Посторонний

Илон сидел в засаде недалеко от входа. Над головой шумел листвой лес, ночь выдалась звездная, луна еще не взошла. Хейз вдыхал пряный воздух, запах прелой травы, влажной земли, намокших окурков на тропке неподалеку. Он ждал очередного патруля, снова и снова прокручивая в голове все детали операции, всю информацию, которую передал ему Эйден. Дело подходило к началу операции, и Илону нужно было подобраться как можно ближе до того, как отряды мафии начнут штурмовать вход в исследовательский центр, ворвавшись на частную территорию. При этом Илон не должен был попасться кому-либо на глаза, так что он передвигался по лесу урывками, отсиживаясь в укромных местах иногда до получаса. Хейз надел шлем. Эйден все подшучивал, что Илону нужно придумать свой логотип и нарисовать на шлеме, но Хейз все же обошелся черным цветом защитного покрытия. Звуки ожидаемо стали приглушенней. Он старался выбрать шлем с наиболее широким обзором и стеклом-хамелеоном, чтобы опираться хотя бы на зрение. Стекло также служило хорошей защитой от звука, а покрытие-хамелеон не оставит его слепым в темноте. Хейз был облачен в специальный костюм с армированной нитью, выдерживающей высокие температуры. Такие используют спасатели и пожарники, его по просьбе Илона достал Эйден. Хейзу, скорее всего, придется работать на пределе сил, нужна одежда, которая выдержит перегрев. Поверх ткани костюма Илон нашил прорезиненные накладки — защита от вибраций и ультразвука. На руках прорезиненные перчатки. Хейз выглянул из-за дерева, заметил отряд, проследил за его движением, пропустил вперед. И побежал. Он старался не шуметь, двигался не слишком быстро по меркам простого человека. Стоит ему пробежать быстрее, и, может быть, его и не увидят, но услышат, так что Хейз выбрал тактику пряток. Он замирал в тени деревьев, между корней, осторожно перебирался к следующей тени, приближаясь к цели. Второй отряд. Они предпочли подвергнуть людей опасности, отправить частыми группами по три человека в каждой, рассчитывая на быстрое реагирование в случае потери связи хотя бы с одним отрядом. Очередная группа из трех человек о чем-то переговаривалась, прогуливаясь спокойным шагом, оглядываясь по сторонам. Защитные костюмы, как у полиции, шлемы, автоматы. Самые обыкновенные, не какие-нибудь секретные разработки. Значит, эти люди не проинформированы о пуленепробиваемости Илона. Ловят на живца. Растяжка с "колокольчиком" у входа. — Да я точно тебе говорю, сдул он в пригород, а то и вовсе — в другой штат, — проворчал один из охранников, внимательно разглядывая куст неподалеку. — Тактически — самое верное решение. Мне это и парень из Программы сказал. Говорит, если он такой умный, как мы, убежал к чертям, и пока все не утихнет, — не высунется. И потом, что он может один сделать против целого отряда? — фыркнул его коллега. — Даже если он не такой умный, как парни из Программы, не идиот же совсем, чтобы соваться? Третий предпочитал совершать обход молча. Илон выждал момент, когда они отойдут достаточно далеко и не смогут почувствовать порыв ветра от его движения, подобрался поближе к асфальтированной тропинке. Темный лес вокруг превратился в густую вязкую темноту, но звезды над головой почему-то загорелись еще ярче. Хейз быстро пересек тропу, прыгнул, зацепившись рукой за ствол дерева. Резина заглушила шум и не позволила рукам соскользнуть, у корней дерева Хейз тут же пригнулся к земле, вернул миру обычные краски. — Вы слышали? Отряд насторожился, винтовки сняли с предохранителей, стволы направили в темноту позади них. Хейз мельком увидел огоньки визоров ночного видения, снова замер. Мужчины вернулись на пару шагов назад, туда где только что пролетел Илон. — Рысь, наверное, — наконец подал голос один из них. — Вашингтон говорил, у них тут рядом охотничьи угодья. Наверное, обходит владения, или добывает ужин. — Ну хоть кто-то сегодня чем-то поживится, — фыркнул второй. — А вы видите рысь? — наконец подключился третий. — Нет, — мужчины переглянулись. — Ну ищите. — В смысле? Тяжелый вздох охранника говорил: «И как с этими детьми работать?». — В уставе сказано, при появлении аудиальных или визуальных помех, первое, выяснить причину, второе, убедиться… — Сразу видно, не охотился никогда, — проворчал мужчина. — Ну… не охотился, и что? — насупился человек, желавший все сделать как положено по уставу. — А то, что хер ты рысь увидишь, если она не хочет, чтобы ты ее увидел. Можешь побегать по лесу, если охота. Пошли, Тревор. Двое мужчин двинулись дальше, третий обиженно проворчал, обозвав коллег двумя деревенщинами, слишком много о себе возомнившими. Затем упрямо отрапортовал на базу об обнаруженном шуме, предположительно вызванном рысью, и побежал догонять напарников. Хейз сначала дождался следующего отряда, пропустил их, и только потом двинулся в путь. Он забрался на дерево и дальше передвигался поверху, перепрыгивая с ветви на ветвь. Резиновые перчатки иногда поскрипывали о кору дерева, едва слышно. Илон летел в темноте, вглядываясь в тени леса. Шорох. Хейз замер на ветке, прислушался. Шелест пера о перо, ветра сквозь перья, маленькое сердечко, быстрые удары. На ветку дерева напротив присел красный кардинал. Первой птицей, которую Илон увидел не на экране образовательной программы, а вживую, была такая же птаха с красными перышками и смешным хохолком. В тот день Хейз, опьяненный чувством свободы, пытался бежать с той же скоростью, с какой летела птица, завороженно наблюдая за тем, как работают ее крылья. К сожалению сейчас Илону было не до догонялок. Дэнни, одному из ребят Редфилда, удалось взять языка из Лаборатории, и кроме местонахождения базы, он выложил схему патрулей. В этой области охранники прочесывали лес не по определенной траектории, как на внешнем кольце, а хаотично, прогуливаясь то севернее, то южнее. Илону встретился только один патруль. Мужчины обсуждали недавнюю пропажу коллеги аж на трое суток. — Миллер сказал, что нарвался на каких-то бандитов, думал, Тэта с ними, просидел три дня в засаде и все впустую. — Этого идиота никогда не допустят до Программы, ставлю пять баксов, — расхохотался второй. — Да уж, — протянул третий, — я вообще не понимаю, какого хрена они взяли этого дебила. Он же тупой, как пробка. — Ну, мне один лаборант сказал, у него хорошие генетические показатели, значит, на химию должен хорошо отреагировать, — под ногами рассуждающих охранников хрустели ветки, отмеряя их неторопливый путь. — Дело же не в одной химии, в конце концов. Будь ты хоть супергероем, если ты идиот какой-то, едва ли ты своей суперсилой воспользуешься с толком. — А прикиньте, мужики, был бы такой супергерой? Самый тупой супергерой во всей вселенной! Троица дружно рассмеялась. — Да так-то они все супертупые, какой комикс не открой. То злодеев внезапно жалеют, то болтают на три страницы, вместо того, чтобы пришить уже злодея. — Дедпул не такой! Он крут! — Ага. Этот сначала завалит толпу народу, а потом уже три страницы подряд болтает. Мужчины снова рассмеялись. Илон тихонько двинулся дальше. По словам Миллера, того самого парня, которого повязал Дэнни, у Лаборатории есть официальная легенда для добровольцев, по которой они проводят исследования по созданию сверхчеловека исключительно в мирных целях и не работают с официальными властями. Стоило Эйдену узнать эту деталь, вывод напросился сам собой. Человек с интеллектом выше среднего быстро заподозрит неладное, попытается выяснить подробности, в конце концов, заподозрит лабораторию во лжи. Однако Миллер верил в непогрешимость Лаборатории до тех пор, пока Эйден не убедил его, используя свои методы, да и никто из охранников, которых подслушивал Илон, ни разу не выразил недоверия или настороженности в отношении Лаборатории. Значит, они отказались от развития интеллекта в своих опытах. В этом была определенная логика. По какой-то причине профессор не смог воссоздать наномашины в условиях этой лаборатории, может быть, когда заметал следы и скрывался от Илона, уничтожил всю информацию о разработках, а потом не смог восстановить. Интеллект подопытным был нужен в первую очередь для того, чтобы информация от наномашин обрабатывалась мозгом должным образом. Нет наномашин — интеллект не важен. Кроме того, таких вот не задающих лишние вопросы ребят будет гораздо проще контролировать. Спустя еще полчаса перемещений то по деревьям, то в тенях крон и стволов, Илон оказался почти у самого входа. Небольшое одноэтажное здание, больше похожее на бронированный склад, главные ворота, освещенные со всех сторон, где-то есть и черный ход, но его охраняют еще тщательнее, чем основной. Так что врываться предстоит через парадный. Илон задрал рукав, глядя на часы. Силы Эйдена должны были оказаться здесь с минуты на минуту. Он замер в ожидании. В точно назначенный момент Миллер должен устроить диверсию. Если его раскроют, Илону придется пробивать дорогу самостоятельно. Скорее всего, он проскочит в момент, когда наружу высыпет отряд охраны, но тогда его заметят, и двигаться придется не просто быстро — молниеносно. Все внимание, конечно, будет приковано к нему. Не самый лучший, точнее, самый худший вариант, и все же в таком случае меньше проблем будет у Эйдена и его людей. Если Миллер сможет убедить руководство, что раны на его руке — неудачная попытка быстро сбежать из заполненного бандитами здания, где он сидел в засаде, все пойдет по плану. Эйден отвлечет их на себя, устроит хаос, имитируя криминальные разборки за территорию, Илон проскочит внутрь незамеченным. Если все в порядке, дальше он доберется до информационной базы, выяснит, насколько все плохо, и постарается устранить угрозу до того, как она доберется до Эйдена и остальных. Если ловушка… придется импровизировать. Свист. Скрип колес. Время пошло. Одна секунда. Ворота открылись, на площадку перед одноэтажным зданием высыпал отряд бойцов из десяти человек — группа реагирования. Судя по обмундированию, также рядовые бойцы. Пять секунд. Вой сирены. Они обнаружили проникновение на территорию и готовились к обороне. Тяжелой техникой они не располагают, поскольку и не должны — по документам это просто исследовательский центр. У них может быть штат охраны, но не больше, и любые излишки заметят со спутников. Занимают оборонительные позиции. Минута. Илон наконец увидел несущийся вдалеке автомобиль, черный бронированный форд, машина Бертолуччи. Она еще не достигла ворот, когда из окна автомобиля высунулся человек с базукой. Ворота снова открылись, но на этот раз никто из них не вышел. Миллер все-таки добрался до пульта управления. Вой сирены превратился в низкий рев, свет от фонарей — в нить возле плафонов, звезды над головой вспыхнули ярче. Илон видел, как по направлению к толпе бойцов озаряя пламенем из сопла асфальтовое покрытие под собой, в