Непокорный

Быстро заглянув в перевязочную, Тейт отчитался обеспокоенно посмотревшей на него Кимберли о своём самочувствии и, убедив медсестру в том, что чувствует себя достаточно сносно, быстро направился в общую комнату, радуясь, что Кэрри ушла на дополнительный сеанс к Тредсону и его никто не будет отвлекать. Он был уверен, что так просто его выходку она не оставит и обязательно выскажет своё недовольство. А ему хотелось поскорей приступить к чтению, чтобы наконец узнать, чем же Вай так покорил этот роман и почему она так пищит от восторга при упоминании какого-то мистера Дарси, частенько сравнивая его с ним, называя эталоном мужественности и благородства. Какое-то время он не мог вникнуть в текст романа, раз за разом перечитывая две первые страницы, привыкая к витиеватому, в каких-то местах даже напыщенному и чопорному слогу произведения, не позволяющему ему полностью погрузиться в эту романтическую историю любви, развивающуюся на фоне сложных и запутанных нравов английского общества начала девятнадцатого века, с первых строк. А навязчивое, раздражающее хождение одного из пациентов вокруг кресла, на котором он уютно устроился, вовсе лишало его сосредоточенности. — Спенсер, немедленно убирайся отсюда, я не горю, — не выдержав, грозно рявкнул Тейт, посмотрев на лихорадочно наворачивающего вокруг него круги старика. — Ты пылаешь, огонь внутри тебя, — маниакально уставившись на парня, взревел пожилой мужчина, вздрагивая от каждого своего шага, но всё равно пытаясь подобраться к нему ближе. Неуклюже расталкивая находящиеся у него на пути стулья и пуфики, которыми Лэнгдон предусмотрительно обставил своё кресло. — Искры, возле тебя всё искрит, ты опасен. Огонь! Ты — огонь! Нужно потушить. Тейт чуть не взвыл, когда Спенсер, спотыкаясь и чуть не падая, всё же пробил его импровизированную защиту, на ходу расстёгивая ширинку. — Ну уж нет, — резко захлопнув книгу, возразил Лэнгдон и, неуклюже поднявшись, поморщившись от ноющей боли в груди, грубо толкнул старика в соседнее от него кресло. — Я не позволю, чтобы меня обмочил какой-то поехавший шизик! — Но… Потушить… — грустно протянул мужчина, умоляюще протягивая в сторону сердито насупившегося парня руки. — Как же… Огонь… Тушить… Тейт раздражённо закатил глаза и уже направился в сторону выхода из общей комнаты, намереваясь засесть в своём личном укрытии, где его единственными компаньонами были швабры и веники, когда детская, глупая мысль пришла в его голову, и, даже зная, что старика за это накажут, он не смог удержаться. «Значит, потушить…» — Спенс, я тут подумал… Я знаю, кого срочно необходимо потушить, — подойдя обратно к старику, лукаво улыбаясь, произнёс он. Старик вопросительно на него посмотрел, и юноша понял, что желание повеселиться пересиливает его опасение о неминуемом наказании Спенсера из-за этой выходки. Наклонившись к его уху, он стал шёпотом рассказывать, что именно нужно сделать. — Эй, Лэнгдон, — в свойственной при обращении к парню раздражённой манере позвал Ник, с изумлением наблюдая за его довольным лицом, когда он поднял голову на оклик. — М-м-м? — К тебе посетитель, — немного неуверенно объяснил Ник, растерянно почесав затылок. Он гадал, что Лэнгдон придумал в этот раз и как сильно за это может влететь ему или Кимберли. Хотя медсестру из этого списка он мог смело исключить. Что бы ни происходило между девушкой и этим хитрым лисом, её под удар своих шалостей он никогда не ставил. Словно всегда оберегал! Эта мысль больно его кольнула. — Коп? — выпрямившись, безразлично уточнил Лэнгдон, двинувшись в сторону внезапно поникшего санитара. — Да. «И не лень же было ждать…» — Выглядишь потрёпанно, — поравнявшись с Ником, хмыкнул Тейт, внимательно разглядывая взъерошенного санитара. Карман на груди его униформы был порван и заляпан маленькими капельками крови, явно пошедшей от сильного удара в нос. Нижняя губа немного распухла и была рассечена, практически так же, как его. А обычно идеально ровные иглы из волос, которые санитар фиксировал обильным количеством геля, были взбиты в один несуразный комок, образуя на его голове своеобразное воронье гнездо. — Себя-то давно в зеркало видел? — повысив голос, угрюмо парировал Ник, многозначительно кивнув на его торс. — Туше, — подмигнув и вскинув руки вверх, признал своё поражение Тейт, следуя за нахохлившимся санитаром по коридору. — Это тебя винтик и шпунтик так отделали? Санитар тихо выдохнул и прикрыл глаза, но заметив, как Лэнгдон заинтересованно на него вылупился, очевидно, намереваясь получить ответ, не сдержавшись громко рявкнул: — Не твоё дело! — Ким