио, видно, прилично уже подзарядился пивом. Какого хрена не сказал? Смотрю на него, и больше ни о чем думать не могу. Все еще на что-то надеешься? Все еще думаешь, что она могла бы быть твоей? Напрасно. Я ее трахал час назад! Тщательно так трахал, и она по обыкновению красочно кончила, шепча мое имя. Не Чейса, блядь, не твое, а именно мое! - Риц? – поднимает ключ-карту и рассматривает, будто впервые видит подобное. - Что это? Точнее, кто? Случайная баба, которую ты не привел домой, боясь, что она начнет совершать сюда регулярные паломничества? Или новая модель, которую ты выгуливаешь под объективами фотокамер и для разнообразия решил трахнуть, проходя мимо Риц? Хотя нет, ключ же у тебя, значит это не похоже на что-то одноразовое. Любопытно! Надеюсь, это не сиквел к той истории, что чуть было не оставила нас без штанов! – смотрит на меня, пытаясь найти подсказку. - Ладно, ты не стал бы так бездумно транжирить деньги на влюбленную дурочку: дешевле снять квартиру. Значит, хочешь произвести впечатление! Кто она? Известная певичка, актриса? Жена какого-нибудь воротилы? - Что-то вроде того. Она не свободна, – вырываю из его лапы карту, кладу обратно и отхожу. Все эти вопросы!? А одним так почти в точку попал! Будто жопой чует! Полагал, что Анна Тайлер - пройденный этап, но сейчас кажется, что одно лишь упоминание о ней его разбомбит. Один миг, и мы снова будем на ножах, как тогда. Нет, конечно, он не просто так умолчал. Боже, и на хрена он приперся именно сегодня, когда мне просто необходимо все это обдумать и сжиться с фактами? Сам замечаю, что вместо привычных матюков, начинаю взывать к всевышнему – плохой знак! Иду в кухню и сажусь на стул, может до Шеннона все-таки дойдет, что я хочу побыть один, но нет – слышу, что он тащится за мной. Братец заходит в кухню и садится напротив, ставит свою поганую бутылку на стол и мерзкий запах пойла проникает в ноздри. И это тоже бесит! - Как ее зовут? – хитро лыбится и отхлебывает пиво. - Грейс, - отвечаю только для того, чтобы отвести подозрения. Вообще не хочу это обсуждать, но Шеннон не унимается. - И чья она жена? - Шенни, братишка, я сейчас не в настроении это обсуждать, - поднимаюсь и подхожу к холодильнику, достаю из него упаковку миндального молока и загребаю горсть крекеров из тарелки со стола. - Я заметил. А что, собственно, произошло? Муж нагрянул? В отель? Не, глупости! Так, что? Ничего не отвечаю, иду в гостиную и сажусь в кресло. На экране телевизора нигер долбит какую-то силиконовую блондинку, раздвинув ее ноги так, что в кадре видны все анатомические подробности. Вот бы Чейсу отправить подобное видео с участием его ненаглядной Грейс! Установить что ли кучу камер в отеле, а потом нарезать подборку самого жаркого. Посмотрел бы я на его рожу! Высыпаю крекеры себе на брюхо, чтобы скрутить крышку с молока, и, когда подношу упаковку ко рту, нигер на экране вынимает из телки свой внушительный шланг и заливает ее спермой, как из брандспойта. То, что нужно, блядь! Приятного аппетита, Джаред! Для пущей убедительности в неописуемой шедевральности момента слышу, как Шеннон, шоркая ногами, будто паралитик, тащит свою задницу обратно в гостиную. Блядь, как бы этот удивительно многогранный мир не доканал меня сегодня! Стряхиваю крекеры на диван, ставлю тетрапак молока на журнальный столик и направляюсь к лестнице на второй этаж. - Джей! – окликает меня, придурок неугомонный. - Слушай, я, правда, вымотался! Оставайся, если хочешь, утром поговорим. =============== Виляя своей тощей задницей, братец скрывается на втором этаже, а я вроде как благосклонно принимаю его предложение, так и лучащееся радушным гостеприимством. Собственно, мне похер, и не такие загибоны видел! Плюхаюсь на диван, достаю из-под жопы переломанный крекер и, нисколько не брезгуя, отправляю обломки в рот. Блондинистая цыпа в телеке смачно сосет, а ее дружок при этом умудрятся пялить ее в задний проход огромным черным фаллоимитатором. Интересная рокировка у них случилась, но то, что происходит с братом, куда занимательнее. Вырубаю ящик: мысли в башке не об этом сейчас