Вампир: Кровные Узы

POV Дуктус стаи «Неудачники» Линдси Раш Златой Храм Добродетели, 756 Йель-стрит, Чайнатаун, Лос-Анджелес 13 февраля 2005 года, 09:48       То ли к счастью, то ли к сожалению, но мы не обнаружили других выживших. Хищник ураганом прошёлся по коридорам Храма, не пощадив никого, кроме Юки Огами. Может, кто-то ещё выжил, но мы их не видели. Обладатели Прорицания, кроме оставшегося на улице Брэда, лишь пожимали плечами. В общем, верхний уровень подземелий храма не представлял для нас более никакого интереса. Единственным выходом из коридорв и помещений, на стены которых наклеили белую бумагу, был потайной спуск вниз. Его мы обнаружили после обыска всего верхнего уровня подземелий. В нише напротив нас стояла статуя жиртреста какого-то. Перед ней — тот самый спуск. В отличие от местных коридоров, этот выглядел куда темнее и мрачнее.       — Судя по следам боя, — бормотал вполголоса Аллистер, — наш инопланетный гость спустился туда. Больше некуда.       — Идём, — приказала я ребятам и первой спустилась по ступенькам. Мрачноватое местечко, раз его освещали факела. Единственная дверь была распахнута. А за ней — просторный круглый зал с четырьмя пьедесталами вокруг ниши с символом «Инь и Ян». Также нишу окружали четыре жаровни. Руби сообщила, что никого живого здесь нет. Понятно, Хищник и тут накуролесил.       — Народ, — подал голос Освальдо. Все повернули к нему головы, — а что это за фигурки такие?       — Хрен его знает, — пожала плечами Деми и взяла одну из них, в форме журавля. — Красивые, между прочим.       — Красивые, да, однако для чего-то они предназначены, верно? — задал Аллистер риторический вопрос, забравший фигурку у Деми и поставивший её обратно на пьедестал. Руби предположила:       — А что, если они служат эдакими ключами, и четыре фигурки откроют, например, эту дверь? — и указала стволом UMP45 на знак «Инь и Ян» в напольной нише. А Аллистер, пробормотавший «Щас у покойничка узнаем», преодолел зал и подошёл к относительно целёхонькому трупу в чёрном ханьфу, чья шея была свёрнута Хищником. Больше некому. По крайней мере, здесь, в подземельях Храма Мин Сяо. Руби же я приказала счесть душевный отпечаток сначала с любой из фигурок, а затем с пьедесталов.       По прошествии нескольких минут, пока Аллистер и Руби выполняли приказы, а Деми, Освальдо и я стояли и как бы «перекуривали», расхаживая по залу, нас обрадовали двумя новостями: хорошей и очень хорошей. Хорошая новость — от Аллистера — заключалась в том, что он успешно воскресил тот труп в чёрном ханьфу. Ярко-белые глаза покойника, конечно, не могли сравниться с глазами хозяина, воскресившего его, но они служили своего рода индикатором того, кто воскресил. Так было со всеми покойниками, которых воскрешали Ламашиты, освоившие Некромантию. И неважно, какого цвета глаза. Лишь в случае воскрешения мертвецов магами-Эвтанатос, ставших прототипами для некромантов в массовой культуре, глаза покойников были прежними, почти что прижизненными.       Ну а ОЧЕНЬ хорошая новость исходила от Руби, прочитавшей душевный отпечаток как на фигурке слона, так и на пьедестале для него. По её словам, фигурки из нефрита — и вправду ключ, но не от некоей двери, а от портала. Более того, именно так Хищник и открыл портал, поставив на пьедесталы фигурки. Ну, так рассказала сама Руби. Правда, возникла одна проблемка: из четырёх фигурок на месте только три. Четвёртая должна находиться где-то здесь, в подземельях. Аллистер не растерялся и обратился к воскрешённому зомби с вопросом:       — Ты знаешь, что представляют собой эти фигурки? Если «да», кивни. Если «нет», мотни головой.       Покойник два раза кивнул. Тогда наш Нагараджа уточнил, где находится четвёртая фигурка. Мертвец, прохрипев что-то на своём языке — точно не английском — уверенно зашагал по одному из коридоров. Аллистер пошёл за ним, равно как и я, велевшая Деми, Освальдо и Руби оставаться здесь на случай, если что-то пойдёт не так. Шли мы вплоть до середины короткого коридора, проходившего перпендикулярно первому, по которому мы втроём и дошли. Коридор заканчивался двумя комнатушками с пьедесталами посередине. И лишь в одной из них на пьедестале красовалась фигурка. Фигурка кота.       — Идём, — скомандовала я и сделала один-единственный шаг вперёд, как вдруг мертвец резко схватил меня за руку и потянул назад. Я чуть не выронила карабин и ошарашено посмотрела то на мертвеца, то на Аллистера. Второй грозным тоном спросил у зомби:       — Ты нахрена её потянул назад? Здесь что, ловушка?       Кивок послужил ответом на второй вопрос. А зомби молодец, не подкачал, спас меня от некоей ловушки. Настала моя очередь спрашивать покойника:       — Что тут за ловушка?       Зомби, на затылок которого пристально смотрел Аллистер, первым пошёл к комнатушке с пьедесталом. Он преодолел полпути, как вдруг из щелей на уровне, примерно, моего солнечного сплетения появились огромные такие лезвия, почти соприкасавшиеся друг с другом, вращавшиеся с бешенной скоростью и мерзким скрежетом и двигавшиеся вдоль половины коридора, куда я чуть не шагнула. Зомбак пожертвовал собой, ведь лезвия перерубили его пополам, забрызгав коридор и нас с Аллистером кровью. О вывалившихся на пол внутренностях я вообще молчу.       — Мать твою… — выдохнула я, обрушивая ладонь себе на лоб. Видя, как мертвец смотрит то на нижнюю половину тела, то на внутренности, я приказала Аллистеру снять воздействие Некромантии на покойника. Парень подчинился, и ярко-белые глаза азиата потухли, а конечности перестали дёргаться.       — Вместе пойдём? — озадачился Некромант, но я мотнула головой и указала ему под ноги стволом карабина:       — Стой здесь. Я проползу и возьму фигурку.       — Хорошо, — согласился коллега по стае и поудобнее взялся за дробаш с барабанным магазином. Я же повесила G36C за спину, легла на пол и по-пластунски проползла по полу, по пути отпихнув к хуям верхнюю половину покойного. Вонища та ещё, но терпеть приходилось. Всё-таки, наша стая — не кисейные барышни, кое-чего повидали.       Забрав с пьедестала фигурку котика, я аккуратно так сжала её в руке и поползла обратно. Чудом только не задела плиту, на которую ранее наступал мертвец. Правда, когда надо было вставать, я всё равно её зацепила, но не так, чтоб лезвия перерубили меня пополам. Лишь встав во весь рост, я улыбнулась и выдохнула. Учащённое сердцебиение никак не могло омрачить маленькую победу.       — Слава те хосподи… — Аллистер закатил глаза, едва увидев фигурку кошака в моей правой руке. Я хлопнула друга по правому плечу и первой покинула злополучный коридор. Далее, я поставила фигурку кота на единственный свободный пьедестал и скомандовала отойти от пьедесталов и жаровен, а Деми я велела подготовить камеру Sony Hi8 CCD-TRV318. Архиепископ Пучков попросил нашу стаю записать на камеру процесс получения ключа от саркофага и, если случится бой с Мин Сяо, запечатлеть на камеру тело Верховной Жрицы, погибшей в бою. Как он сказал, «Ролик — весомое подкрепление ваших слов».       Зрелище, представшее перед нашими глазами и записываемое Деми на камеру, запомнится нам надолго, если не навсегда. Сначала из воздуха появилось большущее такое светящееся ярко-голубое кольцо. Внутри него появились колечки поменьше, в количестве четырнадцати штук. Четыре колечка по краям связались вертикальной линией, такой же светящейся и ярко-голубой. Этот незамысловатый рисунок, очерченный неизвестной силой в воздухе, вращался по часовой стрелке, набирал обороты, колечки сливались в единую линию ярко-голубого света. В конце, в центре большого кольца образовалось подобие ряби, никуда не исчезавшее. Жаль, Сэм О’Лири, наш новый священник, не видит этого красивого — без шуток — зрелища. Так уж вышло, что на одной из вылазок, незадолго до Кровавой Охоты, его тяжело ранило, вот он сейчас и восстанавливался. В противном случае, Сэм сразу озвучил бы мысль о том, что это портал. Хотя… почему это мысль? Может, мы только что и вправду открыли портал?! Пора узнать.       — Кхм, — кашлянула я, краем глаза увидев, как Деми начала снимать меня. Я повернулась к объективу лицом и, периодически эмкая, стала говорить на камеру речёвку, вдохновлённую доктором Эмметтом Брауном из «Назад в будущее»: — Доброе утро, я — дуктус шабашитской стаи «Неудчаников» Линдси Шейла Раш, я и мои подопечные находимся в так называемом Златом Храме Добродетели, Чайнатаун. Сегодня… — я взглянула на наручные часы на правой руке. — Тринадцатое февраля две тысячи пятого года, на часах десять часов и две минуты утра. Наша стая прибыла в Храм не просто так, а с целью забрать ключ от Анкарского саркофага и, если дело дойдёт до этого, убить Верховную Жрицу гуй-цзинов округа Лос-Анджелес Мин Сяо. Обратите внимание на вот это явление, — я встала лицом к открывшемуся порталу. Заметив краем глаза, что Деми продолжает снимать меня, а не портал, я зыркнула: — Не меня снимай, а портал! — после чего девушка повернулась к нему лицом. Зрелище завораживало, если честно. — Мы не знаем, куда ведёт этот портал, однако, как говорит наш начальник, мистер Пучков, «Не проверишь — не узнаешь», — я усмехнулась, вспоминая, как он говорил это мне неоднократно, начиная со дня перевода в Лос-Анджелес. — Поэтому, половина нашей стаи — я, оператор и наш штатный некромант — отправимся за портал, — Деми, казалось бы, повернула ко мне камеру, но стоило мне скосить взгляд в её сторону, как она продолжила снимать портал. Я вздохнула: — Как я ранее сказала, неизвестно, куда ведёт портал. Ключом к нему послужили фигурки из нефрита. Деми, — обратилась я к Аристократке-отступнице, — пусть зрители узнают внешность фигурок.       Девушка обошла меня сзади и по очереди записала на камеру фигурки, задерживаясь у каждой на несколько секунд. Только после того, как Деми снова встала по левую мою руку, я продолжила:       — Сейчас, возможно, удастся записать процесс телепортации. Правда, мы не пионеры в этом деле, — прыснула я смешком. Последняя фраза была чистой правдой. До нас уже записывали на камеры, как человек или паранорм телепортировался. Записи на кассетах, конечно, не славились качеством, но позволяли получить общее представление о том, как выглядит процесс моментального перехода из точки «А» в точку «Б». И принесли большую пользу кинематографу.       — Может, сначала туда что-то швырнуть? — предложил встрявший Аллистер. Я пожала плечами, мол, швыряй, если тебе так хочется. Он снял с перекинутого через левое плечо патронташа один из патронов двенадцатого калибра и, недолго думая, кинул его в портал. Патрон исчез на наших глазах, пролетев сквозь рябь. Ждали мы где-то с минуту. Ничего не произошло.       — Что ж… — нарушила я тишину. — Наверное, можно смело идти?..       — Да можно, конечно, — поторопила меня Руби. Тогда я обратилась к ней и Освальдо:       — Оставайтесь здесь, мы с Аллистером и Деми пройдём через портал и узнаем, что за чертовщина творится по ту его сторону.       Далее, я отошла к стене круглого зала, потёрла руки и разогналась. Прыгнув, я пролетела через рябь портала. Несколько секунд левитации в беспросветной тьме, и вот, я приземляюсь на ноги. Далее я услышала отчётливые звуки приземления на ноги Аллистера и Деми. Я не сомневалась в том, что это были они.       Тьма, в которую мы погрузились, рассеивалась постепенно, являя нашему взору просторное помещение размером с футбольное поле, выглядевшее так, словно тут была… хотя почему «словно»? Здесь действительно произошла битва! Об этом много что говорило: дырки от чего-то, следы от снарядов плазмомёта, уничтоженные к херам статуи из нефрита, разрезанные каменные статуи, валяющийся патронташ, след от воздействия кислоты на ступеньках позади нас, вонь разложения как кальмара или его щупалец, так и человека… Всё это Деми записывала непрерывно. Зелёный свет, исходивший от ламп, не успокаивал, но и не раздражал.       Я сглотнула, облизнула пересохшие губы и нарушила звенящую тишину, не обращая внимания на то, что Деми записывала на камеру разрушенные нефритовые статуи:       — Итак… мы попали в помещение размером с футбольное поле, — я услышала слева от себя топот ног. Да, это Деми подбежала, услышав мой голос. — Раньше оно напоминало нечто вроде святилища. А теперь, оно стало могилой, — тут снова вмешался Аллистер, громогласно объявивший:       — И я знаю, для кого!       Мы развернулись к Аллистеру, стоявшему над женским телом без головы и позвоночника. Кровь вокруг тела и на нём самом давно свернулась, короткое тёмно-синее платье, пропитанное кровью, было разорвано в районе отсутствующего в скелете позвоночника. Меня передёрнуло от отвращения. Всё-таки, к такому виду погибшего или погибшей хер привыкнешь.       — И кто это, по-твоему? — полюбопытствовала я и скрестила руки на груди. Деми присела на корточки и стала записывать покойницу на 8-мм кассету, проходя камерой по всему телу, начиная с бывшей головы. Аллистер же назвал имя покойной:       — Мин Сяо, Верховная Жрица.       — С чего вдруг именно она, Шерлок ты наш Холмс? — снова задала я вопрос Некроманту. Он не ответил, вместо этого сел на корточки перед трупом якобы Мин Сяо, схватил правое запястье и закрыл глаза, явно считывая душевный отпечаток. Посидев так некоторое время, Аллистер вскочил на ноги и начал рассказывать о том, что он узнал:       — Мин Сяо была здесь, охраняла ключ от Анкарского саркофага. Она сцепилась с Хищником, но проиграла бой. Говорила, что он не получит мощь артефакта и что она об этом позаботится. Нефритовые статуи содержали в себе энергию ци, как я понял по её воплю, — тут он спародировал китаянку, нарочито мерзко вереща: — «Мяя цииии!», — а кашлянув, он завершил: — а как только статуи были уничтожены, ослабела и она сама. Что, собсна, её и погубило.       — Час от часу не легче… — пробурчала Деми, вставшая после записи трупа Мин Сяо на камеру. Я же выдохнула носом. Что мы имеем в сухом остатке? Верховная Жрица мертва, её слуги, охранявшие Храм Златой Добродетели, и подавно. Жива лишь Юки Огами, с которой сейчас сидит Брэдфорд. Что с ключом — неизвестно.       — Остаётся одно — найти ключ, — озвучила я новое старое задание. Очень жаль, что Жрица гуй-цзинов мертва, иначе она бы стала полезным источником информации. Дальнейшие мои размышления прервал голос Деми, пропитанный пораженческим тоном:       — Можно не искать. То, что от него осталось, вон там, — Аристократка-отступница направила объектив камеры на бежевую крошку и куски бежевого камня, частично разукрашенные узорами всякими. Вся эта груда лежала перед статуей жиртреста, в пузе которого отсутствовал квадрат, явно бывший дверцей. По крайней мере, я пришла к этому выводу, за ребят ничего не скажу.       — Сука… — прорычал Аллистер. Я глянула на парня: глаза побелели и засверкали, означая, что он, мягко говоря, взбешён. Я же покачала головой, сдерживая всеми силами ярость: в этот раз мы действительно оказались «Неудачниками». Приехали в Храм только после того, как вся шумиха закончилась. Единственная живая девочка-охотница понятия не имела, что в подземельях творилось. Не знала, что Мин Сяо мертва. Архиепископ Пучков, конечно, обрадуется, узнав об уничтожении ключа, но вот как он отреагирует на смерть Жрицы?..       — Что ж теперь делать-то?.. — пробормотала Деми. Я оглянулась: портал никуда не исчез, продолжал поддерживать связь с подземельями Храма. И тут я уловила взглядом парочку дредов, из верхних кончиков которых исходило тусклое зелёное свечение, как у, например, фосфоресцирующих наклеек. Решив, что их лучше забрать на всякий случай, я приказала Аллистеру взять дреды, показать их Архиепископу. Некромант сплюнул на пол, но всё же подобрал с пола дреды и положил их в пакетик-гриппер. Вообще, Мискин всегда носил с собой десяток-другой пакетиков-грипперов, следуя принципу «А почему бы и нет?».       — Валим отсюда нахуй, — распорядилась я напоследок. На лице Аллистера проступила улыбка, как и на лице Деми. И я не была удивлена: мы радовались тому, что съёбываем из Чайнатауна. Больше нам здесь делать нечего, Хищник сделал всю работу за нас.       Уже на улице, когда мы в гробовом молчании подходили к нашему фургону и рассаживались, я села на прежнее место, рядом с Брэдфордом, водившим тачку. Пока мы устраивались поудобнее, я достала из бардачка машины мобильник, с целью позвонить мистеру Пучкову. Ждать его ответа пришлось недолго:       — Да, Линдси?       — Недоброго вам утра, Андрей Яковлевич, — буркнула я, проводя свободной рукой по лицу. Русский на том конце линии удивлённым тоном озадачился:       — А с чего это оно недоброе?       — С того, что в этот раз наша стая оправдала своё название, — качнула я головой и, не дожидаясь, пока мистер Пучков вставит хоть букву, рассказала обо всём, что мы видели. Не забыла я упомянуть и о Юки Огами, и о дредах, и об уничтоженном ключе, и, что немаловажно, о смерти Мин Сяо. Соклановец молчал, не прерывал мой рассказ. Лишь когда я закончила говорить о Верховной Жрице, мистер Пучков тяжело вздохнул:       — М-да… а Психи же говорили про гостей из космоса… и про гибель Хозяйки Зеркал.       Вообще, Брэд периодически упоминал то о гостях с далёких звёзд, то о неизбежной смерти Хозяйки Зеркал, как он нарекал Мин Сяо. Причём говорил он это ещё до всей заварушки с Анкарским саркофагом. То за пару недель, то за пару месяцев, то вообще год назад. Мы по привычке смеялись с его фраз, но начиная со дня обнаружения контейнеровоза «Элизабет Дейн», всем резко стало не смешно. Что нам, шабашитам, что камми, что анархистам, что Инферналистам, будь последние тыщу раз выебаны во все дыры.       — Сэр? — вновь подала я голос, поскольку Архиепископ почему-то умолк. Мистер Пучков, к счастью, вновь заговорил, принимаясь отдавать распоряжения:       — Так, Линдси, везите Юки Огами ко мне в ставку. Затем скажу, что делать дальше. Всё понятно?       — Так точ… — отчеканила было я, как вдруг Брэд, пропустивший колонну Нацгвардии на одной из улиц, уставился в одну точку, помассировал левый висок и пробурчал:       — Что же с тобой станется, Грустный Шут?..       Мы все переглянулись. Нет, понятно, что под «Грустным Шутом» наш Провидец/Псих имел в виду Ля Круассана, но тот факт, что он не знает дальнейшей его участи, наводил определённые подозрения. Обычно так Психи говорят про реальных хозяев своей судьбы, способных что-либо изменить в своей жизни. Ну, по крайней мере, мне так говорил сир.       — Линдси, что там у вас происходит? — встревоженным тоном осведомился Архиепископ. Я тряхнула головой и отмахнулась:       — Пустяки, Андрей Яковлевич. У Брэда очередной приступ видений. Кстати говоря… — я почесала переносицу. Не помешало бы поинтересоваться по поводу Юджина и его ребят, с надеждой на то, что хотя бы у них всё не так плохо, как у нас. — А что там у Колдунов? Они хоть выполнили свою миссию?       — Да пока непонятно, что там у них, — ответил русский. — Макс тоже пока не знает, преуспели ли его орлы или нет. Вот такие вот дела, — затем он задал ответный вопрос: — А с какой целью, кстати, интересовалась? Переживаешь?       — Мы же проебались по полной программе, — сокрушённо произнесла я, недовольная итогом всей нашей миссии, свёдшейся к банальной прогулке по Златому Храму Добродетели. — Вот и надеюсь, что хотя бы у Тремеров всё получилось.       — То, что Хищник сделал за вас всю работу, не значит, что вы проебались, — попытался меня успокоить мистер Пучков. — Зато вы окончательно убедились, что Хищник и Мин Сяо убил, и ключ уничтожил. Хуже было бы, погибни вы в бою с ней или её слугами из «Алой Ширмы». Вот тогда вы бы точно проебались.       — Соглашусь с вами, — призналась я. Наше опоздание — ещё не самое страшное. Нас мог спалить Хищник и устроить бойню… Или мы могли его прикончить, натравив мертвецов. В общем, нам точно надо было ехать в ставку. Перед тем, как отключиться, я проинформировала Архиепископа: — Кстати, о проёбах, моя подопечная, Деми Оливера, сделала запись на камеру. У вас есть видик для кассет Hi8?       — Конечно есть, — обнадёжил меня мистер Пучков. — Как приедете — посмотрим, что понаснимала Деми Оливера. Конец связи.       На этом наш с Архиепископом разговор закончился. Ну а я, наконец, откинулась на спинку сиденья, и велела Брэду ехать в Глендейл, да побыстрее. Не хватало ещё попасться кому-то из Нацгвардии. Нет, Дисциплины помогут нам, но идеальный вариант — вообще не попадасться на глаза нацгвардейцам. POV Послушник Юджин Флинн Башня «Venture», 707 бульвар Уилшир, Даунтаун, Лос-Анджелес 13 февраля 2005 года, 10:11, через некоторое время после отбытия дуктуса Линдси Раш и её стаи «Неудачников» из Чайнатауна       Наш броневик Lenco BearCat остановился перед въездом в подземную парковку. Перед тем, как выйти из машины, мы напоследок проверили оружие, Каспер вообще постучал магазином от SG552 себе по шлему пару раз, подражая так Марву. Привычка, выработанная им во время войны во Вьетнаме, от которой не так-то просто избавиться. Слава высшим силам, в последующие годы не потребовалось выравнивать таким образом патроны в магазинах благодаря их — магазинов — доработке. Некоторые из моих сослуживцев-морпехов стучали магазинами по шлемам уже по привычке.       Вчерашний денёк прошёл на удивление спокойно, хотя ВиВи, оставшаяся у мистера Абрамса, и Дамз, торчавшая в моей комнате в Капелле Калвер-Сити, наперебой названивали мне, спрашивали, как у меня дела. Но я сумел их обеих успокоить. Причём ВиВи сразу угомонилась, а вот с Дамзел пришлось чуточку поболтать, объяснить, что она нихуя не заложница. Зато Владычица взяла с меня слово, что как только вся катавасия с ЛаКруа закончится, я озвучу окончательное решение по их с Велвет Велюр поводу. Знала бы она, что я давно всё решил… Впрочем, не буду расстраивать даму раньше времени. Как я раньше сказал Шерри, «Сложившаяся ситуация — сейчас, спор о возлюбленных — потом».       Зои, у которой я переночевал, была в курсе насчёт срыва переговоров с Найнсом Родригесом, в курсе насчёт объявленной на меня Кровавой Охоты. За неимением возможности выйти из её дома я в качестве развлечения выбрал Xbox, благо на консоли имелись кое-какие игры, вроде Knights of the Old Republic. Да не одна KOTOR, а целых две, второй была The Sith Lords, вышедшая 6 декабря прошлого года. Вот вторую часть я и проходил. За вечер прошёл только половину астероида Перагус II за блондинистого парня, джедая-защитника. Сохранил прогресс и предупредил об этом Зои перед тем, как лечь с ней спать.       Ну а часа три назад мы с Зои поехали на её машине в Капеллу, оделись, взяли вооружение, боеприпасы и взрывчатку. А затем прошли в конференц-зал, где Ульрих провёл инструктаж, делясь планом. Среди присутствующих тогда сидела Дамз, заявившая нам, что если есть возможность навалять ЛаКруа, то она не будет сидеть на жопе ровно. Тогда Ульрих сказал ей, дескать, «Отстанешь — мы тебя ждать не будем». Владычица пожала плечами, но смирилась.       