***
— Спустить кливер! — скомандовал Джоффри, спускаясь по лестнице и попадая на центральную палубу. — Рулевой, ещё два румба по правому борту! — добавил он, бросая взгляд вверх. Джон Риверс, рулевой «Нефритовой Мечты», кивнул, а затем выкрикнул: — Есть два румба по правому борту, капитан! — Матрос Доррео, убедитесь, чтобы канаты были в порядке! Я хочу чтобы корабль был привязан к гавани так крепко, что шторму придётся сначала разнести сам Волантис, прежде чем взяться за нас, — скомандовал он группе моряков справа от себя. Команда пробормотала пару слов подтверждения принятия приказа и «Есть, кэп!», прежде чем устремиться выполнять команды. «Нефритовая Мечта» была быстрой бегуньей, как и «Восточные Ветра». Изящный и быстрый торговый когг быстро добрался до Волантиса и, за исключением нескольких пиратов у Ступеней, которые и не поняли, что их сразило, поездка прошла гладко от начала до конца. Парень уделил месяцы подготовке экипажа, совершая «увеселительные поездки» по Черноводной бухте. Джоффри не грелся под солнцем и не гонял без особого смысла моряков, как, должно быть, считала большая часть Красного Замка, он оттачивал навыки экипажа и самолично готовил корабль к возможной поездке на восток. После того, как он более чем несколько раз лишь в последний момент выбирался на «Морском Хвосте», и даже нескольких преждевременно закончившихся жизней при изучении Цитадели, парень решил уделить слегка больше времени подготовке к путешествию на Восток, заботясь о том, чтобы выбранный им корабль и экипаж были готовы для этого. Теперь он чувствовал, что они готовы. Джоффри всё ещё думал, что у него недостаточного навыков для того, чтобы управляться с экипажем быстрой бегуньи, подобной той, что была у Накаро, но он не видел другого выхода… ему нужны ответы. Поэтому он, как и Тирион в прошлой жизни, делал вид, что справляется, пока у него и впрямь не получилось. Джоффри не сильно удивился, когда экипаж «Нефритовой Мечты» без колебаний последовал за ним после одного хорошего первого впечатления, они считали его кем-то вроде принца-бунтаря, бегущего от навязанной ему судьбы, членом королевской семьи, что родился с морем в сердце, а также со знанием и способностями перенести тяготы жизни на корабле. Какие же идиоты… искренние и надёжные идиоты… Он прошёл к передней палубе, краю корабля, откуда ничего не мешало осмотреть Волантис. Чёрные Стены были исполинскими, он всё ещё считал их такими даже после того, как увидел множество других монструозных подобий, сотворённых как людьми, так и природой. Тем, кто не принадлежит к «старой крови», не дозволено ходить по ним (что в своё время крайне сбивало с толку Джоффри: как рабы, которых они так любили, должны следить за стенами? Им тоже нужно быть из «старой крови»?), но всё же ему довелось исследовать их в прошлой жизни. Громадная стена хоть и имела некоторое сходство с тем, что искал Джоффри, не имела тёмного и густого, словно поглощающего свет солнца камня, что он искал. Он много прочёл о ней, когда получал последнее звено в Цитадели — из красного золота. Её возведение было хорошо задокументировано историками и имело явный валирийский уклон, а возраст точно не составлял миллиона лет. Парень не хотел слишком задерживаться здесь, но экипаж вымотался и кораблю нужны были припасы, потому Джоффри решил подождать… пока что.***
Волантис был поистине огромным. Это наибольший из вольных городов, а также самый густонаселённый. Внушительный, очень широкий и длинный мост, «оригинально» прозванный «Длинным Мостом», пересекал устье Ройны, на нём было множество небольших магазинчиков, свисающих с краёв и представляющих в ассортименте буквально всё от ювелирных украшений до вин и рабов. Джоффри затерялся в толпе, наслаждаясь ощущением отсутствия внимания к своей персоне. Он дрейфовал от магазина к магазину, бережливо расходуя средства на небольшие лакомства, фрукты, безделушки и, по большей части, досаждая частым паланкинам, что пересекали мост. Богачи Волантиса считали, что только простые люди ходят по городу на своих двоих. Кучка идиотов. Город имел сомнительную славу ещё более «развитого» улья с роем интриганов, чем Вестерос, в котором часто проходили выборы… раз в год. Когда Джоффри услышал про это, он подумал, что над ним насмехаются, ведь, по его представлениям, город сгорел бы дотла, будь это правдой. Каким-то образом, может, выставляя всё на показ, Волантис избирал кучку Триархов раз в год, причём это даже получалось без особого кровопролития. Однако нельзя сказать, что