толпу бойцов несется ракета, пока еще далеко. Он пролетел возле бойцов, нырнул в закрывающиеся ворота. Одна секунда. Внешний коридор, пост охраны, камеры наверху, по углам огоньки ламп. Подпрыгнуть над парапетом, влететь в почти прикрывшиеся внутренние ворота, скользнуть в фойе. Одна секунда. Пара мгновений, чтобы сориентироваться. Перед глазами мозг рисовал план здания, наполовину из набросков Миллера, наполовину из познаний Илоном правил архитектуры — все здания, получающие перед постройкой одобрение властей штата, обязаны иметь ряд типовых особенностей. Схема накладывалась на реальные очертания белого коридора с рекламными транспарантами на стенах. Одна секунда. Писк, стрекот. Из устройств над лестничными дверьми, похожими на динамики — защита от Хейза. Илон нырнул под волну мелких звуковых ударов, надеясь, что костюм повторит результаты, показанные на испытаниях с устройством, которое ему передал Эйден. Илон чувствовал жар тела, чувствовал эхо паники. Тело все еще помнило этот звук, то, что следует за ним. Однако на этот раз под волной ультразвука Илон испытал только легкий дискомфорт, вылетел на лестничную клетку и в мгновение преодолел лестницу вниз. Одна секунда. В здании десять этажей, первые три имеют общую систему защиты в виде карт, дальше третьего придется для начала разобраться в системе и найти оптимальный способ продвижения. Возможно, на это уйдет целый час, и нужно как можно меньше тратить времени до того момента. В голове тикали воображаемые стрелки, а Илон изо всех сил старался двигаться как можно быстрее и экономить каждый метр между ударами. Увернуться от возникших в коридоре охранников — подкрепление. Илону очень хотелось перебить их здесь, пока они не выбрались к Редфилду, но он должен был пройти хотя бы на пятый этаж незамеченным. Доля миллисекунды, в которую он решал, закончилась, Илон обогнул охрану и пробежал по лестнице. Удары его шагов заглушат хаос снаружи, писк устройств защиты и сирены. Еще один коридор, люди, халаты, экраны, диваны, испуганные лица, брызги и струи пролитого кем-то в панике кофе, охрана, новые двери, снова писк. Илон несся изо всех сил, ощущая, как обжигает его кожу раскаленная резина. Он чувствовал, что теряет в скорости. Защитная реакция, мозг не выдерживает таких температур, пытается снизить нагрузку. Нужно найти укрытие, чтобы остыть. Блеск решеток вентиляции на потолке и в стене. Хейз выбил одну сбоку, достаточно широкую, чтобы он мог забраться внутрь, нырнул туда и тут же начал ползти. Он двигался в полной темноте — нет источников света, чтобы ориентироваться по ним, и определить периметр, без источников света нет и бликов, без света поверхностям просто нечего отражать. Илон шел по слуху, вслушиваясь в эхо. Хотелось приподнять шлем, чтобы расслышать оттенки, но это было слишком опасно. В вентиляции было холоднее, и это должно было немного снизить температуру костюма и тела, но на ничтожный процент, нужно остановиться. Илон замедлил свое продвижение до общечеловеческого. Ветер принес приказ этажом выше изолировать все уровни до третьего. Остывать некогда, он должен успеть проникнуть на четвертый этаж до блокировки. Крики размазались в ровный гул низких частот. Электрический щелчок, где-то впереди, скрежет металла. Тяжелый, грохочущий. Это не алюминий и нержавеющая сталь. Это что-то мощное, прочное. Илон изо всех сил бросился вперед, резина позволяла не скользить и экономила драгоценные секунды, эхо становилось четче. Шлюз почти закрылся! Рывок, прыжок. Хейз едва успел сгруппироваться, чтобы массивным люком не защемило ногу. Интересно, как быстро отрастет нога? В отчетах говорилось, что за полчаса. Слишком долго. Нужно беречь конечности, беречь время. Хейз замер в шахте вентиляции, позволяя звукам вернуть привычную амплитуду. В шахту ворвался ветер, заблудившиеся фотоны, придавая шахте металлический блеск и очертания. Ветер постепенно остужал его, Хейз пытался прислушаться к происходящему этажом выше, но тщетно. Слишком плотный слой цемента над головой, со звукоизоляцией, а вентиляцию за спиной только что перекрыл люк в метр толщиной. Глупо предполагать, что изоляция части этажей предусмотрена в исключительно экстренных случаях, например, если заявится Илон или федералы с проверкой. Подопытные имеют привычку кричать, если им больно. Нельзя ведь допустить, чтобы олухи-добровольцы услышали вовсе не крики счастья тех, кому повезло попасть в программу? Илон прикидывал в голове возможную карту шахты. Миллер никогда не бывал на этажах ниже третьего. Дальше придется полагаться на опыт и органы чувств. И двигаться как можно быстрее. Если там, наверху, Эйден получит пулю в лоб, какой во всем этом смысл? Сначала Фил, вызвав ухмылку у Эйдена и некоторых бойцов, позволил себе немного поразвлечься. Охрана, даже получив ракетой по яйцам, попыталась поговорить с ними через громкоговоритель. Они угрожали, что уже вызвали полицию, предлагали сдаться, не прекращая огня по машинам отряда. Фил нашел какой-то матюгальник, проорал, что они могут вызывать хоть отряд стриптизерш, но клан Дженна не прощает, когда кто-то проворачивает делишки на их территории и при этом не делится прибылью. Их было около сотни, десять быстрых машин и еще пять минивэнов. Люди Эйдена, Уилла, два других капо со своими людьми. Через час, если они не справятся за это время, должны подъехать еще пять машин с подкреплением и припасами. Эйден слышал противный писк со стороны ворот и надеялся, что его костюм поможет Илону пройти через этот «выжигатель мозгов», как его окрестил Ченг. Азиат возник рядом, подтащив боссу новый ствол. Фил разошелся не на шутку, прихватил вооружения как на маленькую армию. Полиция Чикаго узнала об этом от своих стукачей, но решила, что он собирается захватить мэрию. Информаторы Эйдена говорили, что власти на полном серьезе повысили уровень охраны в правительственных зданиях. То-то они удивятся, просидев там у себя в мэрии, когда узнают, что праздник прошел без них и на юге штата! Эйден осторожно высунулся со стволом, прищурил нерабочий глаз, глядя в прицел. Кусок бетонной стены, куст, искры-пули, пролетающие над землей, макушки шлемов. Щека. Выстрел. Одним меньше. — Фил, откуда столько игрушек? — спросил Эйден у сидящего рядом в засаде за машиной итальянца, перезаряжая винтовку. К ногам упала граната, рывок, бросок, оба пригнулись, взрыв в воздухе, уже за машиной. Фил не повел бровью, тут же вернулся к стволу, ровно как и Эйден. — Латиносы поделились. До них дошли слухи про этих сукиных детей. Думаю, дело рук твоего якудза. Сами меня нашли, сказали, людей отправить не могут, им после скандала в Испании нельзя светиться нигде, но оружие подгонят. — Тоже хорошо, — оценил Эйден. Снова в прицел мелькнул кусок бетона, кусты, шлем. Кисть руки. Выстрел, брызги крови. А нехуй клешни высовывать. Дилетанты. — Слушай, эти твои хакеры случаем ничего не попутали? — орал Бертолуччи, перекрикивая грохот автоматных очередей. — Случаем, это не есть те самые детишки? Мой Фредди и то лучше стреляет. Да что Фредди, малышка Мария завалила бы этих младенцев одной левой! Эйден хмыкнул, оглядывая через прицел своих, чтобы оценить потери. Пока шестеро против десяти из охраны. Развороченные тела в луже крови у передних машин. Неплохое начало. Подтянулись люди с фронтов. Как и ожидал Эйден, патрульные ломанулись к своим и попытались зажать нападающих в тиски. Тыл был наготове, быстро разделился на две группы и прикрыл фланги огнем. Теперь потери десять на двадцать, в пользу импровизированного отряда освобождения. — Отступают! — крики впереди, среди них голос Стэна. — Отступают! — Не переживай, самое интересное нас ждет внутри, — мрачно ухмыльнулся Филу Эйден. Кувырок по пыльному асфальту в сторону, под другую машину, рядом тут же оказались Дэнни и Пит. На лице Дэнни брызги крови, наверняка чужой. Перебежками отряд мафии пробирался к воротам, оставляя позади машины. Часть солдат семьи останется снаружи — не все посты еще добежали, нельзя допустить, чтобы кто-то подобрался с тыла. В здание Эйден шел в кольце своих ребят: Дэнни и Стэн впереди, Пит и Джош по бокам, Сэмми и Ченг прикрывают. За воротами, в коридоре, задержка возле поста охраны. Вместе с бойцами охраны внутрь проникла парочка солдат клана, ворота за ними закрылись. Эйден с ребятами засели в укрытии, ожидая, пока ребята откроют внутренние ворота. Одно открытие — группа новых солдат ринулась вперед, ворота снова захлопнулись. Крики, выстрелы, сирены. Противный писк. — Вот, — Сэмми достал из кармана куртки упаковку с берушами. — Должно помочь от ультразвука. — А побольше размеры есть? — хохотнул Дэнни. — Запихивай сразу по две, — фыркнул Ченг, забирая свою пару. — Сэмми, да ты умница! — похвалил Стэн. — Босс, а на кой-хрен они эти пищалки расставили? Оно, конечно, понятно, что это отвлекает, но какой прок? — Стэн, тебя сколько раз по ушам на ринге били? Потому тебя и не берет, — рассмеялся Джошуа, глядя через прицел винтовки на ворота. — Это для дезориентации и демотивации противника, — просветительским тоном сообщил Дэнни. — Хотя лично меня эта хуйня приводит в еще большее бешенство, — прорычал он. Стэна затрясло от хохота. — Им же хуже, Дэнни! — ворота открылись. — Давай, Здоровяк, пошел! — толкнул его в спину Стэн и занял его место, прикрывая Эйдена. Стоило створкам приоткрыться, помимо противного писка, который теперь, правда, выносить стало намного легче, на группу обрушились крики боли, ужаса, истошные вопли, эхом раздававшиеся в глубинах коридоров, пульсом пробирающиеся в перерывах ультразвуковых очередей. Что-то похожее Эйден уже слышал. Почти два месяца назад. Когда Илон пришел на фабрику за ним. Однако сейчас Эйден не заметил никаких туманных облаков, мечущихся из стороны в сторону, и решил считать это хорошим знаком. Отряд двинулся под отбитые у охраны оборонительные щитки, где уже отсиживалась парочка бойцов. Фойе было завалено трупами в защитных костюмах охраны, в строгих костюмах и простой одежде солдат клана. — Что происходит? — крикнул Эйден бойцу-латиносу. Он не знал его, не из ребят Бертолуччи, от других капо. — Лос Диаблос… — солдата трясло, будто он только что заглянул в глаза смерти. — Лос Диаблос! Стэн нервно перекрестился, поцеловал пустой кулак. Эйден приготовил ствол. Что ж. Чем больше Демонов вышло по их души, тем меньше будет рядом с Илоном. Значит, он быстрее доберется до цели. А уж Эйден как-нибудь продержится. Он должен быть достоин своего Мастера, и если это значит пройти через настоящий ад с настоящими демонами, Эйден станет тем, кого будут боятся даже демоны. В полутьме слышался шорох, чавканье, хруст, разносимые эхом по огромной зале с высоким металлическим потолком. Илон замер в вентиляционной шахте наверху, не в силах поверить собственным