О росомахах и Зене

Двух волков «кормит воинственный Ратей Отец; но вкушает он сам только вино, доспехами блещущий». («Речи Гримнира», строфа 19)

Там ведь кровь пролилась — или, может, всё же вино, То, что будет вкушать Всеотец на пиру в Вальхалле? А тела и доспехи впитало речное дно, Чтоб жонглёры потом за медяшки пересказали — Через восемь столетий — как шёл мавританский царь На девчушку-селянку, чьи руки белее лилий, И как Франция вся поднималась — бывало ж встарь! — И как древних богов по чащобам жрецы молили. Впрочем, древние боги ушли теперь на покой: Проиграли страну эту в карты и с потрохами. …Сон и смерть одинаково брезгуют здесь тобой, И потрескались руки — что белый горючий камень. От Гаронны до Рейна войска твои крепко спят, Пораженье твоё прославляет ромеев лира, Но два волчьих щенка — синеглазых ещё — пищат Во дворе у тебя, у Высокого и у мира. «Жонглёр (старофр. jougleor, jongleur, из лат. joculator — «потешник», «затейник») в средневековой Франции — странствующий профессиональный музыкант-исполнитель. В Провансе и королевствах Пиренейского полуострова жонглёры также были известны как авторы песен». И да, именно жонглёры исполняли народные баллады chansons de geste, в том числе знаменитую «Песнь о Роланде». Насчёт «мавританского царя»: он взялся оттуда же, откуда татары в русских былинах «Киевского цикла». При Владимире I Святославиче (князь киевский в 978—1015) никакими татарами в Европе и не пахло, они добавлены в былины позднее. «Белы руки» — одно из фольклорных клише, так что жонглёры наверняка его употребят. А раз так, то почему бы им не сравнить эти самые руки с белыми лилиями — символом «милой Франции родимой»? Голубые глаза только у маленьких, когда они от норы ещё далеко не отходят и наряду с мясом ещё питаются и молоком. С возрастом их глаза желтеют. «Всеотец» и «Высокий» — эпитеты Одина (Вотана), с почитанием которого моя Габи познакомилась в эмиграции.