О росомахах и Зене

«Сын — это счастье, хотя бы на свете отца не застал он; не будет и камня у края дороги, коль сын не поставит». («Речи Высокого» в составе «Старшей Эдды», строфа 72)

Двое — Дарвин с Уоллесом — эту откроют хрень, Но пока ещё даже их прадеды не зачаты. А для Хель и столетье проходит как зимний день, Пока где-то сжинают пшеницу свою фалькаты. Хель берёт себе всех, но ты первая к ней пойдёшь, Не спасут голова с потрудившимися руками. Не оставишь потомков, следы твои смоет дождь, И вон там, у дороги, никто не поставит камень. И возможно, что кто-то ускорит твой путь туда: Засапожник отлично умеет отнять дыханье. Но тогда ведь — погаснут горящие города, Те, что в каждом практически сне твоём полыхают. Там пылают Толоза, Лютеция и Руан, И на зимней реке лёд расходится под ногою, И железную ржавь из заросших не вынуть ран, И — вон тетерев крови кружит уже над тобою. Там, на вишне у хаты — белёной, мирной, твоей — В ожиданье поживы гнездо его прочно свито. С той давнишней зимы смерть цепляется — что репей, И лишь волчьи щенки будут помнить твою защиту. Альфред Рассел Уоллес (в 1858) и Чарльз Дарвин (в 1859) независимо друг от друга сформулировали теорию естественного отбора, которая теперь называется теорией Дарвина-Уоллеса. Это не хрень, но для Габи она не несёт ничего приятного. Фальката — «испанский меч», «gladius Hispaniensis», «machaera Hispanica», оружие страшной убойной силы. Использовалось именно в то время. «Засапожник» — засапожный нож, именно так он назван в «Слове о полку Игореве». Лютеция — будущий Париж. «Тетерев крови» — «ворон», традиционный кеннинг. Считаясь «земным воплощением богини Фригг», вымышленная мной Габи много сделала для охраны природы в будущей восточной Германии.