Наследники… Дети…
Он не мог выносить детей для этого мужчины, он не мог. Душа дуринея колотилась в груди, словно напуганная пташка, но все что мог сделать скелет, так это сильнее сжать пальцами простынь. Его фаланги впились в ладони, достаточно сильно, чтобы причинить боль и вот-вот порвать ткань. Но затем Рус снова выпрямился. Король схватил маленький колокольчик, стоявший на прикроватном столике. Раздался мелодичный звон. И почти сразу в дверях комнаты появились четверо слуг. Они низко поклонились, прежде чем спокойно приступить к своим обязанностям. Папайрус приподнялся на локтях, но продолжил смотреть на шелковые покрывала, что милостиво скрывали его тазовые кости. Однако, в голове все еще звенело это слово. Наследники. Как только его муж – во рту все еще ощущался сильный кислый привкус, от этого слова, хотя скелет и не озвучивал его, — уже был одет и собирался уходить, дуриней сглотнул и глядя на монстра снизу вверх произнес. — Мой господин? — спросил он, как ему и велели его служанки накануне перед свадьбой. Что было не так с этими людьми, требующими от него называть мужчину, за которым он был замужем, таким образом?! Рус остановился и обернулся, подняв бровь. — да, сокровище мое? Богиня Матерь, дуриней начинал ненавидеть это обращение больше всего на свете. Игнорируя то, как его руки начали дрожать, Папайрус продолжил. — Мои братья. Можешь ли ты… пожалуйста, я просто хочу знать, что с ними все в порядке. И с другими выжившими тоже. Король, казалось, на секунду задумался, но затем он коротко кивнул, ухмыляясь. Ожерелья на его шее зазвенели, когда скелет пошевелился. — они живы. и они останутся такими, если ты не дашь мне повод изменить этого. что касается твоего племени… я думаю, мы можем сказать, что то же самое относится и к ним. тебя удовлетворил этот ответ? Конечно нет! У Папайруса заныла душа от этой неопределенности. Но, по крайней мере, его братья и его люди были живы - если, конечно ему не лгали. Он никак не мог этого знать. Чувствуя, как слезы наворачиваются на глаза, скелет кивнул. — Благодарю вас, мой господин. — не за что, золотце. а теперь немного отдохни. скоро начнутся твои уроки, — усмехнулся Рус, — в конце концов, мать моих детей не может быть таким необразованным варваром, хотя с некоторыми вещами ничего не поделаешь. я предполагаю, что вы, Дуринеи, просто родились с этим. Не получив ответа, Рус просто ушел. Один из слуг остался, начав убирать туалетный столик. Папайрус попытался улыбнуться ему, но не получил ничего, кроме поклона и незаинтересованного взгляда, поэтому скелет отвернулся, пряча лицо в мягких подушках. Хах. Папайрус раньше не пользовался настоящей подушкой. В его племени использовали свернутые одеяла. Хм, это было удобно. Скелет не плакал. Даже когда все его тело болело от непролитых слез и рыданий, которые хотели вырваться наружу. Он все еще чувствовал чьи-то руки на своем теле. Язык, взгляд!.. Папайрус крупно вздрогнул, не в силах закончить мысль. Он чувствовал себя грязным. Использованным. Внезапно на его ногах появилась тяжесть. Дуриней поднял взгляд от подушки. На него снова пристально смотрела серая кошка. Неожиданно для самого себя скелет рассмеялся, заставив кошку вздрогнуть. Парень протянул руку, дал зверю понюхать себя, и когда Айвори казалось приняла этот жест, Папайрус погладил животное по голове. Скелет улыбнулся. Это была маленькая улыбка, слабая, но это была она. Кошка замурлыкала.Он не мог позволить сломать себя. Он был нужен своим братьям. Его люди нуждались в нем.
