Мохито

На следующий день — а на самом деле после бессонной ночи — Джулиан столкнулся у турболифта с Джадзией. Она оглядела его оценивающим взглядом и заметила: — Неужели кардассианская литература не даёт тебе спать, Джулиан? Или ты наконец-то нашёл более приятную компанию? — Я не отказался бы от твоей, — слишком привычно ответил Башир, а потом спохватился, что прозвучало два вопроса. — Можно сказать, да, что я провёл эту ночь за книгой. — И что за автора тебе теперь предложил Гарак? — они вместе поднялись в ОПС, и Джулиан только тогда понял, что вообще-то сегодня должен был прямиком направиться в медотсек. Однако Дакс ждала ответа. — Мело Тимет, — сказал он. — Довольно забавно… — Интересный выбор. — Едва Джулиан обрадовался, что сейчас получит какой-нибудь более развёрнутый комментарий, как Джадзия улыбнулась. — Любопытно, что вы перешли именно к этим произведениям. — Когда мы начали с Лару Тидал, мне… — тут Джулиан замялся, не зная, как объяснить, — мне показалось, что это такая… не слишком удачная шутка. — Ну почему же шутка? Я знаю работы Тидала, — Джадзия чуть вскинула бровь. — Там действительно освещаются некоторые аспекты… — О, нет, вот теперь я решительно не готов обсуждать, Дакс, что за аспекты там освещаются, — отступил Джулиан. — Мне нужно работать. — Конечно, хорошего дня. Джулиан почти физически почувствовал, как и Джадзия, и Кира смерили его взглядами. Ему это не нравилось. На самом деле он был близок к тому, чтобы начать подозревать — окружающие знают гораздо больше, чем говорят. Впрочем, списать излишнюю тревожность можно было и на существенный недосып, и на необходимость встретиться сегодня с Гараком. Последнее обстоятельство серьёзно смущало. Во-первых, Джулиан снова чувствовал, что смысл произведений утёк сквозь пальцы, а ему не хотелось выглядеть в глазах кардассианца идиотом, во-вторых, сам Гарак тоже был той ещё причиной для волнения. Он явно недоговаривал, и вчера или уже сегодня перед тем, как забыться кратким сном, Джулиана осенило, что… кардассианец может лгать ему! Намеренно лгать! — Он ведь шпион, Башир! — забывшись, вслух воскликнул Джулиан, привлекая ненужное внимание со стороны медсестры. Однако какие бы мысли ни кружились в голове Джулиана, к вечеру работа их окончательно уничтожила. Едва не опаздывая на запланированный ужин с Гараком, Джулиан уже не мог сконцентрироваться на том, что его старательно водят за нос. Увидев Гарака за столиком, он облегчённо улыбнулся и сел напротив, даже не понимая, отчего стало так спокойно. — Плохой день, доктор? — понимающе улыбнулся Гарак. — Вам стоит заказать что-нибудь расслабляющее… — Нет-нет, всё в порядке, — Джулиан не сдержал усмешки. — Пожалуй, единственное, что я точно понял о кардассианской культуре, так это глубокое уважение к напиткам. Ведь Кардассия — это нескончаемый жар, не правда ли, Гарак? И потому такой акцент на напитках, на жизненно необходимой влаге. Мне очень понравился этот тонкий символизм… Гарак слушал, не перебивая, но что-то в его глазах, в его улыбке показалось Джулиану… ироническим? — Я ошибаюсь? — он замер. Гарак ответил не сразу. Чересчур внимательный взгляд никак не вязался со спокойной улыбкой. — Почему же, Джулиан, это очень интересное мнение, признаться, я не ожидал, что вы так глубоко это воспримете. Да, напитки, несомненно, очень важная часть нашей культуры. Джулиан почувствовал, как жажда сдавила горло, и заказал себе рактаджино, снова удивившись тому, как внимательно — пристально и изучающе — рассматривает его Гарак. — Я… даже попытался переосмыслить первую нашу встречу, — неловко начал Джулиан, потому что действительно думал об этом и совершенно не готов был делиться такими соображениями с Дакс или кем-то ещё, а не поделиться не мог. — Наверное, вас позабавило то, что я предложил вам напиток, будто бы… будто бы хоть что-то понимаю во внутреннем кардассианском этикете. — Я не тешил себя такой надеждой, — Гарак потянулся к своему бокалу, всё с тем же рокассанским соком. — Но это, пожалуй, было мило, любезный мой Джулиан. И снова что-то в интонациях показалось Джулиану странным. Но у него не было возможности задумываться об этом, потому