За всё время службы на "Энтерпрайз" Спок никогда до такой степени не боялся за себя лично, как сейчас. Обнажённый, зафиксированный на столе ремнями, сорвать которые даже у него сил не хватило бы, со вставленным в рот металлическим распорным устройством он чувствовал себя чрезвычайно уязвимым. Взгляды и комментарии тех, кто находился рядом – или время от времени входил в помещение – заставляли его ещё больше опасаться за свою жизнь. Его явно рассматривали только как интересный подопытный экземпляр, и он практически уверился, что научная любознательность в умах исследователей возьмёт верх над нормами этики.
- Строение челюсти указывает на естественную всеядность, - бормотал склонившийся над ним доктор, ощупывая пальцем зубы Спока. - Но содержимое желудка в целом… - он искоса взглянул на металлическую чашу на соседнем столе, – указывает на вегетарианство.
Не способный двинуть головой Спок не мог видеть эту посудину, но чуял едкий запах её содержимого. Чувство беспомощности овладело им в ту самую минуту, когда ему насильно разжали челюсти, вставили металлический расширитель и влили в глотку мерзкое на вкус варево, от которого Спока тут же вывернуло наизнанку. До этого момента он решительно сопротивлялся, сознавая, что то, что начнётся как простой осмотр, вполне вероятно, закончится его гибелью. Он уложил восьмерых, прежде чем его скрутили и опрокинули на медицинский стол.
Он продолжал молчаливо противиться и там и подчинился лишь тогда, когда они начали вслух размышлять над тем, что сломать ему челюсть, возможно, единственный способ заставить открыть рот. Спок тут же так и сделал, понимая, что этот бой он проиграл. Вот тогда ему и всунули межчелюстную распорку, а потом влили ту бурду в рот, зажав нос, чтобы он уж наверняка всё проглотил. После этого разрешили сесть, и он вынужденно скрючился немыслимым образом - поскольку его запястья по-прежнему были намертво прикованы к столу - пока его желудок извергал содержимое прямо в подставленную посудину. Сразу, как прекратились спазмы, его снова заставили лечь и привязали ещё крепче, добавив сковывающие обручи вокруг шеи и талии, а лаборант начал ковыряться в непривлекательной добыче.
Спок лежал неподвижно, стараясь абстрагироваться от зондирующих рот пальцев в резиновой перчатке – и от знания о том, что исследование в любой момент может стать куда более интимным. Что произойдёт, когда они, наконец, возьмут образец крови, он мог только догадываться.
- Почему вы упорствуете в этом идиотизме, не знаю, - раздался из угла голос с русским акцентом.
Спок чуть вздрогнул. Он не знал, что агент А.Н.К.Л. присутствовал здесь же. У него было ещё меньше желания подвергаться исследованиям на глазах своего нечаянного союзника, чем сомнений относительно так называемого врача, склонившего над ним.
- Вы же не думаете, что в А.Н.К.Л. работают глупцы, которые выпустят в поле генетически изменённого агента, поскольку знают, что вы немедленно наложите на него лапу? – продолжал Курякин.
Спок подавил какую-либо видимую реакцию на это заявление. Конечно, похитителям вряд ли придёт в голову, что он инопланетянин. Да и кто бы на их месте такое предположил, учитывая век и развитие науки? Он не мог не испытать вспышку признательности за то, что агент пытался прекратить этот эксперимент, но надежды на успех не было.
- Он
уже у нас, мистер Курякин, - пробормотал ТРАШевский врач, не отрывая глаз от тела, которое изучал. - И уверяю, мы извлечём из него
страшно много всего, прежде чем исчерпается его полезность.
- Вы не станете его убивать, - пренебрежительно ответил агент А.Н.К.Л., хотя Спок услышал в этой реплике завуалированный вопрос. - Он слишком ценен живым.
- О, убивать его мы не будем, - согласился Танбридж. - Но мне очень интересно, что здесь, - сказал он, положив руку на верхнюю часть головы Спока. - Держу пари, что его IQ много выше, чем у кого-либо в этой комнате, и я хотел бы знать, почему. Но сущностное исследование этого конкретного органа может оставить вашего друга в сильно потрёпанном состоянии.
