Непокорный

Закончив свой рассказ, Тейт не смог сдержать усмешку, когда заметил, как удивлённо вытянулось лицо доктора от услышанного. — Видимо, вас мой рассказ впечатлил? — Честно говоря, да, — действительно находясь под впечатлением, рассеяно подтвердил Оливер. — И я не знаю, чему я удивлён больше. Тому, что у тебя свой бизнес и ты в таком юном возрасте так многого добился или вашей бурной и непростой истории любви с Вайолет. — Я ничего не добился. Всё, что у меня есть, дал мне отец, — холодно и категорично ответил Лэнгдон, невольно вспоминая всё, что было связано с таким прибыльным, но криминальным бизнесом и его последствиями. — Да, конечно, — спохватился Тредсон, заметив недовольное лицо парня. Ему эта похвала явно не понравилась. — Но ты оказался достаточно умён, чтобы всё это удержать. — Возможно, — задумчиво нахмурившись, согласно кивнул Тейт и, покосившись на соседнюю скамью, на которой с открытым ртом удивлённо слушая его рассказ, сидел Ник, задорно подмигнув ему, добавил: — Кажется, наше время вышло, док. — Да, увы, но это так, — согласился психотерапевт и, тут же встрепенувшись, с надеждой предложил: — Но если ты хочешь посидеть ещё немного на свежем воздухе, то… — Нет-нет, на сегодня солнечных ванн мне достаточно, — резко поднявшись, не подумав ляпнул Тейт, сразу же прикусив изнутри щёку, поймав на себе задумчивый, удивлённый взгляд Оливера. «Кретин, ты себя выдаёшь!» — Такое ощущение, что ты куда-то опаздываешь, — подозрительно прищурившись, поделился своей догадкой психотерапевт. От внезапной наблюдательности Тредсона Тейт против воли сжал челюсти, но быстро взял себя в руки. — Вроде того, док. Не хочу пропустить соревнования в скрэббл, — невинно улыбнувшись, с лёгкостью солгал парень. И, услышав скептическое хмыканье за своей спиной, принадлежащее Нику, растянув улыбку шире, посмотрев на санитара выразительным взглядом, продолжил: — Мы с Ником большие болельщики. Санитар нахмурился и перевёл растерянный взгляд с самодовольно ухмыляющегося Лэнгдона на вопросительно смотревшего на него Тредсона. И, недовольно поджав губы, утвердительно кивнул, подтверждая нелепую ложь парня. Он не хотел потакать пациенту, но ему просто жизненно необходима его информация про Ким, какой бы она ни была. Он бездарно потратил больше года, ходя за девушкой хвостом в жалкой попытке завоевать хотя бы её симпатию, но в итоге так ничего и не добился. Девушка абсолютно не замечала его и на корню отвергала любые попытки пригласить её в кафе или кино. Лэнгдон был его последней надеждой. — Интересно, впервые слышу об этом соревновании, — ни на секунду не поверив ни Тейту, ни Нику, нахмурившись, ответил доктор и, скользнув взглядом по невинно моргающему парню, со всей серьёзностью в голосе заверил: — Обязательно как-нибудь приду посмотреть. — Отличная идея, док, зрелище действительно стоящее… — воодушевлённо кивнул Лэнгдон, улыбаясь ещё шире. Сейчас он готов сказать всё что угодно, лишь бы они уже, наконец, пошли в сторону клиники. — Грандиозное, — скалясь, весело подхватил Ник, даже не представляя, как Лэнгдон будет выкручиваться, когда Тредсон действительно заявится в общую комнату, чтобы посмотреть на соревнование, которого не существует. — Такой азарт, не хуже, чем в казино. Мы даже делаем ставки! — В таком случае не буду вас задерживать, — взяв в руки папку с чернильными пятнами, буркнул в ответ Оливер и, поднявшись, неспешно направился в сторону центрального входа. Ник, проследив взглядом за хмурящимся доктором и резво засеменившим за ним следом Лэнгдоном, быстро нагнал парня и дёрнул за футболку, привлекая его внимание к себе. — Значит, соревнования по игре в скрэббл? — Первое, что в голову пришло, — безразлично отмахнулся Тейт. — Идиотизм! — Да ты тоже хорош, грандиозное зрелище, — передразнивая воодушевлённую интонацию Ника, недовольно проворчал Тейт. — Азарт, как в казино! — Лучше спасибо скажи, что я тебе подыграл, — грозно прошипел санитар и, убедившись, что доктор точно не подслушивает, уже мягче, но всё равно требовательно, продолжил: — Теперь выкладывай, что там про Ким. — Шекспир, — просто ответил Тейт. — Что «Шекспир»? — не понял Ник, начиная жалеть, что поверил этому скользкому типу. Как пить дать, он опять его дурит! — Ким поклонница Шекспира, — тяжело вздохнув, терпеливо объяснил Лэнгдон. — Утром на перевязке я слышал, как она рассказывала другим медсёстрам, что очень любит его творчество. — А мне-то это чем поможет? — недоумевал санитар. — Ты совсем не шаришь в девушках, да? — скептически посмотрев на своего собеседника, спросил Тейт, и прежде, чем он успел что-то ответить, раздражённо