Непокорный

Как Тейт и ожидал, через какое-то время, когда он уже совершенно потерялся во времени и пространстве, предполагая, что прошло не меньше десяти часов, если судить по затёкшим конечностям, отмороженному носу и головной боли, которая усиливалась с каждой секундой всё больше и больше, отчего он уже откровенно начал скулить и стонать, Джуд прислала к ним своих цепных псов, чтобы они выпустили их из подвала. Лэнгдон даже сумел слабо ухмыльнуться, когда Кэрри, испуганно ойкнув, как можно осторожней спихнула его с себя, услышав приближающиеся громкие шаги, и быстро юркнула в проделанный ей же самой лаз. Девушка определённо не рассчитывала, что санитары явятся к ним так скоро. Откровенно говоря, несмотря на все свои обещания и уверения, что всё будет хорошо, она уже почти смирилась с тем, что разделит в этом грязном и тёмном подвале свою смерть с Тейтом Лэнгдоном, не веря, что после произошедшего сестра Джуд осмелится выпустить их. Тейт же нисколько не удивился появлению её марионеток. Джуд неглупа и прекрасно понимает, что скрыть внезапное исчезновение двух пациентов она не сможет. Особенно когда за одного из них Арден систематически получает внушительный чек, а другой находится под следствием. Да и доктор Тредсон в этот раз сыграл весьма значимую роль в их освобождении. Он всегда очень рьяно пытается «защитить» своих пациентов, даже Мартин угрожал, и на такой шаг, как держание их здесь дольше положенного времени до начала новых сеансов у психотерапевта, она не осмелится. Лишь одно смущало Тейта! Это её внезапная самоуверенность, что он не выложит всё доктору, как только переступит порог его кабинета. Но и на это он получил ответ весьма быстро. Стоило санитарам, нацепив ему на глаза тёмную повязку, вывести его из подвала, который казался Тейту бесконечным многоэтажным тоннелем, опять сшибая им все попадавшиеся им на пути поверхности и углы, потому что он с трудом контролировал своё тело, то и дело спотыкаясь о собственные ноги, как перед ним тут же возникла самодовольно ухмыляющаяся Мартин. Рывком стянув с него повязку и увидев его расфокусированный, совершенно безжизненный взгляд, она, чуть не щебеча от восторга, медленно склонилась над безвольно рухнувшим к её ногам парню, колотившемуся в диком ознобе, когда санитары резко отпустили его после её приказа. Тейт с трудом улавливал её долгую и нудную «пламенную» речь из-за боли в голове и слишком яркого, режущего глаза света, чуть не завывая как аккомпанемент к каждому её вкрадчивому слову. Но даже в том состоянии потерянности, в котором он находился, он весьма ясно и чётко понял смысл сказанного. В этот раз это было не просто предупреждение, это была прямая угроза! Угроза, что, если он откроет рот и проболтается Тредсону о случившемся, процедура по изгнанию из него демонов и агрессии повторится и в этот раз, она не пожалеет малышку Джонс и она тоже испытает на себе всю силу исцеления электрошоковой терапии. Джуд без стеснения давила на очевидные слабости Тейта, даже не подозревая, что он и так не планировал рассказывать Тредсону ничего о его «весёлом» времяпрепровождении после их сеанса. О, нет, это он оставит лишь для себя. И для неё! Поэтому на все её многочисленные угрозы и обещания повторения процедуры, если он заговорит, Тейт лишь болезненно отмахнулся и, с трудом найдя в себе силы подняться, рухнул на свою койку, опрокинув голову на внезапно ставшую мягкой подушку, тут же проваливаясь в долгожданный сон, мечтая избавиться от ярких вспышек боли и звона в голове хотя бы в нём. Но даже сон не спас его! Утром, когда его грубо выдернули из его кошмарного сна, в котором он вновь находился в той камере и видел всё те же галлюцинации, с трудом разлепив глаза, Тейт понял, что этот день ему будет очень сложно пережить. Голова была настолько неясной и тяжёлой, что ему казалось, что в неё кто-то щедро залил чугун, не забыв перед этим заложить туда пару десятков килограммов взрывчатки, которая теперь разрывала своими яркими, оглушительно громкими взрывами его черепную коробку на мелкие куски. Виски зудели и чесались из-за ожогов, и чувство было такое, словно их сдавили в металлических тисках. Полностью поглощённый этими отвратительными ощущениями, Тейт едва осознавал происходящее вокруг. Но когда Эрик, вцепившись в его футболку, резко дёрнул его на себя, всё же со злостью попытался неуклюже отбиться от его здоровенных ручищ и окончательно убедился, что его тело и мозг живут сегодня отдельной друг от друга жизнью и совершенно не намерены слушаться своего хозяина. Его колотило, бросало то в жар, то в холод. Руки дрожали, а взор то фокусировался, то снова становился размытым. Зло скрипнув зубами, ненавидя себя за слабость, Тейт нехотя расслабился и, больше не предпринимая попыток вырваться, безропотно проследовал за волочащим его за шкирку санитаром в столовую, из-за звона стоящего в ушах даже не обратив внимания на взволнованный, тихий оклик сидящей на посте медсестёр Ким. Кэролайн, грустно поглядывая на пустое место рядом с собой, которое всегда занимал Стив, то и дело обеспокоенно переводила взгляд в сторону соседнего стола, где в одиночестве, под надзором санитара, сидел кривившейся от вкуса, но всё равно жевавший завтрак Лэнгдон, стараясь хоть как-то привлечь его внимание к себе. Но сколько бы раз она ни роняла чёртову пластиковую ложку, при этом громко ойкая и наигранно причитая о своей неуклюжести, все её попытки обратить на себя его внимания были тщетны. Тейт Лэнгдон находился в состоянии, которое многие назвали бы состоянием овоща. В его голове была лишь боль и вакуум. Целая бесконечная пустота, искусно сотканная из кромешной, всепоглощающей боли и неподдельного страха за жизнь любимой. Когда завтрак был закончен, его тут же вытолкали из столовой и, заведя в общую комнату, грубо толкнули на диван. Тейт болезненно поморщился, мечтая уничтожить, стереть с лица земли этого недоумка-санитара на месте, но всё что он мог, это, сжав кулаки в бессильной злобе, откинуть голову на мягкую спинку дивана и, найдя удобное положение, которое хотя бы немного притупляло боль, невидящим взглядом уставиться на потрескавшуюся штукатурку потолка, полностью впадая в оцепенение. Тейт не понимал, сколько прошло времени: пять минут или пять часов звенящей