Выкорми ворона, и он выклюет тебе глаза

Любопытство присуще человеку, как привычки дышать, ходить, есть и пить. Вортигерн честно пытался отвлечься от стука молотков, лязга зубил, раскатистого грома долота и громких ругательств рабочих за окном, но любопытство взяло своё. Заглянуть во внешний мир можно было лишь через окно, больше напоминавшее узкую бойницу и находящееся почти на два фута выше головы. Вортигерн перевернул кровать, приставил её к стене на манер лестницы и, осторожно балансируя, взобрался на спинку. В лицо ударил прохладный весенний ветер, король закрыл глаза, жадно вдыхая свежий воздух, проникающий узкими потоками сквозь щель высокого окна. Он соскучился по юному майскому ветру в волосах, по свободному шагу, по сладкому аромату чертополоха, по свежей земле под ногами. Вортигерн с тоской открыл глаза и взглянул вниз, на отвесную стену крепости и блестящую за ней в дневных лучах чешую водной глади. На восточном берегу реки, со стороны крепостных стен, рабочие возводили форты, уже виднелись деревянные леса вокруг будущих каменных стен, но опоры ещё не были вбиты. — Боишься драккаров*? — вместо приветствия спросил Вортигерн, когда племянник вновь пришёл к нему с первыми лучами заката. Артур замер на пороге темницы, он смотрел на дядю с глупым выражением восхищения и удивления. — После того, как ты поставил на колени посла викингов, это вполне разумно, — скрепя сердце, снизошёл до похвалы дядя. — Я придерживался мирного пути переговоров последние семь лет, но пять тысяч грязных оборванцев тебе важнее союза с конунгом севера, — раздражённо бросил Вортигерн и презрительно добавил: — Но кто я такой, чтобы осуждать волю короля. — Ты лишь высказываешь справедливые опасения, — примирительно улыбнулся Артур. — И я высоко ценю твои советы. — Тогда вот тебе ещё один, — он хитро сощурился, скрестив руки на груди. — Строй форты не на восточной стороне реки, а на западной. — На восточной они под прикрытием крепостных стен, на западной их будет в двое легче разбить, — Пендрагон недоверчиво рассматривал расслабленную фигуру напротив, пытаясь разглядеть подвох. — Ты будешь строить на западном берегу, хочешь ты этого или нет, — нарочито безразлично бросил Вортигерн. Его племянник тут же возмущённо вскинул светлые брови. — Кто меня заставит, ты? — Можем заключить пари. Артур скрепил договор рукопожатием, с опаской подмечая, что никогда ещё не видел дядю таким счастливым. Ранним утром следующего дня молодой король умывал лицо холодной дождевой водой из бочки на внутреннем дворе для прислуги, где маленький подмастерье нашёл его. Мальчишка в поношенной кожаной куртке и стоптанных сапогах смотрел на своего короля большими голубыми глазами без тени страха. — Ваша светлость, мастер просил передать, что строительство на восточном берегу невозможно, почва полностью состоит из глины, грунтовый слой под ней оказался слишком тонким, — оттараторил мальчишка, не моргая. Он изо всех сил старался передать послание слово в слово. Артур ударил кулаком по воде и рассмеялся, обиды он совсем не чувствовал. — Я выиграл, — с наслаждением протянул Вортигерн, — ты должен исполнить одно желание. — Всё, что угодно, кроме жертвоприношений и короны, — Артур сделал повелительный жест рукой и улыбнулся. Вид живого, заинтересованного дяди нравился ему гораздо больше, чем скучающая серая тень сломленного и побеждённого. — В последнее время я вынужден быть скромным в своих желаниях, — Вортигерн раздосадовано поджал тонкие губы, — мне всего лишь хочется посетить римские термы на юге города. — Он замолчал на мгновение и добавил с ноткой осуждения: — В этих стенах горячая вода — роскошь. * — Слуги не нужны, он