***
Сегодня был мой выходной. Заказов не предвиделось, но почему-то даже это не радовало. Обычно, в такие дни уходил в клуб, напивался и возвращался домой с очередной дамочкой. Этот день стал исключением. С самого утра, я был как на иголках, ожидая чего-то непредвиденного. Почти два часа провел в тренажерном зале, доводя свое тело до изнеможения. Во мне бурлило слишком много лишней энергии, хотелось выплеснуть ее. Приняв холодный душ, который все равно не смог остудить мою кипящую кровь, направляюсь в покои Клариссы. Девушка еще спала, развалившись поперек кровати. Она что-то шептала во сне, сжимала в руках простыни и нервно дергалась. Только сейчас я заметил, что рыжая стала совершенно другой: волосы потускнели, огромные круги под глазами, делали бледное фарфоровое лицо каким-то призрачным, отстраненным. Она похудела еще больше, персиковые губы потрескались и слегка посинели. Фрэй была иной в нашу первую встречу, в невинном взгляде читался явный протест всему миру. Клэри любила жить, а я убил в ней ту частичку детского счастья. Жалел ли ее? Сначала, чувство жалости укололо, но потом я понял, что не нужно на этом сильно заморачиваться. Рано или поздно, ей пришлось бы один на один столкнуться с жизнью. И поверьте, она бы отыгралась за все счастливо прожитые годы, потому что никогда не бывает белого без черного, Рая без Ада, добра без зла. Во всем должен быть противовес. Я сделал девчонке одолжение, показав, что в мире царит хаос, что планета давно погрязла в собственных грехах. Переживет. Выхожу из комнаты, спокойно спускаясь вниз. Услышав из кухни звуки льющийся воды и звон посуды, понял, что Мила вернулась с больничного. Она суетливо бегала, то и дело, поглядывая на время. Увидев меня, женщина улыбнулась своей привычной улыбкой, отчего на пухлых щеках заиграли ямочки. ― Доброе утро, Александр! Вы сегодня рановато встали, я еще не успела приготовить завтрак. Хотите сначала выпить кофе? ― защебетала горничная, кружась надо мной, словно над цыпленком. ― С выздоровлением, Мила. От кофе не откажусь, ― присаживаюсь за стол, доставая из кармана свой телефон. На экране высветилось одно непрочитанное сообщение. Я нахмурился. Отец хочет срочно видеть меня. ― Мне нужно уехать, кофе отнесите в комнату Клариссы и накормите завтраком. Только сейчас вспомнил, что Фрэй не ела ничего два дня. Будет некстати, если рыжая умрет от голода. ― Конечно, мистер Лайтвуд, все поняла, ― кивнула горничная. ― И еще одна просьба, проследите, чтобы она не выходила из дома.***
Меньше, чем через час я стоял в кабинете Роберта Лайтвуда. Он также курил, по обыкновению долго молчал, смотря вдаль. Меня всегда напрягала эта тишина, но я привык ждать. Наконец, он устремил свой надменный взгляд в мою сторону и произнес: ― Твою мать сегодня убили. Подорвали машину, в которой она отправилась в салон, ― на лице мужчины не дрогнул ни один мускул. Я был немного ошарашен, но виду не подал, оставаясь таким же неприступным. Мариза заслужила этого. Отец выжидающе наблюдал за моей реакцией, но поняв, что ее не последует, одобрительно кивнул. ― Недавно мои люди заметили Джонатана Моргенштерна в заброшенном отеле «Дюморт». Тебе нужно наведаться в это место одному, так как если идти командой, то можно наделать много шумихи. ― Хорошо, сегодня проверю, ― собираюсь уходить, но Роберт останавливает меня. ― Правильно сделал, что не убил Клариссу, ты ведь давно знал о кольце Моргенштернов? Мои плечи напряглись. Паника охватила разум, но я мысленно заставляю заткнуться внутренней сирене. О чем он говорит? Черт, нужно подыграть ему. Разворачиваюсь и смотрю в глаза старшему Лайтвуду. ― Да, но я думал, что это кольцо лишь слух, ― говорю первое, что приходит на ум. ― Нет, Александр. Оно упростило бы нам задачу с Валентином. Думаю, девчонка должна знать о нем, ведь это Джослин украла его у Валентина восемнадцать лет назад. Она говорила что-нибудь по этому поводу? ― Нет. Расскажи подробнее о нем, ― спокойно прошу я, усаживаясь на кресло. ― Оно долгое время принадлежало семье Моргенштернов и передавалось из поколения в поколение, ― начал мужчина, попутно роясь в каких-то бумагах. ― Этот атрибут считался священным среди всех преступников, ему поклонялись. По легенде, кольцо принадлежало Генриху VII Тюдору. Эта вещь является символом безграничной власти. Тот, кто носил