здесь не настолько смертельно опасно, как в Королевской Гавани. Исключая время, когда проводились выборы, убийства были частым явлением, и опальные семьи, проигравшие в интригах, постоянно этим занимались, утрачивая свой престиж, земли и неоднократно попадая в рабство. Что насчёт рабов… Они были повсюду. На каждого свободного жителя города приходилось по пять рабов. Они занимались всем, от уборки улиц до строительства домов, от торговли на прилавках до переноски паланкинов, и даже учили сыновей знати. У них имелись татуировки на теле, отражающие их статус, и каждый род занятости выражался своим символом и цветом. Джоффри считал, что это был взвешенный шаг городской знати ещё с момента основания города, а не всего-навсего традицией. Есть слово, что поразило парня, когда он услышал его… как там? Архимейстер Перестан, задумчиво размахивающий своим медным жезлом… Да… Теперь он вспомнил. Обезличивание. Вот это слово. Все лица, наделённые властью, так поступают, для них не важно, кто перед ними, подданные или враги. Архимейстер Перестан считал, что у каждого человека есть своего рода моральная преграда, не позволяющая причинять зло другим людям, потому хитрость заключалась в том, чтобы обезличить своего врага или категорию населения, что ты хочешь ослабить, и искоренить эту преграду, заставив других людей думать о них как о чём-то низшем по отношению к нормальному человеку, таким образом избегая любых возможных проявлений эмпатии. Джоффри думал, что для такого знатока истории у архимейстера Перестана крайне оптимистичное мнение о человечестве. Каким бы ни был лежащий в основе этого явления процесс, результат, по его словам, был довольно эффективным, и Джоффри видел наглядный пример этого. Для свободнорождённых и благородных те, у кого были татуировки, привлекали так или иначе меньше внимания по сравнению с остальными людьми. Джоффри сидел в неком подобии общественного парка (он не мог не признать, что в этом плане город превосходил Королевскую Гавань) и наблюдал, как люди то приходят, то уходят. Знать и остальные свободнорождённые похоже совсем не воспринимали рабов как людей… У их глаз даже была склонность непроизвольно пропускать тех, кто носил татуировки. Это было не так, словно они делали это сознательно, по крайней мере не постоянно, а будто укоренившийся рефлекс. Архимейстер упоминал и это, а также то, как это делало восстание рабов ещё более пугающей перспективой для хозяев. Это было словно орды монстров возникали из ниоткуда, как если бы гобелен или карета, что вы использовали для поездок на рынок, внезапно ожили и воспылали к вам агрессией. К сожалению, упомянутые восстания случались редко, а удачными они становились ещё реже. Наиболее редкими были случаи, когда ситуация с рабами по-настоящему изменялась к лучшему… Джоффри считал, что восстание, которое в конце концов привело к основанию Браавоса, должно быть, единственное, что подходит под все характеристики за последнюю тысячу лет… живой пример того, что подобное вообще возможно. Возможно, это одна из причин, почему огромный флот Волантиса часто угрожает и даже иногда вступает в схватку с боевыми галерами Браавоса… но никогда не атакует торговые флоты. Это может навредить экономике и развязать войну… Лицемеры… — Выглядишь так, словно тебе не помешало бы расслабиться, — кто-то произнёс на идеальном вестеросском сбоку от Джоффри, вспугнув его. Не осознавая того, он перешёл на другую часть моста, где большой бордель выставлял напоказ свои «товары». Лицо женщины, что заговорила с ним, было полностью покрыто красивыми татуировками голубых и зелёных перьев. Они тянулись по её шее и спускались вниз по груди, причудливым образом закручиваясь ближе к пупку и забираясь дальше под её просторное платье. Джоффри смотрел на неё, несколько очарованный, в то время как она приближалась. Перья… татуировки… Рабыня… Он с отвращением покачал головой. — Ты поистине прекрасна, но, думаю, я предпочту, чтобы женщины были со мной по своей воле… — ответил он ей на высоком валирийском, делая шаг назад. Она посмотрела на него с лёгкой улыбкой, после чего подмигнула и отправилась искать других клиентов. «По своей воле… в качестве мишени для арбалета…» — прозвучало на грани его разума. Парень глубоко вздохнул, продолжая идти.***
