Непокорный

В смятении, практически не задумываясь над ответами, Тейт доделал злополучный тест, то и дело с подозрением поглядывая на совершенно не обращающего на него внимания Ларри, с безмятежной улыбкой играющего в скрэббл с другими, относительно вменяемыми, пациентами. Наблюдая, как Крюгер радостно хлопнул в ладони, очевидно собрав слово из более чем двух слогов, отчего его соперник, испуганно отшатнувшись, вжался в спинку стула, Тейт неприязненно скривился, переведя сосредоточенный взгляд на затянутое пушистыми облаками небо за окном. В его голове роилось множество вопросов, вызванных странным, чересчур дружелюбным поведением этого хэллоуинского пугало. «Откуда он знает эту мелодию? Почему его искорёженная, мерзкая физиономия так мне знакома? Что за загадочные высказывания, сказанные будто мимоходом про то, что не только я знает всё и про всех? Откуда он знает про несостоявшийся побег недоумка Мотта? Какого чёрта тут вообще происходит?!» Вопросов становилось всё больше и больше, и, не найдя ни одного ответа у себя в голове, он уже собрался встать и, несмотря ни на что, вытрясти их у Крюгера, даже если придется применить к нему силу, как увидел Кэрри, лёгкой танцующей походкой впорхнувшую в общую комнату. «Наконец-то пришла. Ладно, сначала Тредсон и его сеанс, потом ответы», — поджав губы, подумал Лэнгдон и, медленно поднявшись и убрав злополучный тест в задний карман штанов, пошатнувшись, направился в сторону девушки. Кэрри стояла у окна, не мигая, смотря затуманенным взглядом на счастливые обнимающиеся парочки, проходящие мимо забора клиники, размышляя о том, что всё в её жизни могло быть иначе. Всё! Если бы не этот мерзкий ублюдок, перевернувший её жизнь с ног на голову ещё в детстве, и мать, бесхребетная тряпка, потакающая ему во всём. Беседа с доктором, пусть она и откровенно сомневалась в его профессионализме, разложила по полочкам многое из того, чего она сама упорно не хотела замечать, старательно продолжая играть свою хорошо изученную роль в этом безумном месте. Главное теперь — следовать его нудным наставлениям и сдерживать свои «порывы», и скоро, если верить его подбадривающим словам, она будет свободна, улетит, словно пташка, из этой мрачной клетки навстречу своей мечте. Она же может хотя бы попробовать? — Привет, красавица, — со спины подойдя к девушке вплотную, проведя рукой по её бедру, томно прошептал ей на ушко Лэнгдон, опаляя щёку горячим дыханием. Не веря своим ушам, Кэрри несколько раз озадаченно моргнула и медленно повернула голову в его сторону, желая убедиться, что слух её не подводит и это произнёс именно тот сексуальный недотрога, о котором она мечтала с первого дня его пребывания в клинике. Практически столкнувшись с ним носами, она сразу же встретилась взглядом с его угольно-чёрными, игриво сверкающими глазами. — Привет, — затаив дыхание, чуть слышно выдохнула она, не в силах оторваться от его магнетического взгляда. Его тёмные, как самая глубокая ночь, глаза будто околдовывали её, подчиняя себе её разум и волю. — Ты очень красивая, Кэрри, — не став тянуть время и размениваться по мелочам, на выдохе соблазнительно прошептал Лэнгдон, наклоняя голову ниже. Их носы соприкоснулись, дыхания смешались, а его рука неторопливо начала скользить выше, к её животу, слегка задев тонкую полоску оголенной кожи, не прикрытую тоненькой маечкой. Почувствовав его руку, так по-хозяйски исследующую её тело, слегка сбивчивое, горячее дыхание, ласкающее её щёку и невероятный аромат спелых яблок, мяты и лесной свежести, исходивший от его кожи и будто обволакивающий её, сердце девушки затрепыхало, предательски пропустив несколько ударов. И, совершенно позабыв все те бредни, что пару минут назад настойчиво бубнил ей зануда Тредсон, не выдержав такой мучащей недосказанной близости, она приподнялась на цыпочки и потянулась к нему ближе, чтобы, наконец, осуществить давнее желание и впиться в его манящие полуоткрытые губы страстным, всепоглощающим поцелуем. Но он лишь скользнул губами по её щеке и резко отстранился, легонько прикусив мочку её уха, отчего у девушки на коже выступили мурашки. Она едва слышно выдохнула. Тейт, довольный произведённым эффектом, быстро