Вампир: Кровные Узы

POV Послушник Юджин Флинн Башня «Venture», 707 бульвар Уилшир, Даунтаун, Лос-Анджелес 13 февраля 2005 года, 11:14       — Жди, щас спущусь! — крикнула мне Поллин, подошедшая к краю. Она, видать, заприметила в стене справа от себя панель с кнопками, раз нажала на одну из них, и к ней с верхнего этажа начал спускаться подъёмник. Пока он спускался, я подошёл к разломанному бывшему деревянному мосту и обратился к стоявшим у края соклановцам:       — Народ, с вашей стороны есть дверь или проход какой-нибудь?!       — Нет там нихуя! — мотнула головой Дамз. — Только что заглядывали. Зато есть… — она повернула голову влево, вглядываясь куда-то внимательно. — О! Есть колодезная лестница. Вроде бы длинная, если разложить!       — Что ж, — я хлопнул рукой по бедру, — тогда раскладывайте её и спускайтесь! Будем на подъёмнике подыматься до ЛаКруа!       Похоже, ребята не сказали ничего по поводу говорившей со мной астральной проекции ЛаКруа потому, что проверили его Прорицанием. Или кто-то увидел, как она — проекция — внезапно-нежданно-негаданно появляется в небольшом коридоре, где находились шесть раздолбанных створок лифтов.       Тем временем, Ульрих и Лекси опустили разложенную колодезную лестницу вниз, благо её высоты хватило для спуска. Соклановцы и Дамз спускались по очереди. А так как Владычица последней оказалась внизу, то она, недолго думая, опрокинула лестницу, и та с грохотом упала рядом с нами. Лекси возмутилась:       — Блять, осторожней! А если бы упало на нас?       — Но не упало же, — чуточку самодовольно улыбнулась Дамз. Тем временем, нас окликнула Поллин:       — Эй, ребята! — мы посмотрели на соклановку. Она со скучающим видом стояла, облокотившись спиной о стенку подъёмника. — Если вы уже кончили, может, продолжим? — с этими словами Поллин указала на стенку подъёмника напротив себя. Мы заняли его, и Дамз, увидев две круглые кнопки со стрелками вверх и вниз, нажала на верхнюю. Поднялись мы сначала на этаж, где находилась деревянная конструкция, служившая эдаким мостиком, потом на ещё один, ничем не отличающийся от собратьев ниже, и лишь в конце, на новый этаж. По-моему, тридцатый. Или двадцать девятый, в пылу схватки я уже запамятовал.       Зал выглядел намного чище и ухоженнее, чем внизу. Никаких стройматериалов, забытых инструментов, мешков, поддонов… Впрочем, нельзя исключать, что здесь лишь уборку провели, потому как стены, потолок и пол голые… ан нет, за тремя створками лифтов, в нише, видны два поддона со шлакоблоками. И всё. Помимо шести створок лифтов, мы обнаружили ещё двери-створки, напротив нашей пятёрки. Я врубил Прорицание: никого не видно за створками. Я подошёл к Ульриху и указал свободной ладонью на двери-створки:       — Вон на том лифте можно уехать, за створками никого.       — Смотри, чтоб бомбы там не оказалось, — поспешил Ульрих умерить мой пыл. Как ему, наверное, померещилось. Хотя я лишь указал ему и дамам нашим дорогу. Я нажал на кнопку вызова лифта, припал на одно колено, перезарядил «Заставу» и прицелился в створки, которые должны разъехаться.       Прошло меньше минуты, и после приятного писка, нисколечко не раздражавшего лично меня, створки лифта разъехались, являя нам кабину лифта. А на полу… находилась бомба. А она — в раскрытом серебристом чемодане на колёсиках, лежавшем на полу спиной. Если ребята после ульрихового крика «БОМБА!!!» разбежались, кто куда, то я, нервно сглотнув, подошёл к бомбе-чемодану. Помимо спрессованных блоков в количестве восьми штук и таймера, подсоединённого к блокам через двадцать проводов одного и того же синего цвета, я увидел хуеву тучу гвоздей. Как я понял, дополнительные поражающие элементы. Таймер с зелёным сегментным таблом, расположенный справа от блоков и гвоздей, отсчитывал время. Никаких писков, визгов и сигналов. Просто отсчёт времени до взрыва. А его осталось не так много: минута.       Так как мы спешили к ЛаКруа, то я повесил «Заставу» за спину, подошёл к бомбе и тупо вырвал все провода из таймера. В момент вырывания проводов я жуть как вспотел, ведь у меня как спеца по взрывчатке не было права на ошибку. Как говорили у нас в учебке, «Сапёр ошибается только единожды». Выдохнув, я развернулся и крикнул ребятам:       — Народ, выходите! Бомба обезврежена!       Ульрих, Дамз, Лекси и Поллин повыходили из укрытий и принялись нахваливать меня, ведь я только что спас их задницы. Последняя даже протянула:       — Ну ты дааал! — и рассмеялась, подкрепив это сильными хлопками по плечу. Немного больно, но я виду не подал. Тем более, для гарантии лучше вообще вышвырнуть чемодан. Поэтому я и обратился к Ульриху:       — Ульрих, давай-ка выкинем чемодан?       — Можно, — кивнувший соклановец повесил дробаш на плечо и подошёл вместе со мной к обезвреженной бомбе-чемодану. Я застегнул чемодан, поставил его на колёсики, выдвинул ручку и повёз к окну вдалеке, напротив. Ульрих топал за мной, поскольку я получше него разбирался в бомбах. Так уж получилось, что во Второй Мировой он больше воевал на передовой, причём как в Северной Африке, так и в Западной Европе.       После выкидывания чемодана через открытое окно мы с Ульрихом вернулись к дамам. Чемодан, если и взорвётся, то только после того, как вставят провода обратно в таймер. Ни удар, ни термитная смесь не взорвут C4. В общем, зашли мы было всей толпой в лифт, да вот створки не закрылись. Стало понятно, почему: на панели слева от нас, над кнопками, горел красный индикатор, означавший, что кабина перегружена. Я буркнул:       — Придётся кому-то выйти, — и собрался было выйти, как вдруг мне положили руки на плечи и надавили, дескать, нехер тебе уходить. Я повернул голову и увидел, как Ульрих жестом выпроваживает Дамз и Лекси. Те вышли и встали перед кабиной. Владычица, почесав ногтем в уголке губ, произнесла:       — Вы уж не забудьте о нас, — прежде чем створки закрылись. Я нажал на кнопку «15». Жаль, конечно, что не до самого пентхауса, но по крайней мере, мы стали ближе к цели. А пока, можно облокотиться о стенки кабины и послушать успокаивающую мелодию. Правда, мне для облокачивания пришлось перевешивать «Заставу» на плечо. Глядя в потолок, я констатировал:       — Нам явно повезло больше, чем шабашитам.       — Это точно, — с усмешкой поддакнула мне Поллин. А вот Ульрих, тоже смотревший в потолок, нахмурился. Я вопросительно дёрнул подбородком:       — Ты чего?       — На сорок первом этаже, куда мы сейчас поднимемся, я не вижу ни единой ауры.       — Наверняка кто-то из мастеров Затемнения постарался и скрыл остальных от твоего зоркого глаза, — пожал я плечами. Вообще, я слышал, что мастера Затемнения способны обмануть использующих Прорицание. Для этого им на помощь приходят такие поддисциплины, как Маска Души и Покров. А то и вовсе Покров Легионов. Вот тогда нам нужно будет быть начеку. Даже больше, чем на нижних этажах, раз даже Ульрих неспособен увидеть ауры.       — Тем хуже для нас, — сокрушённым тоном констатировал немец, явно сталкивавшийся с подобным явлением за полвека вампирской жизни. А Лекси, услышав моё предположение и фразу Ульриха, вообще зыркнула:       — Смотрите, не накаркайте!       