Радуга

Стив наблюдал за Баки будто с нового ракурса. Оказалось, что он подспудно считал, все же, его человеком другого вида, и когда оказалось, что он несет в себе латентный ген сенситивности, да еще с даром видеть связи, то, к стыду своему, Стив должен был признать, что удивлен. Дар был редким. Пары, направленное желание, чужую боль – могли видеть десять на тысячу, менталистов было меньше, да и зачастую рождавшиеся с этим даром предпочитали его не развивать – кому нужна чужая изнанка, не прикрытая ни воспитанием, ни правилами приличия? Но вот способных проследить сенситивные связи, да еще охватить при этом не одного-двух человек, а десятки, было исчезающе мало. И Баки, если бы родился здесь, был бы одним из них. Да и самим менталистам, чем сильнее и ярче был дар, тем сложнее было находиться среди людей. Они редко жили в больших городах, старались выбирать профессии, требующие уединения, или же шли в Стражу, где дар тренировали специализированно и узконаправленно - для «обрыва пуповины» и поддержания Импритинга. Даже становление партнерства для менталистов, особенно сильных, проходило тяжелее, чем для большинства, потому что новообретенный партнер с собой приносил все переживания и эмоции от тех микросвязей, которые он невольно устанавливал с окружающими при общении каждый день своей жизни. Исключение составляли так называемые урожденные пары: близнецы, между которыми сенситивная Связь заключалась еще в утробе матери. Таких пар были единицы на сотни тысяч, но они были. Нет, их никто не осуждал, потому что нереально было бы осудить человека за то, что он таким родился. Но они сами, как те же Ванда и Пьетро, жили в собственном, одним им доступном мирке. Стиву повезло, хоть его дар менталиста и был силен, но он изначально лучше всего подходил именно для работы Стража. Потому что был точечным. Слишком четко выделял единственный объект, возможный для Импринтинга, и никогда не сбивался, даже когда Стив сталкивался с местными разумными, имеющими слабый или нетипичный физический дар, типа телекинеза. Стив был рад за Баки. В том числе и потому, что ни у кого больше и мысли не могло возникнуть о том, что тот якобы занимает место некоего, пока еще не найденного или не рожденного сенситива. Осталось только доказать это ему самому. Доктор Джейн Фостер-Одинсон приняла их в назначенное время и без малейших возражений удовлетворила просьбу Стива о его личном присутствии при тестах. Единственное, о чем она его попросила, это надеть подавляющие слух наушники во время индивидуальной части опроса. Стив согласился – ему необязательно было слышать интимные подробности, он мог просто смотреть на Баки или держать его за руку, пока тот отвечал на вопросы. В уютном кабинете доктора Фостер они провели более полутора часов. Стив, листая какой-то глупый журнал, краем глаза наблюдал, как опускаются напряженные вначале плечи Баки, как он расслабляется, отвечая на вопросы, а потом и сам говорит что-то, легко, будто видит в сидящей напротив девушке не ученого-живодера, а союзника. Видимо, доктор Фостер попросила и его тоже описать один из своих снов, потому что Баки как-то неловко пожал плечами и искоса взглянул на Стива, будто был в чем-то перед ним виноват. Стив как мог ободрил его улыбкой, и Баки наконец склонился над листом, инстинктивно прикрывая металлической ладонью написанное. После того как исписанный ровными печатными буквами лист был сложен в конверт, доктор Фостер знаком показала, что можно снять наушники. И мир заново наполнился привычными звуками: шелестом листвы и пением птиц за окном, цоканьем чьих-то каблуков по каменному полу коридора за дверями кабинета, успевшим стать родным и комфортным легким шелестом сервоприводов в руке Баки, когда тот, поднимаясь из кресла, оперся о подлокотник. - Ну что, Джеймс, Стив, мне нужно примерно полчаса на общую обработку данных, - сказала доктор, показывая на свой планшет, - а вы пока пройдите в соседний кабинет, пусть Джеймс сдаст расширенный тест на сенситивность. Для пущей уверенности, - она подмигнула Баки и, улыбнувшись, добавила: - Хотя мне все ясно заранее. Но правила есть правила. С этими словами она забрала конверт, написала на нем имя