Спок закрыл глаза, не позволив себе проявить никакой иной реакции, нежели эта. При мысли о повреждении мозга к горлу подступила тошнота, но он не допустил, чтобы врач, проводящий обследование, это заметил. Когда он опять открыл глаза, то увидел металлическую тарелку, медленно плывущую со стороны ног к голове, и учёного, отступившего за экран.
- Не двигайся, пока я делаю рентген, - пробормотал он, нажав кнопку.
Спок лежал неподвижно, пока его тело просвечивали рентгеновскими лучами, признав, что если он будет противиться исследованию этим методом, оно, вероятно, будет осуществлено гораздо более неприятным способом. Он не мог помешать заметить его органы, не находящиеся на привычных местах, или незначительно отличающиеся по структуре кости скелета, но это лучше, чем вивисекция.
К груди прижали стетоскоп. Спок наблюдал за внимательно слушавшим доктором.
- Странно, - пробормотал последний. Он переместил стетоскоп и снова прислушался: - Никакого сердцебиения...
Спок вдохнул через подпружиненный кляп, ожидая продолжения. Если б мог, он бы в доступной форме разъяснил точное расположение его внутренних органов, но не стал унижаться, пытаясь разговаривать с распоркой во рту.
Стетоскоп сдвинулся, потом ещё раз. Наконец доктор проговорил:
- Вот, нашёл. Обратите внимание, Ансель. Сердце, по всей видимости, находится в левой области чреспривратниковой плоскости. Похоже, он страдает какой-то формой аритмии... пульс очень вялый...
Танбридж выпрямился, вглядываясь в лицо Спока так, словно желал лишний раз убедиться, что тот внезапно не впадёт в кому. Спок, немой и недвижимый, в ответ уставился на врача, ожидая, что изо рта вынут кляп.
- Какого чёрта? - пробормотал доктор. Он протянул руку к металлическому подносу и взял шприц. Затем начал прощупывать бледную кожу на внутренней стороне локтя Спока, пытаясь найти вену. Спок закрыл глаза, смирившись с неизбежным. Считанные секунды - и...
Мгновенная боль от острия иглы. Тишина. А потом:
- Этого не может быть...
Спок открыл глаза, когда иглу вытащили. Доктор держал шприц, наполненный отчётливо изумрудной кровью.
- Это его кровь?
В поле зрения Спока возникла женщина в накрахмаленном белом халате, разглядывающая шприц.
- Это его кровь, доктор? - повторила она.
Спок мимоходом отметил, что она произносила слова гнусаво, как говорят в Бронксе. Возможно, это признак того, что они ещё в Нью-Йорке.
- О. Давайте попробуем другую вену. Шприц, Ансель… быстро! - приказал Танбридж, пряча растерянность за нетерпением.
Женщина - очевидно, медсестра – подала ему шприц, и Спок терпеливо дожидался, пока доктор отыщет другую вену и наполнит кровью другую пробирку. Он сознавал, что медсестра пристально его разглядывает, и, хотя поведение женщины было вполне профессиональным, чувствовал её эмоции – которые заставили бы его залиться краской смущения, не будь он способен контролировать подобные реакции.
- Не понимаю, зачем тратить на это столько времени, - предпринял новую попытку Курякин. - Эта генетическая особенность помогает ему противостоять болезням, вот и всё. Выньте кляп, и он сам сможет рассказать вам об этом.
Бровь Спока поднялась. Хотя то, что он не мог лгать, и было неправдой, обман давался ему с трудом. Но не станет же он открывать истину этим людям! Как только узнают, что он из будущего, то поймут, какое бесценное сокровище оказалось у них в руках. Спок не мог предсказать, как далеко они зайдут, чтобы извлечь из него информацию.
Танбридж стоял с пузырьком зелёной крови и разглядывал Спока, видимо, размышляя над дальнейшими действиями. Затем коснулся защёлки металлического кляпа. Натяжение пружин тут же исчезло, и врач удалил распорку.