в ушах тишины, когда он всё же стал улавливать, что рядом с ним что-то движется и кто-то настойчиво пытается достучаться до него и поговорить. Переведя взгляд на сидящую рядом с ним девушку, с коленками забравшуюся на диван, которая осторожно трясла его за плечи, Тейт даже смог выдавить слабую улыбку и блаженно прикрыть глаза, когда она, погладив его по щеке, что-то тихо зашептала ему. Но смысла её слов он уловить не смог, слыша её голос словно через толщу воды. И эта его глуповатая улыбка не принесла Кэролайн никакого облегчения, а лишь напугала её ещё больше. Она понимала, что он страдает от головной боли, потому что видела, как полночи он безрезультатно искал удобное положение головы, чтобы хоть немного снять давление. Знала, что собеседником он будет на утро хреновым, но такого Тейта Лэнгдона она увидеть не ожидала. Прекратив свои тщетные попытки привести его в чувства, Кэрри огляделась и тут же испуганно сжалась в комок, плотнее прижавшись к сидящему рядом парню, заметив уверенно шедшего в их сторону санитара. Она была настроена решительно, намереваясь в случае, если и Ник стал марионеткой Джуд, отбивать от него Тейта всеми возможными способами. Так же, как вчера отбивалась от санитаров, защищая Стива. Она не может позволить, чтобы его опять пытали. Она будет драться за него так же яростно, как львица бьётся за своего львёнка! — Эрик, тебя всюду ищет сестра Джуд, — гордо выпрямившись, спокойно сообщил лениво прислонившемуся к стене санитару Ник и, безразлично махнув в сторону Тейта рукой, добавил: — А этого Гвен давно ждёт на перевязке. — Враньё. Джуд велела не отходить от него ни на шаг! — нахмурившись, возразил Эрик, неотрывно следя за выражением лица своего собеседника. Ник от сказанных слов даже бровью не повёл, держась как никогда уверенно, ожидая, когда до его собеседника всё же дойдёт смысл первых сказанных им слов. Спустя минуту бессмысленных переглядок Ник раздражённо закатил глаза и, развернувшись, пошёл обратно в сторону выхода, напоследок небрежно кинув через плечо: — Как хочешь. Я тогда пойду к ней, сообщу, что ты не собираешься нам помогать разбирать подвал и вести пациента на перевязку. Эти слова, наконец, привели санитара в чувства. Если Джуд действительно ждёт его в подвале и он там не появится, она определённо будет в гневе. Но почему тогда она сразу не сказала, что он должен отвести пациента на перевязку, а сам пойти помогать ей? Таких указаний не было! Или были? Эрик не помнил, что именно велела ему Джуд, но всё же прекрасно понимал, что времени думать об этом у него нет, лучше быстрее разыскать сестру и, если Ник обманул его, сразу же устроить тому нехилую встряску. — Погоди… Подожди меня, — позвал он удаляющегося санитара, неуклюже обходя диван и, грубо оттолкнув вцепившуюся в Лэнгдона пациентку, прилипшую к нему как банный лист, отчего она упала, сильно ударившись головой, резко дёрнул парня на себя. Тейт зашипел сквозь плотно сжатые зубы и, с трудом различив слабый стон подруги, понимая, что ей причинили боль, с ненавистью глянул на Эрика, но сделать что-то не сумел бы, даже если бы очень захотел. В его голове по-прежнему гремело как в Гражданскую войну, перед глазами всё плыло, а тело слушалось через раз, он не то что за Кэрри не мог заступиться, он за себя-то постоять не мог. Ник повернулся на оклик, пряча победоносную улыбку, но, увидев, как грубо Эрик обращается с Лэнгдоном, невольно скривил губы. И, дождавшись, когда тот подойдёт к нему ближе, осторожно перехватил парня, не позволяя ему упасть, когда он споткнулся о стоящее у него на пути кресло, тихонько выплюнув в сторону санитара ядовитое оскорбление. Ник едва совладал с собой, чтобы не ухмыльнуться. Лэнгдон был просто ходячим парадоксом. Даже в том состоянии, в котором он находился, ясно кричавшим, что он с трудом вообще соображает и стоит на ногах, он по-прежнему умудрялся вести себя высокомерно и кидаться оскорблениями, так и напрашиваясь на неприятности. Но, к их общему счастью, Эрик скорее всего даже не понял значения слова, которым Тейт обозвал его. Ник очень сомневался, что этот кретин проигнорировал бы слова парня, если бы понимал, что только что его назвали одноклеточным микроорганизмом. Проводив Лэнгдона до перевязочной, стараясь не привлекать внимания к находящейся там медсестре, Ник как можно более осторожно толкнул его внутрь и сразу же бодро зашагал в сторону лифта, весело заговорив с подозрительно прищурившимся Эриком о телешоу, которое, как он знал, они смотрят вместе с братом, надеясь, что не совершает ошибку, ведясь на поводу у Ким, и он не зря помогает ей увидеться с пациентом и поговорить с ним наедине. Но об этом у него ещё есть время подумать, пока он будет стараться пудрить мозги Эрику. Ким просила дать ей минут двадцать. Ради неё он готов терпеть общество этого придурка даже час, лишь бы всё сработало так, как он задумал. Практически ввалившись в перевязочную, Тейт возмущённо фыркнул и, зацепившись рукой за стоящий рядом со входом столик с бинтами, пинцетами и ещё невесть какими медицинскими штуками, попытался удержать равновесие. Но новая вспышка боли резко пронзила его голову, и он, снеся со стола все предметы, практически рухнул в объятья ошарашенной его внезапным появлением Ким. — Ух ты, а ты тяжёлый, — неуклюже подхватив парня, взвалив его на себя, удивлённо отметила девушка. И, не услышав от него в ответ никакой остроты или хотя бы наигранно-оскорблённого комментария, лишь тихий, хриплый выдох и стон, поняла, что дела обстоят даже хуже, чем она предполагала, увидев его утром. Осторожно усадив Тейта на стоящую рядом кушетку, Ким приподняла его лицо за подбородок, пристально вглядываясь в его отстранённые от всего глаза, с ужасом увидев под ними глубокие тёмные тени, многочисленные царапины и ссадины на бледных щеках, словно он пытался снять с себя кожу. Но что ещё больше испугало девушку, так это то, что она увидела на его висках, скрытых копной светлых волос, едва заметные покрасневшие ожоги — такие же, какие она видела на днях у Спенсера. Откинув с его лица вечно мешающуюся ему чёлку, чтобы убедиться в том, что ожоги ей не показались, Ким злобно зашипела сквозь плотно сжатые зубы, наверняка убедившись, что приняла верное решение. И, отстранившись, нервно кусая