Некоторое время спустя в дверь покоев постучали. Айвори лежала, свернувшись калачиком, на груди скелета. Папайрус неторопливо и медленно поглаживал короткую, мягкую шерстку. Это успокаивало. Дверь приоткрылась и три женщины, которых дуриней видел ранее, вошли, низко поклонившись. Верно. Теперь он был для них королевой. Рискованная идея начала формироваться, и Папайрус позволил своим пальцам скользнуть по своей грудной клетке, приложив руку над своей душой. Там, где должен был находиться ребенок. Или… если все пройдет успешно, он там и не появится. Папайрус сел на кровати. Айвори, потревоженная этим движением, издала оскорбленное шипение и спрыгнула с костей скелета. Глубоко вдохнув, дуриней улыбнулся. — Ты можешь принести мне чай Саффири? Это очень полезно для фертильности. Папайрус затаил дыхание, ожидая ответа. Если они раскусят его - он, честно говоря, понятия не имел, что произойдет. Возможно, ничего. Возможно, они расскажут королю. Мгновения тянулись бесконечно, тишина казалась тяжелой. Тем не менее, прошло несколько секунд, когда Карим снова поклонился. — Как пожелаете, Ваше Величество, — пробормотала женщина. Ее голос заставил скелета вздрогнуть. Это был почти тот же почтительный тон, который они использовали при разговоре с принцем Блу. Прежде чем Папайрус успел переварить услышанное, женщина уже ушла. Звук ее сандалий эхом разносился по коридорам, пока Сабах не закрыла дверь. Оставшиеся две служанки подошли к нему, но никак не прикоснулись. Вместо этого они просто терпеливо стояли у кровати, ожидая скелета. Папайрус вздохнул и выскользнул из роскошной постели. Дуринея немедленно облачили в банных халат и повели к тому, что, как он предположил, было личной купальней при королевских покоях. Оказавшись в холодном бассейне, он с большим энтузиазмом принялся за купание, чем когда-либо прежде. Скелет хотел стереть с себя это!.. Все эти противные прикосновения Руса к его костям! Везде, где он касался прошлой ночью!.. Было больно, кости начали краснеть от трения грубой мочалкой, но Папайрус не прекращал тереть руки и плечи. Он хотел, чтобы это все исчезло. В конце концов, дуриней почувствовал, как чья-то рука схватила его за запястье. Мягко, но решительно. Папайрус обернулся, чтобы посмотреть на нарушителя, но осознал, что в его глазах стояли слезы. Амани выглядела обеспокоенной, и скелет, сквозь боль улыбнулся, прежде чем провести по глазам, смахивая нежелательную влагу. Никто из прислуги и словом не обмолвился по этому поводу, и Папайрус заставил себя отклониться назад на стенку бассейна и позволить служанкам делать их работу. Как раз в этот момент снова появилась Карим, неся в руках поднос с заварником и армудой. После того, как они чай был готов и разлит по посуде, Папайрус взял чашку с благодарной улыбкой. Не дожидаясь, пока напиток полностью остынет, скелет сразу же выпил половину. Рот и горло обожгло кипятком и горечью, как полуденный песок. Дуриней заставил себя бороться с желанием выплюнуть эту смесь. Выдохнув через нос, скелет проглотил чай, выдохнул еще раз и допил остаток. Стоило армуде опустеть, как Папайрус почти улыбнулся. Но он сдержал это в себе. Скелет не доверял этим женщинам, какими бы добрыми и учтивыми они не казались. Возможно, дуриней не смог бы сбежать из этого ада. Но, он клялся перед своей Богиней, он не собирался приводить в этот мир следующего тирана. Уж Папайрус точно позаботится бы об этом.----------- ✶ -----------