- Ну, хорошо, - медленно проговорил он. - Твоё сердце, как я погляжу, там, где должна быть печень. Кровь – если это кровь – судя по всему, нечто совершенно иное, нежели гемоглобин. Ближайшая аналогия, какую я могу подобрать, кровь мечехвостов.
- Моя кровь частично основана на гемоцианине, - объяснил Спок.
Это был первый раз, когда он заговорил в присутствии доктора, и тот, казалось, опешил от изысканной невозмутимости этого голоса.
- Тогда кто ты? - в недоумении спросил он.
- Я учёный, - ответил Спок, что в принципе соответствовало истине. - Освободите меня, верните одежду, и я дам пояснения относительно моей физиологии в том объёме, в каком вы поймёте.
Танбридж издал короткий смешок.
- Тебя захочет видеть мистер Лайнус, - ответил он. - Кроме того, я едва вошёл во вкус...
Спок попытался мысленно задвинуть последствия этого заявления подальше.
- Ты генетически изменённый человек, - продолжал Танбридж.
- Действительно, - подтвердил Спок. Это, по крайней мере, отчасти правда. С какой-то точки зрения он и был человеком, которого существенно изменило наследие вулканских предков.
- Сколько тебе лет? - с любопытством спросил врач, взяв блокнот и делая в нём заметки.
- Мне тридцать восемь лет, - ответил Спок. Нет смысла скрывать свой возраст.
- Следует ли из этого, что эксперимент датируется тридцатью восемью годами ранее или тебя каким-то образом изменили в более старшем возрасте?
Спок поднял бровь:
- Я таким родился.
- Но в 1930 году этих технологий и близко не было… - пробормотал Танбридж, глядя на Спока. - Как что-то подобное могло...
Спок, низведённый до ранга
чего-то, укротил мельчайшие проблески злости. Всю жизнь он вынужденно боролся против того, чтобы его считали научной аномалией – скорее
чем-то, нежели
кем-то. Невозможно не прийти к мысли, что он дошёл до квинтэссенции подобного подхода, лёжа здесь ничем иным как образцом для экспериментов.
Зазвонил телефон. Резкие нестройные трели нарушили задумчивую тишину комнаты. Ансель сняла трубку и передала её Танбриджу со словами:
- Мистер Лайнус, доктор.
Тот взял трубку, и Спок прислушался к односложным ответам.
- Да, сэр... Да, он у меня на столе... это удивительно, и я действительно хотел бы пригласить вас сюда... но... да, мистер Лайнус. Да, конечно, сэр. Будет исполнено.
Танбридж постоял с трубкой в руке, а затем с неожиданной силой грянул ею по аппарату. С выражением глубочайшей досады он сорвал резиновые перчатки и швырнул их в ближайший контейнер для мусора.
- Та-а-ак, - протянул он, а затем скомандовал: - Ансель, приберитесь тут. Мистер Лайнус пришлёт завтра профессора Шредера. Он не хочет, чтобы объект до тех пор трогали и изучали. Нам приказано вернуть его в тюремный бокс.
Короткий выдох слетел с губ Спока. Облегчение сопровождалось пониманием: завтра всё начнётся по новой и, вероятно, на более серьёзном уровне.
- Профессор Шредер? – переспросила Ансель, складывавшая медицинский инвентарь в стерилизационный контейнер. - Разве он не специалист по живосечению?
Спок почувствовал, как напряжение вновь сковало тело, полностью сводя на нет мимолетное облегчение.
- Так и есть, - небрежно заметил Танбридж. Он вздохнул и покачал головой, а потом добавил: - Ну, тогда я пошёл. Выхожу из игры. Скажите, чтобы отвели этих двоих обратно в камеры.
******
- Господа, у нас прорыв, - с довольной ухмылкой провозгласил Наполеон, положив трубку. - Одна женщина, блондинка, так и пышет желанием поведать нам кое-что об "экспериментальных солдатах".
Кирк и Боунс переглянулись.
- Экспериментальный солдат? Это
Спок-то? - недоверчиво спросил Маккой.