губы, начала ходить по кабинету из угла в угол, пытаясь что-нибудь придумать, чтобы облегчить парню боль. Но какая это боль, Кимберли не имела ни малейшего понятия, ведь после электросудорожной терапии, если она правильно поняла прочитанное, пациент обычно не испытывает каких-либо неприятных ощущений и часто сравнивает своё состояние с пробуждением после обычного сна или даже чувствует прилив сил и эйфории. Но так пациент себя чувствует лишь в том случае, если сеанс проводился в соответствии с современной методикой, с применением обезболивающих и наркоза, а, зная Джуд с её ограниченным, пуританским мировоззрением и тем, как она ненавидит Тейта, об обезболивающем и речи не было. Ещё раз взглянув на болезненно скривившегося, бессмысленно уставившегося на свои руки Лэнгдона, Ким решила, что его состояние вполне можно назвать предобморочным. Даже не став взвешивать все «за» и «против», она тут же достала из находящейся рядом тумбы маленький пузырёк, обильно обмакнула раствором кусочек ваты, считая, что хуже от этого точно не будет, и поднесла его к носу парня. Тейт, почувствовав резкий, противный запах, ударивший по обонянию, взорвавший все рецепторы, сжигая слизистую оболочку носа, тут же с отвращением отшатнулся, исподлобья укоризненно глянув в сторону медсестры. — Фу… — неприязненно поморщившись, едва слышно выдохнул он, в отвращении дёрнув носом. — Отвратительно! — Ну, теперь ты хотя бы говоришь, — слегка пожав плечами, оправдалась Ким. — Это гидроксид аммония. Тейт нахмурился ещё больше и, запустив пальцы в густые волосы, ероша их и массируя виски, отчаянно стараясь унять гудящую пульсацию, попытался сосредоточиться на названии препарата, но стоило Кимберли открыть рот, чтобы объяснить ему более простым языком, что это за жидкость, как он, наконец, вспомнив, что это такое, тут же перебил её, неприязненно выпалив: — Нашатырный спирт! Мерзость, Ким! — Зато действенная! — мягко улыбнулась медсестра, присаживаясь с ним рядом. — Расскажешь, что с тобой случилось? — Расширял границы сознания и всё такое, — недовольно скривив губы, не желая вдаваться в подробности, попытался отшутиться Тейт, слегка покачав головой. — И скажу одно, спецэффекты у моего мозга весьма красочные и яркие, а вот сюжет — откровенное дерьмо! — Я не понимаю, — нахмурилась медсестра, обеспокоенно разглядывая ожоги на его висках и царапины на щеках внимательней. Но решила не тратить времени зря, поднялась и, принявшись обрабатывать его раны, так и не дождавшись от него внятных и понятных объяснений, уверенно заявила: — Тейт, я не знаю наверняка, что эта сука сделала с тобой, но точно знаю, что она тебя с ума сведёт, если ты останешься здесь! Тебе нужно выбираться отсюда! И чем скорее, тем лучше! — Да-да, конечно, через пару часов за мной как раз придёт мамочка, — морщась и от головной боли и от действий девушки, обрабатывающей каким-то раствором его виски, фыркнув, съязвил Лэнгдон. — Мы же, мать твою, в детском садике находимся, Ким. — Я хочу помочь тебе, Тейт! — проигнорировав колкость парня, твёрдо произнесла Кимберли, переходя от его висков к щекам. — В чём? — Сбежать, — спокойно пояснила девушка таким тоном, будто предлагала ему не помощь в побеге, а стакан воды. — Что, прости? — Ты меня слышал, — на мгновение встретившись с ним взглядом, твёрдо произнесла Кимберли, в этот раз точно уверенная, что он не остановит её. Никто её не остановит, потому что ей терять нечего! А вот он, если она ничего не предпримет и не поможет ему, навсегда может потерять себя! — Я знаю, что ты хочешь сбежать. И я могу помочь! — С чего ты вообще взяла, что я хочу сбежать? — возмущённо осведомился парень. Неужели он настолько туп и неосторожен, что его смогла раскусить даже Кимберли, никогда не отличающаяся особой наблюдательностью и внимательностью? Он настолько отупел, находясь в клинике? — Я не дура, Тейт, — раздражённо выдохнув, немного оскорблённо пробормотала Ким и, увидев полнейшее замешательство и непонимание на его красивом, израненном лице, с гордостью за себя стала объяснять: — И не слепая! С первых дней твоего пребывания здесь я заметила, как ты изучаешь обстановку, но уж больно серьёзно и тщательно. Видно было, как ты внимательно всё разглядываешь, изучая план здания и аварийные выходы. Так делают, когда ищут пути отступления. — Не боишься, что я и есть тот самый Ангел смерти? — не став ничего отрицать, прекрасно понимая, что Кимберли действительно его раскусила, попытался вразумить её Тейт, внутренне содрогаясь, практически сходя с ума от боли в голове, разрываясь от противоречивых чувств из-за её внезапного, но очень заманчивого предложения. Он ведь с первых дней заманивал медсестру в свои сети, надеясь именно на то, что в конечном итоге, если его план пойдёт по не нужному ему сценарию, она поможет ему. Но сейчас многое изменилось. В первую очередь, изменилось его отношение к ней. Он не мог подставить её ещё раз! Она и так пострадала из-за него, лишившись работы, и после этого использовать её как ненужную пешку, как он планировал изначально, он совершенно не хотел. Но и упускать такой шанс было бы очень глупо! Кимберли действительно может помочь! Ещё непонятно как даже для него, но после того, как она раскусила его, он был уверен: девушка способна на большее, чем он когда-либо о ней думал. — Мне плевать, кто ты, Тейт! — видя его сомнения, уверенно заявила Ким, гордо вздёрнув подбородок. Она была настроена очень решительно! — Но одно я знаю точно: тебе здесь не место! Ты должен вернуться к любимой! Ты же хочешь вырваться отсюда? — Я готов прогрызать себе путь сквозь стены, — печально усмехнулся Лэнгдон. — Зубами! — Тогда в чём проблема? — закончив обрабатывать его ссадины, убрав в сторону ватные диски и антисептики, непонимающе спросила Ким, и, не заметив изменений в его выражении лица, с нажимом добавила: — Я готова и хочу помочь тебе, Тейт! Она, конечно, знала, что Тейт Лэнгдон ещё тот непробиваемый упрямец, но совершенно не ожидала, что он будет отказываться от помощи касательно побега, который, как она поняла, он долгое время планировал. — А что, если это действительно всё сделал я, Ким? Что, если я поехавший на всю голову психопат? — сквозь плотно сжатые зубы поинтересовался Тейт, тихонько заскулив от новой яркой вспышки