Творческая натура

      Они долго прожигают друг друга взглядом. Голубые и серые глаза. Никто из них ещё ни разу не моргнул.       — А какая это порода?       — Русская голубая, мадемуазель, — услужливо отвечает работница зоомагазина, нервно пройдясь рукой по светлым волосам.       Девушка вновь смотрит на кошку, оценивающим взглядом пробегаясь по её телу. Голубая шерсть не блестит, уши опасливо повёрнуты назад, а голубые глаза неотрывно смотрят в её глаза.       — А как она к вам попала? — не прерывая зрительного контакта, спросила Октавия.       — Хозяйка подобрала её с улицы. Она была облезлой, ободранной… Хозяйка хотела взять её себе, но муж не разрешил. Она выходила кошку настолько, насколько смогла.       Октавия медленно моргнула. Кошка неотрывно смотрела на неё, а потом медленно моргнула в ответ. Контакт налажен.       — Я беру её, — брюнетка тяжело сглатывает. — Оформляйте паспорт.       Сегодня Октавия вернётся домой не одна.       — Эй!       К сидящей на скамейке Октавии подбегает Кастиэль, тяжело дыша. Всё-таки курение на нём плохо сказывается.       — Что делаешь?       Девушка отрывается от альбома и смотрит на него безразличным взглядом. И Касу вновь не по себе, но он рад, что она хотя бы удосужилась на него посмотреть.       — Как видишь. — Она повела плечом, и Кастиэль наклонился над её рисунком.       Кошка. Мягкие, изящные черты, голубая с отливом шерсть и глаза цвета светлого неба со зрачком в виде вертикальной остроконечной полосочки. Кошка сидела и как бы смотрела на тебя важным, строптивым взглядом, и слабому духом человеку могло показаться, что кошка смотрит на него как на жалкое отродье. Иногда им кажется, что у Октавии именно такой взгляд.       Касу всегда нравилось, как рисовала Октавия. Она как будто фотографировала картинку и переносила её на альбомный лист — всё было настоящим, естественным, будоражащим кровь. Ведь ему нравилась сама Октавия. Но вот Кастиэлю в этот раз не понравилась сама задумка — кошка. Ему не нравились коты точно так же, как и Натаниэль. А ведь староста до умиления любил котов.       Кастиэль поморщился.       — Кошка? Ты серьёзно? — он скривил лицо и выпрямился. — Ты нарисовала кошку?       Внезапно раздался громкий лай. Демон, который прежде никогда не гавкал на Октавию, лаял на неё, почувствовав кошачий запах. Октавия неотрывно смотрела ему в глаза, а потом медленно моргнула. Но Демон не заметил её жеста. Кастиэль пытался успокоить своего пса, но тот словно с цепи сорвался. «Пф, отлично сказано».       Собаки не кошки, и этим всё сказано.       У Кастиэля в голове сложился вполне вероятный пазл, и он хмуро спросил:       — Ты завела себе кошку?       Октавия медленно, не спеша перевела взгляд на парня и медленно моргнула. Но Кас тоже ничего не заметил.       — Октавия?       — Представь себе, да, — она вновь повернулась к рисунку и сделала последний штрих — поставила подпись.       Октавия встала, не торопясь собрала все свои вещи и покинула любимую скамейку под широким дубом. А Кастиэль стоял на том же месте, рядом со скамейкой, и держал в руках собачий поводок. Было обидно. Очень. Ведь даже здесь их мнения расходятся, просто Октавия об этом не говорит. Всё и так понятно.       Сегодня Октавия ждала Натаниэля, который должен был прийти к ней в гости. Его очень заинтриговала новость девушки о том, что она завела себе питомца. Сама виновница прихода старосты сидела на полу и выпрашивала у хозяйки добавку куриной грудки.       Послышался скрип входной двери. Кошка мяукнула и побежала из кухни в коридор. Октавия услышала восхищённый вздох друга и кошачье мурлыканье. Девушка поставила на стол две кружки чая и тарелку с фруктами, ведь Натаниэль не любит сладкое. Блондин прошёл на кухню с кошкой в руках, почёсывая её за ушком.       — Боже, Октавия, где ты нашла её?       — В приюте, — она пожала плечами и сложила руки на груди.       — А как её зовут? — Натаниэль поставил кошку на пол.       — Блу*, — Октавия вновь беззаботно пожала плечами. Она не могла не улыбнуться, видя своего друга счастливым. Но так, незаметно, совсем чуть-чуть.       Натаниэля было жалко, ведь у его матери была аллергия на кошачью шерсть, и он просто не имел возможности держать у себя дома питомца, даже если будет держать его в своей комнате. Единственное, чему можно было порадоваться, было то, что сам Нат не был аллергиком, но он не любил сладкое. А жаль.       Октавия очнулась только тогда, когда почувствовала тёплые объятия Ната и лёгкий, невесомый поцелуй на щеке. Она чувствовала, как его тепло медленно, но верно перебирается на неё. Он сжал в руках её ладонь, поглаживая большим пальцем её тонкие пальцы.       — Ты опять холодная, — староста взглянул девушке в глаза, и почему-то Октавия почувствовала, как гулко ухнуло сердце. Чтобы хоть как-то выйти из неудобной для неё ситуации, она потянула блондина к столу.       — Я не знала, что ты будешь, поэтому нарезала фрукты, — она взяла в руки кружки с чаем. — Пойдём в гостиную, я нашла экранизацию твоего любимого детектива.       Ребята до конца дня просидят напротив телевизора, смотря фильм и попивая чай, а на коленях девушки удобно устроится Блу, погрузившись в чуткий сон. И за всё это время Натаниэль будет внимательно наблюдать как за Октавией, так и за её любимицей, ведь, Боже, только дурак не заметит то, что они ведут себя одинаково строптиво и важно. И староста не понимал, кто с кого берёт пример: то ли кошка с девушки, то ли девушка с кошки, но вели они себя как сёстры-близнецы или родственные души. У Октавии изящная походка от бедра, у Блу — важная, чуть медленная походка; кошка словно всё своё время ходила по подиуму. У них обеих был прожигающий взгляд, заглядывающий прямо в душу и бросающий в дрожь. Натаниэль мог долго продолжать этот список, но в этом не было нужды.       Октавии очень тепло, когда кошка ложится на неё или рядом с ней. Нет, даже не так. Ей очень тепло от её присутствия. Она словно понимает проблемы девушки, её чувства и душевные переживания. Блу поддерживает её лучше любого человека. Наверное, потому что у животных чистая душа. Особенно у кошек.       Родители не против питомца в доме, ведь они очень мало бывают здесь. Папа — археолог, мама — психолог, который возвращается каждый день поздно домой, и теперь у неё тоже есть свой собственный психолог. Маленький, покрытый голубой с отливом шерстью и имеющий глаза цвета ясного неба комочек серо-голубого счастья по имени Блу с необычным характером, схожим с характером её хозяйки.       Октавия продемонстрировала всем одноклассникам свой рисунок со строптивой кошкой, кроме «великой троицы», Капусин и Кастиэлю. Во-первых, он его уже видел, во-вторых, его бесили кошки и всё, что с ними связано. Но он и не просил.       Если бы не проболтавшийся Натаниэль, который до сих пор восхвалял Октавию и её любимицу, то никто бы про это и не узнал. Ну, может быть, разболтала бы Розалия, просто она пришла немного позже. На следующий день.       Единственным человеком, кто не оценил творчество Октавии и её нового питомца по достоинству, была Жизель. Она почему-то решила, что Блу сможет навредить её хомяку, но Октавии было интересно, каким образом. Лишь на долю секунды, а потом стало всё равно. Мнение же субъективно, что поделать. Но, может быть, она просто скопировала мнение Кастиэля, чтобы выглядеть в его глазах лучше. Но Октавии же всё равно, тогда какого чёрта эта мысль пронеслась в её голове?