Двигаясь вместе с толпой, Джоффри вскоре обнаружил себя перед храмом Владыки Света. В прошлой жизни он посещал его только мельком, когда «Восточные Ветра» доставили груз для вельможи-слона, чей внешний вид соответствовал животному — символу его политической партии. Он и забыл насколько огромен этот храм. Как упоминал архимейстер Грамион в… Чёрт возьми. Достопочтенный архимейстер написал, должно быть, миллион книг за свою жизнь, не все из которых были связаны с архитектурой, но Джоффри отчётливо помнил, как в одной из них говорилось, что этот храм по меньшей мере в три раза больше септы Бейлора. Он представлял собой все оттенки красного, оранжевого и жёлтого, что сливались и переливались в самый настоящий комплекс из зданий, башен и куполов. Перед парнем была большая площадь, с которой жрецы вели верующих во время проведения больших церковных служений. Джоффри это не особо понравилось в прошлый раз, когда он был здесь, и ему также это не нравилось сейчас. Вера в Р’глора казалась ярой и фанатичной, пекло, стремящееся охватить каждую встречную заблудшую душу, впрочем, сохраняющее мир в городе. Джоффри предполагал, что рглориантсво не так уж сильно отличается от веры в семерых, но… если честно, после того, как его однажды принесла в жертву красная сука Станниса, он и не пытался понять эту веру. Бенерро, первосвященника города, определённо стоило увидеть каждому. Джоффри редко встречались ораторы такого уровня, он столь превосходил толстого верховного септона одновременно в фанатизме и ораторском искусстве, сколь дракон превосходил моль. Мужчина был долговязым, море огненных татуировок на его лице словно полыхало, пока он жестикулировал толпе и Красной Комете, что возникла словно по расписанию после года очередной жизни Джоффри. При дворе её прозвали «Кометой Короля Джоффри». Одно лишь воспоминание об этом вызвало у него желание где-нибудь спрятаться от стыда из-за пустой лести и от обиды, что нечто столь величественное назвали в честь него лишь как некое предзнаменование его победы. В тех немногочисленных годах, в которых он далеко продвигался и изучал астрономию, комета была абсолютно непредвиденным событием для мейстеров. Архимейстер Ваэллин в основном закрывался с архимейстером Райамом и группой мейстеров, чтобы попытаться вычислить её орбиту. После этого Джоффри не удавалось надолго остаться там, но из тех немногих расчётов архимейстера, выходило, что орбита кометы была необычной, по настоящему необычной. Последний раз, когда комета проходила так близко к Планетосу, должно быть, был тысячи лет назад. Существовало вполне разумное объяснение этого явления, но всё же люди по всему миру приписывали ему своё собственное значение. В Королевской Гавани это было предзнаменование победы Джоффри, в Иббе оно означало возвращение Огромных Левиафанов (он надеялся, что те ошибаются, в их же интересах. Слова «Огромные» и «Левиафаны» никогда не должны быть рядом.) В Браавосе это было чествование годовщины основания города, а в Лисе сигнализировало, что самые высшие удовольствия, достижимые человеком, вскоре будут ниспосланы достойнейшему из городов. Волантис не был исключением. Бенерро говорил с заразительным рвением и убеждённостью в своей вере, его руки часто указывали на необъятные факела, что находились перед ним, заставляя языки пламени взвиваться ввысь. — Великий владыка Р’глор говорит чрез пламя, а Красная Комета несёт его послание! — он сделал тревожную паузу, прежде чем широко раскинуть руки в момент, когда потоки пламени устремились ввысь. — Я видел её! Азор Ахай возродилась, она та, кто спасёт нас от Великого Иного и его вечной тьмы! — он закричал в исступлённом восторге, а у толпы перехватило дыхание от трепета, языки пламени окрасились в оранжевый. «Отлично… теперь у них есть своего рода предначертанный спаситель. И чего страшного может случиться?» — подумал он в лёгкой тревоге. — Великий Владыка Света явил мне её будущее! Три величественных дракона, что будут расти в силе и мощи, три величественных головы, что очистят нас от безмерного зла, три… Голова Джоффри пульсировала, вызывая лёгкое головокружение. Три головы… Три головы?! Три дракона?! Религия Р’глора союзничает с выжившими Таргариенами?! Это… это совсем не хорошо… — Да вы, блять, должно быть шутите… — пробормотал он. Если претендент от Таргариенов пойдёт войной на Вестерос с поддержкой до ужаса популярной церкви Р’глора… У них было много последователей, не говоря о сундуках золота и даже личной армии! Значит, это война шести королей. С такими темпами в Вестеросе не останется никого, кем можно было бы править. Он снова сосредоточился на происходящем на площади, когда заметил, что Бенерро замолк. Теперь тот смотрел прямо на Джоффри. … Мужчина продолжал смотреть на парня, и Джоффри решил, что ему пора уходить. Он пробирался сквозь толпу, и когда он решил обернуться, чтобы ещё раз взглянуть на Бенерро, всё, что он увидел, было рукоятью, опускающейся сверху вниз прямо на его лицо.***
