Мохито

В последнее время Джулиану не удавалось встречаться с Гараком так часто, как того хотелось. Сначала дел на станции прибавилось, потому что стало прибывать куда больше кораблей, затем Deep Space Nine посетили террористы... В общем-то, не было времени сосредоточиться на чём-то, кроме работы и офицерского долга. Да и операция, которую пришлось дважды провести над Дакс, не прошла бесследно, ведь Джулиан так и не решил до конца, как относиться к Джадзии. Так что вот уже несколько недель он заказывал во время ланча таркелианский чай — услышал от Киры, что тот помогает для концентрации. Джулиан никому не признавался, но чувствовал он себя очень странно, эмоции словно жили своей жизнью. Ему даже пришлось несколько раз взять у самого себя анализ крови, чтобы удостовериться, что собственная гормональная система работает нормально. Он не нашёл ничего необычного, и это обеспокоило ещё сильнее. Потому, взяв очередную порцию чая в реплимате, он глубоко задумался и даже вздрогнул, когда напротив него возник Гарак. — Снова таркелианский чай, доктор? — Да, а вы, полагаю, опять выбрали сок рокассы, не так ли, Гарак? — улыбнулся в ответ Джулиан. — Откуда вы знаете? — Невозможно ошибиться, едва почувствуешь этот запах. — Это так, — кивнул Гарак, отпивая глоток. — Сок рокассы успокаивает нервы. Сегодня у меня выдался непростой день… Слушая Гарака, Джулиан чувствовал, как ему становится спокойнее, и вряд ли ему помогал таркелианский чай. А ещё Джулиану показалось, что и сам Гарак значительно расслабился, хотя ручаться, что до того, как сел за стол, тот был излишне взволнован, доктор, конечно, не стал бы. Они болтали совершенно по-дружески, и Джулиан не мог не улыбаться, хотя, казалось бы, ещё минуту назад был озабочен сверх меры. — Доверие — это очень важно, — ответил между тем на его подначку Гарак. Они пришли к любимой игре. Когда не удавалось поговорить о чём-то более возвышенном, Джулиан пытался подловить Гарака, а тот сначала поддавался, а потом разбивал в пух и прах все подозрения. — И… доверяя вам, ваши покупатели рассказывают… разные любопытные вещи, — Джулиан намеренно сделал несколько пауз, всякий раз замечая, что улыбка Гарака становится всё более лукавой. — Неужели, Джулиан, мы должны играть в эту игру так часто? Я такой же шпион, как вы… — Доктор, — закончил Джулиан. — Я уже не раз отмечал, какое у вас богатое воображение, — тут внимание Гарака привлекло нечто, происходящее за спиной Джулиана. Обернувшись, Джулиан сразу же осознал, что могло так его заинтересовать — совсем ещё юный кардассианец. И нужно заметить, что его появление и самого Джулиана заинтриговало чрезмерно, особенно то, что он сидит за столом с баджорцами. Дальнейшее произошло слишком быстро, чтобы можно было однозначно судить об этом. Гарак пожелал поздороваться, а кардассианец в ответ укусил его за руку. Джулиан кинулся разнимать их, ощутив на мгновение резкую боль в кисти. Когда он отстранил непонятно чем взбешённого подростка, он заметил, что на запястье Гарака что-то блеснуло. Растерянный Гарак потирал укушенное место, но как будто бы не пострадал слишком серьёзно. Удерживая его под локоть, Джулиан пытался понять, почему же его собственная кисть тоже ноет. *** Последние недели на станции, с одной стороны, дали Гараку отдохнуть от настойчивых расспросов и странных догадок Джулиана, с другой, выдались далеко не такими спокойными, как хотелось. Потому и без того раздражённый, он едва взял себя в руки, слишком уж велико было желание свернуть шею дерзкому подростку, который решился его укусить. От него не укрылось, что Джулиан, подскочивший, чтобы помочь ему, несколько раз бросил удивлённый взгляд на собственную кисть. В кои-то веки Гарак был бы рад ошибиться, но, увы, слишком хорошо понимал, что это значило. Оставшись в одиночестве в магазине, он сжал кулаки, словно готов был прямо сейчас сразиться за собственную независимость с этим