Тем не менее, Ульрих продолжал как бы смотреть в потолок и пытаться Прорицанием выследить хоть кого-то живого. Наконец, когда мы поднялись уже на восемь этажей, он увидел чью-то ауру. Это я понял по расплывшейся на его лице улыбке. Вот я и уточнил:       — Кого увидел?       — Судя по бледноте ауры, вампа я увидел, — ответил соклановец, снял с плеча дробаш и взял его за цевьё и пистолетную рукоятку. — Лекси, как выйдем, отправляй лифт вниз.       — Поняла, — кивнула девушка и тоже приготовила свой ствол, равно как и я.       На последнем этаже створки разъехались, и мы всей троицей, отправив лифт вниз, вбежали в просторный и, главное, высокий зал. Пол, стены и потолок были отделаны красивым белым камнем. Вроде бы мрамор. Попасть на ярус выше можно было по П-образной трёхмаршевой лестнице, оканчивавшейся переходным мостиком от двери в левой стене до двери в правой. Что лестница, что переходной мостик были ограждены балюстрадой, такой же мраморной, как и стены, пол и потолок. Освещался зал не только потолочными лампами, но и настенными светильниками, слева и справа от дверей лифта. Также потолок был украшен чем-то вроде лепнины.       — И где же аура? — поинтересовался я у Ульриха. Он не ответил, предпочтя первым подняться по лестнице и бросить:       — Лекси, оставайся здесь, встретишь Дамз и Поллин. Юджин, за мной.       Я потопал за соклановцем. Поднимаясь, я обратил внимание на окна в стенах. Дело не в их количестве, а в том, что они были разбиты в нескольких местах. Наверное, причина в пулях. Дальше думать не дал выстрел из окна справа от мостика. Ульрих вскрикнул и разжал левую руку, державшую дробаш за цевьё. Я по слуху определил источник выстрела — среднее окно, коих в стене три, и разделены они полуколоннами — и сам открыл огонь по стрелку, чью ауру Ульрих не увидел. Я тоже не видел ауру стрелка, хоть и врубил только что Прорицание.       Выходит, я оказался прав? Или стрелок — нежить? Я подумал об этом потому, что во время стрельбы я заметил кое-что: во-первых, в районе сердца на рубашке стрелка имелась дырочка, словно человека этого убили. А во-вторых, его мёртвенно бледная, отдающая зеленцой кожа и ярко светящиеся красные глаза говорили о его статусе покойника, чьё тело вернулось к существованию. Именно к существованию, а не к жизни.       Ульрих тем временем выпил немного крови из фляги и вместе со мной стал стрелять по покойнику. Что характерно, тот прятался за поставленным на ребро столом, на редкость неподходящим укрытием от пуль. Перезарядив дробовик, герр Шторм вскинул руку, и покойник, приготовившийся стрелять, застыл на месте. Я сразу понял, что это мой шанс, и изрешетил мертвяка, не забыв, конечно же, выстрелить и в голову. Её разнесло, как переспелый арбуз. Неприятное зрелище, особо впечатлительные будут блевать.       — Покойнички? — осведомилась у нас поднимавшаяся по лестнице Лекси. Я кивнул:       — Пока только один. И то, Ульриха зацепил. Хорошо, что не дроид.       — Что, в охрану Ля Круассана уже и дроиды затесались? — изумилась уже Дамз, поднявшаяся вместе с Поллин на наш этаж. Лекси поспешила обнадёжить Владычицу:       — Мертвец это был, а не дроид. Так что, восстание машин отменяется, не переживай ты так.       — Я и не переживала, — мотнула головой Дамз, делая вид, что ей похер. Или ей и вправду начхать. Я же повернул голову к Ульриху и задал вопрос:       — Так где аура?       Он указал на окно, откуда стрелял покойник:       — Вон там. Вамп сидит на полу, держится рукой за живот.       — Тогда надо ему помочь, а то он умрёт, — предложил я. Кем бы ни был тот вамп, мы должны были узнать, кто его так ранил. Наши ребята вряд ли могли подняться ТАК быстро на сорок первый этаж, ведь охрану в лице людей и камарильских вампов никто не отменял. Блоховозы? Разве что «Кровавые Когти» внезапно, спустя менее четырёх месяцев, решили попытаться взять реванш. Ну и про других паранормов, которым ЛаКруа чем-то насолил, не стоит забывать. И про Хищника. Последний вариант мне представлялся наиболее логичным в свете недавних событий.       — Пошли, — скомандовал Ульрих, открывая дверь, у которой он минуту назад сидел, пив кровь. Вела дверь в тёмный коридор с окнами вдоль противоположной стены. Одно из них было выбито, раз в коридоре дул ветер. Конечно, он не сбивал с ног, но приятного всё равно мало. В кабинетах по соседству никого нет, никаких следов погрома. Трупы, на которые мы натыкались, не считаются. Зато на повороте вправо я заметил на полу следы зелёной светящейся крови Хищника. Я сказал о ней Ульриху и даже показал участок на полу. Но он отмахнулся, дескать, пока мы будем всё изучать, вынюхивать и выискивать, вамп умрёт.       Поворот вправо заканчивался двустворчатыми лакированными дверями. Я врубил Прорицание: вамп был за ними! На всякий случай я дёрнул двери за ручки. Не заперто. Значит, можно входить. Мы с Поллин по команде герра Шторма выбили двери, пока дамы прикрывали наши спины. Конференц-зал выглядел удручающе: один из двух столов был поставлен на ребро, перед ним лежал труп того самого стрелка, пытавшегося кокнуть сначала Ульриха, а потом и меня. Оружием стрелка являлся карабин Colt Model 723, немедленно подобранный Ульрихом вместе с магазинами к этому стволу. Бордовые стулья с подлокотниками и на колёсиках хаотично стояли по всему залу, но они не особо нам мешали.       Под единственным окном зала, за которым виднелся утренний Эл-Эй, прям на полу сидел мужчина слегка за пятьдесят, горели его ярко-красные радужки. Что характерно, не в костюме, а в экипировке SWAT. Тёмно-синей, между прочим. Несмотря на бронежилет, он был пронзён в районе живота, откуда только чудом не вывалились внутренности. Мужчина этот часто дышал, выплёвывал кровь рядом с собой, сливавшуюся с кровавой лужей. Я присмотрелся к его чертам лица, к лёгкой щетине… Надо же, а он кажется мне знакомым.       — Синьор Джованни? — неуверенно обратился я к Мафиози. Да, он был среди тех шишек в театре «Nocturne» в день, когда меня Обратила Хокинс. Вот теперь я вспомнил. Бруно, кажется, его зовут. Выглядел он сейчас страшно: почти по всему телу порезы, довольно глубокие, и почему-то не заживающие.       Бруно Джованни поднял голову, глянул на нашу пятёрку и остановил взор на мне, после чего хмыкнул:       — Забавно… бывший спаситель ЛаКруа доделает работу «Кровавых Когтей»… — кашлянув, он продолжил: — Если только этого чудика, Хищника хренова, не прикончит Торкуато.       По голосу узнал меня, выходит. А ведь мы все балаклавы носим, они скрывают всё, кроме наших глаз. Не знаю, как остальных, а меня насторожила последняя фраза. Я знал, о каком-таком Торкуато говорил Бруно. Вукодлак-Псих. Довелось как-то расспросить ребят, включая Синдра, о личностях всех Вукодлаков. Тогда я знал разве что о Тамаше, да Маариб.       — А где остальные примогены? — поинтересовался Ульрих у Мафиози. Блин, а я как-то не подумал о примогенах. То, что их среди убитых нет, могло означать, что они бросили ЛаКруа, спасая свои жопы. Зарылись в землю, что страусы, и ждут хер знает чего. Это я и озвучил Ульриху за Бруно Джованни:       — Кинули они Князя.       — Но-но-но, молодой Колдун… — полушутливо погрозил мне раненый, пытаясь поудобнее устроиться на полу и кряхтя. — Мы с Басилем аль-Расулом не бросили Себастьяна. Здесь те, кто верны ему, служат из страха… Или считают дорогого французского друга меньшим злом.       — Понятно, что Хищник перебил почти всех на этом этаже, — пробормотал Ульрих, подходя к Бруно поближе, но не настолько близко, чтоб у того хватило сил вырвать, например, кольцо из гранаты. — Как далеко он продвинулся?       — Не знаю, — медленно качнул головой синьор Джованни. — Мы должны были встретить тебя и твоих мальчиков и девочек на побегушках… — он глянул на покойника, захуяренного мной. — Как видишь, нам не повезло.       — Если Хищник настроен к нам враждебно, долго ему не протянуть, — констатировал я, не теша себя особо иллюзиями. Интересно, это тот самый Хищник, которого я спас в Гриффит-парке, или другой его собрат?       — Вы уж замочите его, если никто не справится, — попросил нас Бруно. Странно, что он не сыпет нашу пятёрку проклятиями, ведь ЛаКруа открыл на наш клан охоту, точно так же, как на Крыс сраных! Не обращая внимания на замешательство в наших глазах, Джованни обратился к нам: — И вот ещё… у меня к вам большая просьба.       — Догадываюсь, какая, — встряла Дамз. Да и я понял, что Бруно хочет быстрой смерти. Не мучиться. Но мы могли дать ему крови, а он в благодарность сказал бы, что нас ждёт на верхних этажах. Однако Ульрих, думавший совершенно иначе, снова заговорил с Мафиози:       — Не так быстро, синьор…       — СИньор, — поправил его Бруно, выделяя букву «И». Должно быть, ему послышалось испанское «сеньор», а не итальянское «синьор». Герр Шторм парировал:       — А я и сказал «сИньор», между прочим. А вообще, нас волнует одно: сколько ещё вампов мы встретим на пути к Ля Круассану?       — Много, — абстрактно ответил Джованни. — И лучше берегитесь Шерифа. Изрешетит вас и не заметит, — и зашёлся хриплым смехом. Я цокнул и навёл ствол «Заставы» на голову смеявшегося Бруно. Что характерно, никто не мешал мне, не опустил моё оружие. Я не преминул напомнить ему о большой просьбе:       — Кажется, вы хотели нас о чём-то попросить, синьор Джованни.       — Верно, — подтвердил Бруно мою догадку и закрыл глаза. — Стреляй наверняка, парень. Не хочу больше мучиться.       Ульрих кивнул мне, мол, можешь стрелять. Я тяжело вздохнул, прицелился в голову Бруно и выстрелил два раза. Пули разнесли мозги Джованни, не давая ему и толики шанса на выживание. Вообще, мне всегда тяжело было добивать раненых. Да и сейчас, в принципе, тоже. К этому привыкнуть невозможно.       — Только Хищника нам не хватало, — пробурчала Поллин, державшая «Моссберг» вместо висевшего за спиной MP5K. Лекси же поспешила обнадёжить соклановку:       — Вспомни тот фильм с Железным Арни. Как он сказал… раз его можно ранить — значит, его можно и убить.       — Так-то оно так, — согласилась Поллин, но, видать, со скрипом, потому как помнила, что я по пути в башню рассказывал ей и другим соклановцам о спасшем меня Хищнике. Знала, как и весь наш отряд, что у него и его собратьев, если их несколько, бронёй покрыто всё тело, от шеи до ступней. Пробить её современным оружием почти невозможно. В последнем я не был уверен, ведь не видел, как в Хищника стреляли.       — Давайте уже наверх добираться, иначе упустим Ля Круассана, — предложил Ульрих, с чем мы единогласно согласились. Затем, попрощавшись мысленно с Бруно Джованни, мы прошли через весь конференц-зал и остановились перед дверями лифта. Удобно, что ещё сказать: спустился или поднялся на лифте, и ты уже на конференции/собрании/совещании!       Вызвав лифт и дождавшись его, мы зашли в кабину всей гурьбой. Возникла та же проблема, что и с предыдущим лифтом: створки не закрывались, недвусмысленно намекая, что всех лифт не поднимет. Я качнул головой, выдохнул носом и собрался выходить, как в тот раз, однако Ульрих выпроводил Лекси и сам вышел. Перед тем, как створки закрылись, он сказал нам:       — Натыкаемся в следующий раз на аналогичный лифт — заходим втроём, а не всей толпой.       — Говно вопрос, — ответила Дамз, и нажала на кнопку «9». Значит, мы сейчас поднимемся на пятидесятый этаж. Окажемся ещё ближе к ЛаКруа.       Блин, вот ведь он упёртый! Усложняет нам задачу. Хотя, будь я или кто-то из иных знакомых мне на его месте, было бы то же самое. И вторженцы так же были бы разделены на мелкие группы, застрявшие на разных этажах и неспособные связаться друг с другом по рации из-за глушилки. Пятидесятый этаж башни «Venture» Тот же день, 11:58       Этаж, куда поднялись я, Дамз и Поллин, больше походил на поле битвы. Коридоры с отсутствующими окнами залиты кровью, есть пара капель крови Хищника. Их невозможно было не заметить в коридорах, где выбили все лампы на потолке. Повсюду валялись трупы в различных неестественных позах. У кого-то пронзено сердце, кому-то вырвали голову вместе с позвоночником. Последних были считанные единицы. Плана здания я не знал, поэтому наша троица, отправившая лифт обратно, шла наугад. Приходилось пользоваться Прорицанием. Толку мало, но вдруг мы найдём кого-то из вампов, людей или вообще Хищника?       — Цирк, блять… — пробурчала Дамз, чуть не спотыкаясь об очередного покойника. — Темно, как в жопе у ниггера.       — Эт даже сапрофиту понятно, — поддержал я без пяти минут бывшую и пустил смешок.       Мы не забывали врываться в кабинеты, буфеты, подсобки. Но возникало одно «Но»: если в кабинете, буфете или другом помещении мы попадали под солнечные лучи или просто под освещаемый солнцем участок, то Дисциплина блокировалась, и мы более не могли видеть ауры. Приходилось по новой врубать Прорицание. Так вышло в парочке кабинетов, принадлежавших неким офисным планктонам. Неприятно, конечно, но не смертельно. Хуже, если тебе вышибут мозги к хуям.       — Девочки, — обратился я к Дамз и Поллин, благо мы шли не отдельно, а вместе, стараясь не поступать, как во многих фильмах ужасов, — а что будем делать с Синдром Эсмарком?       — При чём тут этот ваш Синдр? — не поняла Владычица, открывая очередную дверь коридора. Она мало слыхала о Синдре, в чём я её, собственно, и не винил. Дамз — не Колдунья, а Цимисх, пускай и анархистка.       — При том, — я заглянул в подсобку, включил свет и, убедавшись, что здесь никого нет, выключил его и закрыл за собой подсобку, — что его нет в Капелле. И в прошедшие дни его там не было. Не знаю, как вы, а мне что-то не хочется с ним драться.       — Из-за того, что он — Колдун, как ты и твои друзьяшки? — предположила Дамз, скривила губы в улыбке и легонько качнула головой.       Вдруг Поллин, прищурившая глаза, зажала мне сзади рот, притянула к себе и прислонилась вместе со мной к стене. Я даже рефлекторно ухватился свободной рукой за ладонь соклановки, ладно хоть «Заставу» не выронил. Хватка Поллин оказалась сильной, даже вогнала меня, пускай и ненадолго в краску. Я расслабился и положил свободную руку ей на… левое бедро, что её нисколечко не смутило. Возможно, даже внимания не обратила. Дамз, увидев всё, что щас делали сначала Поллин, а затем и я, хотела было что-то ляпнуть, но прислушалась к странному звуку, который раздавался откуда-то с поворота вправо. Лично я этот звук услышал далеко не сразу. Представлял он собой два писка: один — низкой тональности, другой — высокой.       — Ну и куда ведёт тот поворот? — телепатией спросил я у Поллин, смотря в ту же сторону, что и она с Дамз. Последняя, держа Тип 56-1 в руках, выглянула из-за угла. На наше счастье, там никого не было, не считая трупа бойца в экипировке SWAT. Так сразу и не скажешь, вамп он или человек… Нет. Скорее всего, это вамп, потому что покойный Бруно упоминал о множестве Сородичей на пути к ЛаКруа. А о людях — ни слова.       — Щас узнаем, — прошептала Поллин, убирая ладонь и отпуская меня. — Заодно и найдём источник звука.       Мы втроём переглянулись и потихоньку, топая за мной, прошли этот поворот и распахнули двустворчатые двери. В вестибюле, похожем на тот, что на сорок первом этаже, мы наткнулись на ещё шесть трупов, лежавших в разных местах. Подозрительный звук шёл со стороны П-образной трёхмаршевой лестницы, ведущей наверх, прямо к двери. Никакого тебе переходного мостика, потому что он был разъёбан кем-то или чем-то, и его осколки лежали как на полу, так и на ступеньках с площадками. Вот здесь свет работал, причём работал он отлично.       — Подымаемся, — скомандовал я и первым потопал. На второй лестничной площадке лежал, распластавшись на ней, Хищник. Броня выглядела целёхонькой, пускай и с вмятиной в районе живота. Звук, услышанный нами троими, исходил от левого наруча. На наружной стороне наручного компьютера моргали два красных иероглифа, не похожих ни на какие бы то ни было иероглифы из ряда наших, человеческих языков. Будь я таким же, как этот Хищник, я бы знал, что означает моргание иероглифов. А так… притрагиваться к наручам не хочу, а то случайно нажму не на ту кнопку, и случится пиздец.       — Ребят, что там у вас?! — громко поинтересовался у нас забежавший в вестибюль Ульрих, сопровождаемый Лекси. Поллин, обошедшая нас с Дамз, глянула вниз, за балюстраду, крикнула в ответ:       — Хищника нашли! Давайте сюда, глянете хотя бы краешком глаза!       Соклановцы поднялись к нам и остановились в считанных сантиметрах от меня, севшего на колени слева от Хищника. Пока они поднимались, я обратил внимание на маску. Точь-в-точь как у того Хищника, что был убит первым в «Чужом против Хищника». Его, если память мне не изменила, пронзили насквозь через грудь. Ну а тут он жив. По крайней мере, аура об этом чуть ли не кричит.       — Что с ним? — осведомился недоумевающий Ульрих. Его глаза на пару секунд почернели, а радужки — покраснели. — Без сознания, получается. Попробуем разбудить.       Ульрих наклонился и принялся трясти Хищника за грудки:       — Доброе утро, Хищник! Просыпайся давай, нам нужна твоя помощь! — спустя ещё несколько окриков Ульрих понял, что будить бесполезно. Значит, тут дело в чём-то ещё. А потому, он выдохнул носом и попытался снять хотя бы правый наруч, но я вмешался и остановил друга:       — Погоди. Давай-ка я попробую, — и, как только Ульрих убрал руки, я снял левую перчатку, вспоминая, как это делал другой Хищник, в Гриффит-парке. Только сейчас я заметил, что на руках тоже есть бронепластины, на запястьях инопланетного гостя. Герр Шторм, удивлённо смотревший на процесс, буркнул:       — Молодцом… — после чего куснул мизинец бессознательного Хищника. Я опасливо глянул на ничего не выражавшую маску, боясь, что охотник вдруг вскочит и надаёт нам по самое не хочу. Как ни удивительно, но он не отреагировал. Только когда Ульрих испил немного крови из мизинца, стало понятно, почему: — Он под воздействием Темницы Разума.       Услышав последние слова, дамы вразнобой выругались различными словечками, да и мы с Ульрихом тоже возмутились. Сдержалась лишь Поллин. Мне не нужно было расспрашивать ребят о Темнице Разума, одной из страшнейших поддисциплин Помешательства. Если Псих на тебя посмотрит, он заблокирует твой разум в бредовом состоянии, а тело останется в кататоническом состоянии. Как минимум — на часок-другой, а как максимум — пока ты не умрёшь от обезвоживания и голода. Твой разум, запертый в порождённой Психом темнице, взаимодействует лишь с бредовыми образами Паутины, она же Сеть Безумия. Ты не можешь ничего сделать, неспособен понять, что есть явь, а что — плод больного воображения… в общем, в который раз благодарю стечение обстоятельств за то, что меня Обратила Колдунья, а не Психичка какая-нибудь.       — Может, пойдём? — предложил я ребятам. Те посмотрели на меня: — Мы Хищнику ничем не поможем, только его коллеги по расе ответят на этот сигнал, — я подкрепил фразу кивком на левый наруч. Ульрих взял дробовик в руки, встал на ноги и, переступая Хищника, чьё сознание сейчас пребывает в Темнице Разума, первым поднялся к единственному уцелевшему участку бывшего переходного мостика. Осторожно ступая по нему, герр Шторм обратился к нам:       — Народ, как только я открою дверь, идите медленно и осторожно. И не прыгайте на обрубке моста.       — А мы и не собирались, — взяла слово Дамз, знавшая, что мы — не дети маленькие, чтоб прыгать на обрубке моста, как на матраце, и не понимать, чем это чревато.       В общем, зашли мы в очередной коридор без окон и с отключённым светом. Перед тем, как идти то направо, то налево, мы просканировали местность Прорицанием. Опять никого. Значит, этажом выше должны быть противники. Или, как вариант, один из Джованни или Нагараджа-отступник сейчас натравит на нас покойничков.       Так и вышло: подошли мы к Т-образной развилке, как вдруг на нас налетели семеро зомби. У кого-то даже сбили оружие. Тем не менее, зомби и их кукловод недооценивали нас: даже без огнестрела Колдуны, да и любой другой боец, будь то вамп, оборотень или гуй-цзин, представляют опасность. Так что, я, Ульрих, Лекси и Поллин пользовались как кулаками с ногами, так и Тауматургией. Дамз полагалась исключительно на кулаки и ноги, потому что воды у неё с собой не было, а искать её сродни обреканию нас на гибель от столпотворения покойников.       Мы успешно разобрались с ушлёпками, которыми управлял, судя по ярко-красным глазам, Джованни. Неудивительно, ведь Бруно не говорил, что он — единственный здесь некромант. Дамз, подобравшая Тип 56-1 с пола, чертыхнулась и поклялась вырвать трахею «некроманту несчастному». Ульрих, естественно, успокоил её, напомнив о главной нашей проблеме под названием «Себастьян Этьен Жак ЛаКруа». Дескать, доберёмся до Ля Круассана, и разберёмся с ним как положено. Надеюсь, Ульрих помнит, что я хочу спросить ЛаКруа о местонахождении Хокинс.       — Осталось чуть больше десяти этажей… — пробормотал я, констатируя факт. Немного даже воодушевил ребят, судя по изменившимся цветам их аур. — Кстати, об этажах… мы щас на каком?       — Пятьдесят первый уже пошёл, — ответил Ульрих, подумавший, что я подзабыл. Недалеко от правды, поскольку в бою, пытаясь обезвредить или убить врага, и не о таком забудешь.       