Непокорный

— Как ты думаешь, что они сделали со Стивом? — бессмысленно ероша растрёпанные волосы Тейта, успокаивая этим больше себя, чем его, обеспокоенно спросила Кэрри спустя примерно пять часов тишины, понимая, что он так и не смог уснуть, как она много раз просила его. Она уже успела убедиться, что измученный видениями парень, доверительно положивший голову на её колени, наконец-то окончательно пришёл в себя, но до сих пор упорно хранит молчание. За проведённое время в этой мрачной, тёмной и сырой камере, в которую их запихнули, она уже несколько раз пыталась заговорить с Тейтом, безрезультатно стараясь успокоить и втянуть его в разговор. Рассказала, как пробралась к нему из соседней камеры, пробив дыру в разваливающейся стене из кирпичей, когда услышала его крики и плач. Успокоила его, с трудом, но всё же, убедив, что, несмотря на профессионально разыгранный спектакль, её Джуд не тронула. Это был блеф, чтобы запугать его, а её просто втолкнули в камеру и ушли. Но сколько бы она ни говорила, спрашивая о том, что он наблюдал в своих видениях, умоляя успокоиться, когда он снова начинал видеть галлюцинации, и даже угрожала физической расправой, когда он вяло пытался вырваться, на любые её слова он лишь болезненно морщился, будто её голос причинял ему настоящую боль, и начинал бормотать изощрённые ругательства, которые с каждой минутой становились всё отборней и ядовитей, направленные на сестру Джуд, вперемешку с красноречивыми обещаниями всегда быть рядом и пылкими, страстными признаниями в любви, которые очевидно предназначались вовсе не ей. Вот и сейчас Кэрри задала вопрос совершенно неосознанно, больше обращаясь к себе и своим удручающим мыслям, чем к измученному и морально разбитому своими галлюцинациями, своим персональным адом, парню. — Ничего, — неожиданно для девушки тихо и хрипло ответил Лэнгдон, не открывая глаз, опасаясь того, что он может увидеть, если распахнёт их. — Стив безобиден. Сам не понимает, что творит, и даже такая злобная сука, как Джуд, это знает. — Я боюсь за него… — Они его не тронули, Кэр, не переживай, — попытался заверить её Лэнгдон, болезненно поморщившись от пульсирующей, тупой боли в висках, нарастающей с каждой секундой всё больше и больше, когда поменял положение головы, удобней устраиваясь на острых коленках девушки. — Не могу не переживать, — горько усмехнулась Кэролайн, чувствуя предательски подступающие слёзы. — Я… Кажется, я люблю его. Тейт слабо улыбнулся от её слов, и раньше довольно часто предполагая, что это вполне может произойти. То, как Кэрри нянчилась со Стивом, совершенно спокойно реагируя на все его многочисленные странности, и даже пару раз, хоть и безуспешно, но всё же пыталась защитить паренька от его «личной терапии», с первых дней натолкнуло его на мысли о том, что они были бы неплохой парой. Странной, нелогичной и даже немного безумной, но всё же действительно неплохой парой! — Понимаю, как глупо звучит, — заметив появившиеся на расцарапанных щеках парня ямочки, признала очевидный факт Кэрри, невесомо, очень нежно и бережно погладив его по щеке. — Нет, не глупо, — нахмурившись от её слов, качнув головой, возразил Лэнгдон, болезненно поморщившись, когда почувствовал очередную яркую вспышку боли, прожёгшую его виски. — Вы оба как никто другой достойны любви и родного человека рядом, Кэр! И, если бы вы встретились раньше, всё могло быть по-другому. «И у нас с Вай всё могло быть по-другому, появись она в моей жизни раньше!» Девушка ненадолго задумалась над его словами, мысленно прокручивая всю свою жизнь и причины, благодаря которым она прозябает в этом клоповнике в таком юном возрасте. — Кстати, теперь мы квиты, Кэр! — Что? — на мгновение отвлёкшись от своих удручающих мыслей, не поняв смысла его слов, спросила девушка. — Когда я как последний сучёныш представил тебя перед Тредсоном, ты сказала, что теперь я твой должник, — с лёгкой усмешкой напомнил Тейт. — Полагаю, теперь мы квиты, детка. Кэрри невольно улыбнулась от его слов, крепче прижимая болезненно морщащегося парня к себе, не в силах совладать с переполнявшим её чувством благодарности и любви за его поступок. Он пытался защитить её и Стива! Он пошёл на это, наверняка зная, что Джуд просто так это не оставит. Знал, чем для него это обернётся. Он слишком умный, чтобы не знать этого. И даже, несмотря на все его прошлые ужасные проделки, то и дело доводящие её безобидного, милого Стива до нервных срывов и припадков агрессии, или его всевозможные пакости санитарам и сестре, в которых и она всегда с радостью принимала участие, он всегда защищал тех, кто в этом нуждался. Всегда вставал на защиту даже самых неадекватных и поехавших пациентов клиники, и пусть и преподносил это как высокомерие и нежелание выслушивать от докторов нудные нотации, видя вялые попытки пациентов перегрызть друг другу глотки или хотя бы покалечить, он никогда не оставался в стороне, разнимая их и растаскивая по углам, пока санитары не заметили и им не влетело. Каким бы равнодушным злюкой и эгоистом он не пытался себя выставить, то, что Тейт Лэнгдон до безумия добрый, справедливый и преданный, было видно невооружённым глазом. И Кэрри нестерпимо хотелось его отблагодарить, показать ему, что она это ценит, что она видит его настоящего! Не того высокомерного, вечно корчащего из себя злодея парня, а настоящего. Доброго, любящего и заботящегося о ближнем. — Знаешь, почему я попала сюда? — внезапно спросила Кэрри, в благодарность желая поделиться с парнем самым сокровенным. Своим секретом! Поделиться с ним правдой! — Потому что любишь секс, — спокойно ответил Тейт и, вспомнив её недавние слова, пошло приподняв бровь и красноречиво ткнув языком в щёку, с усмешкой добавил: — И любое его проявление. — Не совсем, — покачав головой, захихикала Кэролайн. — Это уже последствия. Лэнгдон наконец открыл глаза, с облегчением увидев, что наркотик окончательно выветрившись из его организма, перестал действовать и пугающие галлюцинации отпустили его. Лишь постепенно накатывающая головная боль, то и дело яркими вспышками взрывающаяся в его голове, и зуд в воспалённых, обожжённых висках, ясно давали понять, словно