Балет, или Тебе не будет со мной больно

— О, боже, — Билл задохнулся очередным гортанным стоном, который слетел с его губ нетерпеливым выдохом, и крепко обхватил Тома за шею, почувствовав, что он ещё на ступеньку ближе к очередному крышесносному оргазму. Заняться любовью на заднем сиденье авто никогда не было в списке его дел «успеть до тридцати», но Билл вовсе ничего против не имел. Не терпеть же до дома, в самом деле, если так захотелось. Да, Тома хотелось почти всегда и везде, и это очевидно было обоюдно, хотя иногда даже сам Том просил передышку на пообниматься. Танцовщик явно отрабатывал на нём годы своего воздержания, удивляя того своими способностями оставаться бодрым всю ночь раз за разом. Вот и сейчас, когда Том уже успел поймать кайф второй раз за вечер, Билл, не принимая возражений, по-хозяйски оседлал его, и всё ещё не мог насытиться, заводя того своими неприличными звуками по новой. Каулитц рвано целовал его плечи, шею и изредка ему удавалось поймать красные и истерзанные поцелуями губы, разделяя с Биллом его стоны. Он гладил его мокрую спину одной рукой и второй пролез между их телами, помогая брюнету. Вскрикнув, Билл ускорил движения бёдрами и прочертил ногтями по спине Тома, но Тому не было больно, нет. Он только смотрел на лицо Билла, как тот что-то бессвязно бормочет в экстазе и переходит на крик, добиваясь долгожданного удовольствия и содрогаясь от мелкой судороги. Коротко целуя Билла в губы, Том невесомо водил ладонью по животу, растирая по нему результат их совместного времяпрепровождения и прихватывая его за упругое бедро. — И я ещё думал, это я озабоченный, — проговорил Каулитц между поцелуями с улыбкой на губах. — Я не озабоченный, я ненасытный, — едва переводя дыхание, прошептал Билл, укладываясь ему головой на плечо. Том хлопнул его по влажной ягодице и хохотнул, прижимая к себе крепче и всё ещё оставаясь внутри него. Найти целый мир в другом человеке — возможно ли такое? Теперь Том знал, что да. Этот новый неизведанный мир завлекал его, и парень терялся в новых чувствах, а заодно и учился принимать и выражать их. Пока Билл был рядом с ним, он был готов превзойти себя. И если бы кто-то сказал ему, что сегодня его последний день и он проведёт его с Биллом, он бы отреагировал лишь спокойной улыбкой. Каулитц, жмурясь от удовольствия, проводил пальцами по чуть влажным волосам танцовщика и слушал его успокаивающееся дыхание. Они просидели так в одной позе минут десять, пока раскалённый воздух вокруг них не стал остывать, и стало уже немного зябко. — Давай, а то застудишь свой драгоценный орех, печка у меня тут еле работает, — усмехнулся Том и ущипнул того за бок, когда Билл засопротивлялся, но всё же приподнялся с него и пытался влезть в свои наспех сброшенные боксёры и джинсы, задрав ноги кверху. — Ты ведь знал, что мы тут потрахаемся, поэтому взял кроссовер? — Догадался Билл, помогая теперь с одеждой Тому. — Ничего от тебя не скроешь, — покачал головой Каулитц и, застегнувшись, поцеловал Билла в губы, а затем выполз на улицу, осматривая пустую парковку перед супермаркетом. Когда они переместились на передние сиденья, то оба посмотрели на часы — время к полуночи. Самое время развлечься как следует, а утром закончить тем, с чего начали сегодняшний вечер. — Мне надо передать кое-что, ладно? — Том взглянул на Билла слегка виновато, останавливаясь после того, как они выехали с заправки и чуть проехали старую заброшенную больницу. Танцовщик кивнул и отвёл взгляд, выдыхая. И хотя Каулитц всё менее охотно брался за дело, деваться ему пока было некуда, он до последнего по-глупому надеялся просто бросить и остаться при всём. Каждый разочарованный взгляд Билла оставлял у него на сердце след. Как бы он хотел стать идеалом, чтобы быть хотя бы под стать такому человеку. Но, может быть, Билл и любил его потому, что до идеала ему ещё бесконечно далеко. — Я буду вон там в сотне метров, ты меня будешь видеть, — Каулитц достал что-то из-под сиденья и показал пальцем направление. — Том, их там