— Эй!
За дверью послышалось противное хихиканье и удаляющийся цокот каблуков. Октавия оказалась запертой Амбер в подвале школы, в котором было очень душно и сильно пахло куревом. А ещё здесь было темно. Брюнетка не боялась темноты, но ощущала некий дискомфорт в этой темноте. Здесь всё-таки проводились репетиции Кастиэля и Лизандра, и кто знает, что здесь может лежать на полу. Банка какая-нибудь, бумажки, коробки… В общем, всё, обо что можно споткнуться и упасть на бетонный пол, сломав себе нос. А ведь здесь нет даже аптечки… И нормальной вентиляции. То маленькое отверстие, находящееся где-то в верхнем углу подвала, не считается. Какой-то идиот вновь запихал туда бумажек, которые Октавия так старательно вытаскивала оттуда перед школьным концертом.
Где-то в темноте вдруг послышалось непонятное шебуршание. Оно было настолько тихим, что, возможно, при свете дня этот звук остался бы незамеченным. Октавия пыталась вглядеться в эту непроглядную тьму, ведь глаза уже успели привыкнуть к отсутствию света в помещении. На диване лежало что-то огромное, и это «что-то» заёрзало ещё сильнее. Где-то в груди гулко ухнуло сердце.
Стало страшно. Сейчас уже было не до шуток. Аккуратно вытащив из портфеля пустую бутылку из-под питьевого йогурта, девушка прицелилась и кинула её в сторону неизвестного.
— Ай!
В яблочко.
— Какого чёрта? — послышался мужской голос, полный злобы и раздражения. Парень встал с дивана и направился в сторону Октавии. Стало дико страшно. Что он сейчас ей сделает? Ударит? Толкнёт? Ещё хуже?..
А что может быть ещё хуже?
— Что, язык проглотила? — вновь послышался голос, но уже ближе. Стук подошвы ботинок о бетонный пол эхом разносился по тёмному подвалу. Брюнетка всё это время бесшумно пятилась назад, пока со всей дури не вмазалась в дверь головой, всё-таки поскользнувшись на чём-то круглом. На секунду парень остановился.
— Ай… — пронеслось жалобно по помещению, и послышался тихий всхлип. На глазах выступили слёзы, а в темноте уже летали белые круги. Вот чего-чего, а её слёз здесь уж точно не хватало! Парень громко выругался и подошёл к стене где-то рядом с дверью и щёлкнул выключателем. На мгновение единственная лампочка загорелась и тут же потухла, издав непонятный треск, отчего девушка дёрнулась и тут же пришла в себя.
— Зашибись, — прохрипела она севшим голосом и прокашлялась, дабы не выдать своё положение. — И… что теперь делать?
— Тупой вопрос, — парень подошёл к двери и дёрнул её за ручку, но дверь, увы, не поддалась, отчего неизвестный стал сильнее дёргать ручку на себя.
— А по-моему, очень даже логичный, — холодно выдала Октавия, кинув рюкзак на пол. — Ты ещё сильней подёргай, тогда мы точно никогда отсюда не выйдем.
Парень вдруг сильно ударил по двери кулаком, резко развернулся и оказался уже подле неё, дыша так, будто только что пробежал пятикилометровый забег.
— А чья это, по-твоему, вина?! — злобно и громко выпалил он. Девушка удивлённо отшатнулась назад и неожиданно для себя уловила запах дешёвых сигарет и мятной жвачки. А ещё одеколон, с которым ей пришлось столкнуться сегодня с утра. И, к её несчастью, ещё и с его обладателем.
«Да это же…»
— Кастиэль!.. — как-то чересчур радостно (или удивлённо) воскликнула брюнетка, и красноволосый немного опешил.
Вспомнив, по какой причине она оказалась в подвале, а после чего ещё и запертой здесь, Октавия скинула с себя наваждение и не на шутку разозлилась.
— Какого чёрта ты, идиот, вообще здесь делаешь? — она сжала пальцы в кулаки и шагнула вперёд. — Я искала тебя по всей школе, чтобы ты соизволил наконец явиться на это чёртово прослушивание, а ты, засранец, здесь отсыпался?