напоминали, что всё произошедшее — реально. Весь этот ужас действительно произошёл с ним. И он справился! С интересом подняв взгляд на с лёгкой улыбкой смотрящую на него девушку, Тейт нахмурился, впервые осознав, что никогда особо не вдавался в подробности того, почему именно её заперли здесь. Он видел её краткую, весьма скудную и малоинформативную биографию, когда ночью пробрался к Тредсону в кабинет и считал, что причины, по которым Кэрри находится в клинике, весьма банальны и неинтересны. Но что, если это не так? Что, если она такая же жертва обстоятельств, как и он? Да, поначалу она была очень приставучей, то и дело следуя за ним по пятам в попытках ущипнуть и потрогать, но даже эти её приставания и то, как она, бездумно разведя руки в стороны, кружила по общей комнате, не доказывали, что она была больна. К тому же не особо рьяно она приставала и домогалась его! Нимфомания — это тяжёлая психическая болезнь. Практически истерия, сопровождаемая навязчивым состояниям и агрессивными тенденциями, каждый раз выходящая из-под контроля. Сейчас, задумавшись об этом, заглядывая глубже и вспоминая все прожитые здесь дни и то, как из приставучий пиявки, вешающейся ему на шею, Кэрри в одно мгновение превратилась в абсолютно нормальную, даже немного строгую и рассудительную девушку, Тейт ясно понял, что она была одной из тех пациентов, которые больше притворяются психически больными, старательно вживаясь в свой диагноз, чем являются. — Кэр, ты ведь не нимфоманка? — решил подтвердить свою догадку Лэнгдон. — С чего бы вдруг? — невольно улыбнувшись из-за его проницательности, приподняла бровь Кэрри. — Сейчас как оседлаю тебя. — Погоди тогда, — слабо усмехнулся в ответ Тейт, приподнимаясь, чтобы принять хоть какое-то подобие сидячего положения. — Дай хотя бы завещание напишу, а то вдруг ты меня заездишь! — Дуралей, — бережно помогая ему удобно устроить на своей груди, довольно хмыкнула девушка, радуясь тому, что Тейт начал шутить. Это был хороший признак, означающий, что он действительно приходит в себя и скоро опять начнёт безостановочно паясничать и каламбурить. Кэрри уже привыкла к его язвительной манере общения и в данной ситуации даже скучало по этому. — Я действительно люблю секс, Тейт! Это правда, но диагноз мне поставили неверный. — И какой же диагноз ты дала бы себе? — Пустившаяся во все тяжкие, — усмехнувшись, самодовольно хмыкнула девушка. — Здорово звучит, как считаешь? — Лучше, чем нимфоманка, — на мгновение задумавшись, с иронией вспоминая другого человека, которому он однажды вынес именно такой диагноз, согласился Лэнгдон. — Но почему именно так? — Потому что так со мной и произошло, — пожала плечами Кэролайн и, встретившись взглядом с заинтересованно смотревшим на неё парнем, вздохнув, стала рассказывать: — Мой отчим очень любил меня… Бить! И не только. Он алкоголик и иногда, когда я была ещё совсем маленькой, в пьяном бреду мог войти ко мне в комнату ночью… Услышав это, Тейт напрягся, неосознанно сжимая ладони в кулаки. Кэрри, увидев это, взяла его за руки и, нежно погладив побелевшие костяшки, заставляя расслабиться, решив всё же умолчать о самом страшном, что делал с ней отчим, продолжила: — Он не делал ничего такого. Точнее, не совсем делал. Он просто смотрел на меня и… трогал. Везде. Иногда мне казалось, что я просто сплю, представляла, что он незнакомец. На утро он слёзно просил прощения и обещал, что всё будет хорошо, чтобы я ничего не рассказывала маме. И я молчала. Маленькая, глупая девочка, что тут ещё скажешь? Всё изменилось, когда я стала старше и начала понимать весь ужас происходящего, и тогда я решила дать ему отпор. Но только сделала хуже. Я безрезультатно пыталась поговорить с матерью, рассказала, что он делал и делает, когда напивается, но она не поверила мне. Бесхарактерная тряпка не видела ничего дальше своего носа, вечно потакая ему. Кэролайн на мгновение замолчала, а Тейт озадаченно нахмурился, пытаясь оправиться от шока. Ему до глубины души стало жаль подругу. Девушку, невероятно красивую и сильную, которой пришлось столкнуться с жестокостью этого грязного, испорченного мира в самом детстве. В таком юном, нежном возрасте она испытала на себе то, что не всякая взрослая женщина смогла бы пережить. Подвергнуться насилию, пусть и не физическому, — хотя Лэнгдон и подозревал, что она недоговаривает и умалчивает некоторые подробности, — но точно моральному, что может быть хуже? Что вообще может быть хуже насилия?! И как Кэр после всего пережитого не сломалась и до сих пор нормальная? — Когда отчим узнал, что я всё рассказала матери, взбесился и совершенно потерял контроль. Он напился и вместо уже привычных приставаний избил меня до полусмерти, — совершенно спокойно продолжила рассказ Кэрри, словно рассказывает не о своём болезненном прошлом, а пересказывает сюжет просмотренного на днях фильма с отвратительным сюжетом, но весьма красочными спецэффектами. — Он буквально возненавидел меня, и тогда начался мой ад. Теперь каждый раз, стоило ему напиться, он бил меня. Тушил о мою спину сигареты, обливал кипятком. Ты, разумеется, не знаешь, потому что до омерзения и восхищения верный и преданный своей девушке, и я так и не смогла тебя совратить, но почти семьдесят процентов моих ягодиц и бёдер покрыто ожогами и шрамами от ремня. Я всерьёз начала считать себя уродом! Фриком! Кто в здравом уме захочет такую девушку? Тейт открыл рот, чтобы возразить, убедить подругу, что внешность не главное и в мире всё же есть нормальные люди! Их, несомненно, очень мало, но они есть, но Кэрри не позволила ему произнести ни слова, продолжив свой рассказ. — После всего пережитого, так и не сломавшись, но зато потеряв надежду на то, что меня кто-то сможет полюбить, переполненная комплексами и жалостью к себе, я с головой ушла в учёбу, мечтая поступить на бюджетной основе в колледж и сбежать из дома. Так и вышло, но ирония оказалась в том, что именно из-за того, что я проводила в школе всё своё время, я сломалась. Меня сломали! — Кто? Одноклассники? — Не совсем, — печально поджав губы, покачала головой Кэролайн. — Они, конечно, были ещё теми сволочами, но я не обращала внимания на