Мохито

Некогда Гарак иронично отмечал про себя, что между кардассианцами и баджорцами куда больше общего, чем хотят признавать и те, и другие. Баджорцы трепетно почитали Пророков, в то время как на Кардассии с тем же воодушевлением искали истинную связь, «родственную душу». Возможно, скепсис по отношению к этому родился в Гараке ещё в совсем юном возрасте только потому, что такого названия, которое высветилось на тыльной стороне запястья, не существовало. А может, он просто сам по себе был не склонен к излишней романтизации каких-либо отношений. Трудно было сказать наверняка. И Гарак, конечно, предполагал, что не может быть до конца объективным. Но в любом случае его жизнь никогда не посвящалась поиску, хотя многие, даже очень многие вплетали именно это подоплёкой всех своих действий. Ничего, в сущности, не изменилось, и когда Гарак был вынужден остаться на Deep Space Nine. Здесь было неуютно и холодно, зачастую оказывалось не с кем поговорить и оставалось только выстраивать воздушные замки интриг и надеяться поймать в сети нечто настолько важное, чтобы можно было наконец-то склонить чашу судьбы в свою сторону. На досуге Гарак развлекал себя… изучением окружающего пространства. Наверное, даже Одо удивился бы тому, как хорошо и подробно он узнал станцию. И вот это самое узнавание в итоге сыграло с Гараком дурную шутку. В базе репликатора «У Кварка» обнаружилось оно. Несуществующее название. И впервые Гарак заинтересовался тем, что было заложено в нём природой. Связью. Так значит и у него где-то в этой Вселенной… Приходилось довольно часто обрывать себя на этой мысли, и именно внезапное знание стало причиной, отчего Гарак начал чаще бывать «У Кварка». Честно говоря, проводить здесь почти каждый вечер. Хотелось узнать, кто же может заказать подобный напиток. Гарак не торопился сам сделать заказ. Это было бы неправильно и слишком поспешно. Дало бы пищу для размышлений, позволило бы начать предсказывать, а значит, и почти наверняка разочароваться. Однако, затаившись в ожидании, Гарак всё же однажды услышал то самое слово. Из уст человека. Это был доктор Башир. Прежде Гараку не приходила мысль о близком знакомстве с этим офицером, теперь же он ощутил неодолимую тягу узнать его поближе и… пусть даже разочароваться. В конце концов, жизнь чаще всего оказывалась разочаровывающей. Гарак никогда не был опрометчивым, он любил рассчитывать до мелочей, потому подошёл к доктору за ланчем, спустя пару дней. В сущности, однажды заказанный напиток ничего не обещал. Это могла быть случайность, досадная мелочь, которая только в очередной раз показала бы, что в мире неприятного куда больше, чем замечательного. В первые секунды доктор показался потрясающе наивным и немного несобранным. Гарак почти уже отмёл саму мысль о том, что их может объединять хоть что-то кроме незначительной беседы за ланчем, когда прозвучали слова, странным образом отдавшиеся не только в метке, но будто запульсировавшие во всём теле. На краткий миг буквы стали заметны, как в тот день, когда появились впервые. Чтобы понять это, не нужно было даже смотреть на запястье. — Не хотите ли попробовать мохито? Земной напиток, но вам может понравиться. Напиток должен быть предложен. Да, с этим определённо нужно было разобраться. По крайней мере, это казалось увлекательным. И Гарак рискнул: — Мне не хватало кого-то, способного поддержать интересную беседу. Вы ведь не будете против? *** С того момента прошла уже неделя, и только сегодня вечером Джулиан — да, теперь уже не «доктор Башир» — разделил с ним ужин, снова заказав тот самый напиток. Но не это так сильно взволновало Гарака, хоть он прежде не замечал за собой склонности к избыточным эмоциональным реакциям. Джулиан искал информацию о кардассианских родственных душах. Баджорцы в этот момент сказали бы, что Пророки сами ведут его, кардассианцы приняли бы это за знак близости истинной связи. Гарак же расценил в первую очередь как угрозу. Он не мог