глазам. Мужчина, сидевший к нему спиной, впивался зубами в ногу трупа охранника, отрывал куски мяса и жадно заглатывал, причмокивая от наслаждения. Илон замер у решетки, готовясь в любой момент исчезнуть в лабиринте шахт, но воздух вентиляцией засасывало внутрь, так что каннибал не чувствовал его. Хейз собирался обойти помещение, найти другой выход, из дальнего прохода вышел другой человек, в такой же форме, что и каннибал, настороженно озираясь по сторонам. Илон на всякий случай отодвинулся назад, в темноту шахты. Вошедший заметил напарника, сделал шаг к нему. — Слушай, а нас не зря сюда отозвали? Может быть Тэта и здесь, но ребята наверху не очень-то справляются… Ты меня слышишь? Что там вообще… ты… — он подошел ближе, настолько, чтобы разглядеть форму трупа и трапезу в деталях. — Это ведь форма нашей охраны! Ты… ты жрешь своего! Мужчина отпрянул от каннибала, как от прокаженного, вжавшись спиной в стену, пытаясь нащупать рукой поддержку. — Запоминай, новенький, — Илон ожидал услышать звериное рычание, но голос у каннибала оказался на удивление мелодичным и звонким. Он поднялся на ноги, вытер губы о рукав, облизал пальцы. — Не существуют своих и чужих, понял? Есть мы — и мясо. — Но… устав… — новичка затрясло. Илон мог видеть его лицо. Подтеки под глазами, усталость, в глазах ужас, губы трясутся, отказывается произносить вслух, признавать то, к чему уже пришел разум. Человек из программы, такой же, как он, только что сожрал охранника из воспитательного центра и нисколько в этом не раскаивался. Даже наоборот. — А будешь мешаться, — мужчина сделал шаг в сторону новичка, тот вжался в стену сильнее. — Сам станешь мясом. Понял? — Мы… мы же… мы же не такие… Нас же тренировали, чтобы остановить… остановить Тэту… — О, легендарный Тэта! Наш идеальный, недостижимый и светозарный, до которого нам не дорасти за всю жизнь. Он должен быть чрезвычайно вкусным! — До… дорасти? Но мы же… мы же… — Что, что, что? — кривляясь, каннибал передразнивал заикающегося, приближаясь к новичку. У Хейза не было возможности увидеть выражение его лица, но судя по голосу каннибала, тот разозлился, услышав об Илоне. — Что ты хотел сказать? Мы лучше? Сюрприз, салага! — крикнул он прямо в лицо второму, с хрипом, похожим на рычание. — Мы никогда и не должны были стать лучше! Вся эта чушь про лучший мир, вся эта пропаганда, чтобы такие тупицы, как ты, ложились под иглы без вопросов! Профессору насрать на нас, мы всего лишь цепные псы, — каннибал рявкнул новичку в лицо, тот дернулся, отвернулся. — Учись, щенок, пока я добрый. Забудь про всю эту муру, про мир будущего, про спасение котяток. В этом мире у руля те, у кого больше силы. И я не собираюсь вечность тявкать по команде Литвика. Профессору нужны драгоценные наномашины в шкуре Тэты? Так и быть, я ему их высру. Пусть забирает, если это поможет ему сделать меня сильнее. Но потом… ты знаешь, что будет потом, щенок? — произнесено на улыбке, новичок все еще не смотрел в глаза каннибалу, пытаясь переварить то, что услышал. Мужчина отлип от него, пнул ногой остатки от трупа и насвистывая вышел в коридор. Новичок с ужасом смотрел ему вслед. Его отвлекло шипение рации, приказ отряду Защитники рассредоточиться и прочесать этаж в поисках Тэты. Он взял себя в руки, пару раз глубоко вдохнул. — Сначала Тэта. Сначала поймать Тэту, — повторял мужчина, успокаивая себя, исчезая за дверью, куда минутой ранее отправился его сумасшедший напарник. Илон, прислушиваясь к удаляющимся шагам, убедился в отсутствии людей поблизости, снял решетку вентиляции, втянул ее аккуратно внутрь, чтобы не зазвенела. Скользнул вниз, пролетел три метра от потолка к полу, приземлился, кувырок в сторону, за стойку у стены. Похоже этот зал был чем-то вроде фойе перед другим помещением, возможно, презентационным. Очертания диванов для ожидающих, кулеры с водой, столики с брошюрами вырисовывались в сумерках залы, освещаемые только красными мигающими огнями системы безопасности. Илон подобрал одну брошюру, раскрыл. «Поздравляем, вы приняты в Программу «Человек будущего!» Хейз просмотрел текст: ничего важного, общие фразы о раскрытии человеческого потенциала и обещания рассказать больше на индивидуальных инструктажах перед преобразованием. Хейз отложил брошюры и двинулся дальше, держась тени диванов. В коридорах пусто. Местами валялись брошенные бумаги, отчеты с цифрами; без контекста не разобраться, о чем они. В очередной куче бумаг он нашел бэйджик работника отделения аналитики и прихватил с собой. Пробираясь по пустым коридорам, Илон гадал, куда делись все ученые? Когда Хейз сбегал из Лаборатории, была организована эвакуация, людей группами вела к выходам охрана, некоторые попрятались в кабинетах, в шкафах. Илон не слышал ни одного сердца поблизости. С начала операции прошло не больше двадцати минут, за такое короткое время эвакуировать всех из такого огромного здания не смогли бы, тем более из подземного, из окна не выпрыгнешь, стену не расшибешь, единственный путь на свободу — идти наверх. Все кабинеты по пути были заперты системой безопасности, только один все же был приоткрыт — на пути автоматической двери лежала сплющенная металлическая ножка сломанного стула. Илон почувствовал запах крови, адреналин, витающий в воздухе. Запах страха. Запах выпотрошенных внутренностей. Он просунул пальцы в щель и навалился, делая ее шире, пролез, оставив ножку лежать на месте, створка тут же придавила металл. Внутри, как Илон и ожидал, посреди разбросанных бумаг, искореженных компьютеров и сломанной мебели лежали трупы: двое мужчин и женщина. Тела растерзаны, на руках и ногах рваные раны, следы зубов. Их ели заживо. Хейз осмотрел тела в поисках электронных карт и прочих ключей, уловил звук из вентиляции. Он подобрался ближе, все еще опасаясь снимать шлем, прислушался, расслышал сердце, обрывки фраз, нет. Стонов. Илон оторвал решетку, привалив к разрушенному рабочему столу ученого, забрался внутрь, отправился на звук. Люди выли, сжав зубы, от страха, от отчаяния. Илон схватил рукой решетку и дернул, под истошные вопли и выстрелы она упала на пол. Двое бросились к дверям, колотили, трясли ручку, рыдали, женщина захлебнулась в крике. Кругом разруха, не как в том кабинете, мебель и техника цела, хотя бумаги разбросаны, на одном из металлических шкафов вмятина — кто-то из узников психанул. Илон встал на бумагу, примиряюще вскинул руки, продемонстрировать, что безоружен, игнорируя выстрелы, из которых только один попал в плечо, осмотрел издалека запертых. Все в белых халатах, двое у двери, мужчины, один пятидесяти, другой сорока лет. Справа, у металлических шкафов две женщины, двое мужчин, всем от тридцати до сорока, у женщин от слез потекла тушь, помада размазана по лицу, у всех красные глаза, все бледные от страха. В воздухе стоит запах мочи. Они сидят тут с самого начала, но успели отчаяться так, будто прошло около суток. Почему? Когда пули не помогли, и дверь так и не открылась, пятидесятилетнего мужчину охватило безумие, он бросился на Илона, неловко замахнувшись. Хейз увернулся, заломил ему руки за спину и еще несколько раз повторил сквозь шлем, стараясь каждое слово произносить как можно четче: — Я не причиню вам вреда. Мне нужна только информация. Пожалуйста, успокойтесь. Люди возле шкафов все еще рыдали, мужчина в руках Илона все время дергался и тем причинял себе больше вреда. Только другой, у двери, смог совладать с собой. — Пожалуйста, мы ничего не знаем, Тэта, мы не знаем, где он, пожалуйста! У него есть свое убежище здесь, но мы не знаем, где, и у нас нет прохода, пожалуйста! — ученый умолял его, брови страдальчески сдвинулись, губы дрожат, колени подгибаются. Едва справляется с эмоциями. Илон выпустил мужчину из рук, тот осел на землю и заскулил. Хейз наконец понял. Стоило сработать сиренам, они поняли, чем это закончится для них. Они сами создали таких, как тот каннибал, знали, на что те способны, куда пойдут в первую очередь, получив относительную свободу действий. Может быть, они не были авторами разработок, не проводили опыты лично, может быть, работали только со статистикой, но Защитникам было на это наплевать. Для них нет своих, есть только они и мясо. Илон продолжил разговор с единственным вменяемым. — Почему вас не эвакуировали? — Эвакуация? — ученый нервно рассмеялся. Хейз приготовился к истерике, но ученый все же сдержался. — Зачем? Кому мы нужны? Мы — топливо для его детишек. Топливо… чтобы поймать тебя. — Мы сдадим его… сдадим, и они нас отпустят! — прошептала одна из женщин. Нужно было уходить, но Илон еще не все узнал, что хотел. — Что они такое? К чему мне готовиться? — Они? Повышенные рефлексы, инстинкты, регенерация… о, тебе это понравится, Тэта, но профессор часто повторяет, что они не так идеальны, как ты. Ты же у нас образец сверхчеловека! А они так, собачки… а мы — корм для собак. — Мне это не нравится. Я не просил себя таким делать, — лишняя реплика — трата времени, и все же Илон позволил себе эту роскошь, рассчитывая на реакцию ученого, который может проникнуться эмоциональным порывом и рассказать больше. — Так что же ты пришел? Разве не за порцией новой силы? Все вы за ней приходите, рано или поздно. — Вы всего лишь пешки, мне достаточно убить только Литвика, чтобы больше вы не охотились на меня. Вы первые напали — я защищаюсь, но от вас лично мне защищаться не нужно. — Мы? Это не… это же ты… — Я просто жил в Чикаго, я не знал, что кроме Калифорнийского есть еще одно отделение. Послушай. Вы мне не нужны. Я знаю, что вы ничего не скажете обо мне полиции — иначе сами сядете в тюрьму. Если вы не будете меня искать — я вас тоже. Мне нужен только Литвик. — Ты… пришел просто мстить? — И освободить детей. Таких, как я. Я знаю, что они здесь. — Дети? Какие дети? — удивился ученый, которого недавно скрутил Илон. Он успел забраться под стол и теперь выглянул из убежища. Но собеседник Илона понял, о чем речь. — Они на седьмом. Но, скорее всего, Защитники будут искать тебя по всем этажам, и там тоже. Они должны были защитить его от тебя, но им все равно, они просто бегают везде, в поисках… мяса. — Если вы меня сдадите, я не смогу убить их и помочь вам, — кивнул в сторону переставших всхлипывать в углу ученых. Они словно только и ждали, когда он отвернется, чтобы ударить его по голове чем-нибудь потяжелее. — А ты… ты можешь? — ученый перед ним удивился, впервые за их разговор расправил брови. Илон опустил наконец руки. — Я так понимаю, вы здесь заперты не по своему желанию. Если я доберусь до центра управления, или что у вас здесь отвечает за систему безопасности, я могу открыть двери. — Ты слышишь? Он хочет отдать нас! Они сожрут нас! Ты слышал? — взвизгнул один из обитателей угла, но ученый понял Хейза, кивнул. — Ты отвлечешь их на себя? Насчет них, — кивнул в сторону