уже видела? — не обратив на его рёв никакого внимания, дотошно уточнил парень, осторожно обходя идущую ему навстречу псевдо-Анну Франк. Женщина проводила его подозрительным взглядом, тихонько буркнув себе под нос какое-то ругательство, отдалённо похожее на немецкое «Дьявол». Тейт, услышав это, не сдержался и, растянув губы в зловещей улыбке, посмотрел на неё в упор и хищно клацнул зубами, сразу же ускоряя свой шаг, когда увидел, как расширились её зрачки. — Тебя это не касается! — строго отрезал Ник, не обращая внимания на испуганный вскрик пациентки за спиной, когда она резко дёрнулась в сторону стены. Тейт кинул быстрый взгляд через плечо, чтобы убедиться, что женщина опять начала биться головой о стену после их неожиданной встречи. Как он и думал, именно этим она и была занята. Поэтому, удовлетворённый своей шалостью, он переключил всё своё внимание обратно на санитара. — Я бы на твоём месте воспользовался моментом, — не унимался он, искоса взглянув на своего заметно потрёпанного собеседника. В данный момент Лэнгдон испытывал к Нику очень странные, противоречивые чувства. С одной стороны, он был несносным и раздражающим, всё время настырно путаясь под ногами, когда ему было нужно завоевать симпатию Кимберли. А с другой, смелым и не побоявшимся вступиться за какого-то пациента, пусть даже для того, чтобы впечатлить медсестру. Сейчас ему казалось, что парень мог бы ему даже понравиться, будь они в других обстоятельствах. Ник был столь же добр, самоотвержен и предан своей любви, как его лучший друг, это цепляло и вызывало уважение. — Знаешь, девушки любят заботиться о раненых, у них, наверное, это какая-то встроенная функция, — хмыкнув из-за своего глупого сравнения, продолжил свою изначальную мысль Тейт. — А ты видел, как Ким на тебя посмотрела, когда ты, словно бурундук, грозно надув щёки, пошёл разбираться с этими тупоголовыми кретинами? — Ты всегда так много болтаешь? — озадаченно покосившись на тараторящего без умолку пациента, выпалил Ник. Он с удивлением понял, что впервые за всё время, что этот парень находится в клинике, они нормально разговаривают друг с другом. Лэнгдон не издевается, а он не брызжет при этом слюной от ярости и ревности. И сейчас он даже кажется ему… нормальным? Насколько вообще может быть нормальным пациент психиатрической клиники. — А ты всегда такой хмурый? — ухмыльнувшись, парировал Тейт. — Нет, — нахмурившись ещё больше, пробубнил Ник и, заметив самодовольное лицо Лэнгдона, всё же добавил: — Я не хмурый, я задумчивый. — А, ну понятно… — давясь от беззвучного смеха, весело протянул парень. — Мой тебе совет — больше морщись и ойкай, когда Ким будет играть с тобой в доктора. Чтобы она в полной мере смогла оценить степень твоего героизма. — Сам разберусь, — грозно рявкнул Ник, не желая обсуждать эту тему с Лэнгдоном. Но про себя всё-таки решил, что он обязательно воспользуется его советом. Дураку было понятно, что в вопросах соблазнения и обольщения этот парень намного опытней и удачливей. Пройдя два лестничных пролёта в тишине, обдумывая происходящее, санитар, не сдержавшись, всё же спросил: — Что ты говорил Спенсеру, когда я позвал тебя? Тейт растянул губы в издевательской улыбке, но всё же решил ответить Нику. Санитар ненавидит Джуд не меньше, чем он. Пусть знает, кто это устроил. — Убедил его, что сестра Джуд — очень горячая дамочка и только он может потушить такую страстную штучку, как она. — Но… Он же… — Да-а… — расплывшись в улыбке ещё шире, словно чеширский кот, с наслаждением протянул Тейт. — Надеюсь, что я смогу это увидеть. — Гениально, — с уважением и каким-то злорадным восторгом взглянув на улыбающегося парня, выдохнул Ник, неверяще качая головой. Ему и в голову бы такое не пришло. — Каким бы придурком ты ни был, но только ради этого стоит тебя терпеть здесь. Тейт от услышанного чуть не споткнулся, пропустив одну из ступенек, когда озадаченно взглянул на Ника, всё ещё с восторгом представляющего, какой дикие ор и истерику устроит Джуд когда её обмочит пациент. Это сейчас был комплимент, или ему показалось? — Как мило, рад слышать, что я не так бесполезен, как ты думал. Ещё один лестничный пролёт они прошли в тишине, думая каждый о своём. — Слушай, что этому копу от тебя нужно? — неожиданно даже для самого себя поинтересовался санитар, вновь начиная разговор. — То приходил каждый день, потом резко пропал, сейчас вон, опять пришёл. — Соскучился, наверное, — безразлично пожал плечами Лэнгдон, не переживая, что детектив сможет его чем-то удивить. Он давно подготовился к этой встрече, и долгой она явно не будет.