глупым биологическим законом. Притяжение! На них начинало действовать это чёртово притяжение! Гарак не хотел становиться заложником метки на запястье. Он не принимал предложенного напитка и не пил из чаши предложившего, но близость родственной души всё равно начинала изменять его жизнь. Более того, иногда возникало искушение поддаться. Постаравшись сосредоточиться, Гарак начал просчитывать, какие плюсы и минусы может иметь появление на станции усыновлённого баджорцами кардассианца. Нужно было дёрнуть за старые ниточки, поиграть немного в прошлое. Это помогло бы держаться в форме, разве нет? Помогло бы не думать о Джулиане. Гарак вздохнул. Ему нужно было что угодно, лишь бы сейчас успокоиться хоть немного. Если бы только было можно, он бы совершил даже убийство, но то, что раньше казалось его сильной стороной, теперь обернулось слабостью. Невозможно собственными руками уничтожить свою родственную душу. *** Джулиан обрадовался тому, что Гарак не пренебрёг его рекомендациями и всё-таки зашёл в медотсек. Запястье повреждённой руки украшал массивный, прилегавший к коже очень плотно, браслет. Желая отвлечь Гарака от, в общем-то, несложного и безболезненного медицинского действа, Джулиан заговорил о том, как обернулось дело с кардассианским подростком и как живо тем заинтересовался гал Дукат. Он совершенно не ожидал, что Гарак засмеётся в ответ на это. — Вы действительно полагаете, что кардассианцы просто забыли обо всех сиротах? Неужели этот вопрос ускользнул от их внимания? Кто, как вы думаете, занимался этим?.. Джулиан усмехнулся, понимая, что Гарак совершенно прав. Прав в том, как ставил вопросы, прав в том, какие ответы за ними следовали. — Вижу, что вы действительно умны, доктор, — в этот момент Гарак отвернулся. — Что ж, мне пора идти. Спасибо вам за вашу заботу. Башир подавил желание удержать Гарака за руку. Ему очень хотелось развернуть наконец кисть тыльной стороной и снять украшение, чтобы взглянуть, что там такое было. Утром Гарак не носил никаких браслетов, за это Джулиан мог поручиться. Более того, он не видел на нём украшений никогда прежде. — Гарак, — окликнул он. Тот встал вполоборота. — Да? — Почему вы вдруг решили надеть браслет? — Разве для этого должна быть причина, доктор? — он, конечно, улыбался. — Если хотите… Посчитал, что он хорошо подходит к этому костюму. Вам так не показалось? — Простите, это был неуместный вопрос, — но Джулиан был уверен, что не всё так просто. *** Если бы была возможность, Гарак избавился бы от метки, но это было невыполнимо. Её нельзя было выжечь или срезать — искажённые, буквы прорастали с новой кожей, становились лишь уродливее и заметней. Можно было, конечно, отрубить конечность, но, как Гарак слышал, и в этом случае метка находила возможность появиться снова. Оставалось маскировать её одеждой и украшениями. Но Джулиан был наблюдательным. И вполне вероятно, что он не просто обратил внимание на эту невинную уловку, но и уже прочёл, что за слово красовалось на запястье. А может, если уж на то пошло, знал об этом задолго до встречи с Гараком. Гараку пришлось признаться себе, что, озабоченный меткой и проснувшимся притяжением, он стал менее внимателен к словам. И именно поэтому ему предстоял разговор с Сиско, живо заинтересовавшимся ситуацией с кардассианскими детьми, оставшимися после эвакуации на Баджоре. Оглядев себя ещё раз, Гарак поправил браслет. Интересно, как только Джулиан успевает удерживать в полюсе внимания и работу, и мысли о родственных душах? Ведь люди не обладают способностями кардассианцев, ведь так? Мысленно отметив, что это следует выяснить, Гарак отправился в ОПС. *** Джулиан совершенно не ожидал ни того, что Гарак будет беззастенчиво врать Сиско, ни того, что услышит в свой адрес: «Вы меня разочаровали». Последнее, надо сказать, оказалось гораздо болезненнее, чем то, что в глазах коммандера он теперь выглядел идиотом. Ошеломлённо глядя