совершенно. Пережевываю еще один крекер, что нашел на диване, и запиваю глотком пива. Джей, конечно, в последнее время не любитель рассказывать о своих похождениях, но его бегство от расспросов пиздетски подозрительно. И еще этот сраный ключ, что он вырвал из моих рук! Да, блядь, если бы тот прирос к моим пальцам, Джей бы выкрутил его из моих лап вместе с пальцами. Что-то неладное, жопой чую! Это точно не шашни с замужней шалавой, что-то другое! Такое, за что он вполне оправданно может опасаться взрывной реакции с моей стороны. Новая вздрачивающая на него девочка, которую Джей бесцеремонно юзует? Если так, а эта версия почему-то кажется самой верной, значит впереди еще одна история, которая не приведет ни к чему хорошему. По-моему, и одной Анны Тайлер достаточно! Сползаю с дивана и прусь к столу, на который Джей свалил содержимое своих карманов, хочу найти в этом мусоре вещественные подтверждения своей теории. Ничего криминального: мелочь, ключи от машины, тот самый ключ от Ritz-Carlton, смятый в комок чек, который после игры в оригами наоборот обнародовал количество заправленного накануне бензина, и, пожалуй, единственное, что в этом наборе кажется неуместным - медиатор. Он что ей играет? Мило, бля! Но зная этого романтика, как-то слабо представляется. Играть он может разве что на половых губах, но медиатор тут не нужен, у него свой смычок всегда наготове. Поднимаю карту и засовываю в задний карман джинсов, еще не знаю зачем, но чувствую острую необходимость прибрать ее к рукам. Возвращаюсь к дивану с намерением допить пиво, но этот ключ просто жжет задницу через ткань, так и подмывает припустить со всех ног в Риц и хоть что-то выяснить. Пожалуй, если действовать сейчас, я еще успею вернуть ключ, до того, как Джей обнаружит пропажу. Обвожу взглядом гостиную, желая понять, куда бросил куртку, обнаруживаю ее на подлокотнике второго дивана, надеваю на себя и, не медля ни секунды, покидаю дом брата. За полтора часа, что я провел у Джея, на улице совсем стемнело и похолодало градусов на десять, даже все, что попадается на глаза, в свете луны кажется мерзлым. Ночной воздух щекочет ноздри и бодрит, вытягивая наружу пары алкоголя, но я не готов с ними так легко расстаться, поэтому по пути к тачке закуриваю сигарету и жадно засасываю в легкие густой табачный дым. Завожу мотор, но не спешу трогаться с места, докуриваю сигарету, наслаждаясь каждой затяжкой, и в эти полторы минуты бездействия мысли в башке начинают противоборствовать намеченному плану. Ну, приеду я в отель, найду номер, и что дальше? Предположим, даже застану эту девчонку, и что? Поинтересуюсь, хорошо ли с ней Джаред обращается? Расскажу, какой он мудак, что никогда на ней не женится, или о чем там все бабы грезят? Бред какой-то! Ни одна влюбленная дура на это не поведется, у каждой же опция собственной исключительности в режиме турбо работает! Выбрасываю бычок в окно и топлю газ, как обычно, решая разобраться на месте. Вламываюсь в гостиницу, чуть не снеся дверь плечом, пересекаю холл по синусоиде, вероятно, чрезмерно утрирую, разыгрывая перед служащими крайнюю степень опьянения. Наваливаюсь на стойку администратора и стараюсь обдать дыханием, из которого, хочется верить, еще не выветрились пары спиртного, миловидную тетку лет тридцати с гаком. - Приветствую! – мычу, почти не разжимая губы. – Я где-то здесь остановился, только ни хрена не помню в каком номере. – Выдавливаю из себя идиотский смешок. – Где-то там! – пространно тыкаю пятерней вверх, а потом ей же вынимаю ключ из кармана джинсов. – У меня даже ключ есть, только на фига он нужен, если на нем не написан номер? - Одну минуту, - берет из моих рук карту двумя наманюкиренными пальцами и, просканировав ее, интересуется: - Мистер Лето? - Ага, и удостоверение имеется! – вожу перед ее носом водительскими правами, предусмотрительно прикрыв имя пальцем. - Номер 1201. Вас проводить? – возвращает мне карту и приветливо скалится. - Не, дальше я сам! – осматриваюсь и иду к лифту, шаркая и запинаясь. Меня, похоже, прет от этого спектакля: тыкаю пальцем в стену, матерюсь