***

— Здравствуй, Тейт, присаживайся, — оторвав взгляд от папки, лежащей на столе с делом парня, поприветствовал его детектив, рукой показывая на место напротив себя. — Я купил тебе кофе, знаю, что здесь такую роскошь днём с огнём не сыщешь. «Только твоих жалких подачек мне ещё не хватало», — скривившись, угрюмо подумал Лэнгдон, присаживаясь на стул, и, отодвинув от себя подальше манящий стаканчик, демонстративно скрестил руки на груди. Джон раздражённо поджал губы и медленно выдохнул. — Я хотел уточнить, не изменились ли твои показания, и… — Можно я начну? — перебил детектива Тейт, старательно игнорируя навязчивый и соблазняющий аромат кофе, витающий в помещении. Ради стоящего кофе он бы продал душу дьяволу, но принимать подачки от детектива было ниже его достоинства. — Ты хочешь дать новые показания? — удивлённо вскинув брови, не веря такому прогрессу, спросил Лоу и, получив в ответ утвердительный кивок, нервно схватил карандаш, чтобы записать каждое слово, сказанное подозреваемым. — Давай. «Какой наивный и глупый, надеешься на признание?» — Да. Нет. Не знаю. Мимо проходил. Да. Да. Она сука. Нет. Да. Нет, — вальяжно облокотившись о спинку стула, загибая пальцы, чтобы не сбиться, скороговоркой произнёс Тейт и, сделав вид, что ненадолго задумался, спросил: — А где мой адвокат? — Что это зна… — Вы уже в пятнадцатый раз приходите ко мне, а это ответы на ваши однотипные вопросы, — высокомерно пояснил свои «новые» показания Тейт ошеломлённо смотрящему на него детективу. Но не увидев никакой реакции, лишь полнейшее непонимание и озадаченность во взгляде, презрительно закатив глаза от его тупости, решил всё же выражаться конкретнее: — Да, я знал девушку, которую убили. Нет, это сделал не я. Я не знаю, кто мог это сделать. Возле того здания я просто мимо проходил. Да, у Вайолет был с ней конфликт. Да, у этой выскочки с манией величия были враги. Потому что она сука. Нет, Вайолет ничего не знала. Да, я знаю, что всё, что я сказал, будет использоваться против меня в суде. И, наконец, нет, я не убивал никого из списка, что лежит перед вами. — Считаешь себя самым умным? — раздражённый такой наглостью, спросил детектив, откидывая карандаш в сторону. Он безуспешно старался не злиться и по-прежнему быть тактичным. В таланте этого парня выводить из себя всего парой высокомерных фраз или намеренным игнорированием его вопросов он уже неоднократно убедился и был готов к этому. Он не должен срываться и показывать эмоций. Его агрессия только ухудшит и без того сложную ситуацию. — Считать себя самым умным и быть таковым — две совершенно разные вещи, детектив, которые, чаще всего, увы, не совпадают, — хмыкнув, стал рассуждать Лэнгдон, непроницаемым взглядом смотря на закипающего от гнева мужчину, у которого от его наглости и высокомерия разве что глаз не дёргался. Потому что тон с которым он говорил звучал так, будто детектив был умственно неполноценным, и ему приходилось разжёвывать ему элементарные вещи. — По мне, умным можно считать человека, у которого хорошо развито ассоциативное мышление и логика. Того, кто быстро схватывает и способен провести аналогию, сделав при этом правильные выводы, не ссылаясь на данные и сплетни, которые ему рассказал кто-то другой, а отталкиваясь только от своих знаний и жизненного опыта. Поэтому — нет, я не считаю себя самым умным, но и тупым назвать меня у вас вряд ли язык повернётся. — Значит, ты по-прежнему утверждаешь, что не причастен к убийствам? — устало выдохнул Джон и, закрыв папку с личным делом Лэнгдона, отодвинул её на край стола, взяв в руки точно такой же стаканчик с кофе, какой ранее протянул и юноше в попытке успокоиться и не накричать на него. — Да, я вообще пацифист, — наигранно-невинно пожав плечами и улыбнувшись, ответил Тейт, показав пальцами рокерскую «козу». — Мир во всём мире и всё такое. Но