боли, как будто кто-то вогнал в основание его черепа металлический стержень. — Что у тебя болит? — Голова! — зажмурившись и зашипев сквозь зубы, всхлипнул Лэнгдон. — Она просто раскалывается! Ким сразу же подскочила и, быстро найдя в шкафу необходимые обезболивающие инъекции и для большего эффекта ещё пару препаратов, предназначенных против головной боли и мигрени, уверенно пошла в сторону Тейта. Но, столкнувшись с его настороженно следящим за ней взглядом, тут же остановилась, недовольно скрестив руки на груди. — Ох, брось, я тебе сейчас предлагаю помощь в побеге, а ты по-прежнему мне не доверяешь? Тейт тяжело вздохнул, признавая, что хоть и со скрипом в сердце, но всё же он доверяет Ким практически так же, как доверяет Шелби или Доновану. Поэтому, несмело протянув в её сторону руку, без лишних слов взял у неё таблетки. Кимберли улыбнулась и, подав ему стакан с водой, осторожно подтолкнув, чтобы ей было удобней сделать укол, как ни в чём не бывало продолжила их разговор с того места, где он закончился: — Тейт, ты не псих! Я проработала здесь ни один год и видела такое, от чего до сих пор просыпаюсь ночами в холодном поту! Я видела настоящих психов, но ещё чаще я видела, как нормальные люди, по ошибке запертые здесь, сходят с ума, постепенно поддаваясь обстановке! Тейт внимательно слушал её, стараясь собрать ускользающие от него логические мысли, но стоило ему сконцентрироваться хоть на одной более подробно, чтобы взвесить все «за» и «против», как она тут же ускользала от него, сменяясь очередной яркой вспышкой боли в голове и звоном в ушах. — Был один пациент, который попал сюда, он вёл себя совершенно нормально, а через какое-то время озверел и в глотку санитару вцепился. Зубами, как бульдог, представляешь? И не оторвать было! Думали, что загрызёт! — продолжала лепетать Ким, надеясь, что эти её слова смогут окончательно убедить парня. — Ты единственный, кто не поддался, Тейт! И я могу помочь тебе сбежать! — Ким, ты не понимаешь, о чём говоришь, — возразил Лэнгдон, мысленно уже готовый поддаться на её уговоры. Но её будущее заботило его не меньше своего собственного. Она не должна пострадать ещё больше. Он сможет выбраться и без её помощи! Кимберли открыла рот, чтобы что-то ответь, но Тейт с нажимом в голосе перебил её: — Это сговор! Подсудное дело! — Моей медсестринской практики пришёл конец в ту минуту, когда я высказала своё мнение про эту злобную тварь, — качая головой, горько усмехнулась девушка. — После характеристики, которую Джуд напишет, меня даже сиделкой, выносящей утки за пациентами, никуда не возьмут. — Ты не понимаешь, Ким, если меня поймают, ты станешь соучастницей! — покачал головой Лэнгдон, предпринимая последнюю попытку вразумить девушку. Если и после этих слов она начнёт упрямиться, он согласится на что угодно. — Я готова пойти на это, Тейт! Ты заслужил свободы! — Хорошо, — сдавленно улыбнувшись и сжав её доверительно протянутую ему ладошку, сдался Тейт. — Но… Он ненадолго замолчал, пытаясь побороть боль и сконцентрироваться. — Что «но»? — Ким, мне правда сейчас очень сложно сосредоточиться, а ты, по всей видимости, готова обсудить план. Кимберли воодушевленно закивала, радуясь, что смогла убедить этого упрямца в своей преданности и он всё же доверился ей. Но последующие его слова озадачили её не меньше, чем неожиданное и неумелое приглашение Ника сходить вместе в театр. — Если ты действительно на моей стороне и готова рискнуть, тогда позови сюда повара, пожалуйста. — Кого? — тупо переспросила девушка. — Повара в этом гадюшнике! — настойчиво и раздражённо повторил Лэнгдон. Он не понимал, чего непонятного может быть в слове «повар»? — Тейт, ты бредишь! — Прошу тебя, Ким! Приведи его! Кимберли непонимающе уставилась на страдальчески смотрящего на неё парня и, тихо выругавшись, всем сердцем надеясь, что она не опоздала, что Лэнгдон всё же не спятил и его странная просьба имеет веские основания, быстро кивнув, со всех ног выбежала за дверь, направляясь на кухню, в поисках их симпатичного повара. Она молилась, чтобы Ник сдержал обещание и придержал Эрика в подвале как можно дольше, иначе, кто знает, как скоро она снова сможет поговорить с Тейтом и рассказать ему, что она уже успела для него сделать. А Тейт, оставшись в процедурном кабинете наедине с собой, приняв как можно более удобное положение, при котором боль в голове не была такой сильной, попытался осознать, что он только что натворил! Он доверился Кимберли! Медсестре клиники! Уволенной, ненавидящей Джуд, но всё равно медсестре! Да, мать твою, он даже не отрицал, что планирует сбежать! А что, если это был её план? Или даже их план? Что, если Джуд изначально раскусила его и именно поэтому «уволила» Ким у него на глазах, а после пообещала не увольнять за маленькую услугу? И именно поэтому сейчас медсестра так рьяно пыталась убедить его в своём желании помочь ему сбежать, чтобы он поверил и в случае, если у него есть соучастники, выдал их! А ведь он так и сделал! Тейт был готов выть от своей тупости! С каких пор он так наивен и глуп? Но как бы он ни проклинал себя в эту минуту, он не хотел верить своим мыслям! Он хотел верить Кимберли! И всё, что ему оставалось, это смириться со сделанным и ждать. Потому что исход сейчас зависел явно не от него. Или Ким приведёт к нему так необходимого ему в данную минуту родного и любимого человека, или в процедурную ворвутся санитары под предводительством Джуд. Сначала из него сделают грушу для битья, а после, когда его лицо и тело приобретут достаточно насыщенный фиолетовый оттенок, весьма симпатичный и милый, пускающий слюни баклажан, тогда Стив уже точно не будет так доверительно цепляться за него, опасаясь, что он, как яркий представитель овощей, сожрёт его. Да и вряд ли он сам будет понимать хоть что-то. Но все опасения Тейта развеялись в ту же секунду, когда дверь резко открылась, и, пулей влетев в процедурную, перед ним появился его лучший друг, ряженый в нелепую белую униформу и поварской колпак. — Привет, брат, — быстро метнувшись в его сторону, заключая в крепкие объятья, зажмурившись, чуть не всхлипнул Донован, с болью во взгляде отмечая, как всего за несколько дней изменился его друг с их последней встречи. — Что эти выродки с тобой сделали?! — Вайолет! — только и сумел