Chasing The Dragon

      Сознание возвращалось частями. Сначала Азула почувствовала жёсткую подстилку из травы — потом резкий рывок и тряску, вызванную бегом. Кажется, её взвалили на плечо. Голова болталась туда-сюда; то и дело Азула ударяясь лбом о чужую спину и пыталась совладать с позывами рвоты. Глаза не видели ничего, кроме вязкой мути. Она не знала, сколько времени провела так, пока её не сбросили на землю.       Глухо зашипев, она просунула ладонь под затылок. Крови, к счастью, не обнаружилось. Скорчившись от боли столь сильной, будто под веки загнали стекло, Азула попыталась определить, что произошло.       — …а с ней что делать? — подала голос бледнеющая темнота.       — Может, ещё пригодится. Не вовремя, конечно, нагрянули они в гости.       — Угомоните кто-нибудь младенца! — заговорил кто-то третий. — Его вопли сводят меня с ума.       Младенец. Азула перекатилась на бок, но на большее её не хватило. Услышав сиплый выдох, сорвавшийся с её губ, кто-то склонился над нею и постучал по щекам.       — Ну чего развалилась? Приходи в себя.       — Ты что, не знаешь, кто она? — оборвал его новый голос. — В былое время за такое она бы оторвала тебе руку.       — Да сколько лет прошло? Никто она уже. Так… сумасшедшая отщепенка.       — Пусть это решают свыше. Забирайте её. — Постепенно отдалялся человек и становились тише его слова. — И успокойте наконец младенца!       Снова Азулу потянуло куда-то наверх, снова закачало при бодром шаге. Не волокли уже по бесконечным переулкам, и на том спасибо. Она попробовала лягнуть несущего её человека, но вышел лишь смазанный пинок, за что её саму хлопнули пониже спины. Поморщившись, Азула предприняла ещё одну попытку, но внезапно силы покинули её и она провалилась во тьму.       Сознание возвращалось частями. Когда Азула открыла глаза в неизвестно какую по счёту попытку, справа от неё угасал камин. На языке расползался странный вкус, будто её чем-то напоили или она просто прикусила язык при падении. Падение. Со стенок памяти не получалось соскрести ничего. В какой-то момент её подбросило в спальне дома Бейфонгов и всё начало разлетаться по частям. А потом Азула очутилась здесь.       Бейфонги, Арнук, сын… — где они все? И где она сама?       Первое, что бросилось в глаза — обилие незанятого ничем пространства. Кровать по центру, стул в углу слева, камин справа и… всё. Стоит признать, необжитость казалась приятной. Она не выглядела слишком аскетичной и гнетущей, как обстановка Северного храма воздуха, но и на кипящий жизнью дом тоже не походила. Азула прислушалась — за стенами ни голоса, ни шороха, ни шагов. Несколько минут она лежала не двигаясь, не думая, а потом упрямо подорвалась с кровати. И зря.       Перед глазами словно разорвалось солнце, и тут же закружилась голова. Зашипев, Азула утёрла кровь из носа и осмотрела себя. Несколько ссадин на руках, содранные локоть и колени, недостающий лоскут шаровар и комки штукатурки с пылью. Она даже не стала отряхиваться и улеглась обратно на постель. Мысли плыли, не цепляясь одна за другую, но она попыталась выстроить их в слаженную цепочку. Что случилось пару часов (дней?) назад? Почему обвалилось имение Бейфонг, а оно, очевидно, обрушилось. На взрыв удар не был похож, тогда что же… землятресение? Зачем?       Только Азула потянулась в омут тайны, как её за шкирку вытащило обратно на сушу. Скривившись, она попробовала совладать с новым приступом боли, но ничего не получилось. Тогда она перевернулась на бок, подложив руку под голову, и на удивление стало легче.       Угли в камине уже совсем дотлели. Он, к слову, был довольно новым и чистым, будто прежде его никогда не разжигали. Если ощущения не обманывали Азулу, то несли её не слишком долго — значит, она ещё в городе всех народов. Союзников у неё здесь нет, зато врагов собралось больше некуда — может, это они пытались отмстить?.. Но зачем тогда подвергать опасности семью Бейфонг?       