Кровь предков

— Двадцать семь! — прокричал Чанель и специально сделал длинную паузу, пробежавшись взглядом по омегам, что находились в положении «упор лежа» и покорно ждали продолжение счета.       Бойцы имели поистине жалкий вид, учитывая их грязную одежду и ссадины различной степени на лицах и телах. Одежда Лу уже почти высохла под палящим полуденным солнцем, но светлые волосы растрепались и сейчас торчали в разные стороны. Впрочем, омеге было явно не до своего внешнего вида. — Двадцать восемь, — Чанель опять задержал счет, разглядывая макушку единственного человека, который умудрялся вызывать в нем одновременно желание придушить и желание выкинуть к чертовой матери с базы сию же минуту. Бэкхен удобнее переставил ладони на земле, но головы не поднял. — Двадцать девять. — Руки омеги согнулись, опуская его к земле, и опять подняли. — Тридцать. — Мужчина неспешно приблизился к Бёну и опустился перед ним на корточки. — Тридцать один. — Он поджал губы, видя дрожь в руках бойцов. — Тридцать два. — Омега поднял на него нечитаемый взгляд и тут же опустил, смотря в землю. — Ниже, — раздраженно приказал Чанель. — Тридцать три, — почти выплюнул он и резко поднялся. — Я сказал ниже, — ядовито повторил он, и склонил голову на бок. — Тридцать четыре. Капитан Бён, что для тебя непонятного в слове «ниже»? — Бэкхен зажмурился и почти уткнулся носом в песок. — Видимо, все же что-то не понятно, — заключил Пак, и как только омега попытался выпрямить руки в локтях, прижал его к земле, надавив между лопаток ногой. — Так понятнее? — осведомился он, теперь видя отчетливую дрожь в руках, которые едва удерживали Бёна буквально в милиметрах от земли, но силу давления не сбавил.       Чанель был зол. Очень. Его злость практически ощутимо висела в горячем воздухе. И Бэкхен сжал зубы, сдерживая себя от ответных реплик, что могли усугубить ситуацию, в которой они все оказались, еще больше. Что было вполне ожидаемо — именно этого Альфа и добивались, и все заведомо знали, что им придется вытерпеть и стойко принять любое наказание, которое последует за их выходкой. — Ну что? Весело? — услышал он едкое над собой. — Не слышу! — Не очень. — А должно быть. Кажется, я недостаточно стараюсь, — Чанель грубо нажал ногой, и руки Бэкхена все-таки не выдержали, подгибаясь. — В исходное положение! — отчеканил альфа, и Бэкхен с трудом поднялся, сглатывая сухую слюну. — Будем считать, что по твоей вине, капитан Бён, счет обнулился. Так что… — Чанель сел на корточки и схватил Бэкхена за подбородок, приподнимая его лицо и заглядывая в уставшие глаза, — раз. — Где-то рядом послышался тихий досадный стон, но Чанель пристально смотрел в холодную синеву. — Два! — громче скомандовал альфа, опуская взгляд на губы омеги — нижняя опухла в месте укуса, а ранка покрылась тонкой корочкой. — Три, — он брезгливо отпустил Бэкхена, поднимаясь на ноги и смеряя взглядом ряд омег. — Четыре… что-то мне подсказывает, что мы не дойдем до обещанных мной пятидесяти, но вам стоит постараться и не огорчить меня. Вновь. Пять! — Мужчина подошел к Ханю и остановился рядом с ним. — Шесть. Сержант Лу, в какой дыре у тебя принимали нормативы по физической подготовке? Семь.       Хань отжался и непонимающе задрал голову, посмотрев на Чанеля: — Чего? — кажется, Хань чуть не задохнулся от возмущения, вероятно, на эмоции у него еще оставались силы. Чанель пренебрежительно фыркнул и, приподняв бровь, буравил солдата взглядом, словно чего-то выжидая. — Простите, капитан? — Я говорю, вам, омегам, скорее всего делали послабления при подготовке. Я бы никогда не поставил тебе зачет при таком положении тела. Восемь.       Было видно, как ярость вспышкой прошлась по всему телу Ханя, Чанель ждал ее выхода, но Хань только сильнее стиснул челюсти и с вызовом посмотрел на командира, тихо спросив: — Что не так? — Девять. Вот что, — мужчина сделал два шага и подбил стопы омеги, наблюдая за тем, как тот завалился на землю, выдохнув шумное «Сука». — Подъем! Я не разрешал отдыхать, — Чанель ехидно улыбнулся, уперев руки в бока. — С прискорбием сообщаю вам, что теперь по вине сержанта Лу вы начинаете с самого начала. И раз! — Твою ж… — прошипел Сувон, и Чанель недовольно стрельнул в его сторону глазами. — Капрал Чжоу, — обратился он к самому младшему, — вы чем-то недовольны? — Никак нет, — проскрипел омега, облизывая пересохшие губы. — А у меня сложилось мнение, что да, — Чанель наклонился и схватил Сувона за волосы, заставляя того закинуть голову. — Я всем доволен. — Вот как, — он раздраженно разглядывал омегу. Тот был слаб и сильно изможден, его губа была разбита, а на скуле красовался след от удара, что чудом удерживал красный оттенок и не сливался в синеву. Но глаза, налитые кровью, твердили об упертости, а упрямства в этом ребенке было хоть отбавляй — наверняка в Альфа это передается от старшего к младшему.       Чанель больнее сжал волосы Сувона у корней, когда услышал отчетливое «Хань» и вскинул голову — Бэкхен смотрел на него волком, но его взгляд не шел ни в какое сравнение с диким взглядом Лу, который готов был разорвать Чанеля на месте. Казалось, еще мгновение, и Хань просто набросится на него, наплевав на все правила, и пустит в ход всю свою злость. — Хань, — тише повторил Бэкхен, отрицательно качнув головой и следя за своим бойцом.       Прикрыв на секунду глаза, Лу вдохнул воздух полной грудью и послушно остался на месте, вперив взгляд в землю.       