Под кожей

Две недели спустя Обычный рабочий день в Бюро был в самом разгаре. Совещание по делу Хоусби-Беркса было первым официальным публичным мероприятием, на котором она появилась после нападения Энни Беркс. И именно здесь, впервые за две недели, Скалли встретилась с Фоксом Малдером и, к своему крайнему изумлению, с Дианой Фоули, его напарницей по КСО. Признаться, она почти о ней забыла. «Сюрприз Малдера удался», - мрачно пошутила она про себя, холодно посмотрев на бывшего напарника и лишь на секунду задержав взгляд на агенте Фоули. Кивнув им обоим, она заняла место за столом для совещаний. Как ведущий агент отдела по контртерроризму, именно она представляла это подразделение. Позже, мысленно возвращаясь к первым минутам их встречи, Скалли не могла точно вспомнить, показалось ли ей, или Малдер вздрогнул, и на мгновение на его лице отразился смутный отсвет воспоминаний и мучительная попытка собраться с мыслями. И вот опять Малдер смотрел на нее так, что тело начало плавиться… Скалли даже не заметила, как вцепилась крепче в поручни кресла, затаив дыхание, а ее лицо в эти мгновения выражало непреклонную решимость. Его пронзительный взгляд заставлял ее умирать и воскресать снова и снова, но после стольких дней тупой боли в ребрах она научилась мастерски изображать ледяное спокойствие и полнейшую невозмутимость. Ее собранности и выдержке мог позавидовать сам Уолтер Скиннер. Малдер смотрел на нее так пристально и серьезно, что ей казалось, что она вот-вот расплачется, но глаза лишь горели — слез в них не было. Заслушивая отчет по делу, Скалли потягивала маленькими глотками воду из высокого стакана и отстраненно смотрела в окно в кабинете Уолтера Скиннера. Малдер и Диана сидели напротив нее, изредка комментируя данные из отчета. Гроза, сменившая убийственную жару, едва не прикончившую их всех, принесла в Вашингтон дожди и прохладу. Жители столицы, вздохнувшие сначала с явным облегчением и первые дня три наслаждавшиеся комфортной погодой, начали довольно скоро ворчать и жаловаться на зарядившие ливни. Но только не она. Ссадины и ушибы заживали быстро, но ребра болели ужасно, и она вынуждена была съездить в больницу. Рентген показал трещину в нижнем ребре с правой стороны, и Скалли согласилась на тугую фиксирующую повязку. Она начала принимать лекарства, чтобы унять постоянную ноющую боль, но заснуть было практически невозможно, и ей приходилось ходить по квартире едва ли не целыми ночами, чтобы хоть как-то перенести все это. Но даже это было терпимо. Бессонница постоянно заставляла ее размышлять над событиями последних дней. Жена Маркуса, останься она живой, посмеялась бы от души, наблюдая за ее душевными терзаниями. «Но разве то, что нас не убивает, не должно делать нас сильнее?» - пытаясь убедить саму себя в справедливости принятых решений, задавалась она вопросом. И тут же обрывала себя на полуслове, стараясь отогнать нахлынувшие образы. Да, она запретила себе думать о Малдере и о том, что между ними произошло. Малейшее воспоминание она старательно вычищала из памяти, выскребала из сердца острым скальпелем забвения. Скалли была твердо убеждена, что говорить им больше не о чем. «Малдер может гордиться собой. Рыжая выскочка получила по заслугам». Эта мысль не раз приходила к ней в те моменты, когда казалось, терпеть боль становилось невозможным, и она полностью завладевала не только ее телом, но и разумом. Он вполне рассчитался с нею за Даллас и «Секретные материалы», оплатив с лихвой счет за нанесенные обиды. В одну из ночей Скалли просто не выдержала и все же уснула крепким, без сновидений, сном: прямо на полу, привалившись спиной к прохладной стене. Кто-то свыше, видимо, сжалился над ней, послав передышку. Так что на погоду она не жаловалась. Едва она оказалась способна ходить, не морщась от боли, тут же отправилась в ФБР. Скалли вернули