— Зачем ты здесь? — произнёс голос ему на ухо. Джоффри медленно проморгался, открывая глаза… — Чт… Бах! Массивный кулак врезался ему в живот, заставляя скривиться от боли и согнуться на стуле, к которому он был привязан. — Зачем ты здесь? — спросил голос, тон ни капли не изменился. — Эй! Я просто посещаю различные места и… Бах! В этот раз удар пришёлся по голове, ошеломляя его. — Это место не принадлежит Многоликому. Здесь лишь Владыка имеет власть над жизнью и смертью, — произнёс другой голос, который принадлежал низенькому красному жрецу, что держал раскаленные докрасна клещи над большой жаровней. Джоффри сплюнул кровь в сторону, осматриваясь. Он находился в какой-то тёмной комнате или подвале. — Со мной бывало и похуже, пироманьяки… Поджарь до средней прожарки, пожалуйста, и добавь мятной розы ради… Бах! Кулак снова врезался ему в живот, прерывая речь. Человеком, что бил его, был массивный, закованный в доспехи раб с огненными татуировками на голове. Член Огненной Руки. Личной армии церкви… Раскалённые клещи теперь были в полуметре от него. — Ты назовёшь нам свою цель, самозванец, — произнёс мужчина, приближая клещи. Они ещё даже не коснулись кожи, а он уже мог ощутить исходящий от них жар. Погодите-ка… самозванец? Многоликий? Они думают, что я безликий или что-то в этом роде?!.. — Постой, — произнёс спокойный голос, резко контрастирующий с обычными выкриваниями или преподносящим тоном. Оба фанатика мгновенно остановились и отошли в сторону. Бенерро проскользнул в комнату, мантия вихрилась позади него, пока он вышагивал с железной уверенностью целеустремлённого человека. Он достиг Джоффри и присел рядом с ним, хватая голову парня с двух сторон и вглядываясь прямо в глаза. — Ох, Бенерро, всё это так неожиданно… — Джоффри глупо рассмеялся, пробуя на прочность верёвки на руках. Городской первосвященник ничего не ответил и продолжал строго смотреть ему в глаза. В конце концов, через секунду или час, он поднялся. — Он не безликий, ты тот, кто ты есть, принц Джоффри… но… как?.. — последние слова он произнёс с каким-то глубоким замешательством. Джоффри потребовалась минута, чтобы прийти в себя после «гляделок» с Бенерро. Иногда, в глазах другого человека можно заметить нотки безумия… А у Бенерро в них виднелась целая мелодия. — Что как?! Я просто занимался своими делами. Полагаю вам нужен маршрут моего путешествия? — едко спросил Джоффри. Бенерро похоже и не слушал его, лишь покачивал головой и обескураженно бормотал. Он часто оборачивался и всматривался в большую жаровню у стены, в которой до этого накаляли клещи. — Но… Я всё ещё вижу это… Как?! — произнёс он почти в отчаянии, наклоняясь к пламени так близко, что его волосы уже должны были загореться. Если бы конечно они у него были. — Я вижу твою судьбу, юный Джоффри… прекрасная свадьба и подлые мысли, пурпурное лицо и обвиняющее лицо матери… — говорил Бенерро словно для себя. Джоффри замер, не двигаясь ни на миллиметр. Он задержал дыхание, чтобы лучше расслышать Бенерро. — Суд для Беса и похороны для Короля… Торжествующий пересмешник, летящий среди полей зелёных и золотых цветов… новое бракосочетание для королевства, ещё больше войны, смертей и разрушений… — бормотал Бенерро, полностью сконцентрированный на огне. Джоффри же явно дрожал, у него перехватило дыхание. Бенерро действительно видел будущее… но… Будущее моей первой жизни… мои похороны… Бес очевидно стал крайним… суд… боги, они, скорее всего, убили его… Дрожь Джоффри усилилась. Новое бракосочетание для королевства… альянс между Ланнистерами и Тиреллами требовал закрепления, Мирцелла… нет… должен стать Королём. Томмен и снова Маргери, овдовевшая и вышедшая замуж ещё раз. Больше войны, смертей и разрушений… боги, как это может стать ещё хуже? Джоффри вспомнил расчёты, что он сделал однажды, после того, как во второй половине дня закрыл заведение по страхованию судоходных перевозок. Это было утомительно, но ему нужно было узнать… Он рассчитал приблизительно ущерб, нанесённый королевствам во время войн до его смерти. Регулярные кампании в Речных землях, молниеносные налёты на Западные земли, разграбление Севера Железными Островами, сражения в Штормовых землях, беспорядки в Просторе… Война Пяти Королей бушевала не так долго до его смерти, но уровень опустошения