Вампир: Кровные Узы

POV Старший Послушник Ульрих Шторм Ставка Архиепископа Шабаша Андрея Пучкова, 706 Болиг-роуд, подконтрольный Шабашу Глендейл, округ Лос-Анджелес 6 февраля 2005 года, 10:27       Я остановил Jeep Grand Cherokee в полуметре от дома Архиепископа Андрея Пучкова и велел ребятам выходить. Всё равно пройтись пешочком не помешает. С двойной осторожностью. Как ни крути, мы — а это я, Фел и Салли Данн — на территории Шабаша. Нам бы отнюдь не хотелось возвращаться в Капеллу в мешках для трупов.       Дом Архиепископа, в котором я был пару раз в прошлом году, до Обращения бывшего капрала Юджина Флинна, не изменился. Те же белые стены, чёрые оконные рамы, чёрные перила и ограждения. Напротив закрытого гаража задом к нему, а к дороге передом стоял внедорожник Daewoo Musso с бордовым верхом и серебристым низом кузова.       — Салли, ты ничего не забыл? — поинтересовался я у соклановца, обнаружив отсутствие одной важной вещицы у него в руках. Акнув, парень вернулся к внедорожнику, с которого я снял блокировку. Немного покопавшись на задних сиденьях джипа, Салли, наконец, нашёл дневничок Ирвинга Бреннана. Он станет весомым аргументом на переговорах с Архиепископом, инициированных Регентом Штраусом.       Из-за солнца, которое облака то перекрывали, то не перекрывали, я не мог применить Дисциплины и увидеть ауры присутствующих в доме, а потому будем, значится, по старинке: стучать по двери. Стукнув пару раз, я отошёл на пару шагов назад. Из-за двери раздался голос:       — Кто там стучит, как дятел?       — Старший Послушник клана Тремер Ульрих Шторм, — представился я, как глава делегации нашего клана. — Со мной Старшая Послушница Фелисити Робертс и Послушник Салливан Данн.       Дверь открыл нам темноволосый кареглазый парень с трёхдневной щетиной в клетчатой рубашке, синих джинсах и коричневых кроссовках. Я знал о нём благодаря мисс Раш: Костя Степанов, он же Костя «Петровка». Если память мне не изменяла, он — Ворон-отступник. Отступник в глазах камарильских собратьев.       Стоило нам пройти в коридор, как Константин выставил ладонь вперёд, останавливая нашу троицу:       — Дама и господа, хоть вы и в гостях у нас, но я как начальник охраны Архиепископа вынужден попросить вас сдать оружие.       У нас с Фел и Салли при себе действительно были кобуры с пистолетами. Я первым протянул русскому SIG P210. Следом за ним во временное владение Ворона перешли FN Five-seveN и Beretta 92SB. Холодного оружия у нас при себе не было. Но безоружный — не значит «беспомощный».       Мы шли за Констанином в гостиную. Посреди помещения стоял прямоугольный чёрный стол. Также стояли семь чёрных стульев с высокими спинками. Первые четыре стула, что слева от нас, были заняты Архиепископом, Константином, Линдси и шатеном каким-то. Кажется, Момир. Линдси говорили, что он откуда-то с Балкан, но я пропустил это мимо ушей.       — Кто из вашей делегации главный? — спросил нас мистер Пучков. Я вышел вперёд:       — Я. Ульрих Шт… — договорить не дал сам Архиепископ:       — Хорошо, герр Шторм. Садись, — он указал ладонью на стул напротив себя. Что я и сделал. По левую руку от меня села Фел, по правую — Салли, положивший перед собой дневник Ирвинга. Я старательно скрывал волнение, ведь не факт, что переговоры закончатся успехом. — Итак, господа Данн и Шторм и дама Робертс, вы представляете свой клан. Регент Штраус звонил мне, заявлял об инициативе провести со мной переговоры. Всё верно?       — Да, Архиепископ, — кивнул я и собирался выкладывать условия сделки между нами и Шабашем, как вдруг Степанов посмотрел на дневник и указал на него пальцем, спрашивая:       — А это что?       — Дневник одного из наших коллег по клану, ныне восстанавливающегося после плена, — сладкая ложь от Фел. Мы не собирались говорить Архиепископу и его ближайшим подопечным, где находится Ирвинг. Нечего парню светиться в Глендейле и заново переживать плен у гуй-цзинов. Тем более, Бреннан не состоял в Шабаше и гордился статусом свободного Колдуна. Под «свободой» он понимал независимость от тех или иных фракций.       — И как этот дневничок поможет вам или нам? — со скепсисом поинтересовался Момир, скрестив руки на груди. — Станет решающим фактором?       — Это вы потом узнаете, — угомонил я его. Пока всё шло относительно хорошо, на провокации стараюсь не вестись. — Дело в том, что в дневнике хранится информация, которая может уничтожить репутацию ЛаКруа.       — Ульрих, если твой клан так хочет разрушить его репутацию, — подала голос Линдси, — то почему вы трое обратились к нам, а не к анархистам или Инферналистам? Или не сделали компромат достоянием общественности?       — Каким бы могучим ни был наш клан, — пустил я смешок и криво улыбнулся, — Камарилья сильнее и монолитнее. У анархистов попросту нет будущего. Их анархия ни к чему хорошему не приведёт. Сетитов мы не любим, а они — нас. Орден Баала — подписание смертного приговора как себе, так и людям. Кулебрас заинтересованы лишь в защите своих испаноязычных соотечественников, на политику им плевать.       — Остаёмся мы, — констатировал Архиепископ Пучков. Он жестом попросил передать ему дневник. Костя «Петровка» подошёл к Салли и взял дневник Ирвинга со стола. Сам Данн не возражал, так как сейчас наступит решающий момент. Будь сам Ирвинг здесь, он бы, наверное, возмутился. Мол, никто не имеет права читать личное. На наше счастье, его здесь не было.       Долго Архиепископ читал дневник и, в особенности, последние записи, решающие для переговоров. Мы все молчали, не нарушали тишину. И вот, мистер Пучков захлопнул дневник Ирвинга, протёр глаза и шумно вздохнул, подводя итог чтению записей оттуда:       — М-да… Вот что значит «Нечестивый союз». Ульрих, — обратился русский ко мне, улыбаясь во все зубы, — я благодарю тебя за этот дневник. Забирай.       