значок, оружие и сняли подозрения в убийстве Пола. Но, несмотря на это, агенты отдела, которым руководил Джонс, встретили ее холодным молчанием. Чувство вины за смерть Пола Джонса расцветало в ней отвратительным цветком с трупным запахом. Скалли слышала за спиной перешептывания, замечала осуждающие взгляды коллег, с которыми еще недавно так тесно работала. Кто бы ни был настоящим убийцей, но ведь Джонса застрелили у дверей ее квартиры… Может, ее коллеги думали, что если и не она убила Джонса, так это сделал какой-нибудь ее ревнивый любовник. Ведь слухи о них с Полом ходили еще раньше. Скалли старалась не подавать виду, что ее это задевало. Она приложила немало усилий, чтобы заслужить уважение коллег, но, как оказалось, хватило малейшего повода, чтобы они ей больше не доверяли, подозревая черт знает в чем. И Скалли отдавала себе отчет, что придется начинать все сначала. Скиннер встретил ее приветливо, с едва заметной улыбкой в глазах. Он сказал, что рад видеть ее в более или менее нормальном состоянии, и вскользь поинтересовался ее самочувствием, словно не придавая этому большого значения. Но Дана все равно почувствовала раздражение. Ведь ей хотелось как можно быстрее забыть обо всем случившемся, избавиться от изматывающих мыслей. Поняв же, что Уолтер Скиннер проявляет лишь элементарную вежливость, Скалли покраснела. Что ж, общение с бывшим напарником посеяло в ней семена сомнения и неуверенности. И в который раз она подумала о том, что Малдер может гордиться собой. ***** - Дело Хоусби и Беркса можно считать закрытым. У кого-то есть вопросы? Скиннер чувствовал себя как на пороховой бочке. Натянутые отношения между Скалли и Малдером заставляли его нервничать на протяжении всего совещания. Он и сам не мог понять, почему волнуется из-за присутствия этих двоих. Ведь Скиннер сам отчасти приложил руку к тому, чтобы развести их, как он полагал, на время, и таким образом избежать худшего сценария – отставки Малдера или Скалли. И вот что из этого всего в итоге получилось. - В отчет следует внести, что Энни Беркс поддерживала тесные контакты с девушками из клуба «Темница». Мы проверили ее электронную почту и последние сеансы пребывания в Сети. Миссис Беркс была активной участницей нескольких закрытых чатов для любителей жесткого секса. Таким образом она могла отслеживать не только контакты своего бывшего мужа и бывшего любовника Ричарда Хоусби, но и время их пребывания в клубе, - подал голос Малдер. - Неприятное дело, - кивнув агенту, соглашаясь, подытожил Уолтер Скиннер. – Итак, ФБР прекращает расследование убийств Ричарда Хоусби и Маркуса Беркса. Убийца установлен, и я согласен, что дело следует закрыть. Возражения, агенты? – он посмотрел сначала на Скалли, а затем на Малдера. Вынужденная солидарность даже в такой малости, как согласие на закрытие дела, давалась им нелегко. Глядя на все это, Скиннеру не терпелось поскорее закончить эту встречу и избавиться, наконец, от неприятных мыслей и смутного беспокойства. К плохо скрываемой радости Скиннера, все присутствующие на совещании агенты промолчали, соглашаясь с выводами и решением начальства. Сам Малдер старался даже не дышать и не смотреть в сторону бывшей напарницы, прилагая к этому титанические усилия, но борьба оказалась тщетной. Легкий поворот ее головы, медная прядь волос, закрывавшая высокий лоб, движение ее губ, когда Скиннер обращался за разъяснениями, ее спокойный, мелодичный голос неизменно возвращали его в ту ночь, когда они занимались любовью. «То, что тогда произошло, ты называешь «заниматься любовью»? Когда ты воспользовался ее женской слабостью и своим мужским преимуществом?». И все же те соблазнительные образы, столь разительно отличающиеся от нынешней деловой собранности Скалли, обеспечили ему жесткую эрекцию. Малдер чувствовал, что еще немного, и он сойдет с ума. Эта была пытка