"Память Кирова" и Человек-гуманитарий (черновое название)

      Что называется — попал.       Слава Анхелле — флагман всё же устояла перед умоляющим взглядом персонификации «Ворошилова» и дала мне время на отдых. Даже удивительно, сама она поняла мои потребности в покое, или же Кира, дольше всего наблюдающая меня, подсказала?       Так или иначе, но флагман увела за собой заметно расстроившуюся ментальную модель лёгкого крейсера, оставив Киру со мной.       Так и провели в полной тишине какое-то время. Я — просто в силу того, что резко пропала сонливость, а ей на смену пришло медленно разгорающееся чувство любопытства: ничего не жрал уже чёртову уйму времени, а у организма даже лёгких намеков не возникает на тему чего-нибудь зажевать. Кира, подтащив какой-то массивный контейнер, уселась на него по-турецки и просто прикрыла глаза.       — Миледи, — я слегка прокашлялся, возвращая связкам подвижность и прочищая горло. — Меня интересует один вопрос…       — Слушаю, — не открывая глаз, ответила Кира.       — Я — человек. А значит, и особенности человеческого организма мне ничуть не чужды. И тут возникают две неясные для меня проблемы. Первая: необходимость в пище.       Девушка пожала плечами:       — Питательные вещества подаются внутривенно, так же я настроила прямую дозированную подачу витаминизированной смеси напрямую в желудок.       Я, насколько позволяли ремни, осмотрел себя.       И вправду, торс на уровне нижних рёбер перехватывал странный пухлый пояс из эластичного материала, а если наклонить голову до предела, то краем глаза можно заметить, как от него куда-то назад уходит непрозрачный шланг толщиной в палец.       — Через этот аппарат пища поступает? — я указал глазами вниз.       — Да. Вторая проблема в чём состоит?       Я замялся:       — Право, мне неловко об этом говорить, тем более, пребывая в таком несамостоятельном положении… Но, тем не менее, именно с моей несамостоятельностью проблема и связана.       Персонификация плавбазы открыла глаза, чтобы тут же страдальчески их закатить:       — Человек Валера, попытки расшифровать большинство твоих смысловых цепочек приводят к запредельному повышению нагрузки на логические модули моего ядра.       — Понял, — кивнул я. А чего ж тут не понять-то? Девчонка БСОД ловит… Но ничего, надеюсь, к обучению у неё иммунитета нет, и со временем мы этот недуг перелопатим в достоинство. — Если кратко… То принятая пища со временем требует выгрузки из организма посредством предусмотренных природой отверстий. Если вовремя не избавится от этой субстанции, начнётся интоксикация со всеми сопутствующими неприятными эффектами.       Кира задумчиво почесала кончик носа, зажмурилась, и с пониманием посмотрела на меня:       — Всё, прояснила вопрос. Не беспокойся, технические отходы пищеварения выводятся через стерильные патрубки.       — А почему я не чувствую… кхм… самого желания, даже смутного, освободить организм от излишков?       Девушка тряхнула головой и, сверкнув янтарными глазами, неуверенно поинтересовалась:       — Наверное, потому, что у тебя осталось всего семнадцать целых, восемьдесят четыре тысячных процента от таза и прилегающих органов и тканей?       Прежде чем сознание, переварившее слова девушки, покинуло меня, я ещё успел услышать, как истерично взвыли сигналы непонятной аппаратуры, поддерживающей во мне жизнь.

