Chasing The Dragon

      «Скорбь и сожаление — это обычное явление».       Не дожидаясь завтрашнего утра, Азула добралась до каюты Арнука и натолкнулась на такие же каменные лица стражников — только теперь они принадлежали людям воды.       — Пропустите меня.       «Похоже, вы обвиняете себя в ужасах войны».       — Уже поздно, вождь может спать.       — Вы прекрасно осведомлены о желании вождя помочь мне. Он приказал держать его в курсе моих нужд всегда.       «Часто задумываясь о вашем бремени, я нахожу лишь одно решение…»       Нехотя стражники сделали пару шагов вперёд, отодвигаясь от двери и открывая ей дорогу. Азула сделала глубокий вдох, прежде чем схватиться за ручку и потянуть её вниз. В каюте мигал приглушённый свет — когда она вошла внутрь, насчитала восемь свечей по углам. Очень скромно для вождя, тем более разделявшего плаванье с людьми огня, но, кажется, Арнук никогда не брал от жизни всё, довольствуясь лишь малым. Он сидел спиной к ней, зачитывая молитвы и перебирая в пальцах нить с клыками белого медведя. Азула знала, что это необязательный элемент обряда и вознесения молитв — просто Арнук не разлучался с ожерельем годами, прикасаясь к нему при любом случае. Невзрачную безделушку собрала его дочь, будучи совсем крохой. Этим воспоминанием вождь поделился с Азулой пару месяцев назад, не скрывая повлажневшего взгляда.       Неловко потоптавшись на месте, она присела на подушку позади Арнука и стала дожидаться нужного момента. Он молился долго и отрешённо, будто чужие глаза и уши совершенно не смущали его. Наконец Арнук обернулся, выглядя утомленным, что было не удивительно, ведь ночь давно обернула мир чёрным покрывалом.       — Что вас беспокоит, дитя? — прошелестел он со спокойной улыбкой на губах. Первое время Азула остро реагировала на подобное обращение, хоть и не выказывала недовольства, но потом даже привыкла: от него веяло чем-то надёжным и тёплым.       — Я не могла уснуть, думая о будущем. Мне казалось, каждое решение заводит меня в тупик, пока я не вспомнила наш с вами недавний разговор.       — И о чём он был?       — Вы предложили мне путь прощения, помните? — подхватила она его тихий вдумчивый тон. — Вы сказали, я не могу начать новую жизнь, пока не завершу прошлую чем-то правильным.       — Припоминаю, — покивал вождь и вопрошающе указал на чайник, на что Азула помотала головой: пить чаи ей совершенно не хотелось. Вождь набросил на шею нить с клыками и уселся поудобнее, внимая и готовясь поделиться очередным знанием. С грустной полуулыбкой она развела руками, и тогда он принялся рассуждать сам.       — Что ж, я рад, что вы готовы прислушаться к советам старика, — сказал он и привычно усмехнулся вместе с Азулой. Да, он был далеко не молод, но и не безнадёжно стар, хоть жизнь, война и управление Северным Полюсом вытянули из него много сил. — Я знаю, вы не хотите открывать своё сердце, и не виню вас в этом. Знаю, что вы не стремитесь к кардинальным переменам, и также не смею осуждать вас. В прошлом вы были дочерью тирана, принцессой главенствующей страны, прославленным воином и безжалостным захватчиком. Вы поддерживали политику разрушения, покорения, власти и всячески способствовали её осуществлению. Всё это в прошлом, вы уже заплатили за свои деяния и теперь пытаетесь жить, как получается, несмотря на то что ваши стремления и мечты оказались растоптаны, цели утратили силу, а похвалы и славы вам, возможно, больше не сыскать… Но это не страшно. Вы не обязаны никому ничего доказывать. Сейчас у вас другая жизнь и иные потребности.       — Это трудно, я скучаю по тому, чем владела. Мне не хватает чувства вседозволенности и превосходства, — призналась Азула. — Но если всё так, как вы говорите… что мне следует делать?       — А это вы должны понять сами — я могу лишь посоветовать вам, с чего начать, — рассудил вождь. — Может быть, вместо разрушения вам теперь заняться созиданием?       Азула подхватила ещё одну подушку, подкладывая её под бок и вытягивая левую ногу вперёд. Спустя пару мгновений она обратно подтянула её к себе, задумчиво кладя подбородок на колено.       — Чего именно?       — Через несколько месяцев люди отпразднуют первый малый юбилей победы, а между тем ещё ведутся восстановительные работы. Слишком много времени и сил заняла делёжка земель, пока не было решено возвести на их месте города, в которых имеют право жить люди любых национальностей и магий. Ваш брат поступил мудро, не демонстрируя жадность и упёртость ваших предков, тем что отдал часть колоний без боя. Часть всё же по-прежнему остается собственностью Страны Огня, даром что находится на территории Царства Земли — разве что отныне это свободные поселения, — продолжил Арнук, похоже, окончательно смирившись с тем, что сегодня здоровый сон не настигнет их обоих. Азуле было немного совестно. Она частенько взваливала на него свои переживания и опасения, но вождь раз за разом уверял, что беседы с ней ничуть не утомляют его. Тем не менее ей хотелось пожалеть его седины… — К чему это я веду? А к тому, что новые деревни и города пока недостаточно развиты и готовы двигаться точно слаженный механизм. Ещё многое нужно отстроить и во многое следует вдохнуть жизнь.       — Хотите, чтобы я отправилась в Царство Земли помогать тем, против кого воевала?       — Помогая другим, мы помогаем самим себе, — хмыкнул он при виде её озадаченности. — Никто не требует от вас извинений за их разрушенные дома, за расхищенную когда-то казну, за убитых на войне детей и угнанных в шахты родителей, за погубленную культуру и наследие… Можно лишь протянуть людям руку и позволить им ухватиться за неё. Дать им понять, что вы готовы поднимать из развалин утраченное вместе с ними. Мои подданные больше года не возвращались на полюс, исцеляя пострадавших в войне — всех, кто попадался им на пути, независимо от происхождения.       — В одном из таких городов я точно встречу Аватара, — поморщилась Азула, хоть и не могла отрицать, что предложение Арнука заинтересовало её. Помочь другим нетрудно, но главное — её руки наконец-то будут развязаны и в какой-то момент она сможет жить почти как прежде.       — Тогда езжайте в храмы воздуха. После ста лет запустения они также нуждаются в восстановлении. Аватар бы и рад направить все свои силы на поднятие родных святынь из руин, но он принадлежит всем четырем народам и не может пренебрегать живыми, пытаясь стряхнуть пыль с мёртвых. Вместо него этим занимаются аколиты — люди, вызвавшиеся отстраивать обветшавшие храмы.       — Маги земли? — приподняла брови Азула.       — Не только. Там есть и маги воды, и люди, лишённые возможности покорять стихию. Возможно, и вы будете не единственным магом огня.       Она хмыкнула, качая головой.       — Ну приложу я руку к восстановлению храмов и что дальше?       — А дальше — свобода. Ничто так не освобождает душу, как искупление.       Азула опустила голову, разглядывая собственные пальцы, будто пытаясь отыскать на коже следы копоти и крови. Полуулыбка на её губах окончательно завяла. Арнук говорил правду, и, как обычно, правда в его устах не была жестокой, но и не скрывала горечи. Это было странно: выслушивать человека, против которого совсем недавно клятва и долг велели воевать. Причём не только выслушивать, но и отчасти соглашаться…       — И вы готовы отпустить меня в храм воздуха?       — Я с радостью составлю вам компанию, — улыбнулся Арнук, моргая и потирая сонный глаз. — Вы знаете, как я вами дорожу, а потому не позволю вам подвергнуть себя лишним трудностям.       — Спасибо, вождь Арнук, — подскочила она с подушки — простыл след ленивой расслабленности — и поклонилась ему, сложив ладони на манер приветствия Страны Огня. — Вы милосердный и мудрый человек. Прошу, не сочтите за наглость ещё одну мою просьбу.       — И не подумаю, — взмахнул он рукой, позволяя ей распрямиться. — Чем ещё я могу быть полезен?       — Зуко, — прошептала Азула, чувствуя, как всё внутри замирает и обрывается. — Поговорите с ним и объясните всё — он выслушает вас, а иначе никуда меня не отпустит.       — Хорошо. Но в самом ли деле вы уверены в том, что не желаете искать гармонию и исцелять дух у Мудрецов Огня?       — Уверена, — отрезала она. — Боюсь, моя ностальгия слишком сильна и я не смогу покинуть Страну Огня вновь… Лучше вовсе не прибывать в родные края.       Она поклонилась ещё раз, пожелав ему мирной ночи, и выскользнула из каюты. Ветер менялся и уже не трепал одежду хлёсткими порывами, а только задорно покачивал её и колыхал. До собственной каюты Азулу довёл королевский конвой, носивший тяжелую броню даже с наступлением ночи. Несмотря на поздний час, она приказала наполнить глубокий чан, наскоро ополоснулась и легла спать. Однако сон не шёл. Тело по-прежнему таяло от довольства, а мысли занимали слова вождя. Как бы ни были щедры и благородны мотивы Арнука и как бы ни мучила её совесть, их следовало использовать ради своего блага. Она будет помогать, она извозится хоть во всей пыли и грязи храмов, но найдёт способ отвлечь внимание надсмотрщиков и убежать.       