После такого небольшого выступления с её стороны герр Шторм продолжил изъяснять план: перед парадным входом в башню выйдут я, сам Ульрих, Поллин, Лекси и Дамз. Мы проникнем в пентхаус ЛаКруа на одном из лифтов, который вызовет охранник, стоящий на суточной смене. Остальные, возглавляемые Салли, отправятся туда же, в пентхаус, но через лифт в подземной парковке. Благодаря Синдру, продолжавшему находиться в стане людей ЛаКруа, мы узнали, что на крыше небоскрёба есть одна вертолётная площадка. Попасть туда можно или по потайному проходу не то в кабинете, не то в личных покоях, или через лифт в вестибюле перед пентхаусом Князя.       По пути к башне ЛаКруа Ульрих повторил план наших действий на случай, если вылетело из головы. Кто как, а я не то, чтоб испытывал ненависть к Князю. Нет, я нисколько не оправдываю объявление Кровавой Охоты на меня по совершенно идиотскому обвинению. Но я намеревался узнать у ЛаКруа, достиг ли он хоть каких-то успехов в поисках Кёрсти Хокинс. А потом уже пусть мои соклановцы решают его дальнейшую участь. Я не для того проделывал путь становления Послушником, чтобы отступить перед камарильцами и их главным представителем в Эл-Эй.       — Выходим, — скомандовал Ульрих, открывая задние дверцы броневика и первым выпрыгивая. Далее вышел я, за мной — Поллин, Лекси и, наконец, Дамз. Со стороны последняя казалась самим спокойствием, однако бледно-фиолетовая аура, символизировавшая волнение, не обманет. Лекси подошла к машине и обратилась к ребятам:       — Мы не прощаемся.       — Естесна, — хмыкнул Тадд, закрывая двери. Броневик тронулся и поехал вниз, на подземную парковку. Ну а наша славная пятёрка пошла к парадному входу в здание. Перед тем, как зайти внутрь, я вскинул голову вверх: облаков на небе недостаточно, чтоб скрыть солнце. Более того, к вечеру их станет ещё меньше. По крайней мере, так говорила вчера по ящику ведущая прогноза погоды. Оклик Ульриха вернул меня на землю, и я нагнал ребят перед дверями, ведущими в холл.       Зашли мы спокойно. Никого не встретили, кроме некоего шатенистого охранника, совершенно не похожего на Гарри Чанка, который завтра выйдет на суточное дежурство. Если, конечно, небоскрёб не будет разнесён к чертям. Радует, что Гарри, совершенно безобидный толстячок средних лет, не погибнет от наших пуль.       — Вы кто такие? — начал охранник с удара прямо в лоб. Ульрих, не снимая балаклавы с морды лица, первым заговорил с мужиком:       — Во-первых, доброе утро, мистер Уокер. А во-вторых, мы направляемся на крышу башни «Venture».       — Меня ни о чём таком не предупреждали, — едва качнул головой мистер Уокер, подозрительно смотря на «банду» вампов, похожих на бойцов подразделения SWAT и вооружённых чем попало: я держал в руках «Заставу», Дамз — Тип 56-1, Ульрих — старый добрый Remington 1100, Лекси — обычный Uzi, ну а Поллин — дробаш Mossberg 500 Cruiser. Кроме «Заставы», я имел при себе висевший за спиной револьверный гранатомёт Milkor MGL и заряды C4. В количестве восьми штук.       Стоявшая по правую руку Дамзел посмотрела на Уокера, присвистнула и прислонила два левых пальца к виску. Некоторое время парнишка молчал, не в силах оторвать взгляда от Владычицы. Тем не менее, она ни слова не сказала, когда Уокер неожиданно зевнул, потянулся и, выйдя из-за стола, пробормотал:       — Спать охота… — прежде чем выйти из холла. Я смотрел Уокеру вслед, пока он не закрыл за собой двери, а затем хмыкнул:       — Какая же ты молодец.       — Молодцом буду, когда увижу дохлого князька, — процедила Дамз, раскладывая приклад китайского АК. Мы сделали шаг вперёд, как вдруг Ульрих жестом приказал нам остановиться, указал вперёд левым пальцем, а правой рукой показал все пальцы. Я телепатией спросил у соклановца:       — Там пятеро охранников, как я понял?       — Верно, — так же, телепатически, подтвердил немец. Далее он посмотрел на Лекси и кивнул головой на стол, за которым недавно работал Уокер. Девушка кивнула, обошла пост охраны и, покопавшись под столом, нажала пару кнопок. После она подняла пальцы, сложенные в жест «Окей».       Ульрих включил пояс невидимости, прошёл через металлоискатель слева от нас и потопал куда-то. Он телепатией обратился сначала ко мне, а затем и к остальным:       — Стойте здесь и не издавайте ни единого звука. Как услышите выстрелы и глухие стуки падающих тел, выходите потихоньку.       Кажется, я понял, что задумал соклановец. Кого-то загипнотизирует, этот кто-то замочит сослуживцев, а затем и сам отправится на тот свет. В первые недели после Обращения я узнал, что благодаря Доминированию можно велеть кому-то из недругов убить своих товарищей, после чего наслать нежелание жить после содеянного. Главное — не налегать на эту Дисциплину слишком часто, иначе начнёшь применять её бессознательно, станешь холодным и властным.       На всякий случай я активировал Прорицание: аура Ульриха подошла довольно близко к крайней левой, принадлежавшей человеку, и легонько хлопнула по левому плечу. Далее, немец прислонил два пальца к правому виску. А затем человек, развернувшийся к нему лицом, достал из кобуры оружие и перестрелял своих товарищей. Напоследок он застрелил себя, приставив ствол к нижней челюсти и пустив пулю.       — Можете выходить, — телепатией скомандовал герр Шторм не только мне, но и дамам. Мы вчетвером прошли через металлоискатели, и вышли к Ульриху, деактивировавшему пояс невидимости. Я оглядел убитых охранников, одетых как один в синие рубашки с длинными рукавами, чёрные брюки и чёрные лакированные туфли с плоским носом. Посреди зала на опоре вращалась светящаяся надпись «LACROIX», заключённая в правильный параллелограмм. Блин, только сейчас её заметил!       — Давай уже подниматься, пока ЛаКруа не улетел куда-нибудь на Гавайи, — предложил я немцу, указывая на ступеньки, ведущие к шести кабинам лифтов. Но несмотря на то, что Лекси вызвала два лифта, все двери были закрыты. Логично, ведь мы подзадержались из-за пятёрки охранников, так и не встретившихся с нами самолично. Я спросил было Лекси, какие именно лифты она вызвала, но Дамз и Поллин понажимали все шесть кнопок вызова. Открылись средние двери лифта слева и дальние правые.       В первую кабину зашли Ульрих, Лекси и Дамз. Ну а в последнюю — мы с Поллин. Только зайдя внутрь и нажав «PH», я позволил себе шумно выдохнуть, облокотиться о поручни и насладиться спокойной музыкой, звучавшей из динамиков кабины. Поллин повесила дробаш на правое плечо и тоже облокотилась о поручни.       — Юджин, — неожиданно обратилась ко мне соклановка. Я вопросительно дёрнул подбородком, — не боишься?       — Как говорит мой папа, ничего не боятся только дурачки, да мертвецы, — процитировал я отца, сказавшего мне эту фразу много лет назад, когда я ещё в школу ходил. — Первые из-за скудного ума, а вторым уже на всё плевать.       — Должно быть, папа для тебя — весомый авторитет, — подметила Поллин, не подозревая, что она права: что папа, что мама, что дядя Перси с тётей Глорией… в общем, мне повезло с семьёй. Я лишь кивнул в ответ на фразу соклановки.       Перед глазами всплыл образ Шерифа-Немезиды, вооружённого миниганом. Помня, как в том фильме Немезида изрешетил лучших копов Раккун-Сити, я невольно испугался. Будь у Шерифа меч, я бы не так сильно боялся. Вообще, прям ненависти-ненависти я к нему не испытывал. Его, как препятствие и ключевую фигуру, охраняющую Князя, нужно было убрать с доски. Лично мне Наглопер ничего не сделал, равно как и я ему. Да, если бы не оборотни из стаи «Кровавых Когтей», он бы обезглавил Кёрсти, но я бы не считал его кровным врагом… да и щас не считаю таковым.       