них и прозвища, которыми они меня называли, вроде «Зубрилка» и «Чудила». Тейт невольно поморщился. Ведь он сам неоднократно слышал, как его дебильные одноклассники обзывают кого-то таким образом. И он никогда не пытался этого пресечь, если это не касалось их квартета друзей, ему было плевать. А их четвёрку всегда обходили стороной, зная, что друг за друга они начнут уничтожать. Тристан с Доном уничтожат физически, Шелби — морально. А в нём сочетались оба этих таланта. Но они никогда не вставали на сторону ущемлённых. И теперь он задавался вопросом, сколько же таких же замечательных людей с тяжёлой судьбой, как Кэрри, они упустили своим безразличием? — Но мне на это было плевать, я твёрдо шла к своей цели, пока не познакомилась с парнем, который учился в параллели со мной. Он был единственным, кто проявил ко мне сочувствие, когда однажды один из одноклассников задрал мою юбку, раскрывая на всеобщее обозрение мои шрамы. Единственным, кто не засмеялся и не стал тыкать в меня пальцем. Именно он тогда оттолкнул моего одноклассника и поправил мою юбку, пока я, онемевшая и парализованная стыдом, стояла и мечтала умереть на месте. На губах Кэрри появилась еле заметная улыбка, и от этого Тейт стал хмуриться ещё больше. Что-то в её рассказе не вязалось! По монотонному и совершенно спокойному тону её голоса, практически отрешённому от того, что с ней происходило, он уже понял, что одними приставаниями её отчим не ограничивался и девушка подвергалась физическому насилию в полной мере. И, раз она так спокойно сейчас говорит об этом, пусть и недоговаривая правды, значит, она смогла принять это и жить дальше, но если в жизни Кэрри появился человек, способный её защитить, то почему же она пустилась во все тяжкие? Лэнгдон попытался вспомнить, что именно он прочитал в её краткой биографии, и, если память его не подводила, про домогательства, избиения и тем более изнасилования там не было ни слова. Там было указано, что родной отец ушёл из семьи, когда она была совсем малышкой, и, пытаясь привлечь внимание отчима к себе, она придумывалась всякие небылицы о нём. Вспомнив это, Тейт, мельком взглянул на отрешённо смотрящую на стену девушку, пытаясь понять, кому верить? Тредсону с его ограниченным мышлением и весьма скудными способностями в психиатрии или Кэролайн, которая в этом злополучном месте была ему верным и преданным другом? Ответ был очевиден! — После того случая я стала одержима им. Буквально! Словно это его действие вселило в меня уверенность, что он не такой как все. Особенный и прекрасный! — Ты любила его? — Нет, вовсе нет, это была не любовь, это была одержимость и болезнь, — покачала головой девушка, нервно зарывшись ладонью в волосы парня. — После того, как он одёрнул мою юбку и успокаивающе погладил по спине, я начала считать его своим рыцарем. Боготворила его, словно он идеален. Я была словно под наркотой. Ты ведь пробовал наркотики? — Серьёзно?! — Ты понял, что я имею ввиду. — Да за кого ты меня принимаешь, женщина? — наигранно возмутился Тейт, действительно сразу сообразив, что она вовсе не имеет в виду сегодняшний «приход». — Пробовал, — поняв всё, что он скрывал, по его наигранно непринуждённой реакции, заключила Кэрри. — На чём сидел? — Единственный мой наркотик — это моя девушка, — хмыкнул в ответ Лэнгдон, но, подняв голову и увидев её не верящий в его слова взгляд, тихо признал: — Ладно, я сидел на наркоте долгое время. Но сейчас не фанат одурманивающих веществ, особенно после сегодняшнего, но признаю, плотно подсел на кокс, когда перешёл в старшую школу. Тогда он мне казался чем-то аристократическим. Не вызывает привыкания и нехило так прёт. После него появлялось чувство, будто я всесилен. Да и обдолбаться весьма сложно. Правда, вовремя остановился, когда один олух чуть не протянул ноги на моих глазах. — Неплохо изучив твой характер и то, какой ты вспыльчивый, боюсь даже представить, что ты с ним сделал. — Стал ему лучшим другом, — слегка хрипло и надрывисто засмеялась Тейт, скривив губы от очередного спазма головной боли. Он был уверен, что завтра, когда Джуд всё же выпустит их из этой камеры, боль постепенно лишь наберёт обороты и он будет с трудом формулировать свои мысли или вовсе сойдёт от неё с ума. Но пока он ещё в относительно здравом уме, ему хочется чувствовать себя нормальным. — Изощрённое наказание, как считаешь? — Бедняга, мне его жаль, — улыбнувшись, поддержала его паясничество девушка, в глубине души искренне считая, что лучшего друга, чем Тейт Лэнгдон, сложно найти. Кэролайн была уверена, если бы в своё время у неё был такой друг, как Тейт, пусть и со скверным характером, вечными саркастическими комментариями и ворчанием, но зато такой преданный и любящий, готовый пожертвовать собой ради неё, подвергая себя опасности, как он сделал это сегодня, она бы жила совсем иначе. — Переживёт! — Верно, а вот я свою зависимость с трудом пережила, — взволнованно прикусив губу, продолжила свой рассказ Кэрри, приближаясь к развязке истории, после которой мать запихнула её в клинику. — Я выучила наизусть расписание того парня, знала, с кем он общается, куда ходит и чем занимается. Что я только ни делала, чтобы он обратил на меня внимание, ещё хотя бы раз! Но я была совершенно ему неинтересна, и тогда я сорвалась. Не выдержала понимания, что он не смотрит на меня из-за моих шрамов. Мне захотелось доказать ему, что я могу быть сексуальна и желанна. На мгновение Кэролайн остановила свой рассказ и, ласково щёлкнув парня по носу, отчего он забавно его сморщил, томно проговорила: — Уверяю тебя, недотрога, если бы в то время ты увидел меня, ни за чтобы не смог совладать с желанием. — Я даже спорить не буду, — издав тихий смешок, заверил Тейт, восхитившись её самоуверенностью. — До встречи с Вай я не был особо разборчив, знаешь ли. — Лэнгдон! — Не принимай это на свой счёт, Кэр, — поморщившись от её лёгкого удара в его плечо, тихо прошептал юноша, попытавшись применительно поднять руки, но тут же бросил эту бессмысленную затею, почувствовав, что они, то и дело подрагивая, по-прежнему не особо его слушают. — Ты очень красивая девушка! Правда! Просто в то время, когда мы могли