Отпустив волосы омеги, Чанель сделал несколько шагов назад и сложил руки на груди, сам тяжело вздохнув, уже готовый послать все к чертям, но все же взял себя в руки. — Сержант Лу, ты хочешь мне что-то сказать? — Никак нет, — после небольшой паузы с надрывом отозвался Хань, не поднимая глаз. — Уверен? — Так точно, сэр, — выплюнув «сэр», он сильнее сжал кулаки. — Что ж, значит, продолжаем. Раз. — Омеги послушно отжимались, больше не говоря ни слова, и Чанель даже не знал, хорошо это или плохо. В груди наконец-то начало ликовать его командирское эго, радуясь, что все встало на свои места. Задумавшись буквально на мгновение, он обернулся к своим бойцам и выждал некоторое время, видя, что те готовы исполнять его очередной приказ. — Принесите со склада пять штурмовых комплектов*. — Зачем? — удивился Сынми. — Не думал же ты, что за твои синяки они отделаются обычным жимом от земли. — Нет, ну… — Я сказал — пять комплектов, — отчеканил каждое слово Чанель. — С полной экипировкой. И это значит, что я хочу видеть на них даже гидравлический домкрат и штурмовой щит. Изумленно переглянувшись, альфы послушно кивнули и направились на склад, слыша за своей спиной «Вы у меня еще будете жалеть, что вообще сегодня проснулись». — Я так понял, они хотят, чтобы мы сдохли еще до ужина, — Исин с крайней неприязнью посмотрел на комплект боевого снаряжения, которое к его ногам демонстративно бросил Ву, и такой же взгляд подарил самому альфе. Но Крис лишь ехидно усмехнулся и встал по правую руку от Чанеля, протянув тому сигарету и с интересом наблюдая за обессиленными омегами. — Наверное, была бы их воля, мы бы и до обеда не дожили, — фыркнул Сувон, обхватывая одной рукой запястье другой и пытаясь успокоить все еще присутствующую дрожь в мышцах. — Да ладно, мы же проходили это и не раз, — попытался приободрить всех Бэкхен, хотя сам понимал, что после утренних столкновений омеги уже были не в лучшей форме. Показательное отжимание почти добило их, учитывая, что все давно хотели пить, а полуденное солнце лишь усугубляло ситуацию. — Проходили, — процедил Хань, разглядывая свою груду одежды в ногах и сдерживаясь, чтобы не пнуть ее к чертям. — И я прекрасно помню, что удовольствие мне это мероприятие уж точно не доставляло. — Хань, не все в нашей жизни — удовольствие, — философски заметил Минсок, но сам удрученно вздохнул, подняв глаза и посмотрев сначала на Сынми — на лице альфы были отчетливо видны ссадины, которые он сам же и нанес, а после и на Криса — его нос вообще опух, и следовало бы приложить к нему хотя бы компресс со льдом. Поджав губы, Минсок пообещал себе, что когда этот ужасный день закончится, ни один из альф не выйдет из медпункта, пока он не осмотрит раны и травмы, что появились по их вине.       Но сейчас перед омегами лежали общевойсковые штурмовые комплекты. И каждый из парней уже предвидел все прелести, которые их ждали в ближайшие минуты, но скорее всего — часы.       Чанель лениво прикурил и, затянувшись, громко отдал приказ: — Надеть на себя боекомплекты! — предоставив омегам буквально несколько минут на то, чтобы те перевели дыхание.       Бэкхен первым сделал шаг вперед, подавая пример остальным, и потянулся к ремню, не спеша расстегивая его, а следом и пуговицы на ширинке. Он чувствовал на себе слишком пристальный взгляд Пака, но старался не смотреть на капитана, нутром ощущая, что тот до сих пор на взводе, и упрямый взгляд может лишь больше распалить его. А чтобы Чанель его хотя бы нормально выслушал, Бэкхену он нужен был если и не в спокойном состоянии, но уж точно не в таком, когда альфа хотел свернуть ему шею. А Чанель хотел. И его сжимающиеся время от времени кулаки были тому подтверждением.       Со стороны послышался свист, и Бэкхен цыкнул, глянув на Тао, который увлеченно рассматривал каждого из омег — те сняли свои брюки — а Хань и грязную футболку, — и сейчас натягивали на себя плотные штаны, пристегивая к специальным креплениям различные приспособления. — Групповой стриптиз, — протянул Хуан. — Где бы я еще такое увидел. — Действительно, — изогнул губы Хань, — кто бы еще из омег согласился перед тобой раздеться.       Тао сжал губы и подошел к омеге вплотную, возвышаясь над ним мрачной тучей. Сейчас он прекрасно понимал, что может позволить себе куда больше, чем в начале их совместной работы. И если он ударит Лу, чего ему давно хотелось, вряд ли Чанель спустит на него всех собак за это.       Вцепившись грубой хваткой в плечо Ханя, намеренно давя на больную точку, он оскалился, наслаждаясь болью, что тенью скользнула по чужому лицу. Лу скрывал ее, но Тао было достаточно увидеть его первую реакцию. — Договоришься, зараза, и очухаться не успеешь, как я тебя поимею, ясно?       Чанель внимательно посмотрел на Бэкхена, видя, что тот прикладывает все силы, чтобы держать себя в руках и в очередной раз не заступиться за своего бойца, и почувствовал, как злорадная ухмылка исказила собственные губы. — Что тут непонятного, — присвистнул омега и насмешливо дернул плечом. — Видимо, ты знаток трахать трупы. Потому что, будучи живым, я лучше вскроюсь, чем такая тварь, как ты, коснется меня, — он хотел замахнуться, расквасить эту самодовольную рожу, но рядом внезапно оказался Сехун и вовремя дернул Хуана на себя. — Угомонись, — тихо произнес О, смотря на Тао, но Хань знал, что это было адресовано не только ему. — Видимо, сержант Хуан Цзы Тао любит зубоскалить только когда у противника руки связаны, — усмехнулся Сувон, с горечью вспоминая, что попался в ловушку, повиснув в сетке над землей, и тем самым проиграл Тао. — Видимо, только благодаря связанным рукам… — начал было Исин, но Бэкхен оборвал их, грубо, резко и довольно холодным тоном: — Молчать! — О-о, — Чанель со смаком затянулся, — хочешь покомандовать, капитан