Любовь к невольнице

      Беспокойный сон на холодном полу резко развеялся, когда Гермиона услышала, как снаружи лязгнули тяжёлые замки. Отблески потоков магии и характерный, едва уловимый треск охранных заклятий.       Она в очередной раз приготовилась к самому худшему.       — Доброе утро, солнышко! Уже проснулась? — с противной ухмылкой спросил он, заходя в камеру. — Как спалось? Как тебе твои апартаменты? Все нравится? Он стоял напротив, откровенно глумясь, глядя сверху вниз на израненную гриффиндорку у своих ног. Тусклый свет из крошечного дверного проёма едва давал видимость очертаниям. Драко достал палочку и прошептал:       — Люмос.       И нетерпеливо осветил ей грязнокровку. Ему стоило немалых усилий, чтобы не отшатнуться в ужасе. Выглядела она скверно. Лиловые синяки, разодранные ноги и руки и всюду кровь. Даже на полу, сраной блять лужей. Малфоя передернуло. Не то, чтобы он был настолько чувствительным, наоборот, он многое повидал, многое совершил. Все в окружении Лорда удовлетворенно улыбались при виде Драко. Они давно поняли, что он "тёмный". Молодой лорд Драко Люциус Малфой - злой, беспринципный, беспощадный, своенравный, и опасный. С ним не ссорился никто. Он брезгливо поморщился.       — Фу, грязнокровка, выглядишь отвратно. Она морщилась от яркого света палочки, давно привыкшая к темноте.       — Твоими стараниями. Она попыталась криво улыбнуться и едва удержалась, чтобы не зашипеть от боли. Саднила даже щека, из которой от движения из едва затянувшейся раны потекла струйкой горячая кровь. Малфой стоял, задумавшись, пропустив рабыне её колкость. Но звериный оскал не заставил себя ждать. — Венди! — рявкнул он, и сию минуту с характерным хлопком явилась эльфийка . — Хозяин звал Венди. — Звал, — Спокойно отозвался Малфой. — Перенеси её в красную комнату. Отмой и вылечи. — Да, хозяин Драко. Венди всё сделает. Малфой стоял, задумавшись, держа руки в карманах. Он прислушивался к своим демонам. Они молчали. А эльфийка осторожно подошла к Гермионе, протягивая маленькую ручку. —Держитесь за меня мисс, Венди поможет вам. Продрогшая до костей Гермиона решила не сопротивляться и ухватилась за ручку эльфийки. Оказавшись в просторной ванной с нежным молочным кафелем, гриффиндорка поежилась. Нет, там было прекрасно - мраморная ванна с изящными кранами, кованое зеркало во всю стену, различные тумбочки и столики. Вся эта роскошь потрясала, просто она не хотела всего этого. Не так, не такими жертвами. Не с ним. Гермиона вспомнила свою маленькую и уютную магловскую квартирку. Её любимое кресло у окна и большой стеллаж с книгами. Сердце больно ёкнуло. Но это... Малфой определённо что-то задумал, и не нужно было иметь много мозгов, чтобы понимать, что ей это выйдет боком. — Мисс, Венди набрала ванну, — эльфийка протянула ручку. — Я сама помоюсь. Можешь идти. — Эльфийка замаялась и забегала глазами. — Тебе велено следить за каждым моим шагом? — вздохнув, спросила Гермиона, и, уловив едва заметный кивок, прикрыла глаза. — Оставайся, но мыться я буду сама, ты обработаешь мои раны потом? Эльфийка с энтузиазмом закивала. Опустившись в горячую воду, Гермиона зашипела, как змея, не стерпев боли. Постепенно привыкнув, она аккуратно смывала запекшуюся кровь с рук и ног. Когда отмывание закончилось, Гермиона подставила голову под кран, и струи воды размочили волосы. Она блаженно замычала. Грязные и слипшиеся доселе волосы больше не оттягивали своим весом кожу головы, причиняя боль. В этот момент происходил безмолвный диалог. Гермиона мыла голову, когда эльфийка заметила в дверях своего хозяина. Она уже было дёрнулась и раскрыла рот, чтобы что-то сказать. Но тот молча и очень спокойно приложил длинный палец к губам, кивнув на девушку. Посадив Гермиону рядом с туалетным столиком, Венди начала обрабатывать раны и заживлять их магией. Она была немного суетлива, но Гермиона не обратила на это внимания. Ведь ей было невдомек, что разволновавшаяся Венди увидела в проеме наблюдавшего за ними хозяина. Малфой стоял в дверях, снова наблюдая спину Грейнджер, сидящей в ванной. Драко задумался, зачем он это делал из раза в раз, он не мог себе ответить, но когда услышал невнятное мычание девушки, волоски встали дыбом, а демоны в груди потянулись и утробно зарычали, обнажая клыки в оскале. Заметив, как встрепенулась