Кстати, о препятствиях… не знаю, как Ульриха и остальных, а вот меня насторожило отсутствие серьёзных препятствий. Не считать же значимой угрозой шестерых охранников, одного из которых пощадила Дамз, отправив домой отсыпаться! Полагаю, ЛаКруа просто усыпляет нашу бдительность. А посему, как только застрянем, придётся выбираться из кабины. Хоть как-то, но выбираться. POV Князь Лос-Анджелесской Камарильи Себастьян ЛаКруа Башня «Venture», 707 бульвар Уилшир, Даунтаун, Лос-Анджелес Тот же день, одновременно с подъёмом отряда Ульриха Шторма на лифтах       Я стоял в зале видеонаблюдения, ходил вдоль мониторов, периодически подбадривал охранников, следивших за происходящим на мониторах. Шериф, сопрождавший меня, нервировал людей, но не настолько, чтоб все разбежались, крича от страха. Басиль аль-Расул, отвёзший вчера мадемуазель де Рёйтер, отчитался в тот же день, а потом получил новое задание: приехать к моему складу в Коммерсе и подготовить взрывчатку на случай, если выяснится, что ключ от Анкарского саркофага уничтожен. Тем более, Мин Сяо не давала о себе знать.       Тряхнув головой, я сосредоточился на мониторах. М-да, их столько, что неподготовленный человек или паранорм, кем бы он ни был, запросто растеряется. Чего не скажешь об операторах видеонаблюдения, подготовленных для этой работы. В нынешний технологически развитый относительно моей юности период без операторов нигде не обойтись. Факт, который ничем не опровергнуть. Особо старые Психи обзывали камеры видеонаблюдения, например, «всевидящими очами». И плевать, что у камер есть слепые зоны.       С собой я взял рацию, чтобы в случае чего выяснить у охранников, бойцов SWAT или нацгвардейцев о ситуации, выяснить местонахождение и отправить кого-нибудь на подмогу. Как раз в этот момент рация и затрещала, оттуда сначала раздавались звуки выстрелов, а потом чей-то мужской голос:       — Приём! Приём, блять! Есть кто-нибудь в эфире?       — Слышу тебя хорошо, боец, — вышел я на связь с пареньком, нажимая на кнопку push-to-talk, — это Князь ЛаКруа. Назови себя и этаж, на котором ты…       — Я — Курт Монро, служба безопасности башни, нахожусь на сорок шестом этаже, — прошептал боец, перезаряжавший, судя по характерным звукам, пистолет-пулемёт. Вдруг я услышал звук, похожий на удар кнутом. Я уже догадывался, что это: выстрел плазменного оружия, благо посмотрел как-то «Хищника» 87-го года. После этого выстрела Монро заорал, как бешеный. Должно быть, ему отстрелили какую-то конечность. Не успел я сказать Курту, что скоро будет подмога, как раздался ещё один выстрел. Наповал, раз связь прервалась.       Я выругался на французском и подошёл к одному из операторов, обратившему внимание на один монитор. На нём вместо картинки изображались помехи. Приказав отправить людей на сорок шестой этаж с целью выяснить, кто та тварь, что прикончила Курта Монро, я продолжил ходить, скрестив руки за спиной. Понятное дело, нервничали все. Все, кроме моего конголезского друга.       Внезапно в правом переднем кармане брюк завибрировал телефон. Я достал его, увидел знакомый номер одного из Джованни, подопечных капо Бруно, и нажал на кнопку с зелёной трубкой, после чего прислонил телефон к уху и произнёс:       — Князь ЛаКруа, слушаю.       — Синьор ЛаКруа, это Галеаццо Джованни, — представился вамп на том конце линии. Помнится, он — один из родственников то ли Бруно, то ли ещё кого-то из Джованни. — Я, как вы мне и поручили, приехал в Чайнатаун. И многое узнал.       — Я тебя внимательно слушаю, — с плохо скрываемой дрожью в голосе поторопил я юного Мафиози, сведущего в Прорицании. Около двадцати минут назад он по моему поручению отбыл во владения Мин Сяо с целью узнать, почему та молчит, и почему гуй-цзины постепенно разбредаются по округе, не считая некоторых особо упрямых, оставшихся в Городе Ангелов.       — Всё плохо, синьор, — сокрушённым тоном произнёс Мафиози. А я уже насторожился. — Я обследовал Храм, увидел множество трупов, включая безголовые и без кожи. Также мне удалось пробраться на нижние уровни Храма, там тоже все покойники. Как и Мин Сяо… — парень выдохнул. — Она убита.       Мин Сяо. Убита. Учитывая, что часть трупов, найденных Галеаццо, лишены голов там или кожи, то я смело предположил — не вслух, конечно — что Жрицу убил Хищник. Точно так же, как он каким-то неведомым образом вторгся в башню, а охранники проморгали его появление. Обидно за Мин Сяо. Та, кого я не посвящал толком в планы, пала жертвой инопланетного охотника. Многолетний опыт никак ей не помог. И, как назло, зародилось сомнение: если Мин Сяо, обретшая Второе Дыхание вскоре после Люйшуньской резни 1894 года, не сумела одолеть Хищника, то справлюсь ли я? Справится ли Шериф? Справится ли вся охрана башни?       — Синьор ЛаКруа? — голос Галеаццо вернул меня в реальность. Он явно что-то рассказывал после фразы «Она убита», иначе закончил бы разговор со мной. Я вздохнул и отдал Мафиози распоряжение:       — Езжай к себе домой и пришли мне на компьютер снимки покойной Мин Сяо. Если ты, конечно, их сделал.       — Конечно сделал, синьор, — обнадёжил меня Мафиози. Что ж, это уже хорошо. Но перед тем, как попрощаться с Галеаццо, я осведомился у него:       — А что с ключом от Анкарского саркофага?       — Боюсь, синьор, он уничтожен. Я и его остатки сфотографировал, — ответил парень. На пару секунд я умолк, не веря услышанному, после чего переспросил, втайне надеясь, что Галеаццо ошибся. Но нет. Ответ тот же самый. Значит, тот, кто уничтожил ключ от саркофага, не оставил мне выбора.       Спешно попрощавшись с Галеаццо и велев напоследок прислать мне по электронной почте снимки уничтоженного ключа, я закончил разговор и взялся за написание СМС-сообщения Басилю, ставя его в курс дела. И написал:       «План «А» более не актуален. Приступайте к плану «Б».       СЭЖЛ».       Изначально мсье аль-Расул должен был просто положить на крышку саркофага взрывчатку и дождаться сообщения «Ключ найден», после чего убрать взрывчатку. План «А», что называется. Но теперь, ввиду новых обстоятельств, аль-Расул дождётся меня, и мы вместе, взорвав крышку саркофага, узрим, что там. Пусто будет или, на крайний случай, мумия ассирийского правителя — хорошо, а вот если внутри окажется ксеноморф или, того хуже, Чужехищник… никто, даже такое инопланетное чудище, не выдержит обстрела со всех сторон. Особенно если оно лежит себе, никого не трогает.       Я отправил сообщение примогену Ассамитов и краем глаза обратил внимание на одного оператора, уставившегося на мониторы, транслировавшие изображения с камер кабин лифта. Я подошёл к оператору со спины и тоже стал смотреть. В двух кабинах находились люди… вернее, Сородичи, одетые в форму Дельцов Смерти, копирующую снаряжение SWAT Лос-Анджелеса. В первой кабине — три фигуры, одна мужская и две женских, это я понял по тому, что мужская фигура была выше и больше женских. Ну а во второй — парень и высокая, под два метра, женщина. Наверное, поскольку все носили балаклавы. Далее я разглядел вооружение: у мужчины и двух женщин — полуавтоматический дробовик Remington 1100, Uzi и АКС. Вроде. Что до парня и его подруги/друга во второй кабине, то первый носил длинноствольный АК… вернее, ручной пулемёт Zastava M77 и, на спине, револьверный гранатомёт MGL. Вторая повесила себе на плечо дробовик Mossberg 500 Cruiser.       