Кружево и сталь

      Пельку разбудил скрип половиц в коридоре и чей-то громкий крик. Вздрогнув от неожиданности и испуга, девушка несколько секунд прислушивалась к шуму снаружи. Какой-то мужчина хрипло произнес ещё несколько фраз на незнакомом языке, послышался топот ног по направлению к лестнице, а затем всё стихло.       В комнате царил сумрак и было прохладно. Сначала Пельке показалось, что сейчас утро, но потом она прислушалась к внутренним часам и поняла, что время уже перевалило за полдень.       Повернув голову влево, девушка посмотрела на лежащего рядом Арея. Он спал, и во сне его лицо разгладилось. Больше не нависали над глазами хмурой дугой густые брови, исчезли складки горечи в углах губ. Эти самые губы дарили ей столько восторга прошедшей ночью.       Они целовались до тех пор, пока у неё не заболела челюсть. Но даже тогда Пелька готова была продолжать. Однако Арей вновь остановился у крайней черты. Когда девушка, взволнованная его ласками и тягучим ощущением в груди, коснулась пряжки широкого ремня, барон мрака перехватил её руки, как тогда, в башне Приграничья. Пелька хотела вырвать ладони и снова дотронуться до него, но что-то во взгляде мужчины её остановило. Она вдруг осознала, что уже глубокая ночь, и ощутила невероятную усталость - длинный день, наполненный переживаниями и новыми впечатлениями, навалился всей тяжестью.       Арей поднялся со стула вместе с Пелькой, придерживая её сильными руками, и отнес к кровати. Девушка испугалась, что он снова решит спать на стуле. Однако, откинув покрывало и устроив её на подушках, мужчина скинул сапоги и улегся рядом. Кровать жалобно скрипнула под его весом. Пелька улыбнулась, и глаза её немедленно закрылись под треск поленьев в очаге.       И вот теперь она видела, что барон мрака всю ночь провел рядом с ней. Перевернувшись на бок, девушка положила ладони под щеку и стала разглядывать мечника. Они провели вместе не так много времени, но каждую секунду этих нескольких месяцев он был подле неё. Она ела и спала рядом с ним, он учил её доктрине света и мрака, а она рассказывала ему о своей прежней жизни. Пелька всегда жадно вслушивалась в слова Арея, вглядывалась в его глаза, пытаясь понять, разгадать ту загадку, что являл собой этот суровый, хмурый человек.       И сама не заметила, как постепенно он стал центром её жизни. Девушке всегда были свойственны безрассудные поступки. В детстве она часто путешествовала с родителями, которым нужно было прикладывать немало усилий, чтобы уследить за темной макушкой дочери. Её влекли вперёд любопытство и отвага. Она вечно норовила сбежать и исследовать окружающий мир самостоятельно. В ней не было страха, не было никакого внутреннего заслона, который в случае чего уберег бы Пельку от неприятностей.       Но всё же инстинкт самосохранения у неё был. Именно он спас девушку, когда та попала в Запретные земли и лишилась родителей. Ежедневно на протяжении нескольких лет она пряталась, изворачивалась и хитрила - проще говоря, выживала. Именно тяжелое положение, в которое попала Пелька, не позволило ей сойти с ума от печали после убийства родителей. Однако горечь и тоска по единственным родным людям, которые у неё были, притупили все прочие мысли и желания девушки.       Она вставала по утрам, чтобы поесть и наточить свой нож, чтобы она могла обороняться и охранять свой ночлег, для того, чтобы утром снова проснуться. Этот заколдованный круг ограничил жизнедеятельность Пельки, её интересы и потребности. Сделал девушку диковатой, сторонящейся любого, кто мог нанести ей вред.       Так было вплоть до той встречи на мосту.       До любимого синего платка, который Арей вытянул из-под прогнивших досок.       Разговора в десять минут хватило девушке, чтобы понять - эта встреча была не случайной. А непростой опыт выживания позволил увидеть, что мечнику можно доверять.       И она пошла за ним. Сама.       Сама сделала шаг навстречу своему будущему и этому непонятному, исковерканному мужчине.       Сама предложила ему полюбить себя. И, всё же, полюбила первая.       Эта внезапная мысль, это ощущение кольнуло сердце холодной иглой. Девушка задержала дыхание и медленно-медленно выдохнула, будто боясь громким сопением вспугнуть неожиданное открытие. Но нет, чувство никуда не исчезло ни после второго, ни после третьего вдоха.       И тогда Пелька прикрыла глаза и впустила его в свою душу. Позволила ему заполнить каждый её темный уголок, а сердцу, подчиняясь порыву, застучать быстрее. И в то же мгновение эйдос в груди девушку вспыхнул ярко и мощно, и если бы можно было видеть это сияние невооруженным взглядом, оно ослепило бы.       А потом Пелька открыла глаза. Барон мрака смотрел прямо на неё.       ***       В нескольких сотнях километров от Лысой Горы, в подземельях Верхнего Тартара кипела работа. Даже много веков спустя здесь ничего не изменится - всё так же будут стоять длинные столы, заваленные свитками и чернильницами с кровью, за которыми восседают стражи с изможденной бледной кожей. По-прежнему будут сновать туда-сюда комиссионеры и суккубы, а по низко нависающим коридорам прохаживаться мрачные стражи с обожженными лицами и злыми глазами.       В самом сердце этой преисподней, пропитанной безнадежностью и запахом серы, восседал глава Канцелярии мрака. В то время его должность звучала несколько иначе - не было в ней офисной четкости и точного ранжирования. Но власть его распространялась так же широко, и алчность не знала границ.       