Бён? Ну да, ты ведь до этого прекрасно справлялся без меня. — Он с наслаждением медленно выдохнул клуб дыма вверх, слегка запрокидывая голову, но не сводя взгляда с Бэкхена. — Хочешь? — Нет, командир. Не хочу, — чуть хрипло отозвался омега. — Вижу же, что хочешь… Любишь командовать? — Командир Пак, — Бэкхен твердо подчеркнул должность Чанеля, — я просто не хотел, чтобы все зашло далеко. — Ну что ты, мне приятно слушать, как недотраханные солдаты постоянно спорят. Это еще раз демонстрирует, что омеги и армия… всего лишь чья-то неудачная шутка, — шутливому тону пришел конец, и на последних словах Чанель жестко посмотрел на каждого из Альфа, видя, как те ощетинились из-за его реплики. — Вы абсолютно не умеете играть в других командах, потому что ваш эгоизм и чувство собственного достоинства зашкаливают. Вы может быть и эффективный отряд, но как солдаты под командованием других людей — абсолютно бесполезны. Чего встали? Шевелитесь, не вижу, чтобы на всех были надеты костюмы! — выкинув сигарету, он с чувством ее растоптал носком ботинка. Тао со всей силы пнул шлем Ханя и довольный собой отошел, не мешая омегам продолжать экипироваться. — Вы думаете, что лучше нас, альф, только потому что омеги. — Вот теперь Чанель злился по-настоящему, и это искрило в воздухе; вдруг стало тяжелее дышать. — Вы говорите о равноправии, но на деле хотите взять власть в свои руки, — тела омег переставали слушаться, странное ощущение расползалось по внутренностям и давило сверху, а ноги начали ощутимо дрожать. Но Чанель продолжал, и в каждом его слове было столько мощи, что становилось страшно. — Растаптывать альф вам нравится. Нравится их убивать, заманивать, как глупых мотыльков, только не на свет, а на запах. Издеваться и убивать. Да, инстинкты в нас сильны, но помимо похоти в нас есть и другие инстинкты, благодаря которым вы все еще живы, — голос командира становился все жестче и жестче, настолько, что он в прямом смысле сдавливал виски до головокружения. Омеги чувствовали слабость, ощущали, как некая сила заставляет их подчиниться, и чем больше они сопротивлялись, тем было больнее. Бэкхен же, будучи знаком с этим состоянием, лишь сильнее сжал кулаки, упрашивая внутреннего волка угомониться и не скулить так сильно — нервы начинали барахлить. — В вас ненависть и неприязнь к нам настолько ощутима, что их можно ложкой черпать. Вы сильны, но повели себя, как полные ничтожества!       Не выдержав давления, Минсок с тихим охом упал на землю, прижимая ладони к ушам и собираясь в позу эмбриона. Сувон заскулил рядом, а Исин с интересом смотрел на Чанеля, при этом опускаясь на колени. Бэкхен хотел ринуться к Минсоку, но тело не позволило. Его словно пригвоздило к одному месту, ноги не слушались, и теперь он тоже перевел свой непонимающий взгляд на альфу. — Что это за хуйня? — проскрежетал Хань, чувствуя, как подгибаются ноги, и видя, что отряд Дельта побледнели и стояли за спиной Пака разве что не по стойке «смирно». Крис на его вопрос едва заметно хмыкнул, смотря в сторону командира, но сказать ничего не смог.       Чувствуя в себе чужеродную клокочущую ярость, Бэкхен нахмурился и попытался найти ответы в глазах Пака — тот был полностью напряжен, и Бён был уверен, что все происходящее сейчас — дело рук Чанеля. Минсок застонал сильнее, Сувон свалился рядом, и Бэкхен, чисто интуитивно, не опуская взгляда, склонил голову. Давление тут же спало, туманный взгляд альфы приобрел осмысленность, и вскоре все прекратилось, давая омегам шанс отдышаться. — Хуйня? Это всего-навсего ваши инстинкты, — выдавил из себя Чанель, плотно сжав челюсти и слыша, как за его спиной альфы с облегчением выдохнули. — А теперь быстро напялили шлемы и бегом марш! Крис, ты за старшего. И не дай Бог, — он обернулся к своим парням, — кто-то из вас даст им хоть малейшую поблажку… Вам будет намного хуже, чем им. Это понятно?       Альфы в один голос крикнули: — Так точно. — А сколько им бежать-то? — поинтересовался Крис, глядя на удаляющуюся спину командира. — Пока в обморок не попадают, — огрызнулся Чанель, не поворачивая головы. — Ну да, как я сразу не догадался, — разведя руки в разные стороны, Ву посмотрел на бегущих омег и хмыкнул — периметр базы был внушительным, и бегать вдоль него им предстояло не один час. — Как думаете, сколько они еще продержатся? — поинтересовался Сынми, опустившись на траву и расслабляя тело. — Долго, — тихо проговорил О, садясь рядом с Кимом и прикладывая ладонь ко лбу. — По крайне мере симулировать обморок не станут, слишком упрямые. — Упрямые до скрежета, — поддакнул Крис, и перед глазами тут же всплыло воспоминание, где Исин чувственно целовал его, реагируя на каждое прикосновение. Он с силой пнул землю. — И очень хитрые. — На место их нужно поставить, — Тао расправил плечи и хмыкнул. — Чанель был слишком мягок с ними. Теперь их нужно проучить… — Тао, ты доиграешься, — Крис сурово посмотрел на сержанта, — тебя клинит так, как ни на одной операции не клинило. Не думал, что ты такой мудила, когда рядом омеги. В руки себя возьми. — Они сдерживали себя, — только сейчас поняв это, с разочарованием в голосе заключил Сынми. От его задора теперь не осталось и следа. — Не дрались в полную силу. — Именно, — Сехун кивнул и поднял взгляд на Тао. — У них не было цели калечить или убивать нас. Их цель, скорее всего, заключалась в том, чтобы посмотреть на нас в «поле» и вывести из себя. Но я бы порекомендовал тебе быть с ними осторожнее, Гуччи. Они опасны. И их не существует — абсолютно секретный, финансируемый правительством проект. Потерять нас армия может, а их — нет.