был несравним с длительностью. Это были десятилетия буквально потерянного времени, десятилетия для Королевства, чтобы снова восстановиться… Но ещё больше… Он мог это представить словно наяву… как же он был наивен, раз думал что всё закончится после того, как пятеро изначальных королей погибнут… Со смертью Бейлона, железнорождённые могли сосредоточится на более богатых целях, таких как незащищённый Простор, а Дорн мог присоединиться к борьбе, чтобы отомстить Ланнистерам… может быть, кто-нибудь бы вывел Лизу Аррен из её ступора и Долина бы напала, чтобы отомстить за Красную Свадьбу… А ещё претендент от Таргариенов с армией фанатиков… Слишком много вероятностей, слишком много смертей и потерь… Всё из этого быстро пронеслось в голове парня, Бенерро что-то разочарованно пробормотал и чуть ли не погрузил голову в огонь, его руки изо всех сил сжимали жаровню, запах подпаленной плоти достиг носа Джоффри. — Нет! Нужно смотреть раньше… Три дракона. Нет… Вождь орды… Нет! Раньше! Его голос внезапно успокоился, и теперь он звучал мягче, в то время как его голова покоилась на языках пламени. Треск горящей плоти звучал в унисон его монологу. — Старый волк обезглавлен… Мальчишка, опьянённый властью… да… Я вижу тебя прямо сейчас! Я вижу тебя!!! Испорченный львёнок, окружённый ядами и мечами. Презрительно растоптанный белый плащ, оскорбление легенды, отнятое дело жизни! — выкрикнул он, убирая голову от огня. Часть его плоти была прожарена до черноты, а один глаз полностью отсутствовал, но тот, что остался, смотрел на Джоффри словно одновременно на богохульственное и смертельное бедствие. Мечи и яды… Трон?.. Отвергнутый белый плащ и легенда… о боги… Я… Я выгнал сира Барристана из Королевской Гвардии именно в этот момент в своей первой жизни? — Ты здесь, когда тебя не может быть здесь! Как ты смеешь не повиноваться Владыке Света?! Что ты такое?! — кричал он, пошатнувшись и вместе с двумя другими мужчинами отступая от него в страхе, после чего безумные бредни прервались и он без сознания поник в руках солдата в красном. Оба оставшихся мужчины с ужасом смотрели на Джоффри, медленно отступая к двери. Парень был одновременно потрясён и разражён. — Слушайте, ребята… Я… вы можете адресовать свои жалобы грёбанному Пурпуру! Просто позвольте мне… Он не успел закончить, как те захлопнули дверь с другой стороны, оставляя его наедине с проклятой жаровней. У Джоффри в голове было много мыслей, но для начала ему стоило расставить приоритеты. Так, сначала выбираюсь отсюда, а потом уже буду думать. Ставлю десять к одному, что сразу после того, как они отойдут от шока, я окажусь с мечом в грудине… или ещё лучше, они сожгут меня на вершине своего храма, чтобы успокоить Красную Комету или ещё что-то в таком духе. Он быстро ощупал верёвки, что прижимали его руки к спинке стула. Вскоре Джоффри выяснил одну вещь. Солдаты Огненной Руки были никудышными моряками. Если бы матрос Доррео сделал такой узел, то я бы заставил его драить палубу до скончания времён… Прошло совсем немного времени, как он разобрался с верёвками, после чего бросился к двери. Джоффри прижал к ней ухо и попробовал открыть, ничего за ней не услышав. Дверь открылась без проблем. Они даже забыли запереть меня… ещё и считают, что я страшнее безликого… Джоффри позволил этой мысли уложиться в голове, прежде чем сконцентрироваться и ощутить скрижаль. Он прошёл две двери по длинному коридору из красного камня, прежде чем повернуть налево и открыть дверь. За ней была небольшая кладовая, а на полу лежала его небольшая «городская сумка» вместе с мечом и кинжалом. «Никогда не думал, что твоя маленькая причудливая особенность окажется полезной», — подумал он, убедившись, что скрижаль находится в сумке и закрепил своё оружие на спине. Джоффри тихо вышел из комнаты и направился в сторону конца одного из коридоров, но резко остановился, когда внушительная толпа из солдат Огненной Руки вышла из-за угла и увидела его пятнадцати метрах от себя. В руках у них были мечи, топоры и много факелов, которые они держали так, словно от них зависела их жизнь. Они в ужасе уставились на него, прежде чем один из них вышел вперёд, держа факелы в обеих руках. — Во имя Владыки Света!!! — выкрикнул он, словно обречённый, и побежал на Джоффри, остальные солдаты вторили ему своим собственным рёвом и побежали вслед за храбрецом. Джоффри развернулся и побежал в противоположном направлении. Пиздец. Пиздец. Пиздец. Пиздец. Он пробежал по паре лестниц наверх и врезался в дверь, преграждавшую ему