При подходе к раскрытым наполовину створкам лифта возникла проблема: кабина была уничтожена. Её остатки, лежавшие на дне шахты, догорали к нашему подходу. Похоже, те, кто наверху, очень не хотели, чтоб мы добрались до ЛаКруа вовремя. Пришлось топать по лестнице на, по-моему, семь этажей. Их мы проигнорировали и поднялись до самого верхнего. Как я понял, мы зашли на пятьдесят восьмой этаж. Тем самым, мы сократили себе расстояние до шестьдесят второго этажа, где должен был находиться Князь… если только он уже не удрал.       Как говорит мой второй дедушка, Уолтон, если тебе кажется, что на финишной прямой можно не напрягаться, то тебе только так кажется. Так и оказалось на пятьдесят восьмом этаже, точнее, в просторном зале, где, видать, тоже проходил ремонт, пускай и не настолько масштабный. Из-за попадавшего сюда солнечного света мы не могли применять Дисциплины, полагались на Дамз. Она осмотрела зал, куда мы вбежали, щурилась, но спустя пару секунд замерла.       — Вон там, на другом конце этажа, — двое вампов, — телепатией объяснила она причину, по которой остановила осмотр местности. — Один подавлен, а другой подозрителен.       — Твою мать… — так же, телепатией, пробурчал Ульрих. Далее он и на языке жестов, и телепатией стал раздавать указания: — Разделяемся: мы с Лекси пойдём налево, а ты, Юджин, бери Дамзел и Поллин. Пойдёте направо. Попробуем застать врагов врасплох.       Молча кивнув, я посмотрел на Дамз и Поллин и указал им ладонью за спину, а также жестами объяснил указание Ульриха. Дамы всё поняли, а потому мы треугольником потопали сначала вперёд, потом свернули налево. Наконец, преодолев ещё несколько поворотов то влево, то вправо, наша пятёрка наткнулась на тех двоих вампов, охраняемых четверыми покойниками. Последние вскинули стволы и приготовились стрелять.       Но на наше счастье, здесь, на этом участке коридора, окна были заколочены досками поэтому можно было применить Дисциплины. Ульрих и Лекси воспользовались Тауматургией и взорвали головы двоим покойникам, а с оставшимися разобрались я, Поллин и Дамз, тупо размозжив им черепа прикладами и кулаками. Моего мастерства, равно как и мастерства Поллин, не хватало, чтоб направить кровь наверх, в мозг, а потом вскипятить её так, чтоб башка лопнула.       Всё это время вампы, одетые в камуфляжные костюмы «Woodland» без какой-либо снаряги, стояли и смотрели, как мы одолеваем покойничков. Стерев кровь и кусочки мяса и костей с приклада рубашкой покойника, я встал, перехватил «Заставу» поудобнее и посмотрел на тех самых вампов. Одного — чернявого парня с трёхдневной щетиной и густой шевелюрой — я не знал. Зато второй — безбородый и безусый мужик чуть постарше меня на вид, с зачёсанными назад волосами, и походивший на молодого Роберта Дави без рытвин на морде лица — врезался в память сразу. Это был не абы кто, а Вукодлак Торкуато Миланс, Псих.       Как ни странно, но ни Торкуато, ни его спутник не шелохнулись. Мы, стоявшие в четырёх метрах от них, не знали, чем нас щас удивят эти двое, так что я решился первым заговорить с ними:       — Эээээ… Торкуато Миланс, по-моему. Верно?       — Всё так, юный сын Тремера, — Псих, у которого одна радужка горела ярко-голубым, а другая — ярко-зелёным, сделал реверанс. Его товарищ заиграл желваками, а кулаки охватили синие молнии. Да, явно рвётся в бой. И выражение лица чуть ли не кричит «Чего ты ждёшь, Торкуато?!». — Полагаю, ваша делегация направляется к Грустному Шуту.       — А по нам не видно? — с усмешкой задал я мужику риторический вопрос. — А вообще, ты наверняка видел свою участь ещё до нашего прихода сюда.       — Видел, — подтвердил Псих. — Как и видел, как ты и твоя четвёрка, — он окинул руками зал, — поднимается на этот этаж, минуя большую часть Сородичей и смертных, с которыми сейчас разбираются остальные вторженцы из вашего отряда «Дельцов Смерти».       — А вы видели, как я или кто-нибудь из нас просит вас отойти? — задал я ещё один риторический вопрос. Однако вмешался парень с щетиной, рыкнувший:       — Давайте убьём их! Нехер цацкаться с убийцей моего папы, — и зло уставившийся на меня. — Это ведь он убил капо Бруно?       Так, капо… как говорил пару недель или месяцев назад Ульрих, а чуть позднее и Салли, капо считается аналогом примогена, ведь Джованни — камарильский клан, в отличие от нас, Колдунов. Бруно Джованни был капо. Значит, парнишка — не просто Мафиози, но и сын Бруно.       — Лишь потому, — начал я оправдываться, — что он сам просил. Не хотел он мучиться.       — Мог папе крови дать… — прорычал Джованни-младший. Казалось, ещё чуть-чуть, ещё хотя бы одно слово из моих уст, и он сорвётся и отмутузит меня. Я недовольно цокнул и хотел было сказать, что мы здесь за ЛаКруа, но Мафиози вытаращил глаза, побежал на меня и приготовился бить усиленными Могуществом кулаками. Но к счастью, Ульрих «заморозил» драчуна. Я воспользовался этим, вскинул «Заставу» и расстрелял полмагазина.       Увы, Торкуато не стоял как оловянный солдатик, ожидая смиренно своей участи. За то время, что я расстреливал полмагазина на тридцать патронов, отправляя сына Бруно на тот свет, Торкуато развернулся и посмотрел на Ульриха с Лекси. Ребята, не успевшие отвернуться, закатили глаза и мешками рухнули на пол, вследствие чего уже мёртвый Джованни-младший, над которым был утрачен контроль, по инерции полетел вперёд и распластался на полу в неестественной позе, даром что я сделал пару шагов назад.       Мы с Дамз и Поллин вскинули стволы и открыли по резко рванувшему с места Милансу огонь. Он довольно резво уходил от обстрела. Под конец он вообще ушёл в Затемнение. Я воспользовался Прорицанием: аура его бегала туда-сюда. Блин, он что, Стремительность освоил? Слишком же быстро он двигается! Не как ВиВи, но всё же, трудно его уловить взглядом. И почти нереально прицелиться. Вдруг аура Миланса возникла слева от меня. Я развернулся, однако резким и сильным ударом кулаков в живот невидимый Псих отправил меня в полёт. Я врезался в стену спиной. А точнее, гранатомётом MGL на спине, словно пытавшимся выдавить из меня позвоночник.       — Роберт Дави ебаный… — прокряхтел я, сползая на пол. Миланс тем временем завязал драку с Дамз и Поллин, не делая ставку на пол. Пока Дамз ловко уклонялась от ударов невидимки, а Поллин, отлетевшая от удара Вукодлака в угол, сползала на пол, я, шипя всякие известные мне ругательства в адрес всевозможных Психов, снимал со спины гранатомёт, ведь «Застава» валяется где-то в сторонке, а Торкуато надо кокнуть прямо сейчас.       Я разложил приклад и взял гранатомёт поудобнее… ну, насколько удобно его взять, сидя на полу. Слава яйцам, я ещё в учебке научился обращаться с этим громоздким оружием. И, что архиважно сейчас, продолжал пользоваться Прорицанием. Боюсь задеть дам. И, как назло, Поллин с разбегу набросилась на невидимого Торкуато, душившего «мёртвую» Дамз. А она молодец, что притворилась мёртвой и одурачила Психа. Наверняка смотрела тот фильм 58-го, с Кристофером Ли и Питером Кушингом, где персонаж второго как раз притворился задушенным, обманув графа Дракулу.       