В тот вечер, когда Арей и Пелька прибыли на Лысую Гору, Лигул принимал у себя особого посетителя. Это был высокий, худой мужчина с редкими пепельно-серыми волосами и непримечательным, но, тем не менее, отталкивающим лицом. Человек сидел на краю стола, игнорируя пододвинутый к нему стул и недовольный взгляд горбуна.       Сам глава мрака развалился в широком кресле, обитом бархатом, с позолоченными ручками и филигранной резьбой. Видно было, что Лигул нервничает. Ему явно не нравился пепельноволосый, который отвечал горбуну тем же. Однако зло не знает принципов, и одна из любимых поговорок стражей мрака звучала как: «Враг моего врага - мой друг».       - Зачем искал меня? - мужчина первым нарушил молчание. Голос его звучал тихо, едва-едва, будто он с трудом заставлял слова проталкиваться через гортань.       - У меня к тебе предложение, - Лигул склонил голову набок, задумчиво разглядывая посетителя. - Мне нужно, чтобы ты выследил кое-кого.       Выражение лица мужчины не изменилось, только зрачки немного сузились, выдавая недоумение.       - Почему я? У тебя в подчинении Черная Дюжина, стражи из Нижнего Тартара и наемники.       - Только ты сможешь обставить всё тихо, так, чтобы этот человек ни о чём не догадался. Это возможно лишь в том случае, если он доверяет тебе. А он доверяет, потому что считает тебя своим другом, Яраат, - закончил горбун, гаденько улыбаясь мелкими, выеденными зубками.       На сером лице посетителя отразилось понимание.       - Арей?       - Он самый, - закивал Лигул, злобно щурясь. - После пропажи Камня-головы от него ни слуху, ни духу. Я чувствую, что здесь что-то не так. Подобная скрытность свойственна лишь тому, кому есть, что утаивать.       - Зачем он тебе понадобился? - Яраат встал со стола и начал прохаживаться по помещению, заложив руки за спину. - Снова будет собираться отряд?       Лигул недовольно отмахнулся:       - Прежде чем собирать отряд, нужно узнать, куда его направлять. А следов артефакта нигде не могут найти уже второй месяц. Нет, Арей мне нужен для другого задания.       Оборотень пристально вглядывался в маленького, уродливого человечка, утопавшего в роскошном кресле. Он прекрасно разбирался во всех оттенках лжи и сейчас отчетливо ощущал, что глава мрака водит его за нос. Мечник нужен ему по другой причине, и нужен так сильно, что он обратился к тому, кого презирает не меньше Арея. Яраат прикрыл глаза и впитал в себя эмоции горбуна, насыщаясь ими. По лицу его пробежала судорога удовольствия.       Заметивший это Лигул гадливо поежился. Он не любил Яраата, боялся его и уже очень давно разыскивал, чтобы судить. Однако теперь ему пришлось на время отказаться от правосудия, ибо в нынешнем деле необходим был кто-то с по-настоящему подлой сущностью. Ведь только предательство способно уничтожить Арея, которого горбун ненавидел больше всего на свете.       - Ну хорошо, - вывел Лигула из задумчивости шелестящий голос мужчины. - Допустим, я соглашусь. Однако чем ты заплатишь мне?       Глава мрака сцепил ручки в замок и снова гаденько улыбнулся. Он догадывался, как сложно будет сойтись в цене с вором артефактов, с тем, кто вне закона. Но горбун не продержался бы столько в своем кресле, если бы не хитрость и изворотливость его ума.       - Что ты знаешь об Охотниках за глазами? - вкрадчиво поинтересовался он, играя пальцами.       Яраат шагнул к нему, и впервые за время их беседы с лица его упала маска безразличия. На серых щеках вспыхнули два ярких пятна, а глаза загорелись огнем. Об этом ордене оборотень слышал немало, а ещё больше о том, что составляло цель его поисков.       Лигул внутренне ликовал. Рыбка попалась на крючок.       - Я хочу пятьдесят, - теперь голос Яраата совсем осип, и слова были еле различимы.       - Пятьдесят! - визгливо воскликнул горбун. - Помилуй, где я столько возьму. Я предлагаю двадцать.       Яраат нахмурился. Жадность захватила его слишком сильно, и он не обратил внимание, что негодование Лигула было несколько наигранным. В те времена глаза драконов являлись редкими и ценными артефактами, достать которые было очень непросто - но они ещё не стали дефицитом. Драконы в мире существовали в избытке, главным было уметь их отловить.       - Меньше чем на половину не согласен, - отрезал оборотень.       Они препирались ещё несколько минут, пока, наконец, горбун нехотя не кивнул. Он опустил руку куда-то под стол, а через мгновение бросил перед мужчиной небольшой кожаный мешочек, в котором что-то странно звякнуло. Яраат алчно уставился на него.       - Здесь тридцать драконьих глаз, - небрежно бросил Лигул. - Сделаешь всё, как я прикажу, и они твои.       Оборотень уже протянул к добыче трясущие руки, но Лигул резко выхватил мешочек прямо перед его носом. Яраат поднял на горбуна наливший злостью взгляд.       - Ты получишь свою награду, когда выполнишь задание, - главу мрака этот взгляд явно не смутил.       - А если обманешь? - просипел мужчина.       - Я никуда не денусь, - справедливо заметил Лигул, - а вот ты вполне можешь взять плату и исчезнуть. Ведь так ты обычно и поступал, разве нет?       Яраат сверлил его глазами ещё несколько мгновений, а потом опустил руку.       - Что нужно сделать?       Лигул довольно кивнул:       - Найти Арея. Это самое главное. Никто не знает ни где его искать, ни в каком состоянии. Отыщешь его - дай знать мне, я скажу, что делать дальше. Запомни, мне не нужно, чтобы ты убивал его - только выследить и выйти на связь, не вызывая его подозрений.       Серолицый мужчина лишь молча кивнул, и в глазах его зажглось азартное пламя преследования.