оглянулся, чтобы убедиться, нет ли у них зрителей. И, удостоверившись, что каждый пациент занят своим бессмысленным занятием, уверенно провёл рукой по её груди, на мгновение сжав упругую плоть, на выдохе тихо прошептав: — Догони меня, красотка, и я твой. — Хочешь поиграть? — с восторженной улыбкой, глядя на быстро удаляющегося парня, выдохнула Кэрри, принимая его правила. — Мне такая игра по душе. Девушка надеялась, что потом, когда она его поймает, а в этом она была уверена, они быстро смогут найти какое-нибудь укромное местечко для других, более интересных и пикантных игр, по которым она очень соскучилась, находясь в клинике. Тейт стремительно, насколько позволяло его сбивчивое, чуть хрипловатое дыхание и мешающиеся под ногами пациенты, медленно, будто плавая на невидимых волнах, передвигающиеся от стены к стене, шёл по коридору. Изредка поворачивая голову в сторону быстро сокращающей расстояние и пританцовывающей от возбуждения и нетерпения Кэрри. Девчонка явно настроена решительно, понял Лэнгдон, когда она почти грубо оттолкнула от себя одну из пациенток, вцепившуюся в её предплечье, которую раньше всегда успокаивала, когда у той начиналась истерика из-за злых голосов в её голове. Наконец, добравшись до кабинета Тредсона, он перевёл сбившееся из-за быстрой ходьбы дыхание и настойчиво постучал в дверь. — Открыто, — послышался приглушённый голос психотерапевта. Недовольно нахмурившись, Тейт со всей силы саданул кулаком по деревянной поверхности и, услышав тот же ответ, тихо выругавшись, стал колотить по двери с удвоенным рвением. Ему даже показалось, что он раз за разом отбивает ничто иное, как ритм сигнала SOS, подаваемого при бедствии. «Да подними же ты свой ленивый зад и открой эту чёртову дверь, недоумок!» — Я же сказал, что открыто, — распахнув дверь, с порога грозно начал Тредсон, но, увидев стоящего за ней парня, сразу смягчился и, улыбнувшись, произнёс: — А, это ты, Тейт, ты разве не слышал, что я говорил? Лэнгдон невинно улыбнулся и, скосив взгляд в сторону, с облегчением увидел, что Кэрри от своего так легко отступать не собирается и упрямо движется в их сторону. — Куда же ты убежал, сладенький мой, — игриво мурлыкнула она, со спины обняла Тейта за корпус и, запустив руки под его футболку, задирая её вверх, ласково потерлась щекой о его лопатку. «Чудесно, лучше и не придумаешь!» Переведя озадаченный взгляд, спрятанный под очками в роговой оправе, с болезненно скривившегося лица своего пациента, когда Кэрри слишком сильно прижала его к себе, на его обнажённый торс, Оливер резко отпрянул от прохода, хватаясь за ручку двери, испытав рвотный позыв от такого устрашающего зрелища. Его глаза непроизвольно метались от одной ярко вспыхивающей своими багрово-фиолетовыми красками гематомы на его животе и боках к другой. И, заметив плотные бинты, опоясывающие всю грудную клетку его пациента, он, не содержавшись, тихо ахнул и прошептал: — Боже праведный. Услышав это, Тейт против воли раздражённо закатил глаза и, осторожно убрав руки Кэрри с себя, поправил задранную футболку. При этом сделав вид, что удивлён её действиями и расстроен, что доктор увидел всё это великолепие. — Здравствуйте, — наигранно-виновато опустив глаза в пол, поздоровался Тейт, раз за разом мягко убирая тянущиеся к нему руки девушки. — Кэролайн, отпусти его, — взяв себя в руки и строго посмотрев на свою пациентку, приказал доктор. — О чём мы с тобой говорили? Тейт сразу понял, что с Кэрри и, вероятнее всего, всеми другими пациентами, Тредсон ведёт себя куда строже, чем с ним. На мгновение он даже всерьёз забеспокоился, что его невинная выходка может привести девушку к отсидке в изоляторе, но он быстро откинул эти ненужные мысли в сторону. Сейчас есть дела поважнее. — Сдержанность — залог успеха и моего скорейшего выздоровления, — как отрепетированную речь, раздражённо нахохлившись, буркнула Кэрри, кинув обиженный взгляд в сторону невинно моргающего Лэнгдона. «Чувствую, эта проделка с Кэрри мне ещё аукнется». Одобрительно кивнув, Тредсон полностью отступил от двери, пропуская в кабинет Тейта и, кинув напоследок ещё один гневный взгляд на шипящую себе под нос ругательства и быстро удаляющуюся