выдавить Лэнгдон, со всей силы, на которую сейчас был способен, вцепившись в широкие плечи парня. — Вайолет, как она? — Всё нормально, медленно умирает без тебя, но держится. Ты же знаешь, она у нас боец! — слабо улыбнувшись, попытался заверить Донован, но, заметив недоверие во взгляде друга, тихо выдохнул, понимая, что его так просто не провести, и нехотя признался: — Она что-то подозревает. В последнюю нашу встречу она буквально вытолкнула нас с Шелби за дверь, практически послав в… — Тейт, что происходит? — перебила их разговор Кимберли, неуверенно топтавшаяся возле входа в процедурную. — Ким, это Донован, мой лучший друг, — переведя взгляд на шокировано наблюдающую за ними девушку, представил он парня. — Его брат! — гордо вскинув подбородок, поправил Донован, задорно подмигнув онемевшей у входа медсестре. — Да, — улыбнувшись, согласно кивнул Тейт, действительно считая Дона и Шелби своей семьёй. Кажется, впервые в жизни действительно осознавая, как ему чертовски повезло, что они есть в его жизни. — Мой брат! И ему можно доверять! Он поможет нам! — Вау… — только и смогла выдавить из себя Ким, не ожидая такого потрясающего развития событий. Кимберли даже не предполагала, что у Тейта уже есть свой человек в клинике, искренне считая, что она будет его единственной сообщницей. Но появление этого парня несказанно обрадовало её, лишний раз доказывая, что она приняла верное решение. Если этот Донован даже устроился работать в клинику за те гроши, которые здесь платят, только ради того чтобы помочь другу сбежать, то он действительно достоин того риска, на который она идёт. Девушка расплылась в счастливой улыбке и, кивнув исподлобья наблюдающему за ней Доновану, плотнее прикрыв дверь, уверенно подошла к стоящему в самом углу кабинета столу, ища в нём свой маленький «подарок» для Тейта. И, наконец найдя его, бережно прижав к груди, подошла к заинтересовано смотревшим за её действиями парням. — Вот! Держи! Тейт взял протянутые девушкой документы в руки и, скользнув взглядом по названию, непонимающе нахмурился, вопросительно вскинув бровь. Ему было непонятно, почему она так довольно улыбается. — Это твои личные дела! «Видимо, именно за этим Ким приходила к Тредсону. Идиотизм!» — Я это вижу, Ким, спасибо за пояснения, — раздражённо закатив глаза, фыркнул Тейт. — Но смысла в них никакого нет! — Вовсе… — обиженно скрестив руки на груди, начала Ким. — Тейт, да ты с ума сошёл! — перебив девушку, восторженно смотря на папки в руках друга, выпалил Донован. — Она просто чудо! Кимберли расплылась в благодарной улыбке, Тейт же посмотрел на своих компаньонов по побегу как на истинных психов. Пытали вроде его, и именно он является тут пациентом, но неадекватно себя сейчас ведут именно они. Какой толк в этих бумажках? И, не став тратить время на какие-то вопросы и разъяснения, он решил сразу же озвучить им весь поток своего негодования и презрения. — С ума сошли вы, ребята, — скривившись от новой, к счастью, более слабой, но всё равно ощутимой волны боли, заключил Лэнгдон. — Доброе утро! Мы живем в двадцать первом веке! Веке технологий! И от того, что у нас есть мои личные дела, ничего не зависит. Все данные обо мне есть на серверах клиники. — Впервые это говорю, но ты тупой! — неуверенно переглянувшись с Кимберли, хмыкнув, объявил Донован. — Тейт, ты же был на кухне и видел здешние доисторические плиты! Брови Тейта удивлённо поползли вверх. При всём желании он с трудом мог связать между собой его личное дело и чёртовы плиты. Но Дон с искренним возмущением, будто кухонная утварь в клинике испортила всю его жизнь, продолжил: — А миксер? Это же пытка! Словно клиника застряла в чёртовых шестидесятых! Лэнгдон, с каждым новым словом лишь убеждаясь в неадекватности своих собеседников, снова раздражённо закатил глаза и уже открыл было рот, чтобы озвучить им их диагноз, но Ким опередила его. — Тейт, Донован имеет в виду, что клиника очень устарела. Все записи и личные дела хранятся на бумажных носителях. У клиники «Тимоти Говарда» до сих пор нет никакой базы данных, лишь архив! — И? — И это значит, что после твоего побега, когда персонал и копы это обнаружат, чтобы объявить тебя в розыск, им нужны будут данные из клиники, — терпеливо объяснил Дон, смотря на лучшего друга так, будто впервые его видит. Уж то, что Лэнгдон не понимает очевидного, он действительно видит впервые. — Но их не будет, потому что они находятся сейчас в твоих руках! — Окей, пусть так, — всё ещё непонимающе выдохнул Тейт, отчасти соглашаясь с тем, что его личные дела очень неплохое приобретение, от которого нужно как можно быстрее избавиться, но вопросов всё равно было слишком много. — А что насчёт данных копов? — Это уже не важно! После твоего побега полицейский департамент обязан послать запрос в клинику для подтверждения твоего побега, потому что они сами же направили тебя сюда! — И? — И клиника будет неспособна подтвердить твой побег, потому что никакого Тейта Лэнгдона в клинике никогда не было! — воодушевлённо заключила Кимберли, присев рядом с парнем на кушетку. — Тебя просто не существовало здесь! — Идея неплоха, Ким, правда, — слабо усмехнувшись, заверил девушку Тейт, ободряюще положив руку на её плечо. — Но я по-прежнему существую в личном деле у копов и памяти Ардена и Джуд. «Хотя Джуд из этого списка можно смело исключить!» — Это тоже не важно, прежде чем копы смогут доказать, что ты являлся здешним пациентом и открыто объявить тебя в розыск, ты уже сотни раз успеешь скрыться! Тейт озадаченно нахмурился, стараясь сконцентрировать мысли на сказанном, удивляясь тому, как он сам сразу же не понял этого? Ответ на его мысленные вопросы не заставил себя ждать, явив себя во всей красе очередным спазмом головной боли, и все присутствующие, заметив, как он болезненно скривился, схватившись за голову, поняли, почему Лэнгдон так безбожно тупит. А Ким, мысленно обозвав садистку Джуд последними словами, всем сердцем жалела, что больше ничем не может ему помочь и ослабить его головные боли. Сейчас вся надежда на таблетки и инъекцию, что она уже сделала. — Ну… Раз с личным делом мы разобрались, значит, пора обсудить наши дальнейшие действия… — с интересом оглядев присутствующих, неуверенно начал Донован, понимая, что лучший друг сейчас явно не в