бы познакомиться, мне было всё равно, с кем и где заниматься сексом. Главное было достигнуть цели и удовлетворить желание. — Имел всё, что движется? — усмехнувшись, предположила Кэролайн, особо не удивившись его словам. Дураку понятно, что девушек у такого красивого парня, как Лэнгдон, было столько же, сколько их собирается на распродажах в супермаркете. — Типа того… — А что не движется, двигал и имел? — Почему меня все принимают за некрофила? — нахмурившись, искренне возмутился Тейт, невольно вспомнив, как Вай однажды предположила, что он свернёт ей шею и изнасилует после этого. — Это мерзко, чёрт возьми! — Ну-у… Раз не одна я так считаю, то… — О, иди к чёрту, Кэр! Лучше продолжай рассказ, — с усмешкой перевёл тему разговора парень, отмахнувшись от её наигранно-понимающего выражения лица. Он всегда довольно остро реагировал на такие разговоры. Это омерзительно! — Да тут особо нечего рассказывать, — слегка пожав плечами, хмыкнула Кэрри. — Я стала тем, кем сейчас являюсь. Ярко-бордовая, практически чёрная помада и мини-юбка, едва прикрывающая ягодицы, стали моими вечными спутниками. И, как оказалось, я действительно была способна совратить мужчину одним только взглядом. Тейт едва заметно закатил глаза. Глупышка, любой мужчина захочет такую красивую девушку. — И самое интересное, что мне это нравилось, Тейт! Чертовски нравилось ловить на себе восхищённые, горящие похотью взгляды одноклассников и всех встречающихся на пути парней. Я воспринимала это как игру. Пытаясь произвести впечатление на того парня, я сама и не заметила, как втянулась и стала вести таблицу своих сексуальных достижений. — То, что ты сексуальна, это доказанный факт, Кэр, — хмыкнул Тейт, действительно считая, что у неё просто потрясающие внешние данные. — Но почему ты здесь? — Однажды я заигралась… — Только не говори, что ты переспала со своим отчимом! — Твоя проницательность — весьма раздражающая вещь, Тейт Лэнгдон! Очень, чёрт возьми, раздражающая, — покачав головой, усмехнулась Кэрри. — Но ты не совсем прав, я совратила его, это действительно так, но сделала я это не из желания, и спать я с ним вовсе не собиралась. Я просто знала, что рано или поздно этот извращенец опять доберётся до меня! И, зная это, единственное, чего я хотела, это чтобы мать увидела, с каким животным она живёт под одной крышей. Но всё вышло не так, как я рассчитывала. — Это мать тебя сюда засунула? — Именно! И она до сих пор платит Ардену, чтобы я была здесь и не добралась до её «пупсика»! — Пупсик? Фу! — Как бы нелепо она его ни называла, но я всё же добралась до него! — с толикой гордости начала рассказывать Кэрри. — Подгадала момент и соблазнила его, если это вообще можно считать соблазнением, потому что он стянул с меня юбку, как только я вышла на кухню, прямо перед её приходом с работы. Я рассчитала всё поминутно, надеясь, что она, увидев, что он делает, прогонит его. Но вместо того, чтобы поверить мне, когда я стала убеждать её в том, что он с самого детства имел на меня свои извращённые планы и сейчас сам на меня напал, обвинила меня. Сказала, что я шлюха, что стыдится, что я её дочь. И вот я здесь, с диагнозом «нимфомания». Даже обидно! — Ты говорила об этом Тредсону? — внезапно обеспокоено спросил Тейт, не став комментировать услышанный рассказ. Ему нечего было сказать. — И да, и нет. Лэнгдон непонимающе нахмурился, повернув голову к поникшей Кэрри, ожидая её объяснений. — Ты первый, кому я это рассказала, Тейт… — снова запустив руку в его растрёпанные волосы, закусив губу, призналась она, — …первый, кто знает настоящую правду. Тредсон знает сразу три версии событий. Одна — которую рассказывает всем мать, что я спятившая извращенка, пытающаяся изнасиловать бедного, с трудом отбивающегося от меня отчима, и ещё две, которые я рассказываю ему в зависимости от настроения. Иногда я даже всерьёз говорю ему, что меня зовут Сара и я двухметровая принцесса. — Так ты ему лапшу на уши вешаешь? — удивился Тейт и тут же понял, что этого исхода рассказа и следовало ожидать, вспомнив упоминание про раздвоение личности девушки в её личном деле. «Так вот в чём дело!» — А что? — беззаботно, даже немного оскорблённо хмыкнула Кэролайн. — Только докторам можно нести всякий бред? — Я разве что-то сказал против? — парировал Тейт и, на мгновение задумавшись, сглотнув внезапно появившийся ком в горле, переведя взгляд на девушку, чтобы она восприняла его дальнейшие слова всерьёз, продолжил: — Просто, Кэр, прошу тебя, продолжай делать так дальше и не рассказывай ему ничего о своей настоящей жизни и чувствах. Он очень опасен. Особенно для девушек. — С чего ты это взял? На вид безобиден, — нахмурившись, поинтересовалась Кэрри. Она прекрасно помнила, как на днях Тейт уже просил её держать перед доктором Тредсоном язык за зубами. Но тогда она не восприняла эту просьбу всерьёз из-за его весёлых, нескончаемых подколов про её внезапно появившуюся сексуальную жизнь в пределах клиники. Она думала, что он имеет в виду именно эту сторону её жизни, и в ответ послала его к чёрту. Но, судя по его внезапно увлажнившимся глазам и крепко сжатым кулакам, он не шутил тогда и не шутит сейчас. Он снова хочет уберечь её! — Это только вид, Кэр, — покачал головой юноша. — Я не буду вдаваться в подробности, почему он опасен, просто прошу, не доверяй ему! Я не хочу, чтобы ты пострадала. — Он действительно опасен? — Да, моя хорошая подруга погибла, однажды доверившись ему!