коллег ученый, — не беспокойся, я им все объясню, когда ты уйдешь. Они напуганы… — В паре слов, куда мне идти? — Это на четвертом, почти над нами… Ученый быстро объяснил Илону схему дороги, Хейз построил в голове чертеж, забрался в вентиляцию. — Там дверь была открыта. Я ее закрою, чтобы к вам не пришли через вентиляцию. Когда система отопрет вашу — бегите со всех ног. Наверху будет жарко, там перестрелка, постарайтесь не попасть под пули, скажете, вас послал Илон. — С-спасибо, — заикнулся ученый. — Не за что. Я даю вам возможность сбежать. Вернетесь за мной — убью. — Не вернемся, — горячо пообещал мужчина и зажал рот ладонью. Его выдержка дала брешь. Сирены замолчали, остались только красные мигающие сигнальные лампы. Стоило Илону выйти из комнаты, хорошенько притворив за собой дверь, щелкнул замок: система заблокировала вход сама. Что бы ни думали ученые, профессор пытался их защитить, или же себя, заблокировав и отрезав доступ к топливу. Проблемы ученых не сильно беспокоили его. Илон действительно был готов дать им шанс, но остальное — не его проблемы. Хейз крался по коридору, услышал рядом, парой пролетов дальше, биение сердец. Не ученых. Бешеная скорость, опасная для человека, невозможная для человека. Илон бросил взгляд в сторону камер — в управляющей комнате все еще есть люди, и они сотрудничают с Защитниками, возможно, надеются на милосердие и пощаду. В помещении стало темнее, красная лампочка под потолком сжалась до одной маленькой точки, постепенно угасая. Хейз бежал по лабиринту коридоров, вслушиваясь сквозь шлем в окружение. Еще за несколькими дверьми свежие запахи пота и адреналина, такие же пленники, ученые, может, лаборанты. Илон преодолел спуск на шестой этаж, но не стал сразу спускаться на седьмой, чтобы исследовать всю территорию. Коридоры, таблички с именами на дверях, часть которых распахнута настежь, за другими ощущалось присутствие людей. В коридоре устойчивый запах жилого квартала — ароматы еды, средств личной гигиены, но судя по планировке комнаты маленькие. Казармы для Защитников. Профессор следил за своими подопытными, предпочитал держать их поближе. Хейз бежал только по главному коридору, нигде не сворачивая, комнат было около сотни, но от многих дверей не пахло присутствием человека. Хейз добрался до пожарной лестницы, слетел вниз, оказавшись на седьмом этаже столкнулся с запертыми воротами с надписью «Осторожно, радиоактивно, доступ только с уровня Е и выше». За воротами не было ничего слышно. Возможно, дверь не пропускает звуки, возможно, ученый соврал, возможно… дети уже мертвы. Илон не мог пройти мимо. Он не намеревался устраивать спасательную операцию, это нужно было семье, но не ему. И все же он не мог пройти мимо. Если бы хоть кто-нибудь подошел к его камере, сказал: «Парень, ты свободен, иди на все четыре стороны»… Хейз считал бы себя самым удачливым ребенком на свете. Илон достал из кармана карту, перевернул в руке, разглядывая буквы. Уровень подходящий, пропуск искать не нужно. Замок щелкнул, заискрился, дверь открылась, дернулась, створка замерла на месте. Илон заглянул в темноту комнаты, чуть наклонив голову. Десять сердец. Четверо испуганы, трое в ужасе, трое… бьются не просто спокойно, но слишком медленно. Мигающий красный свет лампы за спиной Хейза освещал тонкую полоску кафельного пола перед ним. Илон придержал створку двери рукой, на случай если она снова даст сбой, осторожно шагнул внутрь. Они были везде. Ползали под потолком, жались по углам, ползали по стенам. Илон привык к темноте, благодаря свету за спиной заметил очертания стройного ряда широких стеклянных колб в человеческий рост. Запах хлора, медикаментов. Металла. Хейз словно вернулся на шесть лет назад, в Калифорнию. Все, что его удерживало от дежавю и приступа паники, — память об Эйдене. Он не смог бы придумать такое в стенах колбы. На это просто не хватило бы его фантазии, значит… Шорох, прыжок, блеск, звон. Илон нагнулся, пропуская над головой живой снаряд, обернулся. Темнота сгустилась, едва заметно блестел металл, изгиб локтя, пальцы, сжимающие воздух, металлические пальцы. Новая атака, с другой стороны, снова металлический скрип, уворот, прыжок и перекат. За спиной раздался приглушенный удар, шелест осыпающейся крошки бетона. Илон все еще не слышал противного писка, не видел ультразвуковых устройств. Литвик не доверил его детям. Дети могут переборщить и сжечь его драгоценные наномашины. Хейз отпрыгнул к дальней стене, слыша за собой лязг металла по кафелю, металлические ноги несли хозяина очень быстро, но недостаточно. Илон увернулся от этой атаки, добрался до входа, снял шлем. — Хватит! — рявкнул он в темноту. Так вели себя учителя Лаборатории. Ослушаться такого приказа означало заполучить дополнительные испытания, что, как правило, заканчивалось смертью. Хейз рассчитывал на неизменность воспитательных приемов, используемых профессором. Его хитрость сработала. Лязг и скрежет исчез, удары сердец зафиксировались в отдельных точках на полу. Дети замерли. — Уходите, путь свободен. Тишина. Объекты не знают такого приказа. Илон надеялся, что Литвик еще не успел замучить их до такой степени, чтобы они перестали адекватно воспринимать окружающий мир. В таком случае единственное, что сможет сделать для них Илон, — избавить от такой жизни. — Куда… уходить? Голос, удивленный, тоненький, девичий, справа. Илон не мог считать информацию с мимики, было слишком темно, чтобы что-то разглядеть, даже без шлема, а пахло от всех одинаково — металлом и потом, различались разве что сами оттенки пота, но эта информация для Илона была бесполезна. — Как куда? На поверхность. Домой. — Ишь ты, добренький, думаешь мы так тебе и поверим? — дерзкий голос другой девочки, постарше, уже подросток. — Зачем мне врать? — Потому что ты хочешь нас убить, — мальчик, голос совсем слабенький, сердце едва бьется. — Зачем? — Как зачем? Потому что мы лучше тебя! Мы сильнее тебя! Мы… — Я живу в городе. У меня есть друзья, интернет, телевизор, я могу гулять по парку. Я вам не завидую. — Тогда… тогда зачем пришел, чтобы поиздеваться, да? Ублюдок! Снова прыжок. Илон увернулся так же легко, как и раньше. Комнату озарил внезапный всплеск голубоватого света. Илон видел, как шар, сплетенный из сияющих нитей, выползал из дыры в металлической ладони оскалившегося парня, шар летел через комнату, постепенно придавая окружению очертания. Шесть парней, четыре девочки, самому младшему девять, самой старшей пятнадцать. Тощие, испуганные и злые, остриженные наголо, с металлическими конечностями в разной комбинации: руки, ноги, рука и нога. Хейз увернулся от шара и выпрямился. — Потому что когда-то меня тоже заперли в лаборатории. Ставили опыты. Делали операции. Вкалывали препараты. Я такой же, как вы. Кто-то из детей отошел к стене, под металлической ладонью снова появились электрические брызги. Лампы под потолком замигали, освещая комнату мертвым неоновым светом. Двенадцать колб по периметру залы с кафельным полом, считывающие информацию компьютеры, подключенные к ним. Дети. Афроамериканцы, белые, азиаты, одна девочка с латинской внешностью. Разного роста, разного возраста. На теле одинаковые халаты с номерами. Серия Каппа. Все они смотрели на Илона с недоверием и одновременно с надеждой. — Тебя… выпустили за хорошее поведение? — спросил самый маленький, с биркой «Серия Каппа, объект Тэта». — Нет, я сбежал, — улыбнулся Илон. — Мы пытались, это невозможно! — топнула ногой пятнадцатилетняя афроамериканка, металлический звон эхом отдавался в помещении. — Я немного другой, из другой серии. Эпсилон. Как видишь, у меня нет железных рук и ног. — Это титан, — фыркнул парень, который отправил в Илона электрический заряд. — А ты не врешь? Профессор сказал… он сказал, что ты всех нас убьешь, потому что ты слабее и завидуешь. — Но я не слабее, — пожал плечами Илон. — Ты быстрый, — кивнул Тэта. — Старый ублюдок хотел, чтобы мы сдохли… Он хотел, чтобы мы на тебя напали, и тогда ты бы нас убил. — Послушайте, там наверху — дерутся люди, чтобы достать вас отсюда, дерутся с охраной и остальными. На четвертом этаже, в центре, есть кабина управления системой безопасности, взломаем ее, и откроются ворота на третий этаж, а там — свобода. Если мы придумаем способ, как вам пробраться мимо Защитников… — Защитники — тряпки, — фыркнул парень, потирая металлическое предплечье. — Они, конечно, шустрые и умеют заживлять раны, но если ткнуть промеж глаз через всю черепушку — тут же дохнут. — А еще они тупые, — заметила подросток. — Мы все время обыгрываем их на испытаниях, Дельта и Бэта… они их в раз делали, работая на пару. — А потом у них пошла десинхронизация, — добавил Тэта, без запинок произнеся последнее слово. Илон не стал спрашивать, что такое десинхронизация, было ясно, что ничего хорошего. — Значит, вы выберетесь, — кивнул Илон. — Ты… пойдешь убивать профессора Литвика? — А ты никому не расскажешь? — Илон улыбнулся, хотел пошутить, но все дети разом закивали головой, даже не переглядываясь. — Мы никому не скажем. Только не трогай профессора Тернера. Он конечно тоже козел. Но он… — Он приносил нам видеоигры. Хейз понимал, что, скорее всего, этот профессор Тернер просто выбрал другой метод обучения — через игру. Но детям он не стал это объяснять. Они все еще дети, даже несмотря на то, что пережили. — Если он не попытается меня убить — не трону, — пообещал Хейз. Одна из девочек ухватилась целой, родной, рукой за предплечье металлической, на глазах у изумленных детей дернула вниз, прикусила губу, болезненно поморщившись. Провода между протезом и телом натянулись, закоротили, она вскрикнула. — Йота, ты что делаешь?! — Я не… Йота! — металлическая рука упала на пол, девочка прокусила губу до крови. — Я Эмма! И я не хочу, чтобы папа и мама увидели меня такой! — Дура, как ты будешь удирать от Защитников?! — Я помогу, — заступился задира, все еще потирая предплечье. Он понимал желание Эммы, но, похоже, терпел. — Иди, мужик, мы справимся. Илон сделал шаг назад, к двери, разглядывая детей. Между Объектами калифорнийской лаборатории не было дружбы. Их сталкивали между собой каждый день. Многие ломались: от одиночества, от ощущения, что кругом враги. Видимо, Литвик все-таки внес поправки в воспитательную систему. У детей будет шанс адаптироваться, вернуться в семьи. Когда Илон заходил внутрь этой комнаты, он собирался встретиться с прошлым. Словно, помогая этим детям, хотел что-то доказать себе, разобраться, ответить на вопросы. И все же эти дети были другими — во всех смыслах. Они помнили свои имена, они помогали друг другу, они получили титановые протезы со встроенным оружием. Во всем они были другими, и Илон почувствовал себя чужим, посторонним, даже среди таких же подопытных, каким был сам. Он надел шлем, развернулся, свет