вы не ответили на мой вопрос. — Какой? — не понял Лоу, устало проведя ладонью по лицу. — Где. Мой. Адвокат?! — Тейт, он здесь ни к чему, воспринимай нашу встречу не как допрос, а как дружескую беседу за чашечкой кофе, — демонстративно сделав глоток и причмокнув, с натянутой улыбкой ответил Лоу, решив попробовать на парне другой метод допроса. Хоть что-то должно расположить его к разговору? — Всё бы хорошо, но мы с вами не друзья, — брезгливо окинув взглядом мужчину, высокомерно выплюнул Тейт, начав раскачиваться на стуле. Рука детектива дрогнула, он медленно прикрыл глаза, пытаясь обуздать бурливший внутри него гнев. Напоминая себе, что агрессия и угрозы в разговоре с Лэнгдоном никогда не приводили ни к чему хорошему, он лишь начинал ещё активнее язвить и плеваться ядом, выставляя весь полицейский отдел — и в первую очередь его и Энди — последними идиотами. Несмотря на то, что парень был крайне неприятным человеком, его действительно с трудом можно было назвать глупым. Он чётко осознавал, что говорит и на какие эмоциональные точки своего собеседника давит. — Ладно, я тебя понял, — с громким звуком поставив на стол стаканчик с кофе, чуть резче, чем планировал, отчего половина напитка выплеснулась из него наружу, отчеканил детектив, выпрямляясь. Тейт, невольно проследив за растекающейся лужицей кофе, поднял взгляд на собирающего свои документы детектива, судя по его хмурому выражению лица, явно намеревающегося сказать что-то ещё. — Надеюсь, в следующий раз ты будешь более сговорчив, я обязательно ещё вернусь. — Какое счастье, — закатив глаза, язвительно хмыкнул юноша. — Жду не дождусь нашей новой дружеской встречи. — Подожди здесь, — встав со своего места, раздражённо ответил на выпад Лэнгдона Джон и направился к двери, за которой был спрятан его сюрприз для парня, который он не заслужил. Абсолютно! — Сейчас я кое-кого приведу. — Неужели вы решили работать по отдельности со своим цветным другом, и теперь его выход? — цокнув языком, раздражённо поинтересовался Тейт, проводив взглядом удаляющегося детектива. — Только скажите сразу, сегодня он опять будет в роли злого полицейского? А то вдруг я, окрылённый нашей с вами внезапной дружбой, не пойму. Ответа на свою колкость Лэнгдон не получил. Поэтому, прикрыв глаза и устало потерев переносицу, стал готовиться к надрывным крикам, гневным брызгам слюны и пустым, но утомительным угрозам, которыми Энди Хан, не стесняясь, осыпал его при каждой их встрече. И которые невероятно его раздражали, вызывая дикое желание со всей силы вмазать детективу по слишком широкому носу, чтобы он, наконец, заткнулся. Но вместо этого, когда скрипнула открывающаяся дверь, Тейт услышал лишь своё имя и до боли в сердце знакомый радостный визг, исходящий от быстро мелькнувшего голубого пятна, резво бежавшего в его сторону. — Эдли?! — абсолютно не обратив внимания на пульсирующую боль, яркой вспышкой пронёсшуюся в грудной клетке, чуть не упав со стула, ошеломлённо прошептал Тейт, автоматически подхватив девочку на руки. Убедившись, что это не его галлюцинация, парень что есть сил порывисто обнял девочку, зарываясь носом в её шелковистые волосы, с наслаждением вдыхая запах клубничного мороженого и лакричных тянучек, которые она так любила. Он был не в силах поверить, что его любимая сестрёнка действительно сейчас находится в его объятьях. — Но как?! Как это возможно? Ведь встречи со мной запрещены до вынесения приговора. — Т-тейт… Ты меня сейчас раздавишь… — хихикая, глухо прохрипела Аделаида, пытаясь слегка отстраниться. — Ой, прости, так как ты тут оказалась? — держа сестру за плечи, чтобы лучше её разглядеть, спросил Тейт и, не дождавшись ответа, вновь крепко прижал её к себе. — Как же я соскучился по тебе, обезьянка. — Я тоже, ты даже не представляешь, как с-сильно, — уткнувшись носом в шею брата, тихо