путь. Джоффри внезапно оказался в главном зале Храма, полном молящихся людей и красных жрецов, что благословляли людей и давали предзнаменования. Рядом с ним упал на землю красный жрец, держась за окровавленный нос. — Мне очень жаль! — произнёс парень и рванул изо всех сил в сторону выхода. Он проталкивался сквозь ошеломлённых верующих и уже был у огромных открытых ворот храма, когда услышал крики позади себя. — Убейте отродье! Смелее, во имя Р’глора!!! — проревел кто-то из солдат, когда те выбежали из прохода. «Ваш тупой бог определённо не имеет ничего общего с Пурпуром, идиоты!», — хотел было он прокричать за спину, но продолжил двигаться, выбегая из храма мимо испуганных и растерянных стражей, что вскоре услышали выкрики и присоединились к погоне. Джоффри бежал мимо лотков и рынков, резко маневрируя по переулкам и стремительно пересекая улицы. Он выбежал из очередного переулка и тут же упал на землю. Огромный серый зверь поднялся на задние ноги, его длинные и острые бивни сверкали в предзакатном свете, пока он издавал глухой рёв. «Слон», — возникла полезная информация из глубин головы парня. Передние лапы испуганного животного начали опускаться и лишь быстрые рефлексы с навыком в перекатах спасли Джоффри жизнь. И прямо позади него возникла разъярённая толпа, целое море пылающих факелов, пылающих и мелькающих перед испуганным зверем. Звук, похожий на грохот, исходящий из самого пекла, отдавался в черепе Джоффри, пока огромный зверь ревел, прыгал и разворачивался, давя и пронзая бивнями людей и красных солдат, в то время как вельможа свалился на тротуар и сломал себе ногу. — Вам, ребята, действительно стоит ходить на своих двух, это куда безопаснее, — выпалил Джоффри стонущему мужчине, отползая подальше от буйствующего зверя, после чего встал и побежал в сторону доков. Он увидел внутри своей головы воображаемого Тириона, опустившего чашу и поднявшего обе руки в воздух, пальцами показывая шесть из десяти. «Неплохо…», — небрежно подумал он, ныряя в очередной переулок и скрываясь от взгляда тех, кто не был достаточно занят спасением своей жизни от разъяренного монстра.***
Уже наступила полночь, когда Джоффри ввалился на палубу «Нефритовой Мечты», глотая воздух словно одержимый. Доки никогда не прекращали работу в Волантисе, но в этот час в его деятельности было всеобщее затишье. — Капитан? Что-то случилось? — спросил матрос, что следил за трапом, ещё крепче сжимая железную дубинку и пристально вглядываясь в гавань. Между вдохами, Джоффри успел спросить: — Все здесь? — Да, капитан, весь экипаж на месте и спит… Думаю, Дак пришёл последним, ещё полчаса назад. Наверное, ребята хотели подольше задержаться в таверне, но слишком быстро опустошили кошельки… Джоффри схватил его за плечо и затолкал в сторону люка. — Буди всех, мы отчаливаем через пятнадцать минут! — приказал он. — Н-но, капитан, сейчас полночь… — Живо, чёрт возьми! — выкрикнул парень, поднимаясь к штурвалу, где несколько матросов отвлеклись от игры в карты у небольшой лампы. — Сейчас же рубите канаты! И будите остальных! Нам нужно… Джоффри прервался, когда его взгляд упал на широкую главную улицу, что достигала доков, и он заметил большую толпу, вооружённую множеством факелов, парень даже мог рассмотреть, как некоторые из них бросали их в ближайшие корабли… и те быстро начинали пылать. Они, должно быть, знают, что я на корабле… но не знают, на каком именно… Джоффри бросился к главной мачте и начал стучать по привязанному к ней сигнальному колоколу, стараясь бить как можно громче. Когда сонные моряки начали подниматься с нижней палубы, Джоффри проревел: — Всем приготовиться к отплытию! Вооружиться для отражения абордажа! Экипаж медлительно начал собираться, но существенно ускорился, когда в процесс включился старшина Валион, которого Джоффри ввёл в курс дела тремя словами: — Огненные фанатики. Отплываем! По мере того, как шум от беспорядков в доках усиливался, Джоффри имел возможность увидеть, как собирается небольшая группа испуганных, вооружённых моряков с нескольких кораблей. Они пытались установить баррикады в доках, чтобы попробовать остановить толпу, продолжающую идти по прибрежной дороге, сжигая каждый корабль на своём пути. Джоффри присоединился бы к ним, но его руки уже были заняты на корабле, пока он помогал экипажу, обрубая канаты и очищая палубу, подготавливая корабль к предстоящему отплытию. Джоффри видел, что баррикады доблестно давали отпор, где-то в восьми кораблях от него, но это не надолго. Неожиданно из толпы вышла