его, считался по праву королем преступности Нью-Йорка. Это, словно клеймо, говорящее о том, что ты альфа в стае волков. Каждый бандит боялся своего повелителя, так как считал, что сами силы Ада даровали ему честь носить этот символ, ― Он достал фотографию того самого кольца из кипы бумаг и показал мне. ― Но неужели никто не пытался украсть его? ― поинтересовался я, разглядывая массивное украшение, с огромным количеством рубинов по бокам и лунным камнем в центре. ― Пытались, но, как тебе известно, приспешников у правителей огромное количество, все они свято верили в мистическую силу кольца. Когда какой-то смельчак решал украсть его, а это обычно сопровождалось отрезанием пальца, потому что король никогда не снимал его, то человека тут же убивали мучительной смертью. В тот день, на празднике по случаю рождения Клариссы, я сделал вызов Валентину. Обидел его королеву. Вот только королева сама ждала того момента, когда сумеет скрыться вместе с детьми от личного тирана. После того, как Джослин сбежала с кольцом, все отвернулись от Валентина Моргенштерна. Каждый преступник теперь охотился за беглянкой, но она слишком хорошо притаилась на целых восемнадцать лет. Теперь мы обязаны занять престол, сын, только тогда мы сможем свергнуть семью Моргенштернов окончательно, стереть их имя в истории. Армия будет на нашей стороне. ― Отец поднялся с места, гордо задрав голову. ― Это все звучит глупо, ― сухо заметил я. Роберт глухо засмеялся, хлопая меня по плечу. ― Да, Александр, но у каждого свои обычаи, поэтому нужно воспользоваться ими и отстоять честь семьи Лайтвудов. Девчонка все еще у тебя? ― Держу ее взаперти. Как только что-то узнаю о местоположении украшения, сразу сообщу, ― киваю отцу на прощание и удаляюсь, желая побыстрее закончить этот странный диалог.***
Отель «Дюморт» располагался почти на краю города. Это было огромное, почти полностью заросшее сорняками здание, похожее на бывшую больницу, нежели отель. Само по себе место было мрачное, окруженное густым лесом. Оно словно обладало какой-то отталкивающей энергетикой. Везде были набросаны битые бутылки, мусор и стояла нестерпимая вонь, от которой просыпался рвотный рефлекс. Вряд ли Моргенштеры стали бы здесь прятаться, но все же отец дал указание и нужно выполнить его. Кое-как открыв полностью прогнившую дверь, оказался внутри, стараясь не шуметь. Здесь царил такой же бардак, как и снаружи, только намного хуже. В этом отеле определенно нужно снимать фильмы ужасов. Обшарпанные белые стены, с какими-то кровавыми следами; забитые досками окна, практически не пропускающие солнечного света, отчего повсюду пахло плесенью и затхлостью; перевернутая пыльная мебель― это все выглядело так отвратительно, что любой другой оказавшийся здесь, непременно убежал бы с криками. Я полностью исследовал весь первый этаж, но признаков жизни так и не нашел. Поднявшись по лестнице, оказываюсь там, где расположены комнаты посетителей. Когда-то этот отель был самым дорогим в городе, здесь жили лишь сливки общества. Сейчас это больше напоминало психбольницу после бомбежки. Просмотрев каждую комнату, каждый уголок этого ада, понял, что пора убираться отсюда, ибо смысла нахождения в этой помойке больше нет. ― Все же твой отец олух, Лайтвуд. Резко оборачиваюсь на голос, но никого не вижу. ― Ему нужно тщательнее отбирать людей, ведь в каждом стаде овец, может прятаться волк, ― продолжал говорить со мной человек. ― Вижу, ты настолько труслив, что даже не можешь показаться, ― грубо отрезал я. На секунду воцарилась полнейшая тишина, казалось, что кроме меня тут никого, лишь собственное дыхание нарушало это затишье. Но через мгновение, около меня уже стоял Джонатан Моргенштерн. Сразу узнал его по глазам. Они были в точности такие же, как у Клариссы― цвета весенней листы. Его рот был изогнут хитрой ухмылкой, голова высоко вздернута, а руки сцеплены на груди. ― Как же ты мог оставить мою сестренку без качественного присмотра? ― обиженно надул губы блондин. ― Я за твоей каждый день приглядываю! Во мне бушует огонь. Бросаюсь на него, желая убить молокососа, смотреть, как он будет молить о пощаде. Но пощады не будет. Первый удар приходится ему в правую скулу. С его лица, наконец, сходит эта противная полуулыбка, и он начинает увертываться, иногда нападая. ― Жаль, что Валентин не разрешил убить тебя