не гость, — стальной оттенок чужого голоса тонким лезвием резанул слух. Служанка почтительно поклонилась и бесшумно растворилась в воздухе. Вортигерн, слегка нахмурившись, шагнул в горячую воду, сделав вид, что ничего не слышал, он остановился, когда вода мягкой лентой захлестнула его плечи, а молочный пар ласково окутал голову. Он зажмурился от удовольствия, смакуя тягучие ощущения горячей воды, как сладкий мёд. Её жар поникал до самых костей, превращая их в податливый кисель в оболочке распаренной розовой кожи. — Тебе обязательно делать это сейчас? — спросил Вортигерн с нажимом и, скептически приподняв бровь, бросил быстрый взгляд через плечо на Артура, избавляющегося от одежды. — Не могу оставить тебя здесь одного, — пожал плечами племянник, — и я знаю, ты не привык обходиться без прислуги. — Я не настолько беспомощен, — медленно рассекая горячую воду грудью, он подошёл к бортику, на котором лежали кусок мыла, мочалка из сушёных водорослей и эфирные масла. Послышался приглушённый всплеск воды и следом протяжный удовлетворённый вздох, от сильного тела по воде разошлись волны, достигая каменных бортиков и разбиваясь о них. Вортигерн не обернулся. Всё казалось ему обыкновенным и абсурдным одновременно, он чувствовал себя в безопасности, но изнутри точило непонятное предчувствие, будто он чего-то ждал или что-то знал, но не мог в это поверить, словно существовало нечто, что Вортигерн утаивал от самого себя. — Что ты де… Он не договорил, сильные руки опустились на шею, грозя переломить хрупкие позвонки в одно касание. У медведя не может быть рук, у медведя мощные лапы.** — Расслабься, я не причиню вреда… — Артур почти шептал, голос слегка подрагивал от волнения. Его широкие ладони заставили Вортигерна свести лопатки, насильно выпрямляя осанку, чужие пальцы круговыми движениями с силой разминали мышцы шеи и спины, принося не самые приятные ощущения. — Тише, тише, — успокаивающе ворковал племянник в ответ на ядовитое шипение. — Это исцеляющая боль. — Я и так здоров, — огрызнулся дядя. Артур резко потянул назад, разом выкручивая лопатки, мышцы и связки в чужом теле до предела, и так же резко отпустил, позволяя пленнику повалиться грудью вперёд на бортик купальни. Вортигерн ощутил невыносимую лёгкость, медленно заполняющую тело, будто его превратили в растопленный в лучах солнца кусочек масла. — Этому меня научил один друг из Китая, — Артур продолжал оглаживать чужие плечи, но уже без нажима, просто наслаждаясь бархатистой кожей под мозолистыми от рукоятки меча ладонями. — Он говорил, что наше тело состоит из точек-меридиан, и, если знать все, то можно убить человека в одно касание или, — Артур на секунду запнулся, — доставить удовольствие… Вортигерн подозрительно нахмурил брови и медленно повернулся лицом к племяннику. Здесь происходило что-то за гранью его понимания. Он набрал в лёгкие воздух, намереваясь произнести долгую обличающую речь в адрес племянника, полную иронии, колкостей и оскорбительных сравнений, но всё это застыло у него на языке, стоило их глазам встретиться. Артур смотрел с неприкрытой жадностью, как хищник на освежеванную тушу, его глаза будто поддёрнула пелена отравляющего алкогольного хмеля. Его руки под водой скользнули ещё ниже и уверенно сжали чужие бёдра. Вортигерн сдавленно охнул от неожиданности. — Пожалуйста, дядя, — словно в бреду хрипло повторял Артур снова и снова, медленно приближаясь к его лицу, — пожалуйста… Вортигерн онемел от ужаса, он не знал, что ему следует сделать или сказать. Если брать в расчёт его нынешнее положение, то вряд ли на эти вопросы существовал простой ответ — он пленник, проигравший король без прав и положения, его