махнув рукой продолжил: — Можешь не отвечать. Так вот, в театре скоро будет идти постановка «Ромео и Джульетта», пригласи Ким туда, она не откажется! Если верить её словам, она очень хочет туда попасть. — он оценивающе оглядел санитара с головы до ног и, хмыкнув, добавил: — И на твоём месте я бы заранее ознакомился с его творчеством поближе, чтобы не ударить в грязь лицом. Можешь даже выучить пару реплик для убедительности. — Мне кажется, это глупо, — растерянно почесав затылок, тихо пробормотал в ответ парень, задумавшись. Так его ошибка в сближении с Ким была в том, что он приглашал её не в те места? Или он чего-то не понял? — Ты уж прости, но на твоём месте я бы цеплялся за любую возможность, — хмыкнув, резонно заметил Тейт, старательно вытягивая шею и напряжённо вглядываясь вдаль, когда они уже практически подошли ко входу в клинику. Он старался разглядеть, не стоят ли там его долгожданные гости. «Кажется, нет…» Подойдя ближе и убедившись, что там действительно никого не нет, Тейт поник и, опустив рассеянный взгляд на хрустящий под его ногами гравий, уже не так резво побрёл вслед за беспрерывно бурчащим что-то себе под нос доктором Тредсоном, игнорируя шквал вопросов от санитара. «Неужели они опаздывают? Или вовсе не захотели прийти?» — пронеслась навязчивая, разъедающая его сердце, мысль. Когда они, думая каждый о своём, вошли в здание клиники и оказались в большом, просторном холле, Тейт резко поднял взгляд, услышав, как по помещению разносится, оставляя после себя звонкое эхо, знакомый, самый нужный в мире голос, говорящий сейчас на очень повышенных тонах, практически перерастающий в крик. — В ваших правилах ничего не сказано про посещение не родственников! — тряся перед лицом разъярённо смотревшего на неё санитара какой-то книжкой, что есть сил кричала Вайолет, совершенно не смущаясь, что он одним движением пальцев может сломать её тонкую шею. — Вы не имеете никакого права не пропустить меня, и… «Моя бесстрашная малышка!» — Что здесь происходит? — остановившись, вежливо поинтересовался Оливер, с интересом переводя взгляд с миниатюрной русоволосой девушки на широко раздувающего ноздри санитара и обратно. Это была странная картина, и психотерапевт опасался, что неуравновешенный санитар, что был на побегушках у Джуд и отличался явными садистскими наклонностями, может навредить девушке. Вайолет раздражённо повернулась на голос, намереваясь накричать и на того, кто посмел перебить её, и замерла, заметив блондинистую макушку и родные, до щемящей боли в сердце, любимые черты лица и тёмные, как ночь, глаза, неотрывно смотрящие на неё. Сердце пропустило удар, а потом судорожно забилось, будто пытаясь проломить тесную решётку рёбер, прорываясь на встречу к любимому. Она смотрела на него, как зачарованная, не в силах оторвать взгляд и произнести хоть слово. — Пытается пробиться к пациенту без разрешения. — К какому? — удивлённо вскинул густые брови Тредсон. — К нему, — недовольно кивнув в сторону Лэнгдона, ответил санитар. Оливер озадаченно моргнул, но сказать ничего не успел, возмущённо выпустив из лёгких весь воздух, когда санитар грубо схватил девушку за предплечье, когда она сделала уверенный шаг в их сторону. Почувствовав препятствие, Вайолет попытаться вывернуться и высвободить руку, но хватка на её предплечье усилилась, и, почувствовав боль, она поморщилась, вновь посмотрев на Тейта. Он мгновенно дёрнулся в её сторону, намереваясь стряхнуть лапу этой гориллы с любимой, попутно переломав ему пару пальцев. А лучше свернуть ему шею. Но его в ту же секунду, точно так же как девушку, заломив руки за спиной, схватил стоящий рядом Ник, виновато опустившей взгляд в пол, когда Лэнгдон буквально испепелил его взглядом. — Отпусти меня, — рявкнул Тейт, яростно дёрнув руками, но Ник лишь сильнее сжал их, недовольно поджимая губы. Это его работа. Тейт, понимая, что из захвата Ника ему не выбраться, плюнул на бессмысленные попытки вырвать руки и перевёл обеспокоенный взгляд обратно на Вайолет, ища в её взгляде признаки боли или страха. Если этот ублюдок сделал ей больно, он найдёт способ уничтожить его, и ему было откровенно насрать, чем ему это будет грозить. Вай, так же понимая бессмысленность борьбы, заставила себя расслабиться, с облегчением чувствуя, как хватка на её предплечье перестаёт сдавливать её. Так они и стояли, безмолвно пожирая друг друга взглядом, совсем рядом, но так бесконечно далеко. Не имея возможности прикоснуться или сказать друг другу хотя бы слово. Оливер тем временем, заметив бурную реакцию Тейта и отчаянный взгляд девушки, обращённый в его сторону, смекнув, что