состоянии сосредоточиться, и — впервые — роль лидера достаётся ему. Но с чего начинать разрабатывать план побега, Дон не имел ни малейшего представления. Именно Лэнгдон всегда был искусным стратегом и тактиком, словно шахматист, умеющий всё держать под контролем, планировать все ходы наперёд и с лёгкостью до конца игры сохранять свою пешку, которой делает первый ход. Тейт, а не он! — Поскольку план, которого мы изначально придерживались в ближайшее время, осуществить невозможно, следующая машина с продовольствием и принадлежностями для пациентов будет лишь через четыре дня, а за это время тебя превратят в овощ, нужно как можно быстрее придумать новый беспроигрышный план побега. — Я полагаю, что вариант с вентиляцией мы даже рассматривать не будем? — печально вздохнув, осведомилась Кимберли. Она в красках могла представить, как Тейт, как какая-нибудь голливудская звезда, стирая пот со лба, ползёт по тесному тёмному туннелю вентиляционных шахт и с триумфом оказывается на свободе, одним мощным ударом ноги выбив решётку. — Денди вот оттуда еле вытащили. — Да, это дохлый номер, — сразу же отозвался Тейт, качая головой. — Вентиляция в клинике устроена не так, как в других зданиях. Она в буквальном смысле кривая и то и дело приводит к тупику. Да что уж там, всё здание построено чёрт знает как. Кто бы ни был его проектировщиком, он явно был не в себе, когда строил его. — Откуда ты знаешь? — недоумённо уставившись на понимающе переглянувшихся друзей, спросила девушка. — Проверял пару раз, а после послал в вентиляцию недоумка Мотта, когда он выбесил меня своей нудной болтовнёй про то, что он бог, а он там заблудился, — со злорадной усмешкой объяснил Тейт. — Слышала ту симфонию криков и плача, что он устроил? Услада для ушей. — Я могла бы догадаться, что это ты надоумил Денди полезть туда, — не сдержавшись, приглушённо хихикнула девушка, действительно присутствовавшая в ту ночь в клинике и слышавшая этот бесконтрольный, по-детски пронзительный визг Мотта. — А про здание с чего ты взял? — Ты видела схему с эвакуацией в случае пожара? — Конечно! — тут же кивнула Кимберли. — И тебя ничего не смутило? — задал наводящий вопрос Тейт и, получив на него отрицательное качание головой, вяло объяснил: — Ким, там неверная карта. Такое ощущение, что её просто из интернета скачали и прилепили для вида, чтобы купленные пожарные инспекторы не цеплялись и могли предоставить идеальный отчёт своему руководству. — Быть не может, — не поверила девушка, хотя предполагала, что Лэнгдон может оказаться прав. Она никогда в действительности не интересовалась планом эвакуации из здания, и те немногие учебные тревоги, что проводились в клинике, всегда слушала вполуха, просто молча следуя за суетливо машущей во все стороны руками Джуд, с пеной у рта кричавшей на испуганных громким воем сирены пациентов. — Ким, если идти по коридору в сторону кабинета Тредсона, можно без проблем упереться в тупик, а на первом этаже нет лестничного пролёта в подвал, будто он вовсе не предусмотрен, правильно? — Да, — растерянно подтвердила девушка, не понимая, к чему Тейт клонит. — А на тех картах, что висят на этажах, возле кабинета Тредсона и на первом этаже, есть проход к лестницам, — с облегчением чувствуя, как медленно, очень медленно, но всё же мигрень отступает и он становится более сосредоточенным на разговоре, терпеливо объяснил Лэнгдон. И, увидев, как девушка нахмурилась и, закусив губу, сосредоточенно уставилась куда-то сквозь него, очевидно, задумавшись о его словах, добавил: — Можешь сходить и сама убедиться. — Есть идея получше, — метнувшись в сторону выхода из кабинета, радостно провозгласила Ким и скрылась за дверью. Проследив за медленно закрывающейся за девушкой дверью, друзья озадаченно переглянулись, думая о том, куда она могла пойти. И мысли их были в корне непохожи. Тейт предполагал, что она сейчас притащит ту самую схему, и ему придётся показывать ей, что карта и истинная планировка отличаются друг от друга. А Дон, несмотря на всё своё преувеличенно восторженное настроение и показной безмятежный вид, не понимая, какие мотивы могли подтолкнуть медсестру стать соучастницей побега, со страхом думал о том, что сейчас, снеся с петель дверь, в кабинет ворвутся разъярённые санитары. Его уволят, и он уже никак не сможет помочь другу сбежать, а самого Лэнгдона запытают и, поджарив пару десятков раз мозг, превратят во что-то среднее между человеком и картофелиной. Но оба оказались неправы. Влетев обратно в процедурный кабинет, Ким тут же разложила перед заинтересованно смотревшими на неё парнями огромную карту здания со всевозможными схемами и ходами! Тейт, взглянув на неё, на мгновение обрадовался, что, наконец, будет знать истинную планировку и это сможет помочь в побеге, но, обратив особое внимание на несколько значительных для него линий и точек с выходами, сразу понял, что карта, может, и приближена к действительности, но всё равно неверная. — Ким, эта карта тоже бесполезна, — разочарованно качнув головой, объявил Тейт. — Вот здесь… — указав на место, где на карте была сплошная стена, — …должен быть этот самый процедурный кабинет. Это очередная подделка! — И что же нам делать? — На карту рассчитывать точно не стоит. Архитектор очевидно был психом, и разбираться в планировке нет никакого смысла. — Про психа это ты верно сказал, — неожиданно, так, что троица чуть не подпрыгнула, раздался громкий мужской голос, бесцеремонно вклиниваясь в их разговор. — Это здание строил Джеймс Патрик Марч. А у этого мужика шарики за ролики заходили пуще, чем у самых невменяемых наших пациентов. — Ник? — испуганно взвизгнула Кимберли, уставившись на санитара как на приведение. Она совершенно не ожидала его появления в процедурном. Он же обещал отвлечь Эрика! — Что ты здесь делаешь?! — Пришёл окончательно убедиться в своей догадке, что ты всё же сошла с ума и действительно решила помочь Лэнгдону сбежать, — безразлично пожав плечами, ответил парень. И, переведя взгляд на недавно устроившегося в клинику повара, которого он искренне считал хорошим малым, и Тейта, смотревших на него с практически одинаковым лёгким прищуром, будто оба обдумывали и просчитывали варианты как обезвредить его, ухмыльнувшись, добавил: — И я, видимо, тоже на всю голову отбитый