Безумная любовь

— Серёг, а если он в первый раз заяву не накатал, то и второй раз не должен, да? — Арс, ты время видел? — пробубнил Матвиенко на том конце трубки, и Арсений перевел взгляд на часы, усевшись поудобнее на кровати. Три часа ночи, а сна ни в одном глазу, и мысли не дают покоя. — Так, стоп, — внезапно гаркнул в трубку лучший друг и сбросил вызов. Арсений вздохнул и отбросил телефон в сторону. Дверь спальни стукнула об стену, пропуская внутрь полосу света из коридора, и в комнату прошел сонный Матвиенко, завёрнутый в одеяло. Кровать под ним прогнулась, и Попов перевел взгляд на товарища. — Ты че, охренел?! Какой второй раз? — А что, нельзя? — парировал Арсений и фыркнул, едва взглянув на убийственный взгляд лучшего друга. — Ты псих, ты двинутый маньяк. Мало, видимо, тебе Шастун вмазал, надо было ему помочь. Идиот, у тебя недотрах, или ты на фоне развода и стресса совсем двинулся? — Я двинулся на его заднице, на его блядском смехе и его стонах. — Заткнись, Арс, умоляю, просто заткнись. — Серёг. — Нет, ты серьезно? — Матвиенко прикрыл глаза и потёр переносицу. — Псих. — Да хочу я его, хочу, просто на стенку лезть готов, — Попов попытался встать, но Сергей дёрнул его обратно. — Сидеть. Ты че, реально собрался? — Да, и мне пофиг. — Он тебе не даст, — кареглазый мужчина улыбнулся, — можем, конечно, поспорить, но фиг ты к нему подойдёшь. — Можем поспорить, но мне пофиг. — Ты псих, и я готов вызвать тебе бригаду скорой, — Матвиенко зевнул и направился к двери. — Надо от тебя на замок запираться, а то чего доброго и мне достанется. — Серёг, это просто секс и… — Заткнись! — раздалось в следующую минуту по всей квартире, и Попов, хихикнув, скрылся под одеялом. Как, оказывается, легко и просто в душе, когда понимаешь, что ты хочешь этого длинного зеленоглазого парня и тебе больше никто не нужен. Так тепло становится от этого. Может, влюбился, а что, Шастуна хотелось любить. Чаще, глубже, жёстче. До всхлипов, стонов и оргазменных судорог. Арсений заприметил его на выходе из метро и медленно поехал следом, а после, уже не скрываясь, рядом. Шастун, сначала не замечая ничего вокруг, просто шел, попивая из банки энергетик и слушая музыку. А потом, обернувшись на мгновение, замер, встречаясь с насмешливым взглядом голубых глаз, и прибавил шагу, накинув на голову капюшон. Стекло на пассажирской дверце едет вниз, а после Попов давит на клаксон, но Антона это, кажется, мало волнует. — Ты знаешь, я тут подумал, — Арсений улыбнулся и взглянул на дорогу, а после обратно на светловолосого парня. — Я подумал, что хочу тебя видеть у себя в квартире, в своей постели, рядом со мной. Вернее, подо мной. — А рожа не треснет? — огрызнулся Шастун и поежился. — Я тебя хочу, ты слышишь, и ты будешь моим, — Арсений крутанул руль, объезжая препятствие, а затем снова поравнялся с идущим по тротуару парнем и медленно поехал рядом. — Шаст, садись, довезу. — Спасибо, накатался, на всю оставшуюся жизнь, — Антон приостановился, нервно закуривая, а затем ускорил шаг и нырнул в арку дома, где он жил. Арсению пришлось ускориться, чтоб успеть припарковать машину и схватить светловолосого парня за локоть, прежде чем тот скроется в подъезде. — Да погоди ты, остановись. — Убери руки от меня, — Антон отшатнулся в сторону, не забывая грубо оттолкнуть от себя темноволосого мужчину. — Не приближайся ко мне. После того, как ты меня изнасиловал, у тебя еще совесть есть за мной ходить. Для тебя это норма? — Изнасиловал? Ты так стонал подо мной, так кричал. Какое насилие, Антош, ты же меня хотел, тек, как сучка, и скулил, кончая. У меня до сих пор на обшивке сиденья царапины от твоих ногтей,— томно произнес Попов, и Антон, не выдержав, с рыком на него набросился, но мужчина успел перехватить его руки и грубо прижать к стене подъезда. — Пусти, мразь, а руки ты мне связал забавы ради? — Не надо было сопротивляться, ты же драться полез. Да, признаю, было немного грубо, но это уже так, побочный эффект. — Ненавижу тебя, урод конченый, пусти! — Антон вновь дернулся из стальной хватки. — Выебал для своего удовольствия, и я должен рад быть этому? — А ты не рад? — Арсений сжал худые запястья сильнее и наклонился к самому уху парня, шепча: — А ты знаешь, я думаю, ты не из-за того бесишься, что я тебя без спросу трахнул. Ты бесишься оттого, что тебе понравилось, оттого, что ты стонал и скулил, кончая подо мной, прими это в себе. И знай, что я тебя не отпущу, ты будешь моим. Очень скоро я возьму тебя снова. — Сука, — прошипел Шастун, и Арсений, улыбаясь, разжал руки, делая несколько шагов назад. — Ты больной придурок. Еще раз посмеешь ко мне подойти, я тебе клянусь: ты сядешь, херов извращенец, — шипел светловолосый парень, потирая запястья. — Тебе же понравилось, как я тебя вылизывал, могу повторить. — Ублюдок, — рыкнул Антон и заскочил в открывшиеся двери подъезда. — Нет, просто хочу тебя, — крикнул ему вдогонку Арсений и, вздохнув, оперся спиной о стену многоэтажки. И все-таки глупый Шастун, молодой и глупый. Счастья своего не понимает.