Злости было немерено, и вся эта неконтролируемая злость переливалась за края несуществующей чаши терпения. Наверное, Кастиэль что-нибудь бы и ответил, да только девушка продолжила свою гневную тираду:
— Да ты хоть знаешь, сколько я времени потратила на твои поиски?! А теперь ещё и заперта здесь, в подвале, где даже свет не горит и воздуха свежего нет!
— Кем? — наконец послышалось от него хоть что-то, но немного меланхоличное и раздражённое.
— Амбер!
Октавия спокойно выдохнула и прижалась спиной к холодной стене. Пусть она пропитает её
холодом, чтобы у неё больше не было таких непредвиденных приступов злости.
«А слово, блин, не воробей, — огорчённо подумала она и спрятала лицо в руках. —
Бо-о-оже, что же я наговорила!»
— Подумаешь, заперли в подвале, — хмыкнул Кастиэль, приближаясь к девушке. — Пропажу двух учеников уж точно заметят. Так что не орите,
леди Октавия, здесь очень хорошая акустика.
Он взял её за руку так бережно, так осторожно, потому что боялся, что брюнетка вот-вот вырвет свою руку и скажет что-нибудь язвительное. Но… нет. Она не вырывалась, не протестовала, не возникала. Просто вымученно вздохнула. Хуже ведь уже точно не станет. Только если их всё-таки не найдут.
Кастиэль потянул девушку за собой, и та уверенно шла за ним к старому дивану, потому что доверяла, знала, что больше ни на что не наткнётся.
Один раз можно, ведь так?
Он плюхнулся на диван и потянул её за собой. Октавия плюхнулась, будто безвольная кукла, на его колени, попав в плен тёплых объятий. Руки Кастиэля кольцом сомкнулись на её талии, и она почувствовала, как его тепло прожигало её сквозь тонкую ткань хлопковой рубашки.
«Неужели я настолько холодная?» — подумала брюнетка и откинулась на него, прижимаясь спиной к его телу, положив свои холодные ладони поверх его горячих рук.
«Чёрт… Как можно быть таким горячим?»
«Чёрт… Как можно быть такой холодной?»
Это тепло казалось Октавии очень… странным.
Когда её обнимал Натаниэль, её становилось тепло. Уют, покой, тихая радость — вот, что чувствовала брюнетка, когда они лежали у неё дома в обнимку и смотрели кино. А где-то между ними ютилась кошка. Но это тепло было мимолётным. Стоило блондину отпустить её, она тут же вновь становилась холодной.
Здесь же было всё по-другому. Этот жар пронизывал её до костей, согревал её полностью, распространялся по всему телу. Октавия испытывала вселенское смущение, еле заметный дискомфорт и… удовлетворение.
Полное удовлетворение и странное чувство внизу живота.
«Это всё так… так странно, — подумала она, чувствуя, как мутная пелена застилает все мысли, и в голове становится пусто. —
Впервые в жизни такое чувствую…»
Кажется, она потеряла контроль над собой.
А Кастиэль дышал в её шею, прижимая девушку к себе с каждой минутой всё сильнее и сильнее, чтобы она не заметила. Ему впервые в жизни было так хорошо; в груди разливалось приятное тепло, и на душе стало так хорошо, что ему хотелось сидеть вот так вечно: в обнимку с
любимой девушкой.
А ведь она просто искала его, чтобы отправить на репетицию школьной сценки. А вышла целая история, из которой она извлекла для себя новое и просто незабываемое чувство, которому не может толком дать название.
— Зачем ты кинула в меня бутылкой?
— Я испугалась, — буркнула Октавия. — На моём месте испугался бы каждый.
И Кастиэль хрипло засмеялся ей в шею, щекоча своим прерывистым дыханием её кожу, отчего всё её тело покрылось беглыми мурашками.
А позже их найдёт раздражённый Натаниэль, который откроет им дверь.
И пусть они разойдутся потом кто куда, они не забудут эти минуты.
Никогда.