пациентку, закрыл её. — Тейт, что с тобой стряслось, почему ты весь в синяках и бинтах? — Доктор Тредсон, я бы не хотел, чтобы вы вмешивались в это, — изобразив на лице виноватое выражение, пробормотал Лэнгдон, медленно двинувшись в сторону дивана. И, убедившись, что психотерапевт с беспокойством во взгляде неотрывно следит за ним и его передвижением по кабинету, стараясь не переигрывать, на мгновение пошатнулся и, тихонько застонав, прижал руку к рёбрам. Сыграно было отлично. Это было понятно по тому, как Тредсон поджал губы и упрямо свёл брови на переносице. Тейт был уверен, он намерен добиться от него ответов о произошедшем. Которые он, для правдоподобности немного поломавшись, с удовольствием ему предоставит. Во всех красках. — Тейт… — Всё в порядке, док, просто несчастный случай, — небрежно махнув рукой, заверил Лэнгдон, присаживаясь на диван. — Я вообще не хотел, чтобы вы об этом знали. — Ну, раз я уже знаю, то тебе придётся рассказать, — встав напротив и скрестив руки на груди, потребовал психотерапевт. — Что с тобой случилось? — Божья кара, — небрежно пожал плечами Лэнгдон, решив проверить умственные способности и сообразительность доктора. Не надеясь, что тот сразу поймёт, что он имеет в виду. Но, к своему удивлению, ошибся. — Неслыханно, — ахнув, возмущённо вскрикнул Оливер, на ходу хватая со стола телефонную трубку. Набрав номер, проигнорировав вялые и весьма неубедительные попытки Тейта остановить его, Тредсон требовательно попросил медсестру срочно пригласить в его кабинет сестру Джуд. — Доктор Тредсон, не стоило звать её. — Не волнуйся, на тебе это никак не отразится, — сквозь зубы процедил мужчина и, отойдя от стола, принялся нервно расхаживать по кабинету из угла в угол, при этом угрюмо причитая: — Просто возмутительно. Это скандал! Чтобы в клинике творилось подобное. Обязательно напишу на эту женщину жалобу. Она просто… Просто… — Сука, — серьёзным голосом закончил за него Тейт, с жадностью смотря на вазу с фруктами, стоящую на кофейном столике перед ним. «Яблоки! Наконец-то что-то съедобное». — Я хотел выразиться немного мягче, но ты прав, — усмехнулся Оливер и, заметив, как скривилось лицо Тейта, когда он потянулся за яблоком, выбирая самое большое и зелёное, обеспокоенно спросил: — Как ты себя чувствуешь? — Так, будто меня асфальтоукладчик переехал, — честно ответил парень, с жадностью вгрызаясь в любимый фрукт. Он изо всех сил старался жевать медленней, чем того хотелось, чтобы с наслаждением прочувствовать, как сладкий сок обволакивает его рот и язык, оседая на нёбе приятным послевкусием. Но он уже практически забыл, когда в последний раз ему действительно удавалось наслаждаться едой, не запихивая её в себя, из-за постоянного голода практически не чувствуя её вкуса. Даже его частые вылазки на кухню, где для него всегда было припасено что-то вкусное, не помогали исправить причинённый урон его аппетиту. Оливер тяжело вздохнул, стараясь успокоиться и набраться сил перед предстоящим разговором с сестрой Джуд. — Знаешь, Тейт, я долго думал над тем, что ты вчера мне сказал, — тихо произнёс доктор, подходя к своему письменному столу и открывая его личное дело. Тейт, не переставая с аппетитом жевать, выразительно приподнял бровь, ожидая объяснения. Он много чего вчера говорил и не был уверен, что смысл некоторых его слов дошёл до Тредсона именно в том смысле, который он в них вкладывал. — Про то, что если я буду обращаться с тобой, как с психом, то ты и будешь себя так вести. Это натолкнуло меня на одну очень интересную мысль. «Удивительно!» — Какую? — Мы разделим наши сеансы на две части. Первый час я буду задавать тебе вопросы, мы будем решать тесты и прочее, что идёт по выбранной мной программе твоего лечения, — гордо стал объяснять Тредсон таким высокомерным тоном, словно за эту гениальную идею ему смело можно вручать Нобелевскую премию, не меньше. — Второй час — свободная беседа. Ты можешь рассказывать мне всё, что придёт тебе в голову. Всё, чем ты хотел бы поделиться со мной, что гложет тебя, о своих страхах и переживаниях. Тейт с трудом сдержался, чтобы не закатить глаза от этого предложения. Слишком банально и плоско, он надеялся на более