***

      — Как он? — неожиданно участливо поинтересовалась персонификация лёгкого крейсера «Ворошилов», бесшумно подходя к оплетённому множеством проводов, капельниц, сенсоров и датчиков человеку.       — Экстренная перезагрузка биологического ядра, они называют его мозгом, с последующим выходом в режим фоновой отладки, — заторможено ответила Кира.       «Ворошилов» догадалась по её отсутствующему взгляду и плавным, но временами резким движениям, что «Память Кирова» наверняка в несколько потоков гоняет симуляции и, скорее всего, попутно обрабатывает информационные пакеты большой степени фрагментированности, выделив под наблюдение за объектом «Человек Валера» сущие крохи процессорного времени.       Ментальная модель лёгкого крейсера с нескрываемым любопытством обошла вокруг медицинского постамента, на котором находился человек. Долго смотрела на чуть подрагивающие, покрытые красной грубой кожей рубцовые ткани там, где некогда были фаланги пальцев и ноги, на рифлёный корпус фильтра СЖО, гибридом юбки и шорт охватывающий его от середины живота до середины бёдер, и попутно выполняющий функции вспомогательного экзоскелета.       — Тяжко ему, наверно, — вздохнула «Ворошилов», вспоминая недавние события.       — Почему?       — Помнишь, как «Буря» тянула «Минск» и «Сердитый», попавшие в засаду?       «Память Кирова» прекрасно помнила это событие. Зона ответственности Северного Туманного флота простиралась до северной оконечности Британских островов, там же корабли разведки дальнего патруля и попали в ловушку. Синхронный подрыв трёх прекрасно замаскированных ядерных снарядов буквально стесал выставленное на походный минимум защитное поле, деформировал корпуса, вывел из строя ходовые двигатели и резервные водомёты, ЭМИ повредила генераторы направленной гравитации, навигационное оборудование и иные, не рассчитанные на агрессивную внешнюю среду, приборы и системы, а последовавшая ударная волна буквально размазала в кашу деформированными переборками мостика персонификацию «Сердитого» и серьёзно искалечила ментальную модель «Минска».       Сколько энергии и сил она потратила, чтобы восстановить ушедшее в рекурсивный стресс-тест ядро эсминца, и подумать страшно. «Минску» в этом плане повезло гораздо больше: ядро уцелело, как и большая часть тела персонификации, но вот сам корпус, оказавшийся едва ли не в самом геометрическом центре пересечения трёх подрывов, пострадал не в пример сильнее.       «Буря», пребывавшая в то время в режиме самодиагностики и пассивного наблюдения, засекла электромагнитную аномалию и повышенный радиационный фон, и выдвинулась в разведку. Чем, собственно говоря, и спасла эсминец и крейсер от захвата людьми. Взяв их на буксир, вытащила, буквально сжигая собственные двигатели, генераторы и реакторы, в безопасную зону, а после ещё и оттранспортировала в расположение второго Резервной эскадры, Туманницы которого всех трёх и доставили в вотчину Киры.       — Помню, — кивнула персонификация плавбазы.       — Вот и говорю: тяжко ему, наверное. Даже хуже, чем «Минску» — у неё хотя бы ментальная модель самовосстановилась, какая-никакая, а мобильность. А у человека Валеры даже корпуса нет, всё ядро в компактном теле заперто. Наверно, потому так часто и уходит в режим отладки?       Версия, предложенная ментальной моделью лёгкого крейсера «Ворошилов», для Киры оказалась несколько неожиданной: с такого угла данную проблему она ещё не рассматривала, до сих пор, несмотря на обилие анатомической и биологической информации, считая мозг человека всего лишь альтернативной примитивной преальфа-версией ядер Тумана.       — Если ты сильно занята, — предложила «Ворошилов», продолжая рассматривать сильно усечённую версию человека, — то я могу попробовать рассчитать для него какую-нибудь версию буксира, если дашь гостевой доступ к вспомогательным слоям симулятора.       Кира мгновенно выстроила диаграмму текущих затрат собственных процессорных мощностей в проекции на ближайший временной период, и вынуждена была признать, что без капитального перерасчёта текущих задач сама она ещё очень нескоро сможет вплотную заняться вопросом мобильной и эмоционально-психологической нестабильности человека Валеры.       А так — и неугомонный лёгкий крейсер при деле будет, что снизит влияние элементов хаоса, образуемых персонификацией «Ворошилова», на флагмана и личный состав эскадр, и, может быть, добавит некоторое количество серьёзности и спокойствия самой ментальной модели — всё же работа с симулятором, даже на вспомогательных, упрощённых слоях, требует усидчивости и вдумчивого, методичного подхода.       — Даю доступ, — согласилась Кира. — Но отчёт по работе предоставишь флагману лично.       — Принято, — просияла девушка, алчно потирая ладони. — Ради того, чтобы поскорее получить имя, готова и Верховному флагману отчёт составить.       Вздохнув про себя, Кира внесла в список высокоприоритетных задач снять слепок эмоционального эмулятора «Ворошилова» и разобраться в причинах повышенной активности персонификации крейсера по второстепенным и низкоприоритетным задачам. Не место аномалиям и околокритическим ошибкам в строго выверенной, логически опртимизированной, рациональной схеме нормального функционирования ядер Туманного флота.