всхлипнула девочка, изо всех сил сдерживая подступающие горькие слёзы. Она знала, как сильно Тейт не любит, когда она плачет и грустит. — Ты т-только вернулся ко мне, и тебя п-почти сразу же от-тобрали у меня. — Тише, Эдди, тише, — нежно зашептал молодой человек, успокаивающе поглаживаю тихохонько вздрагивающую и всхлипывающую сестрёнку по спине, сам с трудом сдерживая эмоции. Тейт так сильно скучал по ней, что в переносице начало неприятно пощипывать, а в горле встал ком, пока он беспрерывно шептал сестре обещания, что всё будет хорошо, наслаждаясь родным теплом и ароматом, который он смело мог назвать домом. Он ненавидит лакрицу, но именно этот запах с самого детства, так часто исходящий от волос сестры, всегда вызывал тёплые воспоминания о семье. Ведь она очень любит эти чёртовы лакричные тянучки, по вкусу напоминающие микстуру от кашля. — Всё будет хорошо, обезьянка, я обещаю. Когда Тейт, наконец, успокоил тихонько плакавшую, вздрагивающую от каждого вздоха Аделаиду, она прижалась к нему настолько сильно, что это даже причиняло дискомфорт в рёбрах, но он даже не думал отстранится или попросить сестрёнку быть аккуратней, прижимаясь к ней с такой же самоотдачей. Они просидели в тишине, просто наслаждаясь присутствием и теплом друг друга какое-то время, и когда сам Тейт, наконец, смог совладать с нахлынувшими чувствами, он не без труда отпустил сестру из своих объятий и повторил уже заданный ранее вопрос: — Эдли, милая, как ты добилась встречи? — Ты же знаешь, что это не я добилась… — приподняв бровь и посмотрев на брата, как на дурака, хмыкнула Аделаида, сразу же весело хихикнув из-за его выражения лица. — Ну конечно, — цокнув языком и закатив глаза от своей же тупости, протянул в ответ Тейт. — Вайолет… — Ага, — довольно хихикнула Эдли, неосознанно начав грызть ногти. Но брат быстро прекратил это занятие, недовольно поджав губы и выразительно приподняв бровь, и она сразу же остановилась. — Она словно бульдозер. Тейт на мгновение задумался, понимает ли сестрёнка значение этого слова или нужно объяснить ей, что это такое, но быстро откинул эти мысли, сосредотачиваясь на более важных вопросах. — Но где же она? — спросил Тейт, кинув быстрый взгляд на дверь, надеясь, что сейчас, как по волшебству, в дверном проёме появится его любимая. Но в мгновение помрачнев от внезапной догадки, родившейся в его голове, с паникой в голосе уточнил: — Или она не захотела меня видеть?! — Она на улице, — опустив голову и шмыгнув носом, виновато пояснила отсутствие Вай девочка, неловко рассматривая мыски своих туфель. — Её не пустили. Рвёт и мечет, собирается устроить забастовку с… Э-э-э… транспарантами и всем вытекающим… — Серьёзно?! — Да, по крайней мере вслед удаляющейся злой старушке кричала она именно это и ещё что-то наподобие: «Разберу вашу чёртову клинику по камушкам и достану его из руин, если вы не пустите меня!» — Хотел бы я на это посмотреть, — мечтательно улыбнулся Тейт, в красках представляя Вай, сидящую в кабине экскаватора, с заразительным смехом раз за разом направляющую шар-бабу на клинику. — Подожди, я всё равно не понимаю, почему тебя всё же пустили, а её нет? Эдли на мгновение стеснительно замялась, пытаясь понять, как объяснить брату отсутствие здесь их Вайолет и оправдать своё присутствие. Она очень боялась, что он не рад её видеть. Тейт, видя эту заминку, ласково погладил её по пухлой, всё ещё немного влажной щеке, и, притянув девочку к себе, нежно поцеловал её в лоб, сразу же доверительно уткнувшись в него своим. Он как никто другой всегда знал особый подход к сестре. Не зря почти с самого её рождения он изучал психологию и конкретно её синдром, чтобы лучше понимать, как такие особенные дети могут реагировать на происходящее и видят мир. Эдли облегчённо выдохнула, мгновенно успокаиваясь, и потёрлась о лоб брата