Далее я перешёл на мониторы, транслирующие изображения с камер лифтов в подземной парковке. Их насчитывалось четыре. В двух кабинах находились по несколько Сородичей, в том же снаряжении, что и ребята в лифтах холла. В первой кабине — трое мужчин, а во второй — мужчина с тремя женщинами. У ребят из кабины №1 я разглядел укороченный SPAS-12, UMP9 и пулемёт M249. Что же до Сородичей во второй кабине, то они были вооружены карабинами SG552 и Galil SAR, ПП UMP9 и израильским автоматом TAR-21.       — Сэр, прикажете отключить лифты №3 и 5 в холле и лифты №1 и 2 в подземной парковке? — спросил у меня оператор, ожидая, что я дам добро. Однако я положил правую руку ему на плечо, бормоча:       — Не торопись, у меня другой план, — и доставая телефон вместе с книжкой телефонных номеров. На одной из последних страниц — номера бойцов отряда Ульриха Шторма. Я наугад положил левый средний палец на номер… Марвина Фёрлонга. Я быстренько набрал номер Колдуна, нажал на кнопку вызова, прислонил телефон к уху и стал ждать, когда мне ответят.       Боец с пулемётом, держа его за цевьё, потянулся правой рукой к карману штанов, но остановился. Далее он, удобнее взяв оружие, спросил что-то у друзей. Все, как один, замотали головой. А я гаденько улыбнулся и хмыкнул. Молодец, Марвин Фёрлонг, что взял мобильник с собой. Ты облегчил мне и оператору задачу. Я похлопал последнего по плечу и приказал:       — Блокируй лифты, которые ты ранее перечислил.       — Есть, сэр, — отозвался оператор. Ну а я, прежде чем продолжить ходить вдоль работающих операторов, напечатал сообщение Джамилю. Оно гласило:       «Готовь вертушку.       СЭЖЛ».       И, наконец, отправил СМСку. Все свои СМСки я завершал первыми буквами трёх имён и фамилии. Мы с Джамилем знали, о какой такой вертушке я написал: Bell 407, разукрашенный в фиолетовый цвет. Конечно, это не «Пэйв Лоу» или любой другой вертолёт вооружённых сил США, способный перевозить пассажиров, но для полёта в Коммерс — самое то. Молодой Ассамит подготовит вертушку, а охрана, включая моего конголезского друга, задержит отряд Шторма и Хищника, а в идеале — вообще ликвидирует и тех, и другого. Интересно, а Тремеры вообще в курсе, что здесь ещё и инопланетный охотник?.. POV Послушник Юджин Флинн Башня «Venture», 707 бульвар Уилшир, Даунтаун, Лос-Анджелес Тот же день, вскоре после остановки лифтов       Что и требовалось доказать: лифт остановился на шестнадцатом, по-моему, этаже. Я не был уверен, потому что не запомнил цифру, высвеченную на табло перед вынужденной остановкой кабины. А впереди ещё сорок шесть этажей. От того, что застряли лифты с остальными нашими ребятами, легче не остановилось. Первым о поломке сообщил мне по рации Ульрих. Используя, разумеется, позывной «Десятка». Не забыл он и о других наших соклановцах, попавших в ту же жопу. Сошлись на том, что откроем двери своих кабин и узнаем, где конкретно застряли.       Мы с Поллин, пыхтя, кряхтя и матерясь сквозь зубы, раздвинули створки. Кнопка аварийного открытия дверей не работала, так что решила проблему грубая сила. После раздвигания створок мы увидели, что лифт остановился на уровне, примерно… солнечного сплетения, кажись. Чтобы попасть в холл, я для начала снял с себя гранатомёт и положил рядом. Затем поставил «Заставу» на предохранитель и бросил на пол холла. Ну и, наконец, сам спрыгнул, чудом не полетев вниз, в шахту. Я бы, наверное, вряд ли пережил падение. А если и пережил, то предпочёл бы скорее сдохнуть.       — Ой, — вырвалось у меня из губ, как только я чуть не выронил кинутый Поллин гранатомёт. Я повесил оружие за спину, взял протянутый соклановкой дробовик и поставил его рядом, облокотив о стену. Затем помог подруге выбраться из кабины, обхватив её руками. Только когда Поллин встала на ноги, я протянул ей дробаш, не забыв прокомментировать: — Если что — ебошим сразу в голову. Особенно вампов.       — Говно вопрос, — поддержала меня Поллин. Я не кривил душой, ведь выстрел в голову наиболее эффективен. Особенно если не хочешь повторить ошибки персонажей, не убедившихся, что «убитый» на самом деле мёртв, а не притворяется. Так вышло, например, с Ба-Бахом, благо мы с Ульрихом его добили, а последний оторвал верхнюю половину его головы, убив окончательно.       Мы осмотрелись: холл, в котором мы щас стояли, выглядел ярче, чем на первом этаже. Во многом, благодаря деревянной отделке на стенах и четырём светильникам, прикреплённых над дверями лифтов. Деревянные двери справа от нас были закрыты. Ну ничего, можно их выбить. Впрочем, только я открыл рот, чтоб сказать насчёт дверей, как краем левого уха я уловил топот ног. Я развернулся, прицелился. Прибежали двое охранников с револьверами наизготовку. Мы вчетвером молчали, целясь друг в друга из стволов.       Нервы левого охранника не выдержали, и он выстрелил в меня из револьвера. В ответ он и его товарищ получили дробь от Поллин. Но разброс был великоват, так что она их лишь ранила. Спустя долю секунды и я, невзирая на ранение левой руки, присоединился к пальбе, добивая раненых. Каждый лежал в неестественной позе, выронив револьверы. Поллин, качнувшая головой из-за гибели охранников, обратилась ко мне:       — Покажи-ка… — хватая за предплечье. Вот только она слишком сильно сжала его, отчего я недовольно шикнул:       — Блять, осторожней! Не эспандер сжимаешь, а плоть и кость!       — Хочу глянуть, сильно ли рука… — девушка прищурилась, разглядывая простреленное насквозь предплечье, — пострадала. Так, лучше крови выпей.       — Говоришь так, будто я не собирался пить её, — фыркнул я, но всё же достал из подсумка плоскую флягу с кровью внутри. Затягивание раны ускорилось, и спустя пару секунд раны будто бы и не было. Напоминанием служил порванный участок куртки. Я пошевелил пальцами и рукой в целом и, убедившись, что всё заебись, положил флягу обратно в подсумок.       — Кстати, что со связью? — осведомилась Поллин. Она, как и я, хотела узнать, что там с нашими соклановцами. Посему я врубил рацию и произнёс в микрофон:       — Первый, Первый. Это Десятка, — молчат на том конце линии. Я повторил наши с Ульрихом позывные. Та же история со всеми остальными, включая Поллин. На мой вопрос «Ты рацию включила?» она кивнула и вслух произнесла:       — Ничего не слышу. Значит, глушат сигнал.       — Прочла мои мысли, — беззлобно сказал я. Я ещё во время попыток связаться с Ульрихом и остальными из нашего отряда понял, что врубили глушилку.       Далее распахнулись те деревянные двери, которые я заприметил ещё во время выхода из кабины лифта. Вышли двое охранников, но с пистолетами вместо револьверов. Их изрешетил из «Заставы» уже я. Каждого сначала в живот или конечности застрелил, а потом сделал контрольные в головы. Покончив с охранниками, я врубил Прорицание: на этаже я больше никого не видел. Зашёл в конференц-зал за распахнутыми дверями — та же история. Прошли мы с Поллин весь этаж, включая подсобки, и никого не нашли.       Во время обыска этажей мы нашли в одной из подсобок дверь, ведущую на лестничный пролёт, достаточно узкий, чтоб мы с Поллин шли друг за другом, а не рядом, но вместе с тем довольно высокий, пускай и тускло освещаемый. Прикинув примерное число этажей, я присвистнул. Это не осталось без внимания Поллин, и та озадачилась:       — Что?       — Этажей… — я для виду прищурился, — примерно пять этажей придётся пропустить.       — Наша цель — Ля Круассан, — напомнила соклановка. — На остальных забей. Тем более, на этих этажах люди, а не паранормики.       Я улыбнулся. Что ни говори, а после Обращения ты не становишься кровожадным маньяком или социопатом, видящих в людях или ходячий сосуд с кровью, или жалких пешек, которых не жалко, дескать, бабы ещё нарожают. Воистину идиотская политика.       