эльфийка, он приложил палец к губам, и кивнув на Грейнджер прошёл в глубь спальни. Гермиона тихо сидела и наблюдала за тем, как, словно по дуновению ветра, исчезают все её раны старательными манипуляциями эльфийки. — Все, мисс, Венди закончила. Вам стоит вернуться в спальню, — сказала она и протянула Гермионе лёгкий шёлковый халатик и исчезла. Гермиона посмотрела на халат и надела его, стараясь не думать, кому он принадлежал, вздохнула и двинулась в комнату. Увидев там Малфоя, вальяжно сидящего в кресле, она не удивилась, но почувствовала как от страха сковало все мышцы. Она стояла в проходе и смотрела на него. — Иди сюда, — он ткнул пальцем в свои ноги. — Ты смеёшься? — Гермиона нервно прыснула. — Тебе лучше сразу меня убить, и не тратить время, Малфой! Его глаза опасно блеснули. — Я никогда не буду подчиняться тебе добровольно! — Тебе лучше сделать это, грязнокровка, иначе будет больно, очень больно.. — Нет! — твёрдо сказала она, и вопреки всему сделала маленький шаг назад, когда увидела что он медленно встаёт. Словно в замедленной съемке она наблюдала, как Малфой подлетел и схватил её за волосы: — Я был великодушен с тобой, тварь! Тебя вылечили, и вытащили из подвала! —взревел он. Ещё раз особенно сильно Драко дёрнул за волосы и с силой толкнул девушку на кровать. Упав на спину, Гермиона сразу же попыталась скатиться, но тут же была придавлена его телом к матрасу. Гермиона панически испугалась, что все повториться вновь. Она начала неистово брыкаться, махать кулачками, царапаться и кричать. Малфой лишь уродливо оскалился, кажется его это забавляло. Слизеринец что-то прошептал, и руки Гермионы застыли над головой. А сам он, довольный собой, устроился на её ногах, пресекая все попытки ударить его. — Ненавижу тебя! — в яростном бессилии прошипела она. — И правильно, — с придыханием сказал он, и начал медленно развязывать на Гермионе халат. Гермиона быстро задышала, в полной панике. "Нет. Нет, пожалуйста", — молила она про себя. Но её мольбы заглушило утробное урчание, которое издавал этот ублюдок. Он хищно сминал её грудь, доставляя девушке боль. С силой прикусывал шею между поцелуями, оставляя свои метки. Гермиона, обессилев, зажмурилась что есть силы, и отвернула лицо. Она выдержит. "Просто нужно потерпеть, а потом она что-нибудь придумает", — уговаривала себя девушка, терпя нескончаемые укусы, и бесстыдные прикосновения. Малфой был так увлечён, что не обращал внимания на её лицо, с которого градом текли слезы сквозь зажмуренные веки. Расстегнув брюки, он нетерпеливо приник набухшим членом к её промежности, поняв, что она абсолютно сухая. На секунду ему это не понравилось, он хотел чтобы она текла от одного его присутствия. Тут же одёрнув себя, Драко подумал: " Что за мысли, блять?! Насрать. Ей же хуже", — и резко вошёл в неё, впитывая в себя, полный горечи и боли, сорвавшийся с её губ стон. Выпрямился и начал вбиваться в неё ещё сильнее, схватив и подняв одну ногу девушки. Понимая какую боль причиняет ей. Взглянув на лицо, полное боли, обиды, и унижения, он удовлетворенно зарычал. Малфой получил, что хотел, он имел чёртову гриффиндорскую зазнайку, подружку почившего Поттера. Он имел её, как последнюю шлюху, жестко, беспощадно, мстительно. Унижая Показывая, где её место. Но демонам было мало. Они злились, и злобно рычали. Малфой схватил её за острый подбородок, причиняя боль, и приказал, —Открой глаза, Грейнджер, смотри кто тебя ебёт как шлюху! Она ещё сильнее зажмурилась, издавая всхлипы. — Смотри на меня, сука! — взревел он, ударяя её по щеке. Гермиона вскрикнула, и обратила на него свои горящие, почти чёрные глаза. Глаза которые обрекали его на муки ада. На мгновение их взгляды встретились, он ловил каждую её эмоцию, вглядывался в глубину глаз, вколачиваясь в её тело. Спустя минуту, толкнувшись особенно сильно, Малфой зарычал, и удовлетворенно откинув голову назад, кончил. Спустя пару секунд, он брезгливо откинул от себя ноги Гермионы и, перекатившись по кровати, встал, неторопливо собрал свои вещи и аппарировал. Гермиона не могла свести ног, они болели и ныли от его терзаний. Руки всё так же висели скованные над головой. Она лежала голая, униженная, и разбитая. Не выдержав собственного бессилия, Гермиона взвыла в голос, чище раненого зверя. Не подозревая, что это - ещё меньшая из её бед.