двое, — не без волнения в голосе произнёс Брукс. — Я это делал уже много раз, всё нормально, — наклонившись к нему, Том обнял его одной рукой за плечо. — Ты только сам не выходи из машины, сиди здесь. Почему-то именно сейчас отпускать парня хотелось меньше всего, и Билл задержал его ещё ненадолго в объятиях, а затем поцеловал в лоб и откинулся на кресле, улыбаясь. Том, немного удивившись его волнению, ответил на улыбку и вылез из автомобиля, направляясь к группе парней у здания. Ночь была тёмной и беззвёздной, но видно его было хорошо, и Билл, заложив руки за голову, не спускал с него взгляда. Слишком долго, они о чём-то спорят, размахивая руками, а один из них толкает Тома в плечо. Брюнет, нервно сглотнув, напряжённо нахмурился, вглядываясь в темноту. Это чувство вновь подкатило к горлу, сумасшедше долбящееся сердце заранее забило тревогу, и Биллу пришлось вцепиться ногтями в обивку кресла и начать размеренно дышать, чтобы слегка успокоиться. Том же сказал, что делал это уже много раз, наверное, это было обычным делом для него. И всё же нехорошее предчувствие редко подводило танцовщика. Он был бы рад видеть лицо Тома, чтобы понять, стоит предпринимать что-то сейчас или нет, но тот стоял к нему спиной. Приучить этого парня жить нормальной человеческой жизнью без ненужной опасности будет чертовски трудно, но любой труд стоит усилий, если в конце концов они будут вместе. Они уже вместе. Билл слегка улыбнулся и на секунду провалился в мечтания, пока странный громкий звук не заставил его встрепенуться. С замиранием сердца найдя Тома глазами, он с застывшим на лице ужасом увидел, как тот ухватился одной рукой за забор и едва устоял на подкосившихся ногах. Ладони задрожали, но он без сомнения вытащил из бардачка пистолет и, вспомнив, чему его успел научить парень, снял его с предохранителя и вышел из авто. Медлить было нельзя. Это было одно единственное короткое мгновение, когда Билл встретился с одним из недоброжелателей взглядом, а сразу после этого выпустил пулю в воздух прямо над их головами, не намереваясь кого-либо ранить. Его целью было отвлечь их любой ценой, пусть даже если пистолет грозился выпасть из его ослабевших рук, и он не мог моргнуть от оглушающего выстрела, который выбросил его из реальности ненадолго. Всё показалось страшным сном, воздух вяз на пути к лёгким, такого не могло быть с ним на самом деле. Однако ответная пуля считала иначе, именно она, пролетев в нескольких метрах от Билла, обожгла его кошмаром происходящего. Зная, что в пистолете всего один патрон, он резко отбросил оружие в открытое окно автомобиля и просто рванул навстречу на своих двоих, сам не ведая, что творит. В глазах Билла, в каждом его движении читалась отчаянное бесстрашие, свойственное лишь человеку, который обладает достаточной силой характера, чтобы сражаться с этим миром. Он бежал так быстро, что промозглый ветер иглами впивался в его кожу, но покорно пропускал вперёд. Лишь по счастливой случайности третий раздавшийся выстрел был направлен не на него, и Билл закричал не своим голосом, когда Том вновь уцепился за забор, но на этот раз уже окончательно осел на землю. Парни, чьей целью явно являлся не Брукс, помчались в разные стороны, а подбежавший Билл ронял на ходу свои слёзы, бросаясь на колени перед Томом, который ещё находился в сознании и держался за живот, подняв вверх голову. — Уходи, я же говорил тебе сидеть в машине, — слабо произнёс Том, едва успев остановить взгляд на лице, на котором застыла гримаса страха. Страха за него, что заставило даже немного прийти в себя. — Том, господи, из тебя кровь хлещет, — дрожащими губами произнёс Билл, пытаясь зажать раны от выстрелов, но быстро понял, что это бесполезно, и тогда подхватил Тома под одну руку, давая возможность опереться на себя. — Вызови скорую, уходи отсюда, они могут вернуться, если увидят меня живым, — прикрыв глаза от лёгкого головокружения, произнёс Том, приложив усилие, чтобы его речь можно было разобрать, но всё же поплёлся, поддерживаемый