***

      Солнце зашло за горизонт, когда Чанель вышел на трап, а подгоняемые Тао омеги едва переставляли ноги. В обморок никто из них не упал, но кого-то парни уже тащили на своих плечах, только сумрак и одинаковые боекомплекты мешали Паку понять, кого именно. — Отряд, стой! — парни не сразу смогли остановиться, ноги несли их на автомате, но совладав с собой, они выстроились в неровную шеренгу. — Думаю, на сегодня с вас хватит. Идите в душ, поговорим с вами завтра.       Ему точно не послышалось — он услышал хриплое «спасибо» от снявшего шлем Минсока, как раз его и поддерживали Исин с Ханем. По их лицам было видно, что держались они на честном слове. У одного из бойцов Альфа глаза были красные и влажные, казалось, еще немного, и парень расплачется. — Чего стоите? Бегом в душ, я сказал! — Бэкхен не двигался до последнего, словно не веря и выискивая на лице Пака ответы на свое неверие. Впрочем, его интуиция не подвела — когда он сделал шаг вперед, Чанель улыбнулся: — Капитан Бён, извините, но вас я прошу задержаться. Надо же кому-то нести службу.       Хань обернулся настолько быстро, насколько могло позволить его состояние, но ничего не успел сказать — Исин, увидев, как Бэкхен мотнул ему предостерегающе головой, быстро втолкнул Лу в дверной проем, не позволяя тому наткнуться на очередной запал командира. — Капитан Бён, смирно! — Бэкхен расправил плечи и выровнял руки по швам, устремляя взгляд вперед. Конечно, все не могло кончиться так просто. — Охраняй наш сладкий сон. Развернувшись, Чанель скрылся за дверью, и Бэкхен закрыл глаза. Он справится. Он сильный. За спиной вспыхнула молния, отразившись в окнах казармы, а следом небо загромыхало известием о скором ливне. Справится. Однажды справился, значит, и сейчас все выдержит. — Какого хера ты меня вытолкнул оттуда? — зайдя в душевое помещение, Хань тут же накинулся на Исина, ударяя того шлемом в грудь. — Ценю твою заботу о капитане, но Бэкхен бы тебя по головке не… — Исин вовремя заблокировал кулак Ханя и со всей силы оттолкнул от себя, послышался грохот металла, когда Лу спиной столкнулся со шкафчиками. — Бэмби, посмотри на нас! У меня сил нет с тобой препираться, Минсок на ногах не стоит, у Сувона истерика, а если бы ты нарвался на Пака, то нам бы… — Вы бы бегали еще всю ночь, — перебил его Чанель, тихо и незаметно для всех оказавшись в дверном проеме. Минсок, успевший стянуть с себя боекомплект полностью, тут же вытянулся струной и скомандовал «Смирно!», Чанель же, усмехнувшись, махнул рукой: — Вольно. Я прекрасно вижу в вас этот мушкетерский принцип — один за всех и все за одного. И это похвально. Но я пришел предупредить вас, что если кто-нибудь из вас окажет хоть какую-либо поддержку капитану Бёну этой ночью — завтра я загоняю вас до смерти, а Бён, помимо своего веса, будет на себе тащить дополнительно рюкзак с камнями. Легче от вашей помощи ему точно не станет, — спокойный тон не фонил угрозой, но твердости в речи Чанеля было столько, что никто не сомневался в исполнении задуманного, если они оступятся. — Я запрещаю выносить ему еду или воду, запрещаю с ним разговаривать или трогать. Приказ ясен? — Так точно, — произнесли омеги невпопад, а Хань не скрывал своей открытой неприязни и, кажется, совершенно не боялся повторения. — Сержант Лу, вы все еще ничего не хотите мне сказать? — Все еще не хочу, — Хань сжал губы. — Что ж — твое право. Кстати, завтра по кухне дежурные ты и Чжан. — Улыбка, отразившаяся на лице Чанеля, сквозила надменностью. Кивнув на прощание, он вышел за дверь, плотно ее прикрывая за собой.       Матерясь сквозь зубы, Лу со всей оставшейся силы кинул бронежилет на пол и зарычал от бессилия, опускаясь на лавочку. — Как он меня бесит, я хочу расквасить ему рожу! — Мы знали, на что шли, — сухо выдал Минсок, торопясь добраться до воды, чтобы утолить жажду. — Бэкхен с нами все обсудил и, знаете, давайте смотреть правде в глаза — будь на месте Пака тот же Тао, мы бы просто стали грушами для всего отряда. — Закашлявшись от раздирающей горло сухости, Ким засеменил к душевым, выкручивая воду и захлебываясь ей, пил пока не смог успокоить организм. Сувон присоединился к нему следом. — Но Бэкхен… — Хань, — ему протянули руку, но Лу ее слабо оттолкнул, однако рука снова появилась перед его глазами. — Хань, идем, Бэкхен не будет рад, если отношения с Дельта испортятся в конец. Чанелю нужно выпустить пар. А тебе нужен горячий душ, иначе завтра шевелиться не сможешь. — Мудила, — фыркнув, Лу все же принял помощь Исина, кое-как поднялся на ноги, и, поддерживаемый другом, разделся до конца, чтобы через пару минут почувствовать спасительный жар.

***

      Чанель не мог сомкнуть глаз, слыша, как хлещет вода за окном и чувствуя внутри себя давящее чувство жалости. Он уже трижды порывался вернуть омегу в казарму, но каждый раз останавливался, понимая, что должен пересилить себя. Будь на месте Бэкхена любой другой альфа, он без зазрения совести добавил бы порцию кулаков и вообще не сомневался в своем решении.       Неугомонный ветер свистел все сильнее, давя на Пака, и когда ему показалось, что начался град, он, резко откинув одеяло, схватил пачку сигарет и направился к выходу из казармы.       Выйдя на крыльцо, он, как и предполагал, увидел Бёна. Тот все так же продолжал стоять в нескольких шагах от ступеней, где остановился после приказа Чанеля и освещаемый лишь единственным тусклым фонарем, что висел над входными дверями. Ночной ливень давно не оставил на его одежде и сантиметра сухого места, лишь больше прибавляя веса штурмовому костюму. А капли дождя ложились на незащищенное шлемом лицо омеги мягкими линиями, преломляясь на ресницах и губах. Упрямо сжатых губах.       Находясь в некой прострации, Бэкхен продолжал неподвижно стоять, все так же крепко прижимая кулаки к бедрам, и смотрел куда-то сквозь казарму. Возможно, этого не было видно, но Чанель практически ощущал, как омега дрожал и стоял, превозмогая холод и боль во всем теле. Прислонившись спиной к стене, Чанель закусил фильтр и щелкнул зажигалкой, обращая внимание Бёна на себя. Их взгляды схлестнулись не больше, чем на пару секунд — на лице Бэкхена невозможно было прочитать ни единой эмоции, выдающей внутреннее состояние омеги, а синие глаза были затянуты холодом и покорностью. Моргнув, Бэкхен вновь начал смотреть в никуда, больше не обращая внимания на командира.       Рвано выдохнув серый дым, Чанель, едва глянув на крышу навеса, под которым он стоял, и по которому сейчас били крупные капли, сильнее обычного сдавил несчастный фильтр между пальцами. Хотелось спросить у омеги, понимает ли он, что все его действия по отношению к нему оправданы. Ведь понимает же? Бэкхен какой угодно, но не глупый. Только пророни он сейчас хоть слово, сам же и нарушит свой собственный приказ о запрете общения с Бёном.       