***
«Фиолетоволосая девушка сидела на скамейке около школы. Рядом с ней лежала её огромная папка с рисунками, а на коленях покоился небольших размеров альбом для рисования. Она сидела в пол-оборота, часто посматривая на дерево, стоявшее во дворе школы. На листе красовалось дерево, у которого было всё дорисовано, но картинке не хватало чего-то, на что обычный человек не обратил бы внимания. Неподалёку проходила мимо загадочная Октавия, неторопливым шагом направляющаяся в сторону любимого места у дерева. Увидев сидящую на скамейке девушку, она решила подойти к ней. Что-то очень нравилось ей в этой тихоне, которая всё время носила с собой большую папку с рисунками. — Привет, Виолетт. Виолетт подняла на неё взгляд, полный немого восторга и эйфории. Вот, что привлекало Октавию в ней. — Привет, — тихо ответила фиолетоволосая, даже не пытаясь скрыть своего восторга. — Ты что-то рисуешь? — брюнетка склонилась над её рисунком и с удивлением посмотрела на развесистое дерево. — Дуб? — Да, — смущённо ответила Виолетт. — Мне просто захотелось его нарисовать. — Дерзай, — ухмыльнулась Октавия. — Не против, если я присяду туда? — Нет, я уже почти всё. Брюнетка направилась к любимому месту пом дубом, но на полпути услышала сзади знакомые визги: — Эй ты, захмурышка, что ты там рисуешь? «Амбер, — пронеслось в голове брюнетки. Она резко остановилась. — Никому покоя не даёт.» — Я… я р-рисую… Послышался противный издевательский смех. Руки Октавии на автомате сжались в кулаки. — Опять каракули свои рисуешь? А ну, дай посмотреть! Брюнетка и не заметила, как в мгновение ока оказалась возле злосчастной скамейки и мигом выхватила у Амбер рисунок, чудом не порвав его. — Эй! — Какие-то проблемы, милая? Амбер стояла в окружении своей свиты, чуть ли не выпуская пар из ушей. Её лицо от злости стало краснее помидора. Испуганная Виолетт взяла в руки свою папку и отгородилась ею ото всех. Октавия облокотилась о спинку скамейки и с вызовом посмотрела на блондинку. «Тупая блонда…» — Проблемы будут, если ты сейчас же не уберёшься отсюда! — прошипела Амбер, впиваясь ногтями в ладони. — А на каком основании, крошка? — нахально спросила брюнетка. — Тебя не устраивает то, что я забрала из твоих рук чужой рисунок? Поздравляю, милая, тебе совсем не известны правила морали. Теперь тикай отсюда, пока я в тебе дырку не прожгла. Половину слов блондинка так и не поняла, но как только она открыла рот, Октавия резко подалась вперёд и грозно зарычала: — Живо! Вся свита чертыхнулась и мигом сорвалась прочь, визжа и всевозможно проклиная девушку. Октавия медленно выпрямилась и вернула хозяйке её творение. — Спасибо, — Виолетт прокашлялась. — Скажи, почему ты заступилась за меня? Ты ведь могла просто проигнорировать… Октавия лишь хмыкнула, прерывая речь художницы. — Я не настолько изверг, чтобы проигнорировать такое, — она сняла с плеч портфель и расстегнула молнию. — Я не могла смотреть, как эта стерва вновь уничтожает твои рисунки, — девушка достала из портфеля лист, сложенный вдвое, и протянула его Виолетт. — Держи, я восстановила того котёнка, которого она в прошлый раз порвала. Ты так долго трудилась над ним… Но неожиданно брови Виолетт сошлись на переносице. — У тебя не хватает бликов… — Что? — Солнечные блики, — она повернулась лицом к Октавии. — Они оживляют картинку. Ты очень… похоже нарисовала котёнка, но на его шёрстке нет отражения солнечных лучей. — Так вот почему ты здесь сидишь. У твоего дерева не хватает солнечных бликов, так? — Да… — Тогда у тебя есть шанс восстановить оба рисунка, пока Амбер опять не прикопалась к тебе, — Октавия ухмыльнулась и, развернувшись, вновь пошла к старому развесистому дубу.«Солнечные блики, говоришь?»
***
Прошёл уже почти весь урок, и Октавия, восторженная своим новым портретом, рассматривала его. Картинка была настолько живой и настоящей, будто на ней была изображена реальность. У брюнетки всё-таки получилось передать эти алые блики на его волосах, отражающие свет солнца. Но почему-то девушка испытывала больший восторг, чем тогда, когда рисовала Натаниэля. Прозвенел звонок. Морально истощённые ученики еле поднялись со своих мест и, покидав в сумки и портфели учебники, лениво поплелись из кабинета в рекреацию. Октавия, вскочив с места, подбежала к болтающим вместе Мелоди и Ирис. Девушка обратилась к старосте класса: — Мелоди, ты можешь дать мне записи по химии? — А чем ты тогда занималась весь урок? — спросила её Ирис, наклонившись чуть вперёд, чтобы посмотреть на брюнетку, раньше, чем староста успела открыть рот. — Удовлетворяла свои потребности, — девушки недоумённо переглянулись. — А что? — Да н-нет, ничего… — Ирис отвела взгляд и покраснела. «Ну, а что поделать, если это правда? Всё-таки умею я в нужный момент наводить интригу…» Октавия подбежала к своему шкафчику с тетрадкой Мелоди в руках. Она открыла его, и вдруг из него упал альбомный лист. Брюнетка подняла его, ожидая увидеть написанные в её адрес гадости от Амбер, но, перевернув листок, увидела красивый рисунок: старый развесистый дуб во дворе их школы, а под ним… она. Она сама, Октавия, которая спокойно сидит, облокотившись о дерево, положив руки за голову. Рисунок настолько живой, будто это вырезанный кусок реальности, перенесённый на бумагу. И аккуратная роспись с подписью в нижнем правом углу:02. 10. 2015. От Виолетт Октавии Меллоган. С любовью.