***

Ещё пару минут Кэролайн безуспешно пыталась добиться от Тейта ответов на свои бесконечные вопросы и даже требования объяснить ей, что значат его слова про опасность, исходящую от безобидного и глуповатого на вид Тредсона, но он упорно хранил молчание, раз за разом талдыча одно и тоже, очень надеясь, что она прислушается к нему и он не потеряет ещё и её. И, даже если не прислушается, её он не потеряет! Он не допустит, чтобы с Кэрри что-то случилось. Не в этот раз! Теперь он знает, на что способен этот психованный докторишка, и ни за что не позволит ему причинить вред этой девушке. «Достаточно жертв! Скоро, очень скоро, он вообще не сможет никому навредить!» — мысленно пообещал сам себе Лэнгдон. Когда Кэрри наконец отстала от него с расспросами, убедившись, что он не ответит, Тейт облегчённо перевёл дыхание и стал обдумывать всё то, что она ему рассказала. Её история, как он и предполагал ранее, действительно была весьма банальна и предсказуема. Но так считал он, и он же не имел никакого права обесценивать то, что с ней произошло. Особенно её детство! Ведь история Вай также была очень банальна, но к ней он отнёсся со всей серьёзностью, закипая от гнева и ярости, стоило ей заговорить про поднимающего на неё руку отца или отчима, ни один раз пытающегося её изнасиловать. Разве Кэрри недостойна такого же отношения к себе? Ответ был очевиден! Она, как и Вайолет, достойна, чтобы её поняли и приняли такой, какая она есть. Все люди переживают боль и страдания по-разному. Кто-то с усмешкой и ехидными комментариями способен вытерпеть ежедневные насмешки, издевательства и побои, а кто-то ломается от одного невовремя или неверно сказанного слова. Все люди разные! Бывают сверхчувствительные люди, обидчивые, ранимые и восприимчивые ко всему, что происходит рядом с ними, как его неугомонная, шумная и вечно обижающаяся на всех, но, к счастью, быстро отходчивая подруга — Шелби. Бывают люди, источающие на любую колкую фразу или обидное слово, реки сарказма и презрения, уничтожая одним только взглядом своих обидчиков, как это делает он и невероятная Лиз Тейлор. Или терпеливые, смотрящие на происходящий хаос в мире и неадекватное поведение любимых людей со снисхождением и лёгкой иронией, как это делают Дон и Тристан. А бывают такие, как Кэролайн и Вайолет. Девушки смелые и сильные духом настолько, что перехватывает дыхание, и невольно вызывают восхищение и уважение, способные со смехом смотреть в лицо опасности и страху, но один, казалось бы, незначительный факт, одно действие находящихся рядом людей, и они могут сломаться, пустившись во все тяжкие, чтобы заглушить боль или доказать, что они не мусор. Кэрри выбрала путь похоти и разврата, чтобы доказать всем, в первую очередь самой себе, что она не урод, что она может быть желанна и любима. Что она достойна большего. Вай же, переполненная множеством болезненных фактов своей жизни, выбрала путь самоистязания, желая доказать самой себе, что она всё ещё жива и способна чувствовать хоть что-то, кроме морального давления и боли. И оба этих пути были неверными! Они оба могли привести их к тому, что уже нельзя было бы изменить. Если бы Кэролайн не попала в клинику, кто знает, как сложилась бы её жизнь? Она в любую минуту могла прекратить совращать мужчин и стать верной женой и спутницей жизни для какого-то счастливчика, способного заинтересовать её, как тот парень, однажды не ответивший на её чувства взаимностью. Или же она могла погрязнуть в этой похоти и разврате и скатиться в бездну порока, из которой практически не выбраться, действительно став дешевой шлюхой, как её называют все, кому не лень. А Вайолет… О том, что могло случиться с его любимой, если бы он однажды не ворвался в её жизнь, своим внезапным, совершенно непрошенным и нежеланным появлением перевернув её с ног на голову, Тейт даже думать не хотел. Он знал, что его малышка действительно находилась на краю глубокой пропасти, как она сказала однажды. И лишь его появление удержало её от прыжка в эту бездну. Бездну, откуда возврата уже нет. Бездну под названием суицид. Они с Вай никогда не говорили напрямую на эту тему. Он никогда не читал ей лекций, считая, что не имеет на это никакого права, особенно после того, что сам поддался этой слабости и решил покончить с жизнью после смерти отца, и даже не один раз. Он всегда старательно обходил любые разговоры про смерть, особенно если в таких разговорах звучало её имя и слово суицид. Лишь однажды, не совладав с собой, своим гневом и страхом за её внезапно ставшую бесценной для него жизнь, он преподнёс любимой весьма показательный и яркий урок, который она запомнила надолго, без слов объяснив ей, что теперь её жизнь принадлежит не только ей и игры со смертью, к которым она уже привыкла, не приведут ни к чему хорошему. Они способны убить не только её, но и любящих её людей. Они способны убить его! Потому что без неё ему уже не нужен этот мир. Тогда Вай без лишних слов поняла его, как и всегда понимала. Поняла, что она — его жизнь, и, наконец, навсегда сошла с этого неверного, губительного пути, пообещав больше не калечить себя. И Тейт был уверен, что она держит своё обещание даже сейчас, после всего, что произошло. Потому что причинить боль ему она никогда не осмелится. Он сделал всё возможное для этого! Вайолет сошла с неверного пути благодаря ему. И он тоже! Лишь благодаря ей он перестал пылать от всепоглощающей, губительной злости и ненависти. До появления в клинике Тредсона он действительно перестал желать мести человечеству! Но это не исключало того, что и его путь долгое время был неверным и разрушающим всё светлое в нём! Всё то, что так долго воспитывал в нём отец. И разговор с Кэрри, рассказ о её болезненном детстве, о насилии, которому она подвергалась, лишь доказывал это. Тейт не мог жаловаться на своё детство: он вырос в очень обеспеченной семье, с трепетно, практически фанатично любящим его отцом и, пусть с дрессировщицей, а не матерью, но и она его любила, по-своему, неправильно и искажённо, но всё же любила. Но он всё равно вырос угрюмым, холодным и язвительным, ненавидящим всё и всех вокруг, с детства считая, что все окружающие — конченые идиоты. Так может, с ним действительно что-то не так и он ненормальный? Псих, или, как его часто любят называть, психопат? Нет, он определённо не психопат! Психопаты по определению не способны на любовь и доброту. Психопаты не знают, что такое совесть. Им неведомо раскаяние и сочувствие, они не осознают значения этих слов. Разве он такой? «Нет, нет и ещё раз нет!» — мысленно стал отрицать Тейт, а в голове сами собой начали всплывать всё новые и новые характеристики психопатов, которые он знал наизусть, и он невольно стал сравнивать их с собой. К его сожалению и ужасу, сходств было слишком много! Он читал много литературы по этому вопросу. Особенно его заинтересовала работа Харви Клёкли, из