что не терпелось спросить. — Однако, Гарак, я всё-таки не совсем улавливаю, где именно ответ хоть на один из тех вопросов, что я вам озвучивал. — Порой понимание литературы, расшифровка метафор — это весьма трудный процесс, доктор, — Гарак скользнул по нему взглядом, но потом посмотрел в сторону, продолжая говорить так же спокойно: — Иногда это занимает продолжительное время. Не зря некоторые посвящают этому жизни, как думаете? — Вы всё-таки играете со мной, — Джулиан откинулся на спинку стула. — Вы играете, хотя обещали помочь. — Я обещал показать косвенный путь и обеспечить вас интересной беседой, — лукавство в улыбке Гарака читалось сразу же и без всякого труда. — И ничего более. Вы ведь умный человек, доктор… *** Вернувшись к себе, Джулиан улёгся на постель, чувствуя себя совершенно обессилевшим и внезапно очень… настороженным. Чтобы как-то скрасить часы до сна, он снова взялся за «Юношу…» и вдруг сел. Внимательно перечитывая уже знакомые строчки, он будто бы заметил в них общий и для произведений Мело Тимета паттерн. Вот только оформить мысль в слова оказалось непросто. Джулиан облизнул губы, чувствуя, как пересыхает в горле. Быть может, Гарак на самом деле подсказывает ему верный путь, быть может, он не хотел издеваться! — Компьютер, создай файл «Исследования кардассианской литературы». Закрытая запись, не предназначенная ни для кого, кроме меня. Автор — Лару Тидал, первоначальный анализ текста… *** Гарак не был уверен в том, кто с кем играет. Джулиан говорил очень любопытные вещи, он буквально указывал именно на то, что пытался отыскать, но… отчего-то будто не доводил мысль до конца. Гарак не поручился бы, что Джулиан не пытается скрыть своего понимания. По крайней мере, лучше казаться противнику менее осведомлённым, чем это есть на самом деле, разве не так? За вечерней беседой Гарак несколько раз ловил себя на мысли, что Джулиан всё же изучает его. Пускай на столе между ними не лежал трикодер или падд, где доктор фиксировал бы свои наблюдения, но пристальный и холодный, как это казалось Гараку, интерес был слишком явным. Быть может, все эти родственные души и вовсе являлись всего лишь предлогом, всего лишь причиной оказаться ближе? Гарака нечасто переигрывали на его любимом поле, но на этот раз он почувствовал, что стоит собраться. Он получал слишком много удовольствия от разговора, а это было чревато потерей концентрации. Кто из них кого прощупывал? Насколько на самом деле хорошо осведомлены в Федерации о явлении родственных душ? Возможно ли, что его интерес к Джулиану, возникший на почве напитка, который более никому не был нужен, на самом деле тщательно спланированная ловушка? А может, сам Джулиан и вовсе нечто вроде двойного агента? К сожалению, далеко не все недруги Гарака были мертвы, и, что хуже, некоторые из них знали, что за слово вырисовывалось у него на запястье. Логично, что они могли предположить — каким бы ни был Гарак, его заинтригует возможность найти родственную душу. И ведь это случилось! Гарак отрицательно покачал головой, споря с самим собой. Нет, в подобную изощрённость он точно не мог поверить. Неужели вся эта открытость, ранимость и прочее, неужели всё это — наигранность, маска, за которую он, потерявший хватку, забыл заглянуть? Может ли Джулиан быть таким хорошим актёром, чтобы усыпить его бдительность, сыграть на культурных особенностях? С другой стороны, если бы Джулиан был подослан его устранить — разве он уже не воспользовался бы одной из очевидных возможностей сделать это? Наивно было думать, что Гарак раскрыл бы какие-то только ему известные секреты пусть даже настоящей родственной душе, если бы кто-то потрудился её для него отыскать. Нужно было вернуться к библиотеке, а не запутывать себя возможными комбинациями, подобрать что-то новое, а не представлять себе козни врагов. Гарак задумчиво провёл пальцами по подбородку. Значит, Мело Тимет уже дал слишком много пищи для размышлений. Что ж, тогда лучше обратиться к работам Дагаз Томаа. В них столько метафор и так мало описаний действий, что это должно сбить со следа. Или показать, что на самом деле доктор Башир — не тот, за кого выдаёт себя.