изощренный способ вытягивания из него информации. — Таким образом, ты не будешь чувствовать, что я твой лечащий врач, а будешь воспринимать меня, как друга, — продолжая мягко улыбаться юноше, закончил Тредсон, многозначительно приподняв густые брови. — Которым, я надеюсь, в будущем действительно стану. «Наивный». — Да, идея определенно неплоха, — хмыкнув, похвалил доктора Тейт и, укусив ещё кусочек яблока, перевёл взгляд в сторону входа, услышав, как резко, практически остервенело дёрнулась ручка двери. В кабинет стремительно вошла сестра Джуд и, со злым прищуром посмотрев на ухмыльнувшегося ей Лэнгдона, сразу же перевела надменный взгляд на резко выпрямившегося доктора Тредсона, у которого при виде женщины на скулах яростно заходили желваки, а руки сами собой сжались в кулаки. Кажется, факт избиения его пациента в пределах клиники не на шутку возмутил и даже разозлил психотерапевта. Тейт был поражён такой бурной реакцией. Крайне поражён и доволен. «Сейчас начнётся…» — Звали, доктор? — слегка склонив голову в приветствии, спросила Мартин. — Да, я хотел бы поговорить с вами о том… — встав со своего места, чтобы не смотреть на сестру снизу вверх, сдержанно начал Оливер, прекрасно зная скверный характер этой женщины, — …как вы наказываете пациентов. Джуд и бровью не повела, лишь презрительно хмыкнула, злобно покосившись на с хрустом откусившего кусочек яблоко Лэнгдона. — И о том, что такие меры преследуются по закону. — Он богохульник и получил по заслугам, — на мгновение закатив глаза, небрежно пожала плечами сестра, не обратив внимания на попытку Тредсона надавить на неё законом. Здесь власть принадлежит ей и законы устанавливает она. И этому напыщенному, доморощенному докторишке придётся с этим смириться. Оливер озадаченно нахмурился. Вызывая сестру в свой кабинет, внутренне он всё же надеялся, что она будет отнекиваться или хотя бы объяснит причины столь варварского отношения к пациенту. Но видя, как она то и дело с неприкрытой ненавистью поглядывает на заинтересованно наблюдающего за ними Тейта, откашлявшись, натянул на лицо учтивую полуулыбку. Видимо, ему придётся объяснить, насколько она заигралась. — Сестра, я прекрасно осведомлён о вашем пуританском мировоззрении. Но это просто какое-то средневековье, — деликатно произнёс психотерапевт, сверля Мартин укоризненным взглядом. — Вы отстали от реальности, телесные наказания — это не самый лучший способ для достижения своих целей. — И что же вы, доктор, считаете лучшим способом? — пренебрежительно окинув его взглядом, сделав особый акцент на его должности, поинтересовалась Джуд. Тейт успел заметить, как веки Тредсона медленно закрылись в попытке сдержать себя в руках. — Я понимаю, что вы не знакомы с работами мистера Скиннера, но статистика показывает, что положительная мотивация определённо более эффективна, чем физическое вмешательство. Тредсон говорил очень медленно и с расстановками, словно обращался к слабоумной. Тейту пришлось закусить внутреннюю сторону щеки, чтобы не засмеяться из-за его чересчур мягкого, вкрадчивого тона. — В перспективе немного жалости может принести более яркие плоды и направить пациента в необходимое всем нам русло. — Я светоч жалости, — с издевательской усмешкой хмыкнула Джуд, небрежно махнув рукой. — Его вы не пожалели, — звонко стукнув ладонью о стол, неожиданно рявкнул психотерапевт, разозлившись из-за её пренебрежительного отношения к пациенту и совершенного непонимания неправильности своего поступка. Джуд недовольно сощурилась. Но, быстро взяв себя в руки, растянув губы в привычной блаженной улыбочке, медленно двинулась в сторону с вызовом смотрящего на неё Тредсона, сокращая с ним расстояние. Напряжение между спорящими росло с каждым её медленным шагом. Тейту казалось: ещё немного, и его можно будет потрогать. Протяни руку — он почувствует лёгкое покалывание на кончиках пальцев или же его вовсе отбросит в сторону от этого накала. Когда Джуд наконец сократила расстояние до максимума, а Тредсон в желании казаться выше выпрямился настолько сильно, что его плечи выгнулись под неестественным углом, Тейт перестал жевать, понимая, что кто-то из них сейчас точно взорвётся, и гневной