в помещении померк, звон металла и детские возмущения превратились в низкий медленный рев и скрежет. Илон вылетел из помещения через другую дверь, ныряя в темноту коридора. — Стой! Мы же ему про магнит не сказали! — спохватился самый маленький парнишка, наблюдая, как черный дым скользнул за створку двери в отсек медицинских исследований. — А что ему будет? У него же нет металлических рук и ног, как у нас. — Все равно, — насупился мальчик. Но Илон бежал настолько быстро, что слова мальчишки растянулись для него на долгие минуты, превратившись в протяжный гул без смысла. Белые стены, койки, стойки с препаратами и шприцами, холодильники с анализами крови, машины забора крови, кардиографы, энцефалографы, техника и белье. Хейз пролетел этаж быстро, почти не глядя по сторонам, добрался до лестницы, спустился на восьмой. Но стоило ему влететь на новый уровень, он замер, будто увидел призрака. Прошлое все-таки догнало его. Белые стены, металлические щитки, следы от выстрелов, затертые хлором пятна крови. Арена. Хейз медленно, простым шагом пересекал зал тренировок, вспоминая, как на точно такой же раз за разом одерживал верх над Объектами своей и других серий. Было бы иронично, если бы профессор подвернулся бы ему под руку именно здесь, но надеяться на подобное было глупо. Илон провел пальцами по вмятине в стене. Такую же он оставил собственным телом, когда на одной из первых тренировок, которые он помнил, его отшвырнул к стене другой мальчишка. Он выжил, но не мог пошевелить ногами, ночами снился хруст в спине, который раздался при столкновении с бетоном, звук, который Илон не просто услышал, а прочувствовал. Тогда регенерация работала намного медленнее, позвоночник срастался целую неделю — неделю дикой боли, от которой Илон вгрызался зубами в металлический поручень койки. Он прошел к углу, где была свалена пара оборонных щитов. Как-то дети загнали его в угол. Они посчитали, что он самый слабый, и будет тактически выгодно сначала убить его, а потом уже разбираться между собой. Хейз уже не спрашивал, за что, просто терпел, накрыв голову таким щитком, вцепившись в него так, что на щитке остались вмятины. Профессор сказал, если мозг не поврежден, тело восстановится. Илон знал, будет больно, мучительно больно, но он выживет. А когда выживет — обязательно выберется наружу. Обязательно сбежит. Эта мысль стала его истинным щитом. Многие объекты не выдерживали и убивали себя, от отчаяния и боли, но Илон продолжал терпеть и защищаться. А потом научился нападать. Он прошел к искусственным выступам на стене, чтобы лезть, как по настоящей скале. Илон научился быть гибким и быстрым, одним из первых забирался под потолок, так, чтобы другие дети и подростки не могли его достать, дожидался, пока не останется два-три и пикировал сверху, разгоняясь с помощью падения, целясь прямо в голову. Быстрая смерть. Он не мстил, он просто знал, что чем больше останется живых, тем больше на него нападет в следующий раз. Илон убрал руку от выступа, активация разливалась по телу огнем и гневом. Хейз летел по белым с красными всполохами сигнальных огней коридорам, изредка поглядывая по сторонам, ожидая Защитников, охрану, может, даже военных роботов. Но нет, профессор не желал создать идеальную машину, он стремился создать идеального человека. По словам ученого, он считает таким Илона. Обрадуется ли он встрече? Костюм дымился, пахло раскаленной резиной, Хейз чувствовал, как горит кожа, но все его мысли занимал только профессор. Он сделал его таким, оставив наедине с вопросами, проблемами. Захочет ли Илон задать эти вопросы, прежде чем сомкнет пальцы на хрупкой шее, ощущая груст позвоночника и хрип в гортани ладонью? Илон стал меньше видеть и слышать, глаза заливал пот, в ушах стоял шум. Организм не справлялся, но Илон игнорировал, одержимый, безумный. Полшага до свободы. Новый коридор, новая лестница, гладкие перила, всполохи алого перед глазами, новый этаж. Всего полшага. Еще немного, и он сможет спокойно вздохнуть. Пока жив профессор, пока есть риск, что у него снова отберут свободу, жизнь… Парки, прямо под землей, справа от Илона за стеклом мелькали деревья и кусты. Этот ублюдок устроил себе целый дендрарий на личном этаже. Думал ли он, как себя почувствовал Илон, впервые ступив босыми ногами на свежую траву? Фонтаны, маленькие водопады, капли замерли в воздухе. Снится ли профессору шелест воды в депривационной камере, выносящей приговор: вся твоя свобода только сон, ты спал, ты все еще заперт, как животное, как чудовище? Чувствовал ли профессор на себе взгляды других, видевших в нем монстра? Один только Эйден… Резкое торможение, выставить ногу вперед, перенести вес назад, завалиться, ухватиться за камни мрамора рукой. Свет ударил в глаза, шум обдуваемой искусственным ветром листвы, воды в фонтане, запах свежести, паленой резины, металла. Низкая вибрация. Даже после торможения Илону показалось, что он все еще движется. Он списал это на зрительную иллюзию, все же слишком долго бежал, вот теперь и мерещится. Однако, зацепившись взглядом за дверь в дендрарий рядом Илон заметил, что она отъезжает назад. Нет, его все еще тянет вперед неведомая сила. Странные гудящие ворота перед ним медленно утягивали его в себя. Хейз попытался отползти, тут же почувствовал острую боль в ступне, но все же вырвался из непонятного плена. Сильное электромагнитное поле. Как в МРТ. Стоило бы ему попасть внутрь, и все наномашины выдрало бы из него, разорвав тело, раздробив череп. — Эх, все-таки заметил! — голос из динамиков под потолком, спустя минуту. Илон узнал его. Он узнал бы его даже на стадионе, среди кричащих в эйфории от победы любимой команды на чемпионате по бейсболу фанатов. Хейз поднялся и сделал на всякий случай еще несколько шагов назад. Он не знал, может ли профессор усилить мощность магнита. — Да брось! Тебе же ничего не будет! Ну, может, немного больно, но твой организм быстро восстановится, правда? Что порванные мышцы, что раздробленный череп и вытекшие глаза, что порванные перепонки, что это все для тебя? Сущие пустяки! Полежишь немного, может быть, потребуется перекусить — у меня как раз есть капельницы с питательными веществами, прямо в моем кабинете! Стоит только зайти — дверь открыта, добро пожаловать! — скрипучий голос. Илон узнал его, но голос профессора изменился. Сказались годы ужаса, ночи без сна. Укоры совести? Нет, этот пункт можно вычеркнуть из списка. — Тебе нужны наномашины, — кивнул Илон. — А что мне взамен? — Ну как же! Ты же пришел поблагодарить своего создателя! — рассмеялся Литвик, закашлялся. — Конечно, я предоставлю тебе возможность, выделю свободное время, поговорим, как в старые добрые времена, расскажешь, как тебе жизнь среди жалких смертных людишек. Наверняка было очень скучно? Прекрасно тебя понимаю, мой мальчик. Как никто другой! Только я могу понять тебя, мой мальчик. Все эти идиоты, слабые, глупые, примитивные… они не способны узреть твоей красоты, но я — способен! Динамики на последней фразе захрипели, затем взвизгнули. Свет едва заметно моргнул. — Должен сказать, ты по… Илон вошел в активацию и стал ждать. Гул магнитного поля превратился в утробное рычание, словно за этими вратами кипел, дожидаясь Илона, ад. Времени, пока он предавался ностальгии на арене, могло хватить детям, чтобы они добрались до комнаты управления. Сбои в электричестве говорили о том, что система перегружена, а значит, вот-вот обвалится. У Илона будет всего несколько секунд, прежде чем включится резервное питание, которое наверняка было у предусмотрительного профессора. Пара секунд были парой минут для Илона в активации, но магнитное поле сразу не исчезнет, понадобится какое-то время, а потом оно также постепенно наберет мощность. И если Хейз не успеет проскочить… Лампа стала гаснуть. Медленно, мучительно медленно, но Илон продолжал наблюдать, выжидая лучший момент. Рычание магнитного поля затихало, вибрации растворялись в воздухе, сумрак густел, превращаясь во мрак. Илон выждал на всякий случай еще минуту своего замедленного времени, в два прыжка разбежался и рухнул вниз, вытянув руки над головой, переворачиваясь в воздухе на спину. Сердце бешено колотилось в груди, пульс отдавался в ушах. Перед лицом пролетали магнитные пластины, поглощающие последние крупицы света. Хейза приподняло над землей, в голове и теле жгло. Он считал про себя удары сердца, видел, как за пластинами показался потолок коридора, видел проем ворот с другой стороны. Над воротами начала тлеть оранжевой точкой лампочка, постепенно разгораясь. Включилось резервное питание. Гул, далекий, едва слышный, набирал силу. Илон почувствовал пальцами, согнутыми в кулак, постепенно растущее давление деревянной двери, в которую он постепенно входил, как раскаленный нож в масло. Стоило ему на половину туловища влететь внутрь, Илон тут же ухватился за края дыры, подтянулся, тут же перевернулся и прыгнул вглубь, чувствуя, как невидимые руки магнитного поля соскальзывают с тела. Он приземлился возле следующей двери, оперся ладонью в пол, вскинул голову. Огонек под камерой уже горит. Значит, Литвик уже знает, что Илону удалось прорваться. Еще минуту назад Илон бы ликовал, предвкушая расправу. Сейчас же он думал о другом. Теперь дорога к Эйдену свободна. Защитники, скорее всего, решат, что Илон собрался наружу, и хлынут туда же. Действовать нужно быстро. Илон вскочил на ноги, вышиб дверь локтем, вломился в кабинет. Профессор, вполоборота, стоял возле компьютера с экранами, часть из них была исчерчена рябью, показывала коридоры этажа. Седой старик, кожа обвисла, круги под глазами, глаза влажные, мышцы иссохли, ультразвуковое устройство вот-вот вывалится из дряхлых рук. Маленькие серые глазки скользят от экранов ко входу. Он еще не видит Илона. И не увидит. Хейз зашел за спину, раскрыл ладонь и рывком пробил грудную клетку, ощущая пальцами хруст ребер, последний удар сердца, снова хруст ребер, уже на груди. Он выдернул руку, свет оранжевой лампы разлился по комнате, гудение системных блоков отдавалось эхом ворот снаружи, на большом экране прогружалась система. Он переступил через труп, нависая над столом перед экранами. — Профессор… профессор, вы слышите? Прием? На столе зашипела рация, сквозь помехи и мужской голос слышны крики, выстрелы. Илон проигнорировал сообщение, ожидая, пока подгрузится компьютер. Ворота все еще работали, и их нужно было вырубить, и наверняка сделать это можно было только через компьютер профессора. — Профессор… Литвик, что ж ты за сукин сын? Хейз оторвался от системного блока, опустив удивленный взгляд на стол с рацией. — Дети… это же дети, больной ублюдок! Как ты мог?! Если бы я знал… если бы я только знал, как далеко ты зашел… ублюдок, это же дети! Знаешь, я желаю, чтобы Тэта добрался до тебя. Добрался, и… — Уже