к чему, ухмыльнулся и, положив руку на плечо парня, дружелюбно спросил: — Я так понимаю, торопился ты вовсе не на соревнования по скрэббл? Тейт, не отрывая безумного, влюблённого взгляда от Вайолет, не став лукавить и придумывать очередные бредни, согласно кивнул, на мгновение всё же переведя умоляющий взгляд на психотерапевта. Без слов прося его об услуге. Оливер ободряюще ему улыбнулся и слегка кивнул, понимая, чего именно хочет парень. — Пустите её, — повернувшись к санитару, приказал доктор, не считая, что это может повредить, а лишь улучшит его отношения с пациентом и подтолкнёт на большие откровения. — Но… — Под мою ответственность, — повысив голос, показывая свой авторитет, перебил возражение санитара доктор Тредсон и, многозначительно посмотрев на Лэнгдона, прочистив горло, тихо добавил: — Тейт, только без глупостей, ладно? Высокомерно посмотрев на санитара, грозно нависающего над ней, Вайолет брезгливо выдернула свою руку, в этот раз не столкнувшись с препятствием. И, когда путь был открыт, чувствуя, что ещё немного — и она буквально сойдёт с ума от радости, громко взвизгнув, со всей силы, на которую была способна, побежала в сторону облегчённо выдохнувшего Лэнгдона. Пусть и не так, как он планировал, но его план сработал. Он быстро кивнул психотерапевту, давая понять, что всё понял, и, разведя руки для объятий, сделал пару уверенных шагов вперёд навстречу бежавшей в его сторону возлюбленной. Ловко подхватив её на руки, Тейт совершенно не почувствовал боли или дискомфорта в рёбрах. Как при всплеске адреналина, как после принятия убойной дозы. Его личной и незаменимой дозы счастья. Вайолет буквально была его эндорфином, его болеутоляющим. — Тейт… — уткнувшись носом в его шею, всхлипнув, тихо пролепетала Вайолет, с жадным наслаждением вдыхая любимый, дурманящий аромат своего мужчины. «От него всегда пахнет лесной, дождливой свежестью, спелыми, сочными яблоками и мятой. Всегда!» Тейт прижимал Вайолет к себе с такой страстью, с такой яростной силой, что боялся раздавить её, ощущая, как внутри его грешной души всё взрывается, переворачивается вверх тормашками, пока она, его мечта, его дыхание и жизнь так же, как и он, отчаянно цеплялась за него всем телом, сильнее притягивая к себе за шею, желая полностью раствориться в нём, без остатка, стать с ним единым целым. Она хваталась за него, словно прошли годы, а не пара недель. Пальцы болезненно впивались в его лопатки, но ему было плевать на всё. Сейчас Вайолет была важнее всего. Обнимая любимую девушку, Тейт чувствовал, что ещё немного — и ему снесёт крышу от нахлынувшего облегчения. Он чувствовал себя наркоманом, дорвавшимся до самого изысканного сорта метамфетамина. Такого же кристально-прозрачного. Который крошишь, разводишь и с упоением пускаешь по венам, отключаясь от внешнего мира. Потому что сейчас для него существовала лишь она! «Моя… Мой… Моя… Мой… Моя…» — беспрерывно стучало в их головах, пока в их душах творился безумный вихрь чувств и эмоций. Ник с удивлением смотрел на счастливое лицо миниатюрной девушки, с невероятной нескрываемой нежностью и страстью обнимающей Лэнгдона. Он видел её несколько раз в холле, когда она устраивала скандалы и грозила Джуд судом. Она всегда была очень злая, хмурая и много кричала, при этом используя такие изощрённые ругательства и оскорбления, что он каждый раз удивлялся подобному словарному запасу у молодой девушки. Сейчас же перед ним стоял совершенно другой человек, цветущий и счастливый. Они оба словно светились изнутри. И Лэнгдон… Рядом с девчонкой он показался Нику другим, даже его взгляд, обычно высокомерно и издевательски смотрящий на каждого, кому не посчастливилось с ним заговорить, изменился. Он смотрел на личико миниатюрной девушки так, будто является владельцем несметных сокровищ всего мира. Будто она и есть весь его мир! Тейт осторожно опустил любимую на пол и, отстранившись на несколько дюймов, прижался своим лбом к её, потираясь носом. Вайолет облегчённо вздохнула, словно лишь рядом с ним, наконец, смогла дышать полной грудью. Ведь если бы ощущение тоски по человеку могло стать материальным, каждый день оно бы било её наотмашь — так сильно ей не хватало его. — Где же Эдли? — заглядывая в любимые янтарные глаза, с тревогой спросил Тейт, опасаясь, что с сестрёнкой что-то могло случиться. — Она осталась дома, — с благодарной улыбкой, предназначающейся не по годам рассудительной и мудрой Аделаиде, объяснила Вайолет, с беспокойством разглядывая маленькую ссадину на его губе. — Сказала, что теперь может приходить к тебе в любое время, и её пустят, а у меня, возможно, это