сильными руками. — Я сам довезу тебя. Давай же, милый, потерпи, — упрашивающим, мягким тоном подбодрил его Билл, когда у того стали заплетаться ноги, хотя сам был готов закричать, но знал, что не имел на это права в такой ситуации. Жизнь Тома в его руках, судьба доверила её ему. Каулитц ощущал буквально физически, как выливается его кровь, а боль между рёбрами становилась невыносимой с каждым шагом, но он стискивал зубы, лишь только для того, чтобы не показать Биллу, как на самом деле ему плохо. — Они мне привет передали от Алекса, — произнёс он негромко примерно к середине пути до автомобиля, когда его голова начинала запрокидываться, но Том немного взял себя в руки и пошёл чуть быстрее, подгоняя и Билла. Тот ничего не сказал, лишь крепче прижал парня к себе сбоку и вёл его как можно быстрее к машине. Картинка перед глазами у Билла поплыла из-за повлажневших глаз, но он глубоко вдохнул и сморгнул слезу, которая застыла на ресницах. Сильный вихрь ветра охлаждал его руки, на которых засыхала кровь Тома. Пока они добирались, в его голове крутились мысли: что он будет делать, если Тома не станет? Пока Билл даже примерно не знал, насколько всё серьёзно, и неизвестность пугала даже ещё больше, чем ответ на этот вопрос. Том же чувствовал себя не больше чем тряпичной куклой, он ощущал, как буквально висит на дрожащих руках Билла, который уже практически тащил его на себе последний десяток метров. Вдохнув поглубже, Каулитц промычал от боли, которая отозвалась где-то в лёгком, и неосознанно крепче схватился за свою единственную опору. — Сейчас, Томми, ну же, тут всего несколько шагов осталось, — даже по интонации Том слышал, как ему тяжело во всех смыслах, но сил действительно оставалось всё меньше и меньше. Он безвольно опрокинул голову на плечо Билла, пока тот открывал заднюю дверь, и прислонился взмокшим лбом к его холодной шее. Тома бросило в жар, и по телу пошла дрожь. Заметивший это Билл прикусил губу, сдерживаясь от стона отчаяния и напряжения, которое вот-вот куда-то должно было вылиться. Кое-как ему удалось затащить Тома на заднее сиденье и пристегнуть, а сам Билл забрался на водительское место и повернул ключ зажигания. Паника захватывала всё его нутро, он не водил с того самого момента, как потерял Шона. И сейчас вновь, как по злой шутке судьбы, ситуация повторяется. Билл провёл взмокшими ладонями по лицу и не смог сдержать всхлипа, но секундой позже встряхнул плечами и положил руки на руль, часто дыша. Ему придётся это сделать, счёт идёт на минуты, а ждать скорую им пришлось бы минут двадцать в таком месте и в такое время. Грудь была словно скована цепями, воздуха не хватало, но Билл, решив положиться на адреналин, забурливший в крови, сорвался с места, напугав себя таким рывком. Спидометр показал высокую скорость, дёргаясь стрелкой, и танцовщик бросил взгляд в зеркало заднего вида — Том сидел с запрокинутой головой и приоткрытыми глазами, молча глядя на него в ответ. Билла без преувеличения трясло, когда он видел, как быстро перед ним несётся асфальт. Его глаза стали стеклянными от застывших в них ужасных воспоминаний, и тогда он решил сфокусироваться на хороших мыслях. Теперь он пытался реконструировать в памяти всё, что случилось с ним за время пребывания в его жизни Тома. Этого чёртового парня, который, кажется, растерял все свои шансы на удачу в этот вечер. — Нет, нет, — шептал он себе под нос и предпринял ещё одну попытку отвлечься, попутно обгоняя линию из стоящих в ряд автомобилей и проезжая очередной светофор на красный с замирающим сердцем. Но мозг Билла не мог воспроизвести ничего из прежних воспоминаний, на них словно наложили блокировку, и танцовщик отчаянно ударил рукой по рулю от того, что терял свой разум прямо сейчас. Именно поэтому потребовалось время, чтобы заметить автомобиль, проезжающий на красный за ним на расстоянии около ста метров. Брукс даже оглянулся, не поверив боковым зеркалам, и убедился в том, что машина постепенно приближалась к ним. Пот струился по его вискам, а