Азула проснулась поздним утром, чтобы обнаружить Зуко и Арнука обсуждающими её судьбу. Неспешно умывшись, туго стянув волосы и одевшись, она вышла подышать свежим воздухом и постоять под ласковым солнцем, как до неё донеслись отголоски:       «…слишком долго привыкала к северу».       «Непродолжительная поездка на родину опять выбьет из колеи на месяцы, а то и годы…»       «Я бы не советовал везти её к вам домой».       Вздрогнув, Азула засеменила к себе в каюту, стараясь не привлекать чрезмерного внимания. Однозначно Зуко вскоре заявится сам. Заявится и потребует объяснить, что она опять задумала.       Когда брат действительно показался на пороге, она осушила чашу чая, что ничуть не успокоило её. К тому моменту, вне себя от нетерпения, Азула даже содрала с рук бинты. Он подошёл к ней, аккуратно поддел рукав и опустился перед кроватью у её ног.       — Тебе нехорошо? Вождь Арнук не утаил, что ночью ты пришла к нему за советом и помощью.       — Я в порядке, — задышала через раз Азула. Так хотелось положить ладонь на чёрные волосы, скреплённые королевской заколкой. Хотелось взглянуть в его глаза, чтобы понять, помнит ли он хоть что-нибудь из прошлой ночи… — Просто запуталась, но теперь нашла выход.       — И в самом деле хочешь отправиться в храм воздуха?       — Не горю желанием, но хоронить себя на службе Мудрецов Огня тоже не собираюсь… Как ты представляешь меня на родине? Чтобы я находилась в нескольких метрах от дворца, но не смела ступить на знакомый пол и прикоснуться к родным колоннам? Чтобы видела тебя и Мэй, и ребёнка, которого вы отнесёте в храм на благословение Мудрецов? Чтобы каждый час помнила о том, чего меня лишили?!       — Не кипятись, Азула, я только стараюсь облегчить тебе жизнь, — поднял голову Зуко, пройдясь по ней обеспокоенным взглядом. Придвинув ближе лекарскую шкатулку, он отыскал нужную мазь и бинты — она протянула ладони, прикрывая глаза от его прикосновений. Последних прикосновений, если он всё-таки изменит курс и доставит её в ближайший храм воздуха. От понимания Азула задрожала, как огонь свечи под порывами ветра: они действительно простятся на долгое время, а может, и навсегда… — Признаюсь, это несколько неожиданная просьба, и мне ещё нужно обдумать её. Пока я лишь прикажу остановить корабль.       Затянув незаметным узлом вторую повязку, брат закрыл и вернул на место шкатулку, оттёр от мази пальцы и поднялся на ноги. Не говоря ни слова, он вышел из каюты, запирая за собой дверь. Оставалось ждать. Временами Зуко бывал настолько категоричен, что Азула бы даже не удивилась упорному отказу.       Не прошло и двух часов, а тишина спальной каюты уже предельно давила на уши. Азула успела и поесть, и засесть за одолженным у вождя свитком, и подремать. Что такого могло насторожить Зуко, чтобы он так затянул с ответом? Неужели он про неё забыл?..       С кресла Азула подскочила, услышав рокот заводимых винтов. Выглянула за дверь, всё так же привычно налетая на массивные фигуры стражников. На приказ пригласить Хозяина Огня они сказали, что правитель занят и просил не беспокоить его. А на вопрос, куда судно держит курс, дали ответ, взорвавший нечто в её груди, наполняя жаром до самого горла.       «Северный храм воздуха».       Чувство лёгкой победы едва не заставило подпрыгнуть на месте, но Азула спрятала улыбку и вернулась в кресло. Свиток вождя уже не вызывал особого интереса, да и мысли расползались во все стороны, точно клочья дыма. Зуко отпустил её. Отпустил и, сам того не ведая, дал шанс на отчаянный побег. И она им воспользуется. Воспользуется, возвращая уважение к самой себе.       Скучные дни рванули с мёртвой точки, ночи понеслись ещё быстрее. Всё это время Азула почти не покидала каюту, обдумывая дальнейшие шаги и представляя, как оставит всё нежеланное позади. Не выходила за порог, даже когда слышала рёв дракона и хлопки его крыльев. Не напрашивалась проводить с Зуко часы безделья. Вместо этого она читала, незаметно покоряла огонь, тренировалась. После всех переживаний последних недель заниматься подобным было на удивление приятно. В ней словно вспыхивала позабытая, подавляемая окружением и обстоятельствами суть бойца. Энергия внутри хлестала через край, толкая на рискованные поступки, но Азула ждала своего часа.       Он наступил на подходе к Северному храму воздуха.       