единственный шанс побыть с тобой. Тейт с гордостью за сестру улыбнулся и, нежным движением заправив выбившуюся прядь волос за ухо любимой, хотел уже притянуть её к себе для поцелуя, но остановился, заметив как она сурово нахмурилась и напряглась, глядя куда-то за его спину. Скосив взгляд в сторону, он заметил медленно и неуверенно подступающего к ним доктора. Зубы неприятно скрипнули, когда челюсть резко сжалась, но он понимал, что это было неизбежно. Поймав её сердитый взгляд, борясь с внутренним неконтролируемым желанием загородить любимую от взгляда этого ублюдка, Тейт тихо выдохнул и, слегка сжав её ладошку, одобрительно улыбнулся краешком губ, тем самым давая ей понять, что свои дьявольские рожки она может не показывать. Пока что. Вай тут же расслабилась и, слегка кивнув, относительно дружелюбно посмотрела на подходящего мужчину. — Вай, познакомься, это мой лечащий врач, доктор Оливер Тредсон, — указав на мужчину, представил психотерапевта Тейт, не упуская из виду ни одной эмоции, что сейчас скользили по его лицу. — Можешь звать меня просто Оливер, — с восторженной, глуповатой улыбкой произнёс Тредсон, пристально, с нескрываемым интересом, разглядывая хрупкую девушку, о которой ему ещё так много предстоит узнать. — Наслышан про тебя, Вайолет, и очень рад познакомиться. — Не верьте ни единому его слову про меня, — усмехнулась девушка, на что Тейт наигранно-обиженно надул губы, всем своим видом показывая, что он оскорблён до глубины души. Вайолет звонко хихикнула, и Тейт, не выдержав соблазна, тут же склонился к ней, неуловимо касаясь губами её правой щеки, целуя маленькую, едва заметную ямочку, которая всегда появлялась, когда она улыбалась. — Ну что же, не буду вас отвлекать, — неловко переступив с ноги на ногу, убрав руки в карманы брюк, неуверенно произнёс Тредсон, чувствуя, что является сейчас третьим лишним. — У нас с Ником есть работа. Тейт перевёл на него взгляд, непонимающе приподнимая бровь. — Нужно отвлечь Джуд, надеюсь, мы останемся живы, — скорчив фальшиво испуганное лицо, пояснил Оливер. Он ещё раз пристально окинул Вайолет заинтересованным взглядом, отчего Тейт неосознанно сжал её в своих объятиях сильнее, и, кивнув своим мыслям, быстро пошёл в сторону лестницы, где его уже дожидался изумленный происходящим, не до конца понимающий, как он к этому всему относится и что чувствует, Ник. Хмуро посмотрев вслед уходящему доктору, Тейт облегчённо выдохнул, осознавая, что самое опасное, а именно встреча Вай с этим психом, позади. И, расплывшись в счастливой улыбке, не теряя больше ни секунды, молча потянул любимую в сторону комнаты для встреч. Закрыв за собой дверь, он без раздумий сгрёб её в охапку и, обхватив за бедра, посадил на стол, уютно и привычно устраиваясь между её ног, соединяясь грудью, бедрами, ногами так, чтобы их лица были на одном уровне. Соединяясь с любимой всем телом, словно кусочки головоломки, идеально подходящие и дополняющие друг друга. Попытавшись поймать её старательно отведённый в сторону взгляд, Тейт нежно прикоснулся к её щеке, едва касаясь кончиками пальцев, погладив линию скул, вынуждая её повернуться к нему и посмотреть в глаза. Вай не смогла не подчиниться. Изголодавшись без его прикосновений, она тут же потянулась в сторону его руки, когда он стал отводить её в сторону, прижимаясь щекой к его тёплой ладони, неуверенно, с натянутой улыбкой поднимая на него свой тусклый взгляд. Опасаясь, что именно он выдаст всё то, что она хранила в своей душе. Она смотрела на него глазами, полными боли и страха. На губах по-прежнему играла старательно выдавленная улыбка, но во взгляде отражались все её страдания и боль. Тейт это видел. От него это было невозможно скрыть. Видел в её невероятно красивых янтарных глазах все её слёзы, медленно катившиеся по щекам каждый вечер, стоило ей подумать о нём. А думала она лишь о нём, он знал это. Он видел всю её боль, которую она тщательно скрывала ото всех окружающих за гордо поднятой головой и широко натянутой улыбкой. Знал, что там, за пределами клиники, находясь даже с самыми близкими людьми, она, как самая лучшая в мире актриса, раз за разом идеально отыгрывает свою роль. И, лишь переступая порог их дома, впадает в истерику. Сбрасывает маску и проявляет свои истинные чувства. Вайолет никогда не показывает свою слабость на людях. Всегда остаётся гордой и неприступной. Не хочет, чтобы её жалели и считали слабой, смотря с сочувствием. Тейт видел всё это в её янтарных, блестящих от слёз глазах, вокруг которых пролегли тёмные круги от бессонных ночей на насквозь мокрой подушке, и от этого его сердце разорвалось на миллионы