Вцепившиеся друг в друга Торкуато и Поллин перекатились несколько раз и принялись опять драться друг с другом. Похоже, Поллин врубила Прорицание, раз безошибочно отбивала атаки соперника и отвечала то хуками, то апперкотом, то джебом, то другими приёмами борьбы. Словом, дралась так, словно в последний раз в жизни. Плюнув, я отложил гранатомёт и вытащил из кобуры пистолет, на ходу снимая с предохранителя и передёргивая затвор. Компактный ствол в данном случае удобнее будет. Целился я в, казалось бы, пустое пространство над Поллин, хотя и так понятно: это ж Торкуато прячется под Затемнением.       — Всего парочка выстрелов… — пробормотал я, не жмуря левый глаз. Нажал несколько раз на спусковой крючок, попадая по невидимке. Пять пуль попали в левый бок Торкуато. Тот закричал от боли, вышел невольно из Затемнения и ослабил хватку, чем немедленно воспользовалась Поллин. Она ударила Психа в челюсть, отпихнула его от себя и перекатилась в сторону. Я снова открыл огонь по Торкуато. Вдобавок, ко мне присоединилась Дамз, видимо, только сейчас поймавшая подходящий момент для фаршировки Миланса пулями. Аура Психа исчезла после того, как мы с Дамз израсходовали по магазину.       — Блядский Псих, — изрекла Дамз, перезаряжая Тип 56-1. Поллин же встала на ноги и подошла ко мне, не забыв подобрать с пола «Заставу» и гранатомёт и положив их слева от меня. Я вздохнул, поднялся, повесил MGL за спину и взял «Заставу» в руки. На вид вроде цела, стрелять может.       — Спасибо, — поблагодарил я соклановку, после чего посмотрел ей в глаза. Мы так и пялились друг на друга, не зная, что сказать, пока нас не окликнула Дамз:       — Эй, голубки, может, проверите своих ребятишек? — указавшая на лежащих без сознания Лекси и Ульриха. Выпалив «Блин!», я первым подбежал к Ульриху и Лекси. Аура у них никуда не подевалась. Живы, и то хорошо. Мы с Поллин задрали балаклавы до носа, прокусили большие пальцы ребят и попробовали их кровь. Так, и без «Вкуса крови» понятно, что оба — Колдуны. В данный момент они вряд ли придут в себя, их сознание заперто воздействием ныне покойного Торкуато Миланса.       — Блять, оба в Темнице Разума, — мрачно констатировал я, вставая во весь рост. Поллин качнула головой. Что она, что я не знали, как выкрутиться, как привести обоих в сознание раньше положенного. Вроде бы есть специалисты по лечению эффектов Помешательства, но лично я таких не припомню среди своих знакомых и друзей. Я повернулся к Дамз и осведомился у неё: — Дамз, а ты знаешь кого-нибудь, кто освободил бы ребят от Темницы Разума?       Однако Владычица, к нашему разочарованию, медленно качнула головой:       — Даже если бы и знала, то вряд ли бы они вам помогли. Особенно после обвинений в убийстве Найн… — вдруг она оборвалась на полуслове, повернула голову влево и прищурилась: — К нам бегут четверо. Трое женщин и один мужчина.       — Приготовить стволы, — распорядился я и первым прицелился в поворот влево, а затем подтянулись Дамз и Поллин. Мы целились, готовясь открыть огонь по незваным гостям. Я подсознательно знал, что это Каспер, Карин, Зои и Шерри, но тем не менее, нужно было убедиться в том, что к нам бегут именно они, а не самозванцы или, не дай Ктулху, Крысы, загнанные при ЛаКруа под шконку.       Наконец, четвёрка остановилась перед нами, целясь в нас. Каждый был вооружён по-своему: SG552 с рукояткой и ACOG — у Каспера, Galil SAR у Карин, TAR-21 со штатным коллиматором — у Зои, и, наконец, UMP9 у Шерри. Я первым нарушил звенящую тишину:       — Бурый пеликан!       — Луизиана! — отозвалась Шерри, и вся четвёрка опустила стволы, как и мы. Зои и Шерри подошли и крепко обняли меня. Каспер, обменявшийся кивками с Дамз, облегчённо вздохнул, а Карин, вытаращив глаза, помчалась к бессознательной Лекси, на ходу вешая на плечо карабин. Поллин, смотревшая на бесполезные попытки подруги разбудить сестру-близняшку, качнула головой и объяснила ей:       — Лекси и Ульрих живы, просто этот Торкуато Миланс, которого мы щас заебенили, — она указала большим пальцем себе за спину, — отправил их сознания в темницу.       — Темница Разума… — озвучила очевидное Зои и мрачно осмотрела Лекси и Ульриха. Значит, и она не по наслышке знает о Темнице, переживала этот страшный опыт когда-то. Если тебе повезло, то неудивительно, что побоишься связываться с Психами. Или возненавидишь их пуще прежнего.       Почесав переносицу, я взял себя в руки и, громко кашлянув, обратился к ребятам:       — Народ! — все обступили меня. — Итак, хоть я и не хотел быть командиром, но придётся, пока Салли, Тадд и Марв не явятся. Поступаем следующим образом: Каспер и Карин, — названные по именам Колдуны сделали шаг вперёд, — останьтесь здесь, проследите за Лекси и Ульрихом. Ну а остальные — погнали наверх, за ЛаКруа. Нехер лясы точить.       — Погнали, — оскалилась Зои. Как и у меня, её клыки постоянные, не убираются, как у остальных вампов всех кланов, больших и малых. Кому-то вроде меня, Салли, Шерри или ВиВи её улыбочка покажется милой, в чём-то чарующей.       Напоследок, перед тем, как я, Дамз, Поллин, Зои и Шерри зашли в один из грузовых лифтов, которые охранялись Торкуато Милансом и сыном Бруно Джованни, Каспер бросил нам:       — Ребят, не вздумайте погибнуть!       — Этому не бывать! — заверил я в ответ коллегу по клану, прежде чем створки лифта закрылись. Велев дамам проверить напоследок оружие, я присоединился к процессу. Проверка продлилась недолго, так что после моего кивка Зои нажала на кнопку со стрелкой вверх. Тут она окнула и повернулась ко мне:       — Мы на, по-моему, сорок девятом этаже наткнулись на вампа с необычным стволом, — с этими словами она сняла с себя висевший за спиной пистолет-пулемёт, подозрительно похожий на MP5, но, судя по изменённой ствольной коробке и цевью, не являвшийся таковым. Об уникальности этого оружия чуть ли не кричала затворная рама справа, с ручкой для передёргивания затвора. Ну и переключатель режимов огня располагался на правой стороне коробки, как у UMP. Приклад ППшки не раскладывался, а выдвигался, в чём я только что убедился, выдвинув его.       Я внимательнее осмотрел странную ППшку, словно сошедшую с одного шутера, который должен выйти в этом году. Кажись, называется этот шутер F.E.A.R., смотрел месяц назад деморолик, раздобытый Ирвингом на выставке E3 в мае, ещё до моего Обращения. Но в том ролике на планке Пикатинни был прицел, а на экземпляре, раздобытом Зои — коллиматор открытого типа 1×22×33. Цевьё заканчивалось фонариком.       — О-па… — выдал я, заметив маркировку ствольной коробки. Она гласила «HERCULEAN FIREARMS INC.». А под этой надписью — другая, гласившая «Made in USA». Слева от этих предложений — стилизованные буквы «HF» и обычные «RPL». — Значит, тебя звать «RPL»… Дамы, — обратился я к ним, — а никто не слышал про «Herculean Firearms Incorporated» или хотя бы их продукцию?       — Про продукцию — точно нет, — подала голос Шерри, стоявшая в левом углу, облокотившись о перила. Я осмотрел потолок и обратил внимание на камеру видеонаблюдения. Подняв указательный палец, мол, «погоди секунду», я подошёл к камере, подпрыгнул и в воздухе схватился за неё, срывая с мясом. Искр, конечно, не было, но и без них очевидно, что камере пизда.       — Теперь можно говорить, — подначил я соклановку. Та продолжила:       — Вообще-то, я слышала про этих производителей оружия. Мой ныне покойный Барт расследовал в 2002-м году одно дело, связанное с контрабандой то ли карабинов, то ли автоматов, то ли вообще ППшек. Всплыла эта фирма, пытавшаяся сначала подкупить его, а потом угрожать.       — Пытались замять дельце, — озвучил я догадку, подтверждённую Шерри:       — Да. Но Барт… — девушка судорожно выдохнула, словно сдерживала слёзы. — Он не отступил. Законными и незаконными методами выяснил, что фирма входит в состав конгломерата «Пентекс».       «Пентекс»… где-то я слышал это слово. Я закрыл глаза, отошёл к перилам и наморщил лоб, силясь вспомнить. Точно! «Пентекс» — точнее, Совет Директоров — был упомянут Иоландой Лоутон, бывшей примогеншей Ворон. Она допрашивала меня на каком-то заброшенном складе шесть дней назад, сказала, что всего три капли сыворотки правды, и даже Совет Директоров конгломерата «Пентекс» в полном составе выдаст все свои скелеты в шкафу.       Решив пока не признаваться девушкам, что слышал о Совете Директоров «Пентекс» от нынешней «жертвы» Кровавой Охоты, я задал Шерри ещё один вопрос:       — Почему этот «Пентекс» не завербовал Барта?       — Он пытался завербовать, — горько усмехнулась Шерри, вытирая слезинку с уголка глаза. — Но Барт слал вербовщиков нахуй, одному из них даже сломал несколько рёбер. Несколько покушений пережил, кроме последнего.       — И его убрали потому, что или слишком много знал, или слишком близко подоб…       — Докопался до вещей, которых лучше не знать, — отрезала Шерри, ясно давая понять, что тема смерти Барта ей жутко неприятна. Теребить эту душевную рану я не хотел, а потому закончил разговор фразой:       — Ладно, не будем ворошить прошлое, сосредоточимся на ЛаКруа, — и протянул RPL Зои. Девушки же мысленно согласились со мной: не хватало, чтоб мысли о конгломерате «Пентекс» отвлекали нас от разборок сначала с Шерифом, а затем и с Князем. Да, я не сомневался, я ЗНАЛ, что последней преградой будут Шериф и Сенешаль. Миссис де Рёйтер мы не убьём, заставим Доминированием поспать час-два. Лишняя жертва ни к чему.       Грузовой лифт остановился, и створки разъехались в стороны, впуская нас в некий просторный зал прямоугольной формы. Это совершенно точно был не вестибюль в пентхаусе. Потолок такой же высокий, как на остальных этажах, кроме, естественно, пентхауса. Занимал зал много квадратных метров, но не прям весь этаж. Пол выложен крупной шахматной плиткой. Вдалеке, напротив нас, виднелся балкон, подпираемый серыми колоннами. От балкона шли две двухмаршевые угловые лестницы с перилами.       Поскольку мы впятером стояли не под солнцем, а в тенёчке, то я врубил Прорицание: за балконом находилась огромная бледно-красная аура. Судя по росту, это был не кто иной, как Шериф-Немезида. Я сообщил девушкам:       — Сейчас будем пиздиться с Шерифом.       Никто и слова не сказал, ведь даже крысята — не Носферату, будь они прокляты тыщу раз — знали, что мы пришли по душу ЛаКруа. Само собой, Шериф как последний защитник Князя, не станет отсиживаться, ведь в противном случае его по головке точно не погладят. Вот Наглопер и вышел к перилам балкона, левая рука свободна, а правая держала за рукоятку не абы что, а миниган, который я видел в его — Шерифа — руке ещё позавчера. От минигана шла лента, заканчивавшаяся на ранце за спиной. Ярко-оранжевые радужки резко контрастировали с чёрной склерой, внушая ужас. Казалось бы, потому как мы в данный момент не шибко боялись Наглопера.       — Колдуны… — прорычал Шериф, сохраняя каменное выражение морды лица. Не знаю, как остальные, а вот я и… Дамз опешили: обычно молчаливый телохранитель ЛаКруа заговорил на нашем языке, пусть и сказал одно-единственное слово. Сказал так, словно английский — его родной. А Княже упоминал, что английский у этого Наглопера просто-напросто ужасен.       Гигант высоко прыгнул и приземлился прямо за балконом, в семи метрах от нас, отчего пол содрогнулся под нами. Ладно хоть устояли на ногах! Тем не менее, Шериф не стал вскидывать миниган и расстреливать нас на месте. Вместо этого он свободной рукой сделал плавное движение. В следующую секунды мы все выпучили глаза, потому как воздух стал из нас уходить. Уходить в прямом смысле! Сначала из наших ртов вылезли едва видимые струи воздуха. Как и девушки, я выпучил глаза и стал лихорадочно шевелить ими. Затем струи превратились в спирали, вращавшиеся по часовой, по-моему, стрелке. Спирали формировали воздушные сферы вокруг наших голов.       Мы все очень хотели жить, не дать Шерифу высосать из нас воздух, но сил применить Тауматургию хватило лишь у меня и Поллин. Я видел, как к припавшим на колени соклановкам бежали призрачные существа вроде волков-переростков, но в данный момент я мог лишь отвлечь Шерифа на себя. Мы с Поллин направили раскрытые ладони на громилу. В следующую секунду он выпучил глаза, надул щёки, закрыл обеими ручищами рот, отчего выронил миниган, и зашёлся в попытках сдержать кровь во рту. Но он всё равно выблевал кровь. Больше, чем выблёвывают остальные жертвы.       Из-за применения Тауматургии мной и Поллин Шериф потерял концентрацию и несильно, но ослабел, и волки-переростки, набросившиеся было на дам, растворились в воздухе, как и сферы со спиралями. Ну а мы принялись тяжело и громко дышать, восстанавливая, так сказать, запас кислорода. Я снова направил ладонь на Шерифа, вынуждая его опять блевать кровью.       — Сколько ж в тебе кровищи?.. — прохрипел я, вставая на ноги и видя, как под Наглопером растекается кровавая лужа, большая такая. В то время, как мы более-менее оклемались от попытки Шерифа высосать из нас воздух, он сам, пошатываясь, стиснул зубы и вскинул миниган, предварительно подобрав его с пола. Он нажал на кнопку, и шесть стволов завращались. Я только и успел рявкнуть «В СТОРОНЫ!!!» и сам рвануть вправо, прежде чем Наглопер открыл по мне огонь.       — ЭЙ!!! — Зои перекричала рёв минигана, отвлекая чудище на себя длинной очередью из TAR-21. Так как мы не стояли на месте и бежали, то Шериф не отпускал кнопку, напрасно растрачивая боезапас. Вот и сейчас он, зашипев от боли в правом боку, куда попали пули, разворачивался и портил шквальным огнём стену справа от себя. Дамз, находившаяся под солнцем, еле успела упасть плашмя на пол. И то, пара пуль содрала мочку уха и, судя по тому, как она схватилась за щеку, кусок мяса оттуда. Шерри и Поллин поливали Шерифа огнём, не забывали перезаряжаться. Ну и я вместе с ними стрелял.       Вообще, я бы, на мой личный взгляд, уложил бы этот плод любви человека и обезьяны Очищением… Если б не начинал уставать после применений Дисциплин. Во время перезарядки «Заставы» мне пришла в голову одна идейка, может, идиотская, но кто знает, сработает или нет. Мысленно понадеявшись, что идейка сработает, я прицелился в миниган, пока Шериф пытался попасть по Шерри и Поллин, носившимся как угорелые. Очередь из семи пуль, и миниган выходит из строя, не успев изрешетить моих подруг.       — Умный малый… — рыкнул Шериф и в сердцах отшвырнул миниган, оторвавшийся от патронной ленты. Теперь этот громоздкий пулемёт был бесполезен, и всё благодаря моей успешно воплощённой в реальность идейке. Риск был велик, на грани невозможного. Но тем не менее, я смог повредить миниган.       