***
Поездка выдалась довольно долгая. Пейзажи сменяли друг друга, насыщая нас своей величественной красотой. Солнце начинало садиться. Шикарный вид открылся нашему взору. Различные оттенки красного и фиолетового расплылись по просторам небес. Лучи заходящего солнца освещали наш путь золотым светом. Машин было мало, поэтому я разогнался, получая от этого неимоверное удовольствие. Дорога была ровная, но с большими подъемами и спусками, напоминая американские горки, от чего сердце каждый раз мимолетно замирало. Я искоса глянул на свою спутницу. Клэри воодушевленно смотрела куда-то вдаль. Ее рыжие волосы развивались от ветра, врывавшегося из приоткрытого окна. — Что ты ей скажешь? — интересуюсь я, прерывая надоедливое молчание. — Я не знаю, — выдыхает она, обнимая себя руками. — У тебя есть еще время подумать. — Зачем заготавливать какие-либо фразы, если все равно при встрече захочешь сказать другое? Невозможно предугадать то, что ты будешь чувствовать в данный момент. Ее слова странно подействовали на меня. Я всегда планировал, прокручивал у себя весь диалог с собеседником в голове много раз, никогда не задумываясь, что захочу изменить что-то. Мыслить рационально — залог успеха. Еще одно правило моего отца. Мне хотелось ей возразить, но посмотрев на нее именно в тот момент, когда она грациозно потянулась на сиденье, словно кошка, я чуть не съехал с дороги. Клэри завопила, цепляясь за край сиденья. — Что случилось? — испуганно поинтересовалась она. — Там что-то валялось на дороге, — вру я, все тем же обыденно-хмурым тоном, хотя секунду назад уже мысленно попрощался с жизнью. Она чуть не убила нас! Рыжеволосая ведьма! — Алек, с тобой все в порядке? Давай остановимся и передохнем? — просит моя спутница, обеспокоенно поглядывая на меня. — Думаю, тебе не понравится способ отдыха, который я могу предложить, — кривовато ухмыляюсь, подмигивая краснеющей девушке. Останавливаю машину у обочины, переводя дыхание. Выхожу и медленно направляюсь вглубь придорожного леса, не говоря Клэри ни слова. Мне нужно вернуть свое самообладание. Чувствую себя школьником у которого играют гормоны. Сажусь на приглянувшееся поваленное дерево, погружаясь в свои сумасшедшие мысли. К удивлению, в этом месте было почти тихо, лишь иногда слышались звуки проезжей части. Кислород здесь тоже был намного чище: пахло смолой и дурманящими лесными травами. Вечерняя прохлада приятно окутывала с ног до головы. Легкий шелест листвы успокаивал, принося облегчение затуманившемуся разуму. Я даже не заметил, как рядом со мной уселась моя персональная проблема, держа в руках какой-то цветок. — Здесь очень красиво, правда? — чуть слышно повествует она. — Это словно другое измерение, та часть, что неподвластна человеку, отдельный мир со своими правилами. Здесь все по-другому: каждая травинка, каждый цветочек, все живет и дышит. Идиллия и гармония. Если бы я попала в рай, то он был бы именно таким. — Это сказки маленького ребенка, потому что рая не существует. Существует лишь ад, который находится на земле, — объясняю я. — Ты не прав, жизнь на самом деле прекрасна, просто ты не видишь этой красоты, убеждая себя, что все вокруг — зло. — Ты не понимаешь меня, Кларисса Адель Моргенштерн. Ты жила в абсолютно других условиях. Твоя матушка оберегала свое чадо от той стороны, что находится за стеной процветающего Нью-Йорка. Ты нежилась в любви и ласке, не зная другой жизни, которая, увы, тебе не понравилась бы. Все твои мечты — сплошная иллюзия. Тебе пора повзрослеть и понять, что все вокруг покрылось черной коркой смога. Все вокруг— алчные и мерзкие твари, я и сам такой, — мои губы изгибаются в ядовитой полуулыбке. — Тогда почему ты не убил меня? — Настроения не было, — игриво смотрю на нее. Она смущается, заправляя выбившуюся прядь за ухо. — Почему ты стал таким, Алек? Тебя кошмары по ночам не мучают? — Моя жизнь меня устраивает. Те, кого я убиваю, не заслуживают жизни. Такая падаль только загрязняет землю. Они убивали, насиловали, воровали у нищих, поэтому должны умереть. И не смей больше спрашивать меня об этом, тебе ясно? Иначе, лишишься невинности прежде, чем успеешь моргнуть. — Откуда ты знаешь, может быть, я уже давно… не невинна? — Моргенштерн опускает глаза, отрывая один из лепестков цветка. — У тебя на лбу написано «примерная дочь и недотрога». — Как же мне нравится доводить ее до такого состояния. Мое внутреннее эго ликует в такие моменты. — А у тебя на лбу написано, что ты мудак! — Она поднимается и удаляется прочь, вновь оставляя меня наедине с собой.***