маленьких осколков, впиваясь своими острыми, словно лезвие, краями в его душу. — Малышка, не надо плакать, пожалуйста, — прижавшись своим лбом к её, нежно зашептал юноша, мечтая забрать всю её боль себе. Вытянуть её без остатка. Всё что угодно, лишь бы не видеть её боль и слёзы. Это было выше его сил. Услышав эту, казалось бы, простую просьбу, Вайолет, не совладав с собой, зажмурилась и, почти до крови прикусив губу, почувствовала, как против её воли по щекам неистово покатились горькие слёзы. Преодолевая желание ударить себя по лицу за такую глупость: надо же было ляпнуть именно ту фразу, после которой слёзы сами собой начинают литься из глаз, словно два маленьких лесных ручейка, практически у любого человека, Тейт плотнее прижал всхлипывающую девушку к себе, губами собирая каждую слезинку, пролитую из-за него, успокаивающе шепча: — Вайолет… Моя маленькая, Вай, не плачь, прошу тебя, ты разрываешь мне сердце… — Тейт… Я… я… — слегка отстранившись, постаралась объяснить свою реакцию девушка, но запнулась и, громко всхлипнув, снова прижалась к его широкой груди, с наслаждением слушая, как стучит его сердце. Сильно, громко, часто. В такт её собственному… Словно маленькая колибри мечется в тесной клетке. — Тише… Тише… Всё хорошо, моя маленькая… — продолжил шептать Тейт, целуя её в макушку, нежно поглаживая по спине. Действительно чувствуя, как в его душе всё ломается и разбивается на тысячу осколков. Потому что видеть, как плачет его сильная, несокрушимая малышка, было сравнимо с шагом в адово пламя. — Т-ш-ш, радость моя, я с тобой, не плачь. Я с тобой! Всё хорошо, Вай… Я с тобой… Вайолет тем временем цеплялась за него, словно за спасительную соломинку, и часто кивала, глотая жгучие слёзы, не в силах остановиться и успокоиться. Всё, что она так долго хранила внутри своей души, теперь вырывалось наружу потоком неконтролируемых горьких слёз. «Нет, так дело не пойдёт!» — после пяти минут слёзоизвержения и его беспрерывного успокаивающего шёпота, который не приносил никаких результатов, подумал Тейт, решив попробовать проверенный не раз, действенный метод. Мягко отстранив любимую от себя, отчего она недовольно засопела, продолжая всхлипывать, Тейт осторожно взял её влажное от слёз личико в свои ладони и медленно склонился к её губам. Оставив лёгкий, неуловимый поцелуй у левого уголка её губ, в его любимую и такую манящую родинку, он почувствовал, как Вайолет порывисто вздохнула и, дёрнув за футболку, притянула его к себе ещё ближе, не позволяя отстраниться. «Так и знал, стоит поцеловать её, и всё отступает на второй план», — мысленно ликовал Лэнгдон, медленно проведя языком по её слегка обветренным губам, раскрывая их, ощущая их сладко-солёный вкус. Дыхание Вайолет предательски спуталось, и водоворот эмоций закружил её, вытесняя все горестные, печальные мысли из внезапно закружившейся головы. Потому что, когда Тейт мимолетным действием пообещал подарить ей поцелуй, за который и в ад пойти не жалко, ей стало всё равно на всё, что произошло и может ещё произойти. «Потом. Всё потом. Сейчас главное — это Тейт!» Не в силах больше ждать, Вайолет настойчиво потянулась к нему и ответила на его дразнящие действия. Порывисто, с упоением и сумасшедшим желанием впиваясь в красиво очерченные губы любимого мужчины. Раз за разом подаваясь навстречу его губам, привычно полностью подчиняясь его власти. Подстраиваясь под его ритм, его настойчивость и силу. Сейчас для неё не было ничего важнее его жарких губ и нежных, до одури сильных и ласковых рук. Тейт целовал её так чувственно, страстно и яростно, чуть прихватывая зубами верхнюю и нижнюю губу поочерёдно. Так, как он уже делал в их первый поцелуй. Так, словно от этого зависит его жизнь. Так, что всё вокруг становится абсолютно ничего не значащей пустотой, словно во всём мире остались лишь они одни. Заставляя её податься к нему вперёд ещё ближе, насколько это вообще возможно, навстречу обжигающим даже сквозь одежду любимым и опьяняющим рукам, скользящим от её талии к спине. Заставляя вообще отбросить все мысли про нравственность и позволить ему делать с ней всё, что ему заблагорассудится, потому что её нет. Рядом с ним Вайолет Хармон не существует. Есть только он! Такой безумный в своей страсти и любви, сводящий её с ума одним только взглядом. Вайолет тонет в нём, как в самом глубоком океане. Потому что так целовать может только он! Нетерпеливо. Нежно. Жадно. Так, что внизу живота начинает сладко тянуть и миллиарды мурашек выступают на бледной коже. Каждое страстное движение его губ и проворного, горячего языка, словно клеймо, напоминало ей о том, что она — его. Везде и всегда, только его. Когда руки Тейта, всё это время нежно и по-хозяйски блуждающие по податливому телу Вайолет, уверенно скользнули под подол её платья, а губы переместились на шею, которую она с радостью отдала ему на растерзание, чувствуя, как он с каким-то фанатичным нетерпением, жадностью и нежностью стал покрывать её лёгкими поцелуями-укусами, не пропуская ни миллиметра нежной кожи горла, переходя к острым ключицам, она приглушённо-сладко застонала и неуклюже потянулась к резинке на его штанах, намереваясь как можно быстрее избавиться от них. И этот до безумия сладкий, обещающий наслаждение стон наконец отрезвил Лэнгдона, практически влепив пощечину, побуждая его остановиться и вспомнить, что он весь в синяках, а в комнату в любую минуту может зайти кто-то из персонала. Это было как свежевать самого себя, но, взяв в руки всё самообладание, на которое он вообще был способен, поборов острое давление в штанах, которое мешало здраво мыслить, и болезненное возбуждение, сворачивающееся в тугой клубок внизу живота, он нежно отстранил любимую от себя и, восстановив сбившееся дыхание, самодовольно улыбнулся. Вайолет снова недовольно засопела и затуманенным взглядом укоризненно посмотрела на Тейта, который смотрел на неё с широкой улыбкой и озорным взглядом чёрных, как самая тёмная ночь, глаз. Эта улыбка и взгляд сводили её с ума, заставляя терять душевный покой. «Какой же он красивый!» — Ты опять играешь со мной, — отдышавшись, едва слышно выдохнула девушка, ласково проведя пальцами по его слегка небритой щеке. — Забыла? Воспитательный процесс и всё такое, — с наслаждением прикрыв глаза от нежности, с которой она гладила его, прошептал в ответ Лэнгдон, зная, что она поймёт его правильно, и, перехватив губами скользящие по его щеке пальчики, нежно поцеловал их. — Из нас двоих воспитывать нужно не меня, а тебя, — сразу став серьёзной от его слов, хмуро ответила Вайолет, убирая руку. Наказывая этим и его, и в первую очередь себя. Тейт озадаченно посмотрел на неё, слегка склонив голову набок. Увидев полнейшее непонимание такой резкой смены её настроения на его лице, Вай набрала в грудь как можно больше воздуха и стала засыпать его всеми роящимися в её голове вопросами разом: — Тейт, почему ты здесь? Я ничего не понимаю… Что вообще происходит? Я… — Вайолет, а ты сама как думаешь, что происходит? — вопросительно взглянув на девушку, недовольно прервал её Лэнгдон. Всё это время он наивно надеялся, что эти темы они затрагивать не будут. Но Вайолет не была бы собой, если бы не сломала все его планы. — Я не знаю, в этом-то и дело, — тихо прошептала девушка, задумчиво опустив взгляд на свои запястья, на которых после обещания, данного ей Тейту, больше не появлялись новые порезы, даже после всего произошедшего. — Я хочу услышать твою версию. Я уже не знаю, кому и во что верить, рассказы детективов притянуты за уши, но… — Что «но»? — прищурившись и резко сделав шаг назад, сквозь зубы процедил Тейт, оскорблённый тем фактом, что Вайолет, его любимая Вай, сомневается в нём. Девушка шмыгнула носом, не зная, что сказать, а Лэнгдон, нахмурившись, взирал на неё так, словно она только что залепила ему звонкую пощёчину. Было видно, что он задет, что он злится и негодует. Кто угодно может ненавидеть его, презирать, сомневаться и считать убийцей, психопатом, да хоть папой римским, кто угодно, но только не она! Только не его Вай! — Ну же, Вайолет, что «но»?! — холодно, с нажимом повторил свой вопрос Лэнгдон, требуя ответа. Дёрнув плечом от холода и давления, которые она почувствовала в его вопросе, всегда считая, что лучше бы он кричал, чем говорил так холодно, Хармон резко подняла голову и, с вызовом глядя в его лицо, разозлившись, под стать его леденящему душу тону, потребовала: — Посмотри мне в глаза и скажи, это ты убил эту гадину? И мне нужна правда! — Нет, конечно! — неприязненно скривившись, возмутился Тейт, отрицательно качая головой. И, на мгновение задумавшись, хмыкнул и всё же добавил: — К сожалению, это был не я. Вайолет облегчённо прикрыла глаза и выдохнула, чувствуя как с её плеч словно убрали огромную глыбу, высеченную из опасений и страхов, но всё же не удержавшись, спросила: — Это правда? — Конечно, — смягчившись, видя по её взгляду, что она беспрекословно верит ему, кивнул в ответ Лэнгдон и, взъерошив и без того растрёпанные волосы, смешно наморщив нос, попытался отшутиться: — Такая же правда, как то, что я ненавижу бобы. — Тебе ни о чём не говорит имя Рассел Филлипс? — неожиданно даже для самой себя выпалила Вайолет, внимательно следя за его реакцией. — Нет, а что? — нахмурившись, покачал