похлеще любого погружения в больную психику очередного маньяка или насильника. Порой он ощущал прикосновение чьей-то руки к плечу, с удивлением обнаруживая сидящую рядом Диану. Малдер пару раз поймал себя на мысли, что вот-вот готов спросить ее, а какого хрена она тут делает, почему не в Европе, но вовремя спохватывался и натянуто улыбался, морщился, всячески демонстрируя, как у него раскалывается голова. «Старайся лучше, не хватало еще, чтобы она заметила твой «стояк». Иначе придется откатывать вечернюю обязательную программу». В итоге эти старания заставили его максимально сконцентрироваться и отняли столько сил, что через некоторое время он почувствовал невероятную усталость и долгожданное отупение. Все эмоции, наконец, отошли на другой план, и теперь он мог спокойно все обдумать. Невероятно, но именно сейчас, когда Скалли оказалась на расстоянии вытянутой руки, когда лишь одно ее присутствие выбивало его из колеи, когда ему впервые за две эти бесконечные недели удалось оказаться рядом с ней, когда он смог, наконец, увидеть блеск в ее глазах и почувствовать тепло ее тела, - да, именно сейчас! – на Малдера снизошло некое откровение. Вполуха слушая Скиннера, он думал о превратностях судьбы, которая в итоге завела их со Скалли в непроходимые дебри недопонимания и недоверия. Что и говорить, у мироздания было своеобразное чувство юмора. Пока Скиннер знакомился с отчетом, Малдер наблюдал за Скалли, вспоминая унизительную сцену объяснения в ее квартире в тот день, когда на нее напала Энни Беркс. «Для кого унизительная: для тебя или для нее?» Он не мог не признать правоту Скалли. Малдер отдавал себе отчет в том, как выглядели его поступки с точки зрения бывшей напарницы. Обиженный засранец, у которого отобрали любимую игрушечку, дорвавшийся, наконец, до самой своей ненавистной обидчицы… Идеальная возможность поквитаться. «Но ты ведь хотел именно этого, да?» Малдер уже и сам не мог сказать, что являлось его главной целью в деле Хоусби-Беркса. Сам процесс расследования или возможность задеть, пусть даже так мелочно, Скалли, заподозрив ее в том, что она имела отношение к убийствам? Он помнил, как ухватился за возможность снова работать со Скалли, как увлекла его мысль, что все почти как раньше, когда у них еще были «Секретные материалы». А после… после он ничего не хотел помнить! Только жар ее тела, да всхлипы со стонами. «Черт!» Он еле заставил себя отвернуться от Скалли, всерьез опасаясь, что если продолжит так глазеть на нее, то гарантированно сотрет себе глаза до дыр. Малдер покосился на Диану, но та внимательно слушала Скиннера и, казалось, не замечала терзаний своего любовника. Он подумал, что если и рассчитывал на призрачную надежду на примирение, то с возвращением Дианы можно было поставить крест даже на том, чтобы просто попытаться заговорить со Скалли. И дело было не в Диане как таковой. Скалли вполне предсказуемо наверняка уже корила себя за несдержанность, за то, что позволила так открыто выказывать свои чувства. Да еще кому, главному своему врагу, как она полагала! Он знал, что Скалли жалеет, что позволила ему увидеть, как сильно задели ее его, Малдера, поступки по отношению к ней. Но время точит не только камни, но и сглаживает даже самые острые обиды. Но как он, твою мать, должен был теперь, после всего случившегося, еще и объяснить появление Дианы Фоули?! В тот вечер, когда дело Хоусби и Беркса так неожиданно раскрылось, Малдер долго и бесцельно колесил на машине по городу. Домой он добрался далеко за полночь, поднялся к себе на этаж, вставил ключ в замок. Дверь открылась без усилий, на пороге его ждала Диана. Ее красивое лицо было встревожено, влажные волосы забраны в хвост. Его первой мыслью было, как давно она в Вашингтоне? Он молчал, не осознавая, где находится. Диана приблизилась к нему и мягким движением коснулась его щеки