тирады будет не избежать. «Клёво! Как в кино: жаль, что попкорна с собой нет!» — Пока вы, Оливер, искали лучшей жизни в Австралии… — продолжая улыбаться, сквозь зубы прошипела сестра, злобно ткнув крючковатым пальцем в грудь натянутого, словно струна, доктора, — …я была тут и видела такое, что вам и в страшном сне не приснится. Оливер открыл рот, но Джуд не позволила себя перебить, неприязненно указав на с трудом сдерживающего смех Лэнгдона. — А этот мальчик — не обычный пациент, а серийный убийца. И я не намерена закрывать глаза на его преступления, как это делаете вы. — То, что эти ужасные убийства совершил Тейт, ещё не доказано! — возмутился Тредсон, брезгливо проведя ладонью по месту на груди, где его касался палец Джуд. — Я вижу его насквозь, я точно знаю, что это сделал он! Прикусив язык, чтобы не встрять со своими комментариями, Тейт с наслаждением наблюдал за сценой, происходящей у него на глазах, совершенно не беспокоясь, что сестра сможет убедить психотерапевта в своей правоте. Он видел, что у Оливера разве что глаз не дёргался при виде Мартин. А их препирания были похожи на напряжённую игру в теннисный мяч, и он с нетерпением ждал, кто же первый совершит оплошность и уступит. Кто проиграет этот бессмысленный, но чертовский интересный бой. И как бы ему ни хотелось, чтобы выиграл его новоявленный защитник, он всё же делал ставку на Джуд. Эта злобная горгулья сожрёт Тредсона без соусов и приправ. — Ваша недоверчивость граничит с помешательством, я буду жаловаться на вас доктору Ардену, — предупредил Оливер, решив использовать последний припрятанный в рукаве козырь. Но, услышав хрипловатый, лающий смешок сестры на его слова, неосознанно сделал шаг назад, чувствуя, как лоб покрывается испариной. Джуд смотрела на него таким красноречивым взглядом, как будто совершенно точно хотела выколоть ему глаза за столь глупую угрозу. Словно психопат, с улыбочкой. — Всё поменялось, Оливер, законы клиники, которые вы знали, не значат больше ничего, — хихикнула Джуд, не скрывая своего превосходства в данной ситуации. — Главная здесь я, а не Артур, и вам придётся с этим смириться. — Это мы ещё посмотрим, — сглотнув, не сдавался Тредсон. — Я не намерен терпеть такое отношение к пациентам с вашей стороны. Особенно к моим пациентам. — Вы просто глупец, если действительно считаете, что Тейт Лэнгдон не виновен! Снимите наконец свои розовые очки и взгляните на него трезвым взглядом, он просто использует… Закончить свою гневную тираду сестре Джуд не позволил настойчивый стук в дверь и высокий, статный мужчина, без разрешения вошедший в кабинет и теперь с крайне заинтересованным выражением на лице стоящий у порога. «А тебе-то что тут нужно, шакал?» — А, сестра Джуд, я повсюду вас ищу, — немного неловко начал детектив, переведя растерянный взгляд со скривившегося из-за его появления парня на вопросительно приподнявшую бровь женщину. — Я бы хотел поговорить с вами о Тейте Лэнгдоне и… — Да что это такое, — раздражённо разведя руками, рявкнула сестра, полностью повернувшись в сторону неуверенно переминающегося с ноги на ногу детектива. — Вокруг него что, солнце светит и весь мир вращается? — Кто вы такой? — прищурившись, поинтересовался Тредсон, внимательно посмотрев на незнакомого мужчину. Тейт заметил, что взгляд психотерапевта был не менее колючим, чем у Мартин, когда он оценивающе оглядел детектива с головы до ног. Кажется, его неожиданное появление не понравилось никому из присутствующих в данный момент в кабинете. — Я детектив Джон Лоу, веду дело мистера Лэнгдона, и… — В данный момент мистер Лэнгдон занят, он находится на конфиденциальном сеансе у своего лечащего врача, — не дослушав, выпалил Тредсон, потеряв всяческий интерес к разговору с этим мужчиной. Он не намеревался терпеть такое пренебрежительное отношение к своим сеансам. И нестерпимо желал скорее закончить разговор с сестрой. В её диагнозе он уже не сомневался. — Но… — ошарашенный таким раздражённым тоном, начал оправдываться детектив, пришедший сюда в первую очередь для выполнения обещания, данного им Вайолет Хармон, а уже потом, если получится, для беседы с Тейтом Лэнгдоном. Хотя, судя по красноречивому взгляду, которым