просто не существует, что он может сделать, что он может сказать? Артур терзал его шею губами и острыми зубами, как голодающий странник чёрствый хлеб, словно ждал этого всю жизнь, он прикрывал глаза от удовольствия, заставляя Вортигерна краснеть от стыда и ярости. — Ты снишься мне каждую ночь, дядя, — пальцы Артура с опаской, одними кончиками, исследовали чужое обнаженное тело. — Мне снится, как я беру тебя в твоих бывших покоях, на твоей постели, — жаркий вздох в самое ухо, горячий язык слизал капельку пота на виске. — Я больше так не могу, — сильные руки сомкнулись на пояснице, притягивая к себе. Вортигерн с отчаянием ощутил, как ему в пах упирается возбужденное доказательство слов племянника. — Ростовщик из Лондиниума давно бы взял тебя, — Артур улыбнулся абсолютно сумасшедшей улыбкой. — Но этого не может себе позволить король, — улыбку сменило скорбное выражение лица, от которого Вортигерну стало ещё больше не по себе. — Ты обязан держать себя в руках! — он уцепился за эту идею, как за соломинку, не зная, как ещё вразумить внезапно взбесившегося племянника. — Да, — Артур согласно кивнул, — и я честно старался. — Он снова нагнулся вперёд и слизал испарину над верхней губой Вортигерна. Тот стоял неподвижно, как статуя, просто надеясь, что всё это окажется дурным сном, который сменится тяжёлым пробуждением и со временем растворится в неверной памяти. Но Артур не спешил обращаться ночным кошмаром, наоборот, он медленно и властно наступал, прижимая чужое тело к себе, откровенно постанывая от удовольствия и покрывая влажными поцелуями каждый миллиметр белой кожи. — Нет, не надо, — Вортигерн двумя руками отчаянно надавил на широкую грудь, но Артур даже не заметил сопротивления. Он, блаженно прикрыв глаза, мял, гладил, ласкал и щипал его тело, вынуждая, вытягивая ответную реакцию. — Сам Артур Пендрагон рядом со мной скулит, как течная сучка, — сквозь скрежет зубов процедил Вортигерн. — Это заставляет пересмотреть итог нашей битвы. — Ты победил, — охотно согласился Артур и ущипнул розовый сосок, с удовольствием наблюдая, как исказилось красивое лицо напротив, тонкие черты прорезала страдальческая гримаса: Вортигерн из последних сил старался унять нарастающее возбуждение. Артур ущипнул ещё раз, и он запрокинул голову назад, прижимая ладонь к глазам и открывая длинную шею жадному взгляду. — Нет, нет, нет! — обиженно стонал Вортигерн, он метался, стараясь увернуться от настойчивых ласк, но Артур крепко держал добычу в медвежьем захвате. — Тише, — хрипел он, его руки, мелко подрагивая от возбуждения, огладили гладкие ягодицы под водой и легко скользнули в ложбинку между ними. Артур издал протяжный вздох, с нажимом прикоснувшись жадными пальцами к сжавшемуся входу. Вортигерн ударил кулаком в грудь племянника, в сотый раз повторяя: «Нет!». — Я только рядом, пожалуйста, — заплетающимся языком оправдывался Артур. Теряя контроль и крохи здравого смысла, он прижал руки Вортигерна к своей груди и уверенно толкнулся вперёд. Его член идеально лёг в ложбинку между упругими ягодицами. Вортигерн инстинктивно попытался свести ноги, но только увеличил давление. Артур зарычал, теснота и желанное тело рядом окончательно сводили с ума. От резких толчков вода вокруг расходилась волнами и выходила за пределы бортиков, выплескиваясь небольшими лужицами на мраморный пол. Вортигерн впился зубами в сильное плечо и зажмурился изо всех сил, сжигаемый стыдом и унижением, но всё равно кончая от приятного трения в паху. Артур кончил следом, сжав гладкие половинки руками вокруг своего члена и с силой притянув Вортигерна к себе, будто желая вплавить его тело в своё, сделать своей частью, присвоить навсегда.