чудила, потому что хочу помочь. — Ты что хочешь сделать?! — не поверив своим ушам, тупо переспросил Лэнгдон, всерьёз начав считать, что это всё его галлюцинация. Он просто ещё не до конца пришёл в норму, и это очередная бредовая галлюцинация. Иначе и быть не может. — Помочь тебе сбежать! Тейт уже открыл рот, чтобы возмущённо начать закидывать санитара вопросами, но Ким, услышав громкие шаги за дверью, которые абсолютно точно не принадлежали еле волочащим ноги пациентам, сердито шикнула на него. И, грозно посмотрев на санитара, уперев руки в бока, понизив голос до угрожающего шёпота, прошипела: — Где Эрик?! — Где-то в подвале, — достав из кармана ключи от лифта и потряся ими в воздухе, весело оповестил присутствующих Ник. — Я забыл, что мы пошли туда вместе, чтобы помочь Джуд. Память не очень, знаете ли. — Так ты это серьёзно? Про побег? — даже не пытаясь скрыть восхищения в голосе, залепетала Ким, с трудом усидев на месте, чтобы не кинуться обнимать парня. Она совершенно не рассчитывала на то, что Ник может пойти на такое. Изначально, приняв решение помочь Тейту, она даже не особо была уверена, что он согласится помочь ей отвлечь Эрика, и была безумно рада, что он тут же ответил положительно, когда она попросила его это сделать. Но это… Это не вязалось с Ником совершенно! — Да, серьёзно! — Почему? — не унимался Тейт, не веря, что такой закомплексованный человек, как Ник, готов на такой рискованный шаг, как соучастие в преступлении. — Какая разница? Может, ты мне нравишься? — попытался отшутиться парень, внутренне сам до конца не понимая и не зная точного ответа на заданный вопрос. Он хочет помочь сбежать из клиники человеку, которого ждёт тюрьма. Человеку, которого обвиняют в убийстве не одного и даже не трёх людей, и который только и делал, что издевался и выставлял его дураком перед Кимберли. Но то было в прошлом, по крайней мере для него. Несмотря на весь негатив и презрение с первых дней Ник никогда особо не верил, что Лэнгдон виновен в том, в чём его обвиняют. И с каждым днём эта уверенность лишь крепла в нём. Он не мог и не хотел верить, что Тейт серийный убийца. Не после того, как он практически безвозмездно помог ему с девушкой его мечты, и уж точно не после того, как он увидел возлюбленную самого парня, очевидно любившую его больше жизни. Это было видно даже невооружённым глазом! К тому же из-за болтливости недалёких братцев Вилс он был прекрасно осведомлён о том, что произошло ночью с Лэнгдоном благодаря стараниям сестры Джуд, и это, чёрт возьми, не должно сойти ей с рук. Она не имеет никакого права так издеваться над пациентами! Она должна быть наказана! А уж Лэнгдон точно постарается и сделает так, что эту мерзкую старуху уволят, в этом Ник даже не сомневался. — Главное, что я с вами и готов помочь! Я на твоей стороне, Тейт. Поверь мне! Лэнгдон недоверчиво смотрел на неуверенно переминающегося с ноги на ногу санитара, терзаемый сомнениями. Довериться Ким, в помощи которой он, хоть и сомневаясь, но всё же был уверен, потому что с первых дней, как попал в клинику, медленно, но верно заманивал в свои сети и, сам того не заметив, действительно искренне проникся и сдружился с девушкой — это одно, но Ник был неожиданностью. И идти на такой очевидный риск только потому, что санитар перестал ненавидеть его и беситься от одного только его вида, было крайне опасно. Все присутствующие выжидающе смотрели на Тейта, ожидая его вердикта. Он сомневался, но, несмотря на всё ещё терзающую его головную боль, решил, что помощь такого мощного парня ему не помешает и он может стать в его побеге далеко не последним звеном. К тому же он был уверен: Ник быстрее себе руку отгрызёт по самый локоть, чем подставит каким-либо своим действием Кимберли. Приняв это решение, Тейт неуклюже поднялся, с благодарной улыбкой приняв заботливую помощь девушки, когда неловко пошатнулся и, сделав уверенный шаг в сторону ожидающего его вердикта санитара, доверительно протянул ему руку. Этим жестом заключая с ним официальное перемирие и даже… дружбу. Теперь они все в одной связке. Если кто-то ошибётся или, струсив, подставит его, попадутся все. И все присутствующие это прекрасно понимали. С этой секунды они — команда и должны доверять друг другу беспрекословно, работая как чётко слаженный механизм. Ник с радостью пожал протянутую руку и, уверенно кивнув Тейту, тут же подошёл к столу, на котором лежала карта, недоумённо заглядывая в неё. — Что ты имел ввиду, говоря, что у архитектора здания шарики за ролики заходили? — заинтересованно спросил Донован. Он совершенно не одобрял решения друга, по-прежнему считая, что им, как и всегда, лучше держаться только вдвоём, как в школьные времена, но всё же на то он и был его лучшим другом, беспрекословно принимая его мнение. Интуиция Тейта редко его подводила, и, если он считает, что Ник будет ему полезен, он тоже будет так считать. — Он не был архитектором, — переведя взгляд со множества непонятных для него схем и линий, стал рассказывать Ник, радуясь, что сразу же смог оказаться полезным. — Джеймс Патрик Марч был богатым аристократом, сколотившим своё состояние благодаря торговле нефтью и углём. И ещё этому самому зданию, которое он построил сразу после своего совершеннолетия и быстрой, практически мгновенной кончины своих родителей, потратив на постройку почти всё своё наследство. — Я что-то не улавливаю, причём здесь этот Марч? — оглядев карту ещё раз и переведя взгляд на полыхающего восторгом и гордостью за себя санитара, осведомился Тейт. — Как это связано с тем, что клиника не соответствует планам здания? — Сейчас это клиника, Тейт, а раньше была тюрьма для особо опасных преступников, заключённых на пожизненный срок и… — Ник сделал паузу, чтобы достичь лучшего эффекта и, театрально разведя руки в стороны, закончил: — …его конкурентов. — Это, конечно, очень здорово… История клиники наверняка завораживающая, — разочарованно фыркнул Лэнгдон, ожидая более интересной и главное полезной информации. — И Марч достаточно интригующая личность, хотя он весьма банален, но в этом нет никакого смысла. Донован озадаченно нахмурился, разделяя мнение друга. Это было интересно, но бессмысленно. А Ким гадала, откуда Ник вообще всё это узнал, вряд ли об этом можно найти информацию в