сегодня, ― злобно прошипел тот, еле увернувшись от очередного удара. Тут меня осенило. Это отвлекающий маневр, они специально выудили меня из дома, чтобы забрать Клэри. Черт возьми! Нужно закругляться с этим идиотом. Тактику блондин выбрал хорошую, обессилить противника, вот только я намного выносливее, чем он думает. Пара отточенных ударов и он летит в дальний угол, стукаясь спиной о стену. Не успеваю достать пистолет, как парень уже ускользает из поля зрения. Долбаные Моргенштерны! Как у них получается так быстро скрываться?! Не теряя времени, выбегаю из «Дюморта» мысленно проклиная весь мир, обещая себе собственноручно прикончить этого щенка.***
Со скоростью света долетаю до своего пентхауса, нарушая все правила, рискуя жизнями пешеходов и своей, забывая за эти минуты, что такое дышать. По дороге звоню отцу и ввожу в суть дела, тот остается таким же непреступно-холодным и говорит, что разберется с крысой, которая завелась среди его людей. Сестре я отправил миллион СМС, дабы она сидела дома и ни в коем случае не приезжала ко мне. Забежав в квартиру, увидел такую картину: Мила и Клэри стоят в холе, совершенно не замечая меня. Горничная что-то судорожно ищет у себя в сумке, а Фрэй как-то безразлично смотрит вдаль. Заметив меня, женщина нервно улыбнулась. ― Александр, а мы вот тут с мисс Фрэй решили пройтись по магазинам, ― запинаясь, мычала она. Ее словно подменили, это была уже не та добродушная женщина, которая приветливо встречала меня каждое утро. Что-то было не так. И когда рыжая повернулась ко мне лицом, до меня дошло. Зрачки девушки были расширены, как у самой настоящей наркоманки, она не понимала, где находится, тупо смотря куда-то сквозь меня. Горничная накачала ее чем-то. Она была заодно с отцом Клэри. ― Значит, все это время в моем доме жила сучка Валентина. Как интересно, ― ядовито прошипел я. Улыбка Милы стала зловещей. Она вцепилась в руку Фрэй, но та даже не посмотрела на нее. ― Как же до тебя долго доходило, мальчик мой! ― в руке у женщины что-то сверкнуло, и я не заметил, как метательный нож воткнулся прямо в мое правое плечо. Все произошло слишком быстро. Боль пронзила оглушительной волной. В глазах резко темнеет, даже не замечаю, как оседаю на пол. Стараюсь подняться, но все попытки тщетны. Мила и Клэри тут же сматываются, а я лишь стараюсь не отключиться. Наверно, не прошло и минуты, как дверь снова распахивается, и на пороге показывается Изабель, под руку с Фрэй. Неужели галлюцинации? ― Алек! ― крикнула брюнетка, подбегая ко мне. ― Что ты тут делаешь, Из? Я же сказал сидеть дома! ― взбесился, когда понял, что все это реальность. ― Ты же знаешь, что никогда тебя не слушаю! ― Девушка аккуратно вынула нож, сразу же зажимая рану своим кардиганом. ― Где прислуга? ― тихо спрашиваю, понимая, что теряю сознание. ― Вырубила, думаю, проснется эта гадина не скоро! Алек, ты же понимаешь, что тебя нельзя везти в больницу, ты ведь в розыске! ― истерила сестра. ― Сами справимся. Вдох. Выдох. Зажимаю посильнее рану, и, морщась, поднимаюсь, придерживаясь за стену. Изабель пытается помочь, но останавливаю ее, показывая на Клэри. Девушка сидела на полу, раскачиваясь, словно маятник. Плюхаюсь на диван в гостиной, понимая, что теперь его не спасти, ведь моя кровь была повсюду. Брюнетка привела зеленоглазую бестию и усадила на кресло. На своих высоченных шпильках, сестра носилась по дому, разыскивая все необходимое для перевязки. Из последних сил, я черкнул СМС отцу о том, чтобы его люди забрали мою бывшую прислугу, валяющеюся за моей входной дверью. Изабель битый час колдовала надо мной, обеззараживая, накладывая повязку. ― Спасибо, ― благодарю девушку, потрепав по волосам. ― Мне всегда эта Мила казалась подозрительной, ― зло пробубнила она. ― Теперь пусть Роберт разбирается с ней, ― согласился я. ― Алек, наша мать…― робко начала брюнетка. Ее глаза наполнились слезами. Изабель всегда была слишком эмоциональна. ― Она заслужила этого, ― снова равнодушие овладевает мной. ― Нет, Мариза не заслужила смерти! Она заслужила наше презрение, но не смерти, Александр! Брюнетка встала и подошла к Клэри, которая начала как-то подозрительно хихикать. Видимо, наркотик был сильный. А после девушки как-то быстро исчезли, и меня затянула сонная лощина, смывая из памяти все события сегодняшнего дня. Предчувствие не обмануло меня.