Безумная любовь

Сложно работать с человеком, которого ненавидишь всей душой, но приходится делать вид, что все отлично, иначе кассы, продающие билеты до Воронежа, открыты круглосуточно. Правда, жизнь превращается в ад в короткие перебежки между локациями "дом, офис, бар". Темные балахоны, капюшоны, даже в туалет приходится брать Позова, хотя Матвиенко говорит, что это вряд ли поможет, - если уж Арс что решил - ни за что не отступится. Его бы хватку да в рабочее русло. Несколько недель проходят относительно спокойно, Арсений даже намеков не делает, а Антон... Антон устал бояться и вздрагивать, бежать домой и только там чувствовать себя в относительной безопасности. Арсений, сука, Попов был хитер и, кажется, лишь выжидал момент. Антон всего лишь не пошел с Позом курить, а остался в офисе. Знал бы, что его ждет, скурил бы все запасы и умер бы от передоза никотина. Арсений появился словно из ниоткуда и, радостно улыбаясь, присел напротив. Похоже, бежать слишком поздно. — И чего ты от меня прячешься, детка? — Ненавижу подобные словечки от тебя. — Может, потому что тебе нравится? — А, может, потому что ты кретин или тупой? — парировал Шастун и уткнулся в экран мобильного. — Мило. Только вот что, детка, — Арсений сделал акцент на слове "детка" и продолжил: — Если тебе пофиг, зачем ты напрягаешь Стаса своими задвигами, чтоб мы работали отдельно? — Рожу твою видеть не желаю, — так же процедил Антон. — Совсем-совсем? — Арсений картинно ужаснулся, прижав ладонь к своему сердцу. — Ну только если на стенде полиции в разделе "Маньяки-насильники". Или разбитую в кровь, как вариант. — Нарываешься, — вздохнул Арсений и незаметно придвинулся ближе. — Шаст, может, увидимся, там, на свидание сходим или в кино, хочешь? А можем прямо к тебе домой, ну, или ко мне, — чужие пальцы скользнули по угловатому плечу, и Антон дернулся. — Убери руки, иначе я тебе нос сломаю. Ты идиот, до тебя не доходит? Так я повторю еще раз. Нет, нет, и еще раз нет! — Антон вскочил с места и направился к двери, но внезапный вопрос Попова заставил его замереть на месте. — Антош, а помнишь, ты ключи потерял неделю назад, а потом нашел их в куртке? — И что? — Шастун нахмурился. — Подожди, так это… — Именно, просто знай, что я могу оказаться рядом в любой момент. И лучше меня не зли, я очень скучаю по твоей заднице, Шаст, и, в связи с предстоящим выездным концертом, у меня на нее большие планы. — Обломаешься, — фыркнул Антон, сгибая руку в локте перед самым носом импровизатора, а затем, не оглядываясь, спешно покинул кабинет. Шастун совсем забыл о вечеринке, тренировочном мероприятии, где они перед небольшой аудиторией тренировали свое мастерство импровизации и морили людей юмором. С вечера собрав сумку и три раза проверив, положил ли он паспорт, Антон лег в кровать, но сон не шел. В голове крутился Арсений и не давал покоя даже ночью. Это было уже даже не смешно. Манию Попова по отношению к нему можно было назвать нездоровой. Скурив пол пачки и придя к выводу, что Арсений долбаеб обыкновенный и что думать о нем себе дороже, парень все-таки лег спать. Утро встретило его ласковым солнышком, а еще осознанием того, что он проспал на рейс до Питера. — Дим, я проспал! — орал в трубку Шастун, зажав плечом трубку и прыгая на одной ноге, пытаясь второй угодить в калошину серых джинсов. — Шаст, ты серьезно? Стас рвет и мечет. У тебя меньше часа, чтоб добраться до нас. — Твою мать, — шипит Антон, в панике сбивая все углы в этой чертовой квартире. — Шаст, Шаст, подожди, тут Арс, он короче сейчас за тобой приедет. — Пускай поторопится, — Антон выдыхает, натягивая на себя футболку. — Ты уверен… — протягивает Позов, но парень его перебивает. — Абсолютно, Дим, я не собираюсь бегать от этого кретина, только потому что у него недотрах и на меня встает. — Ну он выехал, короче. Шаст, ты держи в курсе только. — Не маленький, разберусь, — отмахивается Антон и сбрасывает вызов. И правда, чего ему бояться, самовлюбленного подонка, возомнившего себя, черт знает кем? Бред. Буквально через минут пятнадцать в дверь очень настойчиво звонят, и Антон распахивает створку. Арсений улыбается, делает шаг вперед, и, кажется, Антон падает в пропасть, не успевая осознать происходящего. Осознает лишь тогда, когда искусанные губы горят огнем, а тело предало мозг, и он извивается под настойчивыми ласками и жаркими мокрыми поцелуями. Мозг кричит, сопротивляется до последнего, ведь это неправильно, так быть не должно. Но тело дрожит, выгибается, стонет, хрипло стонет, воет и скулит. Когда внутри один палец, два, скользят от смазки, задевают простату, и Антон умирает, задыхается, рвется из жарких и цепких объятий. Но Арсений достаточно грубо тянет его на свои колени, откидываясь на спинку дивана, и, прижимая липкую от пота спину к своей груди, толкается бедрами вверх и одновременно тянет чужие бедра вниз, пронзает словно копьем, вгрызается в шею, сходу задавая нереальный темп. Член движется словно поршень, вбиваясь сходу жестко, на всю длину в дрожащее тело. Антон кричит каждый раз, вцепившись в чужую руку, обхватывающую его за шею. И дышать невозможно, и сопротивляться сил нет. Оргазм яркой вспышкой накрывает не единожды. Шастун скулит, трепыхается в стальных объятьях, кончая себе на живот, и со стоном обмякает, откидывая голову на чужое плечо. — Ты нереальный, обожаю тебя, — жарко шепчет Арсений, целуя за ухом и в шею. — А я тебя ненавижу, — Антон, все еще подрагивая, соскальзывает с чужих колен и без сил валится на широкий диван. Кажется, в валяющихся на полу джинсах вибрирует мобильный, оповещая о пришедших смс, но как-то пофиг на телефон и на весь мир, когда тебя в очередной раз оттрахали без твоего разрешения и, что самое обидное, телу такая херня понравилась. Телефон продолжал вибрировать, и Арсений дотянулся до него рукой, открывая сообщения. "Антон, где вы?" "Регистрация заканчивается, сукины вы дети. И Арс не берет. Так и знал, что нельзя было его одного отпускать" — бесновался в сообщениях Позов, и Арсений с улыбкой набирает ответное сообщение. "Он не может ответить, прилетим следующим рейсом". "Арс, какого черта? Где Антон?" "Все с твоим Антоном хорошо, сидеть только не сможет" — Арсений ухмыляется, отправляет сообщение и, отключая телефон, оборачивается, а затем припадает губами к обнажённому плечу парня, лежащего на диване, и осторожно ложится рядом, чтоб не потревожить мгновенно отрубившегося любовника. Пусть его солнце поспит, наберётся сил, ведь до следующего рейса еще три часа, но, как известно, рядом с обожаемым человеком время летит незаметно.