и с третьей попытки попадаю в кнопку. Пошатываясь, пялюсь на табло, где цифры отсчитывают приближение лифта, а когда двери разъезжаются, вваливаюсь в кабину. Там уже без лишних попыток жму на кнопку двенадцатого этажа и отвешиваю низкий поклон скрывшимся за дверьми зрителям. Перед самим номером несколько мешкаю: если новая пассия Джареда там, она наверняка обосрется, когда я вломлюсь в номер. Вот будет зрелище! Открываю дверь и захожу. В номере темно, но свет луны из окон помогает ориентироваться. Воровато прохожу и осматриваюсь: постель пуста, но примята, узкая полоска света из ванной комнаты делит ковер у кровати на две неравные части. Замираю и прислушиваюсь, но ни один звук до меня не долетает. Подкрадываюсь ближе, к самой двери - через щель видно только участок стены, покрытой кафелем, и уголок ванны. Хочу войти, но что-то меня останавливает, вероятно, фантомный девичий визг, который наверняка станет реальным как только нарисуюсь на пороге. Стучу в приоткрытую дверь, чувствуя себя полнейшим идиотом, а потом еще большим, когда никакой реакции не следует. Чертыхаюсь и толкаю дверь – в ванной комнате никого нет, просто кто-то, возможно даже мой младший брат, не вырубил чертов свет. Ну, и ладно. Откровенно говоря, испытываю скорее облегчение, чем досаду оттого, что никого здесь не застал, по крайней мере, мне не придется выдумывать объяснение своему нежданному появлению и пламенную проникновенную речь для малолетней заблудшей шалавы. Захожу в ванную и осматриваюсь: на полу валяется банное полотенце и, кажется, это все, что может хоть как-то охарактеризовать ту, с кем Джей развлекается в этом явно недешевом номере. Перешагиваю через полотенце и останавливаюсь у раковины: на идеально чистом фаянсе капля чего-то вязкого и бежевого – мало того что неряха, так еще и косая, раз тональник выдавить не может, не уделав при этом то, что вокруг. Присматриваюсь и нахожу на той же раковине длинный волос – стало быть, она еще и линяет! Поднимаю его и изучаю, словно способен взглядом провести ДНК-экспертизу: светлый, а на участке у самой луковицы темнее. Блондиночка пусть и крашеная, но для Джереда некритично, он, в принципе, любит блондинок. Сдуваю волос с пальцев, и тот улетает, теряясь в пространстве. Осматриваю на всякий случай и ванну, но больше никаких улик не нахожу, да и что еще полезного я могу найти?! Досье с фото и номером телефона?! На хрена вообще сюда приперся? Дебильная ведь затея! Разворачиваюсь и иду к выходу, по пути вновь натыкаюсь взглядом на лежащее на полу полотенце, и педант во мне, запрятанный настолько глубоко, что я даже не подозревал о его существовании, не может пройти мимо. Нагибаюсь и поднимаю - еще влажное на ощупь – и в это же мгновенье из его складок что-то высвобождается и со стуком падает на плитку. Под ногами черный футляр, внешне похожий на очечник, подбираю его свободной рукой и, направляясь к полотенцесушителю, рассматриваю со всех сторон. Серебристое теснение «Dior» на нем навевает подозрения, что сучка не из бедных, а стало быть, не маленькая наивная девочка, по уши влюбленная в Джея, а, действительно, жена какого-нибудь дельца. Вешаю полотенце, открываю футляр и нервно сглатываю: вразрез с надписью на коробке очки, которые там покоятся, марки «Ray-Ban», точно такие же из ограниченной серии, что были когда-то у меня, пока их не присвоила Анна Тайлер. Это, блядь, как? Вынимаю их из футляра и досконально изучаю, даже царапина на душке, появившаяся, когда я основательно приложился к стене и чуть не стесал себе половину уха, в том же месте! Ну, может, и не в том, за полтора года я мог и забыть ее точные координаты, но все равно нутром чую, что это мои очки! Блять, не верю, но чую! Состояние, как будто пендель получил, а, обернувшись, никого не увидел: вроде и задница болит, и зрению доверяешь, но кто-то из них тебя точно наебывает. Еще и память незатейливо подбрасывает картинку, как часом ранее Джей нервно вырвал ключ из моей руки. Вот, непросто же так! Факты, казалось бы, срастаются в единую цепочку, но разум отказывается их принимать. Неужели