команда закованных в сталь солдат Огненной Руки, вооружённая широкими щитами и тяжёлыми копьями с наконечниками в форме языков пламени. Узоры пламени и огня, выгравированные на их доспехах, сверкали в свете факелов толпы, создавая впечатление чего-то чужеродного в момент, когда они обрушились на баррикады, мешанина из моряков попросту плавилась перед железным огнём элитных бойцов Рглора. «Нефритовая Мечта» медленно начала отплывать из дока, со временем всё больше парусов раздувались под усиливающимся ветром. Толпа сожгла ещё четыре корабля, прежде чем «Нефритовая Мечта» покинула доки и направилась в сторону гавани, которая, по словам гордых волантийских моряков, могла уместить в себе целый Браавос. Они набирали скорость, чуть ли не сталкиваясь с другими кораблями, пытающимися уплыть прочь. В доках парень видел группы тигриных плащей — городского дозора Волантиса — который выходил с улиц и переулков и вступал в сражение с толпой и солдатами, всё это освещалось множеством пожаров, что поглощали тонущие корабли, а затем огонь начал распространяться по докам… там творился полный дурдом. Джоффри чертыхнулся, увидев три галеры, выходящих из небольшого личного дока, их паруса украшались символом Огненной Руки, ряды вёсел делали беспорядочные гребки, пока корабли пытались достигнуть устья гавани. У них ещё и корабли есть?! Джоффри повернулся в сторону палубы и прокричал: — Лучники, на палубу! Все, у кого есть лук, на палубу, приготовьтесь вести ответный огонь! — приказал он, лихорадочно ища взглядом старшину Валиона. Он увидел его перед собой, закидывающего ворох канатов в люк на нижнюю палубу. — Старшина! Немедленно поставьте «Львиный Хер» на переднюю палубу! — прокричал Джоффри, разворачиваясь к штурвалу. Он схватил Джона Риверса за плечо и прокричал тому в ухо: — Ты, вытащи нас из гавани! Не останавливайся ни перед чем! Если нас протаранят, нам конец! — услышал рулевой, после чего Джоффри сам рванул в сторону бака*. (* Передняя часть палубы.) Добравшись до него, он начал убирать ящики и канаты в сторону, обнажая большое деревянное и вращающееся крепление. Позади себя он услышал ворчанья и проклятия, пока старшина и шестеро других моряков поднимали «Хер», смехотворно названную баллисту размером со скачущего на коне Гору. Им удалось установить её на крепление, и несколько моряков отправились обратно за боеприпасами, а Джоффри повернулся к старшине. — Приведи сюда Одноглазого Толлео, — произнёс он, крутя рукоятку и натягивая тетиву орудия с помощью других матросов. Старшина бегом направился вниз, а Джоффри бросил ещё один взгляд на вход в гавань. Одна из галер столкнулась с горящим кораблём, и теперь они вместе барахтались посреди залива, с обоих кораблей прыгали горящие фигуры. Ещё одна галера обменивалась стрелами с двумя другими кораблями, двигаясь кругами, пока красно-жёлтые сгустки перемещались по воздуху между сражающимися. А третья шла прямо на них. К тому же… Джоффри прищурился. — В укрытие! — закричал он, прижимаясь к бортовому ограждению. Спустя несколько секунд град стрел усеял палубу и воду поблизости. Пронзительные взвизги от соприкосновения стали с древесиной чередовались воплями раненых моряков. Джоффри отлип от досок и побежал к заднему ограждению, бросая взгляды на центральную палубу. — Лууучники!!! Вражеский корабль, двенадцать румбов по правому борту. Готовсь! — выкрикнул он. Пятнадцать или около того моряков натянули луки, пока корабль слегка разворачивался, чтобы правый борт смотрел на галеру, которая сейчас целенаправленно гребла на них с целью отрезать от устья гавани. — Цельсь! — приказал Джоффри. Луки были подняты в небо, стальные наконечники поблёскивали на свету от недалёких пожаров. Джоффри разглядывал вражеский корабль, выжидая подходящего момента… — Плиии! — закричал парень. С дюжинами глубоких данг, стрелы ускорились, по кривой преодолевая небо, прежде чем приземлиться на палубу противника, вызывая крики боли и агонии. Старшина вернулся с Одноглазым Толлео, и все они заняли укрытие за парой больших, тяжёлых деревянных щитов, которых экипаж разместил у баллисты. — Старшина Валион, возьмите командование над лучниками. Толлео, мне нужно, чтобы ты встал у Хера, — парень быстро раздавал приказы. — Сию минуту, капитан! — ответил старшина Валион, спускаясь к центральной палубе, двигаясь в полуприседе из-за падающих стрел — организованная стрельба со вражеской галеры превратилась в беспорядочную пальбу. Джоффри и Толлео поспешили к задней части баллисты, когда двое