на Гарака, Джулиан чувствовал себя так, будто его ударили в солнечное сплетение — трудно было дышать, трудно было даже заговорить. — Я думал, что наш разговор останется между нами, и не рассчитывал, что вы отправитесь докладывать коммандеру Сиско всё, что успели услышать от меня о гале Дукате. Это неприемлемо, — продолжал отчитывать его Гарак, и хоть голос его был тихим, оттого угроза в нём слышалась намного лучше. Джулиан не находил слов в свою защиту, но не это настораживало его сильнее. Он ощущал себя предателем, но, по сути, всего лишь следовал долгу. Гарак сощурился, очевидно понимая, что не дождётся ответа или оправданий, дёрнул плечом и двинулся прочь. Джулиан смотрел ему вслед и был готов проклясть и кардассинских сирот, и Дуката, и Сиско за компанию. Вот только когда же он успел настолько привязаться к… шпиону? портному? К Гараку. *** Сон был беспокойным и муторным. Джулиан, всё ещё расстроенный размолвкой с Гараком, ощущал себя ещё более одиноким, чем прежде, и в сновидениях это обрело цвет и форму. На него таращились пустые окна огромных зданий, разрушенных и угрожающе нависающих. Взгляд этот буквально пронзал, заставлял торопиться, почти бежать, но это ничуть не помогало от него избавиться. Просыпаясь, Джулиан едва не обрадовался, что наконец-то изобрёл способ скрыться от пристального и неприятного внимания, однако тут же ощутил, что на него продолжают смотреть. Он сел на постели и сразу вздрогнул от полуосознаваемого и совершенно нелогичного страха. — Гарак, что вы… делаете здесь? — спросил он. Теперь страх сменился отчего-то радостью, и Джулиан качнул головой, чтобы хоть немного прийти в себя. — Поднимайтесь, нам пора идти, — отозвался Гарак, будто между ними совершенно ничего не происходило. — Идти? Куда? — На Баджор. — Вы в своём уме? — не удержался Джулиан. Гарак смерил его взглядом и отошёл, отвернувшись спиной. Иного выбора, как только послушаться кардассианца, словно и не было. Джулиан хотел бы поспорить, но не мог, и как бы это ни было странно, но он действительно оделся и отправился к Сиско, чтобы взять катер. *** Сиротский дом на Баджоре, где оказались Гарак и Джулиан, являл собой чудо эклектики. Здесь сплелись и баджорские элементы архитектуры, и кардассианские. Пока Джулиан пытался выяснить что-то у баджорки, отвечающей за это место, Гарак с интересом озирался вокруг. Он заметил забавнейшую инсталляцию, которая явно осталась со времён оккупации и предназначалась для кардассианских детей. Изображения последовательно показывали обнаружение метки на запястье, предложение напитка, согласие с предложенным и счастливое воссоединение пары. Гарак качнул головой, представив себе, как это не похоже на его собственные слова о том, что подобная информация абсолютно закрыта. Стоило ли надеяться, что Джулиан ничего не заметит? — Действительно, что мы пытаемся узнать о нём? — как раз в этот момент обернулся к нему Башир. — Обстоятельства усыновления, это произошло около восьми лет назад… — Гарак чуть выступил вперёд, надеясь, что Джулиан всё же больше сконцентрирован на деле, чем на окружающей их обстановке. — К сожалению, мы не можем использовать кардассианские записи, — баджорка отвернулась от него и смотрела только на Башира. — Компьютеры не работают. — Возможно, я могу с этим помочь, — Гарак улыбнулся. Джулиан тут же взглянул на него. — Вы можете вернуть к жизни компьютерную систему? — Это моё хобби, если хотите, — и в этот момент Гарак даже не был уверен, что более опасно — открыть Джулиану некоторые свои способности или же дать ему возможность во всех подробностях рассмотреть инсталляцию позади. *** В Гараке открывались всё новые черты. Джулиан почти с восхищением наблюдал за тем, как он выуживает информацию из оставшегося от кардассианцев компьютера. Не хотелось думать, что это за хобби и отчего Гарак так ловок в вещах, совершенно не подходящих портному. Уже когда они собрались