— Добрый день, новый брат, — поприветствовал скелету Блу, войдя в библиотеку. Папайрус оторвал взгляд от книг, которые дала ему на изучение Сабах. Книги, которые он не мог читать, потому что они были на другом языке, но, спасибо, что в них были картинки. Хотя, на них скелет, стоило признаться, предпочел бы не смотреть. Но, по-видимому, это была первая часть его подготовки к роли «настоящей королевы». По крайней мере, так сказала Амани. Сейчас Папайрус изучал книгу по истории, в которой, в основном описывались выигранные войны этого маленького королевства. Действительно маленького королевства. Скелет уж видел географические атласы и, было странно, но земли, которые принадлежали этой стране, были меньше чем его родной Дуриннель. Каким образом люди здесь продолжали побеждать в военных конфликтах, когда людей здесь было так мало?.. Это было выше понимания Папайруса. В тот момент, когда принц Блу вошел в комнату, раздался достаточно громкий звук падения, и служанки преклонили колени, лбом касаясь пола. Говоря откровенно, у скелета не было другого выбора, кроме как поклониться. Однако, сделай он это, то это было бы прямым оскорблением его предков. Идя наперекор требованиям этих варваров, Папайрус не шелохнулся. Его молчаливое неповиновение, казалось, только позабавило принца, вызвав улыбку на его лице. — Я надеюсь, тебе понравился чай, — продолжил Блу и сел на диван напротив Папайруса, — Я весьма рад, что ты так серьезно относишься к своим обязанностям. Душа дуринея замерла, и он нерешительно спросил. — Мой чай, Ваше Высочество? — Ах да, тот чай с цветами сафлора, что был сегодня утром? Что она, — указал большим пальцем на Карим принц, — принесла для тебя. Для твоей фертильности? Смешанные чувства поднялась в Папайрусе от слов Блу. Скелет определенно испытывал облегчение от того, что по-видимому принц не знал о истинных свойствах этого чая. Но определенно дуриней пребывал в некотором ужасе, что Блу вообще знал о том, что Папайрус делал за закрытыми дверьми. Ситуация повторялась, точно так же как и накануне вечером, когда Рус упомянул кошмары дуринея. А это было тем, о чем знали только сам Папайрус и его три служанки. Блу весело усмехнулась над растерянным выражением лица скелета. — О, не смотри так удивленно, глупышка, — прощебетал он, — Я знаю обо всем, что происходит в стенах дворца. И на самом деле почти о всем, что происходит по всей стране. Нужно всегда быть уверенным, что вокруг нет предателей, правда ведь? Это означало, что что-бы он ни сделал, что-бы ни сказал, все в конечном итоге будет озвучено наследному принцу и будет принято им к сведению, верно? Папайрус почувствовал, как его душу охватывает паника. Несмотря на легкость голоса Блу, в нем чувствовалась определенная доза остроты. Предупреждения или угрозы. Не пытайся играть со мной, вот что это значило. — Нет, конечно, нет, — ответил Папайрус слабым голосом. Мгновение никто из них не произносил ни слова, прислуга не двигалась. Папайрус не знал, есть ли у него право просить служанок подняться, поэтому он не решился этого делать. На данный момент было лучше не задавать таких вопросов принцу. Особенно после такого предупреждения от него. Вместо этого скелет опустил взгляд на книгу, что все еще лежала у него на коленях. Страницы были полны странными словами, буквы в которых плясали как детские каракули, которые ребенок выдавал за новый язык. Решив сменить тему, Папайрус спросил. — Ваше Высочество, когда меня научат вашему языку? Если я собираюсь провести здесь остаток своей жизни- — О, не беспокойся об этом, — прервал его Блу. Принц быстро встал, сделал несколько шагов к Папайрусу и закрыл книгу. Это выглядело как окончательный и закрытый вопрос, который никто больше обсуждать не будет. — Тебе не нужно утруждать себя изучением сейриша. Все, с кем тебе нужно поговорить, уже знают дхур! Разве это не мило? — Да, — голос Папайруса дрожал, когда он ответил. Скелет