Под кожей

P.S.Немного рефлексии. Малдер остановил машину недалеко от площади Лафайет и заглушил мотор. Было довольно позднее время, но возвращаться домой совершенно не хотелось, хотя по всем правилам приличия следовало предупредить Диану, что он задерживается. Глядя на темнеющий в вечерних сумерках парк, Малдер даже подумывал, а не остаться ли в этом чудесном месте, не уснуть ли в машине, чтобы завтра прямо с утра снова отправиться в ФБР и продолжить плевать в потолок? Он приезжал сюда уже не в первый раз. Подолгу сидел в машине и смотрел на ночной Вашингтон, а потом отправлялся к Диане. Малдер понимал, что несправедлив к ней, ведь не она была виновата в том, что его жизнь в последние недели превратилась в желе. Застывшее мятное желе, похожее на то, что он видел у Джейми Сандеса в палате. Кажется, его ему притащила любимая жена? А теперь и он, Малдер, исправно пробует по вечерам «желе» Дианы. Все эти атрибуты почти семейной жизни принимались им с особым мазохизмом. Чем больше в его жизни было предсказуемости и стабильности, тем более мертвым он ощущал себя в душе, тем меньше его задевало все то, что связывало его с прошлым. И особенно с «Секретными материалами» и Скалли. Сопротивляться подобной жизни он не собирался. Все это было закономерным и оттого предвиденным. Оставалось совсем немного до признания полной своей никчемности. Малдеру было даже интересно, как низко он падет, жалея и оплакивая себя. От этого было гадко и мерзко, потому что вынужденное бездействие почти убивало его острый ум и деятельную натуру. Он вспомнил недавний разговор со Скиннером, когда начальник задал ему вопрос о несанкционированном наблюдении за Скалли, а затем упомянул и о ранении Джейми Сандеса. Скиннер предупредил его о необходимости предоставить внятные аргументированные объяснения касательно случившегося для назначенной ОПЭ комиссии. Это не стало для Малдера неожиданностью: он прекрасно понимал, что руководство не упустит возможности лишний раз ткнуть его носом в его ошибки, а если получится, то и избавиться от него раз и навсегда. Никаких объяснений агент Фокс Малдер, один из ведущих аналитиков ФБР, никому давать не собирался. Потому что дело Хоусби-Беркса коснулось прежде всего Даны Скалли и его, Малдера, отношений с бывшей напарницей. Весьма личных отношений, стоило признать. И позволять копаться во всем этом кому попало он не собирался. Тем более комиссии из ОПЭ. К сообщению же Скиннера о том, что дело Джонса решено закрыть, Малдер был готов в меньшей степени, хотя нельзя сказать, что это так уж сильно его удивило: он предчувствовал нечто подобное, подозревая, что с убийством Джонса все совсем не просто… К тому же, по его мнению, это была работа профессионала, на что указывало отсутствие каких-либо улик и свидетелей, кроме так «удачно» появившейся и подставившейся (или подставленной?) Скалли... Оружие убийца также предусмотрительно забрал с собой, так что извлеченную пулю даже сравнить было не с чем. Да, всего этого было вроде как достаточно, чтобы списать дело в разряд нераскрытых, но почти сверхъестественная интуиция, благодаря которой Малдер и заслужил свое прозвище, подсказывала ему, что подобная спешка крайне подозрительна… Он не стал выкладывать Скиннеру свои соображения по этому поводу, внешне спокойно и невозмутимо отреагировав на поведанную начальником новость и сделав вид, что она мало его трогает, хотя на самом деле это лишь усилило его решимость… Еще до вызова на ковер к начальству Фокс Малдер собирался порадовать любимое Бюро последним сюрпризом - подать в отставку. Он прекрасно понимал, что разбирательство ОПЭ ничем хорошим для него не закончится. А значит, и доставлять этим офисным крысам удовольствие вышвырнуть его не стоило. Решено, из Бюро он уйдет сам. Он был практически уверен, что сорвет громкие овации коллег и что на «бис» повторить подобное его уже никогда не попросят. Он положил голову на руль и закрыл глаза. Снаружи почти стемнело, через несколько секунд в отдалении зажглись фонари, и Малдер позволил себе расслабиться. Он так отчаянно стремился сначала уязвить Скалли, а затем сломить и подчинить, что совершенно потерялся в собственных комплексах и ошибках. Как он мог исправить то, чего с таким тупым усердием и ожесточенным рвением, но все же добился? Он ведь искренне верил, что бывшая напарница виновата в том, что произошло с ним и «Секретными материалами». Малдер верил в это почти так же, как в совместный заговор правительства и пришельцев! «То есть никаких доказательств вины Скалли у тебя не было – ты просто счел ее уход предательством, словно она не имела никакого права на принятие самостоятельных решений, и мелочно решил ей за это отомстить». Проще всего было обвинить ее во всех бедах, а не начать выстраивать свою жизнь заново. И ведь в отличие от него бывшая напарница так и сделала. Сейчас Малдер понимал