Баки, проставила сегодняшнюю дату, положила в папку ко все еще запечатанному конверту Стива и вышла. Стив был рад, что Баки сейчас выглядел гораздо менее настороженным, чем перед началом тестов. Хоть и молчал задумчиво, но Стив почти физически ощущал его облегчение. Недолго. Ровно до того момента пока они не зашли в соседний кабинет, который на поверку оказался просторным светлым помещением с высящимся посередине солидным, похожим на стоматологическое, креслом пси-томографа. Баки замер на пороге, будто окаменел весь, и Стив, уже собиравшийся рассказать ему о том, как сам проходил похожую проверку сначала в десять лет, а потом в шестнадцать, физически ощутил это: слепой, отчаянный страх, ледяными волнами прокатившийся под кожей от ладони вверх, по предплечью, до самого сердца, заставляя его замереть на мучительно долгое мгновение. Страх Баки обжигал как жидкий азот, как ледяная вода океана ранней весной, как самое страшное разочарование в жизни. - Бак, Баки, что случилось? Что с тобой? – Стив обхватил его руками, прижал к себе, но вместо податливого, сильного тела в его объятиях будто оказался бетонный столб. – Баки, ну посмотри на меня, что не так? – он тряс его за плечи, но в расширившихся от ужаса глазах Баки видел лишь усталую обреченность. К ним из своего кабинета тут же прибежала взволнованная Джейн, да и Дарси, ожидавшая их в лаборатории, была напугана не меньше, а Баки, едва заметно двигая онемевшими губами, спросил: - Они настроят меня для тебя, Стив? Это же будет не зря? Чтобы я был самым лучшим для тебя? Выправят сбои, очистят и отдадут тебе? Ты только… забери меня потом, ладно? - он сжал запястье Стива металлическими пальцами едва не до хруста и шепотом продолжил: - Я знаю, что неидеален. Только ты не оставляй меня, я сделаю все, только не… Ты обещал, - одними губами напомнил он, и у Стива затряслись руки. - Баки, о чем ты… Господи, доктор, что вы с ним сделали? Идем, Баки, идем, мой родной, я ни на секунду тебя тут не оставлю. К чертям собачьим эти хреновы тесты, будто я без них не знаю, что ты самый лучший. Единственный для меня. Не надо, - резко сказал он протянувшей к Баки руку доктору Фостер, - не касайтесь его. Он мой, я забираю его домой. - Джейн, - низкий, как звук Иерихонской трубы, голос раскатился по коридору, заставляя Стива инстинктивно закрыть Баки собой. – Любовь моя, сей юноша - разумный, прибывший из Девятого мира? Стив увидел профессора Одинсона. Он и когда молчал, производил неизгладимое впечатление, а уж когда начинал говорить в своей странной манере, неодобрительно сложив руки на могучей груди, то и вовсе становился больше похож на воина, а не на сильнейшего пси-практика своего времени. - Тор, я... – начала оправдываться «Джейн», - я в толк не возьму… Вывести Баки из лаборатории удалось только общими усилиями, но не потому, что тот сопротивлялся, а потому что у него внезапно будто отказали ноги, и Стиву пришлось его практически нести. В кабинете Джейн его таки удалось уговорить попить воды, да и то после того, как из наполненного стакана отпил сам профессор Одинсон, демонстрируя Баки, что в воду не добавили ничего лишнего. - Сколько раз я вам говорил, д... дамы, - строго начал профессор, повернувшись к доктору Фостер и к Дарси, которая едва не залезла под стол, сметенная волной его негодования, - дабы вы не влекли прибывших из Девятого мира на этот ваш трон, ётуны его дери! Я понимаю, Дарси, но ты-то, Джейн, возлюбленная сердца моего, я же тебе поведал, как Таузиг, такой же воин, как Джеймс, едва не разнес его к свиньям от ужаса великого, хоть и мужался до последнего, как истинный ас! И в методичке написано, что с прибывшими из Девятого мира использовать только переносной детектор! – он переходил на нормальный язык и обратно на свой, и от этой странной манеры изъясняться даже Баки, выпив воды, немного оттаял – выдохнул и с силой вжался лицом в плечо Стива, едва слышно спросив: - Это не оно? Не Кресло для настройки? Не заставляй меня забыть тебя, Стив. Пусть сотрут все, кроме тебя. - Ты в него не сядешь, - пообещал Стив, ощущая нестерпимое желание взорвать не «что-нибудь в Девятом мире», а прилюдно казнить всех Основ, до последнего