уставился на закрытую книгу у себя на коленях. Обложка была из кожи, золотые вдавленные буквы красовались по центру. Возможно это было название книги, а может имя автора. Или что-то еще. Папайрус никак не мог этого знать, — Очень. — Видишь? — с улыбкой сказал Блу, нежно погладив дуринея по щеке. Скелет уставился в эти голубые глаза, которые выглядели почти невинно. Почти, — Я знаю, что трудно обосноваться в новом место и новой культуре. Но я уверяю тебя, мы сделаем все возможное, чтобы ты чувствовал себя желанным гостем здесь, хорошо? Все, чего мы ожидаем взамен, это то, что ты, милый, сделаешь все возможное, чтобы не поставить себя в неловкое положение перед судом. Звучит справедливо? — Звучит справедливо, — согласился Папайрус, не зная, что еще можно сделать в этой ситуации. — Хорошо! А теперь иди, приведи себя в порядок. Сегодня вечером тебя официально представят королевского двору.----------- ✶ -----------
Ожидание было ужасающим и тревожным. Одетый в тонкие, закатно-голубые одежды и серебряные украшения, Папайрус опустился на колени рядом с окном. Скелет держал в руках чашу полную гранатового сока, осторожно делая глотки. Холодный напиток немного успокоил дуринея, но душа все еще неспокойно колотилась в груди. Сабах крутилась над Папайрусом, поправляла украшения, что удерживали платок на его черепе. Женщина следила за тем, чтобы все было и-де-аль-но, как выразился Блу ранее. Идеально для его мужа, идеально для королевского двора. Папайрус знал, что сейчас было нечто иное, чем свадьба. Более важное. Именно здесь суд должен был решить, что они думают о нем, как они будут к нему относиться, насколько они готовы доверять ему. И хотя дуринея ни в малейшей степени не заботило, что подумают о нем эти варвары, король, без сомнения, позаботится об этом. А что произойдет, если король будет недоволен, Папайрус знать не хотел. Сильно сжав чашу, скелет допил сок и поставил посуду на пол. Амани немедленно оказалась там, чтобы забрать кубок. Здесь было достаточно тихо. Никто не разговаривал. Легкий стук сандалий о мраморный пол и перезвон украшений были единственными звуками в комнате. Папайрусу казалось, что он не мог дышать. Возможно, это был тот страх, от которого перехватывало дыхание. Скелет уставился на разноцветные стены, следуя за легким цветочным узором. Дуриней пытался отвлечься от того, что должно было скоро случиться. Весьма ожидаемо двери покоев открылись и в комнату вошел король. Как и каждый раз, когда Папайрус видел его, длинная мантия, длиной в несколько метров, волочилась за Русом. И каждый раз, одежды были разные. Вероятно, ткань становилась слишком грязной или даже рвалась, чтобы ее можно было снова надеть после того, как она весь день подметала за королем пол. Хм, королевские накидки здесь, видимо, были одноразовыми. На этот раз Рус был одет в пастельно розовые одежды. Уже и так сидя на полу, Папайрус повернулся к вошедшему и поклонился. Пол холодным у его лба. Через несколько секунд раздался голос короля. — встань, мой драгоценный муж. нам нужно позаботиться об ужине. Быстро поднявшись на ноги, Папайрус заставил себя встретиться взглядом с Русом. Огоньки его глаз были ярко-оранжевыми. Король казался довольным, когда дуриней принял протянул к нему руку. — ты очень красив. — Благодарю вас, мой господин, — пробормотал Папайрус, чувствуя нарастающее негодование в груди.Красивый