мужчин закончили заряжать тяжёлый болт. — Толлео, нам нужно выбить румпель у галеры, иначе с их скоростью и манёвренностью они могут не дать нам выбраться из гавани… и, возможно, даже протаранят нас, — сказал он одноглазому моряку. У того была длинная седая борода и отсутствовало пара зубов, но он был лучшим стрелком на корабле. — Да, кэп, я справлюсь с этим, — ответил мужчина, смотря на приближающуюся галеру, Джоффри уже даже мог разглядеть некоторые лица на ней. — … однако может не получиться из-за качки, кэп, слишком темно, — добавил он, обстоятельно прицеливаясь с баллисты, словно делал так уже тысячу раз. — Я скажу тебе, когда стрелять, ты лишь убедись, что болт войдёт прямо в румпель, это трудный выстрел, но я знаю, что если кто-то на этом корабле и сможет такой сделать, то это ты, — заявил Джоффри. Он видел, как галера подпрыгивает вверх и вниз на воде, гавань внутри Волантиса была достаточно большой, чтобы в ней ходили свои собственные волны, и Джоффри смог уловить нужный момент. — Давай! — выкрикнул он. Прозвучал громкий БРУУМ, и болт полетел прямо во вражеский корабль. Он пронзил солдата, стоящего рядом с румпелем, прибивая его к палубе. — Заряжайте ещё раз! — приказал Джоффри, начиная вместе с Толлео крутить рукоять, натягивая тетиву для следующего выстрела. — Правее на два метра, Толлео! — сказал он стрелку, смотря в сторону вражеской галеры. Град стрел усилился, когда они сблизились с галерой, с неожиданной силой обрушиваясь на всю переднюю палубу. — Кэп! — выкрикнул один из заряжающих спереди. — Тут слишком много!.. — он прервался, когда одна из стрел пронзила его горло, заливая доски под ним кровью, после чего мужчина выпал за борт. — Коппер! Живо заряжай! Не мешкай! — выкрикнул Джоффри второму моряку. Коппер вздрагивая установил болт на баллисту, после чего нырнул вниз и прокричал «Готово!». Стрелы теперь падали непрекращающимся дождём по всей палубе, а некоторые из них к тому же горели. Джоффри продолжал вглядываться во вражеский корабль, настолько сосредоточившись на задаче, что даже не ощутил стрелы задевшей его щёку и добавившей ещё крови на палубу. Ещё… ещё… ещё… — Давай! — прокричал он. БРУУМ! Болт попал прямо во вражеского рулевого. Тяжёлый снаряд превратил его голову в мешанину красных осколков, прежде чем скрыться в темноте за кораблём. Однако стоило только телу упасть на палубу, как другой мужчина занял место за штурвалом. — Проклятье! Целься на полметра ниже, Толлео, всего лишь на полметра ниже! У нас есть время на ещё один выстрел, прежде чем они протаранят нас! — сказал он стрелку. — Есть, кэп! — ответил Толлео, крутя рукоятку. Джоффри отступил назад и выкрикнул в сторону кормы: — Рулевой! Готовься резко взять направо! По моему сигналу! — Готовиться резко взять направо, понял, капитан! — прозвучал голос Риверса с кормы. Заряжающий сильно трясся, пока вставал и поднимал очередной болт, после чего попытался вогнать его в пасть баллисты, но его прервала стрела, наконечник которой вырвался из груди. Мужчина ошалело смотрел на неё, когда ещё одна пробила его плечо, а две другие показались из живота. Его рот издал тихое «О», и он упал на палубу. Джоффри перепрыгнул через деревянный щит и взял болт. Он ощутил укол боли в плече, пока вгонял снаряд в баллисту. — Готово! — выкрикнул он, оборачиваясь. Опираясь руками о деревянный щит, он почувствовал, как они внезапно ослабели. Ещё одна стрела пронзила его ногу с глухим тонг. Джоффри всхрипнул, когда увидел галеру практически перед собой, она поднималась на сильной волне… — Давай! — проревел он так громко, как только мог, очередная пролетевшая стрела отхватила кусочек его уха. Толлео выстрелил из баллисты в момент, когда «Нефритовая Мечта» неожиданно завернула направо, Риверс всем телом навалился на штурвал. Болт пронзил рулевого в брюхо, углубляясь в плоть и древесину, прибивая штурвал противника к корпусу корабля. Группа ближайших красных солдат прыгнули к нему, пытаясь развернуть корабль, чтобы последовать за «Нефритовой Мечтой» после резкого манёвра по уклонению, но у них ничего не вышло. Оба корабля протёрлись друг об друга, ломая вёсла галеры, и внезапно они прорвались. Они успели выбраться из гавани незадолго до того, как несколько стальных цепей поднялись из воды и натянулись между двумя крепостями по обе стороны входа. Джоффри дошёл до ограждения, находящегося перед нижней центральной палубой. — Отличная работа, ребята, взять курс на Кварт, — успел он отдать приказ, прежде чем развернуться и рухнуть на доски.***