мотивы, которыми она руководствовалась со слушания дела в Далласе, куда лучше. Скалли относилась к тем людям, которые не рыдают над разбитой чашкой и не пытаются ее склеить. Если она падала, то поднималась, отряхивалась и шла дальше дорогой, которую выбирала исключительно сама. И было чистейшим эгоизмом с его стороны требовать от нее слепой преданности и послушного следования за ним. А что все это время делал он? «Жалел себя, плывя по течению и вынашивая обиду на Скалли». Малдер крепче зажмурился. Что дальше? Куда ему двигаться? Какую цель избрать? Он должен найти, за что зацепиться. Что позволит ему исправить хоть какие-то ошибки и сделает его существование сносным. На большее Малдер не рассчитывал. Он перебирал в памяти события последних недель, думал о расследовании, которое свело его с бывшей напарницей. За последнее время Малдер много кому задолжал. Список был немаленьким: Джейми Сандес, Пол Джонс, Фрохайк и, конечно же, Скалли. Она по-прежнему оставалось его слабостью, мукой и погибелью. А еще единственным человеком, которому он когда-либо мог полностью доверять и которого окончательно потерял из-за собственной глупости, эгоцентризма и слепой ярости. Ей он задолжал больше всего, именно с ней не расплатился бы до конца своих дней. Малдер понимал, что банальное «прости» в сложившихся обстоятельствах вызовет у нее как минимум приступ веселья. Или желание отстрелить ему одно место. Простреленным плечом на этот раз он точно не отделается. «Думай, болван, думай! Ты должен хоть что-нибудь исправить!» Вероятно, высшие силы сжалились над ним, потому что способность разумно мыслить все-таки вернулась к нему. «Ты должен сделать так, чтобы в Бюро больше не косились на Скалли из-за всей этой истории с Джонсом. Ведь именно ты постарался замарать ее имя, бросив на нее тень подозрения в убийстве собственного шефа. Обвинение, конечно же смехотворное, ты и сам это понимал, но какое дело сплетникам до доказательной базы – этим стервятникам достаточно и намека». Его мозг лихорадочно обрабатывал информацию, размышляя, вычленяя самое главное. «Дело Джонса вот-вот спустят на тормозах… Ты должен закончить начатое и найти убийцу, пока есть хоть малейшая возможность за что-нибудь зацепиться. И сделать это нужно как можно скорее, до заседания комиссии по твою душу. Тем более, у тебя есть внушительное преимущество - расследование было фактически передано твоему отделу!» Дышать стало чуть легче, и, повернув ключ зажигания, Малдер решительно вывел машину на шоссе. Ему вот что бы то ни стало нужно было увидеться со Стрелками. ***** Лэнгли, Байерс и Фрохайк были порой единственными, к кому Малдер мог обратиться за помощью. Особенно когда официальные каналы оказывались для него закрыты. Стрелки не раз доставали для него самую секретную информацию, а при случае и помогали совершать вылазки на разные засекреченные объекты. Но в последнее время баланс отношений со Стрелками был нарушен. Фрохайк ясно дал понять, что считает его, Малдера, последней задницей и мерзавцем. Личная вендетта агента Малдера и неожиданные последствия увлекательной, на первый взгляд, охоты на агента Скалли, как оказалось, коснулась не только их двоих. Малдер знал, что давний приятель был прав в своих нелестных отзывах. Ведь Фрохайк относился к Скалли куда более уважительно и бережно, чем сам Малдер. И от этого становилось еще хуже, хотя, казалось бы, куда уж больше? Но сейчас Малдеру была как никогда необходима помощь Стрелков, а в особенности Мелвина Фрохайка. И он надеялся, что маленький гуманоид, как называли его когда-то между собой они со Скалли, простит его и откликнется на просьбу о помощи. «Потому что он твой друг и твоя совесть», - напомнил он себе. И эта нехитрая правда заставляла Фокса Малдера, ведущего агента КСО, снискавшего славу ироничного и язвительного человека, сожалеть и раскаиваться не столько в содеянном, сколько в помыслах и желаниях, которые завели его в эту непроглядную тьму. Ведь кто как ни он знал, что больше всего следовало опасаться своих желаний, ибо они имели свойство исполняться… Малдер остановил машину недалеко от убежища Стрелков, на автомате проверил кобуру и вытащил ключ зажигания. Он знал, что Фрохайк засечет его как минимум метрах в пятидесяти от самого бункера, но надеялся, что дверь пещеры с сокровищами Стрелков снова распахнется перед ним, достаточно лишь будет произнести «Сезам, откройся!». Камера видеонаблюдения подмигнула ему красным глазом, и через пару секунд голос Лэнгли произнес: - Редакция газеты для тех, кто хочет все знать и остаться в живых, слушает тебя, одинокий агент ФБР! Что привело тебя к нам на сей раз? Все неординарные люди несли на себе бремя странных поступков, и обычные причуды Стрелков скорее были их плюсом, чем минусом. Но сегодня Малдер почувствовал легкое раздражение от насмешливого тона Лэнгли. - Привет, Лэнгли! Может, ты