Вздохнув, она решила полежать несколько минут, пока снова не предпримет попытку подняться. И неожиданно в этот момент со скрипом приоткрылась дверь. Азула крутанулась было, но успела только ухватиться за голову и зашипеть.       — Поменьше резких движений, — предостерёг мужской голос, и у изголовья кровати приземлилась сумка. На пару мгновений человек скрылся из поля зрения и вернулся уже со стулом. Присев рядом с кроватью, он забрал сумку и с невозмутимым видом принялся копаться в ней.       — Кто ты такой?       — Всё потом — сначала нужно оказать помощь, — отмахнулся он, вставая с места. Когда он показался вновь, тут же поставил на пол кадку с водой, а в сумку запихнул лоскуты чистой ткани. — Снимай тунику.       — Да что ты вообще себе?..       — Приглядись, порезов предостаточно. Да и головой ты знатно приложилась… Тошнота, головокружение, шум в ушах, смазанные воспоминания?       — Верно, — подтвердила она.       — Всё ясно, — намочил он первый лоскут. — Займёмся ею, когда закончим с ушибами и ссадинами.       Спорить было лишним, но Азула собралась во что бы то ни стало узнать, кто сидит перед нею, когда осмотр подойдёт к концу. Сняв тунику, под которой она благо не была полностью обнажена, Азула терпела омовение и покалывание на ранках, вызванное пахучими мазями. Человек взялся за них уверенно и тщательно, хоть на лекаря совершенно не походил. И дело было даже не во внушительной комплекции, а в жёстких глазах на суровом, скуластом лице. Уроженец Страны Огня, что стало понятно сразу. Чёрные височные пряди сдерживала лента на затылке. Кожа казалась обветренной и загорелой — либо он простолюдин, либо не чурается простых дел, проводя в городе много времени. Рот терялся в усах и густой короткой бороде. Под таким настойчивым разглядыванием он хмурился, но раздражения ничем не выдавал.       — Выпей, — подал он чашу, когда с повязками было окончено и Азула улеглась в безопасную для её состояния позу.       — Что это?       — Настойка из ромашки и мелисы. Теперь тебе нужно отдохнуть — постельный режим сохранится до пяти дней.       — Как мне быть уверенной, что это не яд? — прищурилась Азула.       — Если бы я желал тебе смерти, я бы не обрабатывал раны. Да и никто бы не нёс тебя сюда, а оставил бы среди обломков.       Она поколебалась ещё несколько мгновений, прежде чем слабо дёрнула подбородком — кивать ещё не получалось без боли. Человек встал со стула и, приподняв ей голову, поднёс чашу к губам. Во рту в самом деле прокатилась горечь ромашки. Азула поморщилась.       — Ну и кто ты? И как оказался в имении Бейфонг? — просипела она. Свет в комнате сделался мягким и обволакивающим. Свечи, что расставил по нишам незнакомец, текли трепещущим золотом. Он распахнул окно, и в воздухе повеяло дождливой свежестью. Почти уютно, если б не запертая в теле боль.       — Меня зовут Ксай Бау, когда-то я служил Белому Лотосу, — стряхнул он наконец с себя пыль тайны и принялся собирать сумку.       — А это уже интересно…       — Было. До победы в столетней войне.       Азула насторожилась. Едва ли это не первый человек столь туманно и почти недовольно отзывающийся о победе. Она присмотрелась к Ксай Бау, но тот ничуть не изменился в лице.       — Тебя не устраивает победа Аватара?       — Почему же? Устраивает. Мир больше не в пасти тирании Огня, — возразил он, поднимая кадку и выливая её содержимое через окно. — Тогда царствовал извращённый порядок, а сейчас его и вовсе нет.       — Не понимаю… Ты противник порядка?       — Напротив, — ухмыльнулся он и отставил кадку возле двери. — Я ведь из Белого Лотоса, а поддержание мира в порядке — наша прямая обязанность. Другое дело, что Лотос перестал понимать эту истину.       — В каком это смысле? — попыталась приподняться Азула, но Ксай Бау тут же вернул её в лежачее положение, неодобрительно покачав головой. — Что такого я пропустила, задыхаясь на Северном Полюсе?       — Это случилось гораздо раньше, почти сразу после победы Аватара. Полагаю, тогда ты находилась в лечебнице. Наша организация открыто вступила в войну, а с её завершением не потрудилась залечь обратно на дно. Все наши секреты, всё наследие… ха, забирай кто хочет! — передразнил Ксай Бау. — Мы — элитная группа одарённых воинов, а не свора псов, в которых сами себя и превратили. Не знаю, что пошло не так. Кто первым сделал этот шаг. Но Белый Лотос перестал отстаивать интересы мира, а просто сделался стражами правителей. У твоего брата, кажется, их больше всего. По крайней мере, было много, когда я покинул свой пост.       — П-покинул? — ошарашенно отозвалась Азула. Голова кружилась от такого наплыва информации, после падения мысли едва сплетались одна в другую. — Я не знала, что Белый Лотос можно оставлять. Мне казалось, это пожизненная служба.       — Очередной виток изменений. Не самых лучших, стоит сказать. Теперь к организации может примкнуть чуть ли не самый бесталанный дохляк и уйти всегда, когда ему заблагорассудится. Все испытания… все трудности, которые на нас взваливали, все братья, которые полегли, не справившись с ними… — всё это пустой звук для новых воинов и нового уклада. Никто свыше не стал прислушиваться к моим доводам, и я ушёл. Со мной ушло ещё несколько достойных людей.       — И что вы хотите добиться? Вы мстите? Это ведь вы устроили землетрясение?       Ксай Бау хмыкнул, перестав прохаживаться по комнате, и присел на стул лицом к Азуле.       — Не теряешь рассудительности даже с сотрясением мозга. Может, поступать так со всеми, чтобы возвращались мысли в нужное русло? — отшутился он. — Мстим ли мы? Нет, совершенно нет. Только хотим напомнить, что опасность можно ждать отовсюду, и все эти сторожевые псы, которыми стали воины Белого Лотоса, не в силах остановить любую угрозу. Они похерили нашу идею, растоптали истину, все наши знания и таланты… Пусть теперь осознают ошибку. А извращенные властью правители, за которыми они бегают на задних лапках, должны знать своё место. Могущество — скоротечная штука, особенно в руках тех, кто потакает лишь ему, закрыв глаза на нужды простых людей.       — А мой брат… он таков?       — Хозяин Огня Зуко отстаивает интересы своих людей, но именно это вынуждает его гнаться за могуществом. Бывшие колонии Страны Огня… ты ведь помнишь, сколько их было основано твоими предками? Теперь это свободные регионы, куда могут поселяться любые народы, но всё это — формальность. В большинстве своём колонии — дом для людей огня. И это неудивительно: сама знаешь, сколь мала наша родина. Ресурсы истощаются, ртов становится всё больше, а разместить их негде. Мир не видел в этом ничего плохого, а Белый Лотос до сих пор не видит. Твой брат и сам не осознает риска, пока занят правлением, а между тем люди огня злоупотребляют своим положением. Всё больше и больше лидирующих должностей достаётся нашим бывшим согражданам. Всё чаще и чаще они занимают лучшие земельные наделы. Волнения не за горами.       — Ясно. Ты хочешь их ускорить, а заодно и атаковать Зуко.       — Возможно, — почесал бороду Ксай Бау. — Раз уж ты узнала слишком много, почему бы тебе не взять это дело на себя?       Азула растянула губы в улыбке, силясь рассмеяться, чего, конечно ж, не получилось сделать. В висках и затылке тут же кольнули гвоздики. Она напряглась, переводя дыхание.       — С чего бы мне идти против брата?       Тут уже рассмеялся лидер Красного Лотоса. Видимо, и за неё в том числе.       — Поражение, позор, изгнание. Отсутствие власти, презрение толпы… Мне продолжать? Недостаточно сильно жжёт клеймо сожаления? — развёл он руками, наблюдая за её реакцией. Азула хмыкнула, ощущая тем не менее растущую волну горечи. Как будто растопило давно заледенелое озеро гордости. Она пожевала губу, вслушиваясь в слова. — Что ты дашь сыну, кроме стыда за собственную полубезумную мать? Не знаешь? Пока не знаешь, а ведь ты можешь дать. Можешь стать освободительницей, стать одной из нас.       — Вы просто кучка революционеров, мечтающая о хаосе.       — Хаос и есть порядок. Порядок в природе — его отсутствие. Так мы достигнем равновесия и мир не будет прогибаться под алчных и гнусных лидеров. Вскоре твой брат забудет, что отстаивал в прошлом, и повторит путь своего отца.       — Глупости. Они слишком разные. Даже одна мысль об отце как об авторитете оскорбляет Зуко.       — Как знаешь, — пожал плечами Ксай Бау. — Отпустить тебя на все четыре стороны мы всё равно не можем. Не смогли бы, даже если б ты знала только о крушении дома Бейфонгов, потому…       — Погоди, — пошевелила рукой Азула, притормаживая очередное пафосное откровение. — Причём тут, кстати, они? Что такого сделали Бейфонги, чтобы попасть в опалу?       — Родители Тоф — ничего, а она сама — да. Ещё одна озабоченная лишь славой героиня войны, плюнувшая на устройство Белого Лотоса. С нею всё и пошло наперекосяк. С нею организация и начала деградировать, превратившись в тюремщиков и надзирателей в составе полиции. Мы знали, на что шли, разрушая дом её родителей — она тоже должна была там находиться, но, очевидно, остановилась где-то ещё, когда ты прибыла к Бейфонгам в гости. Вы ведь терпеть друга друга не можете… Об этом мы узнали в самый последний момент и ничего не смогли изменить.       — Начали с невиновных.       — Не такие уж они и невиновные, — возразил Ксай Бау. — Непричастные, я бы сказал.       — И что теперь будет? Не успокоитесь, пока не устраните Тоф?       — Возможно, — отозвался он так же, как и о судьбе Зуко. — Пока мы только хотим преподать урок. Если она его осознает и пойдёт нам навстречу, мы пощадим её.       Азула хрипло втянула воздух и кашлянула, что вполне сходило за ехидный смешок. А он им и был.       — Ну да, так она вам и дастся… — облизала она горчащие ромашкой губы. — Я всё больше начинаю ненавидеть вселенную. Угораздило же меня прибыть сюда именно тогда, как вы запланировали землетрясение.       — Теперь ты такой же участник событий. Сослужишь службу, и мы тебя отпустим. Ты ведь наверняка хочешь убежать, да? Прочь от прошлого, прочь от всех людей и обязательств, — ответил он, вновь поднимаясь с места, чтобы заменить две догоревшие свечи. — Мы нашли тебя с походной сумкой. Запасов-то в ней не очень много. Как ты собиралась скитаться?       — Не твоё дело. Я и от вас уйду — помогать я не собираюсь.       — А это уже не тебе решать, — жёстко отрезал Ксай Бау. — Не станешь подчиняться или раскроешь кому-либо наши планы, мы тебя убьём — хоть сейчас, хоть тогда, как встанешь на ноги и сможешь противостоять. Нас много — ты одна, а ещё у тебя обуза в виде сына. Его-то защитить будет особенно трудно.       Азула моргнула и сжала одеяло почти безвольными пальцами. Её тут же бросило в холодный пот. Перед глазами складывались, как под кистью бесталанного художника, узоры на полотне её будущего: вот одно страшное событие сменяет другое…       — Мой сын… — прошептала она, но лидер Красного Лотоса её перебил.       — Не волнуйся, пока с ним всё в порядке, он в соседней комнате. Я послал парней найти молока: сейчас ты не в состоянии кормить, да и нужно отдыхать.       — Отдохнёшь тут с вами! — рявкнула Азула, о чём тут же пожалела: голова немилосердно разболелась. — Позови Арнука.       — Его нет.       — Ну так приведи оттуда, где он есть! Мне нужно поговорить с ним.       Ксай Бау вздохнул и ещё долго медлил с ответом. Потом вернулся к кровати и заговорил почти шёпотом:       — Если бы я знал, как возвращать оттуда людей. Вождь Арнук метнулся за тобою на второй этаж, но лестница обвалилась быстрее. Мне очень жаль.       Азула задрожала, не контролируя себя. Комната пошла рябью, как если бы по воде провели пальцем — а может, вода на самом деле была, собираясь у её глаз. Она молчала, воткнув взгляд в одну точку, а Ксай Бау продолжал:       — Ты недалеко от него ушла. Отныне бывшая принцесса Азула мертва для всего мира.