Это была единственная причина, по которой он был здесь, верно? Потому что он был симпатичным. Богиня Матерь, да будь проклята его внешность! Скелет был бы счастливее, будучи самым уродливым монстром на свете. Он не сомневался, что было бы лучше быть убитым в тот день, чем находиться здесь сегодня. И все же он ничего не мог с этим поделать. Богиня не жаловала тех, кто раньше своего времени сам уходил в ее земли. Но, может быть, если он испортит свою «красоту», они отпустят его? Они вышвырнуть его вон? Об этом стоило подумать. Скелета провели по залам замка, через длинные ряды коленопреклоненных монстров и людей. Когда Папайрус и Рус добрались до обеденной залы, то и там все опустились на колени, прижавшись лбами к земле, показывая свое уважение перед их королем и королевой. Во главе стола были разложены мягкие светлые подушки. Папайрус позволил Русу помочь ему сесть, прежде чем сел сам король. С молчаливого кивка Руса присутствующие поднялись. Снова стало шумно. По правую руку от короля на таких же подушках восседал наследный принц. Рус кинул один единственный взгляд в сторону брата, как Блу уже взял в руку бокал и ложку. Комнату огласил мелодичный звон хрусталя. Шум прекратился и все сразу же посмотрели в их сторону. Рус громко объявил что-то на сейрише. Папайрус уставился в пустоту, слушая слова, которые он никогда не поймет. Слова, которые ему не разрешили выучить. Скелет мог узнать только свое имя. К его большому облегчению, Рус вскоре перешел на родной для Папайруса дхур, вероятно, повторив то, что он сказал ранее. — для меня большая честь быть в вашей компании сегодня вечером. однако есть одна вещь, которую я считаю еще большей честью: иметь возможность представить вам, моим верноподданным, моего мужа. Папайрус Аль-Хамиди, королева Сейрели. Сотня бокалов была поднята в воздух, призывая благословение на удачу, которое Папайрус узнал из путешествий своего племени. Точно… Однажды они с его племенем уже были в Сейрели, покупали шелк, который позже продали в Дуриннель. До сих пор это был единственный раз, когда скелет покидал Дурин. Внезапно король бросил на скелета свирепый взгляд и Папайрус улыбнулся. Улыбка дрожала, удерживать ее было сложно и утомительно, но дуриней старался. Скелет неловко помахал зрителям, но сразу же его схватили за запястье и отдернули, грубо прижимая его руки обратно к коленям. Сдерживая крик боли, Папайрус прошептал. — Прости. Сразу же после этого строгое выражение лица Руса смягчилось, и его большой палец погладил верхнюю сторону руки Папируса. — не волнуйся, сокровище мое. я знаю, ты не понимаешь, как работает цивилизованный суд. я не сержусь. Очень обнадеживает, подумал Папайрус. И все же он улыбнулся, заставляя свое лицо выглядеть благодарным. Почти сразу же после речи Руса были поданы блюда. Нынешний стол конечно уступал свадебному обеду, он дуриней должен был признать, он никогда раньше не видел такой еды. Там был и масгуф из карпа, два вида вида плова, - сладковатый макбус и чикен фуга с соусом, - было несколько больших блюд с мансафом, который прислуга уже раскладывала по порциям, кто-то уже жевал булочки хамир. Запах мускатного ореха и тмина переплетался со сладкими финиками и теплым ароматом фисташек. Папайрус, несмотря на тревожную боль в животе, сглотнул набежавшую слюну, что появилась лишь от одного яркого аромата блюд. По бокалам уже побежали сладкие соки и игристые вина. — Итак, моя королева, — внезапно произнес человек, сидевший слева от Папайруса, — Должно быть, это огромное облегчение - быть здесь, не так ли? Подальше от этой ужасной пустыни и ее варваров. — Прошу прощения? — скелет заговорил прежде, чем он даже успел подумать об этом. Дуриней выпрямил спину, пальцами сильно сжимая тонкую ножку своего бокала. С натянутой любезностью Папайрус продолжил, — Я думаю, вы ошибаетесь? Дурин - чудесное место. Это бесконечные песчаные просторы, залитые Солнцем. Вы не узнаете, что такое «Жить», пока не увидите закат после