добрался, — Илон снял шлем и говорил прямо в рацию. — Извини, передать ничего не могу. — Тэта? Это… это ведь ты освободил ребят? — Как у них дела? — Хейз невольно покосился на тело профессора, лежащее рядом в луже крови. — Да в целом… Тэта, послушай! Мы не знали! Мы новенькие, понимаешь, мы не знали! Эти ублюдки, которые из Программы, они больные, они едят своих! — рация пыхтела от чужого полушепота, срывающегося на рычание. — Нам на хуй такого не надо! Я не хочу стать каким-то долбанутым зомби-упырем! Правда, некоторые наши, Франк… — У меня нет времени, — пальцы бегали по клавиатуре, отправляя команду отключения силовых ворот. — Стой! Мы пока закрылись в управляющей, но я прослушиваю их частоту — они считают, что это ты взломал систему, и уже бегут на третий этаж, а там… там же куча людей… ты представляешь, сколько это топлива? — Сколько их, этих упырей? — Хейз положил рацию рядом, рывком раскрыл крышку системного блока. — На камерах вижу десять, но их должно быть больше, они жрут охранников, мы одни не… Черт! Тэта, послушай, там на втором все еще сидят твои люди, ими руководит какой-то белобрысый, после того, как дожрут охрану — они будут следующими, не хочешь помогать нам… Илон вынул жесткий диск и тут же раздавил в руке. — Постарайтесь отвлечь от них часть бойцов на себя, и считай я согласен на сделку. Я скоро буду. — Да как нам это сделать! Эй! Прием! Тэта, слышишь? Тэта! Прием! По комнате метался черный туман, разрушая на своем пути компьютеры, технику, вырывая с проводами железо, а затем, сорвав висящие на петлях обломки двери, исчез в коридоре. — Ну как там жители крепости? — хохотнул Фил, осторожно подобравшись к защитному экрану, за которым уже минут пятнадцать не шевелясь сидел Эйден. Мышцы затекли, но размяться толком негде, если, конечно, не хочется получить пулю в зад. — Иногда приоткрывают двери, расстреливают не глядя автоматной очередью и снова блокируют дверь. — Ничего-ничего, Эйден. Осталось высидеть полчасика. Там подъедет Тони с подкреплением, притащат еще ракеты для базуки, гранаты, разорвем к чертовой матери эти двери. — Чтобы на нас потолок обрушился? Ты извини Фил, я как-то иначе представлял себе, когда ты мне говорил, как семейный склеп для меня устроишь за свой счет. Фил сначала хохотнул, но запнулся. Запоздало дошел скрытый смысл шутки, да и выражение лица у Эйдена было очень далеко от веселья. Бертолуччи откашлялся. — Эти больше не являлись? Которые… Диаблос. Эйден отрицательно покачал головой. Видимо, после изоляции этажей с четвертого на их стороне осталось всего двое, но даже с двумя они едва справились. Эйден все еще слышал жаркий спор Ченга с Джошем, оборотни это, или вампиры. Смысл один — они не были людьми. Даже Илон, со всем набором суперспособностей больше напоминал пусть сошедшего с экрана фантастического боевика, но все-таки человека. Люди из программы, как их называл Миллер, или Диаблос, как их окрестили бойцы мафии, похоже, сами не считали себя людьми и наслаждались звериной мощью, ужасом жертв, наблюдающих, как зарастают огнестрельные дыры в их тушах. Этим Эйден и воспользовался. Демоны лениво уходили от пуль, но носили защитные шлемы. Эйден вспомнил слова Илона: если задеть участок мозга в середине, регенерация будет невозможна. Эйден дождался, пока один из них надменно нависнет над очередным визжащим бойцом, и выстрелил, целясь в переносицу. Демон завалился и больше не воскрес. Второго застрелил Ченг — подметил, куда стрелял Эйден и повторил его трюк. Фил повозмущался, мол, почему так долго возились с этими тварями, почему они раньше не подыхали, а тут вдруг откинули копыта, но в итоге был счастлив, что все закончилось. Эйден видел мельком глаза Фила, когда один из демонов разорвал надвое бойца. Такого ужаса в глазах итальянца, повидавшего море крови, Редфилд не видел никогда в жизни. — Знаешь, ты… ты все больше меня удивляешь, — заметил Бертолуччи. Эйден фыркнул. — Да-да, я все еще не зову мамочку и не… — Я серьезно, — перебил Фил. — Ты видел такое… мы все видели. Я не знаю, как я дальше буду спать. Но ты… держишься достойно, — по итальянцу сложно было понять, сказал он это с уважением, или что-то заподозрив. — Вечер еще не окончен. Спроси меня потом, как я буду спать, если выживу. Фил потрепал его по плечу. С уважением. Без недоверия и настороженности. — Вот такие парни мне и нужны. Когда выберемся, придумаю, как тебя вознаградить. Так что ты уж постарайся выжить, не очень я люблю награждать посмертно. Фил отошел в тыл, у баррикады возле спуска на третий этаж остался руководить другой капо, Кавалли. С момента начала операции уже прошло около получаса, бойцы постепенно приходили в себя от увиденного, перестали жаться по углам и встречали ответным огнем внезапные обстрелы из-за ворот. Эйден толком не представлял, какую функцию выполняла зала перед спуском на третий этаж, где они устроили осаду. Высокие потолки, сверху свисают лампы дневного света, стены белые, пол бетонный. Возможно, когда-то тут был выставочный зал, по крайней мере на стенах много розеток, а значит, к ним что-то подключают. Но сейчас помещение под стать какому-нибудь складу на задворках Чикаго было пустым, если не считать трупы и оборонительные сооружения. Они обставили щитки вогнутым полукругом ближе ко входу в коридоры второго этажа, чтобы легче было обстреливать тех, кто выскочит из ворот лестницы с третьего. Стэн сидел за одним из щитков рядом с дверьми в коридор подле Эйдена, с сумкой припасов. Дэнни с Джошем чуть впереди и справа, за другим экраном. Ченг и Сэмми засели слева, возле сомкнутых щитков, перевязывали Пита. Питерсона задело в плечо, он курил, иногда морщась от боли, но в целом выглядел вполне спокойно, даже ухмылялся. Ченг застрелил Дьябло как раз в ту минуту, когда тот ухватился за экран, за который залег раненый Пит, словно шел на запах крови. Когда охранники отступили к третьему этажу и забаррикадировались там, Пит подошел к трупу Демона, пнул его, задумчиво разглядывая. «И этот придурок позволил сделать такое с собой, по собственной воле. Какого хрена творится с этим миром? — сказал он, зажимая плечо, а затем обернулся к Ченгу: — Эй. Спасибо, конечно, что спас мою шкуру и все такое, но в следующий раз спиздишь у меня мишень — пеняй на себя». Редфилд понял, Пит не пожалел, что согласился на эту вылазку. Белый свет ламп под потолком моргнул, в давно замолчавших динамиках раздался жалобный всхлип. — Приготовились! — рявкнул Эйден, подав знак капо, сидевшему за проемом двери в коридоры. Тот кивнул, отдал приказ готовиться оставшимся за его спиной бойцам. Эйден успел подсчитать, что без его группы в большой зале тринадцать человек бойцов семьи, за углом вместе с капо еще двадцать. Остальные либо мертвы, либо засели на первом, прикрывая тыл. Свет погас. Всего на пару секунд, но в эту пару секунд Редфилд был готов к автоматной очереди, к вылазке, к появлению Демонов, в конце концов. Однако в помещении, как и за воротами, царила тишина. Затем по периметру на стенах загорелись оранжевые лампы. Эйден чувствовал задницей, как вибрирует пол, где-то далеко тяжелый гул. Изоляция снята. Это значит две вещи. Первое: Илон достиг цели, и профессор сдох. Второе: сейчас начнется настоящий ад. Ладонь крепче сжала ствол, Стэн рядом шептал слова молитвы. Долгие минуты тишины. Никто не хотел начинать первым, ни бойцы мафии, притаившиеся за щитами, ни охрана лаборатории, закрывшаяся на третьем этаже. Затем взрывом гранаты раздались истошные вопли за закрытыми воротами, череда выстрелов. Бойцы молча переглядывались, Эйден считал секунды. Сколько нужно Илону, чтобы добраться сюда? Ворота с грохотом распахнулись, не выдержав волны. Люди шли спиной, отстреливаясь, падали на пол, пытались отползти, Эйден видел, что как минимум один из них был без руки, из кровавого месива била кровь, черная в тусклом оранжевом свете. Эйден выстрелил первым, заметив в проходе красный блеск глаз и оскал кривой ухмылки. Пуля попала в цель, но вслед за первым Демоном хлынули остальные, растекаясь по стенам. Будто кто-то разбил банку с ядовитыми пауками. Выстрелы, крики, автоматная очередь, хаос, удар в щиток. Эйден и Стэн отлетели к стене, над Редфилдом нависла тень, он поднял руку со стволом. Удар, хруст, боль, в кисти и плече, крик боли Эйдена растворился в десятке других, Редфилд развернулся снова, намереваясь ударить пока еще целой рукой. Он не надеялся выжить, просто хотел напоследок попытаться хотя бы пнуть. Просто чтобы не ждать, пока в шею вцепятся чужие зубы. Прости, Илон… Эйден увидел металлический блеск перед собой, блестящие металлом пальцы, с которых капала кровь. От грохота и выстрелов, от удара и близости смерти в ушах оглушительно колотилось сердце. Продираясь сознанием сквозь шум, Эйден прищурился, попытался сосредоточиться. Пальцы исчезли, на их месте осталась дыра на изуродованной физиономии. Тело отвалилось в сторону, Эйден целой рукой пытался нащупать оружие. В свете оранжевых ламп, метающихся теней и искр перед ним… стояла девочка. — Вставай, надо драться! — прорычала она и прыгнула на стену, а затем, перебирая металлическими рукой и ногой вскарабкалась к самому потолку, сжалась в комок и тут же прыгнула вниз, под пули. Крики мешались с рыком, выстрелы с металлическим скрипом, и все это перекрывало бешеное сердце, барабанящее по перепонкам. Плечо Эйдена затряслось. — Босс! Можете встать? — Стэн кричал над ухом, продолжая отстреливаться, но Редфилд почти не слышал его, скорее догадался, о чем тот говорил. В следующее мгновение сильная рука Дэнни подхватила его и поставила на ноги. Эйден рявкнул. — Ствол! Редфилд успел глянуть на руку, которую обжигало болью при каждом движении. Перелом, вроде крови нет, значит закрытый. Он принял оружие от Дэнни здоровой левой, тут же прицелился в одного из Демонов, но… что-то не так. Они сражались друг с другом. Носились по залу, швыряли в стены, некоторые прикрывали от пуль детей. Подросток со стальным протезом вместо руки подскочил к ним, за шею его обнимала девочка, из плеча ребенка торчали оборванные провода. — Уходите, вас раздавит! — пока он передавал Дэнни девчонку, Эйден подстрелил Демона, наметившегося в спину парню, не в голову, левой рукой он стрелял хуже, только отвлек, но подросток успел развернуться и кинуться в сторону. — Отступаем! На выход! — крикнул он в клубок хаоса из людей, трупов, выстрелов, теней, искр и шаровых молний. Простым мафиози оказалось нечего делать в этой мясорубке. Эйден на одно мгновение потерял ощущение времени. Мир замер. Дэнни за его спиной пытается прикрыть ребенка. Джош, Стэн перед ним стреляют в толпу, почти наугад. Ченг и Пит бегут, пригнувшись, с другой стороны от входа, пытаются успеть к щитку. На стене, оскалившись, приготовился на них прыгнуть Демон. Сэм