Бэкхен хрипло закашлялся, чуть склонившись, но опять встал прямо, расправив плечи, и Чанель отвел взгляд, не в состоянии смотреть на него. По-хорошему, Бэкхена следовало отправить давно в горячий душ, напоить чаем и уложить в теплую постель. По-хорошему, Бэкхена вообще не должно было быть в армии, еще и на передовой. Но омеги, во главе с ним, упрямо продолжали нести все тягости службы, и Чанель даже не хотел думать о том, что его наказание — это всего лишь цветочки для них, потому что Альфа привыкли и к более тяжелым условиям.       Что у них в голове? Что у Бэкхена в голове? Вообще, и в данный момент. О чем он думает, чем пытается отвлечь себя, чтобы выстоять? Что вообще получит за то, что выполнит очередное задание? Хорошие деньги? Похвалу начальства? Так ли на самом деле это важно для такого омеги, как Бэкхен? И что для него вообще важно в жизни, помимо бойцов Альфа?       Чанель опять молча взглянул на Бёна, прожигая взглядом его хрупкую фигуру в бронежилете, и видя, что омега прекрасно чувствует на себе его пристальное внимание. Глубоко затянувшись, он выпустил дым, на мгновение отвлекшись на тусклый огонек тлеющей сигареты, и вдохнул ночной воздух. Облизнул губы и неосознанно опустился глазами на губы омеги. Те уже имели нездоровый бледный оттенок, а воспаление от его укуса отчетливо проглядывалось красной дугой под нижней, откровенно напоминая о том, как Чанель впервые в жизни не сдержал свою злость. И эта отчаянная злость была направлена на омегу. И что самое невыносимое — теперь этот след будет еще долго напоминать о том, что произошло между ними, о том, как Чанель едва не придушил Бэкхена, о том… о том, как внутри него буквально бурлило желание поставить на место, подчинить, наказать, сделать… Своим?       Своим?!       Бэкхен судорожно тут же вздохнул под его взглядом, кадык дернулся, и Чанель яростно откинул в сторону сигарету, сжав руки в кулаки. Что за херня с ним творилась? Почему этот омега так просто умудрялся принести в его мысли сумятицу, а в чувства — полнейший бардак?       Чанель едва поборол в себе прожигающее насквозь желание отправить омегу в казарму и резко развернулся, возвращаясь обратно в помещение и хлопая дверью.       И даже не видя, как от этого хлопка омега вздрогнул, крепко зажмурившись и еще сильнее поджав губы, вздергивая упрямый подбородок. Внутри неприятно тянуло от горечи, а когда тень Чанеля скользнула мимо окна, горечь превратилась в раздражение. Клокотание в груди вынудило Бэкхена дышать чаще. Не привыкший к такому шквалу эмоций, Бэкхен снова закрыл глаза и сконцентрировался на боли во всем теле — изо всех сил борясь с тем эмоциональным хаосом, что вспыхнул синим пламенем внутри. Но он со всем справится — кажется, эта фраза стала его личной мантрой, благодаря совместной операции с Дельта. Он не имеет права показать свою слабость и не имеет права отступить. Открыв глаза, он с облегчением выдохнул, чувствуя только физическую боль и не ощущая противных сомнений и догадок.

***

      Дождь давно закончился, но ночной ветер все продолжал колыхать листву на деревьях и трепать волосы омеги. Чанель автоматически схватился за полупустую пачку сигарет, но в последний момент вернул ее на подоконник, продолжая через мокрое стекло наблюдать за Бэкхеном. На часах уже перевалило за четыре утра, и его бойцы крепко спали, а вот насчет омег он был не уверен — те хоть и устали, но проходя мимо их двери, Чанель отчетливо слышал чьи-то голоса, пусть и шепотом. Но он и сам не смог уснуть этой ночью, вроде бы проваливаясь в сон, но тут же беспокойно просыпаясь и оглядываясь в темноте. Что-то постоянно тянуло его посмотреть в окно и проверить, все ли нормально с Бёном. Только что с ним могло случиться-то? Но внутреннее волнение, как назло, продолжало терзать мысли.       Вновь посмотрев на омегу, Чанель все же вытащил еще одну сигарету — уже предвкушая вопросы Ву относительно того, почему он опять закурил, хотя давно отказался от этой привычки, — и тихо покинул крыло для альф, по дороге приблизившись к дверям казармы для омег и прислушавшись к шуму внутри — было тихо. Неужели все же сон сморил их под утро?       Выйдя на крыльцо, он сел на ступеньки и прикурил, разглядывая Бэкхена, что стоял с закрытыми глазами. Бён медленно поднял веки, всего лишь удостоверяясь, что его «покой» вновь нарушил Пак, и опять закрыл глаза. О том, что он не спит, свидетельствовали сжатые в кулаки руки, все еще намертво прижатые по швам. Невесело усмехнувшись, он, не спеша, несколько раз затянулся, стряхивая пепел, и поднялся на ноги, подходя к омеге и становясь рядом с ним плечом к плечу. Повернув голову, он разглядел, как подрагивают ресницы Бёна — тот ощущал чужое присутствие рядом. Вот упрямец. Но сильный и выносливый упрямец, который знает свой потенциал.       Докурив, Чанель бросил бычок под ноги и растоптал его во влажной земле. — Вольно, капитан Бён, — слишком тихо и как-то хрипло произнес он, и плечи Бэкхена тут же поникли, а сам омега открыл глаза, повернувшись к нему. — У тебя тридцать секунд на то, чтобы исчезнуть с моих глаз, но утром ты должен быть у меня со всеми объяснениями. И я должен поверить в ту ахинею, что ты скажешь в свое оправдание.       Едва кивнув, Бэкхен попытался наклониться, с целью поднять с земли свой шлем, но тут же пошатнулся, не упав лишь потому, что Чанель вовремя подхватил его, придержав за плечи. Заглянув в воспаленные глаза, Чанель чертыхнулся про себя, но все же спросил: — Помочь? — Нет, — просипел Бэкхен и закашлялся. — Сам.       Омега высвободился из его хватки и поднял голову, устремляя взгляд на дверь казармы и заставляя Чанеля тоже обернуться — в проеме, переминаясь с ноги на ногу, стоял Лу. Измученная улыбка Бэкхена стала Ханю сигналом, и он в мгновение ока сбежал со ступеней. Подбежав к Бэкхену, он оглядел того с ног до головы и обхватил ладонями холодное лицо капитана, осторожно поглаживая бледные щеки большими пальцами. — Почему не спишь? — спросил Бэкхен. — Просто заткнись и пошли, — негромко сказал Хань и, подняв шлем Бэкхена, повел его к казарме, лишь на мгновение обернувшись и смерив Пака негодующим взглядом, при этом в ответ словив на себе какой-то… встревоженный? Альфа прищурился и с подозрением проводил пару глазами, пока те не исчезли в доме, а после слишком шумно выдохнул, ни то чувствуя облегчение, что все закончилось, ни то наоборот — что-то породило в нем странное смятение, царапая изнутри.