которой он почерпнул, что психопаты — одни из самых тяжёлых в работе психотерапевтов пациенты. Процент хоть какого-то прогресса в работе с ними чрезвычайно низок, потому что они вовсе не страдают от своего диагноза, а наслаждаются им. Поскольку психопатия — это не просто «дурной характер», это серьёзное характерологическое нарушение. В основе всех их поступков и действий лежит вовсе не душевная болезнь, а холодный и расчётливый рассудок, смешанный с абсолютной неспособностью относиться к окружающим как к мыслящим и чувствующим созданиям. Вот и первый камень в его сторону. Он никогда не воспринимал людей за… людей. С самого детства считая, что они все животные. Алчные, высокомерные и отвратительные животные, думающие только о себе! Психопаты — это социальные хищники! Способные с лёгкостью очаровать и использовать людей в собственных целях. Они не безумны, как принято считать. Они прекрасно знают, что делают и какие от этого будут последствия. В отличие от всех остальных психически нездоровых людей, психопаты мыслят рационально и осознают, что и зачем делают. Все их поступки — это результат осмысленного выбора. Разве не эти же слова он сказал после их первого сеанса с Тредсоном? Он весьма чётко выделил границы, объявив доктору, что он вовсе не псих, что он сознательно не в себе, и лишь сейчас в полной мере осознал смысл сказанных им же слов. Психопаты, словно энергетические вампиры, впитывают в себя всё, что их окружает. Разве он не такой? Он откровенно упивается происходящей в клинике обстановкой безумства. Его абсолютно не раздражают даже самые отбитые пациенты — ему даже нравится наблюдать за тем, как они с каждым днём постепенно сходят с ума ещё больше. Также Клёкли писал, что умение производить хорошее впечатление — одна из самых сильных сторон психопатов! Они прекрасные манипуляторы, обладающие обаянием, харизмой и даром убеждения. Опять в точку! Тейт всегда умел обезоружить собеседника всего парой фраз, сказанных с чарующей, обезоруживающей улыбкой и внушающим доверие голосом или несколькими умелыми жестами и приковывающим к месту взглядом. И он без зазрения совести пользовался этим талантом, с лёгкостью переводя тему разговора в нужное, выгодное для него русло. Все окружающие, в том числе и близкие друзья, считают его невероятно обаятельным, харизматичным и остроумным парнем, способным в любой неловкой ситуации непринуждённо разрядить обстановку или парой милых или же до нелепости смешных фраз успокоить гнев и злость в ком угодно. Вот и ещё один факт: все психопаты болтливы и харизматичны. Они умеют занимательно говорить, потому что у них хорошо подвешен язык, и они умеют им пользоваться по необходимому им назначению. Психопаты эгоистичны и претенциозны. Они надменны, самоуверенны, властны и заносчивы. Они обожают управлять другими и не признают чужого мнения, считая, что мнение других — это мусор, не стоящий их внимания. Тейту невольно вспомнился Арден, с первых дней его пребывания в клинике считающий его заносчивым щенком. Но если от этих мыслей он сразу же безразлично отмахнулся, не считая, что это стоит его внимания, потому что в заведующим клиникой говорит банальная обида за его авторитет, который Лэнгдон сразу же пошатнул, раскрыв глаза многим санитарам и докторам на его некомпетентность, то от воспоминаний о словах его подруги, Шелби, любившей его всю свою сознательную жизнь, он не мог открещиваться. «Лэнгдон, ты отвратительный друг и человек! Просто отвратительный! Ты импульсивен, надменен, несдержан и заносчив!» — беспрерывно стало стучать в его голове воспоминание о их недолгой беседе с подругой, знающей его с пелёнок, после того как он из-за своей же глупости, упрямства и вспыльчивости чуть не потерял Вай. И Тейт, как мазохист, любящий причинять сам себе боль, начал в красках вспоминать сердитый взгляд и грозный голос подруги, подмечая про себя ещё одну характеристику психопатов, которой обладал и он, — импульсивность. Все сдерживающие нормальных людей факторы, слабо развиты у психопатов. В одну минуту они могут быть совершенно спокойны, а в другую — становятся вспыльчивыми и раздражительными, способными взорваться из-за пустяка. В мыслях Тейта сразу же всплыло множество случаев. То, как он психанул в баре, неосознанно для себя пытаясь уберечь Вай от опасности и, грубо закинув её на плечо, вынес оттуда. Или то, как он за один вечер отучил её курить, обрызгав из огнетушителя. Случай с лезвиями и его вспышкой гнева и негодования на любимую тоже сразу же отправился в копилку его предположительного диагноза. Потому что несмотря на то, что психопаты молниеносно приходят в ярость, они не теряют контроль над собой. Наоборот, когда они взрываются, они точно знают, что и зачем делают. В тот день Тейт вполне осознанно пошёл на то, чтобы напугать любимую своей смертью. Или его вспышка гнева, когда Вай упорно пыталась доказать, что она не его игрушка, и, несмотря на его прямой запрет и желание защитить, будет участвовать в опасных для её жизни гонках. И даже тогда он принял решение проучить её. Гонки! Ещё одно весьма очевидное доказательство. В поведении и привычках психопатов всегда очень чётко и ясно прослеживается необходимость, дикая потребность в психическом возбуждении. В адреналине! Чаще всего все психопаты ведут насыщенную, яркую событиями жизнь и каждую минуту буквально ходят по лезвию ножа, часто нарушая при этом закон. Гонки на байках, которые были очень опасны для жизни, потому что они были уличными, не подчиняющимися никаким правилам и запретам, и именно поэтому такими привлекающими и манящими, и он ни раз ломал себе кости или просто возвращался домой весь в синяках. Наркотики, которыми он баловался в подростковом возрасте, не особо любя это занятие, всё же предпочитая оставаться в здравом, холодном рассудке, но всё равно употребляющий кокс, потому что он даровал чувство свободы, безнаказанности и окрылённости. Алкоголь, тёкший на любой, даже самой захудалой, вечеринке рекой, и от которого он редко когда отказывался. Незаконный бизнес, и пусть его он унаследовал, но тем не менее он прекрасно осознавал, что за такой бизнес он может загреметь за решётку в