Наглопер раскинул руки в стороны и послал воздушные потоки в девушек, отправляя их в недолгий полёт. Они врезались спинами в стены и рухнули на пол. Я пустил очередную очередь в Шерифа, но он крутанул воздух вокруг себя, создавая нечто вроде щита. Пули, влетавшие в воздушный щит, тут же разлетались и сыпались на пол.       — Да ебать твою мать! — выпалил я, как вдруг Шериф притянул воздухом «Заставу». Я держался за ручной пулемёт изо всех сил, даже сделал несколько шажков, однако громила пустил в меня воздушный шар, сбивший с ног. Упав на живот, я выругался, встал и обомлел от того, как Наглопер ломает оружие о левое бедро и отшвыривает обломки «Заставы» в стороны. Ладно, дружочек… хочешь по-плохому? Будет по-плохому.       Я потянулся к гранатомёту, да вот у главного телохранителя ЛаКруа, видимо, были другие планы. Это я понял, когда Шериф содрал с себя продырявленное во множестве мест пальто, больше напоминавшее решето, и перчатки без пальцев. Руки стали менять форму, удлиняясь. Само тело увеличивалось в размерах, и спустя несколько секунд на месте громилы стояла здоровенная, примерно пять метров, летучая мышь, ещё больше самого Шерифа, который в неё превратился!       Облик мышки внушал страх, оно и неудивительно: зубастая пасть, из которой течёт слюна, глаза такие же ярко-оранжевые, как и в обычном облике Наглопера, три пары лап, на верхней из которых красовались перепончатые крылья, а остальные, когтистые такие, больше напоминали драконьи. Летучая мышка-переросток взмахнула крыльями и взмыла вверх. А затем… мою талию обхватила вторая пара лап, я даже не сразу сообразил, что за херня происходит.       — ОТПУСТИ МЕНЯ, МЫШКА ЕБУЧАЯ!!! — завопил я, болтая ногами в воздухе. Сама «мышка ебучая» слегка потяжелела. И то потому, что на неё прыгнула оскалившаяся Дамз. Мы втроём взлетели ещё выше, чуточку не дотягивая до потолка, и направились к одному из окон, широкому такому, и круглому. Мне приходилось видеть всё вверх тормашками, поэтому я снова заорал благим матом, боясь, что осколки сейчас вопьются мне в плоть, кроме туловища, колен, локтей, да головы.       Я зажмурил глаза, вот только звона не послышалось. После визга мышки — от боли, наверное — мы полетели вниз на большой скорости. Я снова испугался, испугался за то, что летучая мышка-переросток попробует пиздануться на брюхо и превратить меня под давлением своего веса в кровавую лепёшку. Слава божкам, если они есть, Наглопер упал на пол левым крылом и разодрал его. Дамз сумела спрыгнуть и ловко перекатиться. Ну а я, воспользовавшись слабостью Шерифа в данный момент, вырвался из цепкой хватки лап. Далее я снял со спины гранатомёт MGL, приготовил его, прицелился и приготовился нажимать на спусковой крючок.       Увы, башка летучей мышки посмотрела на меня и заверещала, издавая ультразвуковую волну. Я не успел уклониться от неё и почти оглох, словно находился под водой. В глазах раздвоилось, а тело ни в какую не желало слушаться меня. И это я молчу про сильную боль в голове. И всё же, я продолжал мёртвой хваткой сжимать гранатомёт. Выстрелил в Шерифа-мышку. И тут меня ждал облом: Наглопер дунул струёй воздуха, и гранатомётный выстрел отлетел в левый бок, врезаясь в стену и бабахая. Повезло поднимавшимся Шерри и Поллин, что они были вне радиуса взрыва, хоть волна и добралась до них, опять сбивая с ног.       Я опять выстрелил в Шерифа. На этот раз, он не успел вовремя отреагировать, и фугасный выстрел попал в тушу страшилища, разнеся полтела и даже обнажив позвоночник с рёбрами и внутренностями. Удивительно, но Наглопер отказывался подыхать! Я в сердцах процедил:       — Какая же ты живучая, мышка блядская!       Мышка-переросток издала оглушительный вопль, тем самым, снова напустила звуковую волну, от которой я спасся, тупо плюхнувшись на пол. Сзади раздались стоны и крики: Шерри, Поллин и Зои обомлели, схватились за головы и попадали на колени. Умно со стороны Шерифа, оглушить моих напарниц, оставив меня без подмоги. А хотя… есть же ещё Дамз. Только она почему-то не действует. Я попробовал глянуть из-под целёхонького крыла: а, она кряхтит и встаёт. Наверное, что-то себе повредила, а то и вовсе сломала, пока приземлялась.       Далее Дамз подобрала китайский АКС с пола и открыла по Шерифу огонь, отвлекая его на себя. В душе не ебу, зачем она это сделала, ведь я могу захуярить Наглопера гранатомётом! Сразу после получения очереди мышка-переросток, более-менее вставшая на лапы, сделала выпад правой передней лапой, чьё крыло было ещё целёхоньким. Сделала выпад, и… насадила Дамз на свои когтищи, словно кусок мяса на шампур.       От увиденного я потерял дар речи и не поверил своим глазам. Буквально только что Дамзел стреляла в Шерифа, ранила его, а теперь она, крича от боли, висит на когтях соперника. Изо рта и отверстий в животе текла кровь и капала на пол, а я просто стоял, дыша ртом. Тряхнув головой, я поднял гранатомёт, как вдруг Шериф сделал горизонтальное движение уже левой лапой, попросту перерезая горло Дамз. Женщина выронила Тип 56-1, задышала, словно выброшенная на берег рыба, и схватилась обеими руками за горло. Как будто это могло хоть как-то её спасти. Раны были слишком уж глубоки, чтоб зажить… Тут даже кровь не поможет.       — Убью, пидорасину! — прорычал я, борясь с желанием заорать от отчаяния и зарыдать от горя.       До убийства Дамз я воспринимал Шерифа лишь как досадное препятствие, пускай и намного более сильное, нежели рядовые вампы и, тем более, охранники-люди. Теперь же я просто ОБЯЗАН убить телохранителя ЛаКруа, отомстить за Дамз!       Я исступлённо стрелял в Наглопера из гранатомёта. С каждым взрывом мышка-переросток всё слабела и слабела, от неё мало что оставалось. А как только мышка развернулась ко мне и заревела так, как никогда раньше не ревела, я пустил последний фугасный выстрел ей прямо в пасть, отчего башка Шерифа разорвалась, обдавая меня кровью и мозгами чудища. Я продолжал нажимать на спусковой крючок, хоть и израсходовал все гранаты в барабане.       Да, Шериф сдох, ответил за Дамз… Но горе никуда не делось. Выронив пока что ненужный гранатомёт, я побрёл к мёртвой Дамзел. Проверил её Прорицанием, не увидел ауры. Сомнений никаких нет. Даже декалитры крови не воскресят Владычицу. Ту, кого я любил до знакомства с ВиВи. Жаль. Очень жаль, что Дамз не узнает никогда, что я сделал окончательный выбор не в её пользу.       Дойдя, наконец, до тела женщины, я рухнул на колени. Мне сейчас ничто не волновало. Не волновали поднимающиеся Шерри, Зои и Поллин, не волновали возгласы Салли по рации, означавшие восстановление связи. Ничто. Ничто не волновало. На всё было похуй. Да. На всё, кроме скорби по Дамз.       — Почему, Дамз… — всхлипнул я, гладя на убитую и закрывая ей выпученные глаза. Я не понимал, какого хера она отвлекла Шерифа на себя. Я бы и без неё справился с Наглопером. И так разъебал бы его! Но неееет, надо было проявить «хероизм» и погибнуть… Как бы то ни было, злиться на покойника бессмысленно. Я отомстил за Дамз.       Я прижал тело бывшей к себе, снова всхлипнул и, наконец, дал волю слезам. В этот момент я утратил чувство времени. Плевать на всё, лишь бы оплакать Владычицу.