интернете. — Смысл в том, что он был жестоким убийцей! Поехавшим на голову психопатом, который убивал ради развлечения, проповедуя десять библейских заповедей в своей особой, свойственной лишь психопатам интерпретации, — взахлёб начал рассказывать Ник, активно жестикулируя. — И есть теория, что, прежде чем убивать своих конкурентов, которых он благодаря купленным копам сажал именно сюда, он их пытал и прятал тела в тайных и скрытых от посторонних глаз комнатах. В своеобразных камерах пыток! «Подвал! Вот оно! Вот откуда может исходить тот тошнотворный запах! Он исходит из стен, где уже ни один год разлагаются и мумифицируются многочисленные трупы», — мгновенно промелькнуло в голове Тейта. — Откуда ты это узнал? — хмыкнув, уточнил Дон, с трудом веря в историю, рассказанную парнем. Это всё было похоже на одну из многочисленных городских страшилок, что они так часто рассказывали на вечеринках, сидя у костра. Всякие мужики с крюками вместо рук или обольстительные женщины-вампирши, соблазняющие мужчин. Бредятина! — После того как мы написали жалобу на Джуд, когда она упекла Тейта в изолятор, она заставила меня разбирать давно не действующий, устаревший архив клиники, — пожал плечами Ник, озадаченно покосившись на громко цокнувшую языком Ким. — Там я нашёл множество документов об истории здания, кучу газетных вырезок и что-то типа дневника мужчины, который купил заброшенную после убийства Марча тюрьму и переформировал её в клинику для душевнобольных, названную в честь его отца. И… — То есть пока я, обливаясь потом, драила полы и выносила нескончаемый поток мусора и грязи, ты спокойненько сидел и перебирал в подвале бумажки?! — уперев руки в бока, возмущённо поинтересовалась Кимберли. — Ким, давай вы позже разберётесь, ладно? — заметив, как в гневе и негодовании раздулись её ноздри и сузились глаза, предусмотрительно вмешался Тейт, успокаивающе положив ладонь на её плечо. Кимберли, сердито хмурясь, перевела разгневанный взгляд на парня и, встретившись с его успокаивающим взглядом, недовольно скривив губы, без лишних слов согласно кивнула. С Ником она поговорит позже! — Ник, ты можешь принести эти документы? — удовлетворённо кивнув обиженно нахохлившийся девушке, спросил Тейт, переводя на парня взгляд. — Джуд их отобрала, — разочарованно покачал головой санитар. — Её эти записи не на шутку заинтересовали. Особенно схемы здания и документы, в которых говорилось, что почти всё старое оборудование и инструменты были из «Брайклиффа». — Это ещё какая-то клиника? — нахмурившись, предположил Дон. — Да, как я понял, тот, кто купил это здание после того, как полиция убила Марча, был незаконнорожденным сыном Монсеньора Тимоти Говарда. А в прошлом этот Говард был владельцем психиатрической лечебницы «Брайклифф», которую поддерживала церковь. И история у той лечебницы была пугающая. Постоянные телесные наказания, больше похожие на пытки, «лечение» электрошоком, чудовищные эксперименты, которым подвергали особо провинившихся пациентов, и даже убийства. — Кажется, клиника «Тимоти Говарда» медленно, но верно пытается идти по стопам своего прародителя «Брайклиффа», — с трудом сглотнув появившийся ком в горле, испуганно констатировала Ким, посмотрев на хмурящегося Лэнгдона. — Не хватает только экспериментов и убийств. А поскольку клиника сейчас полностью находится в лапах Джуд — и это не за горами. — Что стало с лечебницей и его владельцем? — в этот раз всё же заинтересовавшись этой историей, спросил Донован. Но Ник не успел и слова произнести, когда увидел, как Тейт, резко оттолкнув друга в сторону стоящей рядом с ними ширмы, схватил его за плечи и, слегка встряхнув, властно приказал ему ударить его. Санитар ошарашено пялился на вцепившегося в него парня, не понимая, что он, чёрт возьми, от него хочет? — Бей, говорю, кретин, — повторил свой приказ Лэнгдон и, увидев, как открывается дверь, сам нанёс ему весьма слабый, но всё же ощутимый удар по челюсти. Этого было достаточно, чтобы Ник по инерции грубо оттолкнул его от себя, злобно сжав ладони в кулаки. Лишь Кимберли, сразу сообразившая, зачем он так сделал, громко взвизгнув, метнулась в сторону парней и, загородив упавшего на пол Тейта собой, встав между ними, выставила в стороны руки, поддержав его в этом представлении. — Кимберли, какого хера он творит? — ошарашенно глядя на них с Лэнгдоном, закипая от злости и негодования, рявкнул санитар. — Ник, это наш пациент, а не дворовая собака… — во всю глотку заголосила медсестра, взглядом показывая ему чтобы он обернулся, — …которую ты собрался пинать ни за что. Тейт чуть было не засмеялся, услышав, как девушка озвучила точно ту же фразу, что говорила санитару неделю назад, когда он хотел его по стене размазать. Ник тоже почувствовал от сказанных слов прилив дежавю. Слегка повернув голову в сторону, он заметил краем глаза Эрика и, быстро сообразив, что к чему и зачем Лэнгдон ударил его, сразу же поддержал их представление. Нависнув над миниатюрной девушкой, он громко рявкнул: — Главное, чтобы ты не забывала, что он пациент. Пациент психиатрической клиники, Ким! Больной на всю голову! Сыграно было просто отлично, даже интонацию голоса и гневные взгляды его соучастники передали идеально! Всё, что оставалось Тейту, это так же умело отыграть свою роль. Поэтому, незаметно подмигнув оторопевшему от происходящего балагана Дону, он тут же прикинулся бессмысленно смотрящим в одну точку овощем, для убедительности даже пустив слюну, медленно скатившуюся по его подбородку, надеясь, что он не переигрывает. И, не заметив в туповатом взгляде Эрика и капли сомнений, лишь обоснованную злость на Ника, безостановочно жестикулирующего и в оправдание весьма красноречиво причитающего, что он просто забыл, что они в подвале были вместе и ключи от лифта были именно у него, так же незаметно подмигнул испуганно наблюдающей за разыгранным ей же представлением Кимберли. Когда санитар резко дёрнул его на себя и повёл в сторону выхода, говоря, что через три минуты у него будет сеанс у Тредсона, Тейт изловчился и, повернув голову в сторону девушки, одними губами произнёс одно единственное слово: — Ночь! Ким тут же уверенно кивнула, поняв, что следующая их встреча состоится после отбоя. И она изо всех сил постарается, чтобы эта встреча прошла успешно!