человека. И это при том, что он никогда не был особо кровожаден. Как, например, тот же Тор Одинсон, чьи родители были родом из странного мира соседней Оси, где, по слухам, все, и мужчины, и женщины, были воинами с очень своеобразными понятиями о чести. Подробные разъяснения профессора затянулись на полчаса. Оказалось, что кресло в лаборатории - это на самом деле всего лишь стационарный пси-томограф, а не то, что подумал уважаемый Джеймс Барнс. И он работает совсем не так, как то, о чем он подумал. Но для того, чтобы не было никому не нужных переживаний, у профессора Одинсона есть замечательный переносной пси-детектор. В процессе объяснений, профессор извлек из кармана халата небольшой прибор, больше всего напоминавший диск стетоскопа, закрепленный на длинной ручке. Когда он провел им над головой Баки, даже не касаясь, индикаторы, встроенные в ручку, замигали зеленым. - Результаты мы еще будем расшифровывать, да и кровь возьмем – больно случай чудной, но на сегодня все, никаких анализов и никаких кресел! – гораздо более воодушевленно пробасил профессор, открывая ноутбук. На его красивом лице отразилось сначала удивление, а потом довольство: - Более тщательные исследования мы проведем позже, но уже сейчас могу сказать: у вас отличная невыраженная сенситивность. Латентная, конечно, но далеко не слабая. Весьма, весьма рад за вас обоих. Просто чудо какое-то! - И уже от дверей добавил себе под нос: - Ётуны бы драли этих Основ, навыдумывали же всякого безобразного дерьм… кхм… как теперь разумному к врачевателям ходить с такими фобиями? Какое-то время Стив сидел, обнимая Баки, на небольшом диванчике, не обращая внимания на устроившихся за столом Джейн и Дарси. Он только и мог, что осторожно гладить Баки то по волосам, то по спине. Чувствуя, как постепенно того покидает нахлынувшее напряжение и страшная колючая дрожь в мышцах. - Джейн, мы, наверное, пойдем, а результаты… завтра? - Нет, зачем же? Все готово! Она с мягкой улыбкой протянула ему запечатанный конверт: - Когда ознакомитесь, просто сообщите мне, номер коммуникатора у вас есть. И вот еще, - она протянула Баки конверты – его и Стива, - в качестве самого последнего доказательства. Оговорюсь – мы не читали. Если написанное здесь совпадает (а оно наверняка совпадает), то вы – пара. - Спасибо вам большое, - Стива не хватило на большее, хотелось только поскорее увести отсюда Баки. - Не за что. И… простите, пожалуйста. Просто… вы же знаете, какая редкость прибывшие оттуда. До гостиницы они добрались медленно – Баки шагал механически, глядя на конверты в руке. В номере он, едва разувшись, завалился на кровать и натянул плед до самой шеи. - Холодно, - тихо пожаловался он, а Стив, отыскав пульт, включил кондиционер на обогрев и достал из шкафа толстое зимнее одеяло. – Как перед крио. Нас всегда обнуляли перед крио, и я при виде Кресла всегда мерз. Заранее. Думал, все там осталось, на чертовой Базе, а я это все сюда притащил. Нес чушь и вел себя, как… У Стива на языке стало горько. - Баки, - тихо сказал он, садясь рядом. – Не думай ни о ком. Ты туда не вернешься. Никому никогда тебя не отдам. Только надеюсь, что когда-нибудь ты расскажешь мне. Когда будешь готов, ладно? - Да… Хорошо. Прости меня, - Баки вжался лицом ему в бедро и впервые с того момента, как они встретились, хрипло, вымученно выдохнул, будто удерживая слезы. – Я как идиот решил, что мне нужна перенастройка. Для тебя. Что ты хочешь какие-то дополнительные функции. - Баки… - Я знаю. Ты никогда не говорил, что тебе от меня нужно что-то еще. Но, может… может, это не тебе нужно? А по вашим каким-нибудь правилам… - Бак. - Знаю. Я так люблю тебя, Стив. Я бы позволил им. Все что угодно. Если бы после этого ты забрал меня. Себе. - Ты и так мой. Мой, Баки. А я – твой. Уверен, и тесты показали то же самое. Если ты сенситив, даже латентный, то значит… нас создали специально друг для друга. Тебя и меня, понимаешь? Я ждал тебя все это время, - он склонился над Баки и поцеловал его в затылок, - знал бы ты, как я тебя ждал. Баки какое-то время сорвано дышал, через плотный деним целуя его бедро, а потом спросил совсем другим тоном: - Посмотрим, что там? - Где? Стив от шока