Дом Джослин Фэйрчайлд был скромный, с бежевыми стенами и витражными окнами. Великолепный вишневый сад, почти скрывал из виду маленький особняк. Розы на клумбах, придавали участку какую-то сказочную красоту и загадочность. Небольшой мраморный фонтан придавал всему этому средневековый подтекст. Две статуи ангелов стояли у входа, грозно направляя на нас свои могущественные мечи. Мы подошли к деревянной, немного прогнившей двери и постучались. Клэри была на взводе. Она нервно кусала губы, смотря в одну точку. Прошло около трех минут, но нам никто не открывал. Я вопросительно глянул на рыжую, но в ответ она лишь недоумевая пожала плечами. — Ты сказала, что предупредила ее о нашем визите, — злюсь я. Ехать сюда целых два часа, ради того, чтобы поцеловать закрытую дверь, серьезно? — Я говорила. Возможно, она решила поехать в магазин, он находится недалеко отсюда. Предлагаю подождать внутри.— Девушка достает из сумочки ключи, но я останавливаю ее жестом. — Стоп. Она открыта, — сообщаю ей, внимательно разглядывая чуть заметную щель. Прохожу в небольшой коридор, тоже сделанный в средневековом стиле. На пурпурных стенах с золотыми узорами, висело множество различных гравюр. В глаза бросалось большое количество антикварных вещей. Повсюду были ковры с различными узорами. Интерьер Джослин, абсолютно отличался от интерьера в доме Клариссы. Он выглядел помпезно и немного драматично. Я огляделся, услышав какой-то шум сверху. — Здесь кто-то есть, — шепчу я на ухо зеленоглазой. Беру ее за руку, чувствуя, как электрический заряд пробегает по венам. Мы тихо проходим в гостиную, но никого там не застаем. — Думаю, это ветер шумел, — предполагает она. Возможно, я стал параноиком из-за своей работы. — Мне нужно кое-что взять из моей старой комнаты. Подождешь меня здесь? — спрашивает Клэри. — Я иду с тобой. Мы проходим на второй этаж. Я внимательно разглядываю фотографии на стенах. Одна из них привлекла мое внимание, на ней маленькая Клэри была с луком. Он был намного больше, и я чувствовал, как трудно ей тогда было его удержать. — Мне здесь семь лет. Мы были в парке аттракционов, и мне очень приглянулся этот вид оружия, поэтому я захотела пострелять, но ничего не вышло. — Она говорила, тепло улыбаясь, от чего что-то внутри меня зашевелилось. Я немного приподнял уголки губ и сразу отвернулся от нее. Она плохо влияет на меня. — Мы пришли, — доложила Моргенштерн, отворив дверь. А дальше случилось то, что я и предчувствовал. Вокруг все было разбросано, а на небольшой кровати сидел не кто иной, как сам Валентин Моргенштерн. — Кларисса! Я уже думал, не доживу до нашей встречи!***
Сам не замечаю, как закрываю собой маленькую рыжеволосую ошибку. Она сжимает мне футболку на спине от ужаса. В углу комнаты лежит ее мать, связанная и без сознания. — Я так понимаю, ты сын моего дорогого друга Роберта Лайтвуда? Вы весьма похожи. — Он улыбается нам улыбкой серийного маньяка и поднимается на ноги. Это был мужчина высокого роста, мускулистый и гладковыбритый. Усмешка не сходила с его мрачного лица, но она абсолютно не касалась глаз, они были, словно стеклянные. — Что тебе нужно, Валентин? — грозно спрашиваю я, готовый в любой момент достать пистолет. — О, мой дорогой мальчик, с тобой и твоей семьей я разберусь чуть позже, а сейчас мне нужна моя дочь. — Мужчина указал на сзади стоящую девушку длинным пальцем. — Что ты сделал с моей мамой?! Что с ней? — Рыжая попыталась выйти вперед, но я удержал ее, взглядом приказав не дергаться. — С ней будет все в порядке, если ты сейчас уйдешь со мной. — Она никуда с тобой не пойдет. — Я достаю пистолет и направляю его на Валентина. Он смеется, поднимая руки вверх. — Зачем она тебе, юный Лайтвуд? Очередная игрушка? Что нынче выбор не тот? — Почувствовал себя заботливым отцом? — интересуюсь я, следя за каждым его движением. — Что не сделаешь ради любимой дочки, — приторно хохочет Валентин, делая шаг нам на встречу. Я предупреждающе испепеляю его взглядом, но его это не останавливает, он продолжает подходить ближе. Он что псих? Сжимаю покрепче ствол и спускаю курок. Осознание того, что патрон в нем не было, приходит ко мне только после неудачного выстрела. Валентин Моргенштерн начинает громогласно смеяться, доставая из кармана свой травматический пистолет. — Неужели Роберт не научил тебя, что всегда нужно проверять магазин своих пистолетиков? Хотел бы я отсрочить твою смерть, милый мальчик, но мне не нравится, что ты мешаешься под ногами. Проклинаю самого себя за такую детскую оплошность. Даже не замечаю, как стоявшая позади меня Клэри оказывается впереди, загораживая своим хрупким телом. — Прежде чем убить его, тебе придется убить меня, папа! — сплевывая произносит она, делая акцент на последнее слово. Безумно хочу наорать на эту самоуверенную маленькую занозу за то, что лезет куда не надо. Отталкиваю ее, но она лишь сильнее цепляется за меня. — Отойди от него, негодная девчонка! — лицо мужчины исказила противная гримаса, показывая его настоящую сущность. — Нет! — с вызовом говорит девушка. Выстрел. Звон в ушах. Разворачиваю к себе до смерти напуганную Клэри, судорожно отыскивая на ней раны, но ничего не нахожу. Перевожу взгляд на самодовольного Валентина. — На этот раз ты сама вернешься ко мне Кларисса Адель Моргенштерн. — С этими словами, он хватает на руки Джослин, все так же держа оружие перед собой. Клэри срывается с места, но я удерживаю ее за руку. А потом Валентин Моргенштерн исчезает, оставляя меня и Клариссу в пустом доме ее матери. Доигрался, Лайтвуд, теперь тебе разгребать эту грязь.