головой Тейт, прекрасно понимая, что сейчас любое его неверное слово или дёрнувшийся мускул на лице выдаст его маленькую ложь. Хотя это не была ложь. Он не знал никакого Рассела Филлипса, он знал человека, которого все называли Скрипкой, и знакомство это было крайне недолгим и весьма бесполезным. — Репортёры без устали обсасывают твой арест и всё, что связано с теми зверскими убийствами, — облизнув пересохшие губы, сбивчиво затараторила Вайолет, нервно сжимая подол своего платья. — Каждый день появляются новые предположительные списки убитых, и про него написано в сегодняшней газете, полиция предполагает, что он один из убитых Ангелом Смерти. Тейт озадаченно приподнял бровь. И это всё? Пара строчек в затасканной газетёнке так сильно переполошили Вайолет? — И что с того? Вай, там могут написать всё что угодно, ты же знаешь что… — Мне знакомо это имя, — сосредоточенно нахмурившись, перебила его девушка, слегка пожав плечами. — Я не могу вспомнить, где и когда я его слышала, но точно слышала раньше. — Вай, не ввязывайся в это, пожалуйста, если с тобой что-то случится, я просто… — Тейт оборвал себя на полуслове, не в силах закончить начатое предложение. Мысль о том, что его любимой может что-то угрожать и он будет не в силах помочь и защитить её, пугала его и ввергала в такой гнев, в такую разрушительную ярость, что он с трудом мог удержаться и не начать крушить всё, что попадётся под руку. Подобно яду, эти мысли разъедали его нервы, и он был способен на любые разрушения. — Просто… — Я знаю, — понимая его чувства без слов, потому что сама испытывает то же самое, ласково улыбнувшись, заверила его девушка, в нетерпении потянувшись к нему за очередным сладостным поцелуем. Тейт мгновенно сократил с ней расстояние, нежно скользнув ладонью по щеке, зарываясь рукой в шелковистые волосы, и уже наклонился для поцелуя, когда они оба услышали громкие, явно привлекающие их внимание шаги за дверью. В ту же секунду, когда юноша слегка отстранился, противно скрипнув, она медленно приоткрылась. Взглянув в сторону входа, Тейт сразу узнал тёмную игольчатую макушку и серые глаза, виновато смотрящие на застывших в объятьях друг друга влюблённых. «Нет, пожалуйста, не так быстро!» — Тейт, Джуд на подходе, если ты не хочешь столкновения с гадюкой, то ей пора уходить. Лэнгдон удивлённо приподнял бровь, осознавая, что санитар впервые назвал его по имени, а не привычно показно-пренебрежительно по фамилии. Кажется, он непреднамеренно выстроил с Ником что-то наподобие взаимопонимания. Но сейчас ему не было до этого дела, он разберётся с этим позже, потому что он почувствовал, как напряглась и дёрнулась в его руках снова всхлипнувшая Вайолет. «Мы прощаемся ненадолго, малышка, обещаю». — Хорошо, — с благодарностью кивнул Лэнгдон и, на мгновение задумавшись, видя, как неловко санитар переминается с ноги на ногу, чувствуя явный дискомфорт от того, что стал гонцом с плохим известием, неуверенно добавил: — Спасибо… Ник. Дождавшись, когда дверь закроется и их никто не сможет подслушать, Тейт резко обхватил лицо Вайолет своими тёплыми ладонями и, посмотрев в её глаза с каким-то маниакальным блеском, неожиданно для девушки спросил то, что он и так прекрасно знал и в чём был уверен, но ему почему-то было необходимо убедиться: — Вай, ты мне доверяешь? — Конечно, — тут же заверила девушка, усердно закивав. — Как самой себе. Лэнгдон невольно улыбнулся, поцеловав её в кончик курносого носа. Разве мог он сомневаться в ней? — Хорошо, у меня к тебе есть просьба. Вайолет ещё раз с энтузиазмом кивнула, давая юноше понять, что слушает его предельно внимательно и сделает для него всё что угодно. — Позвони Люку, объясни, что на самом деле случилось. Меня подставили! Он скажет тебе, что делать дальше с домом и машиной, всё давно подготовлено, а потом… Собери сумку с вещами первой необходимости для себя и Эдли. — Ты что, собрался сбежать? — с ужасом глядя на любимого, на выдохе спросила Вайолет, крепче сжимая его предплечья. — Малышка, просто доверься мне! — Хорошо, — поджав губы и нахмурившись, пытаясь понять, что он задумал, кивнула в ответ Хармон, не став задавать ему лишние вопросы. Свой выбор она давно сделала, и, что бы Тейт ни собирался совершить, она всегда будет на его стороне. При любых обстоятельствах: она принадлежит ему, а он — ей. Улыбнувшись краешком губ, Тейт привычным движением нежно провёл большим пальцем по двум появившимися вертикальным морщинкам на её переносице, разглаживая их. А Вайолет, прильнув к нему, со всей силы, на которую была способна, прижала его к себе, словно пыталась раствориться в его