позволить Джулиану так просто узнать… Но и оставлять его в неведении было не самым выгодным ходом! Пришедшая за ужином идея показалась достаточно удачной. Литература! Это и возможность увидеть в ином свете самого юного доктора, и достаточно правдоподобный ложный след, который мог завести куда угодно, спрятав от Джулиана важные нюансы буквально у него же под носом. Гарак с особой тщательностью проверил свои костюмы — кое-что пришлось забраковать, потому что длина рукава обнажала то самое проблемное место на запястье. Офицер Звёздного флота наверняка достаточно наблюдателен, чтобы прочесть временами появляющиеся символы, складывающиеся в хорошо ему известное название, и задаться вопросом, откуда у кардассианца такая странная… татуировка? Гарак решительно не собирался отвечать на подобные вопросы. …Когда они вдвоём выходили из бара, Гарак пообещал подобрать первое произведение. — Увидимся за ланчем, любезный друг, — улыбнулся он Джулиану. — Мир кардассианской литературы стоит открывать постепенно, если он не влился в вас с рождения. — Я буду очень обязан, — немного нервно кивнул Джулиан. Нервозность, порывистость, пронзительная юность доктора, признаться, очаровывали. Но Гарак рассматривал всё это несколько под другим углом. «Открытый разум» — именно это интересовало его больше всего. Если — как это вообще возможно? — перед ним оказалась возможная «родственная душа», то стоило проверить отнюдь не телесную совместимость. Лучше было узнать, насколько острый и пытливый ум оказался заключён в это конкретное тело. Теперь же, просматривая собственную библиотеку, Гарак придирчиво отбирал произведения, которые, с одной стороны, раскрывали интересующие Джулиана вопросы, с другой, оказывались достаточно метафоричны и туманны, чтобы заставить его тщательно выискивать истину между строк. Период Тиа’Тол. Вот где можно было найти вдоволь подходящих произведений. Например… Гарак не сдержал немного хищной улыбки. *** — Как ваш день, Джулиан? — Гарак появился в реплимате ровно тогда, когда доктор Башир извлекал свою порцию. — О, Гарак, — было заметно, насколько Джулиан смутился и занервничал сразу. — Благодарю, пока не слишком хлопотный. — Как и обещал, я принёс вам удивительную работу, вполне подходящую для первого погружения, — Гарак положил на столик перед Джулианом изолинеарный чип. — Вы непременно должны познакомиться с этим выдающимся поэтом. Лару Тидал. Возможно, вы найдёте его немного выспренным, но вся его лирика пронизана поиском родственной души. Начните с «Юноши, обретающего рассвет», например. — «Юноши, обретающего рассвет», — удивлённо повторил Джулиан. — Спасибо, я… тронут тем, что вы так внимательно подошли к моей… — Даю вам слово, — заверил его Гарак, — мы обязательно обсудим это произведение. Не волнуйтесь, если не сразу вникните в суть. Тем интереснее будет беседовать. Джулиан словно хотел что-то сказать, но вместо того сделал глоток чая. Сегодня он обходился без того самого… Гарак не хотел даже мыслях повторять это слово, потому что знак на руке мог отреагировать, а это никак не вязалось с затеянной игрой. — Не будет ли слишком смело, — начал вдруг Джулиан, — пригласить вас сегодня на ужин? — Не торопитесь, друг мой, — Гарак чуть склонил голову к плечу. — Лучше начните читать. Мы поужинаем вместе завтра, когда вы уже немного познакомитесь с текстом, чтобы у нас появилась тема для беседы. Иначе, я полагаю, вы не справитесь с искушением и попытаетесь задавать мне ненадлежащие вопросы. Джулиан тут же отвёл взгляд, похоже, Гарак поймал его. — Что ж, мне… пожалуй, пора, — он поднялся, оставив ланч почти не тронутым. — Рад был встретиться с вами. Захватив чип, Джулиан поспешно покинул реплимат. И, глядя ему вслед, Гарак размышлял совсем не о том, о чём должен был думать любой кардассианец, встретившийся с возможной родственной душой. Гарак пытался просчитать, какие вопросы Джулиан задаст первыми и как на них ответить, не сказав ровным счётом ничего важного.