ладонью. Ее рука была прохладной и уверенной. По-хозяйски уверенной. Все было более чем логично. Все закончилось, не успев начаться. - Я слышала, что случилось. Счастье, что агент Скалли жива. Затем она обняла его, сомкнув на спине сильные ладони. Малдер подумал, что никогда еще не чувствовал себя так, словно его самым наглым образом обманули. Он закрыл глаза, внешне совершенно спокойный мужчина, внутренне захлебывавшийся от смеха от собственного проигрыша по всем статьям. Они вошли в его квартиру, и Диана закрыла за ним дверь, словно отсекая весь остальной мир. Оставляя снаружи все проблемы, переживания. И… Скалли. «Бедняжка. Спать с одной женщиной вместо другой. Поистине невыносимое испытание». В самом деле, не мог же он выставить Диану из квартиры, да еще ночью! «Знаешь, детка, пока тебя не было, мы тут с бывшей напарницей развлеклись немного, я как раз профилировал очередного козла, замочившего своих дорогих родителей, а потом поехал к ней и заодно переспал с ней». Лежа в кровати и слушая мерное дыхание Дианы, Малдер думал о том, что Скалли наверняка отказалась ехать в больницу, что ее тело, скорее всего, все болит, и поэтому она не может заснуть. Сколько раз так было, когда они вдвоем попадали в очередную передрягу… Малдеру удалось задремать лишь на рассвете, и тогда-то ему даже не приснилась, а привиделась Дана Скалли - озорная, смеющаяся и счастливая. Она снова смогла отделаться от него. И пусть ей далось это не так просто, как в прошлый раз, но она снова сделала это. Малдер практически услышал ее звонкий, заливистый смех и… открыл глаза. Пора было начинать новый день. День, в котором его жизнь должна была вернуться на круги своя. И вот спустя две недели они, наконец, встретились. Оба заносчивые, словно задницы, непримиримые, но внешне практически абсолютно спокойные, с клокотавшим вулканом противоречивых чувств, запрятанных в самые потаенные глубины души. И что теперь со всем этим делать? - Что касается дела Пола Джонса, то, полагаю, следствие продолжится, - заметил Уолтер Скиннер, с неодобрением поглядывая на своего подчиненного. Тот отрешенно смотрел на агента Скалли, а небольшая вертикальная складка на переносице говорила о невеселых мыслях Фокса Малдера, ведущего агента КСО. - Я бы хотела ознакомиться с результатами баллистической экспертизы, сэр, - откликнулась Скалли. - Сэр, - подала голос Диана, - полагаю, этим делом должно заниматься исключительно КСО. Учитывая обстоятельства. Обстоятельства в лице Даны Скалли развернулись к Диане Фоули. Ее синие глаза метали молнии, хотя красивое лицо с едва заметными синяками было совершенно спокойным. - Агент Скалли, Пол Джонс был руководителем отдела, в котором вы вместе работали. При всем моем уважении, вы - заинтересованное лицо. Уверена, обдумав все, вы согласитесь со мной. И потом, ранее это дело было поручено КСО, есть ли смысл что-то менять? Ведь все мы в одной команде, не так ли? После слов агента Фоули в кабинете воцарилось гробовое молчание. Скиннеру даже показалось, что вокруг двух женщин потрескивает электричество. Он кашлянул и бросил взгляд на Малдера. Лицо ведущего агента КСО абсолютно ничего не выражало, но Скиннер заметил, как тот чуть прищурил глаза, глядя на свою нынешнюю напарницу. «Недоволен? Или взбешен?» - попытался определить состояние своего подчиненного Скиннер. - Агент Фоули, думаю, нам следует придерживаться первоначальной договоренности. КСО ведет с отделом по контртерроризму совместное расследование и доступ к материалам дела остается открытым, - отметила Скалли. «Шах», - резюмировал Скиннер. - Агент Скалли, насколько я владею информацией, совместное расследование касалось исключительно убийства Ричарда Хоусби и Маркуса Беркса. Оба дела закрыты. «Мат!» И все же Уолтер Скиннер понимал, что агент Фоули права. Он почувствовал, как что-то неприятно засосало в правом