тёплых объятьях. Эндорфин, вызванный присутствием любимой девушки, работал на отлично, юноша лишь слегка поморщился, почувствовав, как начали ныть рёбра, но боли он не испытал. Она действительно была его обезболивающим. — Нам пора… — спустя пару минут тишины с грустью в голосе начал Тейт, но сразу же замолчал на полуслове, когда Вайолет резко отстранилась. Её глаза расширились, и она, легонько стукнув себя по лбу, схватила со стола свою сумку, отчаянно что-то в ней ища: — Чуть не забыла… Только не злись, пожалуйста… — На что я должен злиться? — с интересом заглядывая в хаос, творящийся внутри её сумки, спросил Тейт. Вайолет ничего не ответила, и, когда она, наконец, выудила из потайного кармашка маленький мешочек, с очаровательной, счастливой улыбкой спрятав его за спиной, сразу же невольно напрягся. По привычке ожидая подвоха даже от любимой девушки, за что сразу же мысленно влепил себе за это звонкую затрещину. — Закрой глаза, — продолжая довольно улыбаться, скомандовала Вайолет, и Тейту ничего не оставалось, как подчиниться своему маленькому тирану. Иначе их спор как обычно может затянуться надолго, и закончится он появлением в комнате гаргульи Джуд, что вовсе не входит в его планы. — И не подглядывай! Прикрыв глаза, с наслаждением почувствовав, как маленькие вечно холодные ладошки Вай так привычно и нежно обвивают его шею, Тейт сразу же обхватил любимую за талию и снова притянул её к себе ближе. На что она звонко хихикнула и быстро, практически неуловимо коснулась губами его шеи, скользнув по ней языком, отчего по всему его телу побежали мурашки. Немного повозившись с застёжкой, Вайолет застегнула свой подарок и попыталась отстраниться, но парень не позволил ей этого сделать. Они слишком много времени потратили на пустую болтовню и споры. Сейчас ему была дорога каждая секунда, проведённая рядом с любимой. — Можешь открывать, — глубоко вздохнув, с улыбкой объявила Вайолет. Открыв глаза и посмотрев на её довольное лицо, Тейт опустил взгляд себе на грудь и, нахмурившись, ухватил висящее на шее маленькое серебряное сердечко. Кулон с секретом, сразу понял он. Подцепив едва заметную выемку сбоку кулона и открыв его, он порывисто вздохнул, почувствовав, как внутри него распаляется невероятное тепло и благодарность. С одной половинки сердечка на него смотрела счастливо улыбающаяся Эдли, а с другой — Вайолет. — С прошедшим днём рождения, — всё ещё улыбаясь, тихо выдохнула девушка, затаив дыхание. — Откуда ты… — Эдли проболталась, — облизнув пересохшие от волнения губы, не дав Тейту договорить, виновато призналась Вайолет. — Не ругай её, рано или поздно я бы всё равно узнала. Ты же не мог скрывать от меня день своего рождения вечно. — Вайолет, я… — Я знаю, что ты не отмечаешь этот день и не любишь подарки, — снова перебила его девушка, прекрасно зная, почему её парень не любит этот праздник, и, испугавшись, что он мог расстроиться, быстро затараторила: — Но Эдли рассказала, что однажды ты подарил ей такой кулон, чтобы она знала, что бы ни случилось и где бы ты ни был, ты всегда рядом с ней. И я решила, что сейчас тебе тоже будет полезно знать, что мы всегда будем рядом. Как знаю это я! — Вайолет, спасибо, — притянув любимую к себе и заключая в крепкие объятия, поблагодарил Тейт, уткнувшись носом в основание её шеи. — Это невероятный подарок. Простояв в обнимку ещё несколько минут, они синхронно цокнули языком, когда услышали предупреждающий стук Ника. И, наконец выйдя из комнаты, Тейт сам с трудом сдерживал рвущиеся наружу слёзы, не в силах оторвать взгляд от плачущей девушки. — Всё будет хорошо, Вай, я обещаю, — поднеся к своим губам её ладошку и поцеловав её, ласково заверил Тейт. Вайолет, понимающая, что он хотел этим сказать, какая именно фраза так и не слетела с его губ, с благодарной улыбкой прижала ладонь к своей щеке, блаженно прикрыв глаза. Для Ника, наблюдавшего издалека за прощанием парочки, этот жест не значил ровным счётом ничего, лишь показался немного странным. Но не для них. Для них этот жест значил больше, чем любые пламенные обещания и признания. Благодаря этому поцелую ладошки Вай знает, что Тейт всегда рядом. Что она — его жизнь! И ей этого достаточно. Когда санитар снова многозначительно кашлянул, с тревогой косясь в сторону лестницы, Лэнгдон нехотя отпустил от себя Вайолет, подарив на прощание ещё один отбирающий дыхание и взрывающий её сознание сладко-солёный поцелуй. И с чувством, будто у него вырвали кусок сердца, без которого невозможно дышать полной грудью, стал смотреть, как она, понуро опустив голову и периодически спотыкаясь, медленно побрела в сторону выхода.