песчаной бури. Пока не увидите, как небо расцветает букетом из цветов граната, клеомы и бархатцев, прежде чем опустится ночь и на ее темном небесном полотне проявятся веснушки сверкающих звезд. С каждым произнесенным словом, голос Папайруса становился все тише и тише, под конец превратившись в тоскующий шепот. Слезы застилали глаза, и скелет пару раз моргнул, пытаясь сморгнуть их. Однако, соленая влага все еще мешала видеть. Увидит ли он когда-нибудь пустыню снова? Получится ли у него увидеть один из этих закатов? Дыхание Папайруса участилось, когда он попытался сдержать свои слезы. Внезапно скелета пронзила боль, и скелет тихо вскрикнул. Взглянув вниз, он увидел как пальцы Руса с силой впились в кости бедра дуринея. Король, казалось и вовсе не собирался отпускать Папайруса. Тот лишь из всех своих сил старался не закричать от боли. Мельком наблюдая за скелетом, Рус лишь светло улыбнулся человеку, сжимая свои пальцы еще сильнее. — я думаю, мой муж хотел сказать, что пустыня прекрасна, но здесь намного лучше. где мы цивилизованны. не так ли, мое золотце? — Да, — пискнула Папайрус, а после тихо выдохнул от облегчения, когда пальцы на его костях разжались, — Да. Это было то, что я имел в виду. Пытаясь дышать не так судорожно, скелет старался успокоиться. Он отклонился назад, облокотившись на ладонь, незаметно стараясь размять и успокоить все еще ноющее бедро. Неожиданно, что-то или кто-то врезался в скелета. Позади послышался тихий писк, а после грохот и громкий крик. Позади Папайруса на четвереньках, слезно прося прощения, стоял слуга. А рядом, на подушках, Рус яростно уставился на кувшин с пролитым соком на своих коленях. Красный напиток стремительно впитывался в ткань костюма, окрашивая парадную одежду короля в темный пурпур. Во всем зале воцарилась мертвая тишина, если не считать постоянных извинений прислуги. Рус поднял руки, по-видимому, в шоке от того, что только что произошло. Даже Блу, казалось, пришел в ужас. Папайрус слышал, как его собственная душа стучит в ушах, пока он ждал реакции короля. Секунду все было тихо, но вот король вскочил на ноги с горящими глазами. — ты, — прорычал он, указывая на слугу. Тот лежал, прижавшись почти вплотную к полу, не переставая приносить извинения, — заткнись. Мужчина тут же замолчал, от него доносилось только тихое хныканье. Папайрус в ужасе уставился на прислугу. Если бы он не двигался так, как двигался, если бы он, Папайрус, был более осторожен, этого бы не случилось. Рус щелкнул пальцами, тут же появились двое охранников, отрывая слугу от земли. Тот дрожал, когда он смотрел на них. — кинуть в подз- — Подожди! — Папайрус быстро вскочил на ноги, больше не в силах смотреть на это, — Это была моя вина, мой господин! Я случайно подставил ему подножку, это не было!- У скелета не было возможности закончить. Рус особо грубо схватил дуринея за запястье, вонзая в тонкие кости острые кончики фаланг, обрывая речь Папайруса. Тот почувствовал, что начинает дрожать от чистой ярости в оранжевых глазах. Не говоря дуринею ни слова, Рус повернулся к своему брату. Лицо короля внезапно стало воплощением холодного спокойствия. Это произошло так быстро, что Папайрус испугался от этой резкой перемены. — брат, я должен переодеться. я надеюсь, ты разберетесь с его наказанием? Блу спокойно и холодно кивнул. — Конечно, Ваше Величество. Не говоря больше ни слова, Рус направился к выходу. Его хватка на запястье Папайруса не ослабевала, и скелет был вынужден последовать за королем. Слуга теперь рыдал навзрыд. Что же, Папайрус испытывал тоже самое чувство. Страх заставил его душу замереть, когда скелета буквально тащил за собой его разъяренный муж.Что же он натворил…