***

      Тяжелой поступью и все еще чуть прихрамывая от боли в стопах, Бэкхен направлялся в офицерскую, где его уже наверняка ждал Чанель. Его все еще слегка морозило, но Минсок позаботился о его здоровье с самого утра, вколов Бэкхену антибиотики и витамины. Ким беспардонно схватил его за руку и усадил на кровать, уже подготовив все препараты, как только Бэкхен вернулся из душа, в котором простоял по меньшей мере минут двадцать, и большую часть времени — просто уткнувшись лбом в кафель и почти не чувствуя, как струи бьют по изможденному за последние сутки телу.       Случайно обратив внимание на собственное отражение в чуть пыльных стеклах окон, Бэкхен остановился напротив одного из них и вгляделся. Его вид однозначно оставлял желать лучшего, но он ведь не на конкурс красоты собрался. Бэкхен печально усмехнулся, вспоминая, что когда-то неугомонный аппа настоял на его участии в таком мероприятии, правда, поучаствовать так и не получилось. Он потер лицо, поправил волосы, решительно расправил плечи и напряженно выдохнул, прикрывая глаза. Ожидался тяжелый разговор. — Входи, — не успел Бэкхен постучать, как раздался спокойный голос Пака. Прочистив горло, он нажал на ручку двери и вошел в офицерскую. Благодаря усилиям Чанеля, теперь здесь было уютнее — мебель аккуратно расставлена, пыль протерта. Но было что-то еще, кажется, запах хвои и нотки можжевельника, которые расслабляли. Чанель молча указал ему на стул напротив себя и дождался пока омега сядет. — Я слушаю.       Чанель был абсолютно спокоен. Вернулся именно тот Пак Чанель, с которым Бэкхен и был знаком до этого — ровный тон, уверенный и твердый взгляд, и даже некая мягкость. В альфе не ощущалась озлобленность или скрытая ярость, наверняка он уже понял, что к чему, и просто хотел услышать версию Бэкхена. Они оба служили в разведке, только у капитана Пака выслуга была почти вдвое больше, чем у Бэкхена. — Ты… — голос Бэкхена был хриплым, и омега откашлялся, хотя это практически ничего не изменило, — хоть примерно представляешь, что будет, когда первый из нас откроет свой запах? — Кто будет первым? — ответив вопросом на вопрос, Чанель чуть подался вперед, складывая руки на столе. — Я открою эту информацию немного позже, не хочу, чтобы вы косились на него раньше времени. Поверь, ему еще достанется, как первопроходцу в этом деле. Но все-таки вернусь к своему вопросу — я надеюсь, что ты приблизительно прикидываешь, как это будет. Хотя на самом деле, даже мы не можем спрогнозировать на девяносто процентов, какой будет реакция того же Ву. — Ты решил начать издалека? — усмехнувшись, Чанель чуть приподнял бровь. — Именно. — Я думал, ваши ученые исследовали нас вдоль и поперек и дали добро на эту авантюру, потому что мы подходим по каким-то причинам. Так что же получается? Мы сейчас зря тратим время? — Ученые могут изучить ваши организмы и совместить их с показателями наших — что они и сделали, — но, согласись, довольно сложно понять, как ты отреагируешь на запах того или иного омеги в период его фазы. А ты уже сталкивался с Дурманом и знаешь, что это не просто аромат омеги в фазе, это… Усиленный раз в десять запах. Кроме того, никто из нас не застрахован от личной симпатии или наоборот — неприязни. — Сглотнув, Бэкхен посмотрел на собственные скрещенные пальцы, не желая называть еще одну возможную причину. — Или еще каких-нибудь неожиданных факторов, да? — Чанель сделал это за него, и сделал это с таким удовольствием и усмешкой, что стало не по себе. — Именно, — согласился Бэкхен, прекрасно читая в глазах Чанеля то замешательство, что отражалось и у него самого внутри. Альфа постучал пару раз по столешнице пальцами, давая знать, что готов слушать дальше. — Таким образом, мы пытаемся выяснить, на что вы способны на пределе своих эмоций. — Как я и думал… И как, результаты понравились? — Нет.       Хмыкнув, Пак откинулся в кресле и долго всматривался в лицо собеседника. — И что же не так? — Не было предела. Мы все еще не знаем, чего от вас ожидать. И… — А ты не думал, что на нашем «пределе» мы могли вас покалечить? — Не могли. У каждого из моих парней были с собой транквилизаторы. Они бы не дали себя в обиду и, если бы что-то пошло не по плану или что-то угрожало их жизням, они бы воспользовались препаратами. — Но тебя я чуть не придушил. — Ты даже ни разу нормально меня не ударил, — рассмеялся Бэкхен. — Ладно, вру, пару раз было, но ты сдерживал себя до последнего, капитан Пак. Ты бы не придушил меня. Я бы не позволил. — Улыбка Бэкхена медленно сползла с его лица, когда в голове промелькнуло, что он позволил совершенно другое, и даже не пытался сопротивляться. — Мне кажется, что ты не осознаешь риск этой вашей «игры». — Голос Чанеля оставался спокойным, но это не мешало альфе достаточно строго смотреть на Бэкхена. — Не будь таким самоуверенным, вы могли нас просчитать, но риск был, и он не был оправдан в вашем случае.       