своим, практически до красноты. — Детектив надавил на старушку, и для меня сделали исключение как для твоего родственника… — наконец тихо произнесла малышка, отстраняясь, — …а Вай… — …не пустили, потому что она мне не жена, — продолжил за сестру Тейт, остекленевшим взглядом посмотрев в сторону двери. Ещё одна его огромная ошибка. Не успел, не смог… Не жена… Тряхнув головой, он резко подорвался с места и подошёл к пыльному окну, стараясь разглядеть через решётку первого этажа Вайолет. Но её нигде не было видно. — Ага, — тихо выдохнула Аделаида, нервно начав теребить подол своего платья, которое они с Вайолет специально купили для этой встречи. — И как же сделать так, чтобы я смог с ней встретиться? — отвернувшись от окна, чуть не плача спросил Тейт, умоляюще посмотрев на сестру, будто искал в глубине её светлых глаз решение. — Не смотри на меня так, тут умный ты, а не я. Вцепившись пальцами в волосы, Тейт начал нервно измерять шагами комнату, усиленно думая и просчитывая все возможные варианты. Решение лежало на самой поверхности, он это чувствовал, но не мог сосредоточиться и понять, где же оно. «Действовать через детектива нет смысла, судя по тому, что сказала Эдли, он с трудом добился, чтобы хотя бы её пустили ко мне. Уговорить Джуд на такую поблажку — ещё хуже, эта злобная стерва ненавидит меня и из вредности ещё и сестру пускать перестанет. Остаётся только…» — Ну конечно, — раздражённо цокнув языком и ударив себя ладонью по лбу, выпалил Тейт. — Я просто идиот. Аделаида попыталась возразить, считая старшего брата самым умным и сильным на свете, но он предусмотрительно шикнул, призывая сестру замолчать и не сбивать его с мысли. Отчего девочка нахмурилась и, обиженно надув губы, отвернулась от него. «Что там говорил недоумок Тредсон? Завтра наш сеанс пройдёт на улице, входить и выходить из здания мы так или иначе будем через центральный вход, или нет? Ладно, с этим я разберусь по ходу. Сеанс длится ровно два часа, плюс-минус минут пять, значит…» — Эдли, я знаю, что мы сделаем, — восторженно улыбнувшись, оповестил сестру Тейт, резко заключив её в крепкие объятия, точно зная, что от этих его действий она мгновенно перестанет на него обижаться. Так и произошло. Стоило девочке оказаться в его тёплых руках, как любые её обиды таяли и она была готова на что угодно, чтобы брат продолжал улыбаться. — Я не сомневалась, — со снисходительной улыбкой ответила Аделаида, слегка покачав головой. Девочка с трудом могла вспомнить о своей жизни до потери отца, которого точно любила, но, к сожалению, не помнила. Какие-то обрывки фраз и счастливых воспоминаний, каждое из которых так или иначе было связано со старшим братом, но одно она знала точно: с появлением в их с Тейтом жизни Вайолет он очень изменился и ей это чертовски нравилось. Он стал ещё смешнее и забавнее. — Но вы должны действовать строго, как я скажу. — Конечно, ты что, нам не доверяешь? — обиженно нахмурившись, возмутилась девочка. — Конечно, доверяю, обезьянка, — ещё раз ласково погладив её пухленькую щёчку, улыбнулся Тейт. — Это было сказано больше для Вайолет, пусть без самодеятельности… — Пф-ф… За это ты её и любишь, — отмахнулась от вдруг ставшего строгим взгляда брата Аделаида. Тейт на мгновение удивлённо приподнял бровь, не прекращая удивляться проницательности сестры. Ведь она ни разу не слышала, чтобы он признавался Вай в любви, но она чётко понимала, видела по его взгляду и поступкам, что он любит её. В отличие от остальных, которым почему-то нужны были именно громкие слова и признания. — Так что нам нужно будет сделать? — Ничего такого, просто завтра ровно в двенадцать дня вы должны быть возле центрального входа в клинику и ждать меня. — Ты собрался сбежать? — Нет, — усмехнувшись из-за очередной проницательности сестры, покачал головой Тейт. — Просто доверься мне, обезьянка.