Я встал, подошёл и забрал дневник. Лично. Костя, Линдси и Момир продолжали сидеть, смотря на меня. Если честно, я не понял, что решил Архиепископ. Как-то уклончиво он ответил. Может, ему надо подумать, прежде чем озвучить окончательный вердикт? Если так, то почему не уходит к себе?       — Итак, Ульрих, Фелисити, Салливан, — поимённо перечислил нас Архиепископ, скрещивая пальцы рук, — я готов на сделку. Но, — мужчина поднял указательный палец. — Но, мне предстоит обсудить все детали с Митрополитом Калифорнии. Причём лично.       — Но что вас не устроило, Архиепископ? — озадачился Салли, приподняв бровь. Я, если честно, тоже негодовал: раз мистер Пучков понял, что конкретно писал Ирвинг, то что ещё нужно обсудить-то? Причём, не с нами, а с Митрополитом? Мелкие детали, в которые не посвятили ни нас, ни Дуктусов?       — Всё меня, молодой человек, устроило, — Повелитель Теней встал и поправил галстук. Затем он озвучил мои мысли: — Просто у нас тоже иерархическая структура. Не анархия, как у людей Родригеса.       — Мы подождём, сэр, — кивнул я. Лицо Архиепископа украсила улыбка:       — Тогда, уважаемые члены делегации клана Колдунов, можете погостить у нас до одобрения авантюры Митрополитом. Я так полагаю, что Лорд Калифорнийских Капелл дал добро.       — Конечно, дал, — подтвердил я. Вообще, Регенту Штраусу ничего не стоило уговорить Лорда одобрить сделку с Шабашем и анархистами. Оставалось убедить в этом Митрополита шабашитов. Но это уже забота мистера Пучкова, не наша.       А пока, мы — гости Архиепископа. Почётные, о чём нам мистер Пучков и объявил, первым вставая. Затем, он принялся отдавать распоряжения своим подопечным:       — Момир, Линдси, вы свободны. Возвращайтесь к своим и ждите дальнейших указаний, — упомянутые Архиепископом шабашиты встали, поклонились ему и покинули дом. — Ну а господа Шторм и Данн и дама Робертс, добро пожаловать в гости. Уверен, вы не настолько глупы и безрассудны, чтоб отказываться от предложения погостить у нас.       — Почему вы так уверены, что мы не уйдём прямо сейчас, вслед за вашими Дуктусами? — задала Фел провокационный вопрос мистеру Пучкову, за что чуть не получила сильный подзатыльник от меня. Да, я её птенец, но раз я назначен главой делегации клана, то нужно контролировать своих ребят. Не давать им провоцировать Архиепископа, особенно если тот или та — вспыльчивый/ая и шуток не понимает. Любое неправильное словечко, не говоря уже о хотя бы косом взгляде, и всё. Все усилия Регента насмарку. Этого я допускать не собирался. Но за меня заговорил мистер Пучков:       — Потому что, мисс Робертс, вы благоразумная дама. Вам отнюдь не хочется, чтобы клан разрывали фракции между собой. Плюс, заданный вами вопрос глуп и провокационен. Так что, — мужчина развёл руками и улыбнулся, — не удалось вам спровоцировать меня.       — Признаю, — согласилась с ним Фел. Тем самым, ребята подавили конфликт в зародыше. Архиепископ достал мобильник из внутреннего кармана пиджака и вышел на веранду. Договариваться с Митрополитом. Я внутренне ликовал: ещё чуть-чуть, и сделка будет одобрена. Я в этом абсолютно уверен. POV Послушник Юджин Флинн Склад ЛаКруа, 6430 Слосон-авеню, Коммерс, округ Лос-Анджелес 6 февраля 2005 года, 11:50       Так уж вышло, что пришлось ехать к складу Князя, так как по словам миссис де Рёйтер, он сейчас должен быть там. Трубку ЛаКруа не брал, пришлось звонить хотя бы Сенешалю. Она встревоженным голсом проинформировала меня об одновременном нападении Шабаша на башню «Venture» и склад ЛаКруа. Сообщила, что одна группа была ликвидирована, а что со второй — неизвестно, ведь Княже не отвечает.       Вообще, всё началось со звонка мистера Беккета, пожаловавшегося на отсутствие ЛаКруа в башне. Из-за звонка я не смог вовремя сосредоточиться и сорвал свою тренировку. Утратил контроль над телом убитого члена некоей банды ниггеров. Конечно, завтра ещё будет время. Наверное. Однако основой «Повелителя крови», краеугольным камнем этой Поддисциплины Пути Крови, всегда была концентрация. Никто и ничто не должно сбивать тебя с толку. Пришлось бросать всё, брать с собой кобуру с пистолетом, сумку с автоматической винтовкой FG-42, дневник Ба-Баха для ЛаКруа и «Вампирский Апокриф» для мистера Беккета и ехать на такси к складу на Слосон-авеню. Я даже не позвонил Дамз, как ни крути, надо было с ней что-то решать.       Первое, что меня насторожило при подъезде к складу, это разломанный чёрный вход. Далее я заприметил ряд мешков с трупами, чей-то фургон с проколотыми шинами. На асфальте следы крови. И полицейская лента. Я пригнулся и прошёлся под ней, оказавшись на месте преступления. Копов я не видел не только глазами, но и из-за наличия солнца, блокировавшего применение Дисциплин. Редкие облака особой погоды не делали. Согласно прогнозу погоды, к вечеру небо прояснится.       Я рискнул зайти через пролом, оставшийся на месте двери и куска стены, и чуть не упал: лестница, по которой мы с Маариб раньше спускались, смята, словно бумага. От некоторых стеллажей мало что осталось, не говоря уже о контейнерах, коробках и ящиках с неведомым для меня содержимым. Анкарский саркофаг был цел. Вроде. Я спрыгнул вниз, на участок, свободный от смятой лестницы.       — Ёбнуться можно, — буркнул я, идя к саркофагу. Поскольку сейчас я находился в тенёчке, то я активировал Прорицание: в комнате на другом конце склада находились две ауры: одна — бледно-серая, другая — бледно-фиолетовая. Я немедленно пошёл туда, игнорируя гильзы, следы крови, баррикады импровизированные, выроненное оружие.       