Швартовка, спуск с корабля, скрип наледи под подошвами конвоя — всё вылетело из головы при виде длинной крутой лестницы, вырубленной в скале, что вела в храм на её вершине. Воздух сделался холодным и колючим; на земле растянулся ковёр из снега — Племя Воды хоть и позади, но мир всё равно стиснут в объятиях зимы. Отряд шёл, укутываясь плотнее в меха и плащи, а над ними парила тень дракона. Как и всякий молодой неугомонный зверь, он успел облететь храм несколько раз. Столько же раз обрушивался на Зуко, словно ребёнок, ждущий похвалы от родителя, чем грозил опрокинуть его на спину. Увернувшись от очередного броска с высоты и взмаха крыльев у самой земли, брат унял дракона и подозвал к себе Азулу. Она встряхнулась, убедив переполошенных людей воды, что всё в порядке, и осторожно двинулась к нему. Вряд ли питомец Зуко подобрел к ней после попыток обмануть его и подчинить…       — Путь слишком долог, да и ступени изрядно обледенели. Я доставлю тебя наверх, а потом вернусь за вождём Арнуком. Подходи с этой стороны, — провёл он рукой между внимательных глаз дракона, чтобы успокоить его. Похоже, только это прикосновение не принесло бы ожога. Азула прерывисто вздохнула, видя, как скалится и рычит дракон, стоит ей коснуться седла и попытаться забраться на него.       — Замёрзла? — прокричал сквозь шум ветра Зуко, когда они взмыли в самую высь. Тропа, люди и корабль вдалеке обернулись маленькими размытыми точками и полосками. Сизые облака рассеялись, пропуская столбы солнечного света.       — Оставь эти нежности для Мэй. Я маг огня.       Она не услышала, что ответил Зуко. Только ощутила, что он покрепче перехватил поводья, прислоняясь грудью к её спине. Вынужденный (или не очень?) жест уже не сводил с ума, и Азула принялась рассматривать Северный храм воздуха.       Обилие возвышенных башен с острыми пиками крыш поражало ум. Они тянулись вверх, как пальцы узкой белой руки, разрывая облака своим нетерпеливым прикосновением. Забраться сюда без воздушных планеров, шаров и дирижаблей казалось невозможным. Храм смотрелся обедневшим и страшно обветшавшим. Тут и там валялись обломки разрушенных статуй, расколотых арок и производственных труб. С восточной стороны святыни тянулась струйка дыма — кажется, там жгли мусор и бесполезный хлам.       — Разве тут не жили беженцы? — спросила она, напрягая связки и сжимаясь от порывов ветра.       — Их переселили в первый город. Ему ещё не дали названия, но там живут люди из всех уголков мира, — объяснил Зуко, посылая дракона к скале. Свист в ушах достиг своего предела. Глаза заслезились сильнее, а трепещущий ворот плаща так и норовил ударить по лицу. По правую от них сторону вздымались заснеженные горы, внизу стала видна россыпь покрытых пеной валунов. Берег изрезали волны, накатывая одна за одной и покачивая пришвартованный корабль. Азула замерла, пытаясь пережить первые впечатления от этого сурового неприметного края. Неужели убежать отсюда будет невозможно?       «Это вряд ли, — одёрнула она сама себя. — Что может сравниться с непроходимым севером?»       Приземление вышло стремительным и резким. Азула едва не вскрикнула, когда дракон вцепился в стену внутреннего дворика. Он почти завис над обрывом, жёстко тряхнув их в седле, словно хотел сбросить с себя. Зуко стукнул его пятками сапогов, что вряд ли принесло какую-либо боль — при такой-то чешуе! Зато теперь дракон опускался во дворик куда послушнее и осторожнее.       — Да когда ты уже наиграешься? — проворчал брат, соскочив на землю и потрепав морду питомца. Дракон фыркнул с чувством, раздувая из ноздрей дым, — Зуко устало покачал головой. Затем обошёл его, желая помочь Азуле, хотя она уже спускалась сама. От невероятного полета ужасно растрепалась одежда, да и мысли в голове тоже. Окинув взглядом ярусы башен, она заметила первые снежинки и раздражённо натянула капюшон до самых глаз. Как бы не пожалеть о своём решении остаться здесь…       К ним уже приближались обитатели храма, заранее получившие послание от Зуко. Вид огромного дракона ввергнул их в сильнейший шок, и брат поспешил развернуть его обратно. С ахами, восклицаниями и изумленными вздохами они провожали нырнувшего в пропасть дракона и ещё нескоро опомнились, чтобы обратиться к Азуле. Явно помня её военные подвиги, они держались с ней холодно, но учтиво и вскоре повели к массивным вратам. Азула распрямила плечи, следуя за старейшиной аколитов и стараясь заверить себя, что всё правильно.       Ведь обратной дороги уже не будет.