между бровей пролегла складка от не спадающего напряжения, окутавшего его с ног до головы. Вопрос «что делать?» был открытым недолго, Билл почти не думая разогнался ещё, чувствуя, как его руки становятся ватными от того, что он делал. Он взглянул на часы — прошло всего три минуты. — Том, ты любишь море? — Спросил танцовщик, вжимая педаль газа в пол и следя глазами одновременно за Томом, дорогой и преследующей их машиной. Тот не сразу обратил внимание на голос и отозвался спустя секунд пять: — Чего? — Море. Любишь? — Голос Билла звучал так сдавленно, но мысль занять Тома разговором пришла ему сразу, как только он заметил, что огни у находящегося впереди шлагбаума загораются красным. Его глаза вызывающе сверкнули в ответ. Билл не собирался сдаваться сейчас и набрал скорость около ста шестидесяти, заметив, что автомобиль сзади тоже ускорился. Шлагбаум начал опускаться, до него осталось всего ничего, как могло показаться. Громкий гудок поезда отозвался в душе Билла, как чей-то предсмертный крик. Сжав зубы и зажмурившись, он переключился на последнюю передачу, приняв как должное, что сейчас их спасёт только лишь чудо. Может быть, умереть вдвоём было бы не так плохо, как в одиночку. Брукс распахнул глаза и глубоко вдохнул, как после прыжка в воду, когда услышал страшный скрежет, с которым балка прошлась по крыше их авто и пропустила вперёд. Машину, мчащуюся на бешеной скорости, ощутимо подбросило при переезде через рельсы, и Билл, едва совладав с онемевшими конечностями, сильно сбавил скорость, смотря широко раскрытыми глазами в зеркала и видя в них проезжающий поезд. Преследующая машина осталась за препятствием. Он глубоко, но часто дышал, не веря в то, что он перегнал свой собственный страх в этой гонке со смертью. Лишь через некоторое время Билл вспомнил, что не дождался ответа на свой вопрос и, наконец, вновь взглянул на Тома. Но тот уже низко склонил голову, поддерживаемый только ремнём безопасности и не подавая признаков сознания. — Не смей, Том, — Билл ощутил свои слёзы на губах, переводя взгляд вновь на дорогу. До больницы несколько кварталов. Он мчался, выезжая на встречную полосу и обгоняя автомобили одним за другим, только бы успеть. Билл разрыдался в голос, не выдержав давления сегодняшней ночи, опустившейся так низко. Крича и матерясь, ударял руками по рулю и только успевал утирать слёзы, всё льющиеся и льющиеся из его глаз. — Очнись же ты! — Заорал парень, обернувшись назад, но не получил реакции и взвыл от безысходности. Сердце больно ударило в груди от вида Тома, бледного, потухшего, с уже посиневшими губами и выступившими на лбу каплями пота. Он не мог, не имел права уйти из жизни вот так, молча, не успев даже кивнуть головой, и потому что-то внутри твердило Биллу, что Том ещё с ним, потому что он с Томом. Когда Билл подъехал ко входу в приёмное отделение скорой и вышел из авто, санитары, стоящие на крыльце, вмиг побежали вниз, и даже они, повидавшие всякое в своей жизни, каждый по-своему ужаснулись представшему перед ними парню. Серому, с окровавленными руками и глазами, которые были полны боли и потерянности. Билл лишь чувствовал, как у него пересохло в горле, а в ушах звенело, поэтому он не смог ответить на вопросы подлетевших к нему фельдшеров и сел на ступени, обхватывая себя за плечи. В глазах было темно, но он словно сквозь плёнку увидел, как к машине подвозят каталку и загружают на неё Тома, увозя в безызвестность страшных белых больничных коридоров. Кто-то поднёс ему воды, но он слабо мотнул головой и прижался лбом к боковой двери автомобиля, которая была испачкана кровью. Теперь ему нужно было вынести яд, отравляющий хуже всего — ожидание.

Will you stand the pain When I'm by your side Will you follow me into the night They're not gonna get us We'll be alright And one day the dark side will shine For us Выдержишь ли ты эту боль Пока я рядом с тобой? Последуешь ли за мной? Им нас не достать Мы будем в порядке И однажды тёмная сторона засияет Для нас Tokio Hotel — Darkside of the sun