любую минуту, но вместо страха это осознание приносило приятное удовлетворение и гордость. Потому что он до сих пор не пойман. Он выше этого! Законы писаны не для него! И вот ещё один тычок в его сторону. Психопаты не подчиняются законам, так как считают себя выше каких-либо правил! Они бунтари без причины, агитаторы без лозунга, революционеры без программы. Их непокорность направлена только на достижение своих личных целей. Они прекрасно знают правила, но следуют им только тогда, когда им это выгодно. Опять точное попадание в цель! Он с самого детства не подчинялся общепринятым правилам, он всегда сам создавал свои законы и правила и, если нужно, нарушал их. Потому что он играет лишь по одним правилам — своим правилам, и никак иначе! Даже когда он был ребёнком, он никогда не слушал родителей, прямо идя на конфронтацию с помешанной на контроле и «дрессировках» матерью, раз за разом доказывая ей, что он не её марионетка, пренебрежительно относясь к общепринятым правилам, которые она навязывала ему. Лишь отец мог совладать с его бурным нравом, и то это сложно было назвать воспитанием и контролем. Чаще всего Тейт просто позволял Хьюго руководить им, чтобы отец думал, что имеет власть над сыном. Сам же юноша, повзрослев, не раз весьма колко и иронично обсмеивал его влияние и контроль над ним. Ещё один общепринятый факт — психопаты часто верховодят на сеансах индивидуальной и групповой психотерапии, навязывая докторам свои правила и законы. Тейт не раз отказывался говорить, начиная паясничать и издеваться над остальными пациентами, в том числе и над ставшим ему другом Стивом, во время групповых сеансов с уволившимся доктором Стоуном, считая, что тему обсуждения он выбрал дерьмовую. С Тредсоном так вообще не пришлось прикладывать особых усилий, чтобы запугать его и сыграть нужную ему арию на струнах этого психованного докторишки, потому что Лэнгдон всегда, всю свою жизнь, с лёгкостью находил и использовал самые уязвимые места людей. Он всегда знал, на какие слабости, какие рычаги нужно нажать, чтобы его игрушка сплясала для него в нужном ему такте и ритме. Чтобы она подчинилась его воле и следовала точно его задуманному плану. Его игре! Оливер не был исключением. Даже несмотря на то, что в моменте Тейт испытал опасение, что перегнул палку, заигрался и подставил Вай под опасность, главным в этой игре по-прежнему был он. И эту игру он безусловно выиграет, как и все остальные! По-другому он не умеет! Он всегда выигрывает, даже если во время его игры ему невольно приходится жертвовать своими пешками! Шах и мат так или иначе будет его! И вот опять… Точное попадание! Психопатов выделяет полное отсутствие чувства вины и сожаления. Они демонстрируют ошеломляющее безразличие к разрушительным последствиям своих поступков, и, как бы иронично ни звучало, настоящими жертвами психопаты считают именно себя. Этот факт заставил Тейта задуматься. Он без зазрения совести подставил под удар Тредсона, обнимающую его сейчас девушку, даже не задумавшись, что её за это может ожидать наказание. Главное в тот момент было добиться своей цели! Он намеренно издевался над Стивом пред докторами, понимая, что рано или поздно он взбесится, и в тот момент это его не волновало. Для него это было лишь игрой. Он натравил безобидного, страдающего явными и весьма очевидными расстройствами психики Спенсера, потерявшего всю семью в пожаре, на злобную стерву Джуд, чётко осознавая тот факт, что старику за это влетит, но в тот момент это показалось ему забавным, и он не совладал с искушением. Ещё один факт: психопаты — патологические лжецы. Вот тут сразу мимо, он никогда не лжёт! Переводит тему разговора, увиливает, недоговаривает — да, но не лжёт. И если приходится, то это лишь во благо. Потому что ложь отвратительна, он считал так с самого детства, и ему она совершенно несвойственна! Но разве это так? Несмотря на неприязнь ко лжи, он был весьма умелым и искусным лжецом, которого было сложно на этом поймать. Взять хотя бы все беседы с Тредсоном и его многочисленные противоречивые, витиеватые высказывания, вводящие в тупик недалёкого докторишку. Речь психопата полна нелогичных и противоречивых друг другу заявлений, и Оливер ни один раз говорил, что Тейт путает его своими высказываниями и даже одним словом. И так было всегда. Одной небрежно сказанной фразой он мог поставить в тупик совершенно любого человека. Мог вывести из себя самого терпеливого слушателя. Ещё Клёкли писал, что психопат может научиться пользоваться обычными словами и правдоподобно изображать чувства, но сами чувства ему недоступны. Любые проявления чувств в себе или в других психопат воспринимает как слабость! Как способ манипулировать и руководить теми, кто эту слабость допускает. Психопаты не умеют любить! Всё, что они якобы испытывают, — это подражание того, что проявляет к нему любящий его человек. «Бред!» — мысленно возразил Тейт. Да, он считает любовь слабостью, этого отрицать он не мог, но, несмотря на это его мнение, он испытывает это чувство! Ярко, сильно, со всей страстью, на которую он способен. Он всю жизнь любил отца и сестру больше всего и был готов умереть за них, но Хьюго сделал это раньше. Тейт начал свой кровавый путь мести и ненависти, чуть дважды не лишившись жизни, именно после смерти отца, потому что не мог смириться со смертью любимого всем сердцем человека. Он отчаянно и страстно любит свою непослушную малышку Вай! Буквально боготворит её, считая её своей мечтой, своим идеалом, пусть она никогда не слышала от него слов любви, которые несомненно очень ждёт. Он любит! И он любим! Но в голове мерзким эхом стало звучать сомнение. Отцом он всю жизнь крутил и вертел, как ему это было нужно, пользуясь его безграничным доверием и отцовской слепой любовью к его плоти и крови, к его гордости! Лишь иногда он беспрекословно подчинялся ему, и то лишь в тех ситуациях, когда ему это было выгодно и не причиняло особого дискомфорта. А Вай?! По сути, с любимой всё было так же. Он, хоть и с трудом, но всё же завоевал её беспрекословное доверие и любовь. Но что, если то, что он испытывал, это вовсе не любовь, а то, что люди чаще всего путают с