Лэнгдон его одарил, словно перед ним стоял большой таракан, а не представитель власти, Джон предполагал, что эта беседа, как и все предыдущие до этого, будет очень короткой, но от этого не менее напряжённой и изматывающей. У парня был настоящий талант доводить его до нервного тика всего парой язвительных предложений. — Простите, детектив, но я вынужден настоять на своём. С Тейтом вы сможете поговорить через час, когда наш сеанс закончится, — подойдя к двери и распахнув её, намекая тем самым, что гостям пора уходить, строго отчеканил Тредсон. — А пока сестра Джуд в вашем полном распоряжении. Детектив озадаченно моргнул, но послушно вышел за дверь, ожидая, когда это сделает и женщина. — Мы ещё вернёмся к нашему разговору, доктор, — ядовито улыбнувшись, с угрозой в голосе заверила сестра, медленно проходя мимо психотерапевта. — Обязательно, — окончательно взбесившись из-за этой гаденькой улыбочки, рявкнул Оливер, громко захлопнув дверь. — Всего доброго! Тейт удивлённо приподнял бровь, наблюдая, как Тредсон, тяжело дыша и сгорбившись, устало прислонился спиной к двери, прикрывая глаза. Этот маленький спектакль всерьёз вымотал его. — Это было… — Тейт, не надо, — буркнул психотерапевт, даже не взглянув на парня. В данной ситуации Тейт решил послушаться и не спорить с доктором. Лишь с интересом смотрел, как, тихо выдохнув, набираясь сил, он сделал пару шагов по кабинету и, подойдя к книжному шкафу, достал за стоящими в ровный ряд книгами почти полупустую бутылку, в которой весело плескалась янтарная жидкость. Виски. — Я так понимаю, мне лучше сделать вид, что я этого не видел? — Быстро сообразил, — слегка улыбнувшись, кивнул Оливер и, дрожащей рукой наполнив хрустальный бокал огненной жидкостью почти до краёв, сразу же осушил его. Сладковато-горький терпкий напиток на мгновение обжёг его грудь, но уже через секунду тело расслабилось, и, с наслаждением прикрыв глаза, он перевёл дыхание, окончательно успокаиваясь и приводя свою нервную систему в порядок. — Знаешь, Тейт, подавляющее большинство людей считают, что алкоголь — яд. Совершенно не задумываясь о том, что и от алкоголя можно получать удовольствие так же, как и от хорошей еды или секса, — тоном знатока задумчиво начал рассуждать Тредсон, скосив взгляд в сторону окна. Сейчас он искренне мечтал оказаться на свежем воздухе. Почувствовать лёгкий ветерок, ласкающий его лицо, и солнце, припекающее макушку, а не сидеть в душном, давящем на него кабинете, насквозь пропитанным напряжением прошедшего разговора. В котором, к его сожалению, он так ничего не добился. Но он точно знал, что просто так он это не оставит. — Суть в правильном выборе напитка и в правильной дозировке. Если пить низкосортное пойло без выдержки, то тогда я согласен, это яд, — налив ещё один бокал и подняв его перед собой, наблюдая, как переливается в нём янтарная жидкость, отбрасывая на стены слабые блики, продолжил Тредсон. — Если же человек хочет получить удовольствие от выпитого, не ставя себе цель напиться вусмерть, то и напиток должен быть достойным: его цвет, аромат и вкус — всё должно быть идеально. «Хорошая речь, только чего ради ты всё это говоришь?» — Какой напиток предпочитаешь ты, Тейт? — Текила, — автоматически вырвалось у парня, с лёгкой улыбкой вспомнившего, как много этот напиток в маленьких неопытных ручках Вайолет дал ему и как близко приблизил к её признанию. — Судя по тому, как румянец покрыл твои щёки, история, почему ты предпочитаешь именно текилу, будет захватывающей, если ты, конечно, захочешь мне её поведать, — прозорливо заметил Тредсон, скосив взгляд на парня, задумчиво вертящего в руках огрызок яблока. — В любом случае первая половина сеанса безвозвратно потеряна, так что сейчас у нас по плану свободная беседа. — С чего вы хотите начать? — на мгновение поджав губы, уточнил Тейт, откладывая огрызок на кофейный столик перед собой. Ему было интересно, что именно Тредсон будет пытаться вытянуть из него в первую очередь. — Я думаю, что рассказывать о трагедии, которая случилась с твоей семьёй, ты сейчас не в состоянии, — вернувшись на своё место, немного поразмыслив, предположил психотерапевт, складывая перед собой руки. — Подвергать