Повисло напряженное молчание. Осознавая, что любая фраза может быть расценена, как спусковой механизм, Бэкхен выжидал, когда Пак вновь начнет дышать ровнее. — Показатели снимали? — Чанель кивнул на свой браслет. — Да. Но я еще не успел поговорить с лейтенантом Кимом. — Мне нужен будет подробный отчет по каждому. И вообще, — альфа выдохнул и поднял потемневшие от твердости решения глаза на Бэкхена, — теперь ты будешь докладывать мне абсолютно обо всем. Больше никаких секретов, саботажей, заговоров, проверок и других идиотских идей — все сначала обсуждается со мной, а затем ты ставишь свои эксперименты. — Откровенное возмущение Бэкхена заалело на ушах. Чанель поднял руку, останавливая чужой поток речи. — Я не договорил. Это значит, что ты ставишь меня в известность обо всем, что знаешь, и обо всем, что творится в твоей голове касательно предстоящей операции и нашей дрессировки. — Это невозможно, — отрезал Бэкхен, перекрещивая руки на груди. — У меня нет полномочий вводить тебя в суть дела до прохождения вами… — Чушь, — прервал его Чанель. — Нет полномочий — достань. Бён, я не собираюсь больше чувствовать себя идиотом! Назначили меня командиром для галочки? Мол, раз сильный и грозный альфа, так потешь свое самолюбие, пока тебя будут втаптывать в грязь маленькие, хитрые омеги? — затихая с каждым словом и щуря глаза, Чанель придвинулся к Бэкхену. — Повторюсь, я отказываюсь быть дураком. — Ты же понимаешь, что вы слишком много знаете и… — Можешь даже не продолжать. Шантаж не твой конек, капитан. — Да? Покажешь мастер класс? — не выдержал и съехидничал Бэкхен. — Конечно, — Чанель поднялся из стула и, нервно одернув горловину, отошел к окну. — Начнем с начала. Что мы имеем? Отряд омег Альфа и отряд солдат Дельта, — Чанель проигнорировал саркастическую ухмылку Бэкхена, но насладился ею в полной мере. — Моему отряду приказывают пройти какие-то тесты на «профпригодность» для работы с отрядом, которого официально не существует и который напичкан озлобленными, наглыми омегами, получающими наслаждение от хруста чужих шей. — Наконец-то изучил наши дела? — съязвил Бэкхен. — Нашел время, — в том же тоне ответил ему Чанель. — Так вот, у этих омег есть «сюрприз». Сюрприз не простой, а похож на две пилюли красного и синего цвета. В первом случае ты сойдешь с ума от инстинктов, во-втором — черт знает как, но сумеешь взять себя в руки. Как думаешь, много альф мечтают бегать со стояком или признавать, что они гребанные животные?       Молчание было лучшей тактикой Бэкхена. — Правильно, это был риторический вопрос. Продолжаем. Ты — командир Альфа, — говоришь о том, что у нас на подготовку есть всего лишь месяц. За это время мы обязаны привыкнуть к тому, что с нами под боком воюют омеги — это всего лишь половина беды, — но и должны научиться контролировать себя в их присутствии, потому что это не просто омеги. Довольно сжатый срок для таких вещей, не находишь? И что же дальше… а то, что вы тратите время — которого у вас кстати нет, — на наше тестирование — ух ты, какая честь! — Чанель увидел, как напрягся Бэкхен. — Давай смотреть правде в глаза — мы не первый отряд на эту героическую роль, но, судя по вашим реакциям, — это первый ваш опыт дружеского, если это можно так назвать, взаимодействия с отрядом альф. Итак, складываем два плюс два и получаем, что у вас больше никого нет. И если я сейчас откажусь от участия в процессе спасения мира, ты с моими бойцами не справишься, потому что уже поставил под сомнение свою адекватность. Уйду я — уйдут они. Вы останетесь одни. Но вот печаль-то, вы ведь как раз-таки и боитесь того, что в одиночку не справитесь. — Тебе не позволят уйти — ты слишком много знаешь о проекте. И ты не поставишь под угрозу собственный отряд, — оскалившись, Бэкхен поднялся, опираясь о стол и ловя дежавю. — Бэкхен. — Чанель убрал руки в карманы брюк, разводя плечи, — я уйду, даже если не позволят. Если мы доведем миссию до конца, нас что, отпустят спокойно жить, учитывая, как много мы на тот момент будем знать о проекте «Дурман» и пяти очаровательно-отвратительных солдатах-омегах? Днем раньше, днем позже, какая разница?       Бэкхен знал, что Чанель не шутит. — Разве это не будет выглядеть, как поступок труса? Убежать всегда легче, не правда ли? — Мне похер, как это будет выглядеть. Брать на себя командование — значит, отвечать за каждого подчиненного. Но как я возьму на себя такую ответственность, когда ты не можешь доверить мне свою жизнь и жизни еще четверых бойцов? Итак, твое слово. И от него будет зависеть, останется ли мой отряд на этой базе до конца долбанного проверочного месяца, или уже сегодня вечером вернется в город. — Но я должен знать, чего мне ожидать от вас, когда вы попадете под действие нашего запаха! — психанул Бэкхен. — Я также несу ответственность за каждого из своих бойцов! И хочу понять, чего мне от вас ожидать. — Ты и будешь знать, мне тоже нужна уверенность, что мои парни не сорвутся во время выполнения операции. Просто тебе нужно будет обсуждать все свои тесты со мной в первую очередь, — Чанель снова приблизился к столу и скептически посмотрел на Бэкхена, что все еще опирался о стол и кипел от раздражения. — Проект «Дурман» — не игрушка, — змеей зашипел Бён, — даже если мы будем знать реакцию четверых из всего отряда Дельта, влияние наших запахов на тебя останется загадкой. Все мои, как ты выразился, тесты направлены на эффект неожиданности, если ты будешь подготовлен, мы никогда не узнаем, что скрывается в тебе на самом деле! Ты можешь на ура пройти всю проверку, но кто знает, вдруг тебе снесет башню от запаха уже первого «открытого» омеги! — Но я постоянно чувствую твой и, как видишь, прекрасно себя контролирую! — внезапно выкрикнул Чанель, также наклоняясь и опираясь ладонями о стол. — С чего ты взял, что я не выдержу испытания этого вашего проекта?!       