Шутка судьбы

"Умирают только за то, ради чего стоит жить". - Антуан де Сент-Экзюпери Родилась девочка. Мягкая коричневая шёрстка, чёрные, как смола, аккуратные уши, кремовый подшёрсток и такие же пятна вокруг глаз за исключением век, цвет которых совпадал с цветом шерсти, а также нежно-розовые носик и ушные раковины. Милейшее создание! Киара никак не могла налюбоваться ею. Счастливый Кову, переволновавшись, даже прослезился. Рафики сидел в стороне и с улыбкой наблюдал за молодыми родителями. Нала, которая была рада не меньше, чем её дочь и зять, появлению на свет наследницы, лежала рядом с Киарой и лапой поглаживала спящую внучку по спинке, свернувшуюся в клубок в лапах матери. Но всех троих сильно настораживало длительное отсутствие Симбы и Киона. Довольно-таки долго не могли решить какое имя дать новорожденной. Киара предлагала одно, Нала - другое, Кову - третье. Спор разгорался. Дело чуть до драки не доходило. - Вы что? Это имя ей совершенно не подходит. - говорила Нала. - Ей надо какое-нибудь красивое, ласковое имя. - Разве моё не ласковое? - удивился Кову. - Как по мне, в самый раз. - У тебя имя, которым и мальчика можно назвать, а для наследницы престола это недопустимо. - заметила Киара. - С какой такой стати? - Это не оригинально. - А какие имена, по-твоему, оригинальные? Которые сама еле-еле выговорить можешь? - Знаешь что? - Киара побагровела. - Я её вынашивала, между прочим, и позволь мне выбрать ей имя. Всё, что требовалось от тебя, ты уже сделал... - Тише вы! - рыкнула Нала. - Ребёнка разбудите! - Тогда сами и придумывайте. - обиделся Кову. - Только учтите, что я как-никак отец этой девочки и тоже имею право голоса. - Может, её назвать в честь какого-нибудь вашего родственника? - вмешался Рафики. - Уру, например. Ваша дочь, кстати говоря, очень похожа на неё. - А что? Хорошая идея! - улыбнулась Нала. - И мне нравится. - сказал Кову. - Что-то у вас совсем плохо с фантазией. - покачала головой Киара. - Что опять не так? Опять не оригинально? - раздражённо спросил король. - Повторения не оригинальны. - мрачно ответила королева. - Особенно в именах. Кову уже собрался что-то возразить, но тут в пещеру влетел Зазу. Увидев маленькую компанию и тёмный комок шерсти в лапах Киары, мажордом сел в нескольких шагах от них и почтительно поклонился. - Позвольте принести свои поздравления. - заговорил он. Его голос немного дрожал. Король и королева искренне поблагодарили его. - Вы нашли Симбу? - с тревогой в голосе спросила Нала, которую сразу обратила внимание на несколько странный, как ей показалось, голос Зазу. Мажордом уже собрался открыть клюв, как в пещеру вошёл Кион. Гвардеец остановился рядом с Зазу и, окинув Кову презрительным взглядом, равнодушно посмотрел на племянницу. Все молчали. Тишину, окутавшую пещеру, нарушил сам гвардеец. - Поздравляю. - холодно сказал он. - Спасибо. - тихо сказала королева, пристально глядя в морду брата. - Как назвали? - Пока никак. - ответила Нала, устало вздохнув. - Всё никак не определимся с именем. Может, ты предложишь что-нибудь? Кион пожал плечами и направился в глубь пещеры. Но, сделав несколько шагов, остановился и, повернувшись, сказал: - Я думаю, что имя "Аиша" ей подойдёт как нельзя лучше. И снова сдвинулся с места в том же направлении. Киара и Кову переглянулись, а потом взглянули на Налу и на Рафики. - Мне нравится. - сказал Кову. - И мне. Так и назовём, Аишей. - сказала Киара. - Ну, наконец-то! - обрадовалась Нала.- Хоть что-то вам понравилось обоим. - Придумать имя своему ребёнку не так-то просто. Вы с папой тоже, небось, долго мне имя придумывали. - королева ухмыльнулась. - Вот у папы и спросишь. - ответила старая львица, усмехаясь в ответ. - Кстати... - и многозначительно посмотрела на мажордома. - К глубочайшему сожалению, он не сможет этого сделать. - сказал Зазу. - Это почему ещё? - удивилась Киара. - Дело в том, что он... - запинался мажордом. - Он сегодня ночью... в общем,.. сир умер. Через несколько секунд в пещере раздался душераздирающий рёв Налы и крик проснувшейся Аиши. * * * Похороны были на заходе солнца. Труп Симбы перетащили на то место под старой акацией, где были погребены Муфаса, Сараби и другие короли прошлого. Акация, по рассказам Рафики, была самой старой в саванне. Когда-то, по приказанию самого Мохату, Рафики после его смерти вырезал на стволе его портрет. И каждый раз, после смерти последующих королей, бабуин вырезал их портреты на стволе. И