***

Подогнув одну ногу под себя, а другую свесив вниз, Вайолет удобно устроилась на скамейке возле клиники, подставив ярким солнечным лучам своё лицо в ожидании, когда вернётся счастливица Аделаида. Она очень старалась не завидовать так сильно полюбившейся ей девчушке и не думать о лежащем у неё на колене журнале, который она силой вырвала из крючковатых лап мерзопакостной сестры Джуд, когда та, трясла им перед её лицом, пару раз даже ощутимо хлестнув страницами по щекам. Услышав шорох гравия от приближающихся шагов, Вай лениво приоткрыла один глаз и сразу же поняла, что недолго ей осталось наслаждаться спокойствием и умиротворенно греться на солнышке. «Сейчас главное не выцарапать ему глаза…» — Вот, держи, — протянув недовольной девушке стаканчик с кофе, дружелюбно произнёс детектив, без приглашения присев рядом. — Он, конечно, отвратителен на вкус, но это лучше, чем ничего, верно? — Может, ещё пончик предложите? — гневно сверкнув глазами в сторону мужчины, злобно буркнула Хармон, демонстративно достав из сумки плеер, чтобы заглушить его пустую болтовню. — Что за глупый стереотип, если я коп, то обязательно ем пончики? — нахмурившись, возмущённо спросил Лоу. — Это вы мне скажите, не просто же так он появился, — надев наушники, презрительно хмыкнула Вай, включив музыку, предварительно сделав громкость на полную мощность. Заиграла первая композиция, и девушка невольно улыбнулась. Это была одна из их с Тейтом любимых мелодий — песня, что своей энергетикой всегда напоминала ей о нём. Поэтому, когда детектив нагло дёрнул за наушники, вырывая их из ушей в попытке привлечь её внимание к себе, она, ощетинившись, выпалила: — Да какого чёрта вам от меня нужно?! Идите портите жизнь кому-нибудь другому! — Вайолет, не злись, я сделал всё, что было в моих силах. — Сомневаюсь! — Ну хватит. Мы же не на допросе, не воспринимай всё сказанное мной в штыки! — мягко и дружелюбно произнёс мужчина, пытаясь руками призвать взбешённую девушка к спокойствию, и, решив испытать на ней метод, который с треском провалился, когда он применил его на Лэнгдоне, улыбнувшись, добавил: — Просто представь, что это обычная дружеская беседа, я не такой плохой человек, как ты себе представляешь. — Вы мне не друг! — холодно отрезала Вайолет, презрительно окинув детектива взглядом. Сконфуженно моргнув от этих слов, Джон плотно сжал губы, но, не сдержавшись, засмеялся, сделав у себя в голове пометку, что нужно будет выбросить ту дурацкую книжку по психологии общения с подозреваемыми, которую пару недель назад подарила ему его помощница Крис. Толку от неё не было никакого! — Знаешь, если раньше я не верил, что у людей есть какие-то вторые половинки и прочее, то, глядя на вас с Лэнгдоном, я готов поверить, что такая связь действительно существует. — Его зовут Тейт, — не купившись на показное веселье детектива, сердито выплюнула Вайолет, гордо вздёргивая подбородок. — И то, что вы сейчас сказали, не имеет смысла. — Очень даже имеет, он… Вай прожгла детектива ещё одним уничтожающим взглядом. — В смысле Тейт, ответил мне примерно так же, когда я заикнулся про дружескую беседу. — Потому что он видит вас насквозь, — хмыкнув, с гордостью в голосе ответила девушка, даже не сомневаясь, что Тейт не упустил возможности потрепать детективу нервы во время его допроса. — А к нему при помощи банальной и отвратительной лести вы тоже пытались найти подход? — Нет, и это вовсе не лесть, а констатация факта. Несмотря на то, кто это сказал и для каких целей, Вайолет было приятно, что кто-то ещё, кроме их близких друзей, считает их идеальной парой. Потому что для неё их связь с Тейтом была единственной соломинкой, которая всё ещё держала её в этом мире. В один момент он смог стать для неё смыслом жизни и стимулом не опускать руки. Он стал её миром! — Как он? — смягчившись, спросила Хармон, невидящим взглядом посмотрев на окна первого этажа. «Он где-то там, совсем близко, но так бесконечно далеко…» — пронеслась в её голове печальная мысль, и она почувствовала, как предательские, непрошеные слёзы плотной пеленой заволокли глаза. Но она быстро взяла себя в руки. Показывать свою слабость перед детективом Вайолет не собиралась. Если Тейт не сломался, даже находясь в этом ужасном месте, то и она не имеет на это права. Она будет сильной ради него! — Нормально, всё так же отпускает свои саркастические шуточки и доводит меня до нервного тика, — просто ответил Джон, слегка пожав плечами. Детектив решил умолчать о разбитой губе парня, которую сестра Джуд объяснила как неудачное падение, во что ему слабо верилось. А уж о болезненной бледности и появившейся истощённой худобе