покинуть это место, Джулиан скользнул взглядом по дальней стене, увиденное заставило его нахмуриться, но тут выбежали сироты, и рассмотреть инсталляцию в подробностях не удалось. Гарак, явно не очарованный детьми, поторопил его, холодно, хоть и любезно предложил баджорке пользоваться компьютерной системой, и вышел. Джулиан последовал за ним, полный вопросов и, безусловно, подозрений. История с Ругалом его совершенно не занимала сейчас. Какими бы важными сведеньями они не обзавелись, самое главное было задать, наконец, Гараку очень важный вопрос, поймать его на лжи. Или хотя бы понять, зачем он лгал. Впрочем, едва они оказались на борту катера, как Гарак развязал бурную деятельность. Джулиан был уверен — вовсе не из-за проклятых сирот. — Компьютер, отмена запроса. И выключить двигатели, — громче, чем требовалось, сказал он. — Вероятно, вы расстроены из-за детей, — развернулся к нему Гарак. — Вовсе нет. Только хотел узнать, что за игру вы ведёте со мной, Гарак, — он сделал шаг вперёд. — Разве игру, доктор?.. — Или вы сейчас же рассказываете мне, или мы останемся здесь, пока не обратимся прахом. Лицо Гарака превратилось в непроницаемую маску, и Джулиан внезапно осознал, что… пусть это невозможно доказать, но он имеет дело с профессионалом высочайшего уровня, и отнюдь не портным. — Неужели вам гораздо интереснее то, что вы увидели там, на стене сиротского дома, а не то, отчего на самом деле кардассианцы оставили Баджор? — вкрадчиво поинтересовался Гарак. — Личные интересы вышли вперёд, а, дорогой мой… доктор? — Я… — Джулиан задохнулся от осознания, что и в этом Гарак абсолютно прав. — Хорошо, вы меня поймали. Но не думайте, что я так просто забуду о том, что там увидел. — Вернёмся к более важному вопросу? — Гарак чуть повернулся к консоли. — Вы действительно хороши в этом, доктор. Вам следовало избрать иную карьеру. *** Расспросить Гарака ещё раз у Джулиана не было времени. Однако стоило Ругалу с отцом покинуть Deep Space Nine, и он как будто бы стал много свободнее. Снова заказывая таркелианский чай, Джулиан почти не ожидал, что увидит за собственным столиком Гарака с неизменным соком рокассы. — Полагаю, вы понимаете, Гарак, что у меня остался ещё один вопрос. Что же на самом деле было изображено на той инсталляции? В чём правда? — Правда в глазах смотрящего, доктор, — усмехнулся тот. — Я никогда не говорю правду, потому что не верю в неё. — То есть вы не собираетесь мне ничего объяснить, — Джулиан не спрашивал, он был уверен, что Гарак постарается избежать разговора, но даже не предполагал, что тот откажется так… прямолинейно. — Вам не нужно, чтобы я что-то объяснял, Джулиан, — на этот раз улыбка стала мягче. — Вам просто немного не хватает концентрации и внимания к деталям. А ведь они повсюду, как крошки на столешнице, что мы регулярно разделяем. Мне пора возвращаться к работе. Джулиан проводил его взглядом, в душе его мешались негодование и… восхищение. Да, пожалуй, последнего было много больше. Запястье Гарака по-прежнему плотно обхватывал массивный браслет. *** На выходе из реплимата Гарак внезапно столкнулся с Дакс. Он рассчитывал отделаться только кивком, но лейтенант удержала его за локоть. Голос её был дружелюбным, но… почти угрожающим: — Не знаю, что за игру вы ведёте с доктором, Гарак, и не собираюсь вмешиваться. Вы вольны развлекаться, сколько хотите, но… вы будто бы лично заинтересованы в том, чтобы Джулиан знал о родственных душах как можно меньше. Почему? — Вы же знаете, что я не собираюсь отвечать на этот вопрос, — Гарак осторожно отнял у неё руку. — И представьте, мне действительно доставляет удовольствие слушать, как доктор Башир рассуждает о литературе. — Неужели? — Дакс вскинула бровь. — Вероятно, вы никогда не пытались выслушать его, да, лейтенант? — и Гарак оставил её, поспешив вернуться к магазину. Ему вовсе не нравилось, что трилл оказалась настолько заинтересована происходящим.