чувством собственности, желанием оградить от внешнего мира, чтобы объект одержимости всегда был рядом: отсюда и вытекала его чрезмерная ревность, обеспокоенность и попытки любым способом привязать её к себе? Может, он предложил ей съехаться и никогда не расставаться не из-за великой любви и желания огородить её от домоганий ублюдка отчима, как он раньше полагал, а из-за маниакального желания, чтобы объект его одержимости всегда был на виду и был полностью под его контролем? Ведь так и было! Тейт знал практически о каждом её шаге и моментально начинал сходить с ума, не зная, где она и что делает. И даже если она пыталась что-то от него скрыть, оберегая этим в первую очередь его, чем себя, он это знал! С лёгкостью разгадывал любую её маленькую и даже большую ложь. Неужели он действительно психопат, а его любимая Вай — просто сбой в чёртовой системе, не позволяющей психопатам чувствовать? Она вовсе не его жизнь? Она его болезнь и одержимость, и та буря у него в душе, которая возникает, когда она рядом, — это просто отзеркаливание её чувств? «Нет! Нет, нет и ещё раз нет! Вай — вся моя жизнь! Моя мечта, мой воздух и свет! Я без ума от неё. Она самое лучшее, что было в моей жизни, и я люблю её!» — продолжал убеждать себя Тейт, настойчиво вспоминая всю бурю эмоции и чувств, что вызывала в его душе Вайолет даже до того, как она успела полюбить его. Психопаты могут лишь отзеркаливать чувства! А в первую встречу его малышка вовсе не была очарована им! Она отнеслась к нему как к посредственности и пустышке, так же, как и он всегда думал о людях. Так, может, это и есть ответ? Может, он просто принял вызов, который она неосознанно кинула ему? Вызов в неподчинение и непослушание, буквально кричавшей ему: «Приручи меня, если посмеешь», что и подлило в огонь его разбушевавшейся, ненормальной фантазии масло? Он сразу определил, что девушка упряма и эмоционально нестабильна, и для него, как для психопата, это было сигналом к действию? Может, поэтому она так зацепила его и ещё больше разожгла интерес, показав свою силу духа, что после этого восхитительного открытия он был не в силах думать о ком-то другом? Она стала его большой игрой? Возможно, самой большой игрой в его жизни, потому что впервые его противник был столь же силён морально, как и он. В первые недолгие встречи Вай проявляла к нему очевидную неприязнь, отстранённость и холодность вместо привычного дружелюбия и податливости, и он не имел права проиграть и забыть, потому что трофеем было её беспрекословное доверие, подчинение и любовь? Ведь его всегда привлекали загадки и секреты. Он всю жизнь был любопытен и безумно любил разгадывать головоломки, которые его сверстникам казались пыткой, и ни раз мать, да и отец тоже, говорили, что его чрезмерное любопытство и любовь к тайнам его погубит. А в светлой, чистой душе девушки таилось множество секретов, и Тейт не мог не думать об этом. В один единственный момент у него дома, впервые немного раскрыв ему душу, Вайолет показала, что внутри её души таится какая-то тайна, и он был не в силах сдержаться от соблазна узнать, что это за тайна? Ведь именно после того случая, когда он бесцеремонно схватил её за холодную ладошку, и она нехотя, но всё же поделилась частью своей души, она в буквальном смысле стала его зависимостью и одержимостью! Его адом и раем. Его игрой! Большой, долгой и утомительной игрой, в которой он по итогу несомненно выиграл! Но если бы он действительно был психопатом, разве он по-прежнему заботился бы о ней так, как заботился всё время, что они были вместе? Если верить тому, что пишут про психопатов, она бы стала ему скучна и неинтересна и он бы стал искать новую жертву для развлечения! Но это не так! По сей день вся его жизнь, все его мысли и мечты, направлены лишь на неё одну! Он безумно скучает по своей непослушной, сильной малышке. Без неё он постоянно чувствует грусть и пустоту. Она — его жизнь! Ему не хватает её неповторимого запаха, ощущения нежности и мягкости кожи, её смеха и язвительных, колких замечаний. Ему настолько сильно её не хватает, что он даже готов пойти на побег, не дожидаясь вынесения приговора, потому что с тем, какой приговор ему вынесут, наблюдательному Лэнгдону и так всё было понятно. Добивающийся повышения любой ценой Энди Хан не отступится от намеченной цели и во что бы то ни стало засадит его за решётку даже без доказательств. И именно поэтому он сбежит раньше и прихватит с собой любимую! Любимую?! «А любимая ли она?!» — вновь начали закрадываться сомнения. — Кэр, кто я? Псих или здоровый? — взволнованно сглотнув от непрошенного потока своих мыслей, неожиданно спросил Тейт, резко повернув голову в сторону задумавшейся о чём-то своём девушки. — Я убийца?! — Ты убивал тех людей, за убийства которых попал сюда? — ненадолго задумавшись, осмысливая его вопрос, совершенно спокойно поинтересовалась Кэролайн, словно даже если ответ будет положительным, её это нисколько не беспокоит. — Нет, не убивал, — отрицательно качнул головой юноша. — Почему тогда ты говоришь об этом? — В этом есть смысл, Кэр. Что, если я действительно псих, просто не осознаю очевидного? — Если бы ты был сумасшедшим, не понял бы смысла, — успокаивающе погладив его по голове и взъерошив волосы, твёрдо произнесла девушка. — Неуверенность — признак ясного рассудка, Тейт! А ты — самый адекватный человек, которого я встречала в своей жизни. — Но… — Тейт, ты не псих! — уверенно, даже немного властно перебила его Кэрри, нисколько не сомневаясь в своих выводах. — Психи и придурки — те, кто без суда и следствия заперли тебя здесь и разлучили с любимой. И я уверена, когда ты выберешься отсюда, ты сделаешь так, чтобы им всем не поздоровилось! «В этом, Кэр, ты можешь даже не сомневаться!» — мысленно пообещал Тейт, мучительно поморщившись и зажмурив глаза от новой яркой вспышки болезненно спазма в голове, начинающего с каждой секундой всё больше и больше разрастаться, буквально давя на него и его мысленные процессы. — «Им всем не поздоровится! Особенно Джуд и Тредсону, когда у меня наконец будут развязаны руки и вы со Стивом будите свободны и в безопасности! Они расплатятся за содеянное! Обещаю!»