-
Биологический объект с изменёнными свойствами и зелёной кровью, - ответил Соло, - так она его описала. Я встречаюсь с ней сегодня вечером в баре "Голубая кошка", это в Виллидже. Декорации больше для Ильи, нежели для меня, но уверен, что смогу обойтись без привычных удобств.
-
Мы встречаемся, - непреклонным тоном возразил Кирк.
- Э-э, мистер, на свидание лучше ходить одному, - запротестовал Соло. - Может показаться немного странным, если мы...
- В Виллидже? - Кирк поиграл бровями. - Я читал историю моего двадцатого столетия, мистер Соло. Кроме того, это не свидание. Это разведывательная миссия.
Агент вздохнул.
- Полагаю, я бы чувствовал то же самое, если б вы собрались идти в одиночку, - признал он, проводя большим пальцем по губе. - Ладно, мистер Кирк. Уговорили. Но только вы один, и я не буду доволен, если в эту забегаловку вы захватите своё оружие.
Капитан поразмыслил с минуту.
- Тогда предоставьте надёжное место, где его можно оставить, - ответил он, – а взамен дайте револьвер. Мне часто приходилось иметь дело с антикварным оружием.
- Секундочку, Джим, - встрял Маккой, - ты хоть думаешь о том, что в результате всё может запутаться ещё больше? И что я тут буду делать без тебя?
- Всё время думаю, Боунс, - ответил Кирк. - И ты большой мальчик. Я уверен, ты сможешь занять себя чем-нибудь. Мы уже лишились Спока. Я не хотел бы рисковать ещё и тобой.
Маккой проворчал что-то неразборчивое, но спорить прекратил. Двадцатый век был на удивление опасным периодом.
- Оружие можно оставить в сейфе Уэверли, - предложил Соло. – Там до него никто не доберётся. И я устрою так, чтобы кто-нибудь показал славному доктору места, где мы обычно отдыхаем после работы. Наверняка его ждёт куда более приятный вечер, нежели нас.
******
Кирк, сидевший за столиком в подвале "Голубой кошки", чувствовал себя так, словно оказался посреди театрализованной исторической реконструкции. В воздухе клубился табачный дым и витал запах самого настоящего спиртного. На фоне журчания разговоров посетителей раздавались нестройные звуки контрабаса и фортепиано; бесформенная джазовая композиция, которую на них исполняли, казалось, имела лишь толику больше смысла, чем падающий дождь. Он бросил взгляд на наручные механические часы с круглым циферблатом и стрелками, снова подивившись их совершенной простоте. Люди могли как угодно превозносить преимущества современных им технологий, но было что-то до ужаса привлекательное в подобных древностях.
- Семь тридцать, как вы и говорили, - пробормотал Кирк. Он нащупал под пиджаком антикварный револьвер, надеясь, что поводов за него хвататься не будет.
- Там, откуда я родом, женщины завели моду припаздывать, - с улыбкой, выражавшей безграничное терпение, ответил Соло. Он отхлебнул чего-то зелёного и поморщился.
- Пожалели, что заказали абсент? - спросил капитан, обрадованный тем, что у него хватило ума заказать кружку пива. Правда, когда он делал заказ, выражение лица официантки стало весьма пренебрежительным.
- Не то слово, - кивнул Соло, поставив рюмку на стол. – О… а вот и наша осведомительница, - сказал он вполголоса, кивая на вход. - Она сказала, что её платье нельзя не заметить.
Джим обернулся к двери и увидел женщину на несуразно высоких каблуках, спускающуюся по красным ступеням. Дама была привлекательна, но он подумал, что надетое на ней платье выглядело, мягко говоря, так, как если бы на него вылили весь ассортимент пищевых красителей из магазина сладостей. Он прищурился, но психоделичность впечатления никуда не исчезала, пока женщина шла через задымленное помещение к их столику. Единственное утешение состояло в том, что ткани на платье ушло очень мало, и тело, которое оно – местами – облегало, было исключительно приятно глазу. Ансель выглядела сейчас совсем не так, как та деловитая и в высшей степени квалифицированная медсестра, перед которой напоказ выставили Спока.
- Мистер Соло? - сказала она, устремив вопросительный взгляд на Наполеона.