Лэнгдона, будто в клинике его морят голодом, которую он заметил сразу же, как только увидел парня, и заикаться не стоило. Девушке это знать совершенно не нужно, Лоу догадывался, какая истерика последует если она узнает. Девчонка с характером! Вай невнятно кивнула, сосредоточенно о чём-то думая, и детектив, увидев, как блестят глаза девушки, с каким-то фанатичным видом смотрящей на клинику и сжимающей в руках какую-то тетрадь, неловко кашлянув, решил деликатно сменить тему разговора: — Что у тебя в руках? — Правила этого дурдома. — И что ты собираешься с ними сделать? Сжечь на ритуальном огне? — посмеиваясь, попытался пошутить мужчина, но резко замолк, почувствовав на себе уничтожающий взгляд девушки. — Нет, собираюсь прочитать их от корки до корки. — Зачем? — нахмурившись, поинтересовался детектив, видя по её решительному взгляду что она не шутит. Она действительно прочитает их! — Я не собираюсь сдаваться, — гордо вздёрнув подбородок, сердито пробормотала Вайолет, брезгливо взглянув на увесистую папку в своих руках. — Если я найду хоть одну лазейку в этом сборнике бреда, то скормлю их этой мерзкой горгулье Джуд без соусов и приправ! Джон удивлённо моргнул, в красках представляя, как миниатюрная Вайолет Хармон действительно заталкивает в глотку сестры Джуд эти бумаги. Он резко дёрнул плечом, избавляясь от слишком заманчивой на его взгляд картинки. — Вайолет, прости, что спрашиваю, понимаю, это личное, но… Джон не знал, как сформулировать вопрос, который долгими тёмными ночами не давал ему покоя и сжирал заживо его любопытство, так, чтобы девушка не начала вновь закрываться и посылать его к чёрту. Но её слова ясно давали понять, что она не отступится от парня, что бы ни случилось. И он должен знать, почему! — Что? — Почему именно он? — наконец решился детектив, краем глаза наблюдая, как светлеет лицо девушки, когда она говорит о Лэнгдоне. Так, будто весь её мир сосредоточен лишь на нём одном. — Вы его не знаете! Вы видите лишь то, что хотите видеть, совершенно не пытаясь понять его, — нежно улыбнувшись, просто ответила Вайолет, слегка пожав плечами. Невольно одинокая слеза всё же медленно побежала по её щеке. — Он особенный. По крайней мере для меня. — Почему? Он же просто человек, такой же, как и все, ты можешь найти в тысячу раз лучше. — Нет, он — та особая, необъяснимая нить, которая связывает меня с этим миром и заставляет меня вставать по утрам и пытаться жить. Он — моя жизнь! — Чем он заслужил такую преданность? — Он спас меня от самой себя. Когда мой мир трещал по швам, рассыпаясь прямо на моих глазах на миллиарды кусочков, превращаясь в пыль, и я не знала, что мне делать, как жить дальше и стоит ли вообще жить, появился он! И мир приобрёл свои яркие, незабываемые краски. Свой смысл и цель. У меня появилась надежда, — тихо произнесла Хармон таким уверенным тоном, словно объясняла очевидные вещи. — Я никогда не перестану за него бороться, так же, как и он всегда боролся за меня. Я не отступлюсь от него. — Так сильно его любишь, что готова подставить собственную шкуру? — решив воспользоваться моментом, пока девушка готова к откровениям, спросил Джон. Вайолет загадочно улыбнулась, не удостоив детектива даже взглядом. — Он — самое дорогое, что у меня есть. Теперь он и Эдли — моя семья, и за них я буду бороться до самого конца. — Вайолет, прости, что вновь возвращаюсь к теме, которую мы уже обсуждали в участке, но… — Если бы Тейт попросил меня сделать что-то противозаконное ради него, я бы сделала это, не задумываясь, — перебив детектива, со всей серьёзностью в голосе, чётко и медленно проговорила Хармон, равнодушно посмотрев в его удивлённо распахнутые серые глаза. Она и не надеялась, что он сможет понять, насколько сильно она любит Тейта. Насколько она его и только его! — Вы это хотели услышать, верно? — Да, но это лишь усугубляет и твоё, и его положение, ты ведь понимаешь, что во время суда так говорить не следует? Они могут принять это за сговор. — Это абсурд, — скривившись, возмутилась девушка, нервно дёрнув пальцами. — Но это так, так что мой тебе дружеский совет, не говори этого больше никому, а я сделаю вид, что не слышал этой фразы, — подмигнув, предостерёг её Джон. Детектив очень надеялся, что Вайолет поверила ему и впредь будет сговорчивей не только на тему того, какой Лэнгдон замечательный и прекрасный, но и на тему, касающуюся убийства её одногруппницы, включая ещё других семнадцать человек. Он знал, чувствовал каждой клеточкой своего тела, все инстинкты, выработанные за долгие годы работы копом, кричали ему, что девушка что-то знает и скрывает. А её ответ лишь доказывал эту теорию…