Между ними повисло напряженное молчание. Оба прожигали друг друга взглядами, и ногти Бэкхена с силой царапнули по деревянной столешнице, прежде чем его руки сжались в кулаки. — Что значит, постоянно чувствуешь? — Бэкхен сел обратно в кресло, накрывая лицо ладонью. — Это невозможно, — потерянно прошептал он. На лице Чанеля не было ни единой эмоции, говорящей о том, что альфа блефовал. — Лейтенант Ким в курсе? — потерянность в Бэкхене сменилась требовательностью. Нахмурившись, он вновь подался вперед, по выражению лица Чанеля понимая, что нет, никто не в курсе. — Только ты чувствуешь? Или проблема в моих блокаторах и все парни тоже… — Пак его прервал. — Только я, только тебя. Ким не в курсе. Но мы отклонились от темы, и я жду твоего решения. — Ты рехнулся?! — Только что своими словами Пак вот так просто поставил под сомнение весь проект. — Ты не понимаешь, как безрассудно было скрывать эти данные? Это нужно проверить. Почему ты не доложил…       Оглушающий хлопок в ладоши снова перебил Бэкхена, на этот раз Чанель, привлекший дополнительное внимание омеги, оскалился и похлопал еще раз. — Вот мы и вернулись к тому, с чего начали и из-за чего, в принципе, собрались. Кому я должен был об этом доложить? — Прекращай, Пак, ты похож на ребенка. Как минимум Минсок должен был об этом знать! Лично перед генералом Ли отчитываюсь я, не ты. И буду отчитываться, как руководитель проекта, этого ничто не изменит, — Бэкхен начал остывать, но сердце продолжало стучать где-то в пятках, все те напряжение и опасения, что копились в нем, кажется, теперь нашли ответы и одолевали сознание омеги. — Мне не нужна лишняя бумажная волокита, мне нужно полное подчинение с твоей стороны касательно нашей общей операции, — массируя переносицу, проговорил Пак. Выдохнув, омега прикрыл глаза, откидываясь на спинку кресла. — Я могу согласиться на это лишь при двух условиях. Первое — если мне понадобится снова поставить вас в невыгодное положение, — он заметил, как кулаки Чанеля сжались, и постарался сдержать ухмылку, — я не вдаюсь в подробности, но говорю о том, что ожидается такого-то числа тестирование. — Цокнув, Чанель спустя время все же кивнул. — Второе — ты идешь к Минсоку, рассказываешь ему обо всем, а дальше информируешь его каждый день о своих наблюдениях, и мы попытаемся выяснить причину этих «неполадок» и устранить ее. — А если вы не найдете, меня пустят на органы? — не удержался от сарказма Чанель. — Конечно, — усмехнувшись, Бэкхен расплылся в фальшивой, теплой улыбке, — после успешного завершения миссии. — Как мило с вашей стороны, — распрямившись, Чанель протянул руку, призывая Бэкхена встать и пожать ее. — Сейчас ты жмешь мою ладонь и тем самым даешь слово, что наша договоренность вступает в силу. Подо мной остается командование двумя отрядами, и ты это командование признаешь и полностью мне подчиняешься. В свою очередь, я принимаю твои два условия и после общего построения, где я всем объявляю о новых, правильных порядках нашего союза, ухожу к лейтенанту Киму и рассказываю про заминку с запахом. Идет? — Идет, — Бэкхен подался вперед и крепко сжал крупную ладонь Чанеля, пронзая его раздраженным взглядом. — И все же, твой метод шантажа отвратительный. Я могу идти? — Но действенный, — превосходство мелькнуло усмешкой на чужом лице. — Идите, капитан Бён. Через полчаса построение, можете подготовиться.       Из-за возмущения, застрявшего в глотке, от собственной беспомощности перед ситуацией, Бэкхен вышел с шумом, от души захлопывая дверь и чувствуя триумф Пака всеми фибрами души. Решив, что завтрак ему не помешает, он направился в столовую, сжимая кулаки от бессилия. Нет, он, конечно, понимал Чанеля, понимал его стремление держать ситуацию в своих руках, но при этом до жути раздражал шантаж, который тот устроил.       Боль давно отступила на дальний план и, ведомый эмоциями, он оказался на кухне, видя, что все давно успели разойтись по делам. В помещении вкусно пахло куриным бульоном и жареным рисом, и царила тишина. Столы были убраны, а полы еще влажными, видимо, парни недавно закончили их протирать.       Громко выдохнув, Бэкхен прошел за стойку, уверенный в том, что ему оставили порцию. Он ощутил, что не один, когда наливал себе суп. Отставив тарелку, омега огляделся и прошел в подсобное помещение, передвигаясь как можно тише, но улыбнулся, когда увидел внутри Ханя. Подойдя ближе, Бэкхен осторожно коснулся чужих, чуть растрепанных волос, что топорщились во все стороны и были немного жестковаты, но при этом все равно приятными на ощупь. Дернувшись во сне, Лу разодрал глаза и пару раз моргнул, заторможено пытаясь подняться, но Бэк удержал его на месте. — Это залет, сержант, — мягко улыбнувшись, он сел на стол, на который Хань обратно опустил голову. — Я не виноват, что всю ночь не спал из-за дурацких капитанов. — О, ну да. Мне извиниться за свое поведение? Я, не спросив тебя, порядка пяти часов простоял под дождем. Нет мне прощения?       Хань все же встал со своего места, выглянул в основное помещение и прикрыл дверь, закрывая ее на ключ и прислоняясь к прохладному дереву спиной. — Думаю, я смогу тебя простить.       Тихо рассмеявшись, Бэкхен искренне улыбнулся и протянул руки к Ханю, подзывая его к себе. Не долго думая, Лу медленно подошел к капитану и встал между его ног, прикрывая глаза от удовольствия, когда его щеки коснулись пальцы Бэкхена. — Ты же понимаешь, что нам нужно идти на построение. — Ты такой зануда, — закатив глаза, Хань усмехнулся в губы Бэкхена, когда тот дернул его на себя за грудки. — Устал?       Ничего не ответив, Бён пальцами подхватил подбородок Ханя и с улыбкой коснулся его губ, внимательно следя за озорным блеском в чужих глазах. Прикрывая свои и углубляя поцелуй, он позволил себе наконец-то расслабиться в крепких руках.       Только вместо привычного удовольствия внутри внезапно поселилось какое-то сомнение, а губы Ханя стали на мгновение холодными и безвкусными. Раздражение накрыло новой волной, когда Лу скользнул языком по следам укуса Пака, и Бэкхен резко отстранился, для вида прикладывая пальцы к губам.       Весь мир заглушал стук сердца и обжигающий вой зверя внутри. Бэкхен сглотнул и закрыл глаза, не обращая внимания на хмурое лицо друга. — Что с тобой? — услышал он будто сквозь толщу воды. Но когда Хань попытался рассмотреть рану, то инстинктивно увернулся от его прикосновений. — Окей, давай ты лучше поешь. * Штурмовой костюм выглядит вот так — https://img-fotki.yandex.ru/get/15535/269684333.33/0_166244_58fa30ce_orig.jpg