Поднявшись, наконец, я не сразу зашёл. Для начала, постучал. Ауры покраснели, а обладатель одной из них вообще открыл дверь, схватил меня за воротник футболки и, затянув в кабинет, повалил на пол. Всё произошло так быстро, что я даже пикнуть не успел! Вамп, оказавшийся Тамашем, приставил пистолет к моей нижней челюсти.       — Ливиану, убери ствол, — приказал… ЛаКруа. Я вырубил Прорицание, искренне удивляясь происходящему. — Юджин, ты уж извини Тамаша, он на взводе.       — На взводе… — повторил я, поднимаясь на ноги и кладя на стол правее себя сумку как с FG-42, так и с дневником и апокрифом. Стоило мне открыть рот, как Князь вскинул Browning BDM и прицелился мне в лоб. Сглотнув, я озадачился: — Сэр, вы чего?..       — Что я сказал Юджину Ричарду Флинну о Смеющемся Джеке? — чётко, чуть ли не по слогам, спросил Аристократ, смотря мне в глаза. Да, он нелестно отозвался о Джекки. Но я помнил всё, что он — ЛаКруа — сказал тогда, в ночь, когда доктор Граут якобы погиб, а потому процитировал:       — Джекки тебе не друг. Не друг, и точка. Он — подонок, сдающий своих друзей и союзников и пользующийся ими как угодно. Для него нет авторитетов. Он готов устроить хаос на ровном месте. Если Россия, США, Китай, Франция, Британия, ЮАР и Израиль запустят друг в друга ядерные боеголовки, он будет только рад, ибо после ядерной войны начнётся анархия, и она поглотит Землю. Вот такой вот Джек «хороший». Он лишь делает вид, что даёт тебе выбор и возможность думать своей головой. А на деле, ты волей-неволей пляшешь под его дудочку. На радость ему и Анархии-маме.       Мужчина вздохнул, поставил пистолет на предохранитель и убрал его. Спустя каких-то там несколько секунд раздумий. Облизнув пересохшие губы, ЛаКруа извинился:       — Прости, Юджин, за то, что сейчас было, — он объяснил, зачем задавал контрольный вопрос: — Я должен был убедиться, что ты настоящий, а не Крысёныш в его обличье или демон, умело меняющий ауры.       — Разве такое возможно? — не понял я, скрещивая руки за спиной. Аристократ пожал плечами:       — Не знаю. Надеюсь, что н… — его оборвал волчий вой в помещении склада. Мы втроём вышли и прицелились из пистолетов в белого волка. Я знал, кто это. Закатив глаза, я опустил пистолет и обратился к волку, стоявшему перед саркофагом:       — Мистер Беккет, можете превращаться обратно в человека!       В подтверждение моих слов волк действительно превратился в Беккета, как тогда, много месяцев назад, близ уничтоженного склада шабашитов. Как и в прошлый раз, шерсть спадала с Дикаря и растворялась прям в воздухе. Наконец, Беккет обернулся и увидел всю нашу троицу, из которой только я опустил пистолет. Всё равно я не снял оружие с предохранителя.       — Господа ЛаКруа, Флинн и… — Беккет прищурил глаза под очками. — Господин Ливиану. Я так полагаю, изучение саркофага откладывается на неопределённый срок.       — Проведём уборку, и можно дальше изучать, — самодовольно заявил Княже, возвращая пистолет в кобуру. Лишь сейчас я заметил, что на правой руке рукав пиджака и рубашки по локоть отсутствует, края его опалены чем-то. Похоже, ЛаКруа пострадал от кислоты, благо рука восстановилась, как ни в чём не бывало.       — Сэр, — обратился я к ЛаКруа, как только Тамаш пошёл к Беккету, видимо, болтать о чём-то, — а что конкретно здесь произошло? Ваш Сенешаль говорила, что вы не отвечаете.       — Поэтому, — Вентру окинул рукой помещение склада, — я ей и не отвечал. Стая шабашитов разделилась на стаи поменьше. Со стаей, которая находилась в башне, разобрались Тамаш и его ребята. Мы же с Шерифом примчались сюда. Как видишь, — ЛаКруа показал мне целёхонькую правую руку, — я тоже пострадал. И я молчу про Шерифа.       — А где он? — осведомился я, понимая, что Наглопер и вправду куда-то делся. Князь ответил:       — Патрулирует территорию склада. Увы, не все шабашиты погибли. Одна из них спасла троих своих друзей. Маариб не даст соврать, как и Шериф… И вообще, кем шабашиты себя возомнили?! — неожиданно сорвался Князь, из-за чего я отступил на шаг. — Животные, а не Сородичи!.. Думали, что я просто так возьму и сдохну! Им на радость! — далее он перешёл на французский, тихо матерясь и сжимая левой рукой поручень перил: — Fils de pute… Tabarnac de salad russe… Mon chien sale! *       — Эм… — замялся я, не решаясь прерывать Аристократа. — С вами точно всё в порядке?       — Нет, — зло процедил ЛаКруа, на сей раз спокойней, чем во время ругательств. Он продолжал смотреть вдаль, не на меня или на кого-то ещё. — Какой тут ещё порядок?.. Шабашиты продемонстрировали свою слабость. Этим и можно объяснить столь отчаянную попытку уничтожить саркофаг.       — А на кой им уничтожать артефакт-то? — я приподнял бровь. Я бы понял, если б в артефакте прятался мифический Прародитель или Старец. Или вообще Каин, Ламашту или Атум. И ради них шабашиты затеяли бы похищение саркофага. Но уничтожать… Неужто в нём действительно Чужехищник, как гласило предупреждение?       — По принципу «Так не доставайся же ты никому», — мрачно усмехнулся ЛаКруа, спокойно и размеренно дыша. — Полиция и СМИ здесь уже были, как и в башне «Venture». Раз ты уже здесь, то, полагаю, знаешь, что предстоит делать.       — Разобраться с Шабашем в одиночку? — удивлённо спросил я. Я ж не Росомаха и Супермен в одном флаконе! К счастью, ЛаКруа положил руку мне на плечо и успокоил:       — Не в одиночку, Юджин, успокойся. Как мне сообщил Синдр Эсмарк, участвовавший в зачистке башни от шабашитов, они обустроили своё логово в Даунтауне. А если быть точнее, то в отеле «Hallowbrook» на 200 Юг-Хилл-стрит. Если смотреть на здание с высоты птичьего полёта, оно похоже на букву «Ш» из русского алфавита. Если вам с Синдром удастся убить Архиепископа, шабашиты утратят лидерство. Мы добьём их, — ЛаКруа зло улыбнулся. А я слушал его и… не хотел драться с Андреем Яковлевичем. Не после того, как мы с ним выбрались из канализации. Я сомневался, стоит ли вообще связывать свою жизнь с Шабашем, мне не хотелось убивать своих смертных родственников, друзей, Обращать их насильно… если только сами не захотят быть вампами.       — Тогда я поехал, сэр. Пожелайте мне удачи, — с этими словами я начал спускаться, как вдруг Аристократ поспешно добавил:       — Погоди, Юджин, — я развернулся. — Беккет сказал мне, что ты вчера ездил в Ценакулум Общества Леопольда. Ты что-то узнал по поводу саркофага?       — Конечно, — кивнул я и поднялся выше, встав на один уровень с ЛаКруа. Он молчал, давая мне возможность сказать. — В коробке с «Элизабет Дейн» находился ключ от саркофага.       — Ключ? — оживился Княже. — Точно? Ты не врёшь?       — Точнее некуда, сэр, — поднял я ладони, успокаивая так собеседника. — Увы, я не знаю, где ключ, но сейчас вы обрадуетесь. Ба-Бах мёртв, а крестанутые — по крайней мере, в округе Лос-Анджелес — больше не будут вам угрожать.       ЛаКруа, услышав о том, что Ба-Бах мёртв, улыбнулся. И я его понимаю: не каждый день узнаёшь, что человек, чья династия последовательно охотилась на тебя, убит.       — Тебе не только удалось проникнуть в Ценакулум, но и убить величайшего «крестоносца» в Северной Америке… — констатировал ЛаКруа, причём таким тоном, будто бы он заранее знал об этом. — Ты, Юджин, определённо превращаешься в легенду. Но с тем, что охотники больше не будут мне угрожать, ты переборщил, — шутливо качнул пальцем Князь, на манер терминатора Т-1000. — Охотники будут всегда. Как и Камарилья с Шабашем, анархистами и Орденом Баала. Полагаю, ты принёс сумку с головой Баха.       — Нет, сэр, — мотнул я головой, — но в ней кое-что получше.       Мы с Князем зашли в кабинет. Я раскрыл сумку, достал оттуда заветную FG-42 и протянул её Вентру. Мужчина, не веря глазам, осторожно взял автоматическую винтовку за цевьё и пистолетную рукоятку. Глаза его фанатично заблестели.       — Провалиться мне на этом месте… — шокированным тоном выдохнул ЛаКруа, внимательно осматривая винтовку. — Личное оружие Грюнфельда Баха. Юджин, знал бы ты, как я тебе благодарен… — повесив оружие себе на правое плечо, Князь сделал театральный жест «с бокалом». — Тост. За тебя, за будущую победу над Шабашем. И за Баха. Пусть судьбы всех возможных потомков его будут подобны его собственной!       — Спасибо, — кивнул я, искренне радуясь за то, что я и Ульрих сумели устранить угрозу регионального масштаба, пускай и временно. Я нарочно умолчал о прочтении дневника, но, тем не менее, вытащил его и протянул Аристократу: — Держите. Если будет скучно, читайте, вспоминайте Ба-Баха.       — Дело твоё, — пожав плечами, ЛаКруа принял дневник и положил рядом с сумкой. Я также достал «Вампирский Апокриф», но Вентру было на него как-то пофиг. Заметив, что я продолжаю стоять, как истукан, Княже поторопил меня: — Не стой, как Статуя Свободы, Юджин. Синдр отвезёт тебя в отель, и вы оба разберётесь с шабашитами. Ну а затем, начнём поиски ключа.       — Пойду готовиться, — попрощавшись так с Князем, я спустился и, пройдясь до саркофага, остановился рядом. Я положил «Вампирский Апокриф» и сказал Беккету: — Это вам. Может, как-то поможет при изучении артефакта.       — Спасибо огромное, юный Колдун, — поблагодарил меня Беккет. — Надо полагать, ключ от саркофага не был найден.       — Да какой там… — махнул я рукой, вспоминая разговор с профессором Йохансеном. — Зато я узнал от профессора Йохансена, что саркофаг сделали в период с 1392-й по 1077-й годы до Рождества Христова.       — А ведь в это время правил Эриба-Адад I, — пробубнил себе под нос Беккет, кладя руки на крышку саркофага. Громкий чих, раздавшийся со ступенек, недвусмысленно намекнул мне: пора в путь-дорогу. Я сказал историку:       — Ладно, сэр, потом поговорим.       — Если «потом» вообще настанет, — пожал Дикарь плечами. Я проигнорировал эту фразу и, недолго думая, пошёл обратно к бывшему чёрному входу. Вот только поднимался я уже по смятой лестнице.       На улице меня ждала «Нива» и стоящий рядом с ней Синдр. Он болтал с кем-то по мобильнику. Я окликнул соклановца:       — Синдр!       Парень молча кивнул, попрощался с собеседником/собеседницей на том конце линии и проятнул руку для пожатия. После рукопожатия мы сели в машину.       — Покури-ка, — предложил Синдр, протягивая мне конфетку-леденец со вкусом малины. Хм… у нас в Сакраменто, когда я ездил с дядей Перси, он в качестве альтернативы курению предлагал мне леденцовую конфету. Раз мне предлагают её сейчас, то почему бы и не согласиться? Я взял конфету, раскрыл фантик и немедля бросил леденец себе в рот. — Итак, Юджин, Княже послал тебя в отель?       — Отель «Hallowbrook», — поправил я соклановца. — А что?       — Да так, тебя ждёт один приятный сюрприз там, — ехидно ухмыльнулся Синдр. Мне сразу не понравилось, каким тоном он это сказал, и я задал ему вопрос:       — Что ещё за сюрприз?       — На то и сюрприз, Юджин, — отмахнулся соклановец. Сжав губы в тонкую линию, я крепко схватил правую руку Синдра, тянувшуюся к ключу зажигания, и сжал её. — Эй, ты чего? — поняв, что я отпускать не собираюсь просто так, он попытался вырваться. Не получилось. Тогда парень посмотрел мне в глаза и попробовал применить Доминирование, чётко и по слогам приказывая: — Немедленно. Отпусти. Мою. Руку.       Но я не отпустил. Только сильнее сжал, чуть ли не до хруста кости, отчего Синдр выругался:       — Блять! Да отпусти ты!       — Пока не скажешь, что меня ждёт в отеле, не отпущу, — процедил я. Естественно, я не собирался убивать Синдра. Просто напугать его хочу. Что у меня и получилось, судя по выражению страха на морде лица.       — Давай отъедем, — кивнул Синдр куда-то влево. Я пригрозил ему:       — Заманишь меня в ловушку — пеняй на себя, Эсмарк, — и впервые назвал соклановца по фамилии. Да, хоть я и неонат, но сумел напугать Синдра до усрачки, раз он дрожащей левой рукой врубил движок. Я продолжал держать правую руку, но опустил её пониже, где-то до уровня автомагнитолы.       Синдр, которому было неудобно одной рукой проделывать все манипуляции, и вправду сначала выехал на дорогу, а затем, свернув влево, продолжил ехать. Остановился только на Т-образном перекрёстке, у бордюра. Всё это время мы оба молчали, говорить ничего не нужно было. И так понятно, что я не отстану от Синдра, пока не получу ответ на свой вопрос.       — В общем, Юджин… — Синдр умолк, явно не решаясь договаривать. Я чуть сжал руку, отчего парень шикнул: — Блять, ну ладно, ладно! Я понял! Короче, в отеле тебя ждёт Архиепископ.       — Понятно, что не Анджела Дэвис или Малкольм Икс. Давай ближе к сути, — поторопил я паренька, постепенно теряя терпение. Синдр словно издевался надо мной!       — В общем… наш клан заключил союз с Шабашем, — мрачно признался Синдр. Я обомлел, но хватку не ослабил. Зачем шабашитам и моим соклановцам заключать союз с организацией, больше напоминающей то ли Братство Мутантов, то ли итальянских фашистов?       — Зачем, интересно? Чтоб уподобиться нацистам?       — Да тьфу на тебя, Флинн! — искренне возмутился Синдр. Ему почудилось, что я оскорбил его, но это было не так. — Союз чисто ситуативный. От того, что мы заключили союз с шабашитами, мы не станем поголовно фашистами.       — Зачем заключать союз с Шабашем? — спросил я Колдуна. Тот качнул головой:       — Я не знаю. Мне не всё говорят. Ни Княже, ни Архиепископ.       — Сейчас, Синдр, ты поедешь в отель, — скомандовал я, подражая ныне покойному сержанту Чейни. — Никуда не сворачивай, даже за кровью. Я намерен убедиться, что ты не пытаешься меня наебать. Иначе…       — Да не будет никакого «иначе», — раздражённо парировал Синдр. Хоть что-то я от него узнал. Говорить ЛаКруа, пожалуй, не стану. Ни к чему ему знать слишком много, а то опять вспылит и выпучит глаза, что Макс Зорин этот, из «Вида на убийство». Хотя на фоне эксперимента фашистов, хотевшего в фильме разъебать Силиконовую Долину, Княже будет поспокойней. И поадекватней. Отель «Hallowbrook», 200 Юг-Хилл-стрит, Даунтаун, Лос-Анджелес, США Тот же день, 12:50       Синдр не обманул меня. Он и вправду привёз меня к отелю. Только после заглушения двигателя я отпустил руку Синдра. Зря он считает, что я успокоился. Только когда Архиепископ пояснит всё, Синдр, пытавшийся изловчасться, будет отпущен мной окончательно. А до этого — никаких «Отпусти», «Оставь его в покое» и прочей лабуды. Я хотел узнать правду.       — Выходи, — скомандовал я, первым покинув внедорожник и встав перед дверью Синдра. Тот открыл её, вышел из машины и, опасливо поглядывая по сторонам, обошёл «Ниву» спереди. Я уверенно шёл за ним, пока не доставая пистолет из кобуры. Сделал я это только внутри вестибюля, сняв с предохранителя и приставив дуло Mk. 23 mod 0 к пояснице полунорвежца: — И без глупостей. Если здесь засада — отправишься вслед за шабашитами.       Парень сглотнул. Я не шутил с ним сейчас, я, мягко говоря, ОЧЕНЬ не любил, когда меня держали за дебила. В этом случае я никаких ставок не делал. Сейчас жизнь Синдра находилась в моих руках. Над входом и на четвёртом этаже здания отеля висели вывески «HALLOWBROOK». Хоть тут Синдр молодец.       — Иди, иди, — подгонял я соклановца. Он не препирался со мной, когда первым заходил в вестибюль отеля, открывая двери наружу. Вестибюль отличался преобладанием светлых тонов на стенах и потолке, а вот пол — тёмно-серый, блестит при свете люстр. Есть кушетки вдоль стен, круглые столы поодаль от нас, светло-коричневые диваны. Пройдя ещё пару метров, мы увидели галерею с позолоченными перилами. Далее шёл неработающий телевизор на стене, стойка администратора отеля. Картины на стенах меня не интересовали.       — Мы пришли, — объявил мне Синдр дрожащим голосом. Никого, кроме нас, не было видно. Я даже врубил Прорицание и убедился в оном. Я тяжело задышал и, передёрнув затвор пистолета, процедил:       — Кажется, Синдр Эсмарк, я предупреждал тебя, что будет, если ты заманишь меня в ловушку или попытаешься наебать.       — С чего ты решил, что тебя в ловушку заманили? — раздался знакомый голос Андрея Пучкова со стороны галереи. Вот зараза, прятался в тени в буквальном смысле слова! И даже сменил одежду: вместо костюма-двойки — чёрные спортивные трико с полосками по бокам, тёмно-синие кроссовки и такая же тёмно-синяя ветровка с капюшоном.       — Здрасьте, сэр, — поздоровался я с Архиепископом. Странно, что он здесь один. Ни Линдси, ни тех шабашитов из особняка, никого. Я лишь укрепился в своих подозрениях: — Зовите своих подопечных. Посмотрим, что они смогут против меня.       — А зачем звать-то? — то ли искренне, то ли нет, удивился мистер Пучков, формируя из тени что-то вроде горки и скатываясь по ней вниз. Съехал он изящно, словно не раз и не два такое проделывал. — Ты, молодой человек, накручиваешь сам себя. Приехал по указанию Себастьянушки. Зачем-то взял Синдра в заложники. А мог просто подождать, пока я не выйду на свет.       — Потому что сюрпризы я не люблю, Андрей Яковлевич, — объяснил я Ласомбре, продолжая держать пистолет. Улыбаясь, мистер Пучков подошёл ко мне, скрестив руки на груди, и спокойно произнёс:       — Понимаю тебя. Будь ты лизоблюдом ЛаКруа, — мужчина вздохнул, — я бы без тени сомнений натравил на тебя своих ребят. Разобрался бы с тобой, сумей ты чудом убить всех. Но на наше с тобой счастье, всё решили вышестоящие лица.       — Кто конкретно? — поинтересовался я у Ласомбры. Вот без шуток, мне сейчас было интересно, кто именно решил, что мне не стоит убивать Архиепископа.       — Для начала, Юджин, ты опустишь ствол, — мистер Пучков сел на кушетку справа от нас. Я понял, что держать Синдра в заложниках бессмысленно, а потому поставил Mk. 23 mod 0 на предохранитель и положил его в кобуру. Сам Синдр, наконец, облегчённо вздохнул, и сел слева от Андрея Яковлевича. Похвалив меня, Архиепископ снизошёл до ответа на мой вопрос: — Решили всё Лорд Калифорнийских Капелл и Митрополит.       — И вы не боитесь, что я пойду сдавать вас ЛаКруа? — настала моя очередь скрещивать руки на груди. В ответ зрачки Андрея Яковлевича расширились, будто глаза превратились в бездны. Затем, вестибюль отеля в доли секунды погрузился в кромешную тьму, подобно подвалу в особняке на Малхолланд-драйв. Как и в прошлый раз, я не видел перед собой ничего.       Нараставшую было панику я подавил, собрав волю в кулак. Я попробовал врубить Прорицание, но не увидел ни одной ауры, и плевать, что Архиепископ Пучков и Синдр сидели на кушетке. В метре передо мной.       — Ты не пойдёшь сдавать меня, — самоуверенно сказал Андрей Яковлевич, чей голос раздавался буквально везде, — потому, что твой поступок повлечёт за собой гибель Колдунов, которых возненавидят. Возненавидят из-за тебя, как не думающего о последствиях Ламашита. Уверен, ты этого очень не хочешь.       Я невольно представил, как всю оставшуюся вечность прячусь в различных уголках Земли от соклановцев. От Ульриха, Шерри, Зои, Салли, Каспера, Марва, Макса… Просто ужас. Просуществовать одиночкой, пока какой-нибудь везучий Колдун или нанятый им головорез не прикночит меня? Прервать контакты с семьёй? Забить на поиски Кёрсти Хокинс? Нет, не вариант.       — А ведь я ещё и птенец Хокинс… — буркнул я в тень. Мистер Пучков хмыкнул:       — Хоть помнишь имя своего сира, и то хорошо. Дополнительная несмываемая клякса на твоей репутации, — после этих слов он развеял тень. Ничего не изменилось, слава яйцам. Синдр и Андрей Яковлевич по-прежнему сидели на кушетке. — Поэтому, этот провокационный вопрос задавай другому Архиепископу. Не такому сдержанному, как я.       — Я не могу понять одного… — бормотнул я, протирая пот со лба. Кое-что меня действительно тревожило, и я не мог не осведомиться, — а зачем моим соклановцам заключать с вами союз? По-моему, нам и без Шабаша было хорошо. Вспомните прошлогоднюю эпидемию вируса ярости.       — Её не забудешь, — пустил мистер Пучков смешок, кладя ноги в позу американской четвёрки. — Объединение фракций перед общей угрозой достойно уважения и даже восхищения. Вот только… Есть кое-что, что вмиг уничтожит репутацию Себастьянушки. Тебе знакомо слово «компромат»?       — Знакомо, — подтвердил я. Я и вправду знал, что такое «компромат». Обладатель компромата становится потенциальной мишенью как для того, на кого нарыли компромат, так и для того, кто хочет опубликовать его, сделать достоянием общественности. — И к чему вы это спрашивали?       — К тому, что… — Андрея Яковлевича прервал телефонный звонок. — Извини, — он поднял указательный палец, достал мобильник, цокнул и принял вызов: — Да? Да, Митрополит. Стоп, что? — мужчина вскочил и выпучил глаза. — Я? Да я в отеле «Hallowbrook». Готов хоть сейчас поехать. Хорошо, давайте, — с этими словами он убрал телефон в карман трико и размашистым шагом направился к выходу. Мы с Синдром переглянулись и помчались за ним. Я даже бросил вдогонку:       — Что случилось, Андрей Яковлевич?       — Срочное дело, тебя оно не касается. Без меня не пропадёшь, — протараторил Повелитель Теней, натягивая капюшон и садясь в «Ниву». Синдр, обойдя меня слева, тоже сел в машину, на место водителя. Ребята уехали, и я не успел даже окликнуть хотя бы Синдра! Блять, теперь торчу перед отелем.       Я достал из кармана джинс кошелёк: м-да, негусто денег. Основная их часть осталась в Капелле. А туда мне ещё переть и переть! Что ж, пройдусь пешком. Три с лишним часика, если мне не изменяет память. Тем более, я очень давно не ходил так далеко, не разминал ноги в обычной прогулке по улицам Эл-Эй.       Только я развернулся вправо и сделал пару шагов к пешеходному переходу, как прямо передо мной возникла яркая белая вспышка. Послышались недовольные возгласы и маты некоторых прохожих, которым не повезло прикрыть глаза, как и мне. Моргнув пару раз, я увидел перед собой… Мин Сяо! Вот уж кого кого, а её я никак не ожидал увидеть. В мои планы это не входило не из-за личной неприязни к Верховной Жрице, коей у меня не было, а из-за того, что она тоже наверняка была занята и вряд ли бы уделила полчаса или час на встречу со мной.       Причёска гуй-цзинки изменилась: вместо замысловатой причёски с четырьмя палочками в волосах — просто распущенные волосы. Кожа оставалась бледно-розоватой, как во время моего визита в Златой Храм. Платье ципао и туфли она сменила на тёмно-серую кофту, застёгнутый синий кожаный жилет, облегающие чёрные штаны с карманами на бёдрах и чёрные полусапожки с невысоким каблуком. Видать, Жрица не хотела, чтоб её узнали прохожие.       — Мир тебе, сын Тремера, — заговорила Жрица первой, кланяясь. Я поклонился в ответ. — Пред тобой стоит друг.       — Эм… — замялся я на пару секунд, не зная, как толком реагировать на Мин Сяо. Но всё же я поприветствовал её: — Доброго вам дня, госпожа Мин. Рад вас видеть, — я вымученно улыбнулся китаянке. Та принялась делать своего рода комплимент:       — Приятно, когда тебя так тепло встречают, юный сын Тремера. Я рада, что изматывающая холодная война наших народов не отравила твоих суждений.       — Лично вы, госпожа Мин, не сделали ничего, — я даже махнул перед собеседницей ладонью вправо, — чтоб вызвать у меня недоверие. К тому же, я удивлён вашим внезапным появлением за пределами ваших владений.       — Юджин, хоть я и Верховная Жрица, но тоже человек, пусть и с иной биологией, — фыркнув, беззлобно ответила женщина, хотя на секунду мне почудилось, будто моя фраза оскорбила её. — Что же до моего «внезапного» появления… — Мин Сяо посмотрела на отель, парадный вход которого был открыт. Затем она глянула на меня. — Я наблюдаю. Наблюдаю и жду момента пересечения моего пути с чужим. Неважно, когда. Главное, как.       Пока она разъясняла по поводу своего внезапного появления передо мной, мы с ней зашли обратно в отель. Тут, как нельзя кстати, вспомнились слова одного из братьев Чан по поводу союза между их начальницей и ЛаКруа. Я не стал начинать с удара прямо в лоб, предпочёл уточнить по поводу самих погибших гуй-цзинов. Посадив Мин Сяо на ближайшую кушетку, я сел справа от неё и осведомился:       — А ваши агенты так умели? — Жрица приподняла бровь, мол, о ком это я. Тогда я уточнил: — Я про братьев Чан говорю.       — Братья Чан… — повторила китаянка. — Мои лучшие агенты были убиты юным Колдуном… Похоже, твой путь кажется куда более значительным, нежели мы с Себастьяном могли предположить, — женщина притворилась удивлённой, а затем качнула головой и запричитала: — Зря я это сказала… Очень зря.       — Нуууу… — я снова замялся, притворившись, что не услышал оговорочки Жрицы. — Госпожа Мин, мне пришлось их убить. Тогда была ситуация «Или я их, или они меня».       — Я не виню тебя, Юджин, — заверила Мин Сяо, кладя свои руки на мои. Я не стал сопротивляться. — Если их предназначение заключалось в указании мне на важность твоего пути, то оно исполнено. Их души покоятся в мире.       — Вы явно впечатлены, — теперь я изогнул бровь. Не знаю, говорила она сейчас правду или сладкую ложь, чтоб притупить мою бдительность, но меня волновал союз двух фракций, в котором лично я не видел ничего плохого.       — Ещё бы не была впечатлена, — хмыкнула женщина. — Именно поэтому я, собственно, и здесь. Я намерена открыть тебе истину, — Мин встала с кушетки. — Ты, Юджин, не кулак ЛаКруа или Регента Штрауса. Ты — длань, что приведёт последние события этого конфликта в движение.       — Странно, что вы не сказали «войны», — сказал я, на что получил ответ:       — «Война» — слишком громкое слово, юноша. Уличные «войнушки» — суть есть перестрелки банд и организаций, чьих сил не хватает на развязывание полноценной войны.       — Ясненько, — невинно так произнёс я. — Кстати говоря, — я почесал подбородок, — один из братьев Чан сказал, что вы и Князь заключили союз.       — Да, мы с Себастьяном заключили соглашение, — Жрица только что подтвердила слова своего сородича, ныне покойного. Что ж, я рад даже. Рад тому, что Чан-как-его-там-звать не соврал. — Это был обоюдовыгодный договор, который должен был позволить нам и Камарилье выдворить малые и слабые фракции из Города Ангелов. Всё шло хорошо, несмотря на эпидемию, охватившую и моих сородичей, — Мин даже поникла, но ненадолго. — Но с появлением Анкарского саркофага и началом вендетты Себастьяна против Крыс всё пошло наперекосяк. Мы с тобой были использованы.       — Ну и как же? — я скрестил руки на груди, не шибко веря словам Верховной Жрицы. Я заметил, что она произносит имя Князя с неким благоговением и… влюблённостью?       — Себастьян опасался Алистера Харви Граута, примогена клана Психов. Бедняг, не выбиравших участь быть больными, — сочувственно произнесла Сяо. Непонятно, жаль ли ей Психов, не жаль… Ну да хрен с ним. Я никоим образом не оскорблён, ведь я не Малкавианин. И слава Ктулху. — Проклятая проницательность клана проявила себя в полную силу. Она подвела доктора Граута опасно близко к правде относительно замыслов Себастьяна.       — Продолжайте, — кивнул я, сосредоточившись на словах Верховной Жрицы.       — Себастьян узрел возможность убить двух зайцев одним выстрелом, — Сяо пустила ехидный смешок. — Не только подставил харизматичного Бунтаря-анархиста, но и избавился от проблемного примогена. Моими, юный сын Тремера, руками.       В следующую секунду Жрицу окутало белое ослепляющее свечение, от которого я прикрылся ладонью. Убрав ладонь, я обомлел: передо мной теперь стоял Найнс Родригес! Одетый так же, как и в самый первый раз: белая футболка, синяя джинсовая безрукавка, светло-синие джинсы, чёрно-белые кроссовки. На шее висел некий медальон с выпуклой фигуркой. Хоть сейчас внимательно разглядел шмотки Родригеса.       — О-хре-неть… — по слогам выдавил я, не веря глазам. Это точно не была «Маска Тысячи Лиц», поддисциплина Затемнения. Оправившись от шока, я озадачился, нарочно умалчивая о том, что на самом деле Алистер Граут жив и пряется хуй знает, где: — А почему вы всё-таки согласились убить доктора Граута?       Лженайнс открыл рот и заговорил своим голосом:       — Себастьян убедил меня в том, что союз с Камарильей укрепит позиции Вань Сянь. Вот так вот, — Мин в облике Найнса развела руками, — он и обвинил Найнса в убийстве Алистера Граута.       — И снова охренеть… — на сей раз я притворялся шокированным. Но меня интересовала трансформация: — А как это у вас получается?       — Дисциплины моей дхармы, молодой человек, — губы Лженайнса исказились в полуулыбке, — наградили меня навыком маскировки. Весьма и весьма полезный инструмент.       — Стоп, — я поднял ладони. Кое-что в этой истории не сходилось. А именно, тот факт, что ни я, ни Ульрих не видели её у входа в особняк доктора Граута. — А почему я не видел вас у входа? Вы решили в последнюю секунду затаиться в кустах?       — В кустах, — с сарказмом повторил Лженайнс и хихикнул. — Да дело в госте из космоса, он чуть не убил меня, поэтому пришлось драпать. Фактор неожиданности, так сказать.       — Ясно… — бормотнул я и снова прикрыл глаза, потому как Лженайнс вернул исходный облик — облик Мин Сяо. — А чем вам так не понравился союз?       — Тем, что наши с Себастьяном дела поставили его честность под вопрос, — пояснила китаянка и мрачно констатировала: — Он стал беспечным. Его стремление заполучить Анкарский саркофаг и уничтожить Носферату, тронувших его Сенешаля, переросли иные интересы, в том числе и его политическое благоразумие.       — Так какие у него вообще цели? — не понял я. Мне было любопытно, какие цели преследует Князь, которому я спас жизнь в день своего Обращения. Мин Сяо снова пустила смешок:       — Эх, Юджин, Юджин… Пообщайся ты с Себастьяном с моё, понял бы, что им движет уверенность в деградации Камарильи и превращении её в сборище неженок. Он убедил себя в том, что Камарилья слишком нежна со своими соперниками. Думаешь, ему не была выгодна смерть Князя Эрвина Рапаса?       — Да я вообще ничего не думаю о Рапасе, — возразил я Жрице. Действительно, какое мне дело до покойника? Может, он и вправду был слишком мягок с анархистами, раз начальство устраивал вариант с ЛаКруа? — Плюс, почему вас так внезапно начала беспокоить моя судьба? Вижу же, что вы обо мне отзываетесь с трепетом.       — Я хочу, чтобы ты понял одну важную вещь. Я скажу о ней, но только ты не обижайся, — Мин Сяо снова села рядом со мной. — Ты для Себастьяна — отнюдь не незаменимый. Вспомни лозунг президентской кампании Вудро Вильсона.       — Незаменимых людей нет, — озвучил я лозунг. Тут меня осенило: я и вправду не являюсь незаменимым для ЛаКруа? Жрица ответила на мой молчаливый вопрос:       — Пойми, Юджин: наступит один прекрасный день, и Себастьян избавится от тебя рано или поздно. Точно так же, как избавился от доктора Граута, Родригеса и многих других, бывших для него препятствием на пути к цели.       — И цель у него — встряхнуть Камарилью, — предположил я, не задавая вопрос. Мин Сяо фыркнула:       — Скорее Ху Цзиньтао станет истинным маоистом, нежели Себастьяну удастся встряхнуть Камарилью от Внутреннего Круга до последнего Князька.       — Так это… — я в который раз замялся и почесал затылок. — А ничего, что я отдал Князю саркофаг?       — Ну и что? — Жрица пожала плечами. — Ты лишь запись в гроссбухе. Сумма, выжатая из тебя. К тому же, Себастьянушка в сравнении с примогеном Иоландой Лоутон — милый мальчик.       — Так, а Лоутон тут причём? — озадачился я. Эту женщину я практически не видел за четыре месяца. Кое-что насчёт неё разъяснила сама Жрица:       — А при том, что их с Себастьяном цели схожие. Но если он действует методом кнута и пряника, то мисс Лоутон — исключительно кнута. А посему, я предупредила тебя насчёт неё. На случай, если тебя попробуют завербовать.       — Вы как добрый самаритянин, — я рассмеялся, вспомнив ту притчу о том, как враг проявляет заботу, коей невозможно дождаться от союзника. Жрица цокнула:       — Юноша, чтобы я была добрым самаритянином, мне нужно быть твоим врагом. А мы друг другу не враги.       — Буду иметь в виду, — мои губы изогнулись в улыбке. — Кстати, о добрых самаритянах… Саркофаг же теперь у Князя. Вас это нисколечко не расстроило? Не взбесило?       — Расстроило, — поникла Сяо, а затем ехидно ухмыльнулась: — Но расстройство с лихвой компенсировано тем фактом, что ключ находится во владениях Вань Сянь. Без него Себастьян не сможет открыть саркофаг.       — Но он может взорвать артефакт, подключив специалистов по взрывчатке, — парировал я, зная, что он может привлечь меня к этому делу ввиду моей специальности в КМП США. Женщина откинулась на спинку кушетки и надменно произнесла:       — Только если Себастьянушка сообразит.       — А вообще, мне любопытно: зачем вы мне помогаете? — снова поинтересовался я. Ну не верил я, что Мин Сяо не хочет заполучить какую-то выгоду.       — Помогаю затем, чтобы ты вовремя остановился, — ответила женщина, снова вставая с кушетки. — Подумал, стоит ли дальше поддерживать Себастьяна. Он не вечно будет тебе благодарен за то спасение. Надеюсь, юный сын Тремера, — она пошла к выходу, я встал и проследовал за ней, — ты осознаешь мою искренность. И правдивость моих слов. Мне бы хотелось, чтобы ты достиг своей цели прежде, чем твой путь оборвётся, — неожиданно Мин Сяо грустно улыбнулась. — Уверена, в следующий раз, когда мы встретимся, то будем надёжными друзьями. Или больше, чем друзьями…       — Может, и будем, — пожал я плечами и чмокнул протянутую Жрицей левую руку. — До новых встреч.       Тело Верховной Жрицы окутало белое ослепляющее свечение, и она исчезла. А я остался стоять на пороге входа в отель. И обдумывать наш с ней разговор. Он многое прояснил. А заодно, посеял сомнения насчёт замыслов ЛаКруа. Вообще, я никогда не задумывался над тем, что ему вообще нужно.       К тому же, меня малость смутила фраза «Или больше, чем друзьями…». У меня уже есть женщина. Велвет Велюр. А Дамз… мимолётное увлечение матершинницей. Встреча ВиВи определила судьбу отношений с анархисткой. Как бы та ни старалась, ей бы не удалось убедить меня стать одним из сыновей Анархии-мамы. Придётся говорить об этом самой Дамз. Если у неё найдётся свободное время.       Ещё когда я прощался с Мин Сяо, у меня возникло одно очень нехорошее ощущение. Ощущение, будто я только что видел Жрицу в последний раз. Подобное чувство испытывал и Хан Соло, когда ему казалось, что он видит свой звездолёт — «Тысячелетний Сокол» — в последний раз. Но в фильме-то «Тысячелений Сокол» уцелел. Может, в реальности я снова увижу Жрицу, и пофиг, при каких обстоятельствах?..