наследники, которым не повезло увидеть своих великих предков, могли посмотреть на эти гравюры и иметь хоть какое-то представление об их внешности, ибо Рафики не слыл прекрасным художником и морды львов у него получались довольно коряво. Но, стоит отметить, что с годами у него набирался опыт и, к примеру, тот же последний портрет Шрама вышел замечательным. Пока все прощались с Симбой, Рафики вырезал его голову. Львы стояли полукругом и королевская семья была в первом ряду. Киара, уткнувшись мордой в гриву Кову, тихо плакала. Аиша тихонько лежала между её передних лап и не издавала ни единого звука, словно понимала, что сейчас ей лучше помолчать. Нала, которая к тому времени уже успела выплакать все слёзы, сидела, опустив голову и закрыв глаза. Кову, обняв жену одной лапой, смотрел на мёртвое тело тестя и со страхом думал о будущем. Лев понимал, что без Симбы ему будет гораздо сложнее управлять прайдом. Конечно, он будет править не один, а вместе с Киарой, но она сама ещё неопытна в этом деле. О какой-либо помощи со стороны Киона Кову не смел даже думать. Кион стоял рядом с Налой с другой стороны, глядя за каждым движением лапы Рафики. Его морда ничего не выражала. Складывалось ощущение, что умер не его отец, а какой-то совершенно чужой ему лев. Так казалось Витани и это было досадно ей, которая украдкой поглядывала на гвардейца. На его месте, как она думала, она бы сейчас выплакала слёз не меньше, чем Киара. А, может, даже и Нала. Через некоторое время Рафики оторвался от своего занятия и шепнул Кову на ухо несколько слов. После этого снова принялся за свою работу. Король, в свою очередь, выступил вперёд, и завёл длинную речь об упокоении души. После он сказал, что намерен следовать политике Симбы и продолжать его дело, что львицы встретили одобрительными возгласами. Кову впервые толкал речь, но надо отдать ему должное, что несмотря на сильное волнение, говорил он как можно спокойнее, чётко, с расстановкой. После этого все услышали голос бабуина: - Готово! Все взгляды устремились на творение Рафики. Да, бабуин постарался на славу! Морда Симбы в точь-в-точь соответствовала действительности. Нала невольно засмотрелась на портрет мужа. Кову от удивления даже пасть открыл. Повисло молчание. Все смотрели на деревянную морду Симбы, на его смелый и гордый взгляд, обращённый к небу, и никак не могли оторваться. Право, это самый лучший портрет, созданный Рафики когда-либо! Вдоволь налюбовавшись, львы и львицы постояли ещё немного, прошептав несколько слов на прощание умершему королю и стали расходиться. Остались только Нала, Кову и Киара с Аишей. Кион со всеми остальными львицами пошёл к скале, однако в пещеру заходить не стал, лишь улёгся у входа. Витани, пропустив всех львиц, подошла ко льву. - Соболезную. - сказала она. Кион, который в это время о чём-то думал, поднял голову. - Благодарю. - неохотно ответил гвардеец. - Это, конечно, не моё дело, - начала львица, - но меня удивляет твоё равнодушие ко всему. - Это к чему сейчас было сказано? - Ну, вот сегодня. Не очень было заметно, что ты горюешь за отцом. - Я не эмоционален. - сухо ответил Кион. - Но, глядя на тебя в тот момент, сложилось совсем другое мнение. Можно же было хотя бы для виду сделать вид, что ты очень сожалеешь об уходе отца. - Разве ты не знаешь, что мне наплевать на чужое мнение? - ответил на её замечание гвардеец. - И потом, почему я должен свои эмоции выставлять на всеобщее обозрение, объясни мне? - Просто о тебе снова пойдут сплетни... - Пусть говорят, что хотят! - оборвал её реплику Кион. - Ты тоже не очень плакала, когда умерла твоя мать и ты о сплетнях тогда не особо думала. Витани вздохнула. - Я не занимаю столь высокий пост, как ты. Следовательно, меня обсуждать не так интересно... - и, после недолгого молчания, добавила, - И разве мою мать можно сравнивать с твоим отцом? Симба столько сделал для всех нас, что не жалеть об его уходе просто невозможно. Многие слезу пустили. А это о многом говорит, не находишь? Кион не ответил. Помолчали. Лев начал когтём что-то выцарапывать на камне. Витани начала ещё что-то говорить, стараясь как-то утешить гвардейца, но вдруг Кион рассмеялся. У львицы пробежал мороз по коже от этого смеха и она поспешила удалиться. Кион, смеялся долго, громко и притих только тогда, когда увидел поднимающихся на скалу Кову, Киару с сонной Аишей в зубах, и Налу. Гвардеец поднялся со своего места и направился в пещеру вслед за ними.