даже не сразу понял, о чем речь, а когда понял, вытащил из-под подушки три конверта и протянул тот, на котором стояло его имя, Баки: - Тут мой сон. Думаю, тебя тоже попросили описать. - Да. - Ну, вот если сны похожие или одинаковые снятся – это самый первый и верный признак пары. При вхождении в определенный возраст принято даже дневник сновидений вести, чтобы потом сравнить, когда партнер найдется. - И у тебя такой есть? - голос Баки постепенно становился все более живым, в нем слышалось нетерпение, и Стив едва сдержал улыбку. Баки, кажется, даже всерьез бояться не способен. А если и способен, то точно не кресла пси-томографа, а значит и эту проблему со временем им удастся разрешить. - Мне почти не снились сны, - пришлось признать Стиву. – До недавних пор. И теперь я знаю, почему. Баки смотрел мягко, с нежностью, а потом вдруг сказал: - И за это тоже прости. В крио не бывает снов. Мозг… не функционирует. Прежде, чем Стив успел что-то сказать, он раскрыл конверт и, пробежав глазами единственную строчку, улыбнулся. - Скалы были серыми, а вода почти зеленой, с темными пятнами на дне? - Да, - ответил Стив. – И мы… - Целовались, - закончил за него Баки. – Проснулся тогда и чуть не взвыл от того, что понял: так никогда не будет. - Никогда не говори «никогда», Баки, - Стив с трудом удержался от того, чтобы не начать его целовать, и открыл конверт с официальными результатами тестов. - Ну? Что там? – с любопытством, в котором – наконец-то! – не было сомнений и страха, спросил Баки. Стив только улыбнулся и протянул ему заполненный стандартный бланк. На жесткой желтоватой бумаге было выведено несколько рядов цифр, а чуть ниже, в графе «индекс партнерского соответствия» стояло только два слова: Оптимальное схождение. И еще чуть ниже, от руки, аккуратным девичьим почерком было написано: «Мои поздравления!!!» У Баки на лице отразилась смесь неверия и еще чего-то странного. Чего-то очень похожего на жадность. Такого выражения у него Стив раньше не видел, но оно ему понравилось, оттого, что было очень человеческим. Настоящим. Будто Баки наконец позволил себе хотеть чего-то. Кого-то считать своим. Его, Стива, считать наконец-то своим по праву, будто все, чего ему раньше не хватало – вот этой дурацкой бумажки. - Это нужно отметить, - улыбнулся Стив. – Давай… - Мы можем вернуться? – неожиданно перебил его Баки. – Ну… домой. От этого «домой» у Стива внутри стало тепло и ясно. - Можем. Мы закончили. Кровь сдадим у Брюса. Все равно результаты попадают в общую базу. Я закажу флайер? Баки, скинув одеяло, потянул его на себя, прижался губами – сладко до головокружения, сразу вызывая желание вывернуться из одежды. - Закажи, - он провел теплой ладонью от загривка до ягодиц и снова поцеловал, - хочу тебя. Но не здесь. И утром накормить тебя завтраком. И знать, что никуда не нужно лететь. И Макс там с командиром остался, а тот, знаешь, не производит впечатление заботливого. - Ты просто плохо его знаешь, - улыбнулся Стив. – Рамлоу – настоящий зверь, когда дело касается вверенных ему подопечных. Баки недоверчиво хмыкнул, но спорить не стал, прижимаясь бедрами и жарко выдыхая в губы. - Когда вернемся, - начал Стив, - я хочу, чтобы, - произнести такое вслух было непросто, но Баки смотрел так пытливо и доверчиво, что он, пересилив себя, закончил: - чтобы ты – меня. То есть… - Стив, - хрипло произнес Баки. – Я не… это же я – твой. Я тебе принадлежу, - он убрал с лица Стива упавшую на лоб челку. - Ты не хочешь? Баки сглотнул и облизал губы. Стив знал ответ, но хотел услышать его от Баки. - Хочу, - прочистив горло, произнес он. – Но… - И я хочу, - признался Стив. – Что нам мешает? Я ведь тоже твой. Полностью. - Дома, - хрипло пообещал Баки. – Хорошо? Или ты хочешь… - Я подожду. Я тридцать лет ждал, и подожду еще час. Вернемся домой, выкупаемся в ванне. Господи, - он уткнулся лбом в лоб Баки, - неужели я тебя нашел, а, Бак? Дождался? Смог не потерять надежду, не отчаяться, хотя иногда, знаешь, хотелось просто быть не одному. Баки провел ладонью по его щеке и улыбнулся одними глазами. - Я никогда не оставлю тебя. Ты мой. У меня и справка от доктора есть. Стив поцеловал его и потянулся за коммуникатором.