в этом злоебучем номере Джей встречается с Анной Тайлер? Ну, не может этого быть! Как вообще эти двое могли снова связаться друг с другом? Ну, ладно Джей, она-то как? Ну, или ладно Анна, Джей-то куда? После всего, что случилось, он же клялся придушить ее собственными руками! Черт, похоже, у них снова какие-то мутки! Даже не понимаю, что чувствую в большей степени: тревогу за брата и наше вроде бы устаканившееся существование, негодование или злобу, больше похожую на ревность. Я в полнейшем ахуе не иначе. Этот ебаный пиздец, который скрывался от меня неделю, месяц, полгода, год или, может, и не прекращался вовсе, требует, как минимум, полбутылки виски, чтобы переварить информацию, причем незамедлительно. Убираю очки в карман куртки и выхожу из ванной, обшариваю все столы и шкафы на кухне, но нахожу лишь одинокую бутылку красного вина. Чертовы эстеты! Раздрай, что творится в моей башке, она не снимет, хотя, если ничего другого не подвернется, и вино для начала сойдет. Алкоинтуиция и опыт гастрольной жизни помогают быстро отыскать в потемках минибар, сгребаю несколько фанфуриков и приземляюсь на диван. Первый глоток виски заходит отлично, а сигарета после него еще лучше. Пока курю, стряхивая пепел в какой-то попавший под руку цветочный горшок, приговариваю первую бутылочку и сразу же вскрываю вторую: мне срочно нужно выйти из состояния в ахуе и войти в похуй, но мысли не отпускают. Вот какие черти опять принесли ее в Лос-Анджелес? Пытаюсь размышлять логически, вроде пока выпито не так много, чтобы это было тяжело: наверно, Джей все-таки умудрился ее отыскать, путем угроз и шантажа приволок сюда и… И что? Заставляет отрабатывать долг, так как придушить не смог? Тогда какого хрена я в этом не участвую, альбом-то наш совместный был!? И почему не сказал, что нашел ее? Оборачиваюсь на кровать, и извращенная фантазия подробно рисует, как он пялит ее во все щели, точно в том порно. Блядь! Кулак сжимается на бутылке так, что она лишь чудом не лопается. Сука, как это теперь развидеть?! Ответ на предыдущий вопрос сразу находится: потому же, почему и я не сказал, что видел ее – ебучее чувство собственности помноженное на соответствующую долю эгоизма, и если в моем случае это - «пусть никому, лишь бы не ему», то для брата результат арифметических действий несколько иной – «только мне»! Приканчиваю второй пробник и вновь закуриваю, откинувшись на спинку дивана. Меня так и подмывает позвонить брату и завалить его вопросами, но я заведомо знаю, как отмажется Джей: «Шеннон, ты пьян? Что за бред ты несешь?» В общем, ситуация уж точно не прояснится, зато спровоцирует брата уйти в глухое подполье, сменить этот отель на другой и сделать все возможное, чтобы я не докопался до сути и уж точно не встретился с ней. Поднимаюсь с дивана, прихватив третью бутылку, и брожу по номеру, не догоняя, что делать со свалившейся на меня информацией. Засесть тут, пока Анна не придет? И сколько я буду ждать? К тому же не факт, что первым не заявится Джей, тогда план точно так же обречен на провал. Подхожу к кровати с примятым бельем и сажусь на край. А, может, это все-таки не она? Ну, очки, ну царапина. Блин, да я даже толком не помню на левой душке она должна быть или на правой. Допиваю виски, кидаю пузырек на пол и откидываюсь на кровать. Алкоголь приятно растекается по венам и я, наконец, начинаю немного расслабляться: мысли чуть плутают, эмоции приутихли, в теле уютная леность и веки тяжелеют с каждым неспешным выдохом. Темно, даже луна куда-то слиняла, и лишь ее отсветы проникают в номер. Давно за полночь, подо мной мягкая постель и, наверно, поэтому так хочется спать. Дотягиваюсь рукой до подушки и, притянув к себе, подкладываю под голову. Она пахнет ею: цитрусом от ее любимого шампуня и еле уловимым ароматом ванили от ее кожи. Переворачиваюсь на бок и утыкаюсь носом в подушку, медленно вдыхаю, насколько хватает объема легких, и совсем не хочу выдыхать. Закрываю глаза и кажется, что время переносит меня на два года назад в спальню моей квартиры у Голливудских холмов, где мы были счастливы, пусть и недолго.