боку, и понял, что разруливать ситуацию придется исключительно ему. - Агент Скалли, - он развернулся к ней вполоборота, демонстрируя готовность согласиться с Дианой, но в тоже время обращаясь исключительно к ней одной, - вы, как ведущий агент отдела по контртерроризму, будете пока что руководить его работой. Бюро нуждается в вас и вашем отделе, – он специально подчеркнул последнюю фразу. Скалли не произнесла ни слова; внутреннюю борьбу, происходящую в ней, выдал лишь слабый румянец на скулах. Спорить с помощником директора в присутствии Малдера и Дианы она не собиралась, все же профессиональная этика была намного важнее ее личных претензий. Секунду или две Дана Скалли раздумывала. Вспоминая рассказ Энни о совместном проекте Маркуса и Дика, Скалли решила, что было бы неплохо проверить кое-что: например, где, собственно, находится лаборатория по созданию такого опасного вещества. Работа с Малдером, а потом и с Джонсом кое-чему научила ее, и сейчас выкладывать сразу все свои козыри было неразумным. А Скиннер только что собственными руками вручил ей дополнительные полномочия, и она, как весьма неплохой аналитик, не могла не признать выгоду такого щедрого дара со стороны руководства. - Тогда, сэр, я немедленно приступлю к своим обязанностям. – И, кивнув всем присутствующим, она тут же покинула кабинет Скиннера. Уже за дверью Дана смогла глубоко вдохнуть и незаметно оттереть вспотевшую ладонь о ткань юбки. Черт бы побрал их всех! Она не позволит загнать себя в угол. **** - Что ж, агенты, думаю, совещание подошло к концу, все свободны. - Скиннер начал собирать бумаги, не обращая больше никакого внимания на своих подчиненных. Раздумывая над последними событиями, он пришел к выводу, что намеренно позволил агенту Скалли уравняться в полномочиях с Малдером. И Уолтер Скиннер понимал, почему так поступил. Вина за события, происшедшие после Далласа, лежала на его душе неприятным грузом. Возможно ли было обойтись без таких жертв со стороны Скалли и Малдера? Уолтер Скиннер понимал, что между агентами весьма напряженные отношения и последние события лишь разбередили едва затянувшуюся рану обиды. Из раздумий его вывел голос агента Малдера. Пока Скиннер собирал бумаги, тот дождался, пока Диана покинет кабинет, и, остановившись у стола помощника директора, взирал на того с выражением обвинителя в суде. - Сэр, агент Скалли едва оправилась после нападения, разумно ли давать ей такое назначение, ведь несомненно, что она приступит к работе с особым рвением. Скиннер моргнул. Он не ослышался? Его подчиненный читает ему нотацию? - Агент Малдер, я не привык, чтобы мои распоряжения обсуждались моими подчиненными, - процедил помощник директора сквозь зубы. – И, кстати, как так получилось, что я не знал о наблюдении за квартирой агента Скалли? Вы понимаете, чем это чревато? Один из агентов был тяжело ранен. - Агенты Сандес и Кейн выполняли исключительно мои распоряжения, - помолчав, ответил Малдер. – И я один несу ответственность. Скиннер, наконец, собрал все документы, встал со своего места и резким жестом снял очки. - Если принять во внимание то, что агент Скалли осталась жива благодаря Джейми Сандесу, то это убедительный довод, чтобы не подвергать его дисциплинарному взысканию. Но не вас, агент Малдер! По крайней мере, пока я не услышу от вас внятных объяснений. С видом человека, которому больше нечего терять, Малдер кивнул своему шефу в знак того, что все понял и покинул его кабинет. Уолтер Скиннер проводил раздраженным взглядом Малдера и, когда тот скрылся в приемной, неожиданно для самого себя подумал, что предпочел бы, чтобы и Дана Скалли и Фокс Малдер вернулись в свой драгоценный подвал. Тогда бы он смог держать в узде их обоих хотя бы отчасти, и ему больше не пришлось бы находиться между двух огней, изображая из себя миротворца на этом театре боевых действий.