твою психику подобному стрессу я не имею морального права, хватит с тебя и физической боли на сегодня. Тейт согласно кивнул, на что Оливер засиял мягкой улыбкой. — Поэтому расскажи мне, что случилось с тобой после гибели твоего отца. — Я попал сюда, — пожав плечами, холодно ответил Тейт, невнятно махнув рукой. — В этот рай на земле. — Почему? В клинику попадают только те люди, которые нуждаются в помощи, а глядя на тебя, сложно поверить, что ты сам сюда пришёл. — Я и не приходил, — нахмурился Тейт, раздумывая, как долго Тредсон ещё будет ломать комедию, делая вид, что не знает его. — После смерти отца я не хотел жить. Я потерял лучшего друга, наставника, мою поддержку и опору, и… — …попытался покончить с собой, — понимающе кивая, закончил за него доктор, помня все подробности, из-за которых он впервые встретился с юношей. Помня, каким безжизненным он казался, отвечая на любой его вопрос настолько коротко и односложно, что это пугало. — Да, и у меня это почти получилось. Я сделал всё правильно, резал не поперек, а вдоль руки — так, чтобы было практически невозможно зашить, но я не подумал об одном. И об этом я сожалею больше всего. Оливер с интересом посмотрел на болезненно скривившегося парня и слегка приподнял бровь, давая ему понять, чтобы он не останавливался и рассказывал дальше. — Я не подумал о сестре, которая тихо и мирно спала у себя в комнате, — сглотнув, хмуро продолжил Тейт, ненавидя себя всем сердцем за это эгоистичное упущение. — Это дважды моя ошибка. Я поступил как последний эгоистичный кусок дерьма, не задумавшись, что она останется совсем одна. — Так кто же спас тебя? — Это же очевидно. Несмотря на то, что Эдли родилась с синдромом Дауна, мы постоянно занимались с ней, поэтому для своего возраста она была достаточно умна, чтобы понять, что брат вовсе не клубничным джемом обмазан и необходимо срочно звонить в службу спасения, — тихо пробормотал Тейт, с болью прокручивая в своей голове искажённые, практически мутные воспоминания тех минут. Огромные серо-голубые глаза, смотрящие на него с нескрываемым страхом и ужасом на бледном, словно полотно, лице. Горькие слёзы и умоляющее хныканье, что ей не нравится эта игра, и он должен встать. А потом — пустота… Всепоглощающее ничто, где нет ни времени, ни боли. Через какое-то время приятная сознанию темнота сменилась блёклым пониманием, что он всё ещё жив. Что подтверждало настойчивое жужжание и писк аппаратуры жизнеобеспечения, слепящий и режущий глаза свет люминесцентных ламп и хриплый мужской голос, говорящий, чтобы его отправляли в психиатрическую клинику «Тимоти Говарда» для проверки эмоциональной стабильности, а девочку — во временную патронатную семью. — Тейт, что с тобой? — Нет, ничего… — придя в себя и тряхнув головой, освобождаясь от наваждения, ответил парень, сразу же продолжая свой рассказ: — После я попал в это сказочное место и пробыл здесь почти месяц. — Что было дальше? Ты помнишь что-нибудь о своём пребывании здесь? — осторожно, стараясь не зацикливать внимание Лэнгдона на этом вопросе, поинтересовался Тредсон, в надежде узнать, что он точно ничего не помнит. — Нет, всё как в тумане, — ответил Тейт, покрутив у своего виска пальцем, решив подыграть нелепой попытке доктора. Оливер удовлетворённо кивнул, потянувшись рукой в сторону стоящего на столе метронома, и, запустив работу маятника, который своим ритмичным постукиванием должен был оказать успокаивающее действие на нервную систему пациента, выжидающе на него посмотрел. Тейт же уставился на метроном как на орудие пыток. Он знал, для чего именно в психиатрии использовали эти мерзко тикающие приборы. Благодаря подобному воздействию на слуховой анализатор психотерапевты имеют некоторый доступ к ослабленному и «размягченному» сознанию пациентов, у которых в головном мозге наступает процесс торможения, позволяющий ослабить их психологическую защиту и самоконтроль. Но сам юноша испытывал от этого тиканья лишь раздражение. Он терпеть не мог такие размеренные звуки. Даже настенные часы всегда выбирал с условием, что их стрелка не издаёт лишних звуков. — Доктор Тредсон, выключите, пожалуйста, эту хрень, — попросил Тейт, устало потерев