лежит перед перевернутым щитком… мертв? Металлические ворота зала в коридоры, куда они собирались отступать, закрываются, кто-то струсил, решил оставить их здесь и закрыть двери. Может, капо отдал приказ, может, сами додумались, какая разница? У них нет шансов. Похоже, Эйден переоценил себя, когда полагал, будто он сам ядовитый паук в банке с сородичами. Все они здесь, кто смог выжить, оказались обычной тлей на поле боя настоящих хищников. В нос ударил запах паленой резины. Черное облако замаячило прямо перед Джошем и Стэном, исчезло, оставив перед ними щит, метнулось в сторону. Грохот и хаос навалился на Эйдена, в спину подтолкнул Дэниэл, Эйден влетел больным плечом в спину Стэна, вскрикнул от боли. Грохот, скрип резины о бетонный пол. Перед Питом и Ченгом, которые каким-то чудом успели добежать до щитка, упираясь ногами и держа два щита разом перед собой стоял мужчина в шлеме, в щитки упирались двое Демонов. Он сдержал их напор, а потом, обратившись мутным туманом толкнул их через весь зал одним ударом. Громкий удар сердца, взрыв эйфории счастья и облегчения. Он жив! Зал замер. Илон вышел ближе к центру залы, напротив запертой двери. Дети, перебирая стальными протезами, ползли по стенам, стекаясь к щиткам бойцов мафии. Часть Демонов развернулась лицом к воротам третьего этажа; на полусогнутых, не сводя глаз с коллег, отступали за спину Хейза, выставляя вперед щитки. Те из них, что остались у ворот, выпрямились, ухмыляясь, играли мышцами, кто-то даже воодушевленно прорычал, предвкушая битву, которую, очевидно, долго ждал. Редфилду выдалась возможность рассмотреть их внимательнее. Одежда в крови, как когда-то на фабрике у Илона, но в отличие от бесстрастного Хейза их рожи расплывались в маниакальном оскале. Редфилд не сразу понял, чего ждет Хейз. Только когда заметил, как плавится воздух над плечами Илона. В этом костюме Илон защищен от ультразвука, но теперь костюм превратился в личную сауну, а может быть и печь крематория. — Кажется, ты перегрелся, Тэта! — хохотнул один из Демонов. Редфилд успел их сосчитать. Десять. Шестеро отступников прикрывают щиты мафии. За щитами девять детей, включая девочку на руках Дэниэла. Только сейчас до Эйдена дошло, что из бойцов мафии, запертых в зале, в живых остались только он и его бравый отряд, всего шестеро… — Тэта с ними справится. Одной левой. Эйден обернулся на детский голос, рядом с Ченгом за щитком пристроился азиат-мальчишка. Он не выглядел напуганным, и все же ухватился ручкой за рукав Сэмми, который выглядел отвратительно, но все же оказался живым, сидел, привалившись спиной к щиту. Ченг подмигнул парню. — Раз ты говоришь, что этот ваш Тэта крутой, значит, так и есть! — И нахуя тебе детишки, Тэта? Решил открыть детский сад? Или ностальгия замучила? Литвик говорил, ты тоже барахтался в колбе, пока тебе вставляли всякие штуки. Соскучился по ощущениям? — Литвик мертв, — приглушенный шлемом голос, но в полной тишине его было отлично слышно. Он стоял над трупом девушки-афроамериканки, на ней был такой же халат, как на других детях. — Какая новость, ужас, правда, парни? — развернулся к своим один из Демонов, видимо, он был у них кем-то вроде главного, или же просто в его заднице шило длиннее всего. — Ты думаешь, почему тебя никто не трогал, пока ты до него не добрался? Видишь ли, старик у себя на этаже распылил какую-то хуйню, от которой у нас мозги плывут, так что без тебя нам было не завалить старого пидора, можешь не благодарить. Можно сказать, мы все пришли сюда, чтобы от души поблагодарить тебя, Тэта! — Спорим, Тэта завалит его первым? — хохотнул Джош справа. — Нет. Первым умрет Корри, третий справа. Он из них самый тупой. Ставлю пять баксов, — заявила девчонка на руках Дэнни. Дэниэл хохотнул. — Слышал? Принимай нашу ставку! Между тем Демоны продолжали беседу с Илоном. — Слушай, а почему бы тебе не забрать своих детишек, раз так хочется, и не свалить? Прикупите где-нибудь ферму и будете распевать песенки, а мы с парнями пойдем перекусим, погуляем? Как тебе? Илон слегка наклонил голову. — Чтобы ты вернулся и попытался перекусить мной? Неприемлемо. Хейз тянул время, позволяя себе остыть. Редфилд понимал это, но еще лучше он понимал, что время подходит к концу, как и терпение Демонов. — Готовься! — рявкнул он своим ребятам. Демоны начали движение, стали расходиться в стороны. Главный фыркнул. — И что ты думаешь, тебя эти щенки не кинут? Почуют запах паленой резины и кинут, будь уверен. Хотя они еще щенки, но уже понимают, что без этой силы они — ничто. А ты ведь уже догадался, что нам нужно в качестве топлива? Илон, даже если и собирался что-то ответить, не успел. Дверь за спиной Эйдена затряслась, послышались крики Фила. Створки бы открылись, но парень-подросток подскочил к двери, просунув в петли свою металлическую руку. — Хуй вам, а не топливо! Дави их, Тэта! Дави! Первого же кинувшегося Защитника Илон схватил за руку, дернул, перехватил другой рукой за пояс и использовал в качестве живого оружия, прокрутив перед собой и откинув в сторону. Отряд Эйдена поддерживал огнем, новички программы, принявшие его сторону, подстраховывали, отбивая редкие атаки на щитки. Когда кто-то пытался пробиться через потолок и стены, поддерживали дети, отправляя вверх шаровые молнии. Защитники запоздало поняли, что до топлива им действительно не удастся добраться. Они снова сбились в кучу, перегруппировались, рыча. У них было ограниченное количество энергии и очень большие затраты, раз им нужно было употреблять много мяса так часто. При такой трате энергии их результат не дотягивал до возможностей Илона. Вот почему для профессора Хейз был идеальным, а эти годились только в качестве временной защиты. И все же Илон, даже несмотря на долгий диалог, не успел достаточно остыть. Двигаться на сверхскорости нельзя, последствия могут быть непредсказуемыми, сбой мог начаться в самый неподходящий момент. Против звериной мощи отряда Защитников у Илона оставалось лишь то, что либо не требовало участия наномашин, либо вызывало незначительную трату энергии. У него оставались его навыки, разум и органы чувств. Хватит ли этого Илону, чтобы сражаться с ними на равных, предстояло выяснить на практике. Новая атака, двое по бокам, один в центре, третий отправился по стене на потолок. Прыгнуть вперед, переворот в воздухе, схватиться за одежду, удар ногой вскользь по атакующим по бокам. Защитник вцепился в его руку, Хейз ожидал этого, все еще удерживая его за одежду падал на пол и тянул вниз, опрокидывая, подставил под летящего с потолка четвертого противника. Хруст позвоночника. Один обезврежен ненадолго, но не убит. Отшвырнуть в сторону тело и перевернуться вместе с ним, пропуская удар. Стоявшие до этого момента в стороне Защитники сообразили, что четырех не хватит, чтобы завалить Хейза, но присоединиться им не давали выстрелы отряда Редфилда. И все же их было слишком много, нужно было ускориться, хотя бы слегка. Если нельзя ускориться за счет наномашин, нужно использовать окружение. Разбег, увеличить инерцию, стены. Илон брал разгон, используя противников и стены, как трамплин, двигаясь по спирали, уворачиваясь от атак Защитников. Некоторые пытались перехватить, некоторые бежали за ним, Илон устроил ураган из стремительных тел. Некоторые переключались на отступников, тем приходилось защищаться, но выходило не очень удачно, вместо шестерых щиты удерживали уже трое. Хейз срывал шлемы, подставляя под пули незащищенные черепа, снова виток по стене, прыжок Защитника, пальцы столкнулись с лицом, Илон перевернулся и камнем бросился вместе с ним к полу, направив его голову вниз. Удар, хруст черепа, костей на кисти руки, лицо промялось внутрь. Минус один. Кувырок в сторону, крики рядом. — С тебя пять баксов, Джош! Рычание, почти крик, трясущиеся двери, звон металлической руки о створки, приглушенные выстрелы — со стороны коридора в дверь. Нужно закончить до того, как сюда пройдет Фил с подмогой. Илон сможет переключиться и защитить Эйдена, пока народа не много, но в хаосе может упустить опасный момент и не сможет вовремя продраться. Кроме того, парень прав, нельзя давать им лишнее топливо, как и нельзя позволять им питаться. Один из Защитников на полусогнутых подобрался к трупу и оттащил в угол, согнулся над ним, жадно отрывая куски и глотая, не жуя. Удар с ноги, в стену, шлем слетел, тут же выстрел. Минус два. Двое тут же накинулись, Хейз отклонился от одного удара, второй заблокировал, блеск оскала, челюсть, будто стальная, сомкнулась на руке. Больно, но прокусить армированную ткань защитнику не удалось. Хейз использовал вцепившегося зубами как щит, подставил под удар ножа его голову, тут же отклонился от другого удара, отшвырнул в сторону. Нож прошел сквозь кости черепа. Мертвый. Минус три. Танец из уворотов, блоков, перенаправления противников в стороны, он использовал их инерцию. Минус четыре, пять. Илон заметил прицелившегося Эйдена. Почему левой рукой? Оставшаяся пятерка атаковала разом со всех сторон. На этот раз все вооружились ножами. Одного задело одиноким электрическим шаром, меньше, чем предыдущие — у детей также был ограниченный запас энергии. Он дернулся, замялся, Илон тут же списал его со счетов, предоставив Эйдену и остальным. Еще один, бывший отступник, занял место пятого. Передумал. Оранжевый свет в комнате рассеялся, впитался в лампы, застряв в них тонкой нитью, грохот превратился в гул, крики в стон. У Хейза было несколько секунд, чтобы убрать оставшихся и при этом не свалиться от перегрева. Прыжок, удар кулаком в лицо, рука успела зажить, укрепленная активацией прошла насквозь. Выдернуть. Обогнуть второго, выдернуть нож, проткнуть под челюсть, достав до нужного участка. Шаг к третьему, еще удар под челюсть. Четвертый успел отреагировать. Отпрыгивая, Илон видел, как тот отлетал в сторону, в голове что-то щелкнуло. Частота звуков медленно нарастала, свет растекался из ламп. Илон остановился над трупами, держа в руке нож. Защитник понял, что у Хейза сбой, немедленно прыгнул, завалил на землю, Хейз попытался отбиться, успел заблокировать удар, но пришлось пожертвовать ножом — тот отлетел в сторону. — Что вы стоите, помогите ему! — кричал Эйден. Выстрелов не было, припасы закончились. Новички боятся. Значит, один на один. Пинок, Защитника откинуло в сторону, Хейз успел подняться и тут же принял новый удар, перехватил руку, атаковал, но противник отклонил голову, пропуская мимо уха руку, удар сбоку. Шлем Илона слетел. Защитник не стал рисковать и атаковать снова, сделал обманный выпад, собрался отскочить. Хейз перехватил за одежду, дернул на себя, собираясь проломить нос коленом, перехватил второй рукой. Потребовалось два удара. Защитник выбился из сил, больше не мог ни защищаться, ни атаковать. Хейз ухватил его за шею, приподнял