Соло утвердительно кивнул, непринуждённо отсалютовав рюмкой.
- Вы говорили, что будете один, - с лёгкой паникой в голосе прошипела женщина, сверкнув глазами на Джима.
- Это мой коллега мистер Кирк, - ответил Соло, мотнув головой в его сторону. – Его… э-э… очень волнует предмет нашего обсуждения.
Она заколебалась на мгновение, оглядываясь на дверь, а затем уселась на стул, пододвинутый для неё Соло.
- Бренди, - бросила женщина подошедшей официантке. - Большой бокал.
- Ну? - спросил Соло, как только они снова остались одни. - Что вы хотели сообщить, мисс... э-э...?
- Этот пациент, - сказала она вполголоса. - Я имею в виду…
- Он пострадал? – перебил Кирк, подавшись к ней.
- Нет… я хочу сказать, не то чтобы... пока нет. Но…
Казалось, женщина очень нервничала. Она молчала, пока официантка не принесла бренди, а потом сидела, медленно его потягивая, словно позволяя крепкому напитку успокоить взвинченные нервы. Кирк выказал признаки нетерпения, но Соло слегка качнул головой и коснулся руки капитана.
- Он привлекательный, несмотря на уши, - вспыхнув, вдруг сказала она оборонительным тоном. - Может, из-за них... поверьте, когда его исследовали на том столе, мои мысли были не только о работе, если вы понимаете, о чём я.
- Я понимаю, - сочувственно поддакнул Соло.
Женщина снова уставилась в бокал, а Наполеон взглянул на Кирка и мимолётно усмехнулся. Она задумчиво покачивала бокал с бренди.
- Все мы люди, в конце концов, - заметил Соло.
От иронии, заключавшейся в этом утверждении, Кирк чуть не поперхнулся пивом. Ансель посмотрела на него с удивлением.
- Ну, они собираются показать его завтра Шредеру, - слова, наконец, полились сплошным потоком, - а мы все знаем, какой он. Он орудует скальпелем просто, чтобы увидеть, что из этого выйдет. А этот парень – Спок, так его зовут, да? Ну, я не желаю видеть, как его порежут на куски. Шредер сделает это без наркоза, совсем. Ему будет интересно, и плевать на… я не хочу видеть, как он будет страдать, не хочу! Он мне нравится...
Соло и Кирк обменялись тревожными взглядами.
- А Курякин? – Наполеон чётко произнёс фамилию напарника. - Он тоже там?
Она кивнула, делая большой глоток:
- Угу-м. Сейчас им не до него. Они оставили его на потом. Сосредоточились на генетически модифицированном парне.
- Где он? - тихо спросил Соло.
Она заёрзала на стуле, теребя вырез платья.
- Слышали о том месте на Лексингтон? - спросила она.
- Под прикрытием салона красоты? – уточнил Соло. - Мы знаем о нём.
- Где это? – быстро спросил Кирк, и Соло снова коснулся его руки.
- Шредер будет там завтра в семь утра, - продолжала женщина, взбудораженно оглядываясь. - Я его терпеть не могу. И то, что он делает с людьми, тоже... А мне прикажут ему ассистировать...
- Хорошо-хорошо, - успокаивающе проговорил Соло. - Что-нибудь ещё?
Она прикусила губу; на зубах остались следы помады.
- Мистер Лайнус убьёт меня, если узнает, - забормотала она. - Он убьёт меня...
- Мы можем организовать охрану… - начал Соло, но она покачала головой.
- Просто заберите вашего друга, - сказала она. - Я не хочу помогать делать вивисекцию. Заберите вашего друга.
Она поставила пустой бокал на стол, порхнула с места и растворилась в пёстрой толпе посетителей прежде, чем Кирк или Соло смогли её задержать.
С минуту капитан сидел, вертя бокал в руках.
- Продуктивно, - сказал после молчания Соло.
- Но настораживает, - мрачно дополнил Джим. - Вивисекция. Думаешь, она говорит правду?
- Я слышал о Шредере, - ответил Соло. – Всё это выглядит ночным кошмаром, но этот тип не вымысел. Мы должны выручить твоего друга до семи утра.