переносицу. — Я достаточно откровенен и без этой пытки тиканьем. Оливер озадаченно моргнул, но, вспомнив, что Лэнгдон разбирается в психологии не хуже, чем он, послушно выполнил его просьбу. Тейт благодарно кивнул и продолжил свой рассказ с того месте где остановился: — Когда меня выписали, я сразу же попытался забрать сестру у приёмной семьи, взявшей её на время, но все мои попытки были тщетны, мне не позволили забрать её, и увидел я её сквозь пуленепробиваемое стекло. — Почему? — удивлённо приподняв бровь, поинтересовался Тредсон, делая пометку в своем блокноте. «Из-за тебя, ублюдок!» — пронеслась ядовитая мысль в голове Тейта, и ему пришлось приложить все свои усилия, чтобы не закричать эту фразу ему в лицо. — Включите голову, док, вы бы на месте попечительского совета доверили восьмилетнюю девочку подростку, который только что получил возможность жить самостоятельно и вдобавок совсем недавно выписался из психиатрической клиники с диагнозом маниакально-депрессивный психоз? Оливер сосредоточенно свёл густые брови к переносице, обдумывая слова парня, на что Тейт лишь горько усмехнулся. — Я так не думаю, док. Поэтому я уехал. — И куда же ты направился? — Куда глаза глядят, — хмыкнул Тейт, взглянув на едва виднеющийся из-под рукава его рубашки тонкий шрам. — Подальше от Лос-Анджелеса. — Тебя что-то тревожило? — с интересом уточнил Оливер, дотошно делая очередную пометку. — Или это был неосознанный порыв? Тейт на мгновение задумался, пытаясь понять, как лучше объяснить психотерапевту его нестерпимое, практически болезненное желание уехать из когда-то родного и любимого города. Уехать от причинявших боль воспоминаний о его маленькой, но очень крепкой и любящей семье, которой он лишился. — Это место больше не было мне домом. А жизнь превратилась в существование с чередой рефлекторных действий. После смерти отца, без возможности забрать сестру, меня здесь уже ничего не держало. Тредсон озадаченно нахмурился, но всё же удовлетворенно кивнул. Ответ парня был весьма логичен и не требовал более дотошных объяснений. Его реакция на смерть отца и желание уехать от воспоминаний о нём были связаны с естественной реакцией любого человека на пережитую им боль. Подсознательно он хотел от неё спрятаться и выбрал для этого наиболее решительные действия, чем обычно руководствуются люди. Это могло даже вызвать восхищение, ведь Тейт бросил всё, что у него было, чтобы начать жизнь заново. Начать всё с чистого листа. — Где же ты успел побывать? — Я объездил почти все штаты, был даже на Аляски. Последней точкой моего пребывания был Город Грехов. Неоновые вывески, от которых рябит в глазах, невероятно точные миниатюрные копии самых известных строений, сооружений и статуй мира — от Сфинкса до Эйфелевой башни, — улыбнувшись, воодушевлённо начал рассказывать Тейт. — Представляете, там даже есть Венеция в миниатюре, с каналами и гондольерами! — Да, я бывал в Лас-Вегасе. Невероятное зрелище… — подбодрил пациента доктор, с облегчением думая, что наладить контакт оказалось проще, чем он предполагал после их первого сеанса. Кажется, парень действительно доверился ему. — И чем же ты там занимался? — Налаживал партнёрские связи с бывшими коллегами и сослуживцами отца, — пожал плечами Тейт. — Плюс казино, море выпивки и, разумеется, девушки… — А потом, я полагаю, ты вернулся домой и встретил Вайолет? — спросил Оливер и, получив подтверждающий его догадку кивок, с интересом спросил: — Расскажи мне о ней, она красивая? — Разве внешность — главное? — приподняв бровь, поинтересовался юноша, вгоняя доктора в краску этим, казалось бы, безобидным вопросом. И, не став дожидаться оправданий, что он не это имел ввиду, с невероятной нежностью в голосе произнёс: — Да, она красивая! Похожа на маленькую сказочную нимфу. Немного хмурую, но всё равно невероятно прекрасную. — С чего у вас всё началось? — Со взгляда, — мечтательно ответил Тейт, полностью погружаясь в волнующие и трепетные воспоминания того всё ещё тёплого осеннего дня, когда он впервые увидел своё маленькое сокровище. В то время даже не подозревая, как сильно изменится его жизнь, его мысли и он сам после этой, казалось бы, незначительной для него встречи.