над землей. Защитник пытался ухватиться руками за его руки, но даже на это не хватало сил. — Тебя… сожрут… свои же, — прохрипел он, криво ухмыляясь. Илон рывком поднял его выше, а затем обрушил на пол, резко приседая, череп столкнулся с бетонным полом, взорвался осколками и брызгами, крови и мозговой массой. Хейз не считал, что он был последним. Двое новичков все еще стоят возле щитов. И если один из них передумал, впоследствии могут передумать и эти двое. С другой стороны, сейчас он находился спиной к Эйдену и остальным. Если он обернется, чтобы убить новичков, его узнают. Илон поднялся на ноги, медленно, все еще принимая решение. — Эй, парень. Кажется, это твое, — голос Сэмми. Бросок, свист воздуха об обтекаемые контуры шлема, Илон отставил руку и поймал шлем не оборачиваясь. Надел, развернулся к новичкам. — Мы договаривались, мы отвлечем часть от этих людей, ты дашь нам уйти. Мы свою часть сделки выполнили! — напомнил один из них. В голосе неуверенность, настороженность, страх. — Вали их, чувак. Они видели, что ты один на один, но пальцем не шевелили, чтобы тебе помочь, хотели, чтобы ты сдох, — Пит помог Сэмми сесть. Пит ранен в плечо, внешних ранений на теле Сэмми Хейз не видел, значит, повреждения внутренних органов. Паршиво. — Мы в отличие от этих мудаков не жрали! Тэта, у нас не было сил, чтобы тебе помочь, он бы только раскидал нас и все! Или вы что, хотели бы, чтобы мы ваших же сожрали, чтобы выручить вашего драгоценного Тэту? Что же вы сами не полезли его спасать тогда?! — сорвался на фальцет новенький. Он в панике. Он уверен, что Илон прислушается к словам Пита. — Нет. Вы свободны. Но если когда-нибудь что-нибудь о вас услышу, найду и убью. — Мы… мы свалим из штата, — так как его напарник стоял в ступоре, не веря счастью, что Илон отпускает их с миром, в разговор вступил второй новичок, даже стянул шлем, чтобы Илон мог увидеть его лицо. — Нам правда не надо этого вот всего. Мы с Коулом сразу, как нас допустили в программу и пошли эти все лекции про употребление человеческой биомассы для получения силы и закрепления действия препаратов, сразу собрались пойти к федералам. Но нас поселили в комплексе, никуда не выпускали даже просто погулять, а потом началось все это. Можешь не верить, но… мы просто хотим выжить, мужик. А весь этот бред про силу и сверхчеловека пусть катится к черту. Мне бы теперь просто человеком остаться… Последняя фраза сказана с горечью. Губы поджались, брови слегка нахмурились, в глазах пустота отчаяния. — Если очень стараться — получится. Всегда посторонним, но все же человеком. Хейз не знал, почему он решил поддержать парня. Можно было бы солгать себе, будто он просчитал возможные варианты, и приободренный парень наделает меньше глупостей, будет держаться за идею сохранить в себе человечность. Но Хейз поступил иррационально, без попыток проанализировать последствия поступка. Просто ему так захотелось. Парень кивнул, подтолкнул под руку остолбеневшего Коула, подвел его к решетке вентиляции. Хейз пропустил их перед собой, нагнулся, чтобы исчезнуть вслед за ними. — Тэта, а как тебя зовут? По-настоящему? — окликнул его паренек. Тот самый, который в каком-то смысле был его тезкой, с биркой «Тэта» на груди. Ченг хохотнул. — Приятель, кто же задает такие вопросы супергероям, ты что! Хейз улыбнулся под шлемом, хотя этого никто и не увидел, и нырнул в темноту шахт. После того как Илон и два выживших ушли вентиляционными шахтами, паренек-киборг вытащил руку из петель двери, раскрыл створки, спрятавшись за одной из них. Внутрь люди прошли не сразу, но первым был Фил со стволом наперерез. — Какого хуя вы тут заперлись? — прорычал он, ствол перескакивал с одного трупа на другой в центре залы. — Так было нужно, — подал голос из-за двери подросток. Фил немедленно направил оружие на парня, но сообразив, что это ребенок, опустил. — Они становятся сильнее, когда питаются трупами. Нельзя было допускать, чтобы они до вас добрались. — Становятся сильнее? — Фил задал риторический вопрос. То, что Демоны питались трупами и тем самым очевидно пополняли запас энергии, они поняли еще при первом знакомстве, скорее Бертолуччи заинтересовал металлический протез паренька. — Становились, — сказала девочка за спиной Фила, афроамериканка, устало потирая глаза. — Мы всех-всех убили, дяденька. Можно нам теперь домой? — Вы… всех? — вслед за Филом проходили другие: Кавалли, третий капо, другие бойцы, огибая стены, готовясь к атаке, например, из открытой вентиляции. — Вы все самое интересное пропустили, босс, — кивнул Джош. — Вы бы видели, как детишки их тут в разные стороны раскидали, как шаром кегли. Если бы не они, мы бы не выжили нахуй. — Альфа не выжила, — возле трупа девушки-афроамериканки стоял тот самый мальчуган, который спрашивал у Илона, как его зовут. Глаза опасно блеснули, мальчик шмыгнул носом. — Она хорошая была. Она меня защищала. Шорох на лестнице третьего этажа. Вошедшие бандиты разом насторожились, двадцать стволов, револьверы, винтовки, автоматы направились в сторону лестницы. Из-за угла вывалился мужчина в белом с кровавыми подтеками халате, тут же вскинул руки над головой и рухнул на колени, вслед за ним так же выбежала женщина и спряталась за его спину. — Пожалуйста, не стреляйте! Мы безоружны! — Чертовы твари! Сделать такое с детьми… — прорычал Кавалли, снял с предохранителя, но подросток встал между ними и капо, расставив руки. — Стой! Они ничего с нами не делали! — Уйди парень, уведите его, — проворчал капо, но когда на стволе сомкнулись металлические пальцы и раздался противный скрип, Кавалли пришлось прислушаться к тому, что говорит ребенок. — Я знаю всех, кто делал с нами это, в лицо. Каждого. Этих среди них не было. — Парень, ты устал, то, что с вами сделали, это ужасно, — Фил попытался разрядить обстановку. — Мы ничего с ними не сделаем, не переживай. — Мы можем им помочь! — отозвалась женщина за спиной паренька. — Я знаю, как отсоединить протезы, чтобы не наступила десинхронизация! Я не знала, что опыты проделываются над детьми, я думала, это разработка для взрослых, и тем более не знала, что уже начались испытания! Но я работала над этим проектом, я могу помочь! То, что было дальше, Эйдена мало волновало. Рука пульсировала болью по всей длине, недавние события заставили забыть о переломе, но теперь Эйден едва терпел, сжав челюсть. — Босс, надо вправить, — заметил Стэн, взяв его осторожно за руку. Эйден схватил зубами грязную манжету пиджака, в пыли, порохе и крови, и кивнул. Резкая боль, хруст, вскрик. Это отвлекло капо от обсуждения проблем и командования операцией, Фил подобрался к ним. — У вас тут были билеты в первый ряд партера, парни. Нам надо зачистить еще территорию, уничтожить все к чертям, как договаривались, но вы, парни… — Сэмми нужен медик, и срочно, — Ченг держал Сэмми под руку, подвел к дверям. — Идите без меня, — сопротивлялся Сэмюэл, затем обратился к Эйдену. — Босс. Мне будет спокойно, если вы сами проследите… чтобы никто из этих тварей… больше не появился на поверхности, — тщательно выбирая слова и морщась от боли, говорил Сэмми. Эйден кивнул. — Иди отдыхай, мы все сделаем. — Эйден, ты уверен? — хмыкнул Бертолуччи. — У меня перелом, Фил, а не черепно-мозговая, и потом, после всего, что сегодня произошло, мне теперь море, блядь, по колено, — ухмыльнулся Эйден. — Да нам всем, — покачал головой Дэнни. Стэн, конечно, повозмущался, что Редфилду нужен отдых, и потом терся рядом каждую секунду, но с удовольствием поливал бензином сервера базы данных. Кажется, даже какую-то молитву распевал, как бы не со времен испанской инквизиции. На этаж Литвика они так и не смогли пройти: стоило только переступить порог, как тут же повело, видимо, дед действительно распылил что-то ядовитое. Эйден не сомневался, что Илон уничтожил все в этом кабинете, так что легко уговорил Фила просто спалить все этажи выше, а там после обвала, мол, ничего не останется. На десятом этаже они нашли что-то вроде морга. Куча трупов неудачных образцов, среди них двое детей, мальчик и девочка, с бирками Дельта и Бэта. Фил принял решение при помощи ученых снять с них металлическую гадость и передать тела на руки родителям, чтобы их похоронили по-человечески. Остальных сожгли. Еще на одном этаже они нашли странный кабинет. Заставленный книгами, наградами. В кресле валялся труп мужчины лет сорока. Когда Эйден откинул тело назад, ухватив за волосы, он узнал ученого. Профессор Тернер, студент Литвика. Судя по всему, застрелился, когда понял, что живым его никто не отпустит. Рядом оказался мальчишка, Тэта, которого на самом деле звали Майки. Майки вид мертвого ни капли не напугал, и все же мальчик с сожалением протянул: — Жалко. Профессор Тернер приносил нам видеоигры. Мы играли в Асассинс крид, самую новую версию, про киборгов. Ченг тоже был рядом, он вообще не отходил от мальчишки ни на шаг. — Разве была такая серия? — нахмурился китаец. — Ну как же! Там еще можно было вот так, пиу-пиу, как умела Йота, а еще как умеет Гамма, а еще как умеют… — Это альфа-версия игры, находится в разработке, — перебил их Эйден, прострелил ноутбук и тут же вышел из кабинета. Зачем рассказывать ребенку, что профессор не заботился о них, а просто использовал то, что они еще дети и любят игрушки, чтобы научить их работать с девайсами, которые он в них вживил? За спиной он расслышал реплику Ченга. — Ты тоже любишь игрушки? Если родители тебе разрешат, я могу тебе отдать парочку! — У меня только бабушка. Но она пьет. Она очень много работала и смерть родителей сильно ее подкосила, — уверенно кивнул парнишка. — А игр мне не надо. У меня все равно нету приставки, а Джейсон не любит делиться. Это мой друг. — Значит, подгоню тебе и приставку. А если этот Джейсон будет наглеть, позвонишь мне, я решу все проблемы, — отозвался китаец. Эйден хмыкнул. Как бы азиат не решил усыновить парнишку. Найти адвокатов, чтобы лишить родительских прав пьющую бабку и подготовить документы об опекунстве Ченга, не будет большой проблемой, но тогда его придется отправить на пенсию. Может быть, после всего, что сегодня произошло, он и захочет уйти. Эйден вот не отказался бы от месяца отпуска где-нибудь в Майами, снять с Илоном какой-нибудь шикарный номер… Ведь теперь можно. Редфилд шел по коридорам лаборатории, под ногами хрустела крошка из стекла и шелестела бумага, рука, подвешенная на перекинутом через плечо поясе, все еще болела, а вместе с ней и вся его тушка. Но на сердце растекалось бальзамом умиротворение. Больше никакая лаборатория не посмеет отнять у него Илона. А если посмеет… Редфилд поднимет на уши весь город и настроит против каждый клан, каждую группировку, каждую банду. В этом он специалист, это его поле, и любой, кто на него сунется, будет в итоге лежать в луже собственной крови.