откроешь, я войду, и мы поговорим? Не хочу показаться навязчивым, но мой разговор с видеокамерой может показаться несколько странным со стороны. - Прежде я должен предупредить, что Фрохайк все еще жаждет набить тебе лицо, Малдер. - Он все-таки нашел подходящую лестницу? – острота была так себе, но в данной ситуации нужно было хоть что-то сказать. Неожиданно из динамиков послышался непонятный звук, больше похожий на возню, словно кто-то у кого-то пытался вырвать микрофон. - Что происходит? Впустите меня! – чуть громче произнес Малдер, вслушиваясь в неясные звуки. - Малдер, нам кажется это плохой идеей! Байерс! Этот извечный миротворец, коим Джон прослыл среди приятелей-Стрелков, отказывался впускать его, Малдера? - Байерс, я не вижу причины, по которой вы продолжаете держать меня снаружи! Что-то упало, и микрофон неожиданно начал фонить, заставив Малдера поморщиться. Да что, черт подери, у них там происходило? - Парни, я не уйду отсюда, пока вы не впустите меня! – решил пригрозить Малдер. Возня в бункере продолжалась, он даже начал слегка нервничать. Раздался смешок, и чуть ехидный голос Лэнгли поинтересовался: - Разве тебе не пора домой к прекрасной Диане? Малдер даже слегка растерялся от подобного выпада. Секунда – и он разозлился. –Предупреждаю, если вы не впустите и не выслушаете меня, я устрою перед вашей норой светопреставление! Конечно, Стрелки могли на него за такую угрозу обидеться, причем вполне оправданно. Но ему была крайне необходима их помощь. Малдер потянулся к кобуре и сделал вид, что достает оружие. Возня в микрофоне прекратилась, через пару секунд раздался щелчок, и вот она - пещера чудес Стрелков с ее сокровищами и тайнами. Не мешкая больше, помня о главной причине своего визита, Малдер прошел в помещение, именуемое штаб-квартирой, и осмотрелся. На первый взгляд, казалось, все выглядело обыденным: стол с бумагами и остатками ужина, состоящего из пиццы и пива, странные приборы, наваленные там и тут вещи Стрелков. Вот только Фрохайка нигде не было видно, как Малдер ни вертел по сторонам головой. - Малдер, рад видеть тебя в добром здравии, - несколько нервно кивнул Байерс. - У вас все хорошо? Что за номер вы мне устроили? - Что привело тебя к нам в столь поздний час? – неестественно высоким голосом поинтересовался Лэнгли, влезая в разговор. - Вообще-то, я пришел, чтобы извиниться, - решил чистосердечно сознаться Малдер. - Извинения приняты, будь уверен, - поспешно вымолвил Байерс и кинул быстрый взгляд на Лэнгли. – А еще мне нужна ваша помощь. Перед тем, как на Скалли было совершенно нападение, вы сообщили мне, что военные совместно с фармацевтической компанией занимались разработками по азоту, проект «Stickstoff». Также вы установили, что имена Маркус Беркс и Ричард Хоусби встречаются в документах. Необходимо найти секретную лабораторию, где производится и тестируется вещество. Это должно помочь нескольким хорошим людям. Малдер надеялся, что Стрелки, как бывало всегда, мгновенно заинтересуются его предложением, но ни Байерс, ни Лэнгли не проявили должного рвения и азарта. Наоборот, казалось, им не терпится от него избавиться… – Мы обязательно этим займемся, но сейчас немного заняты другим делом… Поэтому будет лучше, если ты вернешься чуть позже, - с плохо скрываемым нетерпением отозвался Лэнгли. - А где же Фрохайк? Я просто хотел извиниться перед ним. И он непременно должен сказать мне в глаза, что был прав! – настаивал Малдер. Стрелки как-то тревожно переглянулись и тут же быстро отвернулись друг от друга. Малдер поморщился, ему все это очень не нравилось. - Что. Происходит? – повторил он отчетливо свой вопрос, пристально всматриваясь в обоих приятелей. – Где Фрохайк? Отправился за лестницей? Я не стану сопротивляться. Так и передайте ему. Байерс и Лэнгли переглянулись, и Малдеру это еще больше не понравилось. Что-то явно было не так! Странное поведение приятелей, их общая нервозность и отсутствие Фрохайка – все указывало на то, что Стрелки, кажется, впутались в очередную историю. Уж он-то хорошо их знал! - Джон, Лэнгли? - обернулся он сначала к Байерсу, а затем к хакеру, который демонстративно уткнулся в монитор компьютера, делая вид, что страшно занят. Внезапно послышался треск какой-то аппаратуры и низкое ворчание, отдаленно похожее на привычную брань Фрохайка. Малдер почувствовал, что стальной обруч тревоги отпускает его, и вдруг совершенно неожиданно колонки, расставленные на столе, заваленном бумагами, пронзительно запищали - Малдеру даже захотелось заткнуть уши. Все прекратилось так же неожиданно, как и началось, и в звенящей тишине норы Стрелков раздался голос Даны Скалли, его бывшей напарницы, голос, который он узнал бы среди тысячи других, голос, от которого его вновь бросило в жар. Он чисто и вполне внятно произнес: - Парни, проверка связи! Поторопитесь, вы скоро понадобитесь мне.