Поднявшись на двадцать первый этаж, я взялся за ручку двери и толкнул вперёд, благо она не была заперта. Вела она в другой коридор, с множеством дверей и бело-зелёными стенами. На этот раз коридор был чуть потолще. Будь у меня сейчас, к примеру, MP5 или MPL, я бы им и отстреливался от врагов, но придётся довольствоваться «Заставой». Неудобно, но зато патрон мощный, в сравнении с пистолетным. А на открытом или большом замкнутом пространстве ему цены не будет.       Следующей нашей целью стал очередной охранник с бронежилетом поверх синей рубашки и ППшкой MP5K в руках. Он вскинул оружие — должно быть, давно снял с предохранителя — однако ему не пришлось стрелять. Я приставил два левых пальца к виску и, смотря ему в глаза, дал команду:       — Иди в ближайшую комнату, запрись изнутри и ложись спать.       Охранник опустил пистолет-пулемёт, молча достал ключи и, открыв дверь справа, у которой он всё время стоял, зашёл внутрь. Сделал я это не только из-за экономии пуль, но и из-за нежелания проливать слишком много крови. Ещё дальше по коридору я увидел ещё одну ауру охранника. Как и в случае с первым его коллегой, которого я Доминированием отправил спать, я заметил, что аура слегка бледновата. Выходит, оба — гули. Второго я просто оглушил ударом ребром правой ладони по шее. Аура, конечно, никуда не подевалась, но проверить пульс не помешало бы.       — Жив он, — шёпотом заверила меня Поллин. Поскольку я удовлетворился ответом, то мы прошли ещё дальше и оказались перед дверью с окошком. За нею находилась двухэтажный кафетерий со светло-бежевыми стенами, широкими окнами, открывающими вид на улицу и соседние небоскрёбы, чёрно-белым плиточным полом… первый этаж кафетерия был обставлен квадратными тёмно-коричневыми столами в количестве, примерно, пяти штук. На каждый стол приходилось по четыре стула со спинками, тоже тёмно-коричневыми. Не знаю, как обставили второй этаж, с нашей стороны хер что увидишь.       Поллин собралась было срывать замок с двери, но я остановил её, лупанув ладонью по руке, и жестом указал на потолок. Она приподняла бровь, и тогда я шёпотом приказал:       — Вруби Прорицание.       Колдунья подчинилась и увидела то же, что и я: бледные ауры шестерых вампов, спускавшихся, видимо, по канатам или тросам. Сказав Поллин, что мы первыми нападём на вампов, я сорвал замок, открыл дверь и первым выбежал в кафетерий, вскидывая «Заставу». А Поллин повесила «Моссберг» за спину и взяла в руки трофейный MP5K наподобие того, что имелся у дрыхнущего охранника. Ещё и магазины к ППшке взяла… молодец, в общем. В курсе, что в открытых помещениях от дробаша мало толку.       К сожалению, в кафетерии было светло из-за малооблачности, поэтому Прорицание перестало работать. Ауры вампов исчезли, в отличие от их обладателей. А те синхронно открыли огонь из своих стволов, пробивая стёкла и окончательно разбивая их ногами. Мы с Поллин попадали на пол, спасаясь от пуль, после чего вскочили и открыли ответный огонь по врагу. Естественно, мы бегали по залу, не стояли на одном месте, равно как и бойцы. Кого-то мы даже подстрелили, раз на полу валялись двое и стонали от боли, а ещё трое лежали бездыханными. Ещё один их дружок вместо того, чтобы перезарядить карабин, пульнул в мою сторону огненный шар, благо я пластом рухнул на пол и надавил на спусковой крючок «Заставы», да вот оказалось, что магазин опустел. Я спешно вскочил, оставил «Заставу» на полу и вскинул Mk. 23 mod 0, заранее снятый с предохранителя и затвор которого был передёрнут ещё в броневике. Однако за меня его захуярила Поллин, прекратившая возиться с ещё одним вампом, распластавшимся на полу и подыхавшим от потери крови. Колдунья обрушила на голову вампа-огневика стул, разбивая тот вдребезги.       — Спасибо! — я поднял руку с пистолетом и увидел, как соклановка кивает в ответ. Я положил оружие в кобуру на правом бедре и перезарядил «Заставу». Закончив с ручным пулемётом, я подошёл к последним вампам. Те матерились, проклиная как меня, так и Поллин. Я схватил одного из них за нагрудник бронежилета и посадил на пол. Судя по синему цвету куртки и нашивке на правом плече, вампы то ли работали в SWAT, то ли надели шмотки спецназовцев. Я оттащил вампа в коридор и, как только мы оказались внутри, услышал выстрел. Значит, Поллин добила второго раненого.       — Ну всё, сраный предатель… — прорычал тот, кого я оттащил в узкий коридор, откуда мы с Поллин ранее выбежали. — Ты покойник, понял?! Ты и твой блядский клан Колдунов! Продались катая… — я оборвал парня, схватив его за голову и посмотрев ему в почерневшие глаза, радужки которых светились ярко-жёлтым. Угрозы угрозами, но мне нужно было узнать кое-что, а потому я применил Доминирование:       — Где находится ЛаКруа?       — В башне он! — прокричал то ли Бунтарь-камми, то ли Ассасин. Затем он, брызгая слюной, выпалил: — Тебе не добраться до Князя! Мы тебя остановим! Шериф не будет сидеть на жопе ровно! Те пиздец как повезёт, если Шериф разнесёт нахуй твою башку!       — Этому не бывать, — заверил я вампа и задал последний вопрос: — Ты и твои дружки служили в SWAT или вы перебили спецназовцев вашей комплекции и надели их шмотки?       — Первое, ебать тебя в сраку, — ответил допрашиваемый. Поблагодарив того за ответ, я свернул шею. Нечего оставлять за спиной врага-паранорма, особенно если он или она тебе грозили страшными карами. Далее я вышел обратно в кафетерий и увидел, как по ступенькам спускаются ещё спецназовцы. В чёрных куртках, как у нас… И судя по вооружению, это были Ульрих, Дамз и Лекси. Однако вместо того, чтоб броситься обниматься с нами, они взяли нас на прицел. Ульрих, целясь в нас из дробаша, гаркнул:       — Башмачок!       — Миннесота, — уверенно произнесла в ответ Поллин, едва я открыл рот. Если память мне не изменяла, башмачок — цветок такой — является символом штата, откуда она родом. Немец хмыкнул под балаклавой и жестом приказал дамам опустить оружие, после чего подтвердил догадку соклановки:       — Верно.       Когда мы ехали, Ульрих обговаривал названия штатов или стран, в которых мы родились, и их символы в качестве своего рода паролей и отзывов. Так, например, я, услышав «Гризли!» должен был назвать штат «Калифорния». Ульрих слышал «Чёрный орёл», а отвечал «Германия». Салли слышал «Звезду», отвечал «Техас». Зои слышала «Солнце», отвечала «Южная Дакота». У Тадда паролем было слово «Лев», отзывом — «Великобритания». И так далее, вплоть до пароля «Башмачок» и отзыва «Миннесота» у Поллин.       — Вы, ребятки, на каком этаже остановились? — осведомился у нас немец. Я ответил:       — На шестнадцатом, а вы?       — На девятнадцатом, — махнула рукой Дамз. — Мы уже собирались идти ещё выше, но Ульрих увидел ваши ауры и решил узнать, кто вы на самом деле.       — Помехи, — пояснил Ульрих, догадавшися насчёт причины того, почему мы так и не вышли на связь. Вдруг он пустил смешок, постучал себе по лбу левыми костяшками и, приставив указательные и средние пальцы к вискам, закрыл глаза. Я знал, что он сейчас делает: пытается связаться телепатически с остальными ребятами. Прошло около четырёх секунд, и герр Шторм, скривив губы, сообщил нам последние новости: — Так, Салли, Тадд и Марв остановились на десятом этаже. А Каспер, Карин, Зои и Шерри — на восьмом. Ждать их нам некогда, иначе Ля Круассан свалит прежде, чем мы сцапаем его. Поэтому идём к нашей цели.       — Будет сделано, — кивнул я немцу, перехватил «Заставу» поудобнее и потопал за командиром. Наша славная пятёрка поднялась наверх, на второй этаж кафетерия. Как сказал только что Ульрих, они с Лекси и Дамз зашли сюда благодаря узкому служебному лестничному пролёту, ведущему на двадцать какой-то там этаж. Делать нечего, будем подниматься.       Поднимались мы, естественно, цепочкой Ульрих-я-Лекси-Дамз-Поллин. Так мы прошли ещё шесть этажей и попали в просторное помещение, где проходил ремонт. Об этом говорили обшарпанные стены, заклеенные чем-то окна, закрытые вёдра с красками, шпатлёвкой, канистры с растворителями, доски на полу, мешки со стройматериалами… о, кто-то забыл отнести шлифмашинку, хоть и замотал её проводом. В голове я услышал голос Ульриха, объяснившего, по какому такому поводу проводили ремонт:       — Вот здесь, как говорил нам Синдр, и грохнули шабашитов, вторгшихся в башню. Задело четыре этажа.       — Учтём, — телепатией ответил я немцу за всех. Перед нами встал выбор: пойти вперёд, в закрытую дверь, или пойти направо. Разделяться не хотелось, поэтому я врубил Прорицание: за правой дверью нас ждали четверо вампов, судя по бледным аурам. А за дверью впереди — один вамп. Похоже, ЛаКруа не решился рисковать именно людьми, и послал на амбразуру коллег по расе.       Я подошёл к Ульриху и указал стволом «Заставы» на дверь впереди, шепча:       — За вон той дверью двое вампов, а за дверью справа — четверо. Захуярим первых.       — Можно, — так же, шёпотом, согласился соклановец. Я, не вырубая Прорицание, первым пошёл к двери и открыл её, пропуская ребят. Вот только на Ульриха напал кто-то невидимый, сбив с ног. Он и невидимый соперник покатились по полу, пачкаясь в пыли и избивая друг друга. Как только невидимка оказался сверху, пытаясь, наверное, нанести удар ножом, я пару раз выстрелил в соперника Ульриха. Попал, судя по появившимся из ниоткуда ранениям, в бедро и бок. Ульрих воспользовался моментом, скинул с себя невидимку, вышедшего из Затемнения, выбил нож и направил на него ладонь. В следующую секунду вамп в форме SWAT блеванул вверх кровью. Он не успел толком отреагировать, потому как Ульрих добил его, выхватив у Дамз Тип 56-1 и выстрелив пару раз в голову. На его счастье, автомат был снят с предохранителя и заряжен, иначе он пустил бы в ход складной приклад.       — Ёбанный Ассамит… — выдохнул отдышавшийся Колдун, обратив внимание на нож в гнойных выделениях. Похоже, спецназовец-Ассамит пытался применить Ласку Баала, но наткнулся на Очищение от Ульриха. Тем временем, Владычица нарочито громко кашлянула, намекая на то, что неплохо было бы вернуть автомат. Акнув, герр Шторм отыскал «Ремингтон» и вернул чужое оружие, не забыв поблагодарить.       В следующей комнате мы наткнулись на ещё одного вампа в форме SWAT. Мне не понравилось то, что у него левая радужка светилась ярко-зелёным, а правая — ярко-голубым… значит, перед нами Псих! Лекси вскинула Uzi, однако Псих посмотрел на неё, и она замерла, не нажимая на спусковой крючок. Вмешалась Дамз, пустившая по противнику очередь из автомата. Тот лишь в последнюю секунду понял, что с ним случилось. Поллин подошла к Лекси и легонько тряхнула подругу за плечи. Девушка моргнула, приходя в себя.       — Блин, мне жуть как повезло, — призналась Лекси. Но её осадила Дамз:       — Нихера не повезло. Не среагируй я вовремя, Псих хуй знает что сделал бы с твоими мозгами.       — Ладно, сдаюсь, — махнула Колдунья свободной рукой. Ульрих тем временем вскрыл одну из дверей и окликнул нас:       — Сюда!       Мы подошли к немцу, открывшему дверь на лестничную клетку. Пролёты, что характерно, были сделаны из дерева. Очень прочного дерева, раз они могли выдержать ебейшие нагрузки. На пролёте нас ждала засада: Ульрих первый словил пулю от оружия и, вскрикивая от боли, упал на ступеньки. Шедшая впереди Дамз захуярила стрелка. Казалось бы, потому что к моменту нашего подъёма на этаж выше тела мы не нашли. Велев Лекси и Поллин приглядеть за Ульрихом и, по возможности, помочь ему оклематься, я взял Дамз с собой, в погоню за стрелком.       А вот дальнейший путь, к противоположному концу зала, можно было преодолеть по железобетонным блокам и деревянным доскам и поддонам. Конструкция, походившая на дорожку, не вызывала доверия, она могла развалиться от любого чиха или даже выдоха через рот. Оклемавшийся Ульрих, как ни в чём не бывало, оглядел её и принял решение пойти первым, сказав нам:       — Идти будем по очереди.       Герр Шторм успешно преодолел дорожку. Далее за ним проследовали, по очереди, конечно же, Лекси и Дамз. Остались только я, да Поллин. Убедившись на примере ребят, что конструкции можно доверять, я повесил «Заставу» на правое плечо и потопал по поддонам и доскам. К несчастью, не преодолел я и половины пути, как под ногами раздался треск, и вся конструкция вместе со мной полетела вниз. Я заорал благим матом и замахал руками, но не разбился насмерть. Упал животом на надломанные доски и поддоны.       — Блять… — прокряхтел я, вставая на ноги. Я пробурчал: — Хорошо, что не на гранатомёт упал…       — Юджин! — крикнула сверху Дамз. Я мигом вскинул голову и помахал ей и Лекси с Ульрихом руками и рявкнул в ответ:       — Со мной всё заебись! Щас поищу подъём… — договорить не дал топот ног. Передо мной встали двое спецназовцев, вскинувших дробовики. Сложно сказать, что за модели. Вместо того чтоб поднять руки вверх, я направил на них ладони. Бойцы выпучили глаза и блеванули кровью. А я тупо расстрелял противников, и те теперь бездыханно лежали на полу. Примчались ещё четверо, а от них я отстреливался, прячась у раздолбанных створок лифтов. Немного подсобила Поллин, оставшаяся на той стороне.       Перестреляв спецназовцев, которые, как и остальные убитые нами на этом этаже, были вампами, я подошёл к месту падения и собирался было сказать им, что пусть лучше прыгают вниз и идут к подъёмнику, как вдруг я краем правого глаза увидел… материализовавшегося ЛаКруа, одетого так же, как в день моего последнего визита перед поездкой к Родригесу: тёмно-синие пиджак и брюки, лакированные туфли с плоским носом, фиолетовая рубашка с замысловатым узором по всей ткани, тёмно-фиолетовый галстук. Я врубил Прорицание: ауры нет, следовательно, передо мной астральная проекция Княже. Окинув меня презренно-надменным взглядом, Аристократ скрестил руки за спиной и процедил:       — Итак, предатель, ты бы рано или поздно явился сюда. Вместе с друзьями. Даже не пришлось сомневаться в твоих способностях, — губы проекции ЛаКруа слегка изогнулись в улыбке. Ненадолго, потому как губы сжались в тонкую линию. — Ты, Юджин, даже не представляешь, какие качества требуются, чтобы прожить столько десятилетий, зайти так далеко… Последнее, что ты увидишь перед позорной и бесславной гибелью, будет лицо моего конголезского друга.       — Вот скажете, где эта шмара Хокинс, — я почуял, как склеры мои чернеют, а радужки краснеют. ЛаКруа задерживал нас, а потому я хотел напоследок выяснить ответ на главный свой вопрос: «Почему Обратили именно меня?», — и тогда я оставлю вас и ваш викторианский водевиль в покое. Скажете?       — Adieu, traitre, * — прорычала проекция Аристократа, не желая говорить, где Кёрсти, и исчезла. Я закатил глаза и сплюнул на пол. Это ж надо! Так отчаянно пытаться задержать нашу «банду»! ЛаКруа и так сделал для этого многое: остановил лифты на разных этажах, натравил людей-охранников и вампов-SWАТовцев, сам послал свою астральную проекцию…       Только мы не собирались отступать, сдаваться или покорно подыхать. Даже когда встретим Шерифа, он тоже будет убран с дороги, а Княже, оставшись без защитников, сторонников и фанатов, наконец, расскажет, как шли его поиски Хокинс.