Something More This Time

— Собираюсь взять огроменную порцию панкейков. Мммм! — игриво пробурчал Йен в шею Микки, когда они шли в Пэтсис. — Они должны быть пиздецки ахуенными. Микки засмеялся, потрепав Йена за щеку. — Уверен, что осилишь? — подразнил он, поднося зажженную сигарету к своим губам. Галлагер обошел Микки и, встав у того за спиной, обнял жениха за талию, стараясь идти с той же скоростью. — Люблю, когда их много и они сложены один за другим, — продолжил рыжий, прижавшись своим членом к заднице Микки. — Залью всю стопку сиропом, они будут горячими и липкими. — Чертов извращенец, — закатив глаза, усмехнулся Микки. — Что мне, блять, с тобой делать-то, а? Йен выгнул шею, чтобы достать до щеки Милковича и поцеловать его. — Придется придумать. Застрял со мной на всю жизнь, — Галлагер начал толкаться бедрами вперед. — Чеееерт, люблю эту задницу. Ахуенно идеальная задница, и она моя, — игриво зарычал он в ухо жениху. Смеясь, Микки повернулся, оттолкнув Йена от себя. — Думаешь, она теперь тебе принадлежит? — О, да, — подтвердил рыжий, сильно шлепая Микки и сразу же убегая от него вперед, заранее зная, что месть неизбежна. — Хочешь сдохнуть, блять? — крикнул Микки ему вслед, потирая рукой место ушиба, продолжая идти в своем обычном темпе, слишком усталый, чтобы поддаваться флирту Йена. Молодая парочка, держащаяся за руки и попивающая кофе из бумажных стаканчиков, проходящая мимо брюнета в этот момент, одарила Микки удивленным взглядом. — Мы скоро выходим друг за друга, — пожав плечами, на ходу сказал им Микки. — Поэтому, знаете… Они только покачали головами и продолжили идти, куда шли, прибавив шаг. Когда Микки подошел к Пэтсис, Йен стоял у широкого окна и, облокотившись на него, курил. — Долго ты что-то. — Ага, сейчас типа четыре утра, и ты тут один дохуя энергичный, — возразил Микки, выхватывая изо рта Йена сигарету и выбрасывая ее в уличную пепельницу. — Сейчас полседьмого, — поправил Галлагер, открывая дверь в кафе, одновременно взяв Микки за руку. Как только они прошли дверной проем, громкое восклицание оглушило их. — Да ладно! — быстро подходя к паре, выкрикнула Фиона. — Привет, милашка! — она набросилась на Йена, крепко того обнимая. Йен обвил ее талию одной свободной рукой, так и не отпустив Микки, все это время стоявшего рядом. Фиона совершенно не стеснялась делиться своим мнением по поводу быстрого восстановления Йена после разорванной помолвки с Тео. Пару раз, когда Йен останавливался неподалеку и заглядывал к ней, она выливала на него столько говна, что лучшим решением было просто избегать ее, пока он или Микки снова не хотели поесть вкусных блинчиков. На самом деле, Йен все еще не мог понять, на чьей же она была стороне. Ей, в общем-то, не слишком нравились и его отношения с Тео, потому что она считала, что Йен потерял настоящего себя и превратился в того, кого Гудвин хотел видеть рядом с собой. Она обвиняла его в отстранении от семьи, что заставило того отдалиться еще сильнее. Йен говорил, что она просто завидовала его новой жизни, и Фиона этого никогда не отрицала, но это все же испортило их отношения, по крайней мере, на какое-то время. Когда Галлагер ушел от Тео и начал заново строить свою жизнь с Микки, сестра в пух и прах раскритиковала его решение. Внезапно, она начала восхвалять Тео и почитать губернатора за ту удобную жизнь, которую тот предоставлял ее брату. Йена забавлял факт того, что теперь Фиона вовсе не беспокоилась о том, что с Тео, как ей казалось, он терял самого себя, потому что теперь ее волновало лишь отсутствие денег, которые до этого брат присылал ей каждый месяц. Она не сомневалась, что Йен и Тео никогда не разбегутся, особенно после всех проведенных вместе лет. А когда это произошло, она впала в шок. После осознания того, что Йен променял Тео на Микки, она была более чем в шоке; она была ошарашена. Но Йен никогда не понимал, почему Фиона всегда была настроена против Милковича. Выглядело так, будто сестра попросту забывала о том, что именно Микки заботился о нем, когда тот болел, забыла о том, что парень посвятил свою жизнь Йену задолго до этого обстоятельства. Галлагер не мог отрицать, что Микки был весьма грубым человеком в своей молодости и, быть может, в какой-то степени за него и сейчас говорили его саутсайдовские корни, но этот брюнет был самым, блять, лучшим человеком, которого когда-либо знал Йен, и ему было поебать на то, что остальные члены галлагеровской семьи не видели Микки в таком свете. Теперь он был его семьей, и, если уж говорить честно, так было всегда. — Хэй, Фи, — поприветствовал Йен, когда Фиона отцепилась от него и схватилась руками за веснушчатые щеки. — Хорошо выглядишь, Йен, — с нотками облегчения в голосе похвалила сестра. — Здоровый. — У меня и вправду все хорошо, — подтвердил рыжий. Он посмотрел на Микки, заметив дискомфорт на его лице, и улыбнулся ему. — У нас все хорошо. Фиона натянула перед Микки улыбку и повела парней к свободному месту. Подойдя к столу у окна, брюнет первый скользнул на диван, вздохнув, когда Йен сел с ним же, а не на место напротив. Обычно он ненавидел сидеть «как парочка», чего всегда старался добиться Галлагер, но, если быть честным, этим утром это не так уж сильно его заботило. Микки осознал, что теперь хотел находиться со своим женихом настолько близко, насколько это было возможно. — Мы уже знаем, чего хотим. Две огромные порции панкейков с шоколадом, двойные взбитые сливки на них и кофе, — обратился Йен к сестре, которая все еще стояла рядом, готовая принять заказ. — Пожалуйста. — Мне без сливок, — достаточно громко, чтобы быть услышанным, сказал Микки, но Йен почувствовал нужду удостовериться, что Фиона точно услышала. Плюс, он был в нетерпении поделиться новостями. — Никаких сливок моему жени… — начал он, но был прерван, получив предупреждение от Микки, легко ударившего его локтем в ребра, — никаких сливок Лучшему Траху Который У Меня Когда-Либо Был, — исправил он сам себя, а в следующий момент оба парня начали заливаться истерическим смехом, пока Фиона стояла рядом и смотрела на них, широко раскрыв глаза. Микки закрыл ладонями лицо, пытаясь контролировать свой приступ, а Йен тщетно пытался привести свое дыхание в порядок, пока лицо продолжало багроветь. — Микки хочет, чтобы я называл его именно так. Не женихом. — Ты серьезно? — недоумевала Фиона, скрестив руки на груди. — Я тоже подумал, что это тупо. Хоть это и правда. Он действительно лучший трах, который у меня когда-либо был, — захихикал Йен. — Заткнись, — несерьезно потребовал Микки, прекрасно осознавая, что это была его идея. — Вы двое… — Помолвлены, — подтвердил Йен. — Вау, — выдохнула Фиона, в неверии закачав головой. — Так быстро. — Ага, ведь пятнадцати ебанных лет было совсем недостаточно, а? Мы получим свои панкейки или нам лучше пойти и потратить деньги в кафе напротив? — надавил Микки, высоко подняв брови, с вызовом смотря на свою будущую родственницу. — Мы правда не отказались бы от нашего заказа, Фи, — добавил Йен, пытаясь смягчить накалившуюся за секунду атмосферу. Фиона кивнула, облизав пересохшие губы, и, развернувшись на каблуках, направилась к кухне. — Не надо было, блять, приходить сюда, — буркнул Микки. — Ты и твой тупой желудок. — Это ты предложил панкейки, — напомнил Йен. Он обвил обеими руками талию Микки и наклонился, чтобы соединить их губы вместе. Галлагер начал таять, когда почувствовал, что Микки жадно ответил взаимностью. Брюнет взял контроль над поцелуем, обхватив лицо Йена, скользя языком между открытыми губами своего жениха и направляя его голову, чтобы продолжить исследовать любимую территорию и дальше. Так они целовались дольше, чем могли бы в любое другое утро, рассоединившись только тогда, когда услышали подошедшую официантку, начавшую наливать в их кружки черный кофе. Йен не повернулся к ней, вместо этого зарываясь носом в шею Микки и глубоко вдыхая, позволяя себе издать довольный стон, когда уловил знакомый аромат. Микки покачал головой, мягко смеясь. Взметнув правую руку вверх, он начал массировать заднюю часть шеи Йена. — Эта херня с нюханьем, Йен… — Лучшее место, куда я когда-либо совал свой нос, — Галлагер поднял голову, снова касаясь губами губ брюнета. — От других я бы вряд ли расценил это как комплимент, но от тебя… Да я пиздец как тронут, — подразнил Микки, целуя кончик веснушчатого носа. — Клянусь, больше не буду. Не только из-за того, что это меня буквально убивает, но вдруг я переусердствую, мой нос перестанет работать и я больше никогда не смогу тебя нюхать? — Чертов чудик, — вздохнул Микки, все еще поглаживая шею парня. — Твой чудик. — Мой чудик, — подтвердил Милкович, на секунду потерев своим носом о нос Йена, прежде чем снова нырнуть в поцелуй. — Панкейки, — громко объявила Фиона, с грохотом поставив две большие тарелки на стол перед ними. — Бэт сказала, что больше к вам не вернется, потому что не хочет вас снова прерывать. — Скажи Бэт, что нам не жаль, — дерзя, ответил Йен, а затем быстро отрезал кусок от своих блинчиков и засунул их в рот. — Мммм, Фи! — с набитым ртом пробурчал рыжий. — Так вкусно. Микки усмехнулся, отломив для себя менее большой кусок и кивнул, соглашаясь с Йеном. — Они за мой счет сегодня. Поздравляю с помолвкой, придурки. Парни одновременно показали ей большие пальцы, продолжив с упоением поедать свой сладкий завтрак. К тому времени, как они вернулись в общую квартиру, усталость взяла свое. — Я пиздецки вымотан, — прохрипел Йен, рухнув на кровать, после того, как лениво стянул с себя худи и джинсы. — Попробуй сон, я слышал, это помогает, — подразнил Микки, раздеваясь, прежде чем забраться в теплые объятия Галлагера. — Я посплю, но сначала попробую тебя, — он начал целовать Микки, сперва мягко, а затем все глубже и глубже. — Попробовать мой рот или…? — спросил Микки, толкая Йена за макушку вниз, к своим бедрам, ясно давая понять о своих намерениях. Йен улыбнулся, сначала снимая свои боксеры, а затем приступая к ткани на теле Микки. Вместо того, чтобы, как обычно, расположиться между ногами брюнета и зарыться лицом в его паху, Йен лег набок, запрокинув ноги к подушкам, двигаясь своими бедрами к лицу Микки, опуская свой рот на член Милковича. Микки усмехнулся и тоже повернулся набок, получая лучший доступ к эрекции жениха. — Шестьдесят девять, а? — переспросил Микки, хватая основание члена Йена рукой. — Мы не делали это дерьмо с подросткового возраста, когда оба пиздецки уставали от секса, помнишь? — В фургоне на заднем дворе, я помню, — подтвердил Йен, скользя языком по щели Микки. — И это ты уставал, — прояснил он, ухмыляясь, насколько это было возможно, с членом во рту. — Попробуй принимать этого монстра нон-стоп, — ответил Милкович, облизывая свои губы перед тем, как погрузить монстра Йена в свой рот. Йен вздохнул от приятного ощущения. — Ты жалуешься? — Что? Нет. Никогда, — освободив рот, ответил Микки. — Ты пиздецки любишь его, — пробурчал Галлагер, продолжив медленно отсасывать своему жениху. — Я пиздецки люблю его, — подтвердил Микки, снова заглатывая эрекцию Йена. — Блять, — буркнул Йен, пытаясь держать себя под контролем, когда Микки приступил к своей работе. — Черт. Так хорошо, Мик. Через пару мгновений брюнет снова оторвался, посмотрев вниз. — Ты собираешься лежать здесь и стонать весь день или, может, начнешь сосать? — Вот блин, — засмеялся Галлагер, собираясь взять стояк Микки в рот, но у Милковича были другие планы. — Ты так легко отвлекаешься, — отчитал его Микки, толкая рыжего на спину. Он взобрался на него сверху, не меняя позы. — Придется самому все делать, чтобы ты не мог игнорировать это. — Да ну? — Йен сжал ладонями задницу Микки у своего лица. — Самый, блять, лучший вид. Мммм. — Ладно, ладно, продолжай сосать уже, — засмеявшись, сказал Милкович, поддерживая свой вес на локтях и коленях, спускаясь чуть ниже, чтобы поместить свой член во влажный рот Йена. Брюнет вздохнул, почувствовав, как язык Йена обвил его член, когда он начал двигать бедрами и вбиваться в его рот. Понимая, что сейчас все происходило весьма не взаимно, Микки добрался до члена Йена и начал отсасывать ему в том же темпе. Они держались недолго, быстро проглатывая то, что почти одновременно дали друг другу. Микки вылизал все до капли, прежде чем слезть с рыжего парня и лечь рядом с ним лицом к лицу. — Ты делаешь меня таким счастливым, — тихо признался Микки, убирая прядь волос со лба Йена. — Потому что я только что заставил тебя кончить, вбирая член до основания? — пошутил Галлагер, улыбаясь. — Потому что я, блять, люблю тебя, — его голубые глаза светились. — И я никогда не думал, что… — Микки резко повернул голову в другую сторону. — Что? — переспросил Йен, поглаживая щеку Микки большим пальцем, чему Микки поддался, прикрыв глаза. — Что все это дерьмо для меня. Я никогда не думал, что получу все это. Не с таким отцом, понимаешь? — Понимаю, — Галлагер начал успокаивающе поглаживать спину жениха. — А потом я влюбился в тебя, мудака такого, и подумал, что… — он прикусил губу, открыв глаза и теперь смотря на мягкое лицо Йена перед собой, — оно может быть моим. — Так и есть, — ответил Йен, пораженный откровению Микки. — Это дерьмо для нас. Мы выйдем друг за друга, и это будет превосходно. Это